| И всё же… И всё же в обшарпанных стенах, среди нищеты, уродства, нерадения – начинает, кажется, сквозить то, что сильнее моего отчаяния. Нашлись же охотники вновь поселиться в глуши этого промёрзлого края, отстроить на луде срубы, расчистить дороги, возделать уцелевшие, измученные сады, и даже разбить у скитских стен непредставимый в метельном феврале виноградник! Спокойные, несуетливые люди начали заниматься хозяйственными делами – и забрезжил в призрачном северном воздухе долгожданный национальный «позитив». А люди – разные, отовсюду. Молчаливый смотритель говорливого птичника, в прошлой жизни – филолог, обученный лишь бесполезным в тундре премудростям, но поставленный на тягостное и зловонное послушание – и вот авторитетно рассуждающий о яйценоскости и куриных болезнях… Хитроумный македонец, отец Мефодий, изо всех сил изображающий простодушие, но очевидно искушённый дипломат и знаток человеческих душ. Или ещё один иноземец, едва ли не главная достопримечательность Валаама: отец Серафим, православный француз из Британии, светлый и болезненный игумен скита Всех Святых… Он и персты для благословения не складывает, а лишь сближает и едва обозначает крест в голубом от мороза воздухе… Но почему-то понимаешь уверенно, что в знамении этом – сила и правда. А сам он - тихий, мерцающий источник несказанной мощи; почти беззвучный, почти прозрачный, из слабого голоса и бледной улыбки сотканный образ Того, Кто вращает миры и насылает ветер. Мы побывали в его скиту днём, но получили благословение вернуться ночью, на знаменитую всенощную службу, о которой рассказывают легенды… Но прежде нас ожидала грандиозная трапеза, задаваемая от имени Настоятеля тем самым отцом Мефодием, несущим послушание «гостинника». Его обязанности предполагают непрерывную череду угощений и винопития, а также умение с каждым говорить на его языке, сообразно с его умственным способностями и уровнем духовного развития. Кроме необыкновенно вкусных яств нам были предложены в ироничном чередовании благочестивые монастырские предания, курьёзы из жизни сильных мира сего, зачастивших в обитель в последние годы, анекдоты на всевозможные темы и цветастые, полные балканского красноречия и самоуничижения тосты нашего хозяина, тем не менее оставлявшие ощущение, что нас видят насквозь. |
| Хочется сказать: ребята, прежде чем творить и самовыражаться, наберите духовный и человеческий багаж и тогда воплощайте его посредством искусства. Вот, скажем, писатель Захар Прилепин: служил в ОМОНе, воевал в Чечне, он многодетный отец, у него есть собственная любовная история, и обо всём, что прочувствовал и пережил, он открыто пишет в прозе. Он выражает свой жизненный опыт, в котором было всякое - смешное, страшное, трагичное и очень небезразличное ему. Но я не понимаю, что выражает человек, который на протяжении 200 страниц описывает божью коровку, ползущую по подоконнику, которая затем превращается в трансформера и человеческим голосом пересказывает диалоги Платона. Помнится, в КВН много лет назад какая-то команда сняла летящий пустой целлофановый пакет, как пародию на многозначительный артхаус. Шутка не удалась: это было слишком уж похоже на те фильмы, которые серьёзное жюри серьёзно смотрит на международных кинофестивалях. Камера трясётся, пакет кувыркается в воздухе, постоянно вываливаясь из фокуса, на плёнке царапины, - все признаки высокого киноискусства! Вопрос ведь не в том, какими средствами пользуется художник, а в первую очередь в том, какую историю он рассказывает. Был такой советский график Виктор Вакидин. Однажды он попал в больницу с инфарктом. Рядом с его койкой, на тумбочке, горкой лежали кусочки сахара к чаю, и на крошечных листочках бумаги простым карандашом он кое-как рисовал эти кусочки. Он вложил в эти простые, неуклюжие рисунки все, что недосказал, недоделал, поскольку не был уверен, что «из переделки выйдет живой». Моя мама, державшая в руках эти рисунки, говорила, что в итоге получилось невероятно пронзительное произведение искусства. В чем разница между кусочками больничного сахара и летящим в неизвестность целлофановым пакетом? Бог весть. В человеке есть рецепторы, которые считывают информацию, заложенную автором. Душа отнюдь не слепа; она видит, что одно - это высокое искусство, а другое - «умножение на ноль». Вот в чем проблема - не быть нулем. Накопите, ребята, богатство и выражайте его с помощью реализма, или сюрреализма, или как хотите. |
| А потом в какой-то момент я погрузился в документальное кино. И понял, что, оказывается, можно работать на телевидении, не затыкая нос, не «выключая мозги», как предлагал своему зрителю один из телеканалов - а, наоборот, находя им должное применение. Документальное кино стало нишей, в которой мне наиболее комфортно. Я специализируюсь на тематике, связанной с историей, культурой, религией, и мне, к счастью, совершенно не приходится поступаться принципами, кривить душой. Оглядываясь на 40 фильмов, сделанных за последние десять лет, я с удовлетворением вижу, что ни разу не снимал то, что не люблю или что мне неинтересно. Вот, к примеру, Александр Фёдорович Керенский. Как политик он мне крайне несимпатичен. Но, взявшись за его документальную биографию, я нашёл в Британии его внука и внучку, послушал их рассказы... Благодаря семейному взгляду на этого исторического деятеля я смог подняться над публицистической потребностью его обличать, увидел человека с совершенно уникальным набором черт характера. Да, его особенности обошлись России очень дорого. Но это не значит, что как человек он не вызывает острого интереса, а иногда даже сочувствия. - Увлечь современных зрителей - задача сложная. Как вы её решаете? - Представляю перед собой в качестве слушателя ребёнка, потому что дети - самые нетерпеливые слушатели. Я пытаюсь рассказать свою историю, как волшебную сказку, как нечто удивительное: как романы Жюля Верна, Александра Дюма. Когда жалуются на отсутствие у современной молодёжи интереса к истории, часто забывают, что в первую очередь самому нужно быть хорошим рассказчиком. Я вот, к счастью, застал эпоху великих рассказчиков. Александр Михайлович Панченко, грандиозный петербургский человек, историк, филолог, который вел цикл телевизионных программ. Я знал его лично и был тем, кто испытал на себе магию его слова. Еще Ираклий Андронников, Юрий Лотман, Паола Волкова. Есть и некоторые нехитрые приёмы. Скажем, исторические анекдоты: они зачастую приукрашивают или искажают факты; но зритель в итоге запоминает не факты, а именно эти байки. Вот, якобы Керенский бежал из Зимнего дворца в платье медсестры. На самом деле, бежал он в костюме матроса и из Гатчинского дворца. Но в народной памяти прописалась именно версия про платье медсестры. И если мы брезгливо исключим из повествования занятные анекдоты ради «научности», корректную, но выхолощенную версию никто не захочет смотреть. Приходится рассказывать в том числе и байки со ссылкой на то, что это вымысел, но тоже полноправная часть истории, цветные картинки, иногда - довольно хулиганские. |
| Есть в мире культуры, которые целиком основаны на рассказывании историй. Например, всеми любимая кельтская. Мы, русские, тоже в какой-то степени цивилизация историй. В простонародье - анекдоты, частушки, байки; в храмах и монастырях - благочестивые предания, рассказы о паломничествах, о чудесах. Мне кажется, главная обязанность документалиста как раз продолжение традиции прекрасных историй. Но рассказывать надо так, чтобы они нашли своего слушателя и зрителя. - А по каким критериям вы отбираете истории, как появляются идеи? - Наверное, в основе всего воспитанное во мне родителями любопытство, интерес к жизни, причём не только к своей собственной. К тому же помогает мой профессиональный опыт в разных областях. По образованию я художник, по сфере деятельности - телевизионщик, всю жизнь увлекаюсь историей, литературой. Последние несколько лет участвую в издании музейного журнала, а музей - это собрание чудес, материальная память народа в самых разных сферах: технологии, инженерии, государственной мысли, изобразительного искусства, чего угодно. Я всегда отзываюсь на предложения чем-нибудь новеньким поинтересоваться . Вот и проект фильма об Архангельской митрополии родился из моего ненасытного любопытства. ДУХОВНЫЙ БАГАЖ ДЛЯ ТВОРЧЕСТВА - В интеллектуальной среде популярен артхаус, «кино не для всех». Заслуживает ли такое искусство внимания? - Профессионалы часто шутят, что артхаус - это плохо и неумело снятое кино. Если не способен сделать так, чтобы у тебя камера не тряслась, чтобы диафрагма не «гуляла», чтобы цветопередача не вызывала оскомину - ну, значит, ты снимаешь артхаус... Ну, а если говорить серьёзно - хотелось бы, чтобы люди, которые стремятся в первую очередь к «самовыражению», накопили в себе то, что они собираются выражать. Главное, чтобы за эффектным косноязычием, за модным видеорядом не сквозил инфернальный вакуум. Форма, конечно, очень важна, я сам старательно в неё «играю», но всё же любое художественное высказывание - это некое послание. Тоскливо, когда немалые человеческие и финансовые ресурсы тратятся на то, чтобы показать обставленную колышками пустоту. |
| ВЫЖИВАНИЕ НАЦИИ ЧЕРЕЗ КРАСОТУ - Алексей Юрьевич, вы издаете журнал «Мир музея», который в первую очередь ориентирован на музеи в малых русских городах. Расскажите об этом проекте. - Для меня этот журнал, во-первых, семейное предприятие, доставшее в наследство от умершего отца. Во-вторых, деятельность, близкая моим собственным интересам: практически все мои фильмы снимаются в том числе и в музеях. Наконец, в-третьих, журнал - живая связь с людьми, которых я безмерно уважаю, с сотрудниками больших и малых музеев. Мы бережно, с удовольствием публикуем их материалы. Предоставляем свои полосы, чтобы они услышали друг друга, чтобы знали, что где-то есть такие же энтузиасты, которые за копеечные зарплаты продолжат заниматься научной работой, принимают посетителей, рассказывают детям об истории и лучших людях России. Я как режиссёр испытываю щемящее чувство, когда музейный сотрудник трясущимися руками показывает на камеру какой-нибудь листок из музейной витрины и говорит: «Вы представляете, что это за ценность? Это подлинное письмо Воропаева к Козихину !»... Честно говоря, ни я, ни зрители не знают, кто эти уважаемые господа. Но мы видим перед собой человека, убеждённого, что весь свет клином сошёлся на листочке, который он держит в руках. Невольно думаешь: какую же прекрасную, счастливую жизнь прожил человек в убеждении, что он поднимает свой флажок на одной из станций главной магистрали мировой культуры - хотя, быть может, на самом деле это полустанок, на который уже никогда не придёт поезд. Это - особая категория людей, с благоговением держащих в руках наше общее достояние; их верность делу - залог того, что мы не потеряем свою страну и память. - Вопрос, скорее, как к художнику: яркие, зрелищные вещи, антураж способны менять внутренний мир? Говорят, внутреннее состояние человека определяет то, как он видит внешнее. Но существует ведь и обратная связь. - Да, на человека сильно воздействует зримая гармония. К несчастью, современный облик большинства наших городов сложился как уродливая среда. Вот, мы задаёмся риторическими вопросами: «Почему дети не слушают родителей, почему негодяи грабят пенсионеров и воруют военные ордена?» Мы готовы искать ответы где угодно, но не видим их вокруг себя. Человек, который живёт в свинстве, который выходит из грязного подъезда на безобразную улицу, который на каждом шагу видит и слышит гнусную рекламу - с чего ему быть милым, хорошим, почему он должен совершать добрые поступки? Он не может, он весь осквернён, загажен. |
| ГОЛОД ОТ «ПРИКОЛОВ» - Есть ли у документалистики будущее? Ведь молодое поколение поглощено интернетом. - У документального кино, как ни странно, есть свой зритель. В разные годы и на разных фестивалях я убедился, что у людей присутствует интерес и потребность увидеть на экране то, что они вживую сами вряд ли увидят. Создатель документальных лент - человек, который попал туда, куда ты не попадёшь, рассмотрел то, чего ты не рассмотришь, и обо всем тебе рассказывает. Это очень расширяет личный опыт. Интернет не решает такой задачи. Мировая паутина - огромная кунсткамера, где в роликах показывают уродцев, монстров, фриков, чудаков. Но это не заменяет человеку нормальную пищу, так же, как цукаты или солёные сухарики не отменяют первое, второе и компот. Сколько бы ни злоупотреблял человек кока-колой и чипсами, окончательно вкус к борщу и котлетам он всё же не утратил. Особенно если человек привержен «здоровой пище»! Думаю, он будет смотреть документальное кино и читать книжки, а не только пролистывать ролики в интернете. Традиция коллекционировать «приколы» рано или поздно исчерпает себя. Работая над фильмом о тульских фермерах, я приехал к замечательному садоводу Владимиру Смоленцеву. Он в своей теплице сорвал для меня с ветки несколько помидорчиков, не имеющих идеальной геометрической формы, какую имеют красные самозванцы в супермаркете, зато напомнивших мне почти забытый запах настоящих помидоров. Это был запах из детства. При сравнении с настоящим подделки тускнеют и уже кажутся «невкусными». Надеюсь, то же самое случится и с культурой, с литературой, с изобразительным искусством... и с документальным кино! - Что же, на ваш взгляд, дают зрителю такие ленты? - Мне кажется, люди истосковались по разговору о чем-то действительно интересном и важном. «Приколы» оставляют тебя голодным, они не рождают послевкусия. Документальное кино - вариант разговора об интересном с умным собеседником. Я вырос в семье, где всегда что-то друг другу рассказывали : куда бы кто ни съездил, где бы ни побывал, с кем бы ни познакомился - об этом было принято говорить. С восхищением, с удовольствием, со вкусом. |
| Главные деятели начавшегося мае 1922 г. «обновленчества» в течение 1922 – начала 1923 г. неоднократно пытались взять институт под свой контроль, тем более что А. И. Боярский и В. Ф. Пищулин, а позднее и профессор С. М. Зарин, уклонись в обновленчество. Однако Совет института мужественно отстаивал свою «патриаршую ориентацию». С арестом членов правления Общества приходов финансирование института практически прекратилось. 27 мая Общество приходов в административном порядке было закрыто властями . 2 марта 1923 г. руководство института, ввиду увеличивающейся платы за помещение и слабого поступления пожертвований от приходов, постановило с 1 апреля отказаться от помещения Троицком подворье, 20 марта по окончании лекций перевезти мебель и необходимые для занятий книги («4 воза» книг собственной библиотеки института) в приходской дом при Исидоровской русско-эстонской церкви на Екатерингофский проспект, д. 24, и в апреле наставникам зачеты принимать на квартирах. Богословско-пастырское училище также переехало в помещение приходского дома при Исидоровской церкви. 30 марта 1923 г. на частном собрании профессоров института выяснилось, что большинство стоят за непризнание обновленческого Петроградского епархиального управления над институтом, и что лучше закрыть его «с честным лицом», тем более что, в связи с арестом ректора и с тем, что по разным причинам за границей оказались лучшие профессорские силы – Н. Н. Глубоковский, Л. П. Карсавин, Н. О. Лосский, С. С. Безобразов – понизился и уровень дисциплины, и уровень преподавания, и уровень требований к учащимся. Находившуюся в пользовании института библиотеку духовной семинарии («26 возов») перевезли на набережную Обводного канала, 17, где еще в декабре 1918 г. из основной части реквизированной библиотеки Духовной академии, «по месту нахождения», власти устроили 1-е филиальное отделение Государственной публичной библиотеки. Пребывавший в заключении ректор записал в дневнике 20 марта, что он «закончил составление сметы по учебно-воспитательной части» для института, а 27 марта послал письмо Щербову с просьбой, в связи с итечением его трехлетних полномочий как ректора избрать преемника. |
| Н.Г. Лосева: Знает ли наша аудитория такой блистательный документ как “Моральный кодекс строителя коммунизма”? А.Ю. Пищулин: Мы же его не достроили совсем чуть-чуть! (смеется) Н.Г. Лосева: Если положить рядом Евангелие в том месте, где десять заповедей, и “Моральный кодекс строителя коммунизма”, то можно найти удивительно много общего. Идеологи коммунистической, большевистской партии шли по проверенному пути, они знали, что надо взять за основу. Но не так реализовали! В.Р. Легойда: Шли в другую сторону. Н.Г. Лосева: В другую сторону, да. В.Р. Легойда: Дорогие телезрители! Ничего не хочется добавлять к прозвучавшим словам, кроме одного: вы смотрели “Русский час” с журналом “Фома”. Встретимся через неделю. Не сомневайтесь! ПОСЛЕСЛОВИЕ В.Р. Легойда: Отец Игорь, меня знаете, что больше всего удивило в этой программе? Что, неожиданно для меня, было какое-то непонимание между гостями, старшим поколением, и ребятами. По-моему, такое у нас получилось в первый раз. О. Игорь Фомин: Мне кажется, это не удивительно. А может, это даже закономерный момент. Тема, заявленная программой, – “Православные СМИ и общество”, – совершенно новая, молодая, зеленая еще, скажем так. И представление о ней у профессионалов, которые уже прошли советские времена и т.п., существенно отличается от того, чего ждет от СМИ молодое поколение. Это, конечно, не " поколение пепси " , это совсем другое, замечательное поколение. Но православные СМИ – это совершенно новый, пока не изведанный фрукт. Нам еще предстоит его вкусить и почувствовать зрелось плода. Мне кажется, что православному СМИ, такому, как было затронуто в программе, будет очень трудно. Почему? Потому что СМИ вообще рассчитаны или на какой-то популяризм, или на информацию. С информационной стороны никаких проблем нет. У нас, допустим, взаимоотношения с интернетом – как и в Церкви. Когда я пришел в храм и учился читать по-церковнославянски, батюшка мне всегда говорил, что надо читать на одной ноте, без всякого выражения, без всего. Я всегда удивлялся почему и спросил как-то у него. Он говорит: чтобы не привнести чего-то своего – своих ощущений, каких-то эмоций. Тот же самый интернет, где никаких эмоций, только сухая информация! |
| «Кому в тягость мои дети, тот мне не муж» 07.03.2015 15:57:18 Алексей Пищулин Беседа директора радио «Радонеж» Е. Никифорова со сценаристом и режиссёром телевидения, православным писателем Алексеем Юрьевичем Пищулиным. Тема — «Биография Н.Н. Гончаровой, жены А.С. Пушкина». Цикл «Биография великих людей». Н.: - О Наталье Николаевне Гончаровой - жене А.С. Пушкина еще при жизни ходило множество недоброжелательных слухов: мол, сгубила поэта, кокетка, легкомысленная, «кружевная вдова»…. Какой же она была, Наталья Николаевна. Ведь крайне легко рассуждать о чужих жизнях, навешивать ярлыки после смерти. Почему эту женщину ты сделал героиней своего фильма? П.: - Пушкин мне кажется одним из самых снайперски-точных людей России – может быть, за всю её историю. Он практически не делал ошибок. Не случайно же мы считаем за великую радость и великое благо поставить его строчку эпиграфом к любому из наших сочинений. Довольно трудно представить, что вот – один-единственный раз, в самом существенном вопросе, выбирая мать для своих будущих детей, жену для себя, он так фатально ошибся. Я с уважением отношусь к А.Ахматовой и М. Цветаевой, но я не готов посмотреть на Н.Н.Гончарову их глазами. Мне всегда вспоминается шутка одной моей знакомой, которая сказала: Ахматова и Цветаева не могли простить Пушкину, что он женился не на них. Просто я бесконечно доверяю Александру Сергеевичу и не готов допустить, что человек, который отличался такой невероятной проницательностью, такой глубиной суждений, в этом главном для всякого мужчины вопросе – вопросе выбора спутницы – так ужасно ошибся. Н.: - В.А.Жуковский первым подметил это в Пушкине. Он удивлялся, что поэт уже в юном возрасте кажется знал все про человеческую жизнь. П.: - Причем никак нельзя допустить, что он относился легко к такой теме, как брак. Во-первых, потому что он медлил с этим достаточно долго. Во-вторых, потому, что слово «Дом» он иногда писал с большой буквы. Он предавал этому понятию огромное значение, считал одним из условий того, что он сможет работать: создать себе Дом с большой буквы. |
| В.В. Антонов эту странность следствия (а вел его известный «спец» по такого рода делам А.Р. Стромин (Геллер)), связывал с возможной ролью, которую смогли здесь сыграть старые знакомства И.М. с видными большевиками: наркомом просвещения А.В. Луначарским, уже упомянутым нами П.Г. Смидовичем, а через него и А.И. Рыковым с. 102, 113].Вполне возможно, что так оно и было, хотя избежать концлагеря И.М. все же не удалось. Постановлением коллегии ОГПУ от 8 октября 1928 года Андреевский И.М., Розенберг Э.К., Лихачев Д.С., Раков В.Т., Мошков П.П., Тереховко А.С., Аничков И.Е., Миханьков А.Н., Каллистов Д.П. получили по статье 58–11 УК РСФСР по 5 лет концлагерей. Трое: Обновленский А.П., Селиванов А.В., Сперанский Н.Е. – по 3 года. И.Л. Сильвестрович был приговорен к тюремному заключению сроком на 1 год. Остальные 17: Суратова Л.А., Финне В.В., Пищулин К.В., Гурьев Н.И., Шувалов В.М., Розенберг В.К. (брат Э.К. Розенберга), Смирнова В.И., Тихомирова Ю.С., Эйнерлинг С.А., Свириденко Л.К., Комарович В.Л., Морозова В.Г., Холмогорова Е.И., Успенский В.Ф., Алексеев (Аскольдов) С.А., Крюкова Т.А., Мокиевский Г.П. – были высланы в отдаленные местности страны на три года т. 3, л. 616]. Как бы вдогонку к ним 22 июня 1929 года последовало осуждение ещё трёх, правда, непостоянных членов «Братства»: преподавателя Педагогического института им. А.И. Герцена Сухова А.П. – три года исправительно-трудовых лагерей, адвоката Бурцевой Н.Б. (Долбежевой) – три года ссылки и психиатра Моржецкого М.Н. – три года условно т. 3, л. 616]. Оказавшись в результате в Соловецком и Свирском концлагерях, И.М. был востребован здесь в качестве врача, благодаря чему ему и удалось выжить, несмотря на практиковавшиеся в них нечеловеческие условия жизни заключенных с. 3]. После освобождения в 1932 году был лишен права проживания в Ленинграде и устроился на работу в качестве главного врача областного интерната для дефективных детей на станции Оксоча в Новгородской области и проработал здесь до 1937 года. Здесь он и жил, лишь изредка наезжая в свою ленинградскую квартиру, в которой проживали его новая жена Е.М. Сосновская (1900–1978), дочери Мария (1936–1985) и Елена (1940–1942). «Утром, в холщовом пиджаке, в шляпе, очень напоминая своим обличьем чеховских героев, И.М. взбирался на белую клячу и отправлялся в интернат . Надо сказать, что И.М. вел с нами не только серьезные разговоры. Например, он рассказывал бесчисленные анекдоты про сумасшедших», – вспоминали о нем Анна и Мария Андреевы, дочери покойного к этому времени протоирея Ф.К. Андреева (1887–1929). В 1938–1941 году И.М. подвизался в качестве врача на Волховстрое и главного психиатра областной больницы в Новгороде с. 116]. |
|
|
