| Только не упадай духом, не потеряй доброй надежды! Не говори мне, что для тебя уже не может быть прощения; представим себе величайшего грешника, который только может найтись; положим, что он грешил с самого детства до самой старости, до самого даже смертного часа: но если он сохранил веру, если он проникнут сознанием своей виновности и сокрушением о грехах, то я убежден, что спасение не безнадежно». «Кто был более виновен, чем Навуходоносор и Манассия? и однако же Бог простил им, как только они смирились перед Ним. Нет ни одного греха, непростительного для Его благости. Он всегда принимает сердце сокрушенное и смиренное. Всякий грешник в одну минуту может примириться с Богом, если только он искренно раскается: раскаяние измеряется не временем, но силою чувства сокрушения». И отвратив сердце друга своего от уныния, Иоанн ободряет его: «начни борьбу, и труд твой не останется без награды... Пока мы не испытаем, то самые легкие дела кажутся иногда трудными; но как только употребим малейшее усилие, то кажущаяся затруднительность уничтожается, уверенность заступает место отчаяния, и мы легко совершаем το, а чему боялись приступить». Чтобы облегчить Феодору отрешение от суеты мирской, которою увлекался он, Иоанн наглядно изображает превратность всего земного в его настоящем виде: «Не видал ли ты, как умирали жившие в роскоши, пьянстве, игре и прочих удовольствиях жизни? Где теперь те, которые одевались в шелковые одежды и издавали от себя благоухание мастей? Где теперь пышность их? Куда теперь все улетело? Во что обратилось то тело, которому они так много угождали? Приди на могилу, посмотри на пыль, на прах, на червей, посмотри на безобразие этого места и – горько восстенай! И о, если бы это наказание ограничилось только этою пылью! Но вот от могилы и от этих червей перенесись мыслью к тому неумирающему червю, к огню неугасимому, к скрежету зубов, к скорби и тесноте... Об этом подумай и, тот огонь противопоставив охватившему тебя теперь пожару вожделений, освободи себя наконец из этой печи... |
| Но – благодарение Богу за все случившееся; воспоминая о всем этом с особенным удовольствием и перебирая в уме все неприятности пути, радуюсь, как человек, обладающий огромным богатством. И тебя, почтенный друг, умоляю радоваться о моих приключениях и прославлять Бога, удостоившего меня столько потерпеть»... Путешествие изгнанника совершилось благополучно. Бог избавил его от рук Исаврян; пройдя Вифинию, Фригию, Галатию, Каппадокию, он после 70-ти дней пути прибыл в Кукуз в сентябре того же 404 г. Как ни было тягостно это путешествие, оно однако же вышло для него более торжеством, чем уничижением, на всем пути народ и клир спешили выказать ему свое уважение и усердие; таким же образом он был принят и в Кукузе и поселился в доме благочестивого Диоскора, который окружил его таким вниманием ко всем его нуждам, что св. Златоуст часто вступал с ним в спор за то, что он желал содержать его слишком роскошно. Отдохнул он здесь среди людей, старавшихся всеми способами выражать ему свою преданность, и даже здоровье его несколько понравилось. Утешен он был также прибытием к нему в Еукуз тетки его, почтенной Савинианы, диакониссы Константинопольской. Произвольная изгнанница, не затруднявшаяся пи преклонностию лет, ни тяжестями пути ради своей преданности великому своему родственнику, была принята в Кукузе также с великим почетом и уважением, – и ей одной привелось быть зрительницею всех его скорбей, ссылки и кончины в изгнании. Много отрады имел Иоанн от своих друзей, посещавших его даже из дальних мест и доставлявших ему деньги и все нужное, так что и здесь он мог доставлять себе радость делиться с возлюбленными своими бедняками; продолжая свою благотворительность, он вместе с тем пользовался и всяким случаем поучать народ, занимался также и писанием сочинений и писем. Узнав от своего Константинопольского друга Пеания о всем, что происходило там после отъезда его, о гонении, которому и тот в числе многих подвергался за свою любовь к нему, Иоанн писал ему: «письмо твое наполнило мою душу святою радостию и невыразимым утешением не теми печальными известиями, которые ты мне сообщил, но тем, что, сказав о всем этом, ты прибавляешь, что во всяком случае должно предаваться в волю Божию и говорить: слава Богу о всем! Эти слова – смертоносная стрела для духа злого; они водворяют в душе мир и тишину, укрепляют ее и рассеевают мрачные облака печали, навеянные унынием. |
| Так как Нилламон избегал священства, то Феофил сам пришел к нему и убеждал его принять рукоположение. Но тот, отрекаясь несколько раз и не внимая убеждениям епископа, наконец, сказал: завтра, если угодно тебе, сделаю это; а сегодня позволь мне самому распорядиться собою. На другой день тот, по условию, пришел и приказывал отворить дверь. Но помолимся прежде, сказал Нилламон, и Феофил, похвалив его мысль, стал молиться. Между тем во время молитвы отшельник оставил земную жизнь, и этого сначала не знал ни Феофил, ни бывшие с ним и стоявшие вне келлии. Уже под конец дня, когда он не отвечал на многократные вопросы звавших, люди разобрали лежавшие перед дверью камни и нашли его мертвым. Так умер Нилламон, если только можно назвать смертию ту смерть, о которой он молился и которой просил прежде, чем будет вверено ему священство, коего по глубокому смирению считал себя недостойным. Удивительный пример смирения и бескорыстия, который Господь, по Своей благости, сохранил к этому времени для того, чтобы чрез него исцелить гордость и честолюбие Феофила, и чрез это вразумить его; но, увы! он не умел воспользоваться им. Торжественное возвращение св. Златоуста в Константинополь, дейстия Провидения Божия в защиту невинно гонимого св. епископа, раскаяние двора, постыдное бегство врагов, усердие и восклицания народныя, все давало право надеяться на совершенное и продолжительное восстановление св. пастыря, на ненарушимый мир народа и невозмутимое спокойствие Церкви константинопольской. Но Господь судил иначе; Он, частию для наказания грехов обитателей столицы, частию для испытания веры св. Златоуста и его благочестивых друзей, и их покорности судьбам Промысла, частию для того, чтоб представить миру светлый образец непобедимой силы добродетели в борьбе с препятствиями, попустил еще раз действовать страстям человеческим, и злым людям оскорбить своего верного служителя и своего святителя. Следующий случай послужил началом к новым преследованиям против св. Златоуста, которые навсегда уже отторгли его от любимой паствы. |
| «Спаситель предложил мужу и жене как основание их счастья взаимную любовь и заботливость». Беседа ХХ на Посл. к Ефесянам. С. 314. – Ср.: Беседа XLIX на Деян. Апостольские. Ч. II. СПб., 1857. С. 331. – Указанное св. Иоанном Златоустом свойство любви, побуждающей лицо одного пола стремиться к лицу другого пола в целях приведения к единству раздвоенной Творческою Премудростью природы человека, можно находить и у греческих мыслителей, только в извращенном виде. Вот как в одном из диалогов Платона, «Пир», поэтически изображается само происхождение любви. «В древние времена было три рода людей, а не как теперь, два – мужеский и женский, тогда присоединился к ним еще третий, составленный из того и другого, которого ныне осталось одно имя, а сам он исчез: тогда был андрогин в одном лице, и по виду, и по имени общий тому и другому полу, мужескому и женскому... Тогда весь образ каждого человека был шаровидный. Имели они также страшную силу и крепость до того, что замыслили зло богам... они решились взойти на небо с целью напасть на богов. Тогда Зевс и прочие боги начали советоваться, что им делать, и находились в недоумении... Насилу наконец Зевс придумал и говорит: мне кажется, я нашел средство, как людям и существовать, и оставить свою необузданность, сделавшись слабее. Теперь каждого из них, сказал он, я разрежу надвое и они сделаются частью слабее, частью полезнее для нас, потому что увеличатся количественно и будут ходить прямо на двух ногах... Сказав это, разрезал он людей надвое, как разрезают ягоды рябинные, когда хотят солить их... И когда кого разрезал он, тотчас приказывал Аполлону лицо и половину шеи повернуть назад – к стороне разреза, чтобы, смотря на свой разрез, человек был скромнее, и потом все это залечил. Как скоро природа людей была разрезана надвое, каждая половина, стремясь вожделением к другой своей половине, сошлась с нею, обнялись они руками, сплелись между собою и, желая срастись, умирали от голода и вообще от бездействия, потому что ничего не хотели делать одна без другой. Когда таким образом одна из половин умирала, а другая оставалась, оставшаяся искала новую и сплеталась с ней, была ли то половина целого женского пола, которую мы теперь называем женщиной, или мужеского, и так все погибали. Тогда, сжалившись над ними, Зевс придумал еще одно средство, детородные их члены переставив наперед, ибо прежде они были сзади, так что люди зачинали и сообщали семя не друг другу, а земле, как кузнечики. Перестановив же детородные члены наперед, он сделал их таким образом способными зачинать друг в друге – в женщине чрез мужчину, – с тою целью, чтобы, если мужчина сойдется с женщиною, они зачали и произвели плод... Так вот с какого времени Эрос присущ людям и издревле сводит людей, стремится делать из двух единое и врачевать человеческую природу». Сочинения Платона/пер. с греч. проф. В. Н. Карпова. Изд. 2. Ч. IV. СПб., 1863. «Пир», с. 175–178. |
| 4 In Genesim (“Беседы на книгу Бытия”, далее — In Gen.), III//PG 54, 591 (ПСТЗ. Т. 4. Кн. 2. С. 739). 5 К редким, но приятным исключениям следует отнести монографию: McLeod F. G. The image of God in the Antiochene tradition. Washington, 1999. 7 Под “мифом” здесь понимается преобладающее в отечественной и зарубежной науке устойчивое представление, согласно которому святитель Иоанн Златоуст является исключительно моралистом и экзегетом, но не оригинальным мыслителем, богословом и философом. Подробнее о генезисе этого “мифа” см. Максутов И. Х. “Миф” о Златоусте: к постановке проблемы//Аспекты. Сборник статей по философским проблемам истории и современности. Вып. V. М., 2007. 9 Heidegger M. Vom Wesen und Begriff der Physis//Wegmarken. Frankfurt a. Main, 1967; Русский перевод этой работы: Хайдеггер М. О существе и понятии fЪsij//Васильева Т. В. Семь встреч с М. Хайдеггером. М., 2004. C. 119–182. 11 Слово начальство, однако, в современной русскоязычной культуре имеет некоторые отрицательные коннотации, которых следует избегать. В данном случае необходимо иметь в виду именно те два значения, которые были указаны в предлагаемой реконструкции. Помимо этого употребление слова начальство оправдано существующей интерпретаторской традицией: в дореволюционном издании ПСТЗ неоднократно переводится именно так. 15 In epistulam ad Romanos (“Беседы на Послание к Римлянам”, далее — In ep. ad Rom.), XXIII//PG 60, 615 (ПСТЗ. Т. 9. Кн. 2. С. 775). 20 In epistulam I ad Timotheum (“Беседы на 1-е Послание к Тимофею”), VII//PG 62, 534–535 (ПСТЗ. Т. 11. Кн. 2. С. 664–665). 21 По меткому определению С. С. Аверинцева, всечеловечность — это «тип христианской антропологии, исходящей из идеи всечеловеческого соборного Я (заданного как единство “полноты души”)». — Аверинцев С. С. Всечеловечность//Философская энциклопедия. В 5 тт. Т. 5. М., 1970. С. 355. 22 In epistulam ad Ephesios (“Беседы на Послание к Ефесянам”, далее — In ep. ad Eph.), X//PG 62, 75 (ПСТЗ. Т. 11. Кн. 1. С. 90). 24 ·uqm…zw ‘упорядочивать, устраивать, направлять, воспитывать’ — слово, особенно любимое Златоустом, для которого определённый порядок вещей ( есть идеальное состояние как в человеке, так и в обществе, и во вселенной. Подробнее см. Ford D. Women and Men in the Early Church. The Full Views of St. John Chrysostom. South Canaan, 1996. P. 114–137. |
| Все это позволяет утверждать, что концепция св. Иоанна Златоуста является не просто личным взглядом святителя, а представляет собой вершину всего святоотеческого учения о христианском отношении к богатству и собственности. А потому взгляд Златоуста с полным основанием можно назвать святоотеческим. Что же касается концепции Климента, то святые отцы, отбрасывая неприемлемые ее стороны, подобно Златоусту, используют ее как учение для новоначальных. Влияние концепций Климента и Златоуста на богословскую мысль XIX-XX веков Ренессанс русской богословской мысли в конце XIX - начале XX вв. коснулся и проблемы собственности. Мы этот очень большой вопрос затронем только в связи с интерпретацией наследия обоих отцов. Интересно, что в этот период климентовская и златоустовская концепции парадоксальным образом меняют свою значимость. Концепция Климента оказывается господствующей, а Златоуста - маргинальной. Множество изданий толкуют вопрос богатства «по Клименту» (хотя, как правило, не ссылаются на него). Так, проф. М. Олесницкий, известный учебник которого по нравственному богословию/11/был основным для Духовных Семинарий и Академий и множество раз переиздавался, пишет: «Что богатство и вообще имущество не предосудительно для христианина, это видно уже из того, что Сам Бог предоставил человеку право господствовать над землею и обладать ею (Быт.1,26; 9,1). А всякое имущество есть плод земли. Обладанием имуществом обусловлена возможность духовного образования человека и приобретения известной степени самостоятельности и независимости, необходимых для деятельности в мире. Имущество же доставляет возможность благотворения. Но, обладая имуществом, необходимо быть внутренне независимым от него, не пленяться им. «Богатство аще течет, не прилагайте сердца» (Пс.61,11). Не богатство должно обладать человеком, а мы должны обладать богатством, свободно распоряжаясь им и употребляя его на благие дела»/11:228/. «Нравственно оправдываемый источник обогащения и вообще приобретения имущества указан в лице Адама, которому заповедано снискивать хлеб в поте лица (Быт. 3,19)»/11:229/. |
| Отозвавшись немедленно и со всею полнотою просвещенной любви к своему страждущему другу, Иоанн напоминает ему, между прочим, что «скорби, искушения и все случающиеся с нами бедствия столько же, сколько и приятности в жизни, доказывают только Божие о нас промышление», – и что «если Бог и допускает злому духу наносить нам скорби и искушать нас, то это для того, чтобы приучить нас к борьбе, возбудить к бодрствованию, умножить наши венцы через победу, утвердить в духе смирения и заставить ближе прилепляться к Нему». – «Бог, – продолжал Иоанн, – каждодневно устраивает ради нашего спасения многое и великое, что известно только Ему Одному. И так как Он благодетельствует роду нашему единственно по благости Своей, не имея нужды ни в прославлении от нас, ни в каком-либо другом возмездии, то очень многого и не открывает нам. Если же иногда и открывает, то и это делает для нас же, чтобы мы, воздав Ему благодарность, этим привлекли к себе еще большую помощь Его. Будем же благодарить Его не только за то, что знаем, но и за то, чего не знаем, потому что Он благодетельствует нам не только – когда желаем того, но и когда не желаем... И Он благодеяния Свои изливает не только на добрых, но и на злых. Если же Он печется так о врагах Своих (т. е. согрешающих, поступающих против воли Его), то оставит ли без попечения верующих в Него и угождающих Ему по мере сил своих? Итак, когда подумаешь, что ты ради Христа оставил отца, дом, друзей, родных, несчетное богатство и великую славу и между тем терпишь такую скорбь, то не упадай духом; ибо Бог не может солгать, а Он тому, кто оставил все это, обещал вечную жизнь. Ты презрел и отрешился от всего: что же тебе препятствует надеяться на Божие обещание? Гнетущее тебя теперь искушение? Но Бог обещал нам вечную жизнь не здесь. А если бы даже надлежало и здесь исполниться этому обещанию, то и тогда не следовало бы скорбеть, потому что человеку благочестивому и верующему надобно так твердо полагаться на обетование Божие, чтобы, видя и противоположные ему события, не возмущаться духом, не отчаиваться в исполнении обетований. |
| Избежав от рук Галатянина 230 , который угрожал мне почти смертию, я готовился вступить в пределы Каппадокии, но на дороге многие встретили меня и говорили, что епископ Фаретрий 231 ожидает меня с нетерпением, ищет по всем путям, чтобы иметь удовольствие обнять меня и оказать всевозможное почтение и любовь, и с этим намерением послал мне на встречу множество монахов и монахинь. Зная хорошо, какие чувства питал ко мне Фаретрий, я чрезвычайно был удивлен этим... Наконец, достиг я Кесарии, но был чрезвычайно утомлен продолжительностию пути, нестерпимым жаром солнечных лучей; невыносимый жар лихорадки, достигший высшей степени развития, так сильно сожигал меня, что я испытывал муки предсмертных страданий. Я остановился на конце города; спешил найти какую-либо помощь, спрашивал лекаря, который мог бы погасить эту печь, которая палила меня, но не находил. Наконец Бог сжалился надо мною: вскоре меня обступили весь клир, народ, иноки, инокини, врачи; все спешили помочь мне, все старались оказать какую-либо услугу. При содействии врачей лихорадка стала ослабевать. Но Фаретрий не являлся, а нетерпеливо ожидал только моего выхода, и я никак не мог понять причины этого. Когда я почувствовал, что болезнь моя стала проходить, я стал помышлять о дальнейшем путешествии в Кукуз. Между тем разнесся слух, что вооруженные Исавряне опустошают окрестности Кесарии; все жители пришли в чрезвычайный страх. Впрочем я был покоен, предаваясь во всем в волю Божию; но, думая о нападении Исаврян, не ожидал я удара с другой стороны... Каково же было мое удивление, когда на рассвете дня окружило мой дом множество монахов, которые с криком угрожали, что сожгут его и причинят мне зло, если я не выйду из города... Напрасно говорили им о жалком состоянии моего здоровья, об опасности попасть в руки врагов; напрасно сам губернатор послал просить Фаретрия, чтобы он мне дал несколько дней срока, – на другой день монахи еще с большею настойчивостию требовали моего отбытия из города. Все открыто говорили, что это делается по мысли Фаретрия. |
| Ст. 4–7. Сия болезнь несть к смерти, но о славе Божией, да прославится Сын Божий её ради. Господь Иисус видел Лазаря уже умершим, о чем и сказано немного после того, ст. 14. Почему же говорит Он, что болезнь не к смерти? Потому что в Его очах будущее то же, что настоящее; Он уже видит, что умерший воскрес к славе Сына Божия. Почему не сказано прямо, что Лазарь умрет, если не умер? Не сказано для учеников, которые иначе могли смущаться тем, что Учитель не спешит помочь любимой семье; и еще замедляет свое путешествие, ст. 6. Не сказано и для сестер Лазаря, чтобы, с одной стороны, не отягчать сердец их тяжелой правдой, с другой, поддержать веру их в борьбе с горькой действительностью. Любляше же Иисус Марфу и сестру её и Лазаря. Любовь видна и в заботливости о душевном состоянии сестер. Да и редкая была эта семья. Еще прежде смерти Лазаря сестры его принимали Господа Иисуса в своем доме со всей нежной любовью и каждая оказывала Ему любовь по-своему, одна хлопотливостью о угощении, другая слушанием наставлений Его, забывшем о земле. Тогда же и сам Иисус оказал любовь свою любящим сестрам: преподал нужные для душ их наставления ( Лк.10:38–42 ). Так как Лазарь упоминается последним в семействе, а Марфа прежде других: то надобно положить, что Лазарь был младшим членом доброго семейства, а Марфа была старше и Марии и Лазаря. Тогда пребысть, на нем же бе месте, два дни. Для чего пребысть? «Для того, чтобы Лазарь скончался и был погребен, чтобы никто не мог сказать, что Он воскресил его тогда, как тот еще не умер, что то был только глубокий сон или расслабление или лишение чувств, но не смерть. По этой-то причине и остался на столько времени, что произошло даже тление, так что говорили: уже смердит». Так рассуждает св. Златоуст. И по значению слов евангелиста и по сущности дела вернее будет думать, что Спаситель удержан был в Перее делами звания своего, которые надлежало окончить, так как близок был конец служения Его, тогда как воскресить Лазаря мог Он одинаково и через день и через неделю. Последствие двухдневного пребывания Его в Перее, указываемое Златоустом, явилось само по себе, помимо усилий Спасителя и к славе проповедника истины, не нуждавшегося в усиленных мерах для своей славы. |
| Открыли могилу: но в ту минуту, как только хотели взять раку с св. мощами, Господь совершил чудо, желая тем проявить великую святость своего служителя. Может быть, некоторые думали, что перенося мощи святого они тем оказывают большую услугу святому; но Господь хотел показать, что святые никогда в нас не имеют нужды, что почести, воздаваемые им от нас, молитвы, возносимые к ним, нисколько не прибавляют ничего существенного к их внутреннему блаженству и совершенству, и что все, что только делаем мы для них, приносит пользу более нам, нежели им. Не смотря на всевозможные усилия в продолжение нескольких дней поднять раку, не могли ее сдвинуть с места, рака оставалась неподвижною, как бы прикованная к месту. Св. Златоуст, как бы не хотел оставить места своего изгнания, в котором в продолжение уже нескольких лет покоились святые его мощи. Посланные написали об этом императору. Благочестивый государь, пораженный чудом, тотчас пригласил к себе святого Прокла патриарха константинопольского. Выслушав его суждение об этом предмете и советы других благочестивых епископов, государь понял намерение Божие сокрытое в этом чуде. По несправедливому суду его отца Аркадия св. Златоуст с бесчестием изгнан был из Константинополя; по праву справедливости, желая возвратить святого в город Феодосий должен был, как невинно оскорбленного просить его об этом. Поэтому он написал письмо к святителю, в котором смиренно умолял его сжалиться над империею, вспомнить, что Константинополь был его паствою, вверенною ему самим Богом, и что он сам император, сын его духовный чрез крещение. Умолял его вместе с сим забыть всю несправедливость, все оскорбления, причиненные ему его отцом, и не огорчать своим отказом города, который все благо свое поставлял в том, чтоб владеть его св. мощами. Лишь только посольство от императора прибыло в Команы, просительное письмо положили на перси святого изгнанника, и весь народ провел ночь в молитве; правосудный и вместе милосердный Господь внял смиренным мольбам покаяния, и на другой день гробница поднята была без всякого труда. |
|
|
