| Если их учение или установление хорошо, то наше худо; а, если наше хорошо, то их худо. Дабы мы не были более младенцами, – говорит апостол, – колеблющимися и увлекающимися всяким ветром учения ( Еф. 4:14 ). Скажи мне: неужели вы считаете достаточным то, что их называют православными, тогда как у них оскудела и погибла благодать рукоположения? Что же пользы во всем прочем, если у них не соблюдена сия последняя? Надо одинаково стоять как за веру, так и за благодать священства. Потому что, если всякому позволено, по древней пословице, наполнять свои руки, если всякому позволено быть священником, то пусть приступают все, – и напрасно устроен этот жертвенник, напрасно установлен церковный чин, напрасно лик священников: тогда ниспровергнем и уничтожим все это. «Этого, – говорят, – не должно быть». Но не вы ли делаете это, и сами же говорите: не должно быть, когда так на самом деле? Я говорю это и свидетельствую, имея в виду не свою выгоду, но ваше спасение. А, если бы кто смотрел доселе на это дело безразлично, то желательно, чтобы теперь он увидел его важность. Итак, я говорю и свидетельствую, что производить разделения в Церкви – не меньшее зло, чем впадать в ереси. Какой же чести заслуживает тот, кто заклает Самого Христа, рассекает на члены и терзает своего Господа в лице Его Церкви? (Беседа 11 на Посл. к Ефесянам). Также, и блаженный Августин пишет: Всякий, отделившийся от общения с Церковью, хотя бы жизнь его была достойна похвалы, за одно это беззаконие, что отторгся от единения со Христом, не будет иметь жизни; ибо вне Церкви нет плодотворной молитвы, не может быть и спасительных дел (Посл. 152; Толк. на Пс. 42 и 83). О церковных Таинствах Богоучрежденной, и ведущей свое начало, по преемству, от апостолов иерархии, вверены все средства, необходимые для освящения людей, и, в том числе – таинственные средства для преподания верующим благодати Божией. Таковыми являются церковные Таинства, учение о которых святитель Киприан излагает как с догматической, так и с обрядовой стороны. |
| Если кто не имеет у себя Божественной и небесной ризы, т. е. силы Духа, как сказано: если же кто Духа Христова не имеет, тот и не Его ( Рим. 8:9 ), то, да плачет он и умоляет Господа, чтобы принять ему сию, с неба подаваемую, духовную ризу и облечь ею душу, лишенную Божественной действенности (Антоний Вел. Беседа 20 п. 1). Кто ищет Господа всем сердцем и ищет так, как Он Сам научает тому в Слове Своем, тому Бог открывает Себя, тому Он дает благодать Духа Своего Святого (Антоний Вел. Письмо 2 о Синайском законодательстве). Вообще, по учению святых подвижников, молитва есть дверь Святого Духа, и все дары благодати, все чудесные действия, производимые ею в сердце человека, все духовные видения и созерцания подаются благодатью, преимущественно, во время молитвы. Эту чудодейственную силу этой «матери добродетелей», по выражению преподобного Иоанна Лествичника (Слово 28 заглавие), они, осененные Духом Святым, испытали на себе самих, а, потому, и нас непрестанно побуждают обращаться с молитвой к Богу для получения благодати и небесных ее даров. Живая вера, выражаясь молитвой, кроме того, должна быть и деятельной, т. е. для получения благодати, кроме веры и молитвы, необходимо еще и собственное наше старание об исправлении себя. Если человек захочет сварить какие-нибудь овощи на огне, то раздувает его до тех пор, пока он не разгорится, после чего, огонь получает уже естественную свою силу и производит в воде кипение. Подобным образом и вы, – поучает преподобный Антоний, – если заметите, что души ваши охладевают от лености и нерадения, старайтесь снова согреть и пробудить их слезами покаяния (Письмо 10 к монахам). Скажет иной, – читаем у Василия Великого , – написано: всякий, кто призовет имя Господне, спасется ( Иоил. 2:32 ). Потому, одно призывание имени Господня достаточно к тому, чтобы спасти призывающего. Но и этот пусть выслушает, что говорит апостол: как призывать Того, в Кого не уверовали? ( Рим.10:14 ). А, если ты веришь, послушай Господа, Который говорит: Не всякий, говорящий Мне: «Господи! Господи!», войдет в Царство Небесное, но, исполняющий волю Отца Моего Небесного ( Мф. 7:21 ). Даже и тому, кто исполняет волю Господню, но не как хочет того Бог, и не по чувству любви к Богу делает это, бесполезно усердие в деле, по изречению Самого Господа нашего Иисуса Христа, Который говорит: не будь, как лицемеры, которые... молятся, чтобы показаться перед людьми. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою ( Мф. 6:5 ) (Вступление к простр. излож. правил ч. V). |
| И, если такие люди, призываемые к высокому посту служения, отказываются от принятия его, то они сами от себя отнимают и губят собственные дарования, которые получили не для себя только, но и для других. Помышляя лишь о собственных выгодах своего спокойствия, а не заботясь о пользе ближних, они сами себя лишают тех благ, которые думают найти в своей частной жизни. Вот почему и Сама Истина говорит ученикам Своим: не может укрыться город, стоящий на верху горы, и зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме ( Мф. 5:14–15 ). Вот почему и Петру предложен был Спасителем вопрос: Симон Ионин! Любишь ли ты Меня? И, когда апостол не замедлил ответить, что любит, то тут же сказано было ему: паси овец Моих ( Ин. 21:15–17 ). Итак, если пастырские труды служат верным свидетельством любви к Господу, то, и наоборот, кто отказывается пасти стадо Божие, имея к тому достаточные способности и самое призвание, тот, тем самым, явно показывает, что он не любит Пастыреначальника. Потому же и апостол Павел говорит: если один умер за всех, то все умерли. А Христос за всех умер, чтобы живущие уже не для себя жили, но для умершего за них и воскресшего ( 2Кор. 5:14–15 ). Так и в законе Моисея постановлено, чтобы, оставшийся в живых брат, брал в замужество жену умершего бездетного брата, и во имя его, имел от нее детей; так что, если он отказывался взять ее, то она вправе была плюнуть ему в лицо, а он обязывался снять со своей ноги сапог и вручить ей в свидетельство отречения своего от ужичества, и затем, место жительства его называлось домом разутого ( Втор. 25:5–10 ; Руф. 4:7 ). Наш умерший брат есть Иисус Христос, Который по Воскресении Своем, явившись мироносицам, сказал: пойдите, возвестите братьям Моим ( Мф. 28:10 ). Он умер, как бы, бездетным, потому что не исполнилось еще число избранных. Его Жену, или же, Невесту Его, – Святую Церковь обязывается принять к себе и приютить, как бы, по жребию, всякий, остающийся в живых брат, который в состоянии править ею, и на которого может быть возложено такое управление. |
| И, как они обрабатывают всякие сосуды, за какие ни возьмутся, так и мы сами устрояем душу нашу, исправляем ее, расстроившуюся, обновляем обветшавшую. Притом, они показывают свое искусство не более, как во внешнем устройстве вещей, ибо не могут изменить вещества сосудов, ни сделать серебра золотом, но только изменяют их формы. А ты не так, ты можешь больше их: взяв деревянный сосуд, можешь, иногда, сделать его золотым. Свидетель этому Павел, который говорит так: А в большом доме есть сосуды не только золотые и серебряные, но и деревянные и глиняные; и одни в почетном, а другие в низком употреблении. Итак, кто будет чист от сего, тот будет сосудом в чести, освященным и благопотребным Владыке, годным на всякое доброе дело ( 2Тим. 2:20–21 ). Итак, не будем беспечны о приобретении священных книг, чтобы не получить нам раны в главнейшие члены, не будем зарывать золото в землю, но станем собирать себе сокровище духовных книг. Ибо золото, когда умножается, тогда, особенно, наветует своим владельцам, а приобретенные священные книги, приносят великую пользу, имеющим их. Подобно этому, если где-то хранятся царские оружия, то, хотя бы и никто не пользовался ими, они доставляют великую защиту живущим в том месте, потому что ни разбойники, ни подкапыватели стен, ни другой какой-либо злодей, не осмеливаются напасть на этот дом. Так, где есть духовные книги, оттуда прогоняется всякая сила дьявольская и, живущим там, бывает великое назидание в добродетели. Ибо и один вид книг делает нас более воздержанными на грех, а, если мы и дерзнем на что-нибудь запрещенное и сделаем себя нечистыми, то, возвратившись домой, и посмотрев на священные книги, строго осуждаем себя в совести и бываем медлительнее на повторение тех же грехов. С другой стороны, если мы живем в святости, то получаем оттуда еще большую пользу. Ибо, как только кто коснется Евангелия, тотчас и ум свой приведет в порядок и отринет житейское – и это от одного только воззрения на Евангелие. Если же присоединится и усердное чтение, то душа, как бы, вводимая в самое внутреннее святилище, очищается и делается лучшей, так как с нею беседует Сам Бог через эти Писания. |
| И поэтому Павел говорит: все мне позволительно, но не все полезно ( 1Кор. 6:12 и 10:23), показывая и свободу человека – потому и все позволительно, так как Бог не принуждает его; и предупреждая о последствиях – чтобы мы не злоупотребляли свободою для прикрытия зла, ибо это не полезно. Если бы не в нашей власти было делать это или не делать, то какое основание имел апостол, и, еще прежде, Сам Господь, давать увещание – нечто делать, а от иного воздерживаться? Но, поскольку человек изначально имеет свободную волю, как и Бог, по подобию Которого он создан, имеет свободную волю, то всегда ему дается совет соблюдать доброе – что исполняется через повиновение Богу. И не только в делах, но и в вере Господь сохранил свободу и самовластие человека, говоря: по вере вашей да будет вам ( Мф. 9:29 ) и, показывая, что вера принадлежит человеку, так как он имеет свою собственную волю... Потому, для нас Господь все это допустил, чтобы мы, всем наученные, были во всем предусмотрительны по отношению к будущему и пребывали во всякой любви к Богу, разумно наученные любить Его; ибо Бог явил Свое великодушие (даже) в деле падения человека, а человек был научен через это, как и пророк говорит: накажет тебя нечестие твое, и отступничество твое обличит тебя ( Иер. 2:19 ); и Бог все предопределил для совершенства человека, для его назидания и открытия ему Своих распоряжений, дабы и благость явилась, и правда совершилась, и Церковь устроилась по образу Сына Его, и, наконец, человек, некогда, созрел, через это делаясь способным к видению и обнятию Бога. Кн. IV гл. 38 п. 1 и 3. Если же кто скажет: что же, разве не мог Бог изначально представить человека совершенным? – то пусть знает, что Бог всегда один и тот же – безначален и, относительно Его Самого, все возможно Ему. Сотворенные же (существа), поскольку они впоследствии получили свое начало, постольку должны быть меньше Того, Кто создал их; ибо не может быть несотворенным то, что произошло лишь недавно. А, так как они не суть несотворенные, то и не имеют совершенства. |
| И, прежде всего, в состав этой ризы входило золото – в знак того, что пастырь, в особенности, должен просвещать и озарять других светом разума и мудрости; потом голубое, которое своим небесным цветом внушало пастырю, чтобы целью всех его познаний и действий была не земная слава, а небесная, потому что, гоняясь за людскими почестями, он может уклониться от Божественной истины; далее багряница – как принадлежность царского облачения, чтобы пастырь, проповедуя другим о почестях вышнего звания, в то же время, зорко следил и за своими недостатками, чтобы с царской властью искоренял и преследовал и в себе, и в других всякую низость пороков, душевных и телесных, взирая непрестанно на высоту духовного своего возрождения и святостью своей жизни здесь, на земле приготовляя и себе, и другим жилище там – на небе, в Царствии Божием. Об этом высоком призвании и Дух Божий говорит через апостола Петра: вы – род избранный, царственное священство, народ святой, люди взятые в удел, дабы возвещать совершенства Призвавшего вас из тьмы в чудный Свой свет ( 1Пет. 2:9 ); об этой власти, торжествующей над всеми пороками, проповедует и Иоанн евангелист: А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими ( Ин. 1:12 ); об этой силе и твердости и Псалмопевец размышляет, когда говорит: как возвышены для меня помышления Твои, Боже, и как велико число их! ( Пс. 138:17 ), ибо святые Божии духом витают в горнем, пренебесном мире, даже, и тогда, когда, в здешнем, дольнем мире борются с, претерпеваемыми ими, страданиями. К золоту, голубому и багрянице присовокупляется еще следующая принадлежность этой ризы, а, именно – червленица пряденая (темно-красная двойная материя, в которой пряжа окрашивается в нитках и в ткани); а этим указывалось на то, что пред очами внутреннего судии, все добрые дела пастыря должны приукрашаться такой любовью, чтобы все в нем, что ни делается с любовью для людей, одушевлялось любовью к Богу, как Верховному Судии и источнику всякой любви, и наоборот. |
| И сия сокровищница несравненно превосходнее и необходимее твоей сокровищницы: в нее положены не одежды, но милостыня, хотя и немногие здесь приобретают. И сие ложе лучше твоего: ибо успокоение, доставляемое Священным Писанием, приятнее всякого ложа. И, если бы мы соблюдали совершенное согласие, то не имели бы другого дома, кроме сего. А, что это нетрудно, свидетельствуют те три тысячи и пять тысяч верующих, которые имели и дом, и трапезу, и душу одну. Ибо у множества же уверовавших, говорится, было одно сердце и одна душа ( Деян. 4:32 ). Но, так как в сей добродетели мы далеко отстали от них и живем по разным домам, то, по крайней мере, когда собираемся сюда, будем ревностно исполнять ее. Если мы в чем другом недостаточны и бедны, по крайней мере, будем богаты в этом. Посему, хотя бы здесь, когда входим к вам, принимайте нас с любовью. И, когда я скажу – мир вам, вы скажите: и духови твоему, – скажите не голосом только, но и сердцем, не устами только, но и духом. Иначе, если ты скажешь: и духу твоему мир, а, выйдя, будешь восставать против меня, будешь меня презирать, злословить и втайне поносить бесчисленными ругательствами, то что это за мир? Впрочем, хотя ты и будешь всячески злословить меня, я даю тебе мир от чистого сердца, с искренним расположением и ничего худого никогда не могу сказать о тебе, ибо у меня отеческое сердце. Хотя, иногда, и осуждаю тебя, но делаю это, о тебе же заботясь. А, если ты втайне язвишь меня и не принимаешь в доме Господнем, то страшусь, чтобы ты не увеличил еще моей скорби – не тем, что оскорбил меня, не тем, что выгнал меня, но тем, что отверг мир и навлек на себя столь жестокое наказание. Хотя и не оттрясу я праха, хотя не пойду от тебя прочь, но угроза остается во всей своей силе. Я часто приветствую вас миром и никогда не перестану приветствовать. Хотя вы и с презрением будете принимать меня, однако же, и тогда не оттрясу праха, не потому, чтобы я не хотел повиноваться Господу (повелевшему так делать Своим апостолам, относительно тех, которые не будут принимать их к себе и слушать их проповеди ), но потому, что весьма горячо люблю вас. |
| И сотворил Бог рыб больших и всякую душу животных пресмыкающихся, которых произвела вода, по роду их, и всякую птицу пернатую по роду ее ( Быт. 1:21 ). Почему Бог и птиц произвел из вод? Потому что, у летающих с плавающими, есть, как бы, некоторое сродство. Как рыбы рассекают воды, продвигаясь вперед посредством движения перьев, а, обращением хвоста, давая себе то поворотные, то прямые направления, так и в птицах можно видеть, что они, подобным образом, плавают по воздуху на крыльях. Потому, как у тех и других одно свойство – плавать, то происхождением из вод сообщено им одно некоторое сродство, за исключением того, что нет ни одной птицы без ног, потому что всем доставляет пропитание земля, и все они, по необходимости, имеют нужду в содействии ног. Хотя хищным птицам для ловли даны острия когтей, однако же, прочим в добывании пищи и в других потребностях жизни необходимую услугу доставляют ноги. У немногих птиц слабые ноги, и они не способны ни ходить, ни ловить добычу ногами: таковы ласточки, которые не могут ни ходить, ни ловить ногами. Впрочем, для ласточки летание, близкое к земле, служит вместо ног. И у птиц есть бесчисленные различия пород: по величине, виду и цвету, так же, между ними столько разнообразия в роде жизни, занятиях и нравах, что нельзя и описать. Некоторые из бессловесных, ведут жизнь общественную, так как обществу свойственно, чтобы действия всех были направлены к достижению одной общей цели, как это можно видеть у пчел. Ибо у них и жилище общее, и вылет общий, и занятие у всех одно; а, что всего важнее – за всякое дело они принимаются, распоряжением царя и чиноначальника, не осмеливаются вылетать на поля прежде, чем увидят царя, предначавшего полет. Царь у них избирается не по большинству голосов, ибо, безрассудство народа – часто поставляло начальником худшего; не по жребию получает власть, ибо неразумная случайность жребия нередко вручает могущество самому последнему; не по родовому преемству возводится на царство, ибо таковые, от роскоши и ласкательства, чаще всего бывают малосведущи и не приучены ни к какой добродетели; но от природы имеет первенство над всеми и превосходит их величиною, видом и кротостью нрава. У царя того есть и жало, но он не употребляет его для мщения. Таковы, как бы, неписаные законы природы, чтобы, достигшие высочайшего могущества, были медлительны в наказании. Впрочем, если некоторые из пчел не последуют примеру царя, они, вскоре, раскаиваются в своей безрассудности, потому что умирают, поражаемые жалом. |
| И, так как пастыри и пастыреначальники, по долгу своего звания, должны всегда, как бы, стоять на страже проповеди Слова Божия, то, прежде всего, сами должны тщательно изучать его постоянным чтением и размышлением, чтобы всегда быть готовыми к исполнению своего долга; ибо бесславно было бы для пастыря, а, тем более, пастыреначальника, и для пасомых бесполезно, если бы он тогда лишь принимался за изучение какого-либо церковного вопроса, когда от него уже требовалось бы самое решение этого вопроса в связи с нуждами его паствы. Нет, он должен заблаговременно изучить и постоянно содержать в своем уме все, что относится к Слову Божию и может касаться его пастырских обязанностей, чтобы безотлагательно быть готовым к ответу на любые вопросы. Так и первозванный пастырь Церкви Божией, увещевал прочих пастырей и всех увещевает: будьте всегда готовы всякому, требующему у вас отчета в вашем уповании; дать ответ с кротостью и благоговением ( 1Пет. 3:15 ); он, как бы, так говорит по ветхозаветному смыслу: ничто не должно останавливать Кивот Завета, и Шесты не должны выходить из колец своих, но всегда должны быть в готовности. Напротив, неправильно понимающим Слово Божие, следует внушать, что они, спасительное врачевство превращают в яд для себя и, так сказать, врачебным ножом наносят себе смертельную рану, расстраивая и убивая себя тем самым, чем должны бы исцелять и спасать. Пусть они поймут, что Священное Писание служит для нас, как бы, светильником во мраке настоящей жизни, и, что, неправильно понимая слова Писания, они помрачают и для себя, и для других свет сего спасительного светильника. Чем же объяснить неправильность такого понимания Слова Божия, как не гордостью? Считая себя умнее других, они не хотят следовать никому в разумении Писания, а, чтобы упрочить за собой славу ученого и сведущего – конечно, лишь у простосердечных и невежд – отвергают с презрением всякие, хотя бы и правильные, толкования других, слепо и ревниво утверждая превратность и нелепость своих. О них можно сказать словами пророка Амоса: рассекали беременных в Галааде, чтобы расширить пределы свои ( Ам. 1:3, 13 ). Объясним это. |
| И такая любовь, как объемлющая собою и любовь к Богу, и любовь к ближнему, слагается, как бы, из двойной ткани. Поэтому, кто дышит такой любовью к Богу, что забывает ближних и не заботится о них, или до того заботится о ближних, что делается равнодушным в любви к Богу, тот тем самым, что не соблюдает обязанностей своих или в отношении к той, или в отношении к другой любви, дает разуметь о себе, что в украшении верхней его ризы (нарамника) недостает у него пряденой червленицы. Пастырю надлежит быть разборчивым и в молчании, и в словах: чтобы не говорить о том, о чем следует молчать, и не молчать о том, о чем следует говорить. Ибо, как необдуманная речь может вводить слушателей в заблуждение, так неуместное молчание может оставлять их, также, в заблуждении, тогда как и в том и в другом случае, при благоразумной разборчивости руководящего пастыря, они могли бы избавиться от этого. А, между тем, часто случается, что неблагоразумные и непредусмотрительные пастыри, из опасения потерять благоволение у своих пасомых, боятся и не решаются свободно высказывать истину, но это уже не пастыри добрые, которые душу свою полагают за овец, по словам Самой Истины ( Ин. 10:11–13 ), а наемники, которые, как бы, бегают при виде волка грядущего, когда укрываются под предлогом молчания. О них-то с упреком говорит Господь через пророка: все они немые псы, не могущие лаять ( Ис. 56:10 ); и в другом месте: в проломы вы не входите и не ограждайте стеною дома Израилева, чтобы твердо стоять в сражении в день Господа ( Иез. 13:5 ). Твердо стоять – значит свободно и бестрепетно защищать духовное стадо от всяких нападений и притеснений сильных мира, а стоять в сражении в день Господа – вести борьбу из любви к правде со всяким грешником, кто бы он ни был, несмотря ни на какие, со стороны его, сопротивления и противодействия. А бояться высказывать правду из-за чего бы то ни было и прикрываться молчанием – не то же ли для пастыря, что для военачальника обратиться в бегство с поля битвы без всякой борьбы? Если же пастырь стоит грудью за свое стадо, тогда он ставит врагу преграду в защиту, и оплот стаду дома Израилева. |
|
|
