| Одним из представителей высшего духовенства, безоговорочно поддержавшим Василия, становится владыка Питирим Несколько лет спустя владыка Питирим обращается со словами своей проповеди к вятчанам, пошедшим в услужение непомерным амбициям мятежного князя, и его проповедь имеет прямое воздействие: осадив Усть-Вымь в 1450-м году, войско вятчан снимается с места и оставляет город невредимым. Жители самого пермского края остаются равнодушны к призывам Дмитрия. Все ведет к тому, что заветные мечты князя вот-вот превратятся в прах, и во многом содействует тому непреклонный и энергичный епископ Питирим. Шемяка принимает твердое решение захватить владыку во время одного из его странствий, а после уговорами или посулами заставить того снять возложенное на него проклятие. Надеялся ли Дмитрий на психологический контакт и взаимопонимание, которое могло возникнуть в разговоре со святителем тет-а-тет, полагал ли в себе скрытую харизму, имел ли наготове доводы, которые оправдали бы его агрессивную политику на северно-русских землях, рассчитывал ли воздействовать угрозами, а может, и посулами , – неизвестно. Как бы то ни было, главной целью, ставшей перед ним, было переманить Питирима на свою сторону. Вот как описывает событие Вычегодско-Вымская летопись: «Лета 6960 (1452) поимал окаянный Шемяка владыко Питерима, шедшу на Москву, приведе на Устюг, темницу метнув и мучал ево тамо, а владыка не убоялся тово Шемяки, проклятое слово свое не взял». Находясь в 1452-м году в Устюге, Дмитрий внимательно отслеживал все перемещения авторитетного архиерея Русской Церкви, и, как только один из соглядатаев князя донес о запланированном шествии Питирима в Москву, сообщив и дату отправления святителя, и характер самой процессии (епископ старался странствовать налегке, заботясь не столько о безопасности, сколько о скорости своего передвижения), Шемяка не преминул воспользоваться столь удачно сложившимися обстоятельствами. Несколько месяцев провел святитель Питирим в заключении. Коль скоро уговоры и льстивые обещания не возымели своего действия, а в лице Питирима князь увидел в первую очередь сурового обличителя своим злодеяниям, личной жестокости и нравственной распущенности, аргументы князя приняли иной характер: темничная камера, голодный паек, угрозы физической расправы, по мнению князя, должны были подействовать скорее и надежнее, чем задушевные беседы и попытки самооправдания. Напрасно: мысль, слово и дело Питирима были едины: «Я умереть готов». И Питирим исполнил бы свой святительский долг – так, как он сам его понимал, и доказал бы лукавому князю, что тот ошибся, предположив, что увидит в нем «трость, ветром колеблемую» (ср. Лк. 7, 24). Однако на сей раз Бог сохранил жизнь своему служителю: московская рать, выдвинувшаяся в сторону Углича, заставила Дмитрия спешно ретироваться в Великий Новгород, последний оплот антимосковских настроений. Святитель Питирим был освобожден и вернулся к своему пастырскому служению с новым энтузиазмом. |
| Время обретения мощей определяется в этих редакциях сказания двумя противоречащими друг другу известиями: все они согласно говорят, что это случилось при митр. Фотие, следовательно, не позже июля 1431 года, но краткая пахомиевская и четвертая прибавляют, что это было спустя 60 лет по преставлении Алексия, следовательно, около 1438 года Остается избрать из этих показаний вероятнейшее. Известие о 60 годах взято из службы на обретение мощей, составленной Питиримом, в которой читаем: «В 60-е лето обретошася (мощи) невредимы ничим же». Но Питирим и современники его, рассказами которых пользовался Пахомий, легче могли ошибиться в числе лет, протекших со смерти Алексия, чем в имени митрополита, при котором произошло обретение, бывшее на их памяти. Притом в одной редакции жития, правда позднейшей, к указанным противоречивым известиям прибавлен самый год обретения – 1431-й, которым нет основания жертвовать для круглой цифры 60 годов 167 . Третья из описанных редакций сказания сохранила известие о времени, когда писал Питирим. Спустя много времени по обретении, один чудовской иеромонах рассказал, что ему явился во сне Алексий и повелел еп. Питириму, приехавшему тогда из Перми и остановившемуся в Чудовом монастыре, написать стихиры и канон в память его. Питирим «немало о сем потрудися и елика бе мощна, сице почте святаго». Составленная служба принесена к митр. Ионе, который по совещании с собором русских епископов постановляет праздновать память Алексия 12 февраля и обретение 20 мая 168 . Это, очевидно, относится к 1447 и 1448 годам, когда Питирим был в Москве, участвуя вместе с другими епископами в соборных совещаниях и между прочим в поставлены и Ионы (декабрь 1448 года) на митрополию 169 . В приведенном известии нет прямого указания на то, чтобы тогда же составлено было Питиримом и житие Алексия; но Пахомий главным источником своей бuorpaфyi;i Алексия выставляет в предисловии писание архимандрит. Питирима, «иже последи бысть в Перми епископ». Эти слова могут навести на мысль, что Питирим составил жизнеописание Алексия гораздо прежде службы и своего епископства 170 . Но из слов того же Пахомия можно заметить, что он выразимся не совсем точно и что Питирим написал житие в одно время с службой, перед возвращением в Пермь, не имея досуга, «Сей убо предиреченный епископ, – продолжает Пахомий, – нечто мало о святем списа и канон тому хвалу изложи… прочая же не поспе, времяни тако завущу» Притом составление службы делало необходимым «чтение» или краткую «память» о святом на 6-й песни канона. |
| Строго Питирим относился к священникам, неисправным в доставлении сведений о раскольниках и тем более к укрывателям и потаковщикам раскола; виновные в этом священники подвергались лишению сана, телесным наказаниям и ссылке в каторжную работу 63 . Телесное наказание и ссылка относились к наказаниям гражданского суда, но есть указание на жестокость, лично допущенную Питиримом в отношении к двум священникам, заподозренным в потакательстве раскольникам. В целях оправдания два священника «сказали за собой „слово и дело“», почему и взяты были в Синодальную канцелярию для допроса. Из показаний священников Петрова в Иванова следовало, что они ни за собой, ни за другими не знали никакого слова и дела, а сделали это с целью принести жалобу на Питирима за незаслуженное наказание их с его стороны. По показанию истцов, они свои обязанности исполняли усердно, ведомости о бывших у исповеди и святого причастия подавали по указам; крестившихся двуперстно по-раскольнически не причащали, раскольников не таили, и понаровки им не делали, да и не могли по причине отсутствия в их приходе раскольников; церковную службу отправляли по новоисправленным книгам; несмотря, однако, на это, Питирим, в ноябре 1723 г., вызвал их к себе самоустно допрашивал их, будто бы у них в приходе есть раскольники, а кто ему о том сказал, того не объявил. Когда же Петров ответил, что раскольников у него нет, то Питирим, взяв его за бороду, закричал «что ты запираешься, я тебя отдам в розыск, где скажешь правду», а потом приказал бить его плетьми, приговаривая: «повинись, и я тебя прощу» и, по наказанию, велел кинуть в тюрьму, где он просидел около 10 дней. Не стерпев жестоких побоев, Петров, по совету архиерейского дьяка, повинился перед Питиримом, в надежде на помилование, но вместо прощения Питирим снял с него сан и отослал к Ржевскому, который, по наказанию кнутом, отправил его в вечную галерную работу, а двор в пожитки велел отписать на Его Императорское Величество. Между тем других попов, действительно укрывавших раскольников, Питирим подвергал, по словам истцов, только денежным взысканиям. Другого священника, Иванова, Питирим бил плетьми с целью вынудить его повиниться в укрывательстве раскольников 64 . Кто был прав в этом деле и кто виноват, сказать решительно нельзя, по причине оставления Святейшим Синодом жалобы без последствий, хотя справедливость требовала разъяснения дела. Есть основание более склоняться на сторону пострадавших священников, чем Питирима, – потому что, если бы жалоба истцов была несправедлива, они подверглись бы жестокому наказанию в дополнение к прежде испытанным за ложный донос. |
| – Я потом подпишу, – сказал он, отстраняя бумагу. Члены Синода переглянулись. – Мы должны после вас подписывать, – обратился к нему один из членов. – Может быть, будете добры не задерживать нас. – Нет, я не могу сейчас, – перья здесь плохие, – ответил Питирим. Тогда архиепископ Тихон вставил новое перо в одну из ручек и подал ее Питириму. – Вот это новое, хорошее перо. – Нет, нет! Я такими перьями не пишу, – был ответ Питирима. Подписались без Питирима и начали разъезжаться. Исполнявший тогда должность товарища обер-прокурора В. И. Яцкевич, прощаясь со мной, сказал: – Сегодня беспримерный день в Синоде: один из митрополитов на время слушания дела оглох, а другого высекли протопресвитеры... На следующем заседании мы узнали, что протокол подписан митрополитом Питиримом. Поведение митрополита Питирима в Варнавинском деле раскрыло членам Синода, с кем, в лице нового митрополита, они будут иметь дело. Зато в Царском Селе его защита епископа Варнавы окончательно утвердила за ним репутацию верного и надежного царского слуги. Митрополит Питирим избрал для того времени верный, хоть для будущего и опасный путь. Что ему теперь значило мнение о нем Синода, когда им были пленены царские сердца! О далеком будущем он не задумывался, ближайшее было в его руках. Собственно говоря, Питирим вступил на Петроградскую митрополичью кафедру в такую пору своей жизни, когда внешние качества, как красивая наружность, которыми он раньше кой кого очаровывал, теперь с годами исчезли, а высоких духовных качеств, которые теперь были бы очень не лишними для его высокого сана, ему не удалось воспитать. Сейчас он представлял собой довольно невзрачного, слащавого, льстивого и лживого старика. Несмотря на свои 58 лет, он выглядел стариком. Бегающие, никогда не смотревшие на собеседника глаза, борода мочалкой, вкрадчивый, как бы заискивающий голос, при небольшом росте и оригинальной походке, делали его фигуру скорее жалкой, чем величественной, и безусловно несимпатичной. И, однако, за последние два царствования ни один из митрополитов не был так близок к царской семье и столь влиятелен в делах, как митрополит Питирим. В то время, как прежние митрополиты удостаивались бывать в царской семье два-три раза в год, митрополит Питирим бывал почти каждую неделю, мог бывать, когда только ему хотелось. |
| После этого Питирим ездил в Ставку и представил докладную записку о необходимости существования Гос. Думы (следов этой записки в опубликованных материалах нет) и о назначении «практического» председателя Совета министров... Митрополит был в Ставке 12 января, т.е. через 3 дня после того, как Царь писал, что он желал бы, чтобы назначение Штюрмера, если оно состоится, «грянуло, как гром». В письме к жене Ник. Ал. отметил, что Питирим говорил «особенно о созыве Гос. Думы»: «Это меня удивляет, и я хотел бы знать, кто на него повлиял в этом отношении». О Штюрмере в письме ничего не сказано. Через несколько дней Питирим посетил и председателя Думы. Это было 14 января – говорит Родзянко. Митрополит приехал в сопровождении члена Думы свящ. Немерцалова, а Родзянко, как «более опытный политик», спрятал у себя правителя канцелярии Глинку, чтобы иметь своего свидетеля. В воспоминаниях Родзянко и его показаниях имеется существенное разноречие по поводу свидания. В показаниях Питирим говорит, что ездил в Ставку для того, чтобы «смягчить впечатление» от письма, которое Родзянко 11 декабря написал Горемыкину, настоятельно «требуя» от него покинуть пост. («Письмо это – показывал Родзянко – не предназначалось для печати», но оно «исчезло» со стола в его кабинете и «появилось во всей печати». Копию письма Родзянко передал Царю при докладе 27 декабря). В воспоминаниях митрополит приезжает «выразить свой восторг» по поводу этого письма и «успокоительно» замечает, что дни Горемыкина сочтены: он «не долго останется, он слишком стар, вероятно, вместо него будет назначен Штюрмер». «Да, я слышал – ответил Родзянко – но вряд ли это изменит положение, к тому же немецкая фамилия в такие дни оскорбляет слух». – «Он переменит фамилию на Панина»... – «Обман этот никого не удовлетворит. Вы знаете, владыко, есть хорошая пословица: жид крещеный, конь леченый»... В показаниях Родзянко говорит, что он не знал о проекте отставки Горемыкина. Когда Питирим назвал имя Штюрмера, Немерцалов вскочил с кресла: «Как можно немца назначать...? Невозможно! Штюрмер! Что же такое!». |
| За избавление от кошмара власти патр. Никона царь Алексей Михайлович по-своему не дешево расплатился с покорным русским епископатом. В благодарность за достигнутый мир в церкви и государстве он почти полностью отменил силу действия Монастырского Приказа 1649 г, вернул русским епископам почти во всей широте и неприкосновенности их судебные привилегии. Ликвидация самого Монастырского Приказа затянулась, однако, до 1677 г. Патриарх Питирим (1672–1673 гг.) Питирим взят с Новгородской митрополии. При Никоне он был Крутицким и заместителем патриаршего места с момента ухода Никона. Как известно, Никон, затосковавший о своем возврате, придирался ко всем действиям Питирима, в частности, к тому, что Питирим по царскому и общему желанию, как первенствующий иерарх, совершил в вербное воскресенье обряд шествия на осляти. Все это были непоследовательные претензии Никона, малодушно страдавшего от своего капризного ухода с патриаршего трона. Такими придирками Никон только создавал себе одного из ненавидящих его врагов к моменту суда. Питирим, повышенный по осуждении Никона переводом на Новгородскую митрополию, за это же свое «антиниконианство» взят был в 1673 г., по смерти Иоасафа II, и на патриаршее место. После его 10-ти месячного ничем особым непримечательного патриаршества, Питирим скончался. На его место поставлен был, опять по признаку надежного противника томившегося в ссылке Никона, в своем время почтенный и выдвинутый Никоном же Иоаким. Патриарх Иоаким (1674–1690 гг.) Иоаким начинал свою биографию, как типичный представитель многочисленного класса московских служилых дворян. Род его носил фамилию Савеловых. Службу он отбывал в приграничной с Польшей полосе Чернигов-Курск. Никакой богословской школы и даже любительской церковной начитанности не имел. По недружественной характеристике вождя раскола, диакона Феодора, Иоаким в молодости был далек от церковности и был будто бы даже неграмотен. Смолоду долго жил в деревне, занимался охотой и редко бывал в церкви. Но к 35-ти годам, уже на службе, овдовел и решил изменить свою карьеру. |
| Вот еще подобный случай. Русский князь Петр Долгорукий не раз писал своему родному брату Владимиру Долгорукому, который жил в Пруссии, что вольномыслие последнего очень неосновательно и даже опасно. Владимир читал письма своего брата, посмеивался над набожным Петром, а затем рвал эти письма и бросал в печку... Однажды Владимир, возвратясь от короля прусского, лег на диван отдохнуть и забылся. Вдруг он слышит: кто-то отдергивает занавес его спальни, и звучат шаги, приближаясь к нему. Затем он чувствует, как холодная рука крепко-крепко жмет его руку... Владимир смотрит — пред ним его родной брат. " Верь " ,— сказал Петр тихо. Владимир вскочил и готов был броситься к брату в объятия (они давно не встречались), но видение исчезло. Он спрашивал слугу: " Где брат Петр, куда вышел? " Слуга крестился и божился, отвечая, что никакого брата он не видел и в комнату никто не входил. Владимир был в недоумении, он записал время этого посещения, а к вечеру из России пришло известие, что брат его Петр умер скоропостижно в такой-то день и час. Время кончины и видения точно совпадало. Отец Питирим всю свою жизнь ломал в себе гордость и учился смирению. В мире его звали Степан Яковлевич Полухин. Был он красив и строен, ловок и умен. И ученость имел приличную. И все-таки он пришел в Лавру и стал монахом. Пред ним были большие пути и дороги, но он избрал один — тернистый монашеский путь. И когда отец Питирим пошел по нему, то дух гордости стал преследовать его каждую минуту. Будучи умен и учен, монах Питирим прекрасно понимал, что с этим спутником — с гордостью — далеко не уйдешь, дела не будет. Гордость — советник плохой. Тогда он вступил в непримиримую, смертельную борьбу с бесовской гордостью. Мы не будем входить в подробности, как монах Питирим боролся с гордостью. Да об этом и трудно говорить, так как мы не знаем всей внутренней жизни этого Божьего человека. Но, несомненно, монах Питирим боролся с гордостью по-святоотечески, то есть как учат этому святые отцы. Оружием непобедимым против гордости он избрал смирение. Он пред всеми смирялся, пред всеми умолкал, всех считал лучше себя и всех просил о себе помолиться. |
| Прот. Всеволод Чаплин призвал к актуализации наследия митрополита Питирима (Нечаева) 17 января, 2012. Новостная служба Сегодня в Общественной палате России обсудили проведение мероприятий, посвященных памяти митрополита Волоколамского и Юрьевского Питирима (Нечаева) 17 января. ПРАВМИР. Сегодня в Общественной палате России обсудили проведение мероприятий, посвященных памяти митрополита Волоколамского и Юрьевского Питирима (Нечаева), сообщает Патриархия.ru . В заседании Организационного комитета приняли участие руководитель Издательства Московской Патриархии протоиерей Владимир Силовьев, председатель Отдела Московского Патриархата по взаимоотношениям Церкви и общества, член Общественной палаты РФ протоиерей Всеволод Чаплин, другие священнослужители, общественные деятели, ученые, публицисты, ректоры и преподаватели ряда высших учебных заведений. Были сформированы рабочие группы, участники обсудили планы проведения в вузах и на других площадках мероприятий, посвященных памяти почившего иерарха и его наследию. В своем приветственном слове протоиерей Всеволод Чаплин процитировал слова Священного Писания: «Поминайте наставников ваших» (Евр. 13:7) и призвал к актуализации духовного и церковно-общественного наследия митрополита Питирима и других выдающихся иерархов второй половины ХХ века. По мнению отца Всеволода, многое из этого наследия поможет укрепить народное единство, справиться с угрозой разделения по национальному, социальному, политическому и другим признакам. Поскольку вы здесь... У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей. Сейчас ваша помощь нужна как никогда. Материалы по теме 8 мая, 2024 8 мая, 2024 8 мая, 2024 8 мая, 2024 8 мая, 2024 8 мая, 2024 8 мая, 2024 8 мая, 2024 7 мая, 2024 Поделитесь, это важно Выбор читателей «Правмира» Подпишитесь на самые интересные материалы недели. Лучшие материалы Показать еще |
| В 1947 г. поступил в Московский Православный институт, преобразованный позже в Московскую Духовную академию и семинарию. В 1951 г. окончил Московскую Духовную академию со степенью кандидата богословия, которую получил по итогам защиты кандидатской диссертации на тему: «Значение Божественной любви в аскетических воззрениях преподобного Симеона Нового Богослова». 2 января 1962 г. назначен ответственным редактором «Журнала Московской Патриархии». Одновременно являлся председателем редакционной коллегии сборника «Богословские труды». 17 марта 1989 г. митрополит Питирим был избран народным депутатом СССР от Советского фонда культуры. Являлся членом комитета Верховного Совета СССР по делам воинов-интернационалистов, членом Комиссии по вопросам депутатской этики. 13 сентября 1989 г. митрополит Питирим был назначен членом Комиссии Священного Синода по вопросам издательства и церковной печати. 3 декабря 1994 г. в связи с преобразованием Издательского отдела в Издательский совет был освобожден от должности его председателя. 27 декабря 1994 г. освобожден от должности главного редактора «Журнала Московской Патриархии» и Председателя редакционной коллегии сборника «Богословские труды». Благодаря деятельности владыки Питирима издательское дело в Русской Православной Церкви удалось наладить на очень высоком уровне. Помимо издания книг и периодики Издательский отдел предпринял съемку нескольких кинофильмов, посвященных церковной тематике, что имело большое значение для активизации миссионерской деятельности Русской Православной Церкви в связи с празднованием юбилея 1000-летия Крещения Руси. Митрополит Питирим являлся крупным церковным ученым, чьи интересы лежали, главным образом, в области истории Церкви и церковного искусства. В различных журналах и сборниках митрополит Питирим опубликовал более 70 богословских статей и ряд книг, посвященных церковной истории и церковному искусству. За свои научные труды митрополит Питирим был удостоен степени доктора богословия и звания профессора. Он был действительным членом Российской Академии естественных наук, являлся заведующим кафедрой теологии Московского института инженеров транспорта, а также доктором теологического факультета Пражского университета и профессором кафедры ЮНЕСКО «Золотое наследие Руси». |
| В первый раз по делу о диаконе Александре, когда последнего, находившегося в то время в С.-Петербурге, за ложное будто бы донесение на Питирима о незаконных насильственных действиях его с раскольниками во время споров о вере в селе Пафнутове, в мае 1719 года, осудили предать смертной казни в Нижнем Новгороде. Питирим желал отклонить прибытие диакона Александра в Нижний Новгород для казни по весьма уважительным причинам. «Нам слышно, – писал Питирим кабинет-секретарю А.В. Макарову, – что раскольщика диакона велено казнить в Нижнем, а моё мнение – в Нижний возить его не надо бы и не полезно весьма, лучше здесь (т. е. казнить в Петербурге), понеже дорогой, и там будучи может развращать, отчего вменят его быть за страдальца и себе за гонение» 253 . Мысль о вреде от переходов и перемещений раскольников из одних мест в другие, хотя бы в отдалённейшие, высказал Питирим в другой раз по случаю бегства многих раскольников из пределов нижегородской губ. в казанскую. «Многие, не хотя платить за раскол денег, – писал Питирим Петру Великому, – побежали за реку Усту и на Метиар реку, в казанскую губ., и тех беглых раскольников не поволит ли Ваше Величество приказать Ржевскому ведать и перевести на старые места, так и другим будет бегать неповадно, да и в других градах и уездах в казанской губернии, чтобы их на старые места брать» 254 . Более определённо высказался Питирим по тому же вопросу в 1722 году, когда, совместно с гражданским деятелем по расколу, Ржевским, донёс Петру, что раскольников не следует ссылать в Сибирь, где они распространяют раскол, – и уже многие из нижегородских пределов бегут в Сибирь и там остаются жить. Это весьма важное донесение Питирима сделано 2 июля 1722 года непосредственно после личного свидания его с Петром в Нижнем Новгороде 1 июля 1722 года. Согласно с донесением Питирима состоялся от 31 октября того же года сенатский указ, требовавший возвращения из ссылки (из Сибири) каторжных невольников – упорных раскольников в другое место, в Рогервик (Ревель, в вечную работу, «и впредь раскольников – говорилось в указе – отнюдь в Сибирь не посылать, ибо там и без них раскольщиков много, а чтобы их посылать в Рогервик, где делают новую гавань) дабы там (т. |
|
|
