| Данными «исповеданиями» половцы и беспоповцы обменялись в Москве в 1731 году, где 12 мая происходило их собеседование. Описание этого собеседования сделано беспоповцем, неизвестным по имени, а со стороны поповцев на собеседовании вел речь некий Артемий Андреев Сибиряк. Из описания собеседования видно, что означенное собеседование, состоявшееся 12 мая, было уже вторым собеседованием между поповцами и беспоповцами. В описании говорится, что «7239 года, месяца мая в 12-й день, при собрании на общей беседе, от оного согласия, именуемой поповщины, учительный человек Артемий Андреев Сибиряк был, и о предложенных вышеписанных десяти статьях от нашего смирения вопрошен, – первое о вере». Артемий дал ответ, на письме, такой: «В Иерусалиме, в Царьграде и в Риме от веры отпали, и в русской земле тоже; и о видимой церкви нас оный Артемий порицал, якоже мы ее не имеем». В ответ на это беспоповцы задали вопросы о Ветковской поповщинской «церкви»: от какого архиерея получили поповцы благословение на создание церкви? и кий архиерей освящал им антиминс? Не зная, что отвечать на это, Артемий отложил вопрос до «будущего» раза. Впрочем, Артемий по поводу данного вопроса сделал одну ссылку, но, по мнению беспоповцев, неосновательную. Именно, он «продложил в Потребнике чин малого освящения», но там, – говорит беспоповец, – «напереди положено, како подобает церковь заложити по благословению святительску». Спрошенный: «како от никониан приемлют?» – Артемий дал ответ согласно с своим «исповеданием», причем добавил, что «по един чин приемлют священник и людин обращающихся». Затем, признав, что «в России латинских и древних еретиков останки обретаются» и что от еретиков первого чина «хиротония отметна», Артемий признал хиротонию еретиков второго чина, но «свидетельства не предложил: киим видом и образом приемлет церковь » таковую хиротонию. «Еще же вопрошен бысть о седьми таинствах: како употребляют»? В ответ Артемий «написал: исповедаем седмь тайн церковных, и содержим противу возможности нашея. Аще же кии употребити не возможем, во уповании вожделением имеем». |
| Екатерина Медведева, мать Артемия, скончалась в возрасте 24 лет в Петербурге после тяжелой и неудачной операции, там же она и была похоронена. На учение Артемий был отправлен отцом в Голицыно, что под Москвой. Впоследствии Артемий учился в Полтавском кадетском корпусе. Он часто и с теплом вспоминал своего корпусного законоучителя – известного церковного писателя протоиерея Сергия Четверикова. Артемию было 11 лет, когда Белая армия эвакуировалась из Таганрога в Екатеринодар. На великопостном пастырском совещании духовенства Западно-Американской епархии в 2000 году архиепископ Антоний поделился своими воспоминаниями о первой встрече с великим аввой – митрополитом Антонием (Храповицким). Во время эвакуации Артемий оказался в одном купейном вагоне с митрополитом Киевским и Галицким. Он спросил митрополита, как происходит монашеский постриг. Видно, что у него уже в 11-летнем возрасте была склонность к монашеству. Митрополит Антоний очень подробно рассказал мальчику об этом умилительном чине, а Артемий его угостил конфетами. Впоследствии Артемий бывал на богослужениях в Екатеринодаре и видел там митрополита Антония. Митрополит Антоний узнал мальчика в храме. Однажды Артемий с каким-то комендантом оказался у митрополита Антония в покоях. Владыка предложил Артемию взглянуть на митрополита Питирима (Окнова). Оказалось, что митрополит Питирим лежит мертвым в соседней комнате. При жизни митрополит Антоний много претерпел от митрополита Питирима, но, несмотря на это, митрополит Антоний позже приютил его в Екатеринодаре. После великого исхода русских из России семья Медведевых попала в приютившую ее Сербию. В Сербии Сергей Иванович Медведев сначала преподавал в кадетском корпусе, а потом – латинский язык в сербской гимназии. Умер он в Югославии в 1934 году. Артемий Медведев в Белой Церкви окончил Крымский кадетский корпус, а затем поступил на лесной факультет Загребского университета. В кадетском корпусе, как вспоминают знавшие его тогда, Артемий был известен своим миролюбием. Он не мог лечь спать непримиренным, и были случаи, когда он делал другим кадетам поклоны до тех пор, пока они его не прощали, хотя они же были виноваты в проступке или неудачном слове. Принимал участие Артемий и в культурной жизни Белграда. Одно время он был статистом в опере. Его любимой оперой была опера Н.А. Римского-Корсакова «Град Китеж», и он впоследствии часто «хвалился», что в Белграде был знаком с автором либретто этой оперы В.И. Бельским. Знал он и И.К. Сурского – автора книг, положивших начало прославлению святого Иоанна Кронштадтского. |
| Артемий добровольно покинул игуменство и ушел «в пустыню». О нем и его ученике вспомнили, когда в Москве начался «Собор на еретиков». Первоначально Артемия и близких к нему старцев привезли в качестве книжников для обличения вольнодумцев. Но Башкин дал против игумена показания, и Артемий бежал из Москвы на Белое озеро. Тогда его доставили на Собор вторично, уже как обвиняемого. Башкин свидетельствовал, что Артемий разделял его взгляды – отрицал иконы, хулил Евхаристию и Святых Отцов и т.д. Однако Артемий отверг эти обвинения и объявлял, что верует православно. Но недоброжелатели Артемия предъявили к нему новые претензии: не проклинал новгородских еретиков, не хранил поста, ездил к немцам для каких-то разговоров и пр. Артемий отвечал, что пост нарушал, будучи в гостях, ради любви (в том числе – в царском дворце), а к немцам ездил, дабы поговорить с учеными людьми, чтобы лучше узнать об их вере и ее отличии от Православия. Свидетельства бывшего Ферапонтовского игумена Нектария о якобы им слышанных богохульных и еретических речах Артемия другие свидетели не подтвердили. Тем не менее, Артемий был, вероятно, из разряда тех людей, которые уже одними своими нестандартными взглядами и деятельностью умеют настроить против себя многих окружающих. Это был человек живой, любознательный, независимый во взглядах. Он, как видно, интересовался религиозной жизнью Запада, критически относился ко многим специфическим чертам церковной жизни Руси. Артемий принадлежал к нестяжателям, что, вероятно, определяло его оппозиционный настрой по отношению к иосифлянскому кругу митрополита Макария. Острый на язык, Артемий имел немало личных недругов, которые использовали соборный суд как возможность отомстить ему, обвинив его в ереси. Артемий, правда, действительно допускал некоторые не в меру вольные высказывания, но, конечно, квалифицировать их как ересь никак нельзя. Так, например, он признался на Соборе 1553-1554 гг., что утверждал: на Стоглаве «о крестном знамении не доспели ничего». В сущности это было правдой, если иметь в виду постановление об обязательном двуперстии. |
| Неизвестно, что ответил на это обвинение Артемий, неизвестен также его ответ и на второе обвинение Нектария, что он – Артемий – не проклинал новгородских еретиков. Далее Нектарий показывал, что Артемий не хранил поста, во всю четыредесятницу и на Воздвиженье ел рыбу у великого князя. Артемий на это ответил: если случится быть из пустыни у христолюбцев, он ест, также ел рыбу у великаго князя на Воздвиженье. На это собор заметил: „он то чинил не гораздо, кроме божественнаго устава и священных правил сам пост разрешает и на то смотря люди соблажняются“. Артемий, продолжал Нектарий, ездил из Псковского Печерского монастыря в новый немецкий городок и там хвалил немецкую веру. Артемий сказал, что он действительно ездил в новый немецкий городок, спрашивал немецкого князя, есть ли у них такой человек, с которым бы он мог поговорить книгами, а было у него на уме узнать, таков ли у них христианский закон, как и на Руси, но такого человека ему не указали. На это объяснение собор заметил: „и то Артемей учинил не гораздо, ведает и сам что наша сущая Православная Вера Греческаго закона, а Латинская вера святыми отцами от Православныя Веры отречена и проклятью предана“ 169 . Кроме указанных обвинений Нектарий говорил еще многие другие вины, на которые Артемий ответил, что Нектарий на него наговаривает, что он того не говорил, в чем его обвиняют, и в тех делах не повинен. – Прежде всего заметим, что Нектарий оказался не слишком достоверным свидетелем, как это мы увидим ниже, поэтому его показания теряют свою силу. В первом показании Нектария нельзя видеть стремления Артемия косвенно подорвать православное учение о Святой Троице, – это могло быть простым разногласием в понимании того места в библии, в котором говорится о послании двух ангелов в Содом. Неизвестно, что ответил Артемий на это обвинение и как посмотрел на него собор. Вероятно, собор не обратил внимания на него, или потому, что сам не видел в таком понимании Артемием указанного пункта ничего предосудительного, или потому, что показание Нектария было ложно. |
| Артемий отвечал: «да, говорил про тех, кои поют каноны и акафисты, а об исполнении заповедей Божиих не заботятся». В числе других обвинений Нектарий доносил, что Артемий ездил из Псковско Печерского монастыря в немецкий Новый Городок (это Нейхаузен, всего в 17 верстах от монастыря). И там веру немецкую восхвалял. Разъяснения Артемия записаны невразумительно: «на уме у него было, что было ему говорити: как хрестьянский закон с римским законом? По тому ли, как у нас?» Значит, заинтересовавшись новоявленной у немцев протестантской верой, а именно ее противолатинизмом, Артемий, естественно, заинтересовался вопросом: не единомышленники ли и не друзья ли мы в чем-то по вере с протестантами? Протестантизм в это время шумно процветал в Литве и захватывал русских. Бесспорно, Артемий (это типично для нестяжателей) был захвачен критикой русской церковной действительности и был модернистом на фоне официального обрядоверия. Но никаким духом еретического противления он не был одержим, что и доказал всей своей последующей светлой деятельностью. Это он сам хорошо осознал и точно формулировал. Осужденный церковным судом и сосланный в Соловки, Артемий оттуда бежал в свободную в ту пору Литву. Отрезвленный печальным опытом, он круто перестроился на полемику со всеми крайностями и еретическим духом развернувшегося там Феодосия Косого. В личном письме к ученику Феодосия, Фоме, Артемий писал: «неправедным наукам приложился еси, их же иногда и мы сами, не ощутивше сущая в них прелести антихристова духа, не дерзнухом хулити, но в некиих речах не разнствовахом. Для того попустил нам Бог пострадати таковая ко обращению лучшему и своему познанию». В Литве Артемий встретил другого знаменитого беглеца из Москвы, князя Андрея Курбского. Оба нашли здесь исход для их русской и православной энергии в служении своему родному народу и родному православию, в новой обстановке. Оказалось, что уровень их общей и богословской культуры значительно выше весьма элементарного уровня православного сознания русских масс в Литве, и оба они душа в душу начали работать на поприще церковного просвещения. Курбский в своих дружеских отзывах об Артемии, узнав его только теперь, уже внутренне созревшего и преображенного, утверждает его полную невиновность и объясняет гонение на Артемия клеветой и одной злобой стяжателей. Как мы видели, Артемий сам судит о своем прошлом более точно и беспристрастно. |
| 1. Св. великомученик Артемий . Сей славный святой был родом из Египта и служил первым воеводой при императоре Константине Великом . Когда царю Константину явился всепобедный крест, окруженный звездами, то и Артемий видел сей крест, уверовал во Владыку Христа и крестился. Позднее сей император послал его в Элладу, чтобы перенести мощи св[ятого апостола] Андрея [Первозванного] из Патр и мощи св[ятого апостола] Луки из Фив в Царьград, что воевода Артемий с радостью исполнил. После этого Артемий был поставлен августалием и царским наместником в Египте; сию должность сохранял он в царствование Констанция, сына Константинова, а также известное время и в правление императора Юлиана Отступника. Когда сей отрекшийся от Бога царь пошел на войну с персами, то остановился в Антиохии и приказал Артемию прийти туда со своим войском. Как раз в это время Юлиан предал мучениям двух христианских священников, Евгения и Макария. Увидев это, святой Артемий возмутился всем сердцем, предстал пред царем и сказал ему: «Зачем, царь, ты так бесчеловечно мучаешь невинных и посвященных Богу мужей и к чему заставляешь их отречься от православной веры?» Сверх того, предрек Артемий царю: «Твоя гибель близко». Разъяренный царь отправил тех двух священников в ссылку в Аравию, где они вскорости скончались, а воеводу Артемия лишил воинских чинов и повелел бить его и терзать [разными орудиями]. Всего израненного и окровавленного, Артемия бросили в темницу, где явился ему Сам Владыка Христос – исцелил его язвы и утешил. Потом царь приказал положить Артемия на камень, а другим тяжелым камнем придавить его тело, так чтобы всё оно раздробилось и сплющилось, как ровная доска. После сих истязаний ему отсекли голову. [Произошло это] в 362 году. Царь же Юлиан отправился воевать с персами и погиб с [бесчестьем и] позором, как и предрек ему святой Артемий. Святой воевода Артемий, бесстрашный и смелый, Перед отступником веру Христову прославил умело: Владыку Христа исповедал он Богом открыто – Разгневался царь и его безбожная свита. |
| Теперь перед началом молебна протоиерей П. Лахотский объяснил верующим значение настоящего “Торжества”, на которое они собрались. Торжество Православия закончилось далеко за полдень, в третьем часу дня. Верующие, получив благословение от архипастыря, расходились по домам с полным сознанием, что Православие в Петрограде одержало победу”. Обновленчество, действительно, переживало в это время в Петрограде мучительный кризис. Обновленческой епархией правил комитет в составе архиепископа Артемия, епископа Михаила (Попова), протоиереев Гремячевского, Боярского, Раевского, Нименского, Смирнова и священника Ларионова. В.Д.Красницкий, удаленный из Москвы, окопался в Казанском соборе. Неожиданно он объявил о том, что не признает обновленческого Синода. Интриговал, выжидал и что-то подготавливал. Самым слабым звеном в обновленческой цепи был архиепископ Артемий. В ноябре стали циркулировать слухи о том, что архиепископ Артемий ведет переговоры с патриархом о присоединении. Эти слухи просочились в печать. “В воскресенье 16 ноябри в церкви Киевского подворья в Петрограде тихоновский епископ Мануил сообщил следующее, – писала “Красная газета” от 20 ноября 1923 года. – Мною получено из Москвы сообщение патриарха Тихона о том, что на днях Петроградский епископ Артемий, нынешний председатель Петроградского епархиального управления, был с покаянием у Тихона и просил простить его за принадлежность к обновленческому расколу, ссылаясь на то, что он, Артемий, был посвящен в епископский сан патриархом Тихоном и сохранил к нему сыновьи чувства. Тихон после продолжительной беседы заявил, что он лично прощает Артемия, но по каноническим правилам он должен быть предан епископскому суду за участие в Соборе 1923 года. Поэтому Артемий должен явиться к заместителю Тихона Илариону и ожидать от него решения своей участи, на что Артемий дал принципиальное согласие. Однако в 10-х числах ноября Артемий списался с обновленческим Синодом и Евдокимом и взял свое раскаяние обратно. После того Артемий был возведен в сан митрополита Петроградского. Духовенство Васильевского острова и Петроградской стороны, принадлежащее к обновленческому движению, постановило затребовать у митрополита Артемия объяснения”. |
| Артемий, вероятно, ощущал, что Русь начинает коснеть в своем обрядовом благочестии и возмущался обрядоверием. В ответ на обвинение в том, что он якобы отрицал молитвы за умерших, старец отвечал, что имел в виду лишь бесполезность моления за «тех, которые жили растленным житием и грабили людей». Но это также поставили Артемию в вину – отнимает-де у грешников надежду на спасение. Многие другие вины, возводимые на Артемия, на деле оказались лишь превратным истолкованием его слов. В частности, Артемий вовсе не хулил канонов и акафистов Спасителю и Божьей Матери, как утверждалось, но лишь возмущался тем, что повторяющие имя Иисусово или поющие Богородице «радуйся» на самом деле живут беззаконно и не по заповедям Божиим. Однако Артемий сам в конце концов обличил себя перед Собором, но не в ереси, а в утаении канонических грехов на исповеди перед поставлением его на игуменство в Троице-Сергиевом монастыре. Артемий сказал, что духовник его посоветовал ему утаить его прегрешения. Однако вызванный на Собор духовный отец Артемия отвечал, что спрашивал последнего о канонических препятствиях к игуменству, но тот ему ничего не открыл. Артемий тогда сказал, что это другой священник советовал ему скрыть грехи на исповеди. Словом, Артемий, хотя явно и не был еретиком, окончательно запутался в показаниях. За клевету на духовника и утаенные на исповеди грехи Артемий в итоге был лишен сана и отлучен. Ему, однако, несмотря на его несогласие с обвинением в вольномыслии, инкриминировали и еретические взгляды. За это бывшего игумена было велено сослать в Соловецкий монастырь без права общаться с другими иноками и что-либо писать, вплоть до раскаяния. Артемий недолго пребывал в соловецком заточении. Игумен монастыря – Филипп (Колычев), будущий митрополит-священномученик, – вероятно, узнав Артемия поближе, понял, что он отнюдь не еретик, а потому, как можно полагать, не был строг к заключенному. Артемию удалось бежать в Литву, где он вскоре стал близок к другому московскому беглецу – князю Андрею Курбскому. |
| Лжеучение Башкина включало в себя, в основном, те же рационалистические идеи, что и ересь жидовствующих. Собор 1553 г. не приговаривал к казням, которые применялись против жидовствующих: Башкин и его единомышленники осуждены были на пожизненное заключение. На допросе Башкин признался, что свое учение он измыслил не без бесед с «литовскими людьми». Поскольку в Литве в эту пору распространены были кальвинизм и социнианство, то очевидно, что вольнодумство Башкина находилось под западным влиянием . При допросе Башкина и его приверженцев выяснилось, что он сносился с некоторыми иноками из заволжских пустынь и обсуждал с ними разные вопросы. Упомянуто было имя старца Артемия. Этого было достаточно, чтобы и его вызвать на Собор для допроса. Артемий, ревностный проповедник воззрений нестяжателей, был бельмом на глазу у иосифлянски настроенной иерархии. В пору своего настоятельства в Троице-Сергиевом монастыре, где Артемий пытался поднять уровень монашеской жизни, он нажил себе много врагов, которые захотели воспользоваться сложившейся ситуацией. В конце 1551 или начале 1552 г. Артемий сложил с себя сан настоятеля и ушел в пустынь в Заволжье. Е. Е. Голубинский считает, что вначале Артемий был вызван на Собор против Башкина как ученый монах , когда же Башкин и другие обвиняемые оклеветали его, сказав, что он сам «не следует христианскому закону», Артемий тайно бежал из Москвы, но по пути был задержан и возвращен в Москву уже как обвиняемый. На Соборе выступили свидетели, монахи Троице-Сергиева и Кириллова монастырей, которые обвинили Артемия в религиозном свободомыслии: ему поставили в вину критические замечания об Иосифе Волоцком и его сочинениях, неприятие преследований новгородских еретиков (то есть жидовствующих) и другие «кощунственные и еретические слова». Все эти обвинения были голословны, часто необоснованны, в них искажались действительные взгляды Артемия. Некоторые обвинения, например о нарушении поста, Артемий не отвергал и признался Собору, что однажды на приеме у царя вкушал мясо. Не отрицал Артемий и того, что в пору своего пребывания в Печерском монастыре под Псковом обсуждал с «литовскими людьми» разные религиозные вопросы. В воззрениях Артемия не было ереси, но он был человеком, который не хотел замыкать свою религиозную жизнь тесными рамками иосифлянского формализма; он выступал против монастырского землевладения, и у него были иные представления об основах иноческого жития, чем у митрополита Макария, епископов на Соборе и мстительных лжесвидетелей. Артемий был обречен стать жертвой победившего иосифлянства, ибо его осуждением можно было нанести сразу два удара по партии нестяжателей: устранить ее самого сильного представителя и возвести на всех нестяжателей обвинение в ереси, что, само собой разумеется, исключало их из церковно-политической жизни и обеспечивало безусловное господство в ней иосифлян. |
| Артемий отвечал, что он говорил про тех людей, которые жили растленным житием и грабили людей, и если за этих людей станут петь панихиды и заупокойные обедни, то Бог не примет молитвы: „нет деи тем ничего; тем деи муки не избыти“. Собор заметил: „Артемий говорил Андреяну не гораздо и в том Артемей виноват, верить Андреяну; да и сам Артемей на соборе против Андреяновых речей отвечал не гораздоже, что отсекает у грешных надежду спасения, яко же и древле Арий еретик от Понта: не подобает, рече, приносити приношенья за умерших и прочеа написано в правилех Епифания Кипрьскаго глава 75“. – Из показания Ангелова мы видим, что будто бы Артемий отрицал пользу молитв за умерших людей. Артемий отверг это обвинение, но собор не принял его оправдания, в счел нужным поверить Ангелову. Почему собор поступил так? – неизвестно; поэтому нельзя ничего решительного сказать о справедливости или несправедливости обвинения. Отвергнув обвинение, Артемий заметил, что он действительно отрицает пользу заупокойных молитв, но только за таких людей, которые вели растленную жизнь и грабили людей. По учению Православной Церкви, молитвы за тех грешников, которые умерли с верою и в соединении с Православной церковью, хотя бы и не успели принести плодов достойных покаяния, действительны и могут приносить им пользу. Артемий же учил, что молитвы за тех, которые вели растленную жизнь и грабили людей, не действительны, и при этом не упоминал ни о вере, ни о покаянии, с которыми они могли окончить свою жизнь. Выраженное в таких словах учение о молитве за умерших в сравнении с православным есть учение ложное. Собор осудил эту ложную мысль Артемия, как отнимающую у грешников надежду на спасение, и справедливо поставил ее ему в вину. Пятым обвинителем выступил старец Троицкого Сергиева монастыря Игнатий Курачев. Он сказал, что будто бы Артемий про канон Иисусу говорил: „таки Иисусе, таки Иисусе“, а про акафист: „радуйся да радуйся“. Артемий ответил, что он говорил так: „говорят в кануне Иисусе сладкий, и услышит слово Иисусово о заповедех Его, как велел быти, и они в горесть прелагаются, что заповеди сотворити, (а в акафисте говорят): радуйся да радуйся чистая, а сами о чисте (чистоте) не радят и в празнословии пребывают, ино то обычаем точию водими глаголют, а не истинну“. |
|
|
