| Тексты тропаря, кондака и молитвы священномученику были утверждены ранее 22 октября. ПРАВМИР. На заседании Синода Русской Православной Церкви утвержден текст службы священномученику Владимиру Амбарцумову. Синод рекомендовал текст службы священномученику к общецерковному богослужебному употреблению ( журнал 96 ). Тексты тропаря, кондака и молитвы священномученику Владимиру Амбарцумову были утверждены ранее, на заседании Синода от 24 декабря 2015 года ( журнал 114 ). Священномученик Владимир Амбарцумов родился в 1892 году в Саратове в семье армянина и лютеранки немецкого происхождения. Воспитывался в лютеранской вере. В конце 1890-х годов семья переехала в Москву. Учился Владимир в Берлинском политехникуме в Германии. Там он впервые познакомился с молодежным христианским движением. Затем поступил на физико-математический факультет МГУ, стал членом христианского студенческого кружка и перешел в баптизм. Делом его жизни стало развитие христианского студенческого движения. В 1923 году умерла жена и верная помощница Владимира, оставив у него на руках двух маленьких детей. В 1924 году христианское студенческое движение было запрещено, но Владимир Амбарцумов продолжал работать нелегально. Со временем он сблизился с православными христианами, в 1925 году крестил детей в Русской Православной Церкви, а в 1926 году в возрасте 33 лет и сам перешел в Православие. В 1927 году он был рукоположен во священника другим будущим святым мучеником епископом Виктором (Островидовым). Служил в Москве. Его неоднократно арестовывали, приговаривали к ссылке. В 1937 году отца Владимира очередной раз арестовали и 5 ноября 1937 года по приговору «тройки» расстреляли на полигоне Бутово под Москвой. Поскольку вы здесь... У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей. Сейчас ваша помощь нужна как никогда. Материалы по теме 5 ноября, 2004 30 августа, 2005 |
| Мать Мария, Федотов, Фундаминский развивали социальный аспект христианства не только в теоретическом плане. Они деятельно пытались осуществить христианскую общественную идею служения ближнему, и с помощью друзей создавали приюты, школы, дома для престарелых. Мне хорошо знакома эта сфера, так как к ней была причастна моя сестра, София Михайловна Зернова. В 1925 г. она получила университетский диплом в Белграде и стала деятельной участницей братства препод. Серафима. В 1926 г. ее избрали секретарем Студенческого христианского движения, и она несколько лет посвятила миссионерской работе, разъезжая по странам Европы и Америки. С 1938 г. сестра занимала пост секретаря Центра помощи беженцам, оказывая практическую и юридическую помощь эмигрантам, подыскивая работу для безработных, материально поддерживая детей, а в 1939 г. основала большой детский приют в предместье Парижа, принимавший любого ребенка, независимо от национальности, расы и вероисповедания. 391 В последние годы забота о детях вошла в программу работы Студенческого христианского движения. Во время немецкой оккупации деятельность его прекратилась, и большинство руководителей – профессор Зеньковский, Зандер и другие – были арестованы. После их освобождения из концентрационных лагерей Движение возродилось, ряды его пополнились вторым и третьим поколением русских эмигрантов, которые в большинстве своем оставались православными. Цели Движения стали иными: не подготовка церковных кадров для работы в России, а углубление церковного сознания среди русской эмиграции и воспитание молодого поколения в духе православия и русской культуры. Хотя надежда на возвращение в Россию угасла, сама идея служения Церкви для родины не только сохранилась, но и расширилась. Литература, созданная Движением, его журнал встречают отклик и понимание среди церковно мыслящей молодежи в России. Такова история воссоединения секулярного ордена интеллигенции с Церковью, благополучно проходившего только в Западной Европе, но имевшего иную судьбу на родине. Последнему поколению интеллигенции не суждено было перестраивать жизнь в России на христианских началах, но это не отрицает значения деятельности эмигрантов для родины. В то время как в России становилось все труднее проповедовать и исповедовать Христа, русские философы и богословы в эмиграции выработали христианское мировоззрение, отвечающее запросам человеческого духа в современную эпоху. Созданная в эмиграции литература охватывает обширнейшие области богословия, философии, искусства, истории, социологии и экономики. 392 |
| Несомненно, что по складу своего характера и убеждениям В. Зеньковский был человеком достаточно далеким от политики. Но в то же время этот ученый и богослов в течение всей жизни очень много сил всегда отдавал общественной деятельности. Одной из наиболее насущных проблем, вставших перед первой русской эмиграцией, была задача воспитания молодого поколения в духе верности идеалам православия и национальной культурной традиции. В 1923 году на Общеэмигрантском педагогическом съезде В. Зеньковский был избран председателем Педагогического бюро по зарубежным русским школьным делам. В том же году в г. Пшерове (Чехословакия) прошел съезд русской православной студенческой молодежи, который ознаменовался рождением новой общественной организации: Русского студенческого христианского движения. Председателем РСХД на протяжении многих лет был В. Зеньковский. С 1927 года он жил в Париже и возглавлял кафедру философии Православного богословского института, а в 1944 году, после смерти С. Булгакова , становится его деканом. В. Зеньковский создает при институте религиозно-педагогический кабинет, организует Высшие женские богословские курсы. Как один из руководителей Русского студенческого христианского движения и как преподаватель Богословского института, он постоянно работает с молодежью. В 1929 году в свет выходит его, посвященная юношеству, книга «На пороге зрелости», а в 1934 году – «Проблемы воспитания в свете христианской антропологии». В начале Второй мировой войны В. Зеньковский оказался в числе эмигрантов, арестованных французскими властями. Он провел 40 дней в одиночной камере парижской тюрьмы, а затем несколько месяцев в лагере для интернированных на юге Франции. В конце концов подозрения были сняты, и философ смог вернуться в Париж. Пережитые испытания окончательно побудили его сделать выбор, к которому он, можно сказать, шел всю свою сознательную жизнь. «Пребывание в одиночке... – писал В. Зеньковский , – а затем в лагере – привели меня к решению принять священство» 2 . В марте 1942 года он был рукоположен митрополитом Евлогием в сан священника. До конца дней о. В. Зеньковский исполнял свой долг священнослужителя и педагога-наставника, писал оригинальные философские и богословские труды, немало сил отдавал общественной деятельности. Все, кто его знал, многочисленные ученики и прихожане церкви, где он служил, отмечали черты особо отличавшие отца Василия: исключительную скромность, доброжелательность и простоту в отношениях с людьми. Протоиерей Василий Зеньковский умер в Париже 5 августа 1962 года. |
| Евразийцы полностью отдавали себе отчет в том, что русская культура выросла на христианских основах. Один из их представителей говорил: «Православие есть основная ценность, которая светит православным евразийцам». 352 Почитание Русской Церкви не мешало им, однако, высоко ценить культурные достижения азиатских народов, которые также участвовали в создании русского государства. Евразийцы утверждали, что монголы научили русских строить многонациональное государство на основе национальной и религиозной терпимости. Они считали также, что опыт коммунистического строительства является органическим звеном в цепи развития евразийских народов, и признавали положительными некоторые достижения нового строя. К этому движению примкнуло несколько выдающихся философов, историков и социологов. Среди ранних евразийцев можно назвать профессора Г. Вернадского (1887–1973), П. Сувчинского (р. 1892), П. Савитского (1895–1968), кн. Н. С. Трубецкого (1890–1938), П. Бицилли (1879–1958), Л. Карсавина (1882–1952), Н. Алексеева (1897–1964) и Н. Клепинина (1899–1939). Г. Флоровский , С. Франк , Вл. Ильин и А. Карташев также написали статьи, в которых выражали солидарность с евразийцами. После Второй мировой войны движение евразийцев перестало существовать, но их идеи были приняты в несколько измененном виде другими течениями. 353 Движения, вроде младороссов, утвержденцев и Союза нового поколения, выдвинули программы примирения социализма различных толков с Православной Церковью. Эти группы и партии стремились поддерживать связь с Церковью, но основой их деятельности была политика. Еще одна группа интеллигенции, находившая источник вдохновения исключительно в православии, состояла из русских эмигрантов, сгруппировавшихся вокруг Христианского студенческого движения, Богословского института в Париже, Православного дела и других подобных организаций. Большинство из них принадлежало к молодому поколению. Они приняли христианство или в годы гражданской войны, или в годы изгнания. Основной контингент русских беженцев составляла молодежь. Их образование было прервано войной и революцией, и многие стремились продолжить его в изгнании. Чехословацкое и югославское правительства, а также многочисленные филантропические организации Франции, Бельгии и Америки предоставили русским студентам места в университетах. С 1921 по 1925 год тысячи эмигрантов заполняли лекционные залы и лаборатории европейских высших учебных заведений. 354 София, Белград, Загреб, Любляна, Прага, Брно, Братислава, Берлин, Брюссель, Лувэн, Лилль и Париж стали главными центрами студенческого объединения. |
| 6. Конференция Британского Студенческого Христианского Движения в Суонике (20–30 июля 1923 года) (Н.М. Зернов) Летний съезд Студенческого Движения Великобритании и Ирландии разделялся на три части. Первая и последняя предназначалась для студентов, а средняя для их руководителей. Мы были приглашены на вторую и третью часть. В те годы несколько сот человек молодёжи изо всех университетов обоих островов собирались каждым летом на севере Англии в местечке Суонике. Иностранные студенты приглашались туда же. В 1923 году ими были преимущественно немцы и индусы. Задачей съезда было помочь студентам углубить своё христианское мировоззрение и пробудить в них интерес к миссионерской работе. Движение было интерконфессионально, в нём участвовали как англикане, так и члены различных протестантских конфессий, обычно называющиеся в Англии «Свободными Церквами». Каждый день съезда начинался с молитвенного собрания, на нём читалось Священное Писание , пелись гимны, и произносилось краткое поучение. Остальное время было заполнено библейскими кружками, лекциями и спортом. Вечером все снова собирались на молитву. Мужская Молодёжь жила в палатках, в них же обедали и слушали лекции. Девушки были размещены в большом доме. Мы с Клепининым были единственными православными в этом море западных христиан. Мы были мало подготовлены к этой встрече, но все же лучше, чем те, кто пригласил нас. О русской Церкви в Суонике никто ничего не знал. Меня захватил этот новый мир, и я отважно бросился знакомиться с ним, невзирая на моё сильное предубеждение против всех западных христиан. В особенности протестанты были в моих глазах еретиками, опасными для нашей Церкви. Моё отношение ко всем английским христианам было настолько настороженным, что я убедил Клепинина не молиться во время протестантских служб за исключением «Отче наш». Я боялся, что их молитвы и гимны могут содержать слова, несовместимые с Православием. Несмотря на то, что лекции я мало понимал, а гимны были и совсем непонятны, я стал все больше входить в жизнь съезда, благодаря личным знакомствам, которые я начал заводить с первого же дня. |
| О том же, что останется навсегда в русской литературе его критика, его «комментарии» и «черновые записи», вряд ли можно спорить. Останутся не как «догма» – ибо, наверное, всегда люди будут спорить обо всём. А останутся как пример того, как приближение к тому, чем должна быть подлинная критика и чем она так очевидно перестаёт быть в наш век «литературоведения», холодного, научного, объективного, но неспособного на последнее проникновение в последнюю тайну творчества. Каждому поколению суждено, конечно, провожать своих отцов и предшественников в «путь всея земли». Но горестная, трагическая особенность и судьба моего поколения в том, что расставаясь с нашими предшественниками, мы, каждый раз, со всё более острой болью сознаём, что приходит, пришла к концу некая, чудесная «русская эпоха». Адамович был не только одним из последних её свидетелей. Он сам ещё светился её светом, сам ещё был её присутствием среди нас. Когда-то Адамович написал о Мережковском и эти слова его, расставаясь с ним, и вспоминая всё то, чем Адамович был и что он значил для нас, я обращаюсь к нему. За что наша к нему благодарность? «За пример органического и музыкального восприятия литературы и жизни. За стойкость в защите музыки. За постоянный безмолвный упрёк обыденщине и обывательщине... За внимание к тому, что одно только и достойно внимания, за интерес к тому, чем только и стоит интересоваться. За рассеянность к пустякам... За грусть, наконец, которая чище и прекраснее веселья и всё собой облагораживает». Прот. А. Шмеман Письма читателей В. Крылатов. О возникновении Движения (дополнения и уточнения) 105 ...Зарождение Движения нужно считать даже и не Пшеров, а Конференцию Всемирной Христианской Студенческой Федерации, бывшей в Лекине в 1922 году в апреле месяце. На ту конференцию собралось около 1 000 делегатов со всего мира. Китайцев было около 400, американцев 70, индусов человек 15, нас русских 11 и т. д. Там встретились мой профессор и друг Л. А. Зандер и я из Владивостока, Лев Ник. Липеровский из Шанхая, А. И. Никитин из Софии (он представлял тогда болгарских студентов), одна делегатка даже была из Москвы, были и из Харбина. Наша группа, особенно названные четыре, собирались каждый день и обсуждали возможность зарождения русского движения или вернее возобновления, т. к. Липеровский и Никитин были старыми членами движения в Москве и в Петербурге под водительством Николаи. |
| «К 1925 году старец одряхлел, согнулся, – вспоминала Павлович, – ноги страшно отекли, сочились сукровицей (это – следствие бесконечных стояний на молитве). Лицо его утратило отблески молодости. Это всё вернулось к нему только во время предсмертной болезни. Он очень ослабел. Часто засыпал среди разговора». Н.Павлович приводит еще ряд весьма духовно мудрых высказываний отца Нектария, которые относятся к периоду жизни его в Холм и щах. «Он изумительно говорил об искусстве, – писала Павлович.– «В мире есть светы и звуки. Художник, писатель кладет их на холст или бумагу и этим убивает. Свет превращается в цвет, звук в над- писание, в буквы. Картины, книги, ноты – гробницы света и звука, гробницы смысла. Но приходит зритель, читатель – и воскрешает погребенное. Так завершается круг искусства. Но так с малым искусством. А есть великое, есть слово, которое живит, псалмы Давида, например, но к этому искусству один путь – путь подвига». «Нельзя требовать от мухи, чтобы она делала дело пчелы”; «Ко мне однажды пришли юноши с преподавателем своим и просили сказать им что-нибудь о научности. Я им и сказал: Юноши, надо, чтобы нравственность ваша не мешала научности, а научность – нравственности»; «Бог не только дозволяет, но и требует от человека, чтобы тот возрастал в познании. Господь изображается иногда в окружении в знак того, что окружение Божие разрешено изучать, а иногда в треугольнике, чтобы показать, что острия треугольника поражают дерзновенного, неблагоговейно касающегося непостижимых Таин Божиих”». Митрополит Вениамин (Федченков) имел переписку со старцем Нектарием в то время, когда был в Париже, в 1925–1926 годах. «Я переписывался с ним через одно семейство», – рассказывал владыка в своих воспоминаниях о старце. В 1923 году во Франции под видом религиозной возникла масонская партия РСХД (Русское студенческое христианское движение). В нее втянуто было немало обманутых людей, в том числе и православных, так как цели движения прикрыты были церковной риторикой. В 1926 году РСХД осуждено было Собором епископов Православной эмигрантской Церкви. Был случай, когда на одном из съездов РСХД делал доклад философ-эмигрант профессор Бердяев. Епископ Вениамин (Федченков) , бывший тогда инспектором Богословского института в Париже, почувствовал в докладе Бердяева противоречащие Православию положения и выступил с возражениями. Бердяев был возмущен, обижен и покинул съезд. Владыка Вениамин, чтобы вполне удостовериться в своей правоте, написал об этом в Россию старцу Нектарию. И.М.Концевич пишет: «Старец ответил: «В таких обществах (как Христианское движение) вырабатывается философия, православному духу неприемлемая». Затем пришло подтверждение еще более точное – что он не одобряет именно то общество (то есть движение), на собрании которого был оскорблен владыка Вениамин». |
| 351 Временное ослабление идеологического давления после гражданской войны обмануло многих. В 1922 г. коммунистическая цензура разрешила выпустить в Петрограде сборник статей – ответ на «Смену вех». Одним из сотрудников был А. С. Изгоев, писавший в сборнике «Вехи» в 1909 г. Другие авторы: И. Клемис, Т. Габер и А. Петрищев. См. «О смене вех», Логос, Петроград, 1922. 353 Полный список их публикаций (1921–31) имеется в сборнике «Тридцатые годы», книга VII, стр. 285–317. 356 Это движение зародилось в самом начале столетия. В 1899 г. Россию посетил Джон Мотт, неутомимый секретарь и основатель Всемирной студенческой христианской федерации. Первое время его попытки пробудить интерес к религии оставались безуспешными, но во второй приезд в 1909 г. ему оказали иной прием. Громадные аудитории в Петербурге и Москве были переполнены студентами, желавшими послушать знаменитого американского евангелиста. Традиционная враждебность к христианству в то время начала уже ослабевать, и д-ру Мотту принадлежат немало обращенных в среде русской интеллигенции. Он основал Христианское студенческое движение и нашел в лютеранине, бароне Павле Николаевиче Николаи (ум. в 1919 г.), способного вождя. Руководимое им Студенческое движение носило протестантский характер, но принимало и членов Православной Церкви, уважая их вероисповедание. См. Журнал «Духовный мир студенчества», Прага, 1923 г., 2, стр. 6–12. Две книги П. И. Николаи были переизданы после революции. 359 На Пшеровской конференции присутствовало 33 студенческих делегата, представлявших Париж, Прагу, Брно, Пшибрам, Берлин, Лилль, Загреб, Тарту, Кишинев, Софию, Белград. 365 С историей института можно познакомиться в книге: D. Lowrie. «St. Sergius in Paris», London, 1954. 366 Некоторые студенты, недавно открывшие духовное богатство православия, пожелали полностью примкнуть к его аскетической традиции. Поэтому многие из них как мужчины, так и женщины, привлеченные монашеством, приняли постриг. 368 Н. Клепинин. «Братство и пути православного Студенческого движения», «Путь», 3, 1926, Париж, стр. 127. |
| Русская мечта — это мир без зла, всеобщее счастье, для всех народов, а не только для русских. Такова мечта Федорова, вдохновленная идеалами Православия. В России с самого начала русской государственности, со времен святого князя Владимира жило так много народов, что мечта о своем обособленном, отдельном от других народов благоустройстве воспринималась бы как недостойная мысль, как грех. Духовное возрождение, охватившее Россию в начале нынешнего столетия, стало оказывать заметное влияние и на Европу. Это влияние особенно усилилось в 20-е годы, когда миллионы русских оказались в Рассеянии по всему миру, но главным образом — в Европе. С судьбой русского православного зарубежья оказалась тесно связана судьба Православия на Западе, взаимодействие и взаимовлияние восточного и западного христианства. В ноябре 1922 года по инициативе группы русских религиозных мыслителей, оказавшихся в Германии, в Берлине была открыта Религиозно-философская академия, провозгласившая своей задачей христианское возрождение в Европе. В программе Академии было сказано: «Никакие внешние перевороты не могут создать лучшей жизни и преобразить души людей и души народов, если не произошло духовного возрождения, если первичная воля людей и народов больна и раздроблена, не укреплена обращением к Источнику жизни — Богу» («София. Проблемы духовной культуры и религиозной философии». Под. ред. Н.А.Бердяева. Берлин, 1923, с. 136). В своей речи на открытии Академии 26 ноября 1922 г. Н.А.Бердяев указал, что в мире нарастают процессы секуляризации и дегуманизации, для противостояния которым необходимо единение всех христианских сил Востока и Запада. В 1923 году в Чехословакии зародилось Русское Студенческое Христианское Движение, которое в значительной степени способствовало усилению интереса к религиозной проблематике на Западе. Один из инициаторов этого .движения протоиерей Сергий Булгаков в своей статье — «Церковное служение Движения» (1930) писал: «Движение берет на себя задачу общественно-церковного воспитания. Можно это называть различно — оцерковление жизни, церковная общественность, но основное здесь — желание преодолеть разделение между верой и жизнью». |
| Кажется, так еще можно писать – даже и в наше постпатетическое, уставшее от патетики время. Это не значит, Боже избави, что писать можно только так. Придут другие, напишут совсем иначе. Акустика межчеловеческого пространства меняется каждый миг. Не изменяется только Тот, Кто непримирим и мирен. Вена Верность здравомыслию Никита Струве. Православие и культура. М. “Христианское издательство”. 1992. 337 стр. «О книге, открываемой предисловием Н. Поздняковой, собраны статьи Н.А. Струве, публиковавшиеся в “Вестнике Российского Христианского Студенческого Движения” (позднее – “Вестнике Российского Христианского Движения”); самая ранняя из них датирована 1957, самые поздние – 1991 годом. Особые разделы в книге отданы передовым статьям и некрологам; затем идут статьи на церковные, на литературные темы – и особо выделены статьи, посвященные спорам о Солженицыне. Очень полезны примечания, восстанавливающие контекст каждой статьи – как журнальный, так и более широкий, исторический. Они помогут ориентироваться читателю, встречающемуся с означенными материалами в первый раз. Да простит меня такой читатель: при всем желании, при всей натуге воображения я не смогу ни на миг взглянуть на книгу его глазами. Этот голос так вошел в каждодневную жизнь моего поколения, моих сверстников и единоверцев, сиречь родившихся лет через двадцать после Октября сынов Церкви из отечественной интеллигенции, как входит только домашнее, чуть ли не семейное. Нам нелегко было уразуметь, как много он для нас значил, настолько мы к нему привыкли. Наше согласие с ним почти обходилось без эмоций, ибо само собою разумелось; а когда и появлялось несогласие по тому или иному частному поводу, это было домашнее несогласие – как в семье, то есть внутри большого согласия, на котором семья и держится. Мы можем оценить, что нам давало изо дня в день присутствие этой отзывчивости, этой здравомысленности. В отличие от младшего поколения нам есть с чем сравнивать. Я отлично помню времена моего детства, то бишь позднесталинские, когда старорежимные интеллигенты, ничуть не расположенные, боже упаси, верить пропаганде, а порой, как мой отец (некогда доброволец в Трансваале, студент в Гейдельберге, сотрудник биологической станции под Неаполем), успевшие сами толком повидать мир до рокового 1914 года, все же рассуждали о загранице и о живущих там русских людях страшно отвлеченно, гадательно, неуверенно: то ли они вправду видели эту самую заграницу. |
|
|
