| Почему же, скажи мне, к заповеди о субботе он присовокупил и причину, а относительно убийства не сделал ничего такого? Потому что та – не из первоначальных, и не открыта нам совестью, но есть заповедь частная и временная, поэтому, она и отменена впоследствии; а это – заповеди необходимые и, составляющие основание нашей жизни: не убивай; не прелюбодействуй; не кради. Поэтому, Он не прилагает к ним причины и не вводит учения, но довольствуется простым запрещением (Беседа 2). Беседа о священстве Сколько одаренные разумом люди различаются от бессловесных, столько же должно быть различия между пастырем и пасомыми, даже, можно сказать и более, потому что и опасность гораздо больше. Если погибнет стадо овец – расхитят ли их волки, или разграбят разбойники, погубит зараза или другой какой несчастный случай, пасущий может испросить себе некоторую пощаду от господина стада. Если же и потребуется с него отчет, ущерб не простирается далее денежной платы. Но, кому вверены люди – разумное стадо Христово, тот за погибель таких овец наносит ущерб не имению своему, а своей душе. Кроме того, и сам подвиг его гораздо важнее и труднее. Он сражается не с волками, страшится не разбойников и заботится не о том, чтобы отвратить заразу от своего стада. Но с кем он воюет? С кем у него брань? Послушай, что говорит блаженный Павел: наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной ( Еф. 6:12 ). Видишь ли великое множество врагов, грозные их полчища? Они вооружены не железом, но самая природа их служит им вместо всякого вооружения. Хочешь ли видеть и другое войско, жестокое и немилосердное, которое нападает на это стадо? Увидишь и это с того же центра (Священного Писания). Ибо тот же, кто указывает первых, открывает нам и этих врагов в таких словах: Дела плоти известны; они суть: прелюбодеяние, блуд, нечистота, непотребство, идолослужение, волшебство, вражда, ссоры, зависть, гнев, распри, разногласия, соблазны, ереси ( Гал. 5:19–20 , 2Кор. 12:20 ) и другие многочисленнейшие, потому не всех исчисляет врагов, но, по этим, предоставляет нам самим заключать и о прочих. |
| Поэтому, в других своих сочинениях, святой Лев прямо называет самих евтихиан «призраками», как, в свое время, Игнатий Богоносец называл, именно, гностиков-докетов. Итак, если он принимает христианскую веру и не уклоняет своего слуха от проповеди евангельской, то пусть рассудит: какое естество, прикрепленное гвоздями, висело на древе крестном? Пусть размыслит: когда воин копьем отверз бок Распятого, откуда тогда истекла кровь и вода для омовения и напоения Церкви Божией банею и чашею? Пусть послушает и блаженного апостола Петра, который проповедует, что освящение Духом бывает через окропление кровью Христовой. Пусть внимательнее прочтет и следующие слова того же апостола: зная, что не тленным серебром или золотом искуплены вы от суетной жизни, преданной вам от отцов, но драгоценной Кровью Христа, как непорочного и чистого Агнца ( 1Пет. 1:2; 18–19 ). Пусть не противоречит и свидетельству блаженного апостола Иоанна, который говорит: и Кровь Иисуса Христа Сына Божия очищает нас от всякого греха ( 1Ин. 1:7 ); и в другом месте: сия есть победа, победившая мир, вера наша. Кто побеждает мир, как не тот, кто верует, что Иисус есть Сын Божий? Сей есть Иисус Христос, пришедший водою и кровью и Духом, не водою только, но водою и кровью; и Дух свидетельствует о Нем, потому что Дух есть истина... И три свидетельствуют на земле: дух, вода и кровь; и сии три об одном ( 1Ин. 5:4–6:8 ) – т. е. Дух освящения, Кровь Искупления и вода Крещения. Сии три составляют одно целое и пребывают нераздельными; ни одно из них не отделяется от своего единства; и Православная Церковь живет и преуспевает этой верой, так что в Иисусе Христе не исповедует ни одного человечества, без истинного Божества, ни одного Божества, без истинного человечества. Таким образом, по мысли православных учителей Церкви, соединение в Иисусе Христе Божества и человечества – внутренне действительное, неизменное и неразрывное – такое, в котором Божество, обитая в теле, по прекрасному сравнению их, как «огонь в железе» 48 , приняло человеческое естество в единство своего сознания, или личного бытия, чем, однако же, не исключается возможность действий, свойственных той или другой природе в частности, а, только, действия человечества поставляются в подчинение (субординация особого рода) Божеским, как низшие – высшим. И только при неслиянном и непреложном соединении двух естеств в Иисусе Христе, только при совершенной их целости и, вместе, нераздельности, могло совершиться великое дело нашего искупления: ибо пострадать за нас на Кресте Спаситель мог лишь Своим человечеством, а сообщить бесконечную цену Его страданиям могло лишь Его Божество. Следовательно, признавать во Христе слитность или превращение двух естеств в одно, равно, допускать не более, как только внешнее и временное общение между ними, значит ниспровергать таинство нашего Искупления. |
| Поэтому Он и говорит в Святом Евангелии – в одном месте: Я видел сатану, спадшего с неба, как молнию ( Лк. 10:18 ), а в другом: как может кто войти в дом сильного и расхитить вещи его, если прежде не свяжет сильного? ( Мф. 12:29 ) Домом сильного называет здесь человеческую природу, которая сама предалась противнику и стала делать все, что он ни повелевал ей, и наложила на себя произвольное рабство. А в ином месте говорит: мужайтесь: Я победил мир ( Ин. 16:33 ). И еще: ныне суд миру сему: ныне князь мира сего изгнан будет вон; и когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе ( Ин. 12:31–32 ). Сим (победой Христа над диаволом в пустыне искушения) обличается суесловие Аполлинария, который говорит, что в воспринятой плоти, вместо ума, обитал Бог Слово. Ибо, если воспринятое естество не имело ума человеческого, то, вступивший в брань с диаволом, был Сам Бог; Бог же был и, одержавший победу. Если же Бог победил, то я, как нисколько не содействовавший этой победе, не получаю от нее никакой пользы, не могу даже и радоваться о ней, как гордящийся чужими трофеями. А диавол гордится и хвалится, величается и тщеславится, как имевший борьбу с Богом и побежденный Богом; ибо велика честь для него быть и побежденным от Бога. Потому что, если бы Бог Слово был вместо ума в воспринятом (человечестве), то диавол имел бы благовидное оправдание, и мог бы, по всей справедливости, сказать: Господи и Творче всяческих, я не с Тобою вступал в брань; ибо знаю Твое величие, Твою власть, признаю господство, исповедую свое рабство, хотя и страдаю недугом отступничества. Я уступаю победу и Ангелам, и всем воинствам Небесным, к которым некогда принадлежал и я, несчастный. Но я вел брань с тем, которого Ты образовал из персти, сотворил по образу Своему, почтил разумом (Логосом-Λγος), поселил в раю и сделал владыкою земли и моря. До сего дня я всегда побеждал его, низлагал и подвергал смерти. Его-то выведи на поле брани, ему повели вступить в борьбу со мною, а Сам будь только зрителем и судиею ратных подвигов. |
| При этом, следует заметить, что, часто, неведение пастырей вполне соответствует заслугам пасомых, так что, хотя они – эти пастыри – по своей вине бывают удалены от Божия света, однако же, по праведному суду Божию, из-за их невежества должны бывают страдать и те, которые им следуют, составляя их паству. Потому, в Евангелии и говорит Истина с учениками наедине: оставьте их, они – слепые вожди слепых; а если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму ( Мф. 15:14 ). Потому же и Псалмопевец, не в смысле желания, а по обязанности пророческой взывает: да помрачатся глаза их, чтобы не видеть, и хребет их навсегда согни ( Пс. 68:24 ). Под глазами тут разумеются пастыри, которые для того и ставятся выше прочих членов Церкви, чтобы все предусматривать и руководить ими, а хребтом названы те, кто следует им с покорностью. Когда же затмеваются очи, то преклоняется и хребет, потому что, как только у руководителей омрачается свет богопознания, то и последователи их, конечно, не могут не пасть под бременем грехов. Есть и другого рода люди, которые тщательно изучают правила духовной науки и внимательно следят за умственным усовершенствованием себя в богопознании, но жизнью своею разрушают то, что добывают умом; все поучения и назидания их, почерпнутые из одной теории, а на практике ничем не подтверждаемые, даже, нередко противоречащие их делам, мгновенно и бесследно проходят: то, что проповедуют они словами, ниспровергают своими делами. Потому, когда пастырь ходит по стремнинам, что удивительного в том, если стадо, которое следует за ним, падает в пропасть? Обличая такое, достойное пренебрежения, знание пастырей, Господь обращается к ним через пророка со следующими словами: пасетесь на хорошей пажити, а между тем остальное на пажити вашей топчете ногами вашими, пьете чистую воду, а оставшуюся мутите ногами вашими, так что овцы Мои должны питаться тем, что потоптано ногами вашими, и пить то, что возмущено ногами вашими ( Иез. 34:18–19 ). Действительно, сами пастыри пасутся на доброй пажити и пьют чистую воду, если они черпают свое учение из чистого источника истины, разумно понимая его; но эту же самую пажить попирают, и эту же самую воду мутят они ногами своими, если порочною своею жизнью омрачают и позорят те святые правила учения, до которых стремятся возвыситься, посредством созерцательного размышления. |
| Проповедник не должен сверх меры напрягать душевного внимания своих слушателей, чтобы, при излишнем напряжении, не порвать, так сказать, струн их мыслительной восприимчивости. Высокие истины, требующие предварительной подготовки, должны быть раскрываемы не вдруг, а оставаться для многих до времени под покровом, и могут быть открываемы немногим. Потому-то и Сама Истина вещает: кто верный и благоразумный домоправитель, которого господин поставил над слугами своими – раздавать им в свое время меру хлеба? ( Лк. 12:42 , Мф. 24:45 ). Под мерой хлеба можно разуметь здесь и меру слова, чтобы оно предлагалось благовременно и не рассыпалось всуе, когда душе маловместительной будет внушаемо что-либо, недоступное для нее. Потому и апостол Павел говорит коринфянам: и я не мог говорить с вами, братия, как с духовными, но как с плотскими, как с младенцами во Христе. Я питал вас молоком, а не твердою пищею, ибо вы были еще не в силах, да и теперь не в силах ( 1Кор. 3:1–2 ). И Моисей, сойдя с горы Синайской после Божественного тайновидения, с отражением на лице образа славы Господней, положил на (просиявшее) лице свое покрывало пред народом ( Исх. 34:29–35 ), ибо сыны Израилевы не могли смотреть на лице Моисеево по причине славы лица его преходящей ( 2Кор. 3:7, 13 ), а, тем более, непросвещенным, невозможно проникнуть в тайны внутреннего и совершенного света слов Господних. А между многими законоположениями, относящимися к различным житейским вопросам, в Слове Божием, через того же Моисея повелевается, между прочим, чтобы тот, кто выкопает яму для стока воды и оставит ее непокрытой, в том случае, если в эту яму попадет чей-нибудь вол или осел, возместил владельцу ущерб ( Исх. 21:33–34 ); так и тот, кто, глубокомысленным умом своим, достигнув высокого знания, без разбору рассыпает недоступное сокровище своих знаний и, перед не могущими вместить их, подлежит за это наказанию, если словом своим вводит в соблазн чистого или нечистого. То же самое и блаженному Иову было сказано: кто дал петуху разум? ( Иов. 38:36 – славянский перевод не соответствует тексту свт. Григория). И Божественный проповедник, благовествуя во время, покрытое мраком неведения, как петух поет среди ночи, когда говорит: наступил уже час пробудиться нам от сна ( Рим. 13:11 ); и еще: отрезвитесь, как должно, и не грешите ( 1Кор. 15:34 ). А петух в часы глубокой ночи поет, обычно, громко; когда же приближается утро, тогда издает слабые и тихие звуки. И проповедник, право правящий слово истины, душам темным и непросвещенным должен возвещать только понятные истины, ничего не высказывая пока о сокровенных тайнах, предоставляя раскрытие этих возвышеннейших небесных истин тому времени, когда они (души) приблизятся к свету истины. |
| Пусть же они, возносящие на себе, под своей ответственностью, в храм вечности сосуды живые – пусть размыслят, какая чистота требуется от них самих. Для того-то и Аарону было повелено Богом через Моисея возлагать, при облачении, на перси свои во время священнодействия наперсник судный и всегда носить суд сынов Израилевых у сердца своего пред лицем Господним ( Исх. 28:15; 30 ) в свидетельство того, что душа священнослужителя никогда не должна быть занята суетными помыслами, но должна быть престолом слова и разума, и, что, поставленный в пример другим, по самому положению своему, всегда и перед всеми должен заявлять, как разумны и возвышенны его внутренние помышления и чувства. Не без причины было присоединено к тому и начертание имен двенадцати патриархов: носить всегда на персях имена отцов – значит непрестанно размышлять о жизни предков. Ибо священнослужитель тогда только может проходить свое служение без преткновений, когда непрестанно имеет перед своими глазами примеры предшествовавших отцов, когда неуклонно взирает на их благочестие, следуя их стопам, и, таким образом, подавляет в себе греховные помыслы, чтобы не нарушить своих обязанностей и не выступить ни на шаг за пределы, отделяющие его звание от других. Не напрасно этот наперсник и назван судным, потому что пастырь, как правящий руководитель в своей пастве, должен быть столь же рассудителен, сколь и умен, чтобы всегда мог отчетливо видеть различие между добром и злом, внимательно рассуждать, что, чему, когда и в какой мере благоприлично или неблагоприлично, не искать своего ( 1Кор. 10:24 ; Флп. 2:21 ), а более заботиться и печься о благе ближних. Поэтому, и прибавлены там же следующие слова: на наперсник судный возложи урим и туммим (явление и истину), и они будут у сердца Ааронова, когда будет он входить во святилище пред лице Господне; и будет Аарон всегда носить суд сынов Израилевых у сердца своего ( Исх. 28:30 ). Этим постоянным ношением судного наперсника сынов человеческих на своей груди, выражается то, что пастыри, а, тем более, пастыреначальники, как священнослужители, к которым относятся эти слова, должны разбирать дела подчиненных не иначе, как в присутствии внутреннего судии своего (т. |
| Разве ты любомудреннее тех великих и доблестных мужей, которые пали от одного такого взгляда? Не слышал ли ты, что говорит Соломон? Может ли кто взять, себе огонь в пазуху, чтобы не прогорело платье его? Может ли кто ходить по горящим угольям, чтобы не обжечь ног своих? То же бывает и с тем, кто входит к жене ближнего своего ( Притч. 6:27–29 ). Ибо, хотя бы ты и не имел совокупления с блудницей, но имел с нею связь пожеланием и сделал грех волей. И не только в то время, но и тогда, когда окончится зрелище, когда она уже уйдет, в душе твоей остается ее образ, слова, одежда, взгляды, походка, стройность, ловкость, прелюбодейные члены, и ты уходишь, получив множество ран. Не отсюда ли беспорядки в доме? Не отсюда ли погибель целомудрию? Не отсюда ли расторжение браков? Не отсюда ли брани и ссоры? Не отсюда ли бессмысленные неприятности? Ибо, когда ты, занятый и плененный ею, приходишь домой, то и жена кажется тебе не такой приятной, и дети – несносными, и слуги – обременительными, и дом – отвратительным, и обыкновенные заботы к устроению надлежащих дел кажутся беспокойными, и всякий приходящий – обременительным и несносным. Причины этого в том, что ты возвращаешься домой не один, но приводишь с собой блудницу, не явно и открыто – что было бы более терпимо, ибо жена, тотчас, выгнала бы ее – но, сидящую в твоей душе и в сознании, и воспламеняющую внутри тебя вавилонский и, даже, гораздо сильнейший пламень; ибо пищей этого пламени служит не хворост, нефть и смола, но вышесказанное, и – все у тебя приходит в беспорядок. Как больные горячкой, не имея никакой причины обвинять прислуживающих им, по дурному влиянию болезни бывают недовольны всеми, отталкивают пищу, оскорбляют врачей, гневаются на домашних и обижают служащих; так точно и одержимые этой тяжкой болезнью беспокоятся и негодуют, постоянно представляя себе ту блудницу. О, тяжкие дела! Волк, лев и прочие звери, раненные стрелой, убегают от охотника; а человек, одаренный разумом, получив рану, стремится к той, которая ранила его, чтобы получить еще более жестокую рану, и находит удовольствие в этой ране; это прискорбнее всего, и производит неизлечимую болезнь. |
| С другой стороны, нельзя одобрить и тех пастырей, которые занимаются, исключительно, одними духовными предметами, так, что внешние нужды паствы для них, как бы, не существуют; которые не то, чтобы предпочитают потребности тела потребностям души, а, уже, вовсе пренебрегают ими и на удовлетворение их не обращают никакого внимания. Ибо и здесь, что бывает следствием этого? И пасомые, не видя в них сочувствия к своим нуждам, остаются, в свою очередь, равнодушны к ним, пренебрегая их пастырскими наставлениями – в сущности своей и полезными, но, слабо действующими на их сердца, мало к тому подготовленные и не привлеченные удовлетворением насущных потребностей. Выслушивая из их уст обличения своего невежества и своих проступков, но не видя сочувственного сострадания к своим немощам и нуждам настоящей жизни, они неохотно слушают их духовные беседы, а еще менее выполняют то, что им в них внушается. Для нуждающихся в вещественных благах, бывают недейственны уроки такого учителя, который не подает им руки помощи в, претерпеваемых ими, нуждах и не привлекает к себе милосердием. Семя Слова Божия лишь тогда легко проникает в их сердца, возрастает и дает плоды, когда проповедник орошает и поливает его, сострадательным к ним милосердием. Поэтому, пастырям необходимо заботиться и о невинных средствах к процветанию внешнего благосостояния членов своих паств, если их заботит, чтобы и внутреннее их благочестие, тем более, процветало. Пусть же они, ревнуя о последнем, не пренебрегают и первым, иначе их пасомые, повторяю, вправе будут, как бы, отворачиваться от кафедры проповедника, когда он отворачивается от их насущных потребностей жизни. Посему и верховный пастырь Христова стада, апостол Петр, с отеческой заботливостью увещевает: пастырей ваших умоляю я, сопастырь и свидетель страданий Христовых и соучастник в славе, которая должна открыться: пасите стадо Божие, какое у вас; и, чтобы показать, что он разумеет под этим не одно спасение души, но и тела, тотчас, присовокупляет: надзирая за ними не принужденно, но охотно и богоугодно, не для гнусной корысти, но из усердия ( 1Пет. 5:1–3 ). Из этих слов усматриваем, между прочим, и то, с какой любовью апостол предостерегал пастырей от гордости, которая нередко проявляется при оказании помощи нуждающимся: такая помощь не столько облегчает их, сколько заставляет сильнее чувствовать свое горестное положение; предостерегал их от того, чтобы сами не голодали от недостатка духовного хлеба правды, когда насыщают неимущих хлебом вещественным. Такую же заботливость о внешнем благосостоянии пасомых внушает пастырям и другой верховный апостол – Павел следующими словами: если же кто о своих и особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного ( 1Тим. 5:8 ). |
| Сколько стеклось вместе всего, производимого природой, с такой поспешностью! Корень виноградной лозы, зеленеющие и большие ветви, кругами раскидывающиеся по земле, зародыш, завивание лозы, зеленые ягоды, спелые грозди! Достаточно для тебя одного взора, и разумный взгляд на виноградную лозу внушит тебе, о чем напоминает природа. Ибо помнишь, конечно, об уподоблении Господа, Который называет Себя лозою, а Отца – делателем, каждого же из нас именует розгой (ветвью), через веру, насаждаемую в Церкви, и побуждает нас к многоплодию, чтобы мы не были преданы огню, по осуждении за бесполезность ( Ин. 15:16 ). Он не перестает везде уподоблять человеческие души виноградным лозам. Ибо сказано: у Возлюбленного моего был виноградник на вершине утучненной горы, и Он обнес его оградою, и очистил его от камней, и насадил в нем отборные виноградные лозы ( Ис. 5:1–2 ). Очевидно, что под виноградом разумеются человеческие души, для которых Он создал ограждение – оплот заповедей и охранение от Ангелов. Ибо Ангел Господень ополчается вокруг боящихся Его ( Пс. 33:8 ). Потом, как бы, и ограждение сделал около нас, поставил в Церкви, во-первых, Апостолами, во-вторых, пророками, в-третьих, учителями ( 1Кор. 12:28 ). Примерами же древних и блаженных мужей, возводя мысли наши на высоту, не оставил их поверженными долу и достойными попрания. Он хочет, также, чтобы мы, как бы, некими завитками, сплетались с ближними объятиями любви и упокоевались в них и, всегда стремясь к горнему, как вьющиеся виноградные ветви, старались уравниваться с вершинами самых высоких из них. Он требует еще, чтобы мы терпели, когда окапывают нас. А душа ограждается через отложение мирских забот, которые составляют бремя для наших сердец. Потому человек, отложивший плотскую любовь и привязанность к богатству, и, признавший презренным и смешным пристрастие к здешней бедственной славе, как бы, оградился и обновился в силах, свергнув с себя напрасное бремя земного мудрования. Не должно же, по слову притчи, разрастаться в ветви (здесь, по-видимому, святитель Василий соотносится с выражением: виноград многоветвистый – Израиль), т. е., жить напоказ и домогаться похвалы за внешность, но надо быть благоплодным, предоставляя истинному Земледелателю показание дел. А ты будь и как зеленеющая маслина в доме Божием ( Пс. 51:10 ), никогда не совлекаясь упования, но всегда имея в себе цветущее спасение, приобретаемое через веру. Ибо, таким образом, будешь подражать всегдашней зелености этого растения и соревновать его многоплодию, во всякое время подавая обильную милостыню. |
| Следует заметить, что святые подвижники различают благодать предваряющую и последующую (или содействующую). А вопрос: что предшествует в деле спасения – благодать или свобода? – тот же преподобный Кассиан решает прямо и просто тем, что и благодать, и свобода равно действуют. «Благодать Божия и предваряет нас, ибо пророк говорит: Бог мой, милующий меня, предварит меня ( Пс. 58:11 ), и последует за нашей волей, почему и говорится: и рано утром молитва моя предваряет Тебя ( Пс. 87:14 ). Бог призывает нас, ибо Он говорит о Себе: Всякий день простирали руки Мои к народу непокорному ( Ис. 65:2 ); и мы Его призываем, ибо Давид говорит: весь день я.... простирал к Тебе руки мои ( Пс. 87:10 ); или – Бог воздаст каждому по делам его ( Мф. 16:27 ); и, вместе с тем, – Бог производит в вас и хотение, и действие по Своему благоволению ( Флп. 2:13 ). Нам повелевается сотворить себе новое сердце и новый дух ( Иез. 18:31 ), и, там же, говорится: И дам им сердце единое, и дух новый вложу в них, и возьму из плоти их сердце каменное, и дам им сердце плотяное ( Иез. 11:19 ). Нетрудно будет разрешить эти сомнения, если мы будем помнить, что в деле нашего спасения участвуют и благодать Божия, и свободное произволение наше» (Собес. с аввой Херем. п. 9; ср. Макарий Беседа 37 п. 10). Вообще же, как бы, объединяя мысли святых отцов Восточной Церкви о взаимном отношении благодати и свободы, этот ученик святителя Иоанна Златоуста пишет: «Православные отцы, которые сами обладали совершенным сердцем, говорили, что Бог в каждом человеке возбуждает желание добра, впрочем, так, что человек может стремиться и к противному; во-вторых, дает возможность, впрочем, не исключая произвола, привести в дело это желание; и, в-третьих, не стесняя свободы, утверждает в добродетели: итак, Творец всюду производит все, возбуждая, содействуя и утверждая, без нарушения, Им же данной, свободы» (там же; Подобное же мнение самого Златоуста см. Беседы на Деян. ап. 16, 2; 8 на Флп.; Евр. 12:2 и др.). h11 О действиях благодати: |
|
|
