| Хорошо ли молодцу быть неженату? Маялся он тридцать лет, тряхнул головой, Да вышел во поле, вставил в уши вату… Не удивительно, что в этой песне далее следуют кощунственные слова о Боге и иконах – человек, пугающийся Божия нравственного закона и не желающий о нем даже слышать, неизбежно заканчивает богоборчеством, пустынным одиночеством диавола. Куда же бежит наш обжегшийся искатель счастья с заткнутыми ушами? Разумеется, к тем, кто приласкает и обнадежит его сладкой ложью: «Нет, ты вовсе не виноват в своих несчастьях. Ты в порядке, у тебя нет никаких грехов. Просто тебе все время попадались не те женщины. Ты еще встретишь свою настоящую половинку, только не прекращай поиска». Так начинается следующий виток порочного круга: смены «партнеров» ради самого процесса смены «партнеров», поиска ради самого поиска, не имеющего в себе цели кого-либо найти и остановиться. Эрик Берн сравнивал беспорядочный секс без любви с адскими муками Тантала, который постоянно видел перед собой прекрасные фрукты, но ему не дано было их съесть и насытиться. На языке же православной аскетики этот процесс называется «вражией работой» - греховным трудом, который отбирает все силы, но вознагражден никогда не будет. Как же может помочь нам вырваться из порочного круга древнерусская повесть, начинающаяся с битвы со змеем? Возможно, причина петровой болезни вызовет улыбку у скептиков. Если житие правдиво и исторически достоверно, то кем на самом деле был змей, с которым боролся Петр? А был он искусителем, соблазнявшим княгиню Марию, жену старшего брата Петра князя Павла. То есть, бесом, которые, как известно, могут принимать самый разный облик. И, поскольку для нас в житии гораздо более важен символический, а не исторический ряд, нам вовсе не обязательно даваться в подробности, был тот змей чешуйчатым или в пупырышках. Суть не в этом – битва со змеем включена в повествование для того, чтобы в очередной раз напомнить нам о роли и предназначении мужчины. Божие повеление Адаму – возделывать сад, то есть заботиться о целом мире, а заботиться об Адаме призвана Ева. Мужчина ориентирован на внешнее, женщина – на внутреннее. Для мужчины важнее дело, для женщины – отношения и состояния. Любое внешнее делание в мире, будь то работа, война или творчество, всегда в той или иной степени битва со змеем, потому что его двигателем служит агрессия. Так уж человек устроен, что, не выплескивая агрессию, гнев, не будучи бойцом, он ничего не выстроит, не разведает, не сочинит, не завоюет. Но, как змееборчество является опасным занятием, несущим в себе риск быть израненным или погибнуть, так и борьба за победу, за успех в любой деятельности зачастую озлобляет, ожесточает человека, делает его бессердечным и гордым. Убить чудовище – дело благое, но, пребывая в постоянных схватках с монстрами, не делаешься ли на них похожим ты сам, не заразительны ли для тебя их повадки? |
| Небо сопротив плотским видимым врагом ополчитися имат, но сопротив невидимым, сиесть началом и властем, и миродержителем тмы века сего, и к духовом злобы под небесным: крепко убо сопротив сицевым врагом вооружитися, и в все оружество Божие облещися сицевому подобает небо в един час с сицевым врагом брався, брань устанет: но даже до кончины живота своего и в день и в нощи многообразне в духовне братися с ним непрестанет: претерпевый же (а неначеный, по Господню речению) до конца, той спасен будет. Прежде убо начала хотяй жестокаго жития в затворе или в пустынном отшелничестве, создати столп, сед да разчтет имение иноческаго своего обучения аще имат еже есть на совершение его: да некогда положшу ему основание, не возможет совершити: в общем житии бо прежде и в всех обучениях иноческаго жития и совершенства основание положити подобает, а не в затворе, или далеком пустынном отшелничестве, сие начати. Аще убо от сих предреченных добродетелей и обучений познав доблесть мужа, изволит ему затворитися, или отшелничествовати: и в затворе сущу тому, или в пустыне великое о нем попечение имети игумену подобает, да некако в бесовское смущение впадет, или в разление от сих в всегубительное отчаяние, или в самомнение; но да приставит ему духовнаго отца, сиест искуснаго исповедника, иже в куюжду неделю дважды, или по не единощи да приходит к затворнику такожде и ко пустыннику и Божественными словесы утешит и утвердит подвиг его и воздвигнет мысль его к Божественному рачению и опасно вся помышления его да истязует, иличбы приличныя Богодухновенным наказанием да подаст ему, в всякий же недельный день и в Господския Богородичныже и святых великия праздники, оконцем да причастит его Божественными тайнами Тела и Крови Господней: отшелника же поне четирижды в лето (аще далече отшел есть) да причастить: сея бо суть велие и зелное защищение от всех вражиих наветов, и известная на сатану, и на вся козни его победа, и в подвизех крепость и утверждение. Егдаже имат в затвор первее внити брать, или в пустыню от ити: да изчтет прежде добре, и опасно совесть свою испытает, и вся яже от юности согрешения своя в память приведет от малых погрешений, даже и до больших и тяжких грехов, яко же бы уже умирая, и духовному своему отцу вся сея чинноисповест, и от него совершенное прощение и разрешение приим, на Божественной литургии (яже всяко того дня совершити подобает) да причастится Божественных Таин. Собранным же сущим всем братиям в церкви, и ту сущу и затворитися хотящему брату, или в пустыню от ити подобает о нем сице безкровную приносящому жертву священнику, яко же и всем предстоящим братиям о нем прилежно молитися, силу и крепость, терпение же и помощь от Бога испрашающе. |
| Дивно бяше во многи времена израилтян случаи видети. Егда брань на них крепка востаяше, егда напасти необычныя обимаху, егда супостаты непреборимии востаяху, егда мечь над главою висящь видяху, тогда они прилежнейший в молитвах плачь составляху, тогда с женами и детми слезными потоки землю мочаху, тогда постами и пепелом и чистым покаянием пред благодатию Божиею себе смиреваху. Не менше дивно и ныне есть зрети: на человеки пустынножители, убожеством и нищетою конечною дышущыя, от человек незаступаемыя, от всех безпомощныя, воста человек непростый, в гневе жестокий, в нраве неумягченный, коварством многий, в подручных немалый, многим и мало не всем благородным клевеща, многи подвизая 316 , многи вооружая, многим противяся; сими не токмо пойманныя пожрети мысля, но и на всех мечь нещаден и разорение немилостивно нанести желая, и не о телесных, но о благочестии отеческом бедствовати ны вооружися. И понеже вящше онех на ны напаствование есть, вящше, о, боголюбивейшии, долженствуем учинити наше ополчение: вси со старыми и немощнейшими, вси с болничными и юнейшими к слезам слезы и к молитвам молитвы и к посту пост, и к покаянию покаяние пред благостию Божиею боголюбно составляти потребствуем. Аще бы ратуяй на ны о телесных единех или от невеждества и ярости в некоем времени обидети ны потщался, ныне же о отеческом благочестии рать состави, ведый, яко закон Божий о вере мучити и неволити не презирает. Слыша в Писании, яко святии архиереи древнии за веру не мучиша, но сами мнози мучими сему не внимает. Зная во историах, яко кия токмо еретики архиереи и прочий безбожнии тии за веру гнаша и мучиша о сих не срамляется 317 . К сим от пойманною не обещещен словом безумным, не осрамлен глаголом каким дерзостным, но кроткоувещателными ответы увещаваем и разумнейшими прошении умоляем, на милость не скланяется и, от градских 318 властей молим и уведомляем, о сих не примиревается. Явно, яко предизволенно, зло имея и о боголюбной благочестном житии завидуя и от диявола поощряем, тако зелно, тако неумягченно вооружися. Ибо и древле от диявола вооружаемии безмилостивны благочестивым, ничтоже им зла сотворшим, бяху. Кое зло Авель Каину сотвори, иже от него убиен Кое зло Иосиф братии сотвори, но от них в ров ввержен и продан Кую злобу Христос жидовом учини, но архиереи жидовстии безмилостивно вопияху на нь: «Возми, возми, распни Ничтоже апостоли им злотворяху, но выну от них обижаеми и в темницы вметаеми Ничтоже Петр верховный архиереом жидовским злотвори, но они, в темницу ввергше, жестоко оковаша, но молитва прилежна, бывающая от Церкве, избави Петра от О, братолюбия Христовых ученик! Состраждут страждущему, сосвязани связанному, плачют о юзнике, молят Бога о темничнике. О, какова сила общеусердныя молитвы, яже верховнаго юже друга Божия от челюстей убийственных |
| Общность жизни . Даже когда старец размещал ученика в своей келье и позволял ему обитать с ним, он не прекращал хранить молчание. Большую часть времени старец не давал ему никаких повелений. Таковы аввы Кроний, Феодор Фермийский, Сисой и многие другие. «Делай то, что видишь», – говорил авва Сисой 806 . И авва Ор наставлял Сисоя тем же: «Ты видишь, что делаю я – делай то же» 807 . Авва Исаак рассказывал, что получил духовную пользу от аввы Крония, затем от аввы Феодора, когда обитал вместе с ними, но при этом ни один, ни другой не давали ему никаких повелений. На замечание отцов авва Феодор ответил: «Разве я настоятель общины, поставленный управлять им? Я не говорил ему ничего, но если он чего-то желал, он делал то, что, как он видел, делаю я» 808 . Это изречение говорит нам, что все же были старцы, отдававшие распоряжения своим ученикам, но правилом это не являлось. Кажется, что в пустыне всякая власть осуществлялась против желания, каждый боялся принудить другого к чему-то своей волей и стеснить в нем свободу Духа. Брату, который спросил авву Пимена, что должен он делать, авва ответил: «Иди, приблизься к тому, кто говорит: “Чего желать мне?”, и обретешь упокоение» 809 . Иными словами это значит: иди, поселись рядом с тем, кто не принуждает других своей волей. Другому иноку авва Пимен сказал: «Иди, прилепись к человеку богобоязненному, и ты тоже научишься страху Божиему» 810 . Самым важным у Отцов пустыни было не слово, а действие. Монах учился у старца, каждодневно обитая рядом с ним и наблюдая за его жизнью в гораздо большей степени, чем выслушивая долгие проповеди . В Житии Антония несколько раз говорится о том, что посетители приходили к нему просто для того, чтобы «увидеть его» 811 , и этого им было достаточно, чтобы утвердиться в добре. Один из трех монахов, регулярно посещавших Антония, никогда не задавал ему вопросов. «Мне достаточно только видеть тебя, отче», – говорил он 812 . А случалось это только раз в год. А что сказать тогда про ученика, постоянно живущего поблизости от своего старца? Его отношения с учителем должны были быть отмечены особой осмотрительностью и значительностью. Приведем в качестве подтверждения случай с одним старцем, который по истечении двух лет все еще не знал имени своего ученика. Благочестивый закон, который запрещал монахам предаваться развязности и болтовне, быть небрежными или вести себя непринужденно, в первую очередь затрагивал отношения старца и ученика. Близость Бога, с которой они жили, накладывала на все их существование такой отпечаток значительности и серьезности, что оно должно было быть просто удивительным, но иногда и невероятно требовательным по отношению к ним самим. Родственники в пустыне |
| Но и вы, о, двоице же избранная и отца богоревнивая Исаакие и Прокопие с Мемнономь подвижником и и с прочими святоотеческим собором и страстотерпческими соньмы, помозите вашему усердному о благочестии сревнителю и руку помощи подадите ему и еще убо яко человек требует и яко всевернейший уповает и надеется чаемых. И не точию сему церковному и братскому уду богоснабдимая благая испросите, но и нам, бедуемая страждущым, непогрешимое благонадежие произведите: рати церковныя умирите, ратующыя возбраните, бури и смущения движющыяся в тишину приведите, огнь многообразных искушений милостивно погасите, ярость и гордыню, ополчащуюся на ны, смирите. Клевещущыя языки, яко рыбы, безгласны сотворите. Темный гонения облак прожените 2270 , всяк страх и ужас, от бесов и злых человек на ны движимый, отразите; церковное колебание на твердое и незыблемое установите, христианский рог возвысите. Сиротствующыя возмужите и утешите. Вдовствующыя заступите, сумнящыяся и шатающыяся научите, несогласующыяся и ропщущыя мирны и покорны содейте, вся увещайте, вся примирите и к Божию хотению направите, всепустынное состояние и в святоотеческом содержании, и в незазорном житии утвердите. Целомудреныя и девственныя цветы неугасны и святопросвещенны израстите. Пиянственный гнус воздержанием успите; безчестныя страсти, яко злое терние, от среды пустыннаго жития исторгните; вражды и безсоветия 2271 , яко негодное смятие 2272 , изрините. Леность и уныние и татебную злость, яко вселютейший яд, под ногами поприте. В сих же место добродетелный род, яко краснейший виноград, насадите; любовный сот, яко сладчайший мед, во улиях душевных соделати потщитеся. Милосердие и милование в братии и святейшее братолюбие, яко свет благодатный, воспалите, смирение и кротость и молитвенное богатство, яко злато в горниле, в наши души скрыйте. Прочая же вся по апостолу: елика праведна, елика пречиста, елика прелюбезна, елика И аще кая добродетель, и аще кая любовь, сия вся содействуйте и совершите, и яко отцеве искренний своим чадом и яко пастырие своим овцам и яко блазии 2273 учителие своим учеником, яко всеблагодатное наследие подавше, наделите, яко да вашим поспешеством 2274 , Божиим же человеколюбцем и в настоящих непогрешни явимся, и в будущих не лишимся благих о Христе Исусе Господе нашем, яко Тому слава и хвала вечная, от всякаго дыхания да будет, будет во вся веки. Аминь. |
| В аскетической письменности заключается поэтому общая для всех христиан духовно-нравственная психология. А аскетическая психология есть глубочайшая и самая жизненная, – при руководственном свете ее только и можно разобраться в нравственных состояниях нашей собственной души. «Познай самого себя» (Солон), – основательно говорил в древности мудрец. «Испытывайте самих себя, в вере ли вы? самих себя исследуйте» ( 2Кор. 13:5 ), – определеннее наставляет нас св. апостол. «Я доселе не перестаю познавать самого себя, и чрез это познавание познаю свою немощь, заставляющую меня смиряться», – сообщает нам из своего опыта маститый добрый пастырь нашего времени о. Иоанн («Церков. Вед.» 1904 г. 39). Не напрасно богомольный народ наш так жаждет исповеди и духовного окормления именно у опытных монастырских «старцев». И каждому пастырю, чтобы в полноте пресвитерствовать, нужно стать по духу старцем хотя бы настолько, насколько позволяет это его семейственный и хозяйственный быт. Это – pro domo sua. А между тем теперь многие вооружаются против иночества и монастырей. Причины этой неприязни лежат глубоко. По силе особенностей настроения нашего времени, кажется, никогда, как ныне, столько не обесценивались в среде образованного общества христиан те заповеди, которые изложены на первой скрижали Моисеевой, а также первая из двух Христовых заповедей (см. Мф. 22:36–40 ), исполнителями каковых по преимуществу являются именно иночествующие. Это – с одной стороны. С другой стороны, в жизни самих иноков, людей простых и ученых, имеются, конечно, свои неблагоприятные данные. Поэтому поучительно вспомнить нам весьма знаменательное пророчество об иночестве последних дней основателя подвижнического пустынножития в IV веке св. Антония Великого . В памятниках письменности того времени пророчество это излагается так. «Некоторые ученики св. Антония, видя бесчисленное множество иноков в пустыне (египетской), украшенных великими добродетелями, и с таким жаром ревнующих о преуспеянии в святом житии отшельническом, спросили авву Антония: Отче! долго ли пребудет этот жар ревности и эта любовь к уединению, нищете, смирению, воздержанию и всем прочим добродетелям, к которым ныне так усердно прилежит все это множество монахов? Человек Божий с воздыханием и слезами ответил так: придет время, возлюбленные дети мои, когда монахи оставят пустыни, и потекут вместо их в богатые города, где, вместо этих пустынных пещер и тесных келий, воздвигнут гордые здания, могущие спорить с палатами царей; вместо нищеты возрастет любовь к собиранию богатств; смирение заменится гордостью; многие будут гордиться знанием, но голым, чуждым добрых дел, соответствующих знанию; любовь охладеет; вместо воздержания умножится чревоугодие, и очень многие из них будут заботиться о роскошных яствах не меньше самих мирян, от которых монахи ничем другим отличаться не будут, как одеянием и наглавником, и, не смотря на то, что будут жить среди мира, будут называть себя уединенниками (т. |
| Не меньшее значение придавали русские люди, и особенно монахи, вопросу подавления соблазна и ослаблению желаний плоти. Строгий пост, постоянные поклоны, короткий сон, ношение вериг, жизнь в пустынном лесу и легкая одежда зимой имели целью подавить плоть, заглушить в своем теле соблазны пищи, пола и удобной жизни. Это подавление плоти являлось как бы жертвой, приносимой человеком для достижения совершенства. В средневековой России практика аскетизма редко достигала тех суровых форм, которые можно было наблюдать в ранних египетских монастырях, но все же строгая аскеза пустынников-монахов, юродивых и простых мирян почиталась за проявление истинных христианских добродетелей. Движение " лесных старцев», видимо, основывало философию христианской жизни исключительно на этом строгом аскетизме, причем, они не только сами применяли на себе эти строгие правила, но и считали, что помимо отречения от мира, строгого поста и умерщвления плоти и постоянной молитвы вообще нет других путей для осуществления личного спасения. К сожалению, сведения об этом движении еще более скудны, чем о боголюбцах, так как, уходя из мира, эти пустынники не оставили никаких письменных материалов о своем учении. Данные о них можно найти только в отдельных правительственных документах, в произведениях их более поздних последователей, писавших уже в конце XVII века, да и в писаниях их современников-противников. Судя по этим данным, основателем и первым возглавителем этих лесных аскетов был некий монах Капитон, уроженец того же Вологодского края, из которого вышел и Неронов. Первые сведения о Капитоне относятся к 1630-м годам. Совершенно неизвестно, когда он родился, но умер он в конце 1650-х или в самом начале 1660-х годов. Уже судя по первым имеющимся о нем данным, он задолго до 1630-х годов развил значительную религиозную активность. В житии известного старообрядческого вождя, старца Корнилия, родившегося, согласно старообрядческой традиции, около 1570-го года и умершего 125 лет от роду – в 1695 году, говорится, что в своей молодости он провел некоторое время послушником в Преображенской обители Капитона и что уже тогда Капитон проповедовал крайний аскетизм 240 . |
| " Какая польза, – обыкновенно говорят они, от моих трудов? Вот, никто столько не работает, сколько я, а что из этого? Исстрадался я весь, измучился, а приобрести ничего для себя не приобрел и лишь только кое-как перебиваюсь со дня на день " . Говорят так ленивые, и выходит по их словам, что все остальные, кроме них, сидят сложа руки и что труд вообще бесполезен. Но так ли это на самом деле? Посмотрим. В житии преподобного Серафима Саровского читаем: телесные труды его, по различию времени теплого и холодного, были различны. В холодную пору нужно было отапливать келью; старец своими руками приготавливал дрова, носил их в хижину и согревал ее. Кроме труда телесного, в этом случае он добровольно переносил холод и мороз, ибо одежда у него и на зимнее время оставалась та же самая, в которой его всегда видели. Летом же он возделывал гряды на своем пустынном огороде. Чтобы удобрить землю, он ходил в жаркие дни на болотистые места, там собирал мох и носил на гряды. Так как в низменные места он входил без одежды, препоясав лишь чресла свои, то насекомые жестоко уязвляли тело его, отчего оно опухало, по местам синело и запекалось кровью. Старец добровольно терпел эти язвы. Каждое лето, удобряя землю мхом, отец Серафим возделывал без посторонней помощи гряды, сажал на них семена, поливал землю, очищал от худой, в пищу негодной травы и произращивал некоторые овощи, употребляя их для подкрепления сил своих. Кроме этого, он носил на себе в мешке камни, говоря: томлю томящаго мя. Была ли какая-нибудь ему польза от трудов его? Да, была. Труды, упражняя тело, послужили старцу к уврачеванию боли в ногах; с телесным упражнением сил он входил в состояние благодушия, которое изливалось в пении священных песней; телесные занятия возвышали дух его к Небесному, Вечному и Божественному, и при них он размышлял о премудрости и благости Божией в творении мира. В каждом предмете, в каждом делании он видел сокровенное отношение их к духовной жизни и поучался. Что после приведенного примера скажут те, которые говорят: " Никто не работает столько, сколько я " , " исстрадался я весь, измучился, а ничего для себя не приобрел " ? Видите, как святые трудились и при каких злостраданиях трудились, так можно ли их труды сравнивать с вашими? Ясно, что ваши труды настолько ничтожны перед их трудами, что не стоит и говорить о них. И, следовательно, ложно доселе вы говорили, что " никто не работает столько, сколько я " . Несправедливы ваши слова и о том, что нет вам пользы от трудов ваших. Нет вам пользы не от трудов, а от вашей лени, а кто трудится, тот имеет во всем достаток (Сир. 10,30), и возделывающий землю увеличит свой стог (там же, 20,28). От трудов есть также польза и для души. |
| Традиционным становится для русского книжника сравнение своего труда с трудом пчелы, собирающей сладость по многим цветам. Средневековый писатель также видел свою заслугу прежде всего в том, что он собрал «сладость» знаний по многим книгам и изложил ее для своих читателей. Даниил Заточник (XII или XIII в.) не без гордости писал: «Азъ бо, княже, ни за море ходилъ, ни от философъ научихся, но бых аки пчела, падая по розным цветом, совокупляя медвяный сотъ; тако и азъ, по многим книгамъ истьбирая сладость словесную и разум, и съвокупих аки в мех воды морскиа» (ПЛДР 2, 398). Составитель «Киево-Печерского патерика» выражает читательскую реакцию: «...еже мы почитающе, наслаждаемся духовныхъ тех словесь» (562). Чтение доставляло древнерусскому человеку радость. Он не просто получал новые знания, которые мог использовать в своей жизни, но еще и наслаждался и ими, и процессом их получения – чтением. Понятно, что это переживание относилось к знаниям необыденного характера – к знаниям духовным, к сакральной мудрости, которая далеко не вся в представлении средневекового человека была доступна разуму. Именно эта ее неполная открытость пониманию и направленность на глубинные истоки бытия, на его первопричины, ее соприкосновение с вечным и непреходящим и доставляли первым русским читателям неописуемое наслаждение. Вчитываясь в тексты древнерусских авторов, мы замечаем интересную особенность общественного сознания того времени. Многие явления, связанные так или иначе с новой религией, вызывали у древних русичей, принявших ее, светлую радость, особое ликование. Уповая на обещанную грядущую райскую жизнь, человек Древней Руси уже в этой жизни испытывал наслаждение от всего, лишь указывавшего ему на блаженство «будущего века». А таковым для него выступала новая вера во всех ее проявлениях и шире – вся сфера духовности, в которую Русь окунулась, приняв христианство . Наряду с книгами источником глубокой радости были беседы с подвижниками, посвятившими всю свою жизнь духовному служению. Десятки паломников и окрестных жителей постоянно стекались к пещерам и кельям пустынножителей, чтобы послушать их или спросить о чем-то, получить благословение. Летописец Нестор (1050-е – начало XII в.) в «Житии Феодосия Печерского » неоднократно указывает, что и князья, и простые люди часто приходили к Феодосию насладиться «медоточивыми речами», исходившими из уст его 34 . |
| Дидактические вставки весьма разнообразны. Останавливаясь на том или другом факте из жизни святых, Святитель учит читателей христианскому благочестию, характеризуя различные его стороны. Так, в житии свв.мм. Трофима, Савватия и Доримедонта, сообщив о страданиях св. Трофима на пути, поучает, что таков и должен быть «путь вводяй в жизнь»; в житии св.м. Епимаха, не имевшего в пустынном житии никакого руководителя, говорит, что святых наставляет «Дух святый и любовь Божия», – она учит свв. апостолов, преподобных и мучеников, она «и св. Епимаха учаше пустынные подвиги и труды носити, всякие от врага напасти терпети, свято по Бозе жити и за Него готову на смерть быти»; в житиях св. царицы Пульхерии и преп. Аммона, рассказав об их девственной жизни и супружестве, прославляет такую жизнь, сравнивая ее с «вертоградом, кринами девства цветущим, целомудрием заключенным и росою Духа святого прохлаждаемым»; в житии св.м. Маманта, по поводу его мудрых ответов царю раскрывает, что сила Божия может «и малого юношу Голиафа непреодоленна показати и из уст младенец совершити себе хвалу»; в житии св.м. Арефы, приступая к рассказу о военных неудачах царя Елевзоя, напоминает о руководящем людьми промысле Божием; во многих житиях нарочито подчеркивает загробную участь праведников и грешников, а в житии преп. Павла препростого по этому же поводу раскрывает, в чем состоит «правая мудрость» 604 . Иногда такие поучительного характера вставки вкладываются и в уста святых. Напр., в житии св.м. Уара Святитель устами св. мученика прославляет подвиги свв. страдальцев за Христа и раскрывает, какая им от этих страданий польза; в житии м. Севериана вставляет целое поучение, которое «грядый к темнице» мученик говорит «ко множеству смотрящего на него народа» 605 и т.д. В некоторых житиях подобные вставки и дополнения носят лирический характер, – это как бы излияния, невольно вырвавшиеся из взволнованного рассказом сердца Святителя. Напр., в житии свв.мм. Минодоры, Митродоры и Нимфодоры, сказав о том, что они удалились из города в пустыню, Святитель далее пишет: «Якоже бо речные воды, входяще в море, сладость свою погубляют и, с морскими совокупльшеся водами, бывают сланы, тако и чистота, егда посреде мира, аки посреде моря, вселится и возлюбит его, невозможно ей сланых сластолюбия вод не напитатися. |
|
|
