| Пыпин А. Н. История русской литературы. Т. I: Древняя письменность. СПб., 1898. С. 306, 309-311; Полевой П. Н. История русской словесности с древнейших времен до наших дней. Втор. стереотип. изд. В трех томах. Т. I. СПб., 1903. С. 158; Сперанский М. Н. История древней русской литературы. 4-е изд. СПб., 2002. С. 388; Бугославский С. А. Жития [в литературе Московского княжества конца XIV и XV вв.]//История русской литературы: В 10 т. Т. II. Ч. 1. Литература 1220-х — 1580-х гг. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1945. С. 235; Истоки русской беллетристики. Возникновение жанров сюжетного повествования в древнерусской литературе. Л., 1970. С. 209-210; История русской литературы X-XVII вв./Под ред. Д. С. Лихачева. М., 1980. С. 215. Цит. по: Дмитриев Л. А. Житийные повести русского Севера как памятники литературы XIII-XVII вв. Эволюция жанра легендарно-биографических сказаний. Л., 1973. С. 29. Древнерусский текст здесь, как и повсюду далее, цитируется упрощённо, без воспроизведения его орфографических особенностей. Цит. по: Ключевский В. О. Древнерусские жития святых как исторический источник. М., 1871. С. 154 (прим. 1). [iv] Пахомий Логофет// Филарет (Гумилевский), архиеп. Черниговский. Обзор русской духовной литературы. Кн. первая: 862-1720. Изд. третье. СПб., 1884. С. 112-113; Некрасов И . Пахомий Серб, писатель XV века. Одесса, 1871; Яблонский В. Пахомий Серб и его агиографические писания. СПб., 1908; Архангельский А. Пахомий (Логофет)//Русский биографический словарь: В 25 т./А. А. Половцов. М.,1896-1918. Т. «Павел - Петрушка». C. 414-417; Орлов Г. Naxoмuje Србин и делатност у Великом Новгороду//Прилози за jeзuk, ucmopujy и фолклор. Београд. 1970. 36. Св. 3-4. С. 214-239; Янковская Л. Проблема атрибуции новгородских произведений Пахомия Логофета и место агиографа в развитии новгородской письменности XV века//Slavia orientalis. Roc. XXVIII, 2. Warszawa, 1979. С. 195-208 (сердечно благодарю зам. директора ИНИОН РАН Ю. Ю. Черного, который любезно помог мне ознакомиться с этой статьёй); Прохоров Г. М. Пахомий Серб//СККДР. Вып. 2 (втор. полов. XIV—XVI в.). Ч. 2: Л—Я. Л., 1989. С. 167-177. |
| 2 «Соборне преосвящ. кир Матвеем патриархом рукоположен бых святитель в Киевскую митрополию на всю Русь», говорит Фотий в духовном завещании (см.: Книга степенная (далее Книга степенная. Ред.). По настольной грамоте (Акты исторические, собранные и изданные Археографической комиссиею: В 5 т. СПб., 1841–1843. Т. 1. 254 (далее Акты исторические. Ред.), он посвящен марта 11-го 1393 г. Антонием. Надобно положить, что в завещании Фотия разумеется соборное определение об отправлении Фотия в Россию, в звании митрополита всей России. Это вполне согласно и с ходом дела. В России знали только время этого собора, важного по последствиям, и потому писали: «в лето 6917 (1408) сент. 1 поставлен бысть Фотий митрополит патр. Матфеем» (Никон. л. 5, 17), «по соборному избранию поставлену бывшу Фотию на митрополию Киевскую и всея Руси в л. 6917» (Книга степенная. Ч. 2). 3 Собр. л. 6. 144, 145; Никон. л. 5, 100–108; Книга степенная. Ч. 2. Завещание Фотия в другом переводе и с некоторыми сокращениями и прибавлениями. 4 Шевырев со всею уверенностию пишет, что этот Пахомий есть известный жизнеописатель серб Пахомий Логофет (Шевырев С.П. История русской словесности, преимущественно древней: В 4 т. М., 1846–1860. Т. 3. Предисл. С. XVIII (далее Шевырев С.П. История русской словесности. Ред.). Но а) писатель серб и Логофет, а пришедший с Фотием болгарин; б) современная заметка говорит о Пахомии писателе: «иже прииде от сербския земли к вел. кн. Василию Васильевичу» (у Царского 20, стр. 51); в) вовсе невероятно, чтобы Пахомий, прибывший в Россию в 1408 г. иеромонахом и, следовательно, не моложе 30 лет, мог странствовать по России в 1461 г. (см.: Филарет, архиеп. Черниговский. Обзор русской духовной литературы, 862–1720. Харьков, 1859–1861. Кн. 1, § 99 (далее Филарет, архиеп. Черниговский. Обзор русской духовной литературы. Ред.). 7 Fallmerayer, Jakob Philipp. Geschichte der Halbinsel Morea im Mittelalter. Stuttgart, 1830–1836. 8 «Не зазрите смирению моему, яко не искусну ми сущу писанию вашему и языку» (Дополнения к Актам историческим, собранные и изданные Археографическою комиссиею: В 12 т. СПб., 1846–1872. Т. 1 (далее Дополнения к Актам историческим. Ред.), «м. Фотию русскому языку еще не навыкшу» (Книга степенная. Ч. 2). |
| Карбасова Т. Б. О Второй Пахомиевской редакции Жития Варлаама Хутынского В предшествующей историографии интересующая нас редакция называлась иначе – «Пахомиевская». Л. А. Дмитриев считал, что именно эта редакция была составлена знаменитым книжником Пахомием Сербом, и так представлял процесс ее создания: «Во время своего первого приезда в Новгород, вскоре после составления “Слова похвального” Варлааму, Пахомий Логофет по поручению архиепископа Евфимия II в начале 40-х гг. XV в. составляет на основе второй (здесь и далее курсив мой.– Т. К .) редакции жития Варлаама Хутынского новую редакцию произведения. В 70-х гг. Пахомий добавляет к своей редакции жития рассказ о чуде с Тумганом, воспользовавшись сказанием об этом событии митрополичьего дьяка Родиона Кожуха . К сожалению, предложенное Л. А. Дмитриевым описание литературной истории Жития не совпадает с современными представлениями о рукописной традиции памятника. Во-первых, вопреки предположению Дмитриева, до сих пор не удалось обнаружить ни одного списка «Пахомиевской» (по Дмитриеву) редакции без добавления чуда о Родионе Кожухе (такой состав должна была иметь редакция, составленная в 40-х гг.). Во-вторых, в схеме Дмитриева отсутствуют точные характеристики второй редакции – не установлен ее автор, время создания и принципы редактирования, тогда как она является самой распространенной в древнерусской письменности. Последние текстологические и источниковедческие исследования позволяют считать эту вторую редакцию написанной Пахомием, поэтому возникает ситуация, когда две редакции могут быть названы «Пахомиевскими» и ее необходимо разъяснить. Кратко опишу литературную историю Жития Варлаама Хутынского с учетом результатов последних исследований. В XIII в. была составлена Проложная реакция На ее основе в 30-х гг. XV в. (до 1438 г.) Пахомий Серб создал агиографический цикл, состоящий из Жития, Службы и Похвального Редакция Жития, которая в него вошла, имела инципит: « Сеи преподобнии отець нашь Варлаам родися вь Великомь Нов-град», и названа «Первой Недавно обнаруженный автограф Пахомия Серба содержит именно этот цикл с Первой Пахомиевской редакцией Жития Варлаама |
| Др. взгляд на соотношение сохранившихся редакций Жития представил Кучкин, к-рый счел комплекс посвященных свт. Алексию текстов в составе сборника 70-х гг. XV в. (ГИМ. Син. 948) старшей Пахомиевской редакцией Жития, написанной в 1459 г. и сохранившейся в единственном списке, полагая, что др. редакции являются ее переделками; текст опубликован ( Кучкин. 1967). Р. А. Седова обнаружила и опубликовала неизвестную ранее редакцию Жития, ставшую основой старшей Пахомиевской (по Кучкину): в ней нет сведений об авторе, по содержанию и композиции она близка к Пахомиевской, но по сравнению с последней повествование сокращено; кроме того, в ней прослеживаются 3 текстуальные параллели со Службой свт. Алексию, написанной свт. Питиримом,- все это позволило заключить, что именно эта редакция была создана свт. Питиримом ( Седова. 1998). Редакция известна в 2 списках (РГБ. Ф. 651. 84. Л. 80-84, кон. XV в.; Ф. 178. 10301. Л. 518 об.- 521). Как предположила Карбасова, можно говорить о 3 этапах работы П. Л. над агиографическим циклом, посвященным свт. Алексию ( Карбасова. Пахомий Серб в работе над агиогр. циклом. 2017). Сначала агиограф создал краткое Житие (Первую Пахомиевскую редакцию); затем переработал его в пространное и дополнил рассказом об обретении мощей, а также краткой Похвалой (Вторая Пахомиевская редакция Жития); тогда же были составлены 2 Службы (на память и на обретение мощей); на 3-м этапе цикл получил окончательное оформление: был отредактирован текст Жития, созданы Похвальное слово и Слово на обретение мощей. Такая форма работы была типична для П. Л. Не соглашаясь с атрибуцией Седовой, Карбасова полагает, что автором 1-й краткой редакции Жития является не свт. Питирим, а П. Л., в пользу чего приводит такие аргументы: редакция включена в последующие Пахомиевские редакции практически без переработки, что было характерно для П. Л. при работе с собственными текстами; текст имеет свойственные сочинениям агиографа формулы; по содержанию эта редакция близка к Службе на память святителя, где митр. |
| Из послесловия к памятнику, которое было составлено Пахомием, выяснялось, что Епифаний «по ряду сказаше о рождении его и о възрасту и о чудотворении (при жизни), о житии же и о преставлении». Отсюда В. О. Ключевский сделал вывод о том, что Епифаний описал земную жизнь преподобного, а Пахомий добавил в него рассказ об обретении мощей (это произошло уже после смерти Епифания) и о последующих чудесах. Но данное наблюдение историка никак не объясняло отмеченные выше противоречия в характеристике отдельных эпизодов жизни Сергия, и поэтому В. О. Ключевский должен был предложить более сложное объяснение. Анализируя некоторые из списков «Жития», он обратил внимание на то, что первая часть памятника стилистически отличается от второй. Этот факт он объяснял тем, что в силу ряда причин Пахомий Логофет переделал редакцию своего предшественника 29 . Данный вывод историка получил свое развитие в дальнейшей исследовательской литературе. Так, В. М. Яблонский, рассмотрев одну из групп списков «Жития» и назвав ее «редакцией Е», отмечал, что «в первой ее части... мы имеем, по-видимому, текст наиболее близкий к тексту Епифания». Вместе с тем, оставалось неясным – какая часть памятника может быть точно охарактеризована как принадлежащая перу первого биографа преподобного – Епифания Премудрого 30 . Эту трудоемкую и скрупулезную работу сумел проделать Б. М. Клосс. Выявив более 400 рукописей, содержащих «Житие» Сергия, он сравнил списки, определил редакции и дал картину их сменяемости. Благодаря этому среди множества списков исследователю удалось выявить текст, который принадлежал перу Епифания. Об этом ученый писал следующим образом: «В рукописях XVI в. была обнаружена редакция Жития Сергия, не похожая на известные Пахомиевские переработки. В названии ее значится имя Епифания, а в предисловии явно проступают черты младшего современника Сергия Радонежского, общавшегося с келейником преподобного, его старшим братом Стефаном и со старцами, помнившими молодые годы Сергия. По словам автора, он начал собирать материалы для биографии Сергия через год или два после кончины святого старца и закончил свой труд только через 26 лет после смерти Сергия, т.е. |
| К сожалению, агиограф указывает только день и месяц пострижения Сергия, но не сообщает – в каком году. Поэтому в поисках ответа на вопрос о точной дате события историки обратились к поиску косвенных свидетельств. На первый взгляд, определение времени пострижения Сергия не представляет никаких трудностей. Казалось бы, ответ легко найти у того же Епифания. В опубликованном Б. М. Клоссом тексте «Жития» Сергия, принадлежащем перу Епифания, имеется запись на полях со знаком вставки: «Бе же святыи тогда възрастом 23 лета, егда прият иноческыи образ». Отсюда речь должна идти о 1345 г. Именно так определяет время пострижения Сергия Р. Г. Скрынников 167 . Но это противоречит другому свидетельству агиографа. В составленном им же «Похвальном слове Сергию» имеется фраза, что святой «преставися от житиа сего лет седмидесять. Чернечествова же лет 50» 168 . Все это приводит нас к 7 октября 1342 г. Именно эту дату в качестве начальной точки отсчета истории Троице-Сергиевой лавры принимают В. А. Кучкин и Б. М. Клосс 169 . Но этому не соответствует проделанный нами расчет дат по «Житию» Сергия. Мы видели, что переселение семьи Кирилла состоялось лишь в 1341 г. В Радонеже старшие братья женились и у Стефана родилось двое сыновей (при этом они не были близнецами, о чем Епифаний не преминул бы сообщить). Тем самым становится понятным, что пострижение Сергия никак не могло произойти в 1342 г. Эту неувязку, очевидно, осознавал уже Пахомий Логофет, писавший сразу после Епифания, и поэтому позднее в оригинальный текст Епифания были добавлены слова о том, что «бе же святый тогда възрастом 23 лета, егда прият иноческыи образ» 170 . Тем самым речь должна идти о 1345 г. Но как совместить эту дату с показанием написанного тем же Епифанием «Похвального слова Сергию» о том, что будущий святой «чернечествова» 50 лет, т.е. должен был принять постриг в 1342 г.? Никакого противоречия здесь не возникает, если вспомнить, что в церковной практике и тогда и сейчас формальному постригу всегда предшествует период послушничества. Как известно, послушниками в русских монастырях называют лиц, готовящихся к принятию монашества. Они еще не дали соответствующих обетов и хотя не называются монахами, но уже исполняют низшие церковные службы при богослужении и по монастырскому хозяйству и носят монашескую одежду, правда, не в полном облачении. |
| В 1358 г. на вече новгородцы «целоваша крест (т. е. принесли коллективную присягу.- М. П.) бочек не бити» (ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. С. 287), что может означать борьбу с ритуальными пережитками дохрист. эпохи, вполне вероятно, имевшую причиной проповедническую деятельность М. Пахомий Логофет в краткой редакции Жития М. сообщает, что этот Новгородский владыка во время своего вторичного пребывания на кафедре «повеление же и благословение прием от Филофея, патриарха Царяграда, и Алексея, митрополита всеа России, пасыи словесное стадо Христово, подвизався подвигом добрым противу стригольников и благочестие утвердив» ( Кушелев-Безбородко. 1862. С. 11). Имеется в виду отделившееся от Церкви под предлогом неприятия симонии движение стригольников (см.: Печников. 2001; Он же. 2004; Алексеев. 2012). В «Слове похвальном Моисею», скорее всего того же автора, читаем: «Радуйся, обличил злокозненных ересь стриголников» ( Кушелев-Безбородко. Памятники. 1862. С. 14). В Никоновской летописи 20-х гг. XVI в. в ст. 6863 (1354/55 г.) сообщается: «Того же лета прииде посол владыки Новогородцкаго изо Царяграда от пресвещеннаго Филофея патриарха и от сына его греческаго царя Ивана Катокузина, и принесе грамоты с златыми печатми о проторех на поставлениах, и о церковных пошлинах святительских, и иныа различныа указаниа; принесе же и ризы крестьчаты владыце Моисею Новогородцкому и благословение всему Новугороду» (ПСРЛ. Т. 10. С. 228). В этом тексте несомненно имеет место контаминация сообщения Жития М. о борьбе последнего со стригольниками и сообщения новгородского летописания о получении М. грамот от патриарха Филофея. Наиболее вероятно, что стригольничество возникло в 1352-1359 гг.; для утверждения о более раннем появлении движения не имеется ни прямых, ни косвенных аргументов (см.: Печников. 2001). По всей видимости, именно тогда основатель стригольничества Карп (см. прямые указания на это в «Списании на стриголникы» кон. XIV в.: Казакова Н. А., Лурье Я. С. Антифеод. еретические движения на Руси XIV - нач. XVI в.. М.; Л., 1955. С. 236, 237, 241), казненный новгородцами в 1375/76 г., был лишен своего диаконского сана и вместе со своими последователями отлучен от Церкви. |
| В Предисловии Епифаний обозначил программу своего сочинения, предполагая довести его до преставления преподобного Сергия: «Нын же, аще Богъ подасть, хотлъ убо бых писати от самого рожества его, и младеньство, и дтьство, и въ юности, и въ иночьств, и въ игуменьств, и до самого преставлениа». «Теперь же, если Бог подаст, я хотел бы написать, начиная с самого рождения его, и о младенчестве, и о детстве, и о жизни в юности, и в иночестве, и в игуменстве, и до самого преставления». Приехавший на Русь афонский монах сербского происхождения Пахомий Логофет, редактировавший епифаниевский текст несколько раз в середине XV в., в послесловии к своим редакциям Жития подтвердил, что Епифаний эту программу выполнил: «...Епифания... иже и по ряду сказаше о рожении его (Сергия. — А. Д.), и о возрасту, и о чюдотворении, и о житии же, и о Однако написанный Епифанием текст полностью до нас не дошел: сегодня известна лишь первая его часть, включающая Предисловие и начало текста, вплоть до главы «О худости порт Сергиевых и о некоем поселянине». Они вошли в состав более поздней редакции, называемой сейчас Пространной и созданной, видимо, не ранее начала XVI в. Вторая часть Пространной редакции является компиляцией глав из нескольких редакций Жития Сергия, созданных Пахомием Логофетом. По сей день ученые спорят о том, какой могла быть вторая часть написанного Епифанием текста и почему она не Исторические источники Жития Житие как литературный жанр строилось по определенным канонам, формировавшимся на протяжении веков. Призванное описать жизненный путь и подвиг прославляемого святого, житие не было собственно биографией — оно показывало духовную вершину, к которой должен был стремиться читатель, прославляемый должен был стать образцом для последователей и почитателей. Поэтому автор жития отбирал определенные доступные ему сведения, позволяющие, по его мнению, наиболее полно решить эту задачу. В результате такого отбора многие подробности оставались за рамками текста и навсегда утрачивались, не сохраненные письменностью. |
| Данный вывод важен не только в историко-литературном отношении, но ещё и потому, что конкретная сравнительная текстология похвальных речей Святогорца позволяет, кроме того, скорректировать некоторые высказанные ранее в научной литературе мнения. В своё время В. М. Яблонский во многом верно указал на переводные славяно-русские тексты, послужившие сербскому книжнику источниками для его русских сочинений, при этом, как теперь ясно, не достаточно акцентировав внимание на том, что писатель не в меньшей, по крайней мере, степени был зависим от оригинальных древнерусских текстов. Показательным, например, является фрагмент из Похвального слова преподобному Варлааму Хутынскому: «Яко же и цветом, иже в пролетии бываемом, добро убо часом к себе приносящим, абие облагоуховати, но, аще къ крину приплетутся, в лепоту благоуханейши бывают». Яблонский полагал, что это чтение было изъято Пахомием из Слова похвального святым апостолам Петру и Павлу Исихия Иерусалимского и даже процитировал рукопись Софийской библиотеки 1322 (л. 228 об.): «Добро убо цветов пролетных часом к себе приносящим обуховати, но аще ко крину приплетутся, в лепоту благоуханнейши бывают, миро бо с миром смешаася сугубо еже отсюду благоуханиа наслажение бывает…» [clxiii] . Однако текст Похвального слова Варлааму значительно ближе тексту Похвального слова святителю Петру митрополита Киприана: «якоже цветом в пролетии бываемом, доброе убо к себе приносящим и абие облагоюховати, но аще к крину приплетутся, в лепоту благоюханнейши бывают» (см. выше), следовательно, скорее всего, и взят из него. То есть на самом деле сначала текст Исихия был использован Киприаном, а уже потом трудом последнего воспользовался Пахомий. Кстати, выявленная в настоящем исследовании литературная вторичность Пахомия вскрывает неправоту высказанного некогда академиком Н. К. Гудзием мнения о том, что «в риторических украшениях речи он (Логофет. — В. К. ) заметно превзошёл Киприана» [clxiv] . И последнее. Распространившийся на Руси с конца XIV в. |
| П. Л.- один из самых плодовитых писателей Др. Руси: из-под его пера вышло неск. десятков произведений. Он профессионально работал на заказ как офиц. агиобиограф и гимнограф и получал за свою работу плату. Среди его заказчиков были вел. кн. Василий II, митр. Филипп I, архиепископы Новгородские Евфимий II и Иона, Пермский еп. Филофей и др. Писатель указал заказчиков и свое авторство во многих сочинениях (в заглавиях, предисловиях, послесловиях, акростихах и т. д.). П. Л. владел всеми жанрами агиографических и гимнографических сочинений (возможно, был также летописцем). Как правило, писатель составлял циклы произведений, посвященные тому или иному святому или празднику: наряду с житием или сказанием он создавал службу (каноны), часто также похвальное слово и сказания (о посмертных чудесах и др.). Одиночные сочинения в его творческом наследии скорее исключение. Особенностью творчества П. Л. является переработка собственных сочинений: большинство житий и нек-рые службы он неоднократно редактировал (для нек-рых житий выявлено по 3 редакции), причем редактирование могло быть разного рода (стилистическая переработка, сокращение или составление пространной редакции на основе краткой), что было связано с поставленными перед книжником целями (богослужебными - создание краткой или проложной редакции на основе пространной; создание или переработка пространной редакции для оформления общерус. почитания святого и др.). Составляя новые авторские редакции, П. Л. мог использовать уже имевшиеся сочинения. Нек-рые его редакции представляют собой незначительную переработку чужих произведений путем сокращения одних мест и расширения других, их мозаичного соединения; автор иногда дополнял сочинения предисловием и заключением (см.: Прохоров. 1989. С. 170). Исследование творчества П. Л. показало, что такой способ редактирования характерен для работы писателя над собственными текстами, при обращении же к др. источникам он их серьезно перерабатывал (см., напр., исследования Карбасовой, Милютенко, Н. В. Пак). При написании ряда сочинений или их фрагментов (напр., рассказов о посмертных чудесах, канонов и др.) П. Л. пользовался записанными им рассказами очевидцев. |
|
|
