| Монашество можно принимать лишь в одном случае — если человек чувствует к этому горячее призвание. Монашеское призвание не может быть минутным порывом: оно должно вызревать в человеке на протяжении долгого времени, становиться все более явным, все более сильным. Если же человек не уверен в своем призвании, колеблется, то принимать монашество нельзя. В беседе о браке я говорил примерно о том же: нельзя вступать в брак, пока сохраняется сомнение, что именно этот человек — тот, с которым ты готов разделить всю свою жизнь, ради которого готов пожертвовать своей жизнью. Аналогичный подход должен быть в отношении принятия монашеского пострига. Третье. Монашество имеет разные внешние формы. Есть монахи, живущие в монастырях, есть живущие в миру. Есть монахи, выполняющие церковное послушание, например, преподающие в духовных школах, есть монахи, которые занимаются благотворительностью или социальным служением, заботятся о бедных. Есть монахи — священнослужители на приходах. Одним словом, внешняя картина монашеской жизни может быть самой разной. Но внутренняя суть от этого не меняется. А она заключается, как мне кажется, в двух вещах — в одиночестве и в непрестанном предстоянии Богу. Поэтому человек, который не чувствует призвания к одиночеству, к тому, чтобы всю свою жизнь без остатка отдать Богу, не должен становиться монахом. Случается, что молодые люди принимают монашество, ориентируясь на те или иные возможности, которые, как они полагают, можно будет получить, приняв постриг. Огромную и трагическую ошибку допускают люди, которые принимают постриг ради церковной карьеры. В современной практике Православной Церкви архиереем может стать только монашествующий. Это приводит к тому, что люди с карьерными устремлениями принимают монашество, чтобы достичь церковных высот. Но высот этих достигают очень немногие, потому что монахов много, а епископов мало. И нередко такие люди уже в зрелом возрасте оказываются перед ситуацией, когда понимают, что их желание недостижимо, что они «выпали из обоймы» или так и не вошли в ту «обойму», которая поставляет кадры для архиерейского служения. И наступает страшнейший кризис. Человек понимает, что он погубил свою жизнь, лишившись многого ради иллюзии. Подобные ситуации должны быть исключены. Монашество можно принимать только в том случае, если человек целиком ориентирован на Бога, готов отдать Богу свою жизнь, идти тесными вратами. Монашество — это максимальное выражение того «тесного» пути, о котором говорит Господь (Мф. 7:13; Лк. 13:24). Это путь достижения внутренних высот, путь внутренних обретений — при внешних потерях. Принятие же пострига ради каких-то внешних целей извращает самую суть монашества. |
| Собственно, иночество разделяется на две степени: малый ангельский образ и великий ангельский образ, или схима. Посвящение себя иноческим обетам именуется пострижением. Клирика может постригать только архиерей, мирянина – также иеромонах, игумен или архимандрит (но в любом случае монашеский постриг совершается лишь с разрешения епархиального архиерея). В греческих монастырях Святой Горы Афон постриг совершается сразу в великую схиму. При пострижении в малую схиму ( греч. τ μικρν σχμα – малый образ) рясофорный монах становится мантийным: получает новое имя (его выбор зависит от постригающего, ибо оно дается в знак того, что отрекающийся от мира монах полностью подчиняется воле игумена) и облачается в мантию, что знаменует «обручение великаго и ангельскаго образа»: она не имеет рукавов, напоминая иноку, что он не должен творить дела ветхого человека; свободно развеваясь при ходьбе мантия, уподобляется крыльям Ангела, сообразно монашескому образу. Монах облачается также в «шлем спасения» ( Ис. 59, 17 ; Еф. 6, 17 ; 1Фес. 5, 8 ) – клобук: как воин покрывает себя шлемом, идя на брань, так и инок надевает клобук в знак того, что стремится отвратить очи и закрыть уши, чтобы не видеть и не слышать суеты мира. Более строгие обеты всецелого отречения от мира произносятся при принятии великого ангельского образа ( греч. το μγα αγγελικν σχμα). При пострижении в великую схиму монаху еще раз дается новое имя. Одежды, в которые облачается великосхимник, отчасти те же, что носят и иноки малой схимы: ряса, мантия, – но вместо клобука великосхимник надевает куколь: остроконечную шапочку, покрывающую главу и плечи кругом и украшенную пятью крестами, расположенными на челе, на груди, на обоих плечах и на спине. Иеромонах, принявший великую схиму, может совершать богослужения. Архиерей, постригшийся в великую схиму, должен отказаться от епископской власти и управления и остаться до конца дней схимником (схиепископом). Диакон ( греч. δικονος – служитель) не имеет права самостоятельно совершать богослужения и церковные таинства, он является помощником иерея и епископа. Диакон может быть возведен в сан протодиакона или архидиакона. Сан архидиакона встречается крайне редко. Его имеет диакон, постоянно сослужащий Святейшему Патриарху, а также диаконы некоторых ставропигиальных монастырей. Диакон–монах именуется иеродиаконом. Существуют также иподиаконы, которые являются помощниками епископов, но не входят в число священнослужителей (они принадлежат к низшим степеням клира вместе с чтецами и певцами). |
| А потом Лиза вышла замуж за судью, который выносил ей приговор, и стала Скобцовой... В общем, не судьба, а настоящий киносценарий. Изгнание Метания и скитания Елизаветы Юрьевны закончились предсказуемо — эмиграцией. Грузия, Константинополь, Сербия, Париж… Там, в «столице мира», никому не было дела до ее поэтических талантов, приходилось публиковать в газетах объявления вроде: «Чищу, мою, дезинфицирую стены, тюфяки, полы, вывожу тараканов и других паразитов». И действительно ходить по квартирам и выводить там клопов. А еще Елизавета шила, расписывала ткани, делала кукол, освоила плотницкое и малярное ремесла, доила коров, печатала на машинке... И параллельно публиковалась в эмигрантских журналах, участвовала в собраниях христианской молодежи и посещала богословские курсы. Познакомилась с виднейшими русскими религиозными философами и богословами — Николаем Бердяевым, Георгием Федотовым, Константином Мочульским, Ильей Фондаминским, а духовным отцом ее стал протоиерей Сергий Булгаков. Наконец, духовные поиски, желание послужить Церкви и помогать оторванным от Родины соотечественникам привели Елизавету Скобцову в Русское студенческое христианское движение — организацию, которая помогала эмигрантам. Как ее разъездной секретарь, она ездила с лекциями по всей Франции, а потом писала статьи о тяжелой жизни эмигрантов. Однажды в небольшом шахтерском городке, выступая в рабочем бараке, Елизавета Юрьевна услышала от уставшего, раздраженного рабочего: «Лучше бы вы нам тут полы вымыли, чем доклады читать!» — и, не раздумывая, взяла тряпку и начала мыть пол. А закончив, спросила только: «Напомните, на чем мы с вами остановились?» Смущенные рабочие усадили ее за стол, принесли обед... И разговор пошел уже совсем в другом тоне: оказалось, один из шахтеров был на грани самоубийства. Елизавета отвезла его к знакомым, и он смог восстановить душевные силы и вернуться к жизни. Постриг После смерти младшей дочери Елизавета Юрьевна решилась на церковный развод с мужем, чтобы безраздельно отдать свою жизнь на служение ближним во славу Божию. И с благословения духовного отца и митрополита Евлогия (Георгиевского) приняла монашеский постриг с именем Мария — в честь Марии Египетской. Так закончился запутанный квест Лизы Пиленко — Кузьминой-Караваевой — Скобцовой, и началось монашество в миру. |
| Схиархимандрит Косьма отошел ко Господу 28 июня 1968 года на 83-м году жизни. После его кончины пустынь оставалась без духовника. В настоящее время в Свято-Преображенской пустыни живет около 100 сестер - не только русские, но и полукровки (когда один из родителей - русский) - польки, немки, норвежки, датчанки, финки, а также латышки и одна литовка. Служба сегодня ведется на церковно-славянском языке, но возможно, по распоряжению латвийских властей, она будет проводиться на латышском. За последние годы обитель значительно помолодела. Однако, как и прежде, постриг совершается не сразу, потому что нелегкая монашеская стезя требует духовной зрелости. Необходимы внутренняя готовность к этому выбору, осознанное понимание своих устремлений и возможностей. Мне удалось поговорить с матушкой Феодорой (Кондаевой), проживающей в пустыньке более пятнадцати лет. - Вообще-то я из неверующей семьи, - рассказывает монахиня. - Родилась я в деревне, в Мордовской области. В семье было четверо детей. После окончания школы отправилась в Москву, отучилась, работала в инженерной организации архивариусом. Господь потихоньку начал призывать меня: я стала ходить в храм, интересоваться. Мне нравились церковное пение, убранство храма. Однажды подруга предложила мне поехать за советом к старцу о.Науму в Троице-Сергиеву Лавру. Ольга была из воцерковленной семьи, где все были певчие. В то время нам было чуть больше двадцати. Я согласилась. Отец Наум сказал ей тогда: " У тебя будет жизнь семейная: ты выйдешь замуж и родишь девочку " . Меня же он спросил: " А что бы вы хотели: выйти замуж или быть монахиней? " Я спрашиваю: " А что мне Бог написал на роду? " Старец ответил: " Бог вам уготовил монашество, и вы от этого никуда не уйдете. Это - ваш путь " . Он посоветовал мне поехать в Прибалтику, в Латвию, в Спасо-Преображенскую пустынь. Одна мысль уехать в чужой край, где у тебя нет ни родных, ни знакомых, была для меня тяжела. Молодой была - боялась, сомневалась. Но о. Наум мне сказал: " Не пройдет и двух недель, как ты уедешь. Твое время пришло " . Какое-то время я еще брыкалась, сопротивлялась. Но Господь показал мне, что от своего креста никуда не уйти. Я вдруг поняла, почувствовала, что какая-то сила выталкивает меня из дома: я даже ощущала толчки за спиною, как будто кто-то берет меня за руки и выводит из дому. Я стала это реально ощущать. И, наконец, поняла: мой час пробил. Я попросила на работе расчет и, взяв благословение старца, отправилась в Латвию. Постриг произошел через три года. |
| Незадолго до пострига я испытал сильную внутреннюю борьбу: меня стали одолевать сомнения по поводу правильности моего выбора. Я взмолился Богу, чтобы Он указал мне верный путь. И вот как-то вскоре после того я шел по территории семинарии (в которой тогда учился), возвращаясь в общежитие. Вокруг было очень тихо, шума транспорта не было слышно, хотя семинария располагалась в центре города. Моросил мелкий дождь. Я тогда почувствовал необычную тишину, покой в душе и какой-то покров, защиту над собой. В голове вдруг возникла мысль: «Всего этого ты лишишься, если предпочтешь жизнь в миру». Я просто в ужасе отшатнулся от такой перспективы. В жизни монаха бывают моменты, когда он с особой силой ощущает радость своего пребывания с Господом. Один из таких моментов – сам постриг. Мы, братия монастыря, всегда присутствуем на постригах других монахов, проходящих в нашей обители. И когда архиерей, постригая волосы на голове ставленника, называет его монашеское имя, у меня возникает такое чувство, какое, наверное, испытывают родители и родственники новорожденного младенца. Как будто я явился свидетелем чуда! Радость! Ликование! «Ура-а-а-а-а! Новый монах появился на свет! В нашем полку прибыло!..» И я думаю, что не только у меня одного, а и у всех присутствующих монахов бывает такое же чувство радости в сердце. Да и сердце самого новопостриженного переполняется радостью. Я думаю, что иначе, как небесной, эту радость назвать никак нельзя. А еще я знаю – знаю на собственном опыте, – что монаху в этот момент дается почувствовать ту радость и то блаженство, которые чувствуют ангелы в Царстве Небесном. На постригах мы все стоим как будто на небесах. Монашеский постриг – это рождение ангела. Монашество – это на самом деле ангельский чин… А вот другая сторона медали. Сразу после пострига архиерей всегда говорит напутственное слово новопостриженному монаху. И вот однажды, после пострига одного нашего собрата, он сказал ему следующее: «Ты сейчас не знаешь даже сотой части тех искушений и скорбей, которые тебя ожидают…» Я, помню, подумал тогда: «Вот это обрадовал владыка брата Германа…» Но ведь так оно и бывает на самом деле. Господь не сразу «нагружает» монаха всеми теми скорбями, которые его ожидают, а с течением времени и по мере его духовного возрастания, крепчания. Чтобы монах мог их выдержать. А еще для того Господь так поступает, чтобы монах, почувствовав всю тяжесть монашеского креста, не ужаснулся, не впал в уныние и не пожалел о своем выборе. Потому что поначалу он действительно не готов понести скорби в «полном объеме». |
| Стремление к монашеству у Димитрия с детства сложилось под влиянием старушки-тетки. В семинарии и в академии он окончательно пришел к решению стать иноком. Находясь на третьем курсе академии, в конце 1829 г., Димитрий подал заявление своему академическому начальству и Митрополиту Московскому Филарету о своем намерении принять монашеский постриг. Московский Святитель отнесся с большим одобрением и сочувствием к такому решению Димитрия. 14-го января 1830 г. Митрополит Филарет совершил постриг Димитрия и нарек его своим именем, тем самым отмечая особое расположение к новому иноку. Сохранилось предание, что Митрополит Филарет готовил его себе в преемники. В его отношении к юному иноку замечалась отеческая любовь и заботливость, а, вместе с тем, и исключительная строгость. В академии юного инока называли «Филаретиком». 6-го июня 1830 г. инок Филарет был рукоположен Митрополитом Филаретом в иеродиакона и определен библиотекарем академической библиотеки. Академический курс иеродиакон Филарет окончил со степенью магистра. По окончании курса он был рукоположен в иеромонаха и оставлен при академии по кафедре Церковной Истории. Одновременно он был назначен и цензором. Академическая библиотека теперь сделалась жилищем молодого профессора-иеромонаха: он из нея почти не выходил. Тут иером. Филарет занимался составлением своих лекций по Церковной Истории, которые были и новы по содержанию и увлекательны по изложению. Такая постановка преподавания вызывала у студентов интерес и живое отношение к этому предмету. Впоследствии иером. Филарет вдохновил своего друга и преемника по этой кафедре, знаменитого А. В. Горского, на кропотливую работу историка. Кафедру Церковной Истории иером. Филарет занимал только два года. В начале 1823–33 учеб. года, по воле Митрополита Филарета, ему было поручено преподавание Священного Писания , а затем нравственного и пастырского богословия. Молодой ученый и по этим кафедрам проявил самобытность. Он оставил по себе память, как прекрасный преподаватель, отличавшийся обширною ученостию и начитанностию и необыкновенным трудолюбием. Всем предметам, которые читал он с академической кафедры, давал он совершенно новую постановку, выступал с новыми приемами, с сильною критикою источников, с оригинальными филологическими соображениями, с опровержением заимствованных с Запада мнений, порожденных рационализмом и протестантизмом. |
| В 1946 году после кончины мужа матушка с дочерьми переехала в небольшой городок в Тульской области, Киреевск, и, еще не будучи монахиней, оставила всякое попечение о земном. Дочери выросли и теперь могли позаботиться о ней, о ее очень небольших нуждах. Однажды в Киреевске матушка уединенно молилась, и вдруг явились Ангелы, которые стали ходить вокруг нее, совершая какой-то обряд. Когда они начали одевать ее в монашеские одежды, она поняла, что это – постриг. Вскоре Дарья переехала в Лавру и здесь, на исповеди, рассказала о своем чудном пострижении в иночество. Тогда ее благословили на постриг в мантию, который совершили здесь, в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре, 20 октября 1967 года она была наречена Досифеей. Это произошло так незаметно, что дочери матушки не сразу об этом узнали. А в декабре 1989 года владыка Серапион, митрополит Тульский и Белевский, постриг матушку Досифею в схиму с именем Сепфора. Она всегда с четками, по большей части в безмолвии и богомыслии, но внутренняя ее жизнь почти никому не была открыта: эта тайна была явной лишь для Господа. О высоте этой жизни догадывались по случаям прозорливости, которую она проявляла. Многие уже заметили, что она ничего не говорила просто так. И если что советовала – делали. Монахиня С. рассказывала: «Как-то приезжает племянник, делится со мной своей бедой: назначили ему операцию в Москве. Перетрудился с отцом на тяжелой физической работе, да и сорвал себе позвоночник. Я его отправляю к матушке, а та ему говорит: «Никакой операции, только тяжелого не поднимай». Он ее послушал, и все обошлось. Поясок матушкин носил, она ему дала… Помнится, приходим мы к матушке с сыном Виктором. Он ей в подарок захватил воблу, так уж ему захотелось. Матушка ее взяла, а ему дает маленькую такую рыбку, соленую-пресоленую: а это, мол, тебе. Дочь ее еще ругала: «Что ты даешь, ее и есть нельзя!» А я сразу поняла: солоно ему придется… И точно, вскоре сделали ему операцию… Больно сложная была, с трудом выкарабкался. А матушка сказала, что без молитв за него он бы умер… А еще, помню, перед операцией спрашивает меня: «Тебе какой сын помогает?» Я ей говорю: «Средний, Виктор». А она мне: «И у него денег не будет, и у тебя». Все правильно, так и вышло». |
| Это помогло бы избежать ошибок . — Я не считаю, что монашество – удел одних стариков. Не думаю, что нужно постригать в монахи только людей, достигших духовной опытности, потому что эта опытность как раз и приобретается через монашескую жизнь. Надо избегать крайностей. Я думаю, что если для вступления в брак лучший возраст – от двадцати до тридцати, то для монашества – от тридцати до сорока. Можно, конечно, принять постриг и раньше, но степень риска тогда повышается. Категорически недопустимо, на мой взгляд, постригать лиц, не достигших двадцати лет. Мне известны случаи принятия монашества и в более раннем возрасте, что впоследствии послужило для таковых монахов поводом к отказу от монашеских обетов. Думаю, что в подобных случаях постриг можно признать недействительным, ибо подросток, почти ребенок к такому серьезному шагу не может быть готов. — Вы сказали, что монашество – это наиболее «узкий путь». Хочу поспорить с этим. Мы, живя в миру, не уходим добровольно от трудностей. У нас семьи, мы должны работать, зарабатывать свой хлеб в поте лица, у нас трудные отношения с окружающими. А монахи, по-моему, обеспечили себе в монастырях жизнь более спокойную, они заняты самосовершенствованием, к которому нужно стремиться и нам. Но выкроить время, чтобы читать те же великие книги, что и они, нам гораздо труднее, потому что у нас семьи, дети, внуки. У них же времени на это достаточно. Не кажется ли вам, что наш путь, если мы хотим тоже быть хорошими христианами, в чем-то даже труднее, чем монашеский? — Кажется. Когда я говорю, что монашество есть наиболее радикальное выражение «узкого пути», я не имею в виду, что оно – нечто сверхтрудное. Во многих отношениях жить в миру гораздо труднее. Монашество – это «узкий путь» в смысле отречения от многих вещей, которые обычным людям принадлежат по праву. И монашествующие отрекаются от многих внешних вещей ради внутренних обретений. Но не думаю, что монашество выше брака или что оно больше способствует достижению святости, чем брак. Любой путь, который избирает человек, если он стремится к Богу, – это путь трудный, это «тесные врата». И если человек стремится жить по-евангельски, он всегда будет встречать препятствия и всегда будет их преодолевать. Монашеская жизнь, как и жизнь в браке, дана человеку для того, чтобы он смог максимальным образом реализовать свой внутренний потенциал. Она дана для обретения Царствия Божия, которое может стать уделом каждого из нас после смерти, но опытно приобщаться к нему мы можем уже здесь, на земле. Митрополит Волоколамский Иларион (Алфеев) , выступление в Киевской духовной академии на конференции «Аскетика семьи. Семья в пост-атеистических обществах», 2003 г. Входим... Куки не обнаружены, не ЛК Размер шрифта: A- 15 A+ Тёмная тема: Цвета Цвет фона: Цвет текста: Цвет ссылок: Цвет акцентов Цвет полей Фон подложек Заголовки: Текст: Выравнивание: Сбросить настройки |
| Но эстетический порядок не всегда сочетается с этическим. Есть такая пословица: «У кого голосок, у того и бесок». Действительно, человек может начать тщеславиться. Иконописание и пение тесно связаны с молитвой, поскольку направлены на то, чтобы вызывать у человека молитвенное настроение. Певчий на богослужении сам непосредственно молится и, может быть, в еще бльшей степени, чем иконописец, должен иметь молитвенное состояние. Икону можно исправить, а певчий, если спел неправильно, уже ничего не переменит. Это искусство, действующее во времени. Если у тебя нет молитвы, как ты сможешь петь молитвенно? Некоторые считают молитвенным заунывное, грустное, тоскливое пение. Но это не так. Чтобы петь молитвенно, нужно иметь опыт молитвы. Не всякий молитвенник может петь, но желательно, чтобы всякий певчий был молитвенником, потому что певчие молятся Богу от лица народа. Если священник является посредником между Богом и молящимися, то певчие олицетворяют народ. В древности в храме на богослужении пел весь народ, но позднее, когда богослужение стало усложняться, то ради бльшего порядка, красоты петь стали профессионально подготовленные люди – певчие. Поэтому если вы будете петь холодно, бездушно, бесчувственно (то есть без духовных чувств), то и молиться людям будет труднее. Певчие – это непосредственные участники богослужения. Вы должны понимать, что на вас лежит большая ответственность. Известно, что священник на богослужении должен внимательно молиться, не рассеиваться, служить со страхом, благоговением, быть собранным. Так же и певчим необходимо выполнять свое послушание. Мастерство в пении должно быть, но надо и душу вкладывать. Вопрос. Почему монашеский постриг – это обряд, а венчание – таинство? Ответ. Это не принципиально, не обязательно, чтобы над нами были совершены все таинства. (Постриг, между прочим, называют восьмым таинством. Конечно, это образное выражение.) Симеон Солунский изъяснение пострига поместил в раздел «О покаянии» – там же, где говорится о таинстве исповеди. |
| Приехали к батюшке две сестры, Иеремия и Пахомия, принять постриг с именем Мария (в схиме). Написали батюшке записочки, он начинает постриг: «Постригается монахиня Иеремия в схимонахиню Марию, во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь». Трижды это произнес, а когда подошел к монахине Пахомии сказал: «Расстригается монахиня Пахомия в девицу Марию, во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь». Я, конечно, испугалась и говорю: «Что же они так ошиблись, не то написали!» А мне отвечают: «Не вмешивайся не в свое дело, что ему Бог велит, то он и делает». Трижды батюшка сказал над ней то же слово. Пахомия в ужасе, ничего не понимает, что произошло. Батюшка опять ей одел монашескую одежду и разрешил в ней дома ходить, но он ее уже расстриг. Перед этим был ей сон: какой-то голос ее спрашивал:«Ну, и кто же ты теперь?» А она грубым голосом отвечает: «Грешная Мария». И так три раза. Впоследствии оказалась, что эта Мария попала в какую-то молдавскую секту к Пахомию. Отец Амвросий знал такое, чего никто не знал. Приехали как-то к отцу Амвросию молодожены. Батюшка благословил и сказал: «Аннушка, Аннушка! «Они удивились: «Какая Аннушка?» – «Кашинская. Если вы будете ее хорошо воспитывать, она станет благочестивой девочкой, верующей». Так предсказал им рождение дочки. Предсказал Валерию, что он будет священником, что сначала будет недалеко служить, а потом за свою проповедь и за то, что людей будет жалеть, подальше направят. Приезжал к нему еврей Симеон. Батюшка благословил его креститься со всей семьей и сказал, что умрет мучеником. Он покрестился, а со временем переехал в Америку, там его сбила машина и он умер. Удивительный случай произошел с маленькой Валей. Эта девочка не ходила с самого детства. Она считала своей матерью цыганку. Но сама была совершенно не похожа на нее: вся светленькая, а глазки голубые. Часто брат этой Вали говорил, когда выпьет: «Я все скажу – откуда ты к нам попала!» А она не могла понять, о чем идет речь. Цыганка ходила с Валей по электричкам и собирала деньги. Девочке это не нравилось, а брат сердился и говорил: «Никак у тебя не вытравить княжескую кровь!» Она очень много страдала. Батюшка принял ее радушно, посадил к себе на руки и в десять минут научил играть на фисгармонии. Когда Валя привела к нему свою мать цыганку, батюшка очень внимательно на нее посмотрел. Мне он объяснил, что эта женщина вовсе ей не мать, а украла ее у молодых хороших и богатых родителей. Потом он благословил ее сделать анализ крови. Со временем выяснилось, что родители ее живы, находятся за границей. Принадлежат старинному роду Шуйских, отца зовут Василий. Батюшка предсказал, что будет она женой священника и родит двух детей, мальчика и девочку (а в то время ей исполнилось только 15 лет). |
|
|
