| Очень многие студенты приходили к таким же выводам тогда, и со временем появлялись те, кто думал так же, как и я, и все мы считали своим долгом говорить людям о нашем открытии и как-то противостоять триумфу зла». (Это, конечно, отражает идеологическое течение молодежи, которое можно наблюдать также и в Западном мире.) «Но органы безопасности внимательно следили за всеми гражданами СССР, и, когда 7 ноября 1958 года (тогда мне был 21 год) мы собрались на организационное собрание, чтобы решить вопросы о нелегальном издании, шестеро из нас были арестованы, и всем, кто не раскаялся, дали самые большие сроки наказания за антисоветскую агитацию: по семь лет каждому в концентрационном лагере. Так начался новый путь в моей жизни». До этого момента, следует заметить, совсем нет религиозного обращения. Юрий по-прежнему лишь идеалистически настроенный молодой человек, который неожиданно был «раздавлен» и выслан в ГУЛаг. «Все мы были тогда атеистами и марксистами «еврокоммунистического» лагеря. То есть, мы верили, что сам по себе марксизм был правильным учением, ведущим людей к светлому будущему, в царство свободы и справедливости, но московские преступники по какой-то причине не хотели претворить это учение в жизнь. В концентрационном лагере эта идея полностью и навсегда умерла в каждом из нас». Я не буду сейчас вдаваться в вопрос о философии коммунизма, но только отмечу факт, что Юрий был повергнут в отчаяние. Он потерял веру в то, во что поверил когда-то благодаря своему воспитанию: что коммунизм – это идеальное учение, которое приносит счастье и мир. Он увидел, что на практике коммунизм не был тем, чем он претендовал быть. Тогда что-то начало происходить с его душой. «Я хотел бы немного проследить процесс духовного возрождения, – говорит он, – с тем, чтобы вы смогли убедиться, насколько неуклонно он совершается в русских людях. Речь не только обо мне и о тех, кто был со мной, кто прошел духовный путь от атеизма до веры. Это типичное явление для советских политических концентрационных лагерей. Что происходит с нашими людьми? Процесс духовного возрождения имеет две стадии. На первой мы прозреваем сущность марксизма и освобождаемся от всяческих иллюзий относительно его. В результате глубокого и вдумчивого анализа мы открываем, что марксизм в его сущности есть законченное учение тоталитаризма, то есть абсолютного рабства, и любая коммунистическая партия в любой стране, однажды взявшая обязательства реализовать марксистскую программу, будет вынуждена повторить то, что сделали и делают московские коммунисты, или же отказаться от марксизма и атеизма и самоликвидироваться. Осознав эту простую истину, мы утратили идеологическую базу, на которой противостояли марксистскому рабству. Мы попали в духовную пустоту, которая ведет за собой глубокий кризис». |
| Многократное целование Креста является еще одной формой почитания Креста в сирийской традиции. Древние Отцы, подчеркивает Исаак, совершали поклоны, после которых целовали Крест пять или десять раз. Исаак рассказывает о молитве одного отшельника, у которого ему случилось заночевать: И видел я, как этот брат встает ночью прежде времени… Довольно времени он стихословил и вдруг на все время, пока продолжалось это с ним, оставлял правило, падал на лицо свое и до ста или более раз с горячностью, которую возжигала в сердце его благодать, ударял головой о землю. После этого вставал, целовал Крест Владыки, снова делал поклон и целовал тот же Крест и снова повергался на лицо свое… Раз двадцать со страхом и горячностью, с любовью, растворенной благоговением, целовал он Крест и опять начинал стихословие… Таким образом, поклонение Кресту было важным элементом аскетической практики Исаака Сирина и одним из главных составляющих его учения о молитве. Чтение Другим составляющим была практика молитвенного чтения, о которой Исаак писал много и часто. Прежде всего речь идет о чтении Писания. Для Исаака, как и для всей древней монашеской традиции, чтение Писания — это не столько изучение библейского текста в познавательных целях, сколько беседа, встреча, откровение: библейский текст является лишь средством для достижения прямого опыта богообщения, для встречи с Богом, для прозрений в таинственные глубины божественной реальности. Исаак говорит о чтении Писания как о главном средстве для внутреннего духовного изменения, сопровождающегося отказом от греховной жизни: Начало пути жизни — поучаться всегда умом в словах Божиих и проводить жизнь в нищете… Для отвода унаследованной душой предрасположенности к непотребству и для устранения восстающих в плоти тревожных воспоминаний, производящих мятежное пламя, ничто не бывает столь достаточным, как погружение себя в любовь к изучению божественного Писания и постижение глубины его мыслей. Когда помыслы погружаются в услаждение постижением сокровенной в словах премудрости, тогда человек… оставляет позади себя мир, забывает все, что в мире… а нередко и уничтожает самую потребность обычных помыслов, посещающих естество. Сама душа пребывает в восторге при новых представлениях, встречающихся ей в море тайн Писания . |
| И никто не мог ее убедить на протяжении второй половины ее жизненного пути, когда она встречалась с верующими людьми, и это было уже после крушения советского строя. Но получилось так, что когда она легла в больницу уже фактически умирать и лежала в палате, то в это же самое время в эту больницу пришел батюшка со Святыми Дарами. Его кто-то пригласил исповедовать и причастить больного человека. И получилось так, что этот батюшка немного запутался в коридорах и зашел не в ту палату, попав как раз в палату к этой бабушке – труженице и героине Советского Союза. И когда он туда только попал, вдруг у нее внутри происходит что-то такое, что перевернуло весь ее внутренний мир, в сердце у нее наступило какое-то преображение – и она тут же стала проситься исповедовать ее и причастить. Как некое прозрение сердца! То висел какой-то покров, она не признавала духовный мир, а здесь вдруг рухнул этот внутренний занавес, и она увидела какой-то мысленный свет, попросила ее исповедовать, и батюшка очень-очень долго исповедовал эту бабушку и потом ее причастил. И как только ее причастил, после этого она с умиротворенной душой ложится на кровать и вдруг говорит тем, кто присутствует рядом: «Окно открылось, я вижу свет, идет Господь». И после этого она умирает. Вот так состоялась встреча этой души с Господом в самый последний день ее земной жизни. То есть всю жизнь она жила, проходила разные испытания, и, конечно, душа ее формировалась, но Господь ожидал главного – того, что случилось уже в последний час ее жизни. Это был тот момент, когда она окончательно созрела, и в этот момент она была взята для вечности. Этот пример говорит нам, что нельзя кого-то убедить стать верующим. Иногда мы видим родных, близких, знакомых людей, которые никак не могут принять Бога. Мы хотим им доказать, что Бог существует, но Бога доказать невозможно, потому что для этих людей действительно непонятно, где Он находится, они Его не видят. Как писал святитель Николай Сербский одному человеку: «У тебя Господь Бог находится на обочине жизни, поэтому ты Его не замечаешь. |
| 7/20.VI.1925 Боже, даруй мне смиряться! Как часто бывает, что, если что-нибудь совершается не по воле моей, волнуется дух мой и я полон гнева и нетерпения. А того не вижу, что Бог посылает мне урок смирения. Смирись — и победишь искушение, снова станешь тверд и ясен, свободен душой, но до тех пор, пока бунтуешься, ты раб. Отцы испытывали терпение своих послушников иногда самым — извне — соблазнительным образом. Надо сохранять мир душевный, и только то, что ты видишь в мире, то и делай. Пока же тобою владеет страсть или гнев, не верь движениям своего сердца. Они тебя обманывают, потому что ты думаешь о себе, что ты искренен и бескорыстен, а тобою между тем движет грубое или тонкое себялюбие. И не смущайся внешним видом и странностью посылаемых испытаний: разве осмысленно гневаться на палку, которою Господь тебя испытует и на-казует? Эта палка находится в руке Всевышнего, и в ней и за ней прозревай и чти ведущую тебя и на-казующую тебя руку. И особенно не давай над собой власти гордости и самолюбию, которые будут шептать тебе, что ты не достоин того унижения или испытания. Нет, всегда достоин и худшего, только милосердствует и долготерпит о тебе Господь. Возгревай же дар терпения и мудрости, терпение и мир Божий да будут в сердце твоем. 9/22.VI.1925 Господь послал Своих учеников на проповедь и дал им власть чудес и знамений. Но ту же власть Он дал им и при Вознесении и также послал на проповедь. И дар Христов остается в Его... [На этом обрывается тетрадь матери Бландины, переписавшей от руки рукопись о. Сергия Булгакова.] Поделиться ссылкой на выделенное Все материалы, размещенные в электронной библиотеке, являются интеллектуальной собственностью. Любое использование информации должно осуществляться в соответствии с российским законодательством и международными договорами РФ. Информация размещена для использования только в личных культурно-просветительских целях. Копирование и иное распространение информации в коммерческих и некоммерческих целях допускается только с согласия автора или правообладателя |
| Гренгуар заткнул уши. – Да это столпотворение вавилонское! – воскликнул он и бросился бежать. Побежал слепец. Побежал паралитик. Побежал и безногий. И по мере того как Гренгуар углублялся в переулок, вокруг него все возрастало число безногих, слепцов, паралитиков, хромых, безруких, кривых и покрытых язвами прокаженных: одни выползали из домов, другие из ближайших переулков, а кто из подвальных дыр, и все, рыча, воя, визжа, спотыкаясь, по брюхо в грязи, словно улитки после дождя, устремлялись к свету. Гренгуар, по-прежнему сопровождаемый своими тремя преследователями, растерявшись и не слишком ясно отдавая себе отчет, чем все это, может окончиться, шел вместе с другими, обходя хромых, перескакивая через безногих, увязая в этом муравейнике калек, как судно некоего английского капитана, которое завязло в косяке крабов. Он попробовал повернуть обратно, но было уже поздно. Весь легион, с тремя нищими во главе, сомкнулся позади него. И он продолжал идти вперед, понуждаемый непреодолимым напором этой волны, объявшим его страхом, а также своим помраченным рассудком, которому все происходившее представлялось каким-то ужасным сном. Он достиг конца улицы. Она выходила на обширную площадь, где в ночном тумане были рассеяны мерцающие огоньки. Гренгуар бросился туда, надеясь, что проворные ноги помогут ему ускользнуть от трех вцепившихся в него жалких привидений. – Onde vas, hombre? – окликнул его паралитик и, отшвырнув костыли, помчался за ним, обнаружив пару самых здоровенных ног, которые когда-либо мерили мостовую Парижа. Неожиданно встав на ноги, безногий нахлобучил на Гренгуара свою круглую железную чашку, а слепец глянул ему в лицо сверкающими глазами. – Где я? – спросил поэт, ужаснувшись. – Во Дворе чудес, – ответил нагнавший его четвертый призрак. – Клянусь душой, это правда! – воскликнул Гренгуар. – Ибо я вижу, что слепые прозревают, а безногие бегают, но где же Спаситель? В ответ послышался зловещий хохот. Злополучный поэт оглянулся кругом. Он и в самом деле очутился в том страшном Дворе чудес, куда в такой поздний час никогда не заглядывал ни один порядочный человек; в том магическом круге, где бесследно исчезали городские стражники и служители Шатле, осмелившиеся туда проникнуть; в квартале воров – этой омерзительной бородавке на лице Парижа; в клоаке, откуда каждое утро выбивался и куда каждую ночь вливался выступавший из берегов столичных улиц гниющий поток пороков, нищенства и бродяжничества; в том чудовищном улье, куда каждый вечер слетались со своей добычей трутни общественного строя; в том своеобразном госпитале, где цыган, расстрига-монах, развращенный школяр, негодяи всех национальностей – испанской, итальянской, германской, всех вероисповеданий – иудейского, христианского, магометанского и языческого, покрытые язвами, сделанными кистью и красками, и просившие милостыню днем, превращались ночью в разбойников. |
| Тяжело страдать, а еще тяжелее страдать от друзей. Если же друзья угрызают тайно, то сие нестерпимо; и если они верующие — еще нестерпимее; а если Божии служители, то куда обратиться тогда? Как избежать стремления зол? 2 Тяжело сносить огорчение. А если оскорбляет друг — это низко. Если он угрызает тайно — это зверско. И если это болтливая жена, то живешь в одном доме с бесом. И если это судия, то нужны гром и молния. А ежели священнослужитель, тогда Ты, о Христе, выслушай иразсуди прю (Пс. 42:1). О смиренномудрии, целомудрии и воздержании От многих слышу, и желал бы сказать, что слышу не напрасно, но дело должно служить оправданием слову, — слышу, что и те, которые тщательно наблюдают каждый шаг молодых людей, почитают тебя юношей боголюбивым, подающим добрые признаки благонравия, потому что, по пословице, лев виден и по когтям, — слышу, что они от удовольствия сообщают это друг другу за чудо. Хорошо, если Промысл, все устрояющий во благое и желающий твоего преуспеяния, такой молвой пролагает тебе путь к делам, чтобы предупрежденный добрым о себе мнением в этой славе имел ты для себя как бы некоторый залог призвания к благочестию! Но пусть, кто хочет, тот и делает о сем догадки, а я, что слышу, с того и начну речь, именно же что ты употребляешь старание прозреть душой в горнюю высоту и, расторгнув мглу, какая покрывает нашу здешнюю совершенно земную жизнь, устремив взоры выше, оставив за собой персть, свергнув с себя узы этого сложного мучителя, восстающего на образ Божий, хочешь посвятить себя Богу. Сие одно и надобно почитать предметом изучения, первым и величайшим благом для людей. Ибо найдешь ли что подобное в вещах, влающихся долу, и в других игрушках, которыми надмеваются люди, в этих, как говорят, дарах времени и счастья, хотя бы собрались вместе все и всем принадлежащие блага, какие действительно есть или почитаются благами в скорбной жизни? Найдешь ли столько выгод, хотя, по–видимому, преступишь пределы? Положим, что имеешь ты у себя, чем обладал, осыпанный золотом Гигес и, безмолвно властвуя, одним обращением перстня приводишь все в движение. |
| Не нашим умом, а Божьим судом... И: слава Богу ... Теперь это уже не обыденный, ничего не значащий оборот речи, но прозрение в суть творящихся событий. «Бог тут ни при чём»,— утверждал старый князь Болконский— но вот Божиим Промыслом человеку дано по-новому взглянуть на мip, и всё распадается в прежнем его видении этого мipa. Бывший кумир, Наполеон, мечта о подражании которому руководила прежде действиями князя Андрея, оказывается ничтожным и пустым актёром, не понимающим этой своей ничтожности. Наполеон произносит величественные слова над тяжко раненным князем Андреем: «Voila une belle mort (вот прекрасная смерть),— сказал Наполеон, глядя на Болконского»,— и прежде подобные слова могли показаться счастьем едва ли с наивысшим (что может быть выше похвалы кумира?); теперь же: «Князь Андрей слышал эти слова, как бы он слышал жужжание мухи. Он не только не интересовался ими, но он и не заметил, а тотчас же забыл их. Ему жгло голову, он чувствовал, что он исходит кровью, и он видел над собою далёкое, высокое и вечное небо. Он знал, что это был Наполеон— его герой, но в эту минуту Наполеон казался ему столь маленьким, ничтожным человеком в сравнении с тем, что происходило теперь между его душой и этим высоким, бесконечным небом с бегущими по нём облаками. Ему было совершенно всё равно в эту минуту, кто бы ни стоял над ним, что бы ни говорил о нём...» (4,394). Прочие продолжают играть в прежнюю игру, и один из пленённых французами, князь Репнин, на похвалу императора произносит подобающие слова: «— Ваш полк честно исполнил долг свой,— сказал Наполеон. — Похвала великого полководца есть лучшая награда солдату,— сказал Репнин» (4,395). Вот он, уровень непонимания истины. Болконский же успел покинуть этот уровень, уже всё перевернулось в нём, и он не удостоивает Наполеона ответом. «Ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с тем высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял,— что он не мог отвечать ему» (4,396). |
| 64.799 Религия человекобожия у Л. Фейербаха Булгаков: Два Града, 50 Тем не менее необходимым фундаментом этого царствия Божия, во всяком случае, является свободное человечество, и высвобождение человека в истории, внешняя человеческая эмансипации, которая есть главная задача и главное дело гуманизма, есть необходимое для того условие. Поэтому те, кто трудились на поприще гуманизма, содействуя этой богочеловеческой цели – освобождению личности, принесли свой камень для сооружения нового Иерусалима. И в числе этих каменщиков и работников займет свое место и Л. Фейербах, вдохновенный проповедник гуманизма, " благочестивый атеист " , вопреки своему атеизму презиравший божественную стихию в человеке и выразивший свои прозрения в многозначной и загадочной фopмyлe: homo hominideus esm. 64.800 Карл Маркс как религиозный тип Булгаков: Два Града, 51 КАРЛ МАРКС КАК РЕЛИГИОЗНЫЙ ТИП (Его отношениек религии человекобожияЛ. Фейербаха) Тема этого этюда может вызвать недоумение и потому нуждается в некотором объяснении. По моему убеждению, определяющей силой в духовной жизни человека является его религия – не только в узком, но и в широком смысле слова, т. е. те высшие и последние ценности, которые признает человек над собою и выше себя, и то практическое отношение, в которое он становится к этим ценностям. Определить действительный религиозный центр в человеке, найти его подлинную душевную сердцевину – это значит узнать о нем самое интимное и важное, после чего будет понятно все внешнее и производное. В указанном смысле можно говорить о религии у всякого человека, одинаково и у религиозного, и у сознательно отрицающего всякую определенную форму религиозности. Для христианского понимания жизни и истории, кроме того, несомненно, что человеческой душой владеют и 64.801 Карл Маркс как религиозный тип Булгаков: Два Града, 51 историей движут реальные мистические начала, и притом борющиеся между собою, полярные, непримиримые. В этом смысле религиозно нейтральных людей, собственно говоря, даже нет, фактически и в их душе происходит борьба Христа и " князя мира сего " . |
| Платон совершил попытку претворить свои идеалы в жизнь. Она оказалась неудачной, и это было благом, потому что в случае успеха Платон оказался бы в числе исторических преступников. Потому что добро без свободы неизбежно оборачивается злом. Логос и Хаос. Афины, 354–347 гг. до Р.Х. В последние годы Платон пытается понять, что собой представляют силы Добра и Зла в устройстве Вселенной. Он утверждает, что мир сотворен Демиургом (Создателем). Верховный Разум, или Логос, творит целостный мир по образу эйдосов, а в конечном счете — по образу совершенства. Космос сотворен как «единое видимое живое существо», обладающее разумом и душой. Вселенская душа была создана первой и послужила объединяющей основой для космоса. Таким образом, миротворение есть процесс активности Логоса в царстве вечного Хаоса, но черты несовершенства остаются неизбежными в нашем «наилучшем из миров». Создание Вселенной закончено, но полностью изгнать из нее хаотическое начало не под силу и самому Демиургу, ибо оно связано с властью Ананке — Необходимости… Человеку не остается ничего иного, как примириться с фактом несовершенства. Мятеж против зла, апокалиптическая надежда — все это оказывается чуждым Платону, наследнику магического миросозерцания. Величие Платона заключалось в прозрении высшего духовного мира, где человек находит свою небесную родину. Но кроме солнечного света Логоса в его сознание проникает и обманчивый лунный свет дионисического дуализма; позади же всего грозно сверкают звезды ночного неба — Судьба и Необходимость. Библейские пророки от Амоса до эпохи реставрации, VIII–IV вв. до Р.Х. ВВЕДЕНИЕ В Библии мир предстает перед нами как незавершенная и «открытая система», которая развивается по восходящей линии. Пророки первыми оценили ход времени и поняли, что земные события представляют собой историю борьбы Сущего за Свое творение. Конечная цель этой борьбы — полное торжество Божественного Добра. Первоначально пророки считали залогом победы устранение всяческой неправды из мира, но постепенно они осмыслили будущее Царство Божие как примирение Творца и человека, единение их в высшей гармонии. Они видели в человеке активного сподвижника Бо–жия. Служение высшей Воле требовало от пророков деятельного участия в жизни окружающего мира. И прежде всего они выступали как непримиримые враги заблуждений их современников. |
| — Как вы относитесь к журналу «Наука и религия»? — Как теперь принято выражаться в газетах — неоднозначно. (Смех). Теперь так любят говорить. Я его выписываю с первого номера. То есть с пятьдесят восьмого года. Первоначально это был просто погромный листок, который призывал к травле, который печатал клевету, вот, и я часто тоже был там объектом. Но я без этого говорю, это объективно. Но, к счастью, перестройка затронула и его. Там сменилась редакция, и сейчас этот журнал стал открыт духовной проблематике, правда, больше такой оккультной, но всё равно. — Как быть с инопланетянами? — Да никак. (Смех). Пусть живут. Сколько угодно. Не будем их трогать. Тем более, что они нас тоже, в общем, не очень трогают. — Какова эсхатология детей, убитых во чреве матери? — Вот в эпилоге «Фауста» есть такое прозрение: дети нерождённые приобретают образ мира и опыт мира через других умерших; там детей приобщают к жизни. В этом есть какая–то глубокая догадка. — Что происходит с душой человека, попавшего в ад? — Ад — не теория. Человек переживает его по эту сторону жизни. Опыт ада уже здесь начинается; всё — и добро здесь начинается, и зло. И грех, и смерь — всё тут. Подумайте, и вы поймёте, когда опыт ада… — Когда следующая беседа в Исторической Библиотеке? В Исторической — не знаю, а в Иностранной… может быть…(подсказка из зала — 21 марта) — 21 марта. (Смех). Я очень рад, что мне подсказывают. — Что означает слово «карма»? — Я в прошлый раз рассказывал об этом. Это закон воздаяния. Мы, христиане, принимаем это учение. Но с некоторыми отличиями. Что нравственный миропорядок существует, мы верим. Карма — это не наказание, а вот последствия наших злых поступков. Но отличие такое, что в индуизме и в паре индийских различных воззрений это происходит через перевоплощение людей в этой жизни, вот. В христианстве — это как воздействие нашей жизни на нашей посмертной судьбе. — Ветхий Завет не говорит о загробной жизни, как и иудеи не говорят о загробной жизни до второго–третьего века. Это расхождение? |
|
|
