| Если Иона согласится, продолжали заседавшие на соборе, очистить себя таким образом, тогда он может быть свободным от всякого зазора, и нет нужды для суда над ним созывать всех архиереев, а довольно только послать к ним грамоты и спросить их мнения: достоин ли теперь Иона оставаться наместником патриаршего престола и держать начало между архиереями в соборной церкви? До получения же ответов Иона может совершать литургию с архимандритами и священниками, но не в соборной церкви и не с архиереями. На другой день, 23 декабря, тот же освященный собор в патриаршей крестовой палате определил, что великому государю можно, без всякого сомнения, принимать благословение от митрополита Ионы, когда он очистит себя от зазора. И в тот же день государь разослал ко всем архипастырям свои грамоты. Приказывая немедленно отписать: быть ли впредь митрополиту Ионе блюстителем соборной апостольской церкви, и великому государю ходить ли к нему, Ионе под благословение? В 27 день января 1665 года, когда от архиереев получены были ответы, собрались в крестовую патриаршую палату митрополиты: Павел крутицкий, Паисий газский, Косьма амасийский и Феодосий сербский, и на основании тех ответов, определили: ростовского митрополита Иону, когда он очистится от зазора, как указано в соборном постановлении 22 декабря, от наместничества престола патриаршего отлучить вовсе, от начальствования же между архиереями воспретить впредь до рассмотрения и указа всего освященного собора; а о принятии от Ионы благословения царем-государем, когда он соизволит, не может быть никакого сомнения. И 10 февраля действительно состоялся в Москве собор, на который успели прибыть почти все русские архиереи, митрополиты: Питирим новгородский, Лаврентий казанский, Павел сарский (крутицкий) и епископы: Симон вологодский, Филарет смоленский, Иларион рязанский, Иоасаф тверской, Арсений псковский, и были приглашены митрополиты: Паисий газский и Феодосий сербский. Этот собор вновь допрашивал Иону, почему он принял благословение от Никона. |
| И проблема этих псевдоканонизаций, о которых говорил Алексей Георгиевич, она тоже глобальная. Зачем нужен преподобный Никита Стифат ? Он ведь нужен не Шлёнову, который хочет нарисовать себе его икону повесить в стенах МДА и выпустить книжку, и быть издателем святого отца, нет. За этим стоит определенное сознание, действительно церковное сознание, на самом деле. Я не говорю, хорошее оно или плохое, я говорю, что есть там некая проблема. Почему? Потому что Стифат был главный полемист с Гумбертом в 1054 году – полемист-неудачник, это признает та самая историко-критическая наука, к которой я косвенным образом принадлежу, и о которой буду говорить позднее. Был полемист-неудачник, полемист, который православную сторону представил не в лучшем свете. И вместо догматических аргументов против совершенно несущественного вопроса о пресном хлебе выдал символическую аргументацию, которая завела на самом деле этот вопрос еще в большие дебри, и сформировала ту степень непонимания между Церквями, которая существует до сих пор, еще до возникновения вопроса филиокве в полемике XII века. Он делается святым, он провозглашается святым, хотя даже греки до этого не додумались. Причем называют его преподобным только на основе, того что он в Филокалии назван осиос. Ну, тогда и патриарх Кирилл святой, потому что Святейший. То есть, видите, аргументация совершенно дикая – правда ведь? Это из личной беседы с моим другом отцом Дионисием Шлёновым – одним из самых просвещенных представителей русского священства. Понимаете? То есть за всем этим стоит какая-то определенная идеология – всегда. Вот Стифат, вон он – преподобный. Зачем нужен Самон Газский святой, я это прекрасно понимаю. Я занимаюсь этим периодом. Самон Газский нужен для чего? Я вам говорю что, это как в подсознании, знаете, как психоаналитический метод – для того, что это отцы XVII века. Когда тоже возьмем Собор 1691 года по поводу пресуществления, которым – и я в этом участвовал – которым хотели «замочить» Осипова, простите меня за выражение. |
| Так, преподобный Антоний Великий пишет: «Я знал монахов, которые после великих трудов пали и дошли до безумия из-за того, что рассчитывали на свои труды и из-за ложных умозаключений избегали заповеди того, кто сказал: Спроси отца твоего, и он возвестит тебе ( Втор. 32:7 )» 3327 . Преподобный Пахомий Великий даже говорит, что, не поведав о своем внутреннем состоянии духовному отцу, «многие умертвили себя, бросившись с высокой скалы в приступе безумия: одни – вспоров себе живот ножом, кто-то еще – иным образом. Ибо это великая ошибка – не открывать тут же свой недуг тому, кто наделен знанием» 3328 . Подобные заблуждения чаще всего вызваны бесовским воздействием, которому человек становится легко подвержен из-за подчиненности собственной воле. «Если человек не поверяет всего, что в нем есть... то диавол раскроет в нем собственную волю, которая ему поможет повергнуть человека», – предупреждает авва Дорофей Газский 3329 , отмечая также, что того, «кто полностью полагается на собственное разумение, враг изменяет по своей воле» 3330 . Откровение помыслов, при котором человек полагается на суждение и волю своего духовного отца, является поэтому как бы эффективной профилактикой всех расстройств, которые в данной ситуации может вызвать бесовское воздействие. «Эта практика, – пишет Иоанн Кассиан , – не только научит... идти прямо по тропе подлинного различения. Ею [человек] приобретет настоящий иммунитет от всех ухищрений и козней врага. Невозможно впасть в заблуждение; если ценишь не собственное суждение, а примеры старцев, правило их жизни. И вся ловкость беса не справится с простотой человека, который неспособен из ложного стыда скрыть какой-либо из своих помыслов, рождающихся в сердце, но полагается на зрелое суждение старцев, чтобы знать, должен он их принять или отвергнуть» 3331 . Авва Дорофей Газский советует: «Пусть душа пребывает в безопасности, открывая всё и слыша о себе от кого-то сведущего: «Делай то и не делай этого. Это хорошо, а то дурно. Это обоснованно, а то – своеволие”. И еще: «Сейчас не время делать это”, а в другой раз: «Сейчас как раз вовремя”. Тогда диавол уже не найдет, под каким предлогом навредить душе или заставить ее пасть, поскольку она постоянно имеет руководство и защищена отовсюду» 3332 . |
| «До смерти побивать никого не было велено, и не биты», – возразил царь. Читали: «Которые люди за меня доброе слово молвят или какие письма объявят, те в заточение посланы и мукам преданы: поддьякон Никита умер в оковах, поп Сысой погублен, строитель Аарон сослан в Соловецкий монастырь». «Никита, – прервал царь, – ездил от Никона к Зюзину с ссорными письмами, сидел за караулом и умер своею смертию от болезни; Сысой – ведомый вор и ссорщик и сослан за многие плутовства; Аарон говорил про меня непристойные слова и за то сослан; допросите, кто был мучен?» Никон: «Мне об этом сказывали». Царь: «Ссорным речам верить было ненадобно и ко вселенским патриархам ложно не писать». Читали: «Архиереи по епархиям поставлены мимо правил св. отец, запрещающих переводить из епархии в епархию». «Когда Никон, – сказал на это царь, – был на патриаршестве, то перевел из Твери архиепископа Лаврентия в Казань и других многих от места к месту переводил». Никон: «Я это делал не по правилам, по неведению». Питирим: «Ты и сам на Новгородскую митрополию возведен на место живого митрополита Авфония». Никон: «Авфоний был без ума; чтоб и тебе также обезуметь!» «От сего беззаконного собора, – продолжали читать в грамоте, – престало на Руси соединение с восточными церквами и от благословения вашего отлучились, от римских костелов начаток прияли волями своими». Царь: «Никон нас от благочестивой веры и от благословения св. патриархов отчел и к католической вере причел и назвал всех еретиками! только бы его, Никоново, письмо до св. вселенских патриархов дошло, то всем православным христианам быть бы под клятвою, и за то его ложное и затейное письмо надобно всем стоять и умирать и от того очиститься». «Чем Русь от соборной церкви отлучилась?» – спросили патриархи Никона . «Тем, – отвечал он, – что Паисий газский Питирима перевел из одной митрополии в другую и на его место поставил другого митрополита; и других архиереев с места на место переводили же; а ему то делать не довелось, потому что от иерусалимского патриарха он отлучен и проклят; да хотя б газский митрополит и не еретик был, то ему на Москве долго быть не для чего; я его митрополитом не почитаю, у него и ставленной грамоты нет; всякий мужик наденет на себя мантию – так он и митрополит! я писал все об нем, а не о православных христианах». Оправдание было слишком ничтожно; враги Никона торжествовали; отовсюду поднялся крик: «Он назвал еретиками всех нас, а не одного газского митрополита; надобно учинить об этом указ по правилам!» Никон увидал, куда завела его привычка употреблять сильные, необдуманные речи; но опять по привычке всегда во всем обвинять других, а не себя он обратился к государю и сказал: «Только б ты Бога боялся, то так бы надо мною не делал». |
| Вурцы – знатный род, пришедший на ромейскую службу с восточных окраин Византии. Среди В. наиболее известен полковдец конца Х в., дука Антиохии Михаил Вурца, примкнувший к бунту Варды Склира, но затем перешедший на сторону василевса Василия II (976–1025 гг.). Входы – процессии духовенства в византийской Божественной литургии. Различают Великий В. – внесение Святых Даров в виде освященного красного вина и хлеба-просфоры из жертвенника (професиса) в центральную часть алтаря и возложение их на престол. Малый В., появившийся с 570-х гг., – вынос Евангелия из диаконика. Газа – древний город на крайнем юге Палестины. Его портом на Средиземном море являлась Майюма. В ранневизантийское время Г. была важным церковным и монашеским центром, в котором христианство окончательно победило во второй половине V в. Кроме того, она славилась хорошими школами риторики и мимов, а также экспортным производством амфорной тары для вина. Виднейшие представители риторской школы в Г. – Эней Газский, Прокопий Газский и Хорикий. Галата – район Константинополя на противоположном берегу бухты Золотой Рог. см.: Пера; Сика. Галатия – континентальная область, римская, а затем византийская провинция (эпархия) на севере и в центре Малой Азии, ставшая со временем частью фемы Вукелариев. На юге граничила с провинцией Писидией. Гален (129–199 гг.) – великий греческий врач, сын математика и архитектора из Пергама. В 157–161 гг. – врач гладиаторов в Пергаме, после этого с короткими перерывами практиковал в Риме, где, видимо, и умер. С 169 г. – придворный медик римских императоров. Г был последним крупным представителем научной медицины в античности. В многочисленных сочинениях Г. отражены все достижения медицины того времени, а также его собственные исследования в области анатомии, физиологии, патологии и фармакологии. Ко всем дошедшим до него произведениям Гиппократа Г. составил комментарии, в которых стремился синтезировать медицину своего времени с медициной Гиппократа. Уже в IV в. труды Г. получили высокую оценку и стали главным источником для византийских медицинских справочников и руководств. См.: Оривасий Пергамский. |
| Газский, получив дозволение, начал говорить: хотя сравнение по большей части вызывает споры и ненависть вследствие различия человеческих мыслей и мнений, однако же, когда такое сравнение делается для объяснения и познания точной истины, не только оно не бывает ненавистно и противно, но и весьма похвально. Сравнение и сближение производится по некоторым сходным или подобным чертам, а не вследствие полного тожества, иначе не могли бы быть сравнения и сопоставления. Таким образом кажется, что священство имеет преимущество пред земным царским достоинством, по полноте духовной власти. Так, никто не может отпускать грехи, кроме единого архиерея: кто может отпускать грехи, воскликнули иудеи, кроме одного Бога, а Богом земным называется архиерей, ваш рассуждает в постановлениях апостольских божественный Климент и с ним эпоним богословия. Но в благословении иерей выше царя, почему и Мелхиседек, будучи священником Бога вышнего, благословил патриарха Авраама, а несомненно, что худшее лучшим благословляется. Но относительно помазания нет между ними различия, ибо оно обще обоим, как великий Киприан, в слове о помазании, говорит: ныне в церкви совершается миро, в котором смешивается с елеем бальзам и чрез сие ясно указывается единение архиерейского и царского достоинства и власти... Далее Паисий сравнивает царя и архиерея с двумя светилами великими, которые оба необходимы: два великих светила поставил демиург всех богов (эта выдержка из стихов Григория Богослова ) на тверди небесной: одно светящее днем; другое-же – для освещения ночи, оба прекрасные и полезные для всякого в мире произрождения... По истине светилом светил светлейшим подобны архиерей и царь на тверди церкви, и когда оба правят право слово истины, то бывает общее удовольствие и радость, когда же неправо творят, подвергаясь наглядному затмению, тогда плачь и стенание повсюду слышится... Затем Газский переходит к сравнению древнего духовенства с современным: прежде иереи были златые по нравам, хотя служили на деревянных дисках и потирах, а ныне мы медные и железные, по словам и делам, хотя и совершаем таинство причащения в сосудах златых и преукрашенных. |
| Учителю 4 века конечно невозможно было сделать надлежащего приложения из своего сравнения; но такой язык, под пером одного из знаменитейших своим учением и своею святостью отцов церкви, доказывает нам, как и пример нескольких других церковных писателей первых веков, что и в то время всегда думали, что наука и ученые могли объяснять библейскую космогонию согласно с данными современной им науки. В творения Дионисия Ареопагита мы также встречаем объяснение происхождения солнца, напоминающее объяснение св. Григория Нисского 104 : «свет (солнце)», говорит он, «есть тот свет, о котором говорит божественный Моисей, и который отличал первую триаду наших дней, хотя он еще не получил своей формы» (солнца) 105 . Позже мы увидим, что на Западе это же самое объяснение принимал также и достопочтенный Беда, и оно вообще сделалось господствующим в средние века. Прокопий Газский, живший в 6 столетии, принимал в отношении творения мнение школы александрийской почти в той форме, как его принимали св. Василий Великий и Григорий Нисский . По его собственному сообщению, он начал большое сочинение о восьмидневе, в котором воспроизводил слово в слово объяснение предшествовавших ему толкователей, с указанием имени авторов; но так как этот труд получил слишком большие размеры, то он порешил издать его в сокращенном виде, пользуясь тем, что сказано было лучше и раньше его. Его комментарий в полном виде впервые издан был в подлинном тексте кардиналом Майем. Часто он есть не что иное, как почти буквальное воспроизведение Оригена 106 , но он допускал различие дней творения, буквальный смысл священного текста и некоторые из мнений каппадокийских отцов. Прокопий Газский следующим образом излагает своей взгляд на продолжительность творения: «священный писатель исчисляет дни мира потому, что он хочет точно описать, что происходило. Ведь Бог при творении не имел нужды во времени. Тем не менее Он не производил Своих творений в беспорядке: на этот порядок указывает самое число. Текст не говорит нам день первый, но день один, потому что в вещах, произведенных сразу, нет ни первого, ни второго, между тем как повествование не может быть написано без порядка, то, после одного дня, оно горит о втором дне и т. д. до шести, в интересах стройности рассказа» 107 . |
| После Большого Московского Собора П. Л. занимался в Москве лит. деятельностью. В марте 1673 г. по его просьбе он был отпущен в Палестину через Киев, где появился в мае того же года (РГАДА. Ф. 52. Оп. 1. 1, 1673 г.). В нояб. 1673 г. из Киева П. Л. писал царю Алексею Михайловичу, что Иерусалимский и К-польский патриархи готовы дать ему прощение и разрешение, но первый ждет подарка, а второй требует от П. Л. стать преподавателем богословия в патриаршей школе в К-поле, чего он не может сделать по состоянию здоровья. В том же письме П. Л. обличал нестроения в Киевской митрополии: посвящение на одной литургии мн. священников, взятки и др. злоупотребления архиереев (Там же. Оп. 2. 638). Скорее всего состояние здоровья действительно задержало П. Л. в Киеве и не позволило ему выехать ни в К-поль, ни в Палестину еще в 1673 г. Уже при отъезде из Москвы он приобрел большой набор лекарств (см.: Там же. Оп. 1. 1. Л. 37-38, 1673 г.). Др. причиной нежелания ехать на Восток было отсутствие прощения и разрешения от Иерусалимского патриарха, о чем П. Л. вновь писал царю Алексею Михайловичу в июле 1674 г. (в том же послании он предсказывал, что царь станет освободителем греч. народа от османов; Там же. Оп. 2. 640). Из Киева же П. Л. послал царю толкование появления 8 апр. 1673 г. на небе 4 солнц (Там же. 641). В авг. 1675 г. П. Л. вызвали в Москву. Причины вызова не установлены, хотя при отъезде из рус. столицы П. Л. обещал Алексею Михайловичу вернуться по первому его требованию. Тогда же из Киева он писал боярину А. С. Матвееву о «волошских и мутьянских посланцах», к-рые ищут в Москве покровительства и рассчитывают на его, П. Л., заступничество. В окт. 1675 г. П. Л. приехал в Москву и был размещен на Симоновом подворье в Кремле, там же, где жил и раньше. От этого периода жизни П. Л. сохранилось 2 письма. Они написаны в февр. 1676 г. и адресованы кард. Ф. Барберини и архиеп. Кефелино Стригонийскому. В письмах П. Л. выражал неудовольствие рус. двора позицией папы, к-рый не титуловал Алексея Михайловича царем, а также давал совет признать этот титул за преемником царя Феодором Алексеевичем (Там же. 656). Для Московского патриарха Иоакима П. Л. перевел с греческого на латынь сочинения своего старшего современника, богослова Г. Корессия . Этот факт, не отмеченный в историографии, засвидетельствован в Описи патриаршей ризницы 1686 г.: «Книга Георгия Корези писмяная преведена со еллиногреческого языка на латинский, переводил Паисий, митрополит Газский, в полдесть, по обрезу золочена, оболочена тафтою зеленою… книгу Георгия Корезия святейшему патриарху поднес Паисий, митрополит Газский» (ГИМ. Син. греч. 98. Л. 234-234 об.). Летом 1676 г. П. Л. просил царя Феодора Алексеевича отпустить его в свою епархию, и 1 сент. того же года такое распоряжение было дано. П. Л. доехал до Киева и остался там навсегда. 24 авг. 1678 г. он скончался; по указу государя был погребен в киевском Братском мон-ре. |
| —54— Епифания, который говорит, что престол Давидов и престол царский во св. Христовой церкви есть священство, то пусть объяснит он нам это изречение. После того мы обратимся к главам о христолюбивом царе. «Газский, получив дозволение, начал говорить: хотя сравнение по большей части вызывает споры и ненависть вследствие различия человеческих мыслей и мнений, однако же, когда такое сравнение делается для объяснения и познания точной истины, не только оно не бывает ненавистно и противно, но и весьма похвально. Сравнение и сближение производится по некоторым сходным или подобным чертам, а не вследствие полного тожества, иначе не могли бы быть сравнения и сопоставления. Таким образом кажется, что священство имеет преимущество пред земным царским достоинством, по полноте духовной власти. Так, никто не может отпустить грехи, кроме единого архиерея: кто может отпускать грехи, воскликнули иудеи, кроме одного Бога, а Богом земным называется архиерей, как рассуждает в постановлениях апостольских божественный Климент и с ним эпоним богословия. Но и в благословении иерей выше царя, почему и Мелхиседек, будучи священником Бога вышнего, благословил патриарха Авраама, а несомненно, что худшее лучшим благословляется. Но относительно помазания нет между ними различия, ибо оно обще обоим, как великий Киприан, в слове о помазании, говорит: ныне в церкви совершается миро, в котором смешивается с елеем бальзам и чрез сие ясно указывается единение архиерейского и царского достоинства и власти... Далее Паисий сравнивает царя и архиерея с двумя светилами великими, которые оба необходимы: два великих светила поставил димиург всех богов (это выдержка из стихов Григория Богослова ) на тверди небесной: одно – светящее днем, другое же – для освещения ночи, оба прекрасные и полезные для всякого в мире произрождения... Поистине светилом светил светлейшим подобны архиерей и царь на тверди церкви, и когда оба правят прямо слово истины, то бывает общее удовольствие и радость, когда же не право творят, подвергаясь наглядному затмению, тогда плач и стенание повсюду слышится... Затем Газский пе- |
| «Бояре, – говорит Никон, – во всём послушливы ему были, и что возглаголет, яко от уст Божиих послушали его, яко пророка Божия». И так грек сомнительного православия был председателем собора русских архипастырей, собравшихся (1663 г.) для суда над Никоном! Но положим, что он был православный; имел ли право вмешаться в дело Никона и быть его судьёй? Нельзя не удивляться крайней смелости и неосторожности этого учёного мужа, от которого Никон ожидал столько добрых плодов для Церкви русской – нельзя не удивляться, как он принял на себя звание учителя и правителя дел Церкви не только в чужой епархии, без соизволения местного епископа, но и в чужой стране, без воли местного церковного правительства 871 . Правила церковные строжайше запрещают епископам самовольное покушение на право и честь епископов других областей. Ограждая честь и права епископа каждой области, они запрещают архипастырям оставаться в чужой епархии более трёх месяцев; а Сардийский собор ограничил этот срок даже тремя неделями; не позволяют постороннему епископу учить народ в церкви, где местный епископ не столько красноречив как первый, и вообще, под угрозой лишения сана, запрещают постороннему епископу делать что-либо в чужой области без воли на то местного епископа 872 . Газский митрополит Паисий знал, конечно, все эти правила, но не хотел приложить к себе ни одного из них. Очевидно, он не боялся осуждения за это ни от русскаго духовенства, ни от бояр, которые тогда, может быть, в счастливом неведении церковных нравов благоговели перед умом и учёностью Паисия, или, что вероятнее, заглушали в себе знание правил желанием досадить строгому для них Никону. Затем, правила Церкви не позволяют епископу оставлять своей епархии, без воли на то начальнейшего епископа, митрополита или патриарха, и виновный в нарушении этих правил осуждается на отлучение от Церкви 873 . Но газский митрополит Паисий Лигарид не имел никакого позволения от своего патриарха на отправление в Россию; напротив он был даже под запрещением священнослужения у своего патриарха. |
|
|
