| Появление в 1801 году «Сборника советов» имело большое значение для успешной деятельности св. Никодима, св. Макария и других участников колливадского движения, стремившихся возродить идеи и практику исихастов XIY века, таких, как, например, величайший представитель исихазма того времени святитель Григорий Палама. В 1784 году митрополит Коринфский Макарий вновь приехал на Афон. Он встретился со св. Никодимом и попросил его подготовить к изданию писания преподобного Симеона Нового Богослова (949–1022), великого мистика Византии. Труды св. Симеона были разбросаны по разным библиотекам на Афоне. Необходимо было произвести всеобъемлющую редакторскую работу. Св. Никодим дал согласие приступить к работе. Желая сделать 92 беседы святого Симеона доступными для всех читающих на современном греческом языке, а не только для немногих знающих древний греческий, св. Никодим поручил сделать перевод этих бесед на современный греческий монаху Дионисию Загореосу, жившему на Пипери, маленьком острове к югу от Афона. Собрание бесед святого Симеона, вместе с 55–ю его гимнами, было опубликовано в монументальном томе в 1790 году . В качестве переводчика был указан Дионисий Загореос, имя св. Никодима в книге нигде не упоминалось. В своей книге «Святой Никодим Святогорец» отец Феоклит, из монастыря Дионисиу на Афоне, выражает мнение, что перевод бесед святого Симеона Нового Богослова на самом деле был сделан св. Никодимом, и что Дионисий Загореос лишь каллиграфически переписал этот перевод. Святой Никодим из чувства смирения попросил, чтобы Дионисий поставил свое имя в качестве переводчика. Это мнение, приведенное о. Феоклитом, подтверждается тем фактом, что не смотря на свои добавления к «Добротолюбию», «Евергетинису» и «О постоянном Причащении…», св. Никодим не оставил своего имени в этих книгах. С другой стороны, имя Загореоса приводится в книге как имя переводчика, но не редактора. Первые же биографы св. Никодима, Евфимий и Онуфрий, не говорят о том, что святой Никодим переводил писания святого Симеона. Евфимий просто говорит, что Никодим исправил и украсил книгу святого Симеона Нового богослова, а Онуфрий говорит, что Никодим исправил писание святого Симеона. Можно предположить, что св. Никодим отредактировал текст, который должен был быть переведен, и он же исправил и украсил перевод, сделанный Загореосом. |
| Помимо этого основного издания, отдельные слова и группы слов Симеона издавались в различных сборниках, а также в переводе на другие языки. Упомянем латинский перевод Понтана, изданный в 1603 году 31 и переизданный Минем в Patrologia Graeca 32 : сюда вошли 33 Беседы, 38 Гимнов, Главы и Диалог со схоластиком. Несколько сочинений Симеона были включены Никодимом Агиоритом в его сборник аскетических текстов «Φιλοκαλα», изданный в Венеции в 1782 году 33 , оттуда они заимствованы Паисием Величковским в славянское «Добротолюбие» 34 , из которого в свою очередь, перешли в русское «Добротолюбие» епископа Феофана Затворника 35 . 12 избранных слов Симеона изданы Оптиной пустынью в 1869 году: это русский перевод под редакцией Паисия Величковского . 36 Особо следует остановиться на двухтомном издании Слов преподобного Симеона в русском переводе епископа Феофана 37 : это единственное до сего времени наиболее полное издание слов Симеона на русском языке. Святитель Феофан переводил с новогреческого издания ΔΖ, а потому все недостатки этого издания оказались присущими русскому переводу: в него также вошли произведения сомнительной подлинности, зато отсутствуют некоторые важные сочинения, несомненно принадлежащие святому Симеону. Кроме того, святитель Феофан внес свои исправления и изменения в текст – кое-что опустил, а кое-что добавил от себя, так что его перевод, по замечанию архиепископа Василия (Кривошеина) , является «пересказом пересказа» 38 . Приведем несколько примеров редакторского вмешательства епископа Феофана в текст Симеона. В 1-м Нравственном слове преподобный Симеон рассуждает о том, каким будет тело человека после воскресения: «он сравнивает человека с Ангелами и говорит, что воскресшие тела будут духовными. Однако он отмечает, со ссылками на Апостола Павла ( 1Кор.15:44 ), что Ангелы, хотя и нематериальны по отношению к нам, однако являются «телесными» по отношению к Богу (Eth. 1, 5, 25–84). Весь этот довольно большой фрагмент пропущен у епископа Феофана, хотя в переводе ΔΖ он имеется 39 . Что послужило причиной опущения? Мы не исключаем вероятности, что епископ Феофан, будучи автором известного труда «Душа и Ангел – не тело, а дух», мог не согласиться с мыслью святого Симеона о телесности Ангелов, и потому решил вообще опустить весь этот текст. |
| Всесветной славой своей он обязан, главным образом, тому способу самоусовершенствования и аскетического подвига, который он избрал и освятил своим примером. Это было стояние на столпе. «Эта новость,— говорит Тилльмон,— в самом деле сначала всех поразила, одни осмеивали ее, другие осуждали: против Симеона выставили обвинение, что он из тщеславия ведет такой род жизни». Тем не менее известность св. Симеона распространялась быстро. К нему приходили не только из ближайших селений, но и издалека; одни приводили расслабленных, другие просили у него исцеления от различных болезней, все по вере их получали просимое и распространяли славу о чудодейственной силе св. Симеона на далекие страны. Стали приходить в Сирию из отдаленнейших стран: из Испании, Англии и Галлии, а в Риме изображения святого ставились в притворах ремесленных заведений. О громадном авторитете Симеона свидетельствует то значение, какое придавал ему император Феодосии Младший в вопросе о церковных волнениях. Из писем Феодосия ясно, что император приписывает его молитвам уничтожение ереси Нестория и ожидает мира Церкви от благотворного влияния Симеона на тех, которые поддерживают церковные смуты. Вслед за смертью Симеона последовали события, которые свидетельствуют о громадном его влиянии. В Антиохии поднялся бунт, т. к. жители требовали, чтобы тело святого подвижника было погребено в их городе; при этом торжественное перенесение тела Симеона в Антиохию состоялось под наблюдением префекта претории Ардавурия и готского отряда, которым он командовал. О современном императоре Льве I также рассказывается, что он желал перенести тело Симеона в столицу и только под влиянием настойчивых просьб антиохийцев отказался от своего намерения. История не дает, говорит Де Вогюэ 19 , точной даты постройки Великой церкви, но она указывает довольно приблизительные границы, в которых следует поставить хронологию постройки. Историк Евагрий, посетивший этот храм, дает описание памятника, которое вполне подходит к сохранившимся еще и поныне развалинам. |
| Источники: Глава «Красота минувших веков» В.В. Кокарева в книге «Великий Устюг». – Архангельск.: Северо-Западное книжное издательство, 1976. http://www.ikz.ru/siberianway/ustug-museum Первоначально на месте нынешней церкви во имя преподобного Симеона Столпника стояло две деревянных холодная во имя преподобного Симеона Столпника и теплая во имя Василия Кесарийского, когда заложены неизвестно, первые сведение о них встречаются в конце XV столетия, в 1471 году, в описании первого чуда над гробом праведного Прокопия Устюжского чудотворца. Также упоминаются в Сотной книге 1630 года. По описи 1676 – 1683 годов числится церковь холодная пятиглавая во имя Симеона Столпника с тремя приделами, теплая двуглавая во имя святого Василия Великого (во имя благоверного князя Владимира Киевского, нареченного во святом крещении Василием), колокольня с 9-ю колоколами. Сгорели во время пожара 1715 года. 20 июня 1725 года архиепископ Великоустюжский и Тотемский Боголеп дал грамоту на строительство каменной двухэтажной Симеоновской церкви. Первый этаж теплая – во имя преподобного Симеона Столпника с приделом во имя святого апостола Иакова Алфеева. Второй этаж холодная – во имя Рождества Пресвятой Богородицы с приделами во имя святого Николая Чудотворца и во имя благоверного князя Владимира. Строительство закончилось в 1747 году. В 1757 году во время большого пожара, храм сильно обгорел, в 1765 году был перестроен на средства купца И. Я. Курочкина. Интерьер и иконостас церкви Симеона Столпника относится так же к 1765 году. Основное помещение храма было обильно украшено разнообразной лепниной. В нижнем этаже располагался теплый храм во имя преподобного Симеона Столпника. В разных местах храма в киотах находилось несколько старых икон, украшенных серебром и жемчугом. Среди них можно отметить: образ Божией Матери Владимирской - с рукоятием, оклад серебряный, золоченый, украшенный мелким жемчугом; образ Знамения Божией Матери, богато украшенный, с подписью внизу: „истинное изображение, подобие и мера с самаго чудотворнаго образа Знамения Пресвятыя Богородицы, яже в великом Нов-граде, писан 1715 году. " ; образ Божией Матери Тихвинский, с подписью внизу: „образ Пресвятыя Богородицы мирою и подобием с самаго чудотворнаго образа Пресвятыя Богородицы Тихвинския, писан 1720 году " ; образ преподобного Симеона Столпника с житием, храмовая икона (XVI век), происходит из древнего деревянного храма, сейчас находится в Государственной Третьяковской Галерее. Трапезный иконостас столярный, крашеный, с карнизами и резьбой золочеными. Образа в нем обложены резными золочеными рамами; всего образов одиннадцать, на образе Вседержителя, написано: „сии одиннадцать образов написал ключарь Афанасий с товарищем 1752 года " . |
| Другое позднейшее свидетельство о церкви св. Симеона читается, как сказали мы, в житии св. Владимира, помещенном в Пчеле. Там о св. Андрее Первозванном говорится: «Пришедши на горы Киевские, благословив их, и крест святый на них, где теперь церковь св. Симеона стоит, поставил». Само по себе это свидетельство местности, в которой стояла церковь св. Симеона, не определяет, а определяет этою местностью, как известною всем и каждому, место водружения креста апостолом Андреем. Но для покойного Максимовича оно явилось определяющим место и самой церкви св. Симеона по сопоставлению с другими сказаниями о месте водружения св. Андреем креста на горках Киевских. Летопись Густинская, напр., говорит, что св. Андрей крест… водрузи недалече нынешней брамы от полудня. А летописец южнорусский говорит: Вшедши (св. ап. Андрей) на гору, подле которой теперь брама Киевская стоить, и церковь Воздвижения креста святаго, благословил и крест поставил (Синопсис также… и крест водрузи на месте, идеже по сем церковь Воздвижения Креста Господня сооружися). Так как в этих свидетельствах место водружения св. ап. Андреем креста приурочивалось прямо к нынешнему Андреевскому отделению старого Киева: то покойный Максимович и счел себя в праве приурочить именно туда и Копырев конец с церковью св. Симеона. Но если в обоих рассмотренных нами позднейших свидетельствах о церкви св. Симеона не искать более того, что ими действительно дается, мы не найдем в них оснований, почему бы открытые нами на Кудрявце развалины древней церкви мы не могли признать развалинами именно церкви св. Симеона. Выражения Кальнофойского: « Церковь св. Симеона над самым Киевом», могли быть одинаково применимы к этой церкви, стояла ли она на Вздыхальнице несколько севернее нынешней Андреевской церкви к Подолу, или на Кудрявце, на месте известных развалин. И в том, и в другом случае церковь одинаково находилась бы «над самым Киевом» времени Кальнофойского, если идти к этому Киеву по тому направлению, по такому ведет читателя Кальнофойский. Киев этот был собственно Подол, предместьем которому служили Кожемяки, или Кожемяцкая слобода, как называются они в «Росписи Киеву» 1682 года. Ворота, чрез которые приводит к нему читателя вниз мимо замка Кальнофойский, были без всякого сомнения так называемые в «Росписи» Киевские ворота, находившиеся подле нынешней Андреевской церкви, к западу от неё. На своем плане Кальнофойский представляет их стоящими как бы в ущелье, начинавшемся от церкви Десятинной и круто спускавшемся к Подолу. По этому ущелью он показывает на плане и дорогу на Подол, – дорогу, которая могла в его время идти только Кожемяками и приводить к Подолу чрез так называемые Кожемяцкие ворота у Щекавики. Въезжавшим на Подол у этого пункта, – въезжали-ль они чрез Кожемяцкую слободу, или от Лыбеди через Кудрявец, – церковь, стоявшая на отроге последнего, входившем в промежуток Киселевки и Щекавики, также точно могла казаться стоящею над самым Киевом, как если бы стояла она и впереди нынешней Андреевской церкви. |
| Другой подобный же случай, удостоверяющий нас в первом, занесен уже самим Симеоном в одну из его записных тетрадей: «лета 1664, декабря 18, в неделю перед Рождеством Христовым, Патриарх Московский Никон, который оставил престол свой, приехал ночью на Москву, взошел на престол, а когда его не приняли, то, взяв посох святого Петра Митрополита, уехал. Тут я позван был в присутствие его царского величества для перевода латини славнейшего отца Паисия, Митрополита Газского. Посылано к Патриарху за посохом; отдал его» 122 . Спустя немного времени, Паисий Лигарид написал для государя свое опровержение известной челобитной Никиты; но самая возможность для него этого труда обусловливалась участием в нем Симеона. Последний сделал доступным для Паисия понимание этой челобитной путем перевода ее на язык латинский; а написанное им опровержение перевел с латинского языка на русский для представления государю. Черновой список этого перевода, писанный рукою самого Симеона заключается в одной из ранних рукописей 123 . Понятно, что столь близкие отношения Симеона к Паисию Лигариду, ученому и влиятельному советнику государя по церковным делам, должны были решительным образом отразиться на первоначальном положении его в Москве. Сотрудничество Симеона в ученых занятия Паисия, предпринятых по поручению государя, без сомнения, было хорошо известно этому последнему. Фигурирование же его пред государем в качестве ученого переводчика Паисиевой латини повторялось, по-видимому, неоднократно, при частых сношениях государя с Паисием и можно думать, что вышеприведенная заметка об этом в бумагах Симеона относится лишь к самому выдающемуся случаю этого рода. То и другое естественно обращало на него внимание государя и так или иначе делало Симеона участником милостей его, обильно изливавшихся на Паисия. Но, что всего важнее, – эти близкие отношения Симеона к Паисию весьма рано доставили ему в Москве видное общественное положение. Они сразу поставили Симеона в самом центре тогдашней церковной политики, в которой он как человек ловкий и выдающейся учености, вскоре же и принял более активное и важное участие. |
| Десница праведного Симеона Богоприимца – святыня Ахена Реликварий с десницей праведного Симеона По установившейся давней традиции, раз в семь лет в кафедральном соборе немецкого города Ахен выставляются для поклонения его знаменитые на весь мир христианские святыни из реликвария Пресвятой Богородицы, и в этот год наплыв паломников в Ахен резко возрастает. К заранее объявленным дням так называемого Ахенского паломничества (последнее было в 2007 году) его организаторы специально приурочивают выпуск разнообразных информационных материалов, объединенных общим названием – «Приходите и увидите». Все они потом оказываются в архиве собора, составляя весьма своеобразную коллекцию, собираемую вот уже несколько столетий. Здесь, в частности, можно познакомиться с отпечатанной в 1615 году в Кельне гравюрой, на которой изображены святыни и реликвии Ахенского собора. Это своего рода информационный листок для паломников далекого прошлого. Под одним из изображений третьего ряда надпись по-латыни – «Simeonsreliquarum» («Реликварий Симеона»). – В реликварии хранятся мощи (десница) святого Симеона, принявшего на свои руки принесенного Божией Матерью в иерусалимский храм Младенца Иисуса, – рассказывает сотрудник сокровищницы София Мокел. – Реликварий из серебра с позолотой, изготовлен ахенскими мастерами между 1330–1340 годами. Украшен камеями и драгоценными камнями. Как видите, этот реликварий необычен по своей форме. Перед нами своеобразная скульптурная композиция, представляющая трогательную встречу святым Симеоном Младенца Иисуса. Фигуры Богородицы с двумя голубями в руках и старца-священника Симеона, держащего Младенца Иисуса, являют иллюстрацию к известному евангельскому повествованию апостола Луки об этом знаменательном событии. Между фигурами Богоматери и праведника – столик для приношений, где и хранятся мощи святого Симеона. О размерах реликвария: высота – 37,9 см, длина – 59, 6 см, ширина – 14,6 см… Значит, не только в Хорватии, но и в Германии хранится часть мощей святого и праведного Симеона Богоприимца. |
| Горячая проповедь преподобного Симеона не осталась без ответа: вскоре монастырь пополнился новыми иноками, среди которых было немало преданных учеников Симеона. Молодой игумен приобретает популярность среди жителей Константинополя, его последователями становятся многие государственные сановники и именитые патриции. Главной темой большинства его проповедей становится призыв к мистическому единению с Христом, которое, по его мнению, возможно и достижимо для каждого желающего. Все слова и призывы святого Симеона исходили из его собственного опыта. В молодости удостоенный первого посещения Божественного света, он все чаще и чаще созерцал этот свет, хотя долгое время не сознавал, что в виде света ему является сам Христос, до тех пор, пока Христос не заговорил с ним. Во 2-м Благодарении он подробно рассказывает о том, как однажды он услышал голос Христа, Который сказал ему: «Я – Бог , сделавшийся человеком ради тебя, и так как ты от всей души взыскал Меня, то вот – отныне ты становишься братом Моим, со наследником Моим и другом Моим» (Euch. 2, 230–233). Из других писаний святого Симеона видно, что после этой особой личной встречи с Христом мистическое чувство близости Христа становится для него постоянным. Преподобный Симеон не считал возможным скрывать свой духовный опыт от монахов, к которым относился как к родным братьям. Движимый великой любовью к ним, он в своих проповедях раскрывал перед ними душу, надеясь, что и они последуют его примеру, взыщут Бога от всего сердца и удостоятся увидеть Его. Однако далеко не все слушатели были способны в полной мере воспринять учение Симеона и следовать ему: многим его духовный идеал казался непомерно высоким. Некоторые монахи, привлеченные его святостью, впоследствии оказались недостаточно стойкими и ушли из монастыря, что причинило огромные страдания любящему игумену. С другой стороны, и в среде тех, кто оставался в обители, постепенно зрела оппозиция; между игуменом и частью братии возникло непонимание. Симеону ставили в вину то обстоятельство, что он слишком часто говорит о своем духовном опыте – это могло казаться нарушением монашеской этики, согласно которой монах не должен много говорить о себе. Настойчивое требование стремиться к высоким духовным дарам раздражало тех, кто их не имел: так, например, утверждение о необходимости постоянных слез было встречено слушателями с нескрываемой враждебностью (см. Cat. 4). Наконец, не могли остаться незамеченными и некоторые крайние утверждения преподобного Симеона – о бесполезности крещения для тех, кто во время таинства ничего в себе не ощутил, о недействительности причащения для тех, кто не видит Христа очами души, о невозможности спасения для допускающих в себе хотя бы одну малую страсть, и так далее. Высказанные в остром полемическом тоне, эти и подобные идеи могли подать повод к обвинению святого Симеона в неправомыслии 8 . |
| Патриарх Сергий решил разобраться в этом деле, и, выслушав объяснения обвиняемого игумена, и главное, разузнав от него о святой жизни Симеона Благоговейного, он, как пишет агиограф преподобного Симеона Никита Стифат, «с большими похвалами отпустил (преподобного Симеона), побудив его напоминать ему во время празднования памяти (его) отца, так чтобы и он мог бы предоставить восковые свечи и благоухания (μρα) и тем выразить свое почитание святого» . Но со стороны синкелла Стефана не прекратились интриги против игумена обители Святого Маманта, заодно с попытками очернения памяти преподобного Симеона Благоговейного. Синкеллу удалось привлечь на свою сторону несколько епископов, входивших в состав столичного синода эндимуса и дворцовых сановников. Празднование памяти преподобного Симеона Благоговейного он считал неуместным – не только потому, что находил в этом проявление самоуправства, но и ввиду того, что, по его характеристике, Симеон Благоговейный был грешником, носившим личину святости. Патриарх Сергий II, стремясь погасить конфликт, повелел игумену Святого Маманта впредь совершать память Симеона Благоговейного не иначе как в узком кругу монастырской братии. Но Симеон Новый Богослов отказался выполнить это требование, считая, что такое умаление почитания святого наставника равносильно отречению от него. О дальнейшем ходе событий Никита Стифат писал: «Целых 6 лет (синкелл) таскал праведника по судам… и так как он восставил против праведника почти всех архиереев и самого, что не должно было бы быть, Патриарха сделал его врагом, а были также и из монастыря (αυλς) Симеона дьяволы, болевшие против учителя неистовством Иуды; осмелевшие поддержкою самого Патриарха и синкелла, они крадут в одну из ночей икону святого отца его Симеона… и приносят ее в патриархию… Синкелл, смутив Патриарха клеветами против этих святых, убеждает его, чего не должно было бы быть, послать уничтожить (καθελεν) все святые иконы этого великого отца, где только они были изображены... Тотчас же посылаются люди, дерзнувшие на это ужасное дело …и топором уничтожают убийственною рукою иконы преподобного отца… А другие иконы, покрыв сверху сажей и известью, скрывают из вида, в то время как видевшие это монахи и миряне… рыдали о совершаемом христианами посреди церкви верных» . |
| В 1910 году во имя Анны Кашинской освящен храм в Санкт-Петербурге, в 1914 году – церковь преподобного Серафима Саровского и Анны Кашинской на новом кладбище Донской иконы Божией Матери монастыря в Москве. Частица мощей святой благоверной княгини Анны Кашинской имеется в храме Святаго Духа сошествия на Лазаревском кладбище Москвы. Также частица мощей святой и ее чтимая икона имеется в единоверческом храме Архангела Михаила в Михайловской слободе, где открыт и храм в честь святой Анны Кашинской (Раменский р-н Московской обл.). Почитание святой Анны Кашинской особенно возросло с началом войны. Образ святой княгини, благословившей мужа и сыновей на борьбу с неприятелем и пережившей их утрату, засиял в сонме русских святых особым теплым и утешительным светом. В тревожные годы войны и революции образ благоверной княгини Анны стал русским людям даже ближе и понятнее. Вспоминалось, что благоверная Анна тоже провожала мужа и сыновей в ту опасную неизвестность, откуда часто не возвращаются, хоронила и оплакивала их, тоже принуждена была бежать и скрываться, в то время как враги громили и жгли ее землю, а потом жила «в нищете и убожестве», утешая измученный народ. И в последующие годы преподобная давала знамения своего участия в жизни земной Отчизны. Очевидец рассказывает, что в первый год Великой Отечественной войны он охранял ночью железнодорожную станцию в Кашине. Вдруг он увидел на путях высокую красивую женщину в монашеском облачении. От нее исходил удивительный свет. На вопрос, кто она и что здесь делает, незнакомка ответила: «Я преподобная Анна Кашинская, и охраняю свой город и свой народ!» Это слова самой преподобной. И признанная иерархией Русской Церкви, и не признанная, она никогда не покидала «свой народ», а во все дни жизни земной, и перейдя в Жизнь Вечную, охраняла и охраняет свою Отчизну от врагов видимых и невидимых. После революции церкви Кашина закрывались одна за другой, и мощи преподобной Анны для спасения их от поругания переносились из храма в храм. Наступило время, когда в городе остался единственный служащий храм в честь святых первоверховных апостолов Петра и Павла, в нем и пребывали мощи преподобной с 1962 по 1987 год. По молитвам преподобной верующие Кашина не оставались без действующего храма, а святые мощи их покровительницы не были поруганы даже во время всеобщего осквернения и изъятия мощей. |
|
|
