| В 1103 г. в княжеской резиденции на Городище (под Новгородом) была заложена каменная ц. в честь Благовещения Пресв. Богородицы (НПЛ. С. 19, 203; Новоселов, Хрусталев. 2013). Степень причастности Н. к этому событию неизвестна. В духовной грамоте (сохр. в копии XVI в.) прп. Антония Римлянина († 1147) говорится, что Н. благословил его на создание на правом берегу Волхова, под Новгородом, Антония Римлянина в честь Рождества Пресвятой Богородицы мужского монастыря : «...изыдох на место сее, не приях и имения ото князя ни от епискупа, но токмо благословение от Никиты епискупа» (ГВНиП. 103. С. 160). Легенда о «римском» происхождении прп. Антония фиксируется не ранее XVI в.; по мнению ряда исследователей, скорее всего он был ранее киево-печерским монахом, как и Н. (см.: Бобров А. Г. Монастырские книжные центры Новгородской республики//КЦДР. 2001. [Вып.]: Севернорус. мон-ри. С. 13-14; Сарабьянов В. Д. Собор Рождества Богородицы Антониева мон-ря в Новгороде. М., 2002. С. 8; Сарабьянов В. Д., Смирнова Э. С. История древнерус. живописи. М., 2007. С. 94-98; Печников. 2016. С. 198-202). В дек. 1104 г. Н. мог участвовать в Киеве во встрече прибывшего на Русь нового митр. Никифора I , а в следующем году - в поставлении 3 епископов (или кого-либо из них) - святителей Амфилохия Владимирского (27 авг.), Лазаря Переяславского (12 нояб.) и Мины Полоцкого (13 дек.). Краткие записи об этих хиротониях имеются в новгородской летописи (НПЛ. С. 19, 203). Скончался Н. 30 (НПЛ. С. 19) или 31 (Там же. С. 203) янв. мартовского 6616 (1108/09) г. ( Бережков Н. Г. Хронология рус. летописания. М., 1963. С. 218, 220, 229; ср.: Щапов. 1989. С. 62, 67, 207 (исследователь указывает годом кончины Н. 1108-й)) и был погребен в Софийском соборе в приделе во имя святых Иоакима и Анны («Положен бысть у Святеи Софеи в Акима и Анны» - ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. С. 140; НПЛ. С. 473). На средства Н. («стяжаниемь святого владыкы» - НПЛ. С. 19, 203) уже после его кончины, весной 1109 г., начались работы по росписи кафедрального Софийского собора, задуманные, очевидно, еще при жизни епископа (до этого полвека кафедральный храм стоял нерасписанным; отдельные фрески в галереях созданы в посл. |
| Поэтому представление летописцев о разрушении требищ прибывшим в Новгород епископом Иоакимом и сокрушении им идола Перуна является, вероятнее всего, попыткой новгородских книжников середины XII в. реконструировать события конца X в., используя существовавшие к тому времени источники – летописный рассказ о крещении киевлян и сведение перечня Новгородских владык о Иоакиме как первом местном епископе. До учреждения митрополии в Киеве, очевидно, были только «корсунские попы», относившиеся, по всей видимости, к Херсонесской епархии Константинопольского Патриархата. Одним из них, несомненно, был Иоаким. Владимир приставил херсонесских священников к построенной им Десятинной церкви Пресвятой Богородицы в Киеве, о закладке которой говорится под 989 г., а об освящении – под 996 г., назначив их главой Анастаса Корсунянина, вероятнее всего, также священника (который по статусу и должен был возглавлять соборный клирос) . В Константинополе после смерти в 991 г. Патриарха Николая Хрисоверга следующий Патриарх, Сисиний II, был поставлен только в 996 г. (занимал кафедру до 998 г.) , что совпадает с летописной датой. При Патриархе Сисинии, вероятнее всего, и был поставлен 1-й русский митрополит, с участием которого были, в свою очередь, хиротонисаны 1-е русские епископы , в том числе, очевидно, Иоаким . Обращает на себя внимание статья ПВЛ 997 г. Князь Владимир в этом году посетил Новгород: «Володимеру шедшю Новугороду по верховьниевое на Печенегы», т. е. за воинами для борьбы с печенегами, напавшими на Белгород . Не мог ли этот визит также быть связан с учреждением Новгородской епископии, требовавшей участия князя для утверждения авторитета архиерея среди новокрещеного народа (ср. ниже о поставлении епископа Луки)? По-видимому, неслучайно это сообщение следует за известием об освящении Десятинной церкви в Киеве, установлении десятины и советах с епископами . Но если так, то 42 года святительства Иоакима, которые указал составитель перечня епископов конца XI в. , должны были закончиться не в 1030, а в 1038–1039 г., что представляется невероятным, учитывая весь комплекс летописных сообщений. Видимо, в отличие от других сведений начальной части списка (о том, что Иоаким был «Корсунянин», о деятельности его ученика Ефрема и т. д.) это сведение носит искусственный характер, и, по всей видимости, основано на существовавшей к концу XI в. летописной хронологии (989+42=1030, учитывая использование «включающего счета») . |
| Исследования. Материалы. Публикации. Т. 2. СПб., 2011. С. 3–36. Назаренко А. В. Антоний Римлянин С. 676. Антоний называется Римлянином раньше всего, если верны наши наблюдения, в летописном памятнике конца 30-х гг. XVI в. – Большаковской летописи ( Конявская Е. Л. Новгородская летопись XVI в. из собр. Т. Ф. Большакова//Новгородский исторический сборник. СПб., 2005. Вып. 10(20). С. 378), дошедшей, впрочем, в единственной рукописи 30-х гг. XVII в. Голубинский Е. Е. Указ. соч. Т. 1. 2-я пол. С. 591–592. Там же.С. 594. Топоров В. Н. Святость и святые в русской духовной культуре. Т. 2. М., 1998. С. 30, 44. Подвигина Н. Л. Очерки социально-экономической и политической истории Новгорода Великого в XII–XIII вв. М., 1976. С. 83. Мурьянов М. Ф. Русско-византийские церковные противоречия в конце XI в.//Феодальная Россия во всемирно-историческом процессе: Сборник статей, посвященный Л. В. Черепнину. М., 1972. С. 219–220. Мильков В. В., Симонов Р. А. Указ. соч. С. 30–77; Герасимова И. А., Мильков В. В. Антониев монастырь и древнерусские лечебно-целительные практики//Кирик Новгородец и древнерусская культура. Ч. 3. Великий Новгород, 2014. С. 122–126. См., например: Усков Н. Ф. Христианство и монашество в Западной Европе раннего средневековья: Германские земли II/III – сер. XI в. СПб., 2001. С. 100–189; Королев А. А. «Словно лучистое, сияющее видение»: Еще раз к вопросу об ирландской миссии в Великой Моравии//Именослов. Вып. 2. М., 2012. С. 293–330 (там же обстоятельный обзор литературы по проблеме). Если не считать уподобление камня прп. Антония, на котором он, согласно житийной легенде, приплыл в Новгород, характерному для ирландской агиографии сюжету плавания святого на куске скалы. Излишне говорить, что одинаково не имеют отношения к исторической реальности ни чудесное плавание на камне, ни влияние ирландских текстов на русского автора Жития конца XVI в. Секретарь Л. А. Монастыри Великого Новгорода и окрестностей. М., 2011. С. 240; см. также: она же. Антоний Римлянин и его деятельность по устроению монастыря в честь Рождества Богородицы в Новгороде – места формирования личности выдающегося ученого-математика и богослова Кирика Новгородца//Кирик Новгородец и древнерусская культура. |
| И якоже рече, тако и бысть: по малех же дьнех уведана бысть смерть Глебова». Пророчество Никиты, согласно Поликарпу, было внушено бесовскими силами; но это можно считать позднейшей интерпретацией повествователя, необходимой ему в назидательных целях. Современниками, судя по тому же патериковому рассказу, оно воспринималось иначе: «И от сего прослу затворник, яко пророк есть, и вельми послушаху его князи и боляре» (изложенный здесь порядок событий, согласно которому Святополк был послан на новгородский стол лишь после получения в Киеве известия о гибели изгнанного новгородцами князя Глеба, т. е. не ранее начала лета 1078 г., не соответствует данным более ранних источников , что не удивительно, учитывая, что перед нами монастырское предание, записанное только в 1-й трети XIII в.). Высокий авторитет Никиты в среде киевской знати, безусловно, должен был способствовать его возведению на такую важную кафедру митрополии, как Новгородская, что произошло в 1095/96 г. Митрополитом Киевским, очевидно, возглавившим хиротонию нового Новгородского владыки, был в то время Николай (ок. 1092 – ок. 1104 гг.) . Архиерейство Никиты пришлось на годы княжения в Новгороде старшего Мономашича Мстислава (Феодора) Владимировича, вернувшегося на новгородский стол в 1095 г. и остававшегося на нем до 1117 г. Осенью 1195 г. (или зимой 1195/96 г.) в Новгород было перенесено тело Изяслава Владимировича, сына Мономаха, убитого 6 сентября 1095 г. в битве с князем Олегом Святославичем («Гориславичем» «Слова о полку Игореве») под Муромом, на который претендовал черниговский князь. Изяслав был погребен в Софийском соборе «на левей стороне» . Очевидно, его брат Мстислав в это время уже княжил в Новгороде. Епископ Никита в связи с этим не упоминается, вероятно, он еще не прибыл на место своего служения. В самом конце зимы (в великое говение) 1096 г. новгородцы во главе с Мстиславом Владимировичем выступили в поход на Олега Святославича, взявшего к тому времени Суздаль и Ростов, «паче помышляше и Новъгород переяти» . |
| На Московском Соборе 1589 г. архиеп. Александр рассматривался в качестве одного из кандидатов на Московский Патриарший престол. В результате предпринятой Собором реформы церковного управления Новгородская и Псковская архиепископия становилась митрополией Новгорода, Вел. Лук и всего Поморья с соответствующим изменением титулатуры архиерея. Из состава новой митрополии выделялась епископия Псковская и Изборская, территорию которой составили Псковский, Островский, Опочецкий, Пусторжевский и Гдовский уезды. В кон. XVI в. в Новгородской и Великолуцкой епархии наблюдалось укрепление церковного землевладения. В результате переписи и реорганизации земельных владений, проведенных по инициативе бывш. чудовского архимандрита митр. Варлаама, избранного в 1592 г. на кафедру царем Феодором Иоанновичем, доходы епархии, разоренной в предшествующие годы, в 90-х гг. XVI в. значительно возросли. В апреле-июле 1592 г., вскоре после своего поставления, митр. Варлаам выдал церквам и мон-рям своей епархии 9 тарханных грамот и одну льготную. Царь Борис Феодорович Годунов в 1598 г. выдал митр. Варлааму грамоту с подтверждением прежних пожалований Новгородской епархии. М. В. Печников Новгородская епархия в XVII в. В нач. XVII в. епархию затронули события Смутного времени. В июле 1611 г. Новгород был захвачен шведами, мн. церкви и мон-ри были разорены и разрушены. Митр. Исидор был вынужден пойти на сотрудничество с командующими швед. оккупационным корпусом Я. Делагарди (1611-1614, 1615-1617) и Э. Горном (1614-1615), в руках к-рых оказалась реальная власть в Новгороде и на Новгородской земле. Мн. статьи содержания швед. войск покрывались из архиерейской домовой казны. В 1611-1613 гг. Соловецкий в честь Преображения Господня мужской монастырь стал центром обороны Поморья от шведских, польско-литовских войск, казаков и отрядов из Тушинского лагеря. В 1612-1614 гг. польско-литов. отрядами были разграблены и разорены Александров Свирский в честь Святой Троицы мужской монастырь , Корельский во имя святителя Николая Чудотворца мужской монастырь , осаду швед. войск выдержал тихвинский Большой в честь Успения Пресвятой Богородицы мужской монастырь . В 1613 г. ввиду швед. оккупации Новгорода города Вага (Шенкурск) и Каргополь с уездами, а также Двинская земля были переданы в управление Вологодского архиепископа. По инициативе сохранившего должность 1-го воеводы Новгорода кн. И. Н. Одоевского Большого Мнихи в нач. 1615 г. в Москву было отправлено посольство во главе с архимандритом Хутынского мон-ря Киприаном (в него вошли также Я. М. Боборыкин и М. Л. Муравьёв), деятельность к-рого стала отправной точкой переговоров, приведших к заключению 27 февр. 1617 г. Столбовского мира. Отторгнутые по нему от Русского гос-ва города Ям, Корела, Копорье, Ивангород, Орешек в церковном отношении остались в подчинении Новгородской епархии (ААЭ. Т. 3. 108. С. 147-149; Покровский. 1897. С. 86). |
| А. Гиппиус полагает, что отчет надо вести с 1117 г. (что совпадает с составлением очередной редакции ПВЛ), и «годом начала семилетней активности заключенного в горе народа оказывается в таком случае 1111 – год победоносного похода русских князей на половцев, представленная в ПВЛ как великая победа христиан над «погаными» (Там же. С. 260). Но если предположить, что летописец писал в 1100 г., то за 7 лет до него был 1093 г., на который пришлось первое большое половецкое нашествие, после описания которого летописец развивает теорию казней Божьих (ПВЛ. С. 92–95). См.: НПЛ. С. 19–20. Все эти записи читаются и в НПЛ младшего извода (Там же. С. 202–204). При этом статья 1097 г. записана определенно на Софийской, «некняжеской» стороне (сначала сгорел «он пол», т. е. противоположная сторона Волхова, затем «город кромный», Детинец, ср. статью 6621 (1113) г.). Обращают на себя внимание записи с точными датами – о кончине свт. Никиты и начале «на весну» росписи собора Св. Софии (6616 (1108/09) г.), о прибытии владыки Иоанна в Новгород «месяца декабря в 20» (6618 (1110) г.) (НПЛ. С. 19, 203). С 1111 г. новгородские известия представляют собой или отдельные годовые статьи, чередующиеся с «киевскими», или завершают ту или иную годовую статью (заключительные части статьи 6619 (1111) г.: «Томь же лете ходи Мьстислав на Очелу» – Там же. С. 20, 203; статьи 6621 (1113) г.: «Семь же лете победи Мьстислав на Бору Чудь. В то же лето заложена бысть церкы Новегороде святого Николы (княжеский Николо-Дворищенский собор.– М. П.). В то же лето погоре он пол, на сеи же стороне город Кромьныи (новгородская крепость.– М. П.), от Лукин пожар» (Там же. С. 20, 204). Это касается и статьи 6623 (1115 г.), к которой возводят начало регулярного ведения в Новгороде погодных записей; новгородский блок известий начинается словами: «А Новегороде измьроша коня вся у Мьстислава» (Там же). На мой взгляд, не следует все же полностью исключать составление «новгородских блоков» указанных статей в самом Новгороде и последующего их соединения с киевскими записями за конец XI – начало XII в. В записи 1113 г. вновь, напоминая статью 1097 г., говорится о «сей же стороне» Волхова, не тронутой пожаром, когда горел «он пол», противоположная сторона, а затем «на сеи же стороне город Кромьныи», т. е. новгородская крепость, в центре которого находился епископский двор. Это указывает, возможно, на принадлежность не систематически ведшихся записей книжнику, работавшему на Софийской стороне Новгорода (вероятно, при самом Софийском соборе), между тем как сводчик 1115 г. и его продолжатель, ведший погодные записи, как считается, были связаны с Торговой, княжеской, стороной Новгорода. |
| Поставление в Новгород грека после архиереев-русинов явилось бы, без сомнения, заметным событием. Между тем имя «Ян(ь)» было вполне распространенной для XI–XII вв. формой имени «Иоанн», в поставлении епископа из немонашеской среды также не было в то время ничего необычного (так, из среды белого духовенства избирались на Новгородскую кафедру свт. Илья–Иоанн и Василий Калика). Более вероятной поэтому представляется трактовка А. А. Гиппиуса. «Иоанъ попъ Янъ тъ» (что полностью соответствует реконструкции указанного ученого) прямо читается в Академическом списке НПЛ младшего извода (середина XV в.), втором по важности после Комиссионного . Предполагаемая А. А. Гиппиусом характеристика Иоанна «попом» в обеих, краткой и пространной, редакциях списка Новгородских владык, т. е. подчеркнутое указание на немонашеское происхождение Иоанна, могло служить общему пейоративному характеру записей о нем (отражая таким образом монашескую точку зрения на епископство). Но указание на «поповство» могло носить и нейтральный характер, указывающий, по всей видимости, на Иоанна как на выходца из среды белого священства. Так, спустя 2 года после хиротонии Иоанна братия Печерского монастыря избрала себе игуменом «Прохора попина» , вероятно, постришегося в монастыре белого священника, а в 1115 г. на епископию Белгородскую (не менее значимую, учитывая викарный статус ее архиерея, чем Новгородская) был поставлен Никита, который в сообщении о переносе мощей святых князей Бориса и Глеба 1 мая 1115 г. называется киевским летописцем «попом» («с попом Никитою Белогородьскым») . Важным обстоятельством является и то, что принятие монашества перед хиротонией в виде рясофора и даже малой схимы до рубежа XII–XIII вв. не предполагало смены имени , поэтому «поп Янь» вполне естественно мог стать «епископом Иоанном». Поскольку Новгородская кафедра (как и любая другая на Руси того времени) de facto находилась под княжеским патронатом, Иоанн, вполне вероятно, был поставлен по инициативе новгородского князя св. Мстислава Владимировича. |
| Вел. Новг., 2010. С. 198-238; Мусин А. Е. Церковная организация средневек. Новгорода в XI в.//Там же. С. 155-197; он же. Загадки дома Св. Софии. СПб., 2013. С. 24-26; Поппэ А. Новгородский епископ Лука Жидята: К вопросу о студитах на Руси//Висы дружбы: Сб. ст. в честь Т. Н. Джаксон. М., 2011. С. 357-367; он же. Студиты на Руси. К., 2011 (по указ.); Гимон Т. В. События XI - нач. XII в. в новгородских летописях и перечнях//ДГВЕ, 2010. М., 2012. С. 584-703; Фомина Т. Ю. Новгородские епископы X-XII вв.: Полномочия, деятельность//Новгородика-2012: У истоков рос. государственности. Вел. Новг., 2013. Ч. 2. С. 101-107; Дергачева И. В. Новгородский владыка Лука Жидята и его поучение//ДРВМ. 2013. 3(53). С. 46-47; Печников М. В. Лука Жидята//ДРСМ. 2014. С. 465; он же. «А се новгородскыи епископы»: Спорные вопросы ранней церковной истории Новгорода (кон. X - 70-е гг. XI в.)//ВЦИ. 2016 (в печ.). Свт. Лука (Жидята), еп. Новгородский. Фрагмент иконы «Собор Новгородских святых». 60-е гг. ХХ в. Фотография. 2000 г. (ц. ап. Филиппа в В. Новгороде) В составе Собора Новгородских святителей память Л. празднуется кроме 10 февр. еще 4 окт. и в 3-ю неделю по Пятидесятнице. Наиболее раннее известное указание на то, как изображать Л., встречается в Строгановском лицевом подлиннике в отдельном перечне, без указания дня памяти: «Подобием Иоанна Богослова, [брада] Иоанна Богослова, на конце поуже, космачки, ризы святительские, в клабуке» (БАН. Строг. 66. Л. 151, кон. XVI в.). К этому описанию близок образ Л. на иконе письма свящ. Георгия Алексеева «Новгородские святые» (1728, ГТГ), где святые различных чинов изображены по сторонам древа, поднимающегося над новгородским Детинцем. Святой представлен вверху слева, в центре ряда Новгородских святителей. Он облачен в одежды епископа (саккос, белый клобук, омофор), борода короткая и округлая. Также в Соборе Новгородских святых Л. изображен на иконе «Новгородские чудотворцы» XVIII в., опубликованной по прориси из собрания А. М. Постникова. Внутри храма (по-видимому, новгородского Софийского собора) стоят в неск. |
| не фиксируется - Владычный двор. 2017. С. 236, 240). Софийский собор был освящен в 1050 г., в 1052-м в нем был погребен строитель собора блгв. кн. Владимир Ярославич. Согласно гипотезе А. Е. Мусина, в урочище Десятина к югу от новгородского Детинца (на месте буд. Десятинного в честь Рождества Пресвятой Богородицы монастыря ) при новых князе и епископе создается городская таможня, где налог, согласно нормам церковного Устава Ярослава Владимировича, собирался в т. ч. каждую 10-ю неделю в пользу епископии ( Мусин А. Е. Загадки Дома Святой Софии: Церковь Великого Новгорода в X-XVI вв. СПб., 2016. С. 50-53). В 1055/56 г. новому митр. Ефрему поступил донос на свт. Луку от холопа последнего Дудики, епископ был вызван в Киев на церковный суд во главе с митрополитом и лишен кафедры, но через 3 года Новгородский епископ был оправдан и после кончины погребен в Софийском соборе (см.: Мильков В. В. Новгородский свт. Лука: Характер деятельности и идейные аспекты творчества//Новгородская земля в эпоху Ярослава Мудрого. Вел. Новг., 2010. С. 209-211; Печников. 2015. С. 233-237; Гиппиус А. А. Клевета на еп. Луку: Эпиграфические свидетельства летописного эпизода?//ТОДРЛ. 2016. Т. 64. С. 806-817). Своеобразный дуумвират епископа и князя в Новгороде, проявившийся в деятельности св. блгв. кн. Владимира Ярославича и свт. Луки, продолжал существовать и во 2-й пол. XI в. (почти полностью совпадают княжения и епископства соответственно Мстислава Изяславича и Стефана (1059/60-1068), а также Глеба Святославича и Феодора (1068/69 - 1077-1078)). Еп. Стефан, вероятно, был вынужден бежать вместе с юным кн. Мстиславом в Киев в 1066/67 г., когда полоцкий кн. Всеслав Брячиславич предпринял поход на Новгород. Город был захвачен войсками Всеслава, а затем сожжен, собор Св. Софии был разграблен; о епископе в связи с этим ничего не сообщается. Вскоре Стефан, согласно новгородскому перечню епископов, был убит (удавлен) в Киеве своими холопами. Вполне вероятно, что это произошло во время киевского восстания 1068 г., поднятого против отца кн. |
| Первым игуменом Н. П. м. стал свт. Аркадий , в 1156-1163 гг. епископ Новгородский («и устроил есми святому Пантелемону монастырь и посадил есми в нем игумена Аркадия...». Согласно проложному Житию святителя, восходящему, возможно, к домонг. времени, ранее Аркадий являлся игуменом Юрьева мон-ря, но был из него изгнан: Лосева О. В. Жития рус. святых в составе древнерус. Прологов XII - 1-й трети XV в. М., 2009. С. 292-293). Игум. Аркадий настоятельствовал в Н. П. м. до 1153 г., когда основал собственный Аркаж [Аркадиевский] в честь Успения Пресвятой Богородицы мужской монастырь. Датировка грамоты кн. Изяслава Мстиславича и соответственно основания Н. П. м. остается дискуссионной. Обычно этот документ относили ко времени княжения Изяслава в Киеве, т. е. к 1146-1154 гг. (напр.: Греков Б. Д. Революция в Новгороде Великом в XII в.//УЗ Института истории. М., 1929. Т. 4. С. 19-20 (1146-1154 гг.); ГВНиП. С. 141 (1146-1155 гг.); Черепнин Л. В. Рус. феодальные архивы XIV-XV вв. М.; Л., 1951. Ч. 2. С. 115 (1148 г.)). В. Л. Янин передатировал грамоту 1133-1134 гг., когда кн. Изяслав находился в Новгороде (НПЛ. С. 23, 208). Исследователь обосновал необходимость одновременной выдачи этой грамоты и грамоты кн. Всеволода Мстиславича Юрьеву мон-рю (см. ниже), в которой Н. П. м. упоминается как уже существующий ( Янин. 1977. С. 60-79; Он же. 1991. С. 136-138; см. также: Назаренко. 2001. С. 595-596; Печников. 2017. С. 245-246). С. М. Каштанов и Вл. В. Седов попытались вернуться к прежней датировке грамоты ( Каштанов. 1999. С. 21-32; Он же. 2014. С. 86-93; Седов. 2011); по их мнению, имеются основания отнести появление документа к 1148 г., когда кн. Изяслав Мстиславич последний раз в жизни посетил Новгород перед походом на суздальского кн. Юрия Владимировича (НПЛ. С. 28, 214). Придерживающиеся этой версии исследователи, однако, не придают значения тому важному обстоятельству, что свт. Нифонт, благословивший кн. Изяслава на предоставление земельных владений Н. П. м., с 1147 г. пребывал в остром конфликте с этим князем и выдвинутым им на Киевскую митрополию не признанным в К-поле митр. Климентом (Климом Смолятичем), но поддерживал отношения с врагом Изяслава Суздальским кн. Юрием (Георгием) Всеволодовичем Долгоруким. |
|
|
