| Песн.8:5 . Кто это восходит от пустыни, опираясь на своего возлюбленного? Под яблоней разбудила я тебя: там родила тебя мать твоя, там родила тебя родительница твоя. Вопрос «кто это?» как и в аналогичных местах Песн 3.6 и Песн 6.10 , принадлежащий, вероятно, иерусалимским женщинам, относится, без сомнения, к новому и теперь уже последнему выступлению Невесты. В евр. Библии: ала мин-гамидбар, Vulg. ascendit de deserto, русск. синод.: " восходит (архим. Макария; восходящая) от пустыни», что буквально согласуется с Песн 3.6 и, вероятно, искусственно перенесено оттуда. LXX читали иначе и передали: λελευκανθισμενη, слав. «убелена», что гораздо ближе соответствует общему ходу мысли и речи священного поэта: Невеста в его книге представляется усовершающеюся, и если в начале книги она являлась черною от загара солнечного ( Песн 1.4–5 ), то теперь, в конце книги, она – по противоположности – представляется убеленною, достигшею ослепительной белизны. По мнению проф. Олесницкого, «последняя стадия Песни Песней ( Песн 8.5–14 ) приближается к картинам первой стадии и изображает первую половину зимнего сезона, охлаждение и усыпление или – так сказать – сокращение жизни природы… Не напрасно Палестина в предшествующей песни так боялась удаления солнца. Солнце уклонилось – и вот в одно утро Палестина является вся белая от снега. Эта мысль прямо выражается в первых словах песни по чтению LXX: кто это выступает блестящая таким белым цветом (по LXX) и яркостью этого снежного цвета уподобляющаяся другу своему солнцу?» (с. 377); «главным зимним украшением Палестины служат созревающие в декабре апельсины… священный поэт их, и только их одних разумеет под общим именем яблок. Обремененные зреющими плодами апельсинные деревья – один уцелевший залог близких отношений между землею и солнцем; в этих запоздалых плодах зимнее солнце едва возбуждает к жизни Палестину, спящую на лоне матери – земли» (с. 378). Песн.8:6 . Положи меня, как печать, на сердце твое, как перстень, на руку твою: ибо крепка, как смерть, любовь; люта, как преисподняя, ревность; стрелы ее – стрелы огненные; она пламень весьма сильный. |
| Отсюда и всякое имя определяет личность во всем ее личном содержании, как индивид, выражая ее через проявления ее жизни или сущности; так не только собственные имена, но отдельные свойства человека могут служить для его наименования: мы обращаемся к людям, называя их не только по имени, но и по семейному положению (отец, мать), по профессии (учитель, доктор) и т.д. И, говоря, например, «доктор», мы можем даже забыть о том, что тот, к кому мы обращаемся, занимается медициной, поскольку мы думаем о его личности, а не об отдельных ее свойствах… В соответствии со сказанным, должно помнить и об именах Божиих, во-первых, что они заключают в себе одновременно и мысль о Боге, и условное, внешнее ее выражение, хотя сущность имен – в мысли, а не в ее выражении; во-вторых, что имена Божии означают, прежде всего, божественную личность, хотя и через ее свойства и проявления; в-третьих, что говоря о Боге, как личности, они, тем самым, указывают и на Бога в целом, каков бы ни был ближайший смысл имени. Рассмотрим сперва учение Ветхого Завета 1 . Имя воспринимается Ветхим Заветом не только как слово-наименование, но и как полное и действительное выражение именуемой личности. Так, «иметь доброе имя» значит считаться хорошим человеком ( Прит.22:1 , Еккл.7:1 ), напротив, «имя нечестивых омерзеет» ( Прит.10:7 ) и даже «останется для проклятия» ( Ис.65:15 ); имя возлюбленного подобно «разлитому миру» ( Песн. 1:2 ). «Сделать себе имя» значит прославиться 2 . Имя определяет именуемое; через имя мы и познаем его. Именуя, Бог определяет свет днем ( Быт.1:5 ), сушу землею ( Быт.1:10 ), мужчину и женщину – человеком ( Быт.6:2 ); Адам называет жену «иша» («человечица»), определяя ее происхождения от себя ( Быт.2:23 ) и Евою, т.е. жизнью, «ибо она стала матерью всех живущих» ( Быт.3:20 ); подобное рассказывается и о наименовании Авраама ( Быт.17:5 ), Сарры ( Быт.17:15 ), Израиля ( Быт.32:27, 35:10 ), Вениамина ( Быт.35:18 ), Навала ( 1Цар.25:25 ) и многих других. Переименовать человека значит изменить его (напр., Ис.62:2 ). |
| К каждому народу и человеку приставлены свои ангелы-хранители, которых святитель Григорий называет консулами и даже царями (Толк. Иов. IV.29.55). Ангелы исходят от Бога во внешний мир, “духовно присутствуют” в нем; однако благодаря внутреннему созерцанию они всегда сохраняют связь с Богом и никогда не отступают от Его созерцания и предстояния пред Ним (Толк. Иов. II.3.3; Гом. Еванг. 34.13). Высшие ангельские чины вообще никогда не отлучаются от горнего мира; они не служат, а только предстоят Богу (Гом. Еванг. 34.12). Все ангельские чины, устоявшие после падения сатаны, вместе с праведными людьми составляют Небесный Град (Там же. 34.11). До своего падения сатана по достоинству был выше всех остальных ангелов, почему после своего падения он был осужден без всякого снисхождения (Толк. Иов. XXXII.23.47). Причину падения сатаны святитель Григорий традиционно видит в гордыне и желании стать подобным Богу (Гом. Еванг. 34.9). Бог не проявил милосердия к падшим ангелам и не восставил их, как людей, потому что они не были причастны никакой плотской немощи и поэтому не имеют извинения в своем грехе (Толк. Иов. IV.3.8). 3. Антропология Так же как и Августин, святитель Григорий полагает, что человек был сотворен Богом для того, чтобы восполнить недостаток в числе ангелов, образовавшийся после падения диавола и последовавших за ним ангелов (Гом. Еванг. 34.6,11 и др.). Человек есть та Евангельская десятая драхма, которая была потеряна и вновь найдена, восполнив собою круглое число избранных Божиих (Там же. 34.6) 8 . Так же как и ангелов, Бог создал людей для познания Себя (Там же; Толк. Иов. XXVI.44.79). Святитель Григорий учит, что человек был сотворен по образу Божию (Толк. Иов. XXXIII.2.4; Гом. Еванг. 28.2–3; 34.6; Гом. Песн. I.28) и по подобию Божию (Толк. Иов. XVI.44.56; XXIX.10.21; XXXII.23.47), хотя он не всегда четко разграничивает эти понятия (см., напр., Толк. Иов. XXIX.10.21). Образ Божий он относит к духовной природе человека (Там же. XXXIII.2.4) или к его разуму (ratio, sensus rationabilis) 9 . |
| Материальное Б. добродетелью, наилучшим благом или целью жизни человека не является: Бог «не предпочитает богатого бедному... все они - дело рук Его» (Иов 34. 19; ср.: Притч 22. 2). Земное Б. преходяще: «гибнет... от несчастных случаев» (Еккл. 5. 13; ср.: Пс 38. 7; Притч 23. 5); ограниченно: нельзя, напр., приобрести с помощью Б. избавление от смерти (Пс 48. 7-10), любовь (Песн 8. 7), оно бесполезно для человека после смерти («...где оставите богатство ваше?» - Ис 10. 3). Более того, Б., даже нажитое честным трудом, таит в себе большую опасность: злоупотребление им ведет к несправедливости, нравственным падениям, в конечном счете отвращает человека от Бога, ввергает в идолопоклонство (3 Цар 11. 1-8; 21. 1-26; Пс 51. 9). Б., приобретенное неправедно, «лживым языком» (Притч 21. 6), не является Божиим даром, поэтому не идет на пользу человеку. Приобретающий Б. неправдой не может и считаться богатым, ибо все равно Божия справедливость восторжествует: «ложится спать богачом и таким не встанет» (Иов 27.19), «он оставит его (богатство.- Авт.) на половине дней своих и глупцом останется при конце своем» (Иер 17. 11). И на долю богобоязненных людей выпадают бедность и несчастья (Иов 1. 1-3, 13-19; 2. 7; Еккл 7. 15; 8. 14), так что материальное Б. предстает ценностью низшей, временной, несущественной (Еккл 5. 12-16; 6. 7). Поэтому ВЗ призывает человека не уповать на земное Б.: «Не заботься о том, чтобы нажить богатство» (Притч 23. 4), «когда богатство умножается, не прилагай к нему сердца» (Пс 61. 11), «кто любит богатство, тому нет пользы от того... это - суета» (Еккл 5. 9). Против злоупотребления материальным Б. направлены мн. Божественные установления ВЗ, к-рые предостерегают от воровства, алчности и зависти (Исх 20. 15, 17), запрещают ростовщичество среди соплеменников (Исх 22. 25; Лев 25. 36-37; Втор 23. 19-20), выдвигают ограничения, в т. ч. и препятствующие накоплению избыточного Б., напр. запрет на сбор остатков урожая, дабы ими могли питаться бедные и странники (Лев 19. 9-10; Втор 24. 19-22; ср.: Руфь 2. 4-16), предписывают давать взаймы бедным (Втор 15. 7-11), прощать долги в 7-й год (Втор 15. 1-4), милостиво относиться к рабам (Втор 15. 12-14, 18) и т. д. Пророки обличают грехи разбогатевших: чрезмерные накопления, развращающие человека (Ис 5. 11-14; Иер 5. 26-28; Ам 8. 4-7); притеснение бедных («горе вам, прибавляющие дом к дому, присоединяющие поле к полю, так что другим не остается места...» - Ис 5. 8; ср.: Иез 22. 29; Мих 2. 2); восхваление Б. (Иер 9. 23). Ветхозаветный идеал отношения к Б. выражен в прошении праведника к Богу в Книге Притчей Соломоновых: «...нищеты и богатства не давай мне, питай меня насущным хлебом, дабы, пресытившись, я не отрекся Тебя... и чтобы, обеднев, не стал красть и употреблять имя Бога моего всуе» (Притч 30. 8-9). |
| Примерами такой любви к отечеству наполнены жития святых; поэтому я не буду теперь перечислять их для краткости нашей беседы, а скажу только словами Премудрого, что любовь святых к отечеству была крепка, как смерть (Песн. 8, 6) и часто доходила до самоотвержения. Так апостол Павел говорит, что он желал бы отлучен быть от Христа, – лишиться блаженного общения с Ним, чтобы только родные ему по плоти, соотечественники его Израильтяне, получили спасение во Христе (Рим. 9, 1-4; 10, 1). Сам Иисус Христос, приближаясь к Иерусалиму, главному городу земного отечества Его, Иудеи, и предвидя те страшные бедствия, каким подвергнется сей город, горько заплакал о нем (Лук. 19, 41-44). Так Он любил земное свое отечество, хотя принадлежал ему только в половину – одною человеческою своею природою! Да и как не любить нам отечества? В нем мы в первый раз увидели свет Божий, получили бытие и духовное возрождение. В нем мы впервые испытали родительские ласки и детские невинные игры. В нем мы получили образование, необходимые для нас познания и все, что имеем теперь. Оно с самого рождения нашего питало и призревало нас чрез наших родителей; в юности нашей учило нас чрез наставников всему доброму, старалось сделать нас людьми умными и честными; затем открыло нам поприще для деятельности, с любовью взирает на труды наши и поощряет к ним разным образом. Вместе с сим оно печется о том, чтобы жизнь наша была покойна и счастлива, охраняет нас от внешних и внутренних врагов нашей безопасности, доставляет нам способы удовлетворять житейским нашим потребностям и делает все, что может служить к общему благу нашему. Как же нам не любить отечества своего, когда оно от пелен наших до гроба окружает нас таким попечением, так благотворит нам? Долг благодарности и христианская обязанность требуют (Гал. 6, 10; 1 Тим. 5, 8), чтобы мы, братия, за любовь и благотворения, оказываемые нам отечеством, сами любили его искренно, как подобает детям его, и по мере сил наших содействовали его благосостоянию, а поэтому делали то, чего оно требует от нас и что может служить к его благу. |
| Сон Иакова в Вефиле, по изъяснению Григория Великого, есть образ даруемого Богом мира, в котором душа, упраздняясь от смятений страстей, почиет так, что может сказать с оною невестою: «я сплю, а сердце мое бдит» (Песн. 5:2). Я сплю вне, и все земное, меня окружающее, вменяю за призрак и мечту, но бодрствую внутри и берегусь, чтобы не воздремать пред лицем Божиим». Положить камень на возглавие, продолжает тот же учитель, значит, утвердится во Христе. Между тем, как полагающие главу на земле блуждают в темных и суетных мечтаниях, утвержденный во Христе полагает, как говорит Пророк, в сердце своем восхождения (Пс. 83:6), или степени добродетелей, по которым его помыслы и чувствования непрестанно восходят в любви Божественной, и непрестанно нисходят в смирении. Иаков встретился с Рахилью на том же месте, где прежде раб Авраама с Ревеккою, но Ревекка подала рабу воду, а Рахиль получила ее от Иакова. Разность сия соответствует тому, что Ревекка и Иаков имели в себе дар Божий, воду живую (Ин. 4:10), ибо имели в себе Христа, долженствовавшего родиться от них, и потому могли отверзать источник благодати и другим жаждущим правды и спасения. В Лии, болезненной очами, страждущей среди самых благословений супружества, само имя которой означает труд или утруждение телесное или душевное, представлены трудности духовной жизни, или словом, крест. В Рахили, доброзрачной и возлюбленной, изображены сладости внутреннего состояния: теплая молитва, созерцание, восхищения, видения. И сие можно рассматривать частью в самих лицах Лии и Рахили, частью в отношении их к Иакову. Обручение и супружество иногда изображает союз духовного человека с духовными качествами, например, с премудростью (Притч. 6:4; Прем. 8:2). Посему Лия и Рахиль в супружестве Иакова изображают собою крест и услаждения духовные, поскольку они совокупно или по отдельности посещают человека духовного в мире, и с ним сочетаются в сердце и любви его. Иаков предпочитает Лии Рахиль, и за нее соглашается быть рабом в доме Лавана. Так человек, еще не искусившийся, предпочитает кресту сладости духовные, и тогда только находит легкими подвиги и самоуничижение, когда имеет в виду сию награду. Но Лия есть старшая сестра Рахили, и крест в духовном возрасте выше услаждений созерцания. |
| 2–4. Псалмопевец уже видит в своем положении ясные признаки пастырского попечения Божия о нем. Как заботливый пастырь отыскивает для своего стада хорошее, покрытое свежее и мягкою травою (злаком, отсюда на мст пастбище, где бы овцы находили себе и обильный корм, и удобное место покоя, а в полдень пригоняет стадо к тихому, ровно текущему ручью, где бы овцы, не подвергаясь опасности быть увлеченными потоком, спокойно могли утолить свою жажду (ст. 2) и восстановить свои силы (слав.-гр. лат. букв. с еврейского: душу обратить или возвратить ср. Пс.18:8 ) отдыхом в тени деревьев (ср. П. Песн.1:6 ), большею частью растущих у ручьёв (ср. Исх.15:27 ср. Пс.1:3 ; Иер.17:8 ), и обыкновенно старается направлять его по ровной, прямой и безопасной дороге ( Аще бо и пойд посред сни смертны, не убоюс к ты со мною жезлъ твой и палица тво, та м утшиста, ст. 3) и своим пастырским жезлом охраняет его в целости и защищает от нападения диких зверей (ст. 4): так Господь печется о псалмопевце, доставляя ему я необходимое продовольствие, и успокоение, и наставление, и защиту. Такое попечение Божие, как сказано выше, Давид испытал на себе в Маханаиме. Он смиренно сознавал, что не заслужил этого попечения, и потому исповедует, что Господь совершил все это только ради имени Своего, т. е. чтобы все знали и прославляли Его бесконечное милосердие к уповающим на Него (ст. 3, ср. Пс.7:18 ). – Правда, и в Маханаиме опасность для Давида еще не могла считаться миновавшею, ему и тогда грозило преследование многочисленного войска мятежника, поставившего себе целью во что бы то ни стало добиться его гибели ( 2Цар.17:11–13 ); но, ободренный ясными знаками пастырского попечения Божия, теперь Он безбоязненно пойдёт и долиною смертной тени, т. е. ужасной опасности смерти, не опасаясь вреда, потому что Господь оберегает его от всех опасностей (ср. Пс.15:8 ) и Его-то пастырский жезл и посох, т. е. промыслительная, наставляющая и охраняющая сила Божия, вливают в него спокойствие и мужество (ст. 4). Речь о Пастыре может относиться и ко Христу Спасителю, который есть истинный добрый Пастырь верующих в Него, полагающий душу свою за овец своих ( Ин.10:11 ). Он пасёт их на злачных пажитях св. Церкви Своей (пр. Максим испов. у Зигабена), питая их словом Божественного учения (Евсевий, Феодорит) и напояя водами благодати Духа Святого ( Ин.4:10; 7:38–39 ср. Евсевий), обращает души от заблуждения и порока, наставляет на правый путь истины и добродетели, вразумляет и укрепляет своею божественною силою (бл. Феодорит, Максим Исп., Исидор Пелус., Зигабен), так что истинно верующие в Него не боятся и самой смерти, говоря с Апостолом: мне еже жита, Христос, и еже умрети, приобретение есть ( Филип. 1:21 ). |
| 6. Безмолвник тот, кто существо бестелесное усиливается удерживать в пределах телесного дома 112 . Подвиг редкий и удивительный. 7. Стережет видимую мышь кошка; а мышь невидимую мысль безмолвника. Не отвергай сего сравнения; если же иначе, то ты еще не познал, что такое безмолвие. 8. Не так (спасается) уединенный монах, как монах живущий с другим монахом. Ибо уединенный имеет нужду в великом трезвении и в неразвлекаемом уме. Сожительствующему с другим часто помогает брат; а безмолвнику споспешествует Ангел. 9. Умные Силы небесные сослужат безмолвствующему душою, и любовно с ним пребывают; о противном же умолчу тебе. 10. Глубина догматов неисследима; и уму безмолвника не безбедно в нее пускаться. 11. Небезопасно плавать в одежде, небезопасно и касаться Богословия тому, кто имеет какую-нибудь страсть. 12. Келлия безмолвника заключает в себе тело его; в внутри оного заключается храмина разума. 13. Недугующий душевною страстию и покушающийся на безмолвие подобен тому, кто соскочил с корабля в море, и думает безбедно достигнуть берега на доске. 14. Тем, которые борются с телесною похотию, в свое время прилично бывает безмолвие, если они только имеют наставника. Ибо уединенная жизнь требует Ангельской крепости. Я говорю здесь об истинных безмолвниках по телу и по душе. 15. Безмолвник, разленившись, начинает говорить ложное, некоторыми намеками побуждая людей, чтобы они убедили его оставить безмолвие, а, оставив келлию, обвиняет в этом бесов, не зная того, что сам был себе бесом. 16. Видал я безмолвников, которые пылающее свое желание к Богу насыщали безмолвием ненасытно, и порождали в себе огнь огнем, рачение рачением, и вожделение вожделением. 17. Безмолвник есть земной образ Ангела, который на хартии любви рукописанием тщания освободил молитву свою от лености и нерадения. Безмолвник тот, кто явственно вопиет: «готово сердце мое, Боже» ( Пс.56:8 ). Безмолвник тот, кто говорит: «аз сплю, а сердце мое бдит» ( Песн.5:2 ). 18. Затворяй дверь келлии для тела, дверь уст – для бесед, а внутреннюю дверь души – для лукавых духов. |
| Во-вторых, это чтение состоит из двух частей. Первая, представляющая собой конец 15-й главы Евангелия от Марка, знакома нам по службе 12-ти евангелий: это 10-е страстное евангелие (69-е зачало). Вторая часть (начало 16-й главы, 70-е зачало) — это один из тех евангельских фрагментов (а именно — 2-й), которые читаются на воскресной утрене. И только здесь, единственный день в году, в пределах одной службы соединяется повествование о погребении Спасителя и о Его воскресении. Это же, кстати, характерно и для ряда песнопений Недели жен-мироносиц (подробнее см. здесь ). Читая повествование о погребении Спасителя — будь то у Марка или у других евангелистов — нельзя пройти мимо одного вопроса: зачем? Зачем Иосиф, рискуя положением, а может быть — и свободой, и самой жизнью — идет к Пилату и просит тело только что казненного преступника? Зачем подвергает себя опасности Никодим? Зачем слабые женщины, презрев страх, спешат чуть свет к гробнице Учителя? Откуда это неожиданное мужество? Чем они были движимы? — Может быть, они придавали столь большое значение обрядовой стороне погребения? Или же это был своеобразный протест против имперско-израильской военщины? Или они полагали, что Иисусу удобнее будет воскреснуть, находясь во гробе, а не на кресте? Или же они следовали своему моральному кодексу и делали то, что должно, не давая себе труда подумать о последствиях? — Навряд ли. А впрочем, мы ничего не можем сказать наверняка. Иосиф, Никодим, каждая из учениц Иисуса — всё это были разные люди, с разными характерами, с разным жизненным опытом. И у каждого могли быть свои мотивы. И тем не менее, они объединились в этом поступке, который требовал немалого мужества — и любви. «Любовь, — говорит апостол, — никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится. Теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше» (1 Кор 13: 8, 13). Впрочем, в те страшные и горестные дни в сердцах учеников и учениц, тайных и явных, вероятно, мало оставалось веры и надежды — но не иссякла их любовь, которая «крепка, как смерть» (Песн 8:6). И именно любовью были они движимы. |
| Также [о том], каким образом я хочу желать смерти, если бы я [мог] достичь смерти так, как бы я хотел. Тот, кто уже имеет здравую веру и видит, чего ему следует достигать, преуспевает уже в том, что охотно отходит из этой жизни. В самом деле, видеть, чего следует достигать – это не то же самое, что и любить это и желать уже быть там. В чьей душе это произойдет, необходимо, чтобы он охотно умирал. Таким образом, напрасно говорят некоторые, кто уже имеет здравую веру, что потому они не хотят умирать, чтобы преуспеть; ведь само их преуспеяние становится совершенным в том, чтобы желать умереть. Следовательно, если они хотят сказать истину, пусть не говорят: «Я потому не хочу умирать, чтобы преуспеть», но [говорят]: «Я потому не хочу умирать, что мало преуспел». Таким образом, нежелание умереть есть не совет для верующих, чтобы они преуспевали, но признак того, что они мало преуспели. Поэтому пусть они захотят того, чего не хотят, чтобы стать совершенными, и станут совершенными. Вопрос 5. О том, что сказано в книге Иисуса, сына Сирахова (Сир.36:20–23) О том, что сказано в Экклезиастике Соломона (книге Премудрости Иисуса, сына Сирахова): «Желудок принимает в себя всякую пищу, но пища пищи лучше» ( Сир 36:20 ). Он как бы сказал то, что говорит апостол: «Все испытывайте, хорошего держитесь» ( 1Фес.5:21 ). «Как гортань отличает пищу охоты, так разумное сердце – слова ложные» ( Сир.36:21 ). Как приятна пища, добытая трудом охоты, так приятно сердцу ловить и изобличать ложь. «Развращенное сердце причинит печаль, но человек многоопытный воспротивится ей» ( Сир 36:22 ). Этому подобно: «Еретика, после первого... вразумления, отвращайся, зная, что таковой развратился и грешит, будучи самоосужден» ( Тит 3:10–11 ). Ведь развращенным сердцем он противится печали, из-за которой вместо него любовь к благу печальна. «Женщина примет всякого мужа, но девица девицы лучше» ( Сир 36:23 ). " Женщина, приемлющая всякого мужа», разумеется в тех, кто говорит: «Я Павлов; я Аполлосов; я Кифин»; а «лучшая девица» разумеется в тех, кто говорит: «А я Христов» ( 1Кор 1:12 ). Она же есть [та, о которой говорится] в Песне песней: «Возлюбленная моя между девицами, что лилия между тернами» ( Песн.2:2 ). Вопрос 6. О том, что сказано в книге Притчей (Притч 9:12) |
|
|
