| Но, так как теперь, при содействии Божием, всякая власть нынешнего века преклоняется под иго веры, то и находятся люди, которые в самой Святой Церкви, под видом управления ею, домогаются суетной славы и почестей, желают казаться учителями, стараются одни перед другими превзойти всех прочих и, как свидетельствует Сама Истина, любят ходить в длинных одеждах и принимать приветствия в народных собраниях... и возлежать на первом месте на пиршествах ( Мк. 12:38–39 ). Но такие люди, по тому самому, не могут достойно проходить служения пастырского, если они достигли его, что стремились к сему смиренному служению из одного тщеславия. Ибо и язык изменяет на кафедре тем, которые учат одному, а заняты бывают другим. На таких-то людей жалуется Господь, говоря через пророка: поставили царей сами, без Меня; ставили князей, но без Моего ведома ( Ос. 8:4 ); ибо те, действительно, царствуют от себя, а не по изволению Верховного Правителя и Вседержителя, кто, не имея потребных для сего талантов и призвания свыше, но движимые одним честолюбием и страстью к преобладанию, не скажу, достигают, а похищают кормило правления. И Верховный Судия попускает им возвышаться, но не ведает их, потому что, по допущению только, терпит их, а приговором суда Своего, конечно, отвергает их и не ведает. Так некоторым, даже творившим чудеса во имя Его, Он скажет: не знаю вас, откуда вы; отойдите от Меня все делатели неправды ( Лк. 13:27 ). Так же точно и неразумных пастырей обличал Он через пророков: и учители закона не знали Меня, и пастыри отпали от Меня, и пророки пророчествовали во имя Ваала и ходили во след тех, которые не помогают ( Иер. 2:8 ). Здесь Сама Истина жалуется, что подобные пастыри не ведают Ее, свидетельствуя тут же, что и Она не ведает их и не признает начальства и власти не познающих Ее, потому что, не ведающих того, что угодно Господу, не ведает и Господь, по свидетельству апостола Павла: а кто не разумеет, пусть не разумеет (латинский текст – а кто не хочет знать, тот и сам не будет познан – ближе к контексту речи – 1Кор. 14:38 ). |
| О таких недостойных пастырях говорит и пророк Иеремия, когда он оплакивает бедственное состояние народа израильского в плену: пророки твои провещали тебе пустое и ложное и не раскрывали твоего беззакония, чтобы отвратить твое пленение (чтобы обратить на путь покаяния); священники не говорили: «где Господь?», и учители закона не знали Меня... и пророки пророчествовали во имя Ваала и ходили во след тех, которые не помогают ( Плач. 2:14 ; Иер. 2:8 ). Слово Божие упрекает их за потворство суетности народа, которую они ясно видят, но не хотят, или боятся указать на нее самим грешникам, только усыпляя их совесть своим ласкательством. Они не решаются быть обличителями своих подчиненных, чтобы тут же не обличить и самих себя, тогда как пастырское обличение служит самым действительным средством для вразумления и исправления даже закоренелых грешников; ибо, слушая благоразумные обличения своего духовного отца, с пастырской властью их обличающего, они, с сокрушением сердца и раскаянием, сознаются в своих грехах, нередко даже таких, которые для них самих были тайной. Действительно, всякий, кто вступает на пастырское служение, принимает на себя обязанность быть духовным глашатаем и выступать перед народом с громогласной трубой, чтобы приготовить его к встрече Верховного Судии в день Страшного суда. Но, если пастырь не силен словом и перед своей паствой остается безгласен, то какой из него – немотствующего – может быть глашатай и провозвестник славы Божией? Для того-то и на первых наших (христианских) пастырей (апостолов) сошел Дух Святой в виде огненных языков, и, как только исполнились они Духа, тотчас, стали проповедовать ( Деян. 2:2–4 ). И в древнем законе Моисеевом предписывалось, чтобы к ризам первосвященника, когда ему надлежало входить в святилище, привешивались звонки – позвонки золотые ( Исх. 28:33 ), чтобы от него непрестанно разносился голос благовестия, да не оскорбит своим совершенным безмолвием, присущего там Господа, как, вслед за тем, сказано: дабы слышен был от него звук, когда он будет входить во святилище пред лице Господне и когда будет выходить, чтобы ему не умереть ( Исх. 28:35 ). |
| Один есть Бог и один Христос, и Церковь одна, и кафедра, основанная по слову Господа на камне, одна ( Мф. 16:18 ). Нельзя ставить ни другого алтаря, ни нового священства там, где есть один алтарь и одно священство. Кто не собирает со Мною, тот расточает ( Лк. 11:23 ). Прелюбодейно, нечестиво, святотатственно основывать что-либо на человеческом буйстве, чтобы ниспровергнуть порядок Божественный, – в противность церковному порядку, в противность евангельскому закону, в противность единству вселенского учреждения ставить иного епископа, учреждать иную Церковь , производить разрыв между членами Христовыми, терзать ревностью, исполненной раздора, единый дух и единое тело Господня стада (Письмо 34 к народу; 38 к римским исповедникам и др.). В Песни песней (повторяет он еще) Дух Святой, возвещая о Церкви, говорит от лица Христова: единственная – она, голубица моя, чистая моя; единственная она у матери своей, отличенная у родительницы своей ( Песн. 6:9 ); и о ней же, опять, говорит: запертый сад – сестра моя, невеста, заключенный колодезь, запечатанный источник... колодезь живых вод ( Песн. 4:12–15 ). Если же Невеста Христова, которая есть Церковь , – запертый сад, то запертого нельзя открывать чужим и сторонним. Если она источник запечатанный, то и пить из него не может тот, кто, будучи поставлен вне, не имеет доступа к источнику. Если она – единственный колодезь живых вод, находящийся внутри, то, поставленный вне, не может освящаться и оживляться от той воды, все употребление и питье которой предоставлено, находящимся внутри. И Петр, показывая, что Церковь одна и, что креститься могут только те, которые находятся в Церкви, тоже заметил, сказав: во дни Ноя... немногие, то есть восемь душ, спаслись от воды. Так и нас ныне, подобное сему образу, крещение... спасает ( 1Пет. 3:20–21 ), доказывая тем и свидетельствуя, что единый ковчег Ноя был прообразом единой Церкви... Церковь одна, а будучи одна, она не может быть и внутри и вне. Если она у Новациана, то не была у Корнелия; если же она была у Корнелия, который наследовал епископу Фабиану по законному посвящению и которого, кроме чести священства, Господь прославил и мученичеством, то Новациан не принадлежит Церкви; и тот, кто, презревши евангельское и апостольское предание, никому не наследуя, произошел от самого себя, не может считаться епископом, не может никоим образом иметь Церковь и обладать ею, не посвященный в Церкви. |
| Однажды враг и преследователь его, Саул, вошел в пустую пещеру; в то время там находился Давид со своими приближенными, – Давид, которого уже давно и несправедливо преследовал царь. Мужи Давидовы, тотчас, стали разжигать в нем мщение и убеждали его воспользоваться этим случаем, чтобы убить Саула. Но Давид отверг их предложение: да не попустит мне Господь сделать это господину моему, помазаннику Господню. Он только подошел к царю, не давая себя заметить, и тихонько отрезал край от верхней одежды Саула ( 1Цар. 24:4–5,7–8:11–12 ). Что же здесь знаменует собою Саул, как не худых начальников? И что – Давид, как не добрых подчиненных? Как ни беззащитно было положение Саула, Давид устрашился, однако же, поразить его мечом; так и всякий подчиненный должен питать уважение к начальникам и воздерживаться от всяких укоризн и порицаний, не дерзая уязвить личности мечом своего языка, касаясь ее слабостей; Давид позволил себе только отрезать край одежды Саула; подобно тому, и подчиненные могут скромно и безвредно для начальника судить о его делах, но не осуждать его самого, как бы, касаясь только ризы его; могут даже высказываться перед ним, но с кротостью и смирением Давида (там же, ст. 9–17), решаясь на это не без трепета, подобному тому же Давиду, о котором в Писании замечено при этом: но после сего больно стало сердцу Давида, что он отрезал край от одежды Саула ( 1Цар. 24:6 ). Таким образом, подчиненные не должны осуждать начальников, хотя бы дела их и были достойны осуждения. Если же наш язык, иногда, грешит в этом, то сердце наше должно искупить этот грех покаянием, чтобы нам самим не подпасть суду Того, от Кого установлены предержащие власти. Ибо, восставать против начальников – значит восставать против Того, Кто даровал им власть и поставил их начальствовать над нами; нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены. Посему противящийся власти противится Божию установлению ( Рим. 13:1–2 ). Потому-то и Моисей, когда узнал, что народ ропщет на него и Аарона, сказал: а мы что? не на нас ропот ваш, но на Господа ( Исх. 16:8 ). С другой стороны, нельзя отвергать и то, что добрые пастыри обязаны во многом не пренебрегать ласковой приветливостью и угождением в отношении к пасомым, только, отнюдь, не из самолюбия, но для того, чтобы, любезностью заслуживаемого ими уважения, поддерживать в них любовь к истине и таким снисходительным обращением, как бы, пролагать путь, по которому вверенные их управлению души должны восходить к любви Творца своего. Ибо трудно и очень трудно – опять скажу то же, что сказано мною в предыдущей главе – чтобы охотно слушали и слушались того проповедника, к которому не расположены, хотя бы он возвещал своим слушателям истинные пути спасения со всем усердием пастыря-проповедника. |
| Она сражает их, как некая сила. Поэтому, пекущийся о бедных вдовицах, должен быть до такой степени великодушен, чтобы не только не увеличивать своим негодованием их печали, и без того великой, но, сколько возможно, облегчать ее утешением. Тот, с кем обходятся сурово, и при богатом содержании не чувствует всей цены своего достояния, потому что для него ощутительнее рана оскорбления; напротив, кто слышит приветливое слово и принимает милостыню с утешением, тот вдвойне веселится и радуется, и самый дар кажется ему вдвое большим от такого образа даяния. Говорю это не от себя, но повторяю слова древнего наставника. Сын мой! – говорит он, – приклоняй ухо твое к нищему и отвечай ему ласково, с кротостью; при благотворениях – не делай упреков, и при всяком даре не оскорбляй словами. Роса не охлаждает ли зноя? Так, слово – лучше, нежели даяние. Поэтому не выше ли доброго даяния слово? А у человека доброжелательного и то, и другое ( Сир. 4:8; 18:15–17 ). Принявший на себя попечение о вдовицах, не только должен быть кроток и незлобив, но, не менее того, и мудр в экономии; в противном случае, имущество бедных может подвергнуться одинаковому ущербу. В таком деле нужна великая предусмотрительность, так, чтобы ни умножать до чрезмерности, ни доводить до оскудения церковное имущество, но, собранное, немедленно раздавать бедным, в добровольных же приношениях народа уметь находить неистощимый запас богатства церковного. Также, для принятия странных и врачевания больных – сколько требуется издержек, сколько старания и благоразумия со стороны попечителей! Здесь нужны расходы, ничем не меньшие упомянутых, а, часто, и большие. Попечитель обязан приобретать стяжание с кротостью и мудростью, поступая так, чтобы жертвователи делали свои пожертвования с усердием, непринужденно, заботясь об успокоении и утешении немощных; он должен остерегаться, чтобы не огорчить самих утешителей. Но то бесспорно, что здесь, несравненно, более требуется терпения и старания, потому что больные угрюмы, и угодить им очень трудно. |
| Они делают добро не по свободе и не по рассуждению, а по влечению, только, природы – например, пчела делает мед, наученная этому не разумом и размышлением, но природой. Ибо, если бы это не было делом природы и наследственной способностью всего рода пчел, то, без сомнения, некоторые из них не знали бы этого искусства; между тем, с самого сотворения мира до настоящего дня, никто не видел таких пчел, которые бы не делали ничего и не собирали мед. Естественное – общее для всего рода; а, что от свободы, то не всеобщее: потому что для совершения этого нужен труд. Итак, взяв все наилучшее, обладай им: ты – царь бессловесных, а цари в избытке имеют у себя то, что есть наилучшего у подданных – золото ли, серебро ли, драгоценные ли камни, или великолепные одежды. И, смотря на природу, удивляйся своему Господу. Если же что-либо из видимого превышает тебя, и ты не можешь найти цели (его существования), прославь Создателя и за то, что мудрость создания превосходит твое разумение. Не говори: для чего это? к чему это? Всякая вещь полезна, хотя ты и не знаешь цели. Как, войдя в дом врача, и увидев множество снадобий, ты удивляешься их разнообразию, хотя и не знаешь их употребления, так сделай и в отношении к природе: видя множество животных, трав, растений и других вещей, употребления которых не знаешь, подивись их разнообразию и изумись великому Художнику Богу за то, что Он и не все открыл тебе, и не все оставил сокровенным. Не все оставил Он сокровенным, чтобы ты не сказал, будто, существующее, оставлено без Промысла; не все сделал тебе известным, чтобы великое знание не надмило тебя гордостью. Так и первого человека злой демон низверг обещанием большего знания, а лишил и того, какое у него было. Поэтому и Премудрый советует так: чрез меру трудного для тебя не ищи, и, что свыше сил твоих, того не испытывай. Что заповедано тебе, о том размышляй, потому что большая часть дел Божиих сокровенна. И далее: тебе открыто очень много из человеческого знания ( Сир. 3:21–23 ). Это сказал он в утешение тому, кто скорбит и сетует, что не все знает: и то, говорит, что дано тебе знать, гораздо выше твоего разума, и это ты узнал не сам собою, а, будучи наученным от Бога. |
| Относя славу Сына к одному Слову, рожденному от Бога Отца, они вместе говорят, что сие Слово соединилось с другим сыном, от племени Иессея и Давида, соделало его причастным достоинству Сына и Божественной славе, вселилось в него и даровало ему все, так как он ничего не имел своего. О таких-то, думаю, людях так написал один из учеников Спасителя: вкрались некоторые люди, издревле предназначенные к сему осуждению, нечестивые, обращающие благодать Бога нашего в повод к распутству и отвергающиеся единого Владыки Бога и Господа нашего Иисуса Христа ( Иуд. 1:4 ). Но Иисус Христос, по справедливости, называется Словом, явившимся в образе человеческом. Пусть отвечают нам наши противники, дерзающие думать и говорить, подобно Несторию и Феодору (еп. Мопсуестскому) – пусть отвечают нам: вы отвергаете, что, рожденный от Святой Девы, есть Бог и истинный Сын Бога Отца, приписываете Ему только страдания и отделяете Его от Бога Слова; но для чего? Не для того ли, чтобы не сказать, что страдал Бог ? Какие нелепые и принужденные хитросплетения, какие пустые мысли! Пусть же оное Слово, рожденное от Бога Отца, не называется и Христом, или помазанником, ибо, если Ему, бесплотному, не естественно страдание, то, таким же образом, Ему не естественно и помазание. Бог Духом Святым и силою помазал Иисуса из Назарета ( Деян. 10:38 ); а Он есть Слово Божие, по всему совершенное, и не имеет нужды в помазании, которое сообщается через Святого Духа. Следовательно, вам остается отвергать домостроительство Божие, разлучать Единородного от Его любви к миру, чтобы только не называть Его Христом. Но, неужели то, чего вы не хотите сказать о Нем, недостойно Его, вочеловечившегося? Если недостойно, то пусть никто не исповедует Его и человеком, чтобы приложить к себе слова Христа: заблуждаетесь, не зная Писаний, ни силы Божией ( Мф. 22:29 ). Итак, будем чуждаться столь вредного нововведения в учении о Сыне Божием – нововведения таких мыслителей, врагов истины; а, напротив, последуем исповеданию святых отцов и преданию святых апостолов и евангелистов, в которых говорило Само вочеловечившееся Слово. |
| Пастырь, да ведает, наконец, что всем вышеизложенным требованиям он может вполне удовлетворить лишь тогда, когда, одушевляемый страхом Божиим и Божественной любовью, ежедневно и неустанно будет изучать Священное Писание и углубляться в него размышлением. Слово Божие придаст ему сил для совершения многообразных трудов, соединенных со званием его служения, будет освежать в нем чувство благочестия, которое так скоро черствеет от обращения в этом мире, и, наперекор влиянию житейской суеты, преждевременно приводящей нас к дряхлости, и сокращающей нашу жизнь, будет окрылять его дух изображением славы нашего Небесного Отечества, а сердечным сокрушением и тоской по нему, будет укреплять его в любви к нему. Кому не известно, как рассеиваются наши мысли и желания в мирских беседах, как внешние житейские заботы отвлекают нас от заботы о душе? Тем необходимее для нас беседа с Богом, тем прилежнее должны мы изучать Божественное Слово Его. Потому и апостол Павел, поставив своего ученика Тимофея пастырем духовного стада, говорил ему: Доколе не приду, занимайся чтением, наставлением, учением... О сем заботься, в сем пребывай... Вникай в себя и в учение; занимайся сим постоянно: ибо, так поступая, и себя спасешь и слушающих тебя ( 1Тим. 4:13–16 ). Потому и царь Давид восклицал: Как люблю я закон Твой, Господи! весь день размышляю о нем ( Пс. 118:97 ). Потому же и Моисею заповедал Господь приделать к четырем нижним углам ковчега (Кивота Завета) четыре кольца золотых... Сделай из дерева ситтим шесты, и обложи их золотом; и вложи шесты в кольца, по сторонам ковчега, чтобы посредством их носить ковчег ( Исх. 25:10–15 ). Что же прообразовал собою Кивот Завета, как не Святую Церковь ? А четыре кольца ее – не суть ли четыре Евангелия, проповедованием которых она распространяется и, как бы, разносится по четырем сторонам света? Шесты же, на которых поднимали Кивот, представляют собою самих проповедников и учителей, которые должны быть тверды и несокрушимы, как, не гниющее, дерево ситтим; должны сиять своими пастырскими добродетелями, как чистым золотом, и, как, почивающие на Законе Божием, должны служить проводниками его для народа, постоянно заботясь о благе Церкви Христовой и никогда не оставляя ее без своего попечения. |
| По внутреннему своему составу, Послание апостола Варнавы представляет собою вид рассуждения, изложенного в эпистолярной форме и, вращающегося вокруг главного вопроса, занимавшего умы древних христиан: об отношении Евангелия к иудейскому обрядовому закону. Оно подобно Посланиям апостола Павла (более всего оно приближается к его Посланию к евреям, особенно, по доведенному у Варнавы до крайности, таинственному и аллегорическому объяснению разных событий, обрядов и постановлений Ветхого Завета), и слагается из двух частей: вероучительной (1 –17 главы) и нравоучительной (18–21 гл.). Извлечения из Послания апостола Варнавы О вере и доброй жизни, (с упоминанием о Таинстве Евхаристии): Приветствуя в Послании верующих «как детей о имени Господа», святой апостол Варнава обещает преподать им «гносис», т. е. разумение веры. С самого начала он говорит: Догматов Господних три: добрая жизнь, вера и надежда. В виду наступающих событий последнего времени, должно возвышаться в их разумении, к усвоению разных степеней которого ведет путь воздержания. Далее, в Послании говорится о том, что обрядовый Моисеев закон упразднен, его жертвы заменены Евхаристией, посты – делами милосердия; но, будучи освобожденными от него, мы должны подвизаться в исполнении заповедей Божиих. Гл. II. Господь объявил нам через всех пророков, что ни в жертвах, ни во всесожжениях, ни в приношениях Он не имеет нужды. Вот что Он, некогда, сказал: К чему Мне множество жертв ваших? говорит Господь. Я пресыщен всесожжениями овнов и туком откормленного скота, и крови тельцов и агнцев и козлов не хочу. Когда вы приходите являться пред лице Мое, кто требует от вас, чтобы вы топтали дворы Мои? Не носите больше даров тщетных: курение отвратительно для Меня; новомесячий и суббот, праздничных собраний не могу терпеть: беззаконие – и празднование! ( Ис. 1:11–13 ). Итак, Он это упразднил, чтобы новый закон Господа нашего Иисуса Христа, будучи без ига необходимости, имел не человекотворное приношение (в этих словах можно видеть указание, именно, на Таинство Евхаристии). Напротив, говорит Он им в другом месте: не заповедал Я отцам вашим при исшествии их из земли Египетской, приносить Мне всесожжения и жертвы; но вот что заповедал им: пусть никто из вас не питает е сердце своем злобы против ближнего и клятвы ложной не любите ( Зах. 8:17 ; Иер. 7:22–23 ). Итак, не будучи неразумны, мы должны чувствовать благостынную волю Отца нашего, что Он говорит нам это, желая, чтобы мы, ища, как приблизиться к Нему, не блуждали, подобно тем. Он говорит нам: жертва Богу – сердце сокрушенное, воня благоухания Господу – сердце, славящее своего Создателя. Должны же мы, братья, наблюдать, насчет своего спасения, чтобы лукавый, незаметно подкравшись к нам с обольщением, не отвратил нас от нашей жизни. |
| Подвижник Христов, тем более, нуждается в помощи Божественной благодати, что на пути духовной жизни ему «предлежит еще брань с миром и демонами. Брань же сия может быть прекращена только благодатью и силой Божией, потому что человек сам собою не в состоянии избавить себя от противления, от скитания помыслов, от невидимых страстей и козней лукавого» (Беседа 21 п. 4). Диавол не оставляет в покое человека и на самой высшей степени духовного его совершенства. Напротив, тогда-то, особенно, он и восстает со всей злобой, вооружается всей хитростью своей, ополчается со всеми коварными союзниками своими, чтобы каким-нибудь средством обольстить, поколебать и увлечь за собою последователя Христова, сжечь храм Божий, сооруженный в сердце его, и, таким образом, свергнуть его с высоты его нравственного величия. Сатана может превозноситься и выситься даже и, над имеющими (высшую) меру благодати, и против тех, которые в благодати и силе познали Бога, злоба еще высится и усиливается низложить их, если и, имеющие благодать, превознесутся, и станут надмеватъся сердца их, то Господь отнимает у них благодать Свою, и остаются они такими же, какими были до принятия благодати от Господа. Поэтому, должно нам подвизаться, и со всем благоразумием вести себя осторожно: со страхом и трепетом совершайте свое спасение ( Флп. 2:12 ) (Беседа 15 п. 4). И апостолам, совершенным в благодати, благодать не препятствовала делать, что хотели, даже если бы пожелали сделать что-либо неугодное благодати; потому что природа наша восприимчива и к доброму, и к худому и сопротивная сила может побуждать, а не принуждать. Наконец, имеешь ты свободное произволение, чтобы преклоняться на что тебе угодно. Не видишь ли, что Петр подвергался нареканию ( Гал. 2:11 ) и Павел, противостав, обличал его? И такой человек мог подвергаться нареканию! Да и Павел, муж духовный, по собственной своей воле, вступил в спор с Варнавой, и, вследствие распри, они разлучились друг с другом ( Деян. 15:39 ). И он же опять говорит: вы, духовные, исправляйте такового в духе кротости, наблюдая каждый за собою, чтобы не быть искушенным ( Гал. 6:1 ). Вот и духовные терпят искушения, потому что в них остается еще свободное произволение и нападают на них враги, пока в этом они веке. Так благодать попускает и совершенным, духовным мужам иметь свои изволения и власть – делать, что хотят, и преклоняться, на что им угодно. И сама природа человеческая, хотя и немощна, имеет власть уклоняться от сопребывающего с нею добра. Так и христиане, будучи облечены в совершенную силу и, имея у себя небесное оружие, если захотят, соуслаждаются вместе с сатаной и пребывают в мире с ним, а не воюют; потому что природа удобоизменяема, и человек, по причине остающегося у него свободного произволения, если захочет, делается сыном Божиим или, также, и сыном погибели (Беседа 27 п. 10–11). h11 О том же у других отцов Церкви: |
|
|
