Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
| Сост. Искусство христианского мира. Сборник статей. Выпуск 4. Главный редактор: протоиерей Александр Салтыков. Ответственный редактор: А. А. Воронова. – М.: Издательство Православнаго Свято-Тихоновского Богословского Института, 2000. – 390 с.: илл. Тираж 1 000 экз. Непосредственное отношение к ставрографии имеют три статьи сборника: В. В. Филатов «Поклонные кресты во фресках собора Успения-на-Городке в Звенигороде (попытка богословского истолкования росписей)» (с. 129–137); А. В. Рындина «Деревянная скульптура в Новгородском храме. Людогощенский крест 1359–1360 гг.» (с. 225–245); В. Г. Пуцко «Новгородский выносной басменный крест» (с. 258–266). Как это характерно для сборников, подготовленных факультетом церковных художеств Свято-Тихоновского Богословского Института, все статьи написаны на высоком научном уровне. Сост. Кийский Крест Патриарха Никона . Составитель Осипенко М. В. – М.: Подворье Патриарха Московского и всея Руси. Храм Преподобного Сергия Радонежского в Крапивниках, 2000. – 40 с.: илл. Тираж не указан. Крест-мощевик, сооруженный патриархом Никоном в 1656 г. для Кийского монастыря, и в советское время находившийся в фондах музеев, в том числе, в последнее время – в Государственном историческом музее (Москва), сегодня находится в московском храме преподобного Сергия Радонежского в Крапивниках. Изданная храмом об этом памятнике брошюра, включает в себя; «Слово о Животворящем Кресте Господнем, писанное святейшим патриархом Никоном », «Сказание о святом Кресте, что в заливе Белого моря, на Кии-острове, в Крестном монастыре», «Описание святынь, собранных и водруженных во Святом Кресте, иже есть в Крестном монастыре», краткое жизнеописание Никона и информацию о самом храме, ставшем с 1991 года местом пребывания святыни. Это не первая работа об этом кресте. Среди предшественников, в первую очередь, необходимо указать на статью: Кольцова Т. М. «Крестовый образ» Кийского Крестного монастыря//Научно-исследовательская работа в художественном музее. Сборник статей. Выпуск 1. – Архангельск: Государственное музейное объединение «Художественная культура Русского Севера», 1998. С. 14–32. Но неоспоримое достоинство представляемой работы – то, что это хороший образец приходского издания, рассказывающего о святыне храма. |
| Композиция с изображением «Чуда о детище» с XIV в. включалась в древнерус. житийные циклы свт. Николая Чудотворца: напр., на иконе «Никола Зарайский, с житием» из ц. свт. Николая Чудотворца в Киевце в Москве, согласно легенде, привезенной из Киева (нач. XIV в., ГТГ); на иконе с образами свт. Николая, Ростовских святителей Исаии и Леонтия и с житием свт. Николая (кон. XIV - нач. XV вв., ГТГ); на житийных иконах свт. Николая из Николо-Угрешского мон-ря (кон. XIV в., ГТГ); из ц. Успения Пресв. Богородицы в Мелётове близ Пскова (ГТГ, сер. XV в.). В ранних изображениях чуда, как правило, показан момент обретения младенца в соборе подле висящей на стене иконы с поясным образом святителя. В редких случаях «Чудо о детище» представлено в 2 клеймах, как, напр., на иконе свт. Николая (Николы Зарайского), с житием (частное собрание, нач. XVI в.), где сцене с обретением младенца предшествует сцена моления его родителей святителю. С XVI в. в композиции с чудом о младенце в клеймах житийных икон появляется много деталей. На иконе 1-й пол. XVI в. из с. Борисково (РязХМ) изображены киевский собор Св. Софии с узнаваемыми архитектурными деталями, икона свт. Николая, подле которой лежит ребенок (отрок), и сам свт. Николай, указывающий на спасенного ( Пуцко В. Г. Древнейшее изображение Киевской Софии//Моск. ж. 2005. 11. С. 50-53). На иконе 2-й пол.- кон. XVI в. в одном клейме подробно проиллюстрирована вся история: на фоне условного изображения Киева (город с храмами, заключенный в кольцо красных стен) и похожего на море Днепра показаны плывущие в ладье родители и тонущий ребенок, свт. Николай, стоящий на водах с младенцем в руках, обретение живым мальчика в соборе Св. Софии. В монументальной живописи чудо включено в роспись ц. свт. Николая Чудотворца (Николы Мокрого) в Ярославле (1673): на переднем плане - сценав ладье с падающим в воду ребенком, на заднем - сцена его обретения живым в интерьере собора. Лит.: О чудотв. иконе свт. Христова Николая Мокрого//Киевские ЕВ. 1869. 12. Отд. 2. С. 439-444; Этингоф О. Е. Византийские иконы XV - 1-й пол. XIII в. в России. М., 2005; Смирнова Э. С. «Смотря на образ древних живописцев...»: Тема почитания икон в искусстве средневек. Руси. М., 2007. С. 186-195; Cihkebuч Н. О. Peлikbiï та чyдombophi ikohu Coфiï Киïвськоï. К., 2011; Верещагина Н. В. Николай Мирликийский - духовный патрон новообращенного Киева. Од., 2012. |
| Однако необходимо отметить, что скульптура так и не стала органичной частью искусства и религиозной практики Русской Православной Церкви, оставаясь в целом исключением из правил в организации храмового убранства и пространства. Примером такого, хоть и масштабного, но исключения является деревянная религиозная скульптура Русского Севера и немногие уникальные храмовые скульптуры центральной России. Традиция деревянных изваяний в православных храмах центральной России относится по крайней мере к началу XVII веку. В частности, писцовые книги 1685 года сообщают, что в храмах и монастырях вблизи и в самом городе Боровске (ныне Калужская область) было несколько деревянных храмовых изваяний. До нас дошла лишь одна скульптура – святого Николая Чудотворца, которая как святыня хранится в кафедральном Благовещенском соборе города Боровска. Подобная традиция существовала также в Великом Новгороде и Каргополе c XV no XVII века 2 . Однако, нельзя говорить о том, что в средневековой Руси повсеместно существовала традиция изготовления и размещения в храмах деревянных статуй религиозного характера. На основании исследований отечественных искусствоведов Дергачева Б. А., Сидоренко Г. В., Пуцко В. Г. можно сделать вывод о четкой региональной локализации данной традиции, иными словами, некоторые регионы средневековой Руси знали данную традицию, а некоторые нет. Другой, но более поздний, пример деревянной скульптуры на Руси – пермская деревянная скульптура (т. н. «пермские боги»), которая была популярна на территории Пермского края с конца XVII no XIX века. Данный тип скульптуры объединил в себе языческую культуру деревянных изваяний и стиль западноевропейского барокко. Пермская деревянная скульптура стала известна благодаря этнографу Н. Н. Серебренникову, который с 1923 по 1926 года организовывал 6 экспедиций по Пермскому краю в поисках старины и памятников народного искусства. Сам Серебренников отмечал, что наиболее популярным статуарным сюжетом Пермского края был «Спас в темнице» – статую Христа помещали в своеобразный вертеп из дерева, который олицетворял темницу. Отечественные исследователи П. А. Корчагин и Е. В. Шабурова указывали на то, что скульптура играла образовательную роль, наподобие той, что играли иконы – «богословие в красках» и «богословие в форме» 3 . |
Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
| Это мнение долго было общепринятым и подверглось обоснованной критике только в последнее время. В. ч. стоит у истоков распространения на Руси высокого иконостаса, композицию к-рого определяет полнофигурный Деисус с иконой «Спас в силах» в центре. Первым, по-видимому, был Деисус Благовещенского собора Московского Кремля, созданный Феофаном Греком в кон. XIV в. как символическая композиция, основанная на тексте Видения прор. Иезекииля ( Пуцко. 1995, 1997; Щенникова. 2000; Евсеева. 2000). Иначе осмыслена композиция Деисуса и иконостаса в целом в В. ч. Его состав увеличен за счет праздничного и пророческого рядов, к-рых, по-видимому, не было у Феофана Грека. По-особому решен центральный образ: фигура Христа устойчива, приближена к молящемуся, благословляющий жест правой руки направлен к себе, призывает к вниманию и созерцанию, что соответствует евангельским словам: «Научитесь от Меня…» Спаситель не только обращается к предстоящим, но и несет им Слово, начертанное на страницах крупного выдвинутого на первый план раскрытого Евангелия. Эту интонацию усиливают сдержанное колористическое решение и трактовка славы, окружающей Спасителя: внутренний ромб, символизирующий место постоянного и неизменного пребывания Спасителя, и красный ромб, символ Вселенной, имеют равную величину ( Кочетков. 1994. С. 52), благодаря чему они предстают как математическая модель мироздания. Сретение Господне. Икона из праздничного чина иконостаса Успенского собора во Владимире (ГТГ) Сретение Господне. Икона из праздничного чина иконостаса Успенского собора во Владимире (ГТГ) В Деисусе предстоящие святые изображены в молитвенных позах, их жесты сдержанны, не повторяются, и, т. о. создается духовная атмосфера, к-рая сопоставима с изображением «Евхаристии» в монументальной живописи ( Ильин. 1970. С. 35). Важными для образов Деисуса В. ч. являются темы покаяния, внутреннего преображения, что подтверждает и текст свитка в руках у Иоанна Предтечи. Вознесение Господне. Икона из праздничного чина иконостаса Успенского собора во Владимире (ГТГ) Вознесение Господне. |
Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
| 1993. S. 536. Il. 8). В то же время сохраняются образы святого, придерживающиеся древнего образца. К ним относится икона 1-й пол. XIX в. (ЦАК МДА), на к-рой святой представлен в пустынной местности, на берегу реки, в накинутой на плечи шубе, с секирой в руках. Икона небольшая (24,4×20,2 см) и, вероятно, относится к монастырским образам, предназначенным для подношений и благословений. На тыльной стороне надпись: «Благословение Божие//Почтеннейшей Прасковье//Карповне Кологривой с пожеланием и молитвой о ея благоденствии//и долгоденствии//Николай епископ Калужский//и Боровский.//…года//…в 23 день». П. К. Кологривова, происходившая из боярского рода, представитель к-рого получил исцеление у гроба чудотворца, вероятно, входила в число постоянных жертвователей монастыря ( Нечаева. 2004. С. 188. Ил. на с. 189). XIX в. датируется единственная в своем роде икона «Святые Тихон и Лаврентий Калужские, Пафнутий Боровский с Троицей и сценами чудес у мощей Лаврентия» (КМРИ) с уникальным составом клейм посмертных чудес Л., известных по монастырской рукописи ( Леонид (Кавелин). 1865. С. 5). Л. представлен в среднике иконы, в традиц. виде - в портах и шубе. Состав клейм: 1. Избавление града Калуги от нашествия агарян. 2. Троица Ветхозаветная. 3. Исцеление расслабленного боярина Андрея Кологривова. 4. Исцеление бесноватого. 5. Исцеление слепой жены. 6. Исцеление юноши от болезни ног. 7. Исцеление слепой девицы. 8. Исцеление бесноватого. 9. Исцеление сына Л. А. Кологривова Петра. 10. Исцеление от трясовичной болезни. На тыльной стороне надпись: «Благословение Калужскаго городского головы 10 мая 1887 г.». «Чудо спасения Калуги» стало отдельным сюжетом для ряда памятников. Оно было помещено на раке святого ( Леонид (Кавелин). 1906. С. 46). Развернутый вариант композиции с пояснительной надписью представлен на иконе кон. XVIII - нач. XIX в. (КХМ; 44×75,5 см; Пуцко. 1993. Il. 10), сокращенный - в клейме упомянутой иконы со сценами посмертных чудес (КМРИ). Изображение Л. помещалось на обратной стороне хоругви Калужского ополчения 1812 г. |
| Во 2-й пол. XIX в. калужские письма также сохраняют самобытность и узнаваемость. Напр., на иконе «Св. Иоанн Богослов в молчании» (частное собрание, Германия; см.: Zacharuk. 2005), написанной калужским иконописцем купцом Иваном Ивановым Касалаповым в 1860 г. по заказу мещанина из Жиздры Ивана Андреева Сперанского, заимствованная на Ветке орнаментика сочетается с типичным калужским колоритом и виртуозным сложным письмом личного. Т. Н. Нечаева, М. А. Чернов XVIII-XIX вв. (К. и Б. е.) В интерьерах мн. деревянных храмов XVIII-XIX вв. в кон. XIX в. стояли старые тябловые иконостасы, нередко перенесенные в них из прежних церквей. Характерным примером был иконостас ц. Покрова в с. Высоком, где «единственным декоративным украшением… [были] две полки-тяблы, расписанные цветным орнаментом, и столбцы у царских дверей. Местные образа прикреплены прямо к восточной стене, низ которой, под каждой иконой, завешен пеленой… Иконы второго яруса поставлены наклонно и вверху закруглены» ( Преображенский. 1891. С. 78; уцелевшие иконы хранятся в КОХМ). Внутреннее убранство XVIII в. с барочным резным декором сохранялось в кон. XIX в. в храме в с. Огорь, где «иконостас… набран вызолоченною резьбою… [на царских дверях] вырезаны из дерева Божия Матерь с 12 апостолами» (Там же. С. 112). С сер.- 2-й пол. XVIII в. иконы и иконостасы выполняли в стиле барокко. Барочные интерьеры храмов почти повсеместно утрачены (некоторые были переделаны в XIX в., многие разрушены во время Отечественной войны 1812 г.). Большинство сохранившихся к нач. ХХ в. интерьеров уничтожено в советское время. Уцелел высокий иконостас (кон. XVIII в.) в церкви с. Спас-Прогнанье Жуковского р-на, украшенный резьбой с головками херувимов. В церкви микрорайона Роща Боровска сохранились фрагменты старого резного иконостаса, замененного в XIX в. Обзор иконостасов 2-й пол. XVIII в. в 34 храмах Перемышльского у. ( Пуцко. 2004) показал, что в 11 из них были включены резные скульптурные элементы. Распространены были резные царские врата и скульптурная композиция в завершении иконостаса - Распятие с предстоящими. В 4 храмах была скульптура иного типа - в Никольской ц. Людемска (Людимеска) придельный иконостас украшали изображения 2 ангелов с рипидами и 4 сидящих евангелистов. |
|
|
