| Храм Духовский (или храм Сошествия Святого Духа на Апостолов) воздвигнут в 1476 году. Сложен он из кирпича и представляет собой классический пример псковского зодчества. Завершается он невысокой синекупольной колокольней. Венчает архитектурный ансамбль монастыря пятиярусная колокольня, построенная в 1741–1770 годы. Высота ее составляет 87 м (колокольня Новодевичьего монастыря имеет высоту 72 м, Иван Великий в Кремле – 81 м). Ряд интересных сооружений создан на территории лавры в XVIII b.: небольшая Михеевская церковь рядом с трапезной, выросшая в 1734 году над местом погребения Михея Радонежского; восьмигранная барочная Смоленская церковь (церковь Одигитрии), построенная, вероятно, архитектором Ухтомским в 1746–1748 годах на средства графа А. Г. Разумовского (предание связывало ее постройку с тайным браком императрицы Елизаветы Петровны с последним), обладает четырьмя широкими каменными лестницами, расположенными по периметру, и каменными балюстрадами. Поставленный после возобновления лавры иконостас в Смоленской церкви – из уничтоженной московской церкви Параскевы Пятницы, что на Пятницкой улице. Прославленная обитель Живоначальной Троицы на протяжении столетий является одной из самых почитаемых общерусских святынь, крупнейшим центром духовного просвещения и культуры. В ее стенах подвизался сонм подвижников Русской православной церкви, и в их числе преподобные Никон Радонежский, Максим Грек , духовные писатели преподобные Епифаний Премудрый и Пахомий Логофет. Священноархимандритами лавры были святители Московские Филарет (Дроздов , умер в 1867 году) и Иннокентий (Вениаминов , умер в 1879 году), а также священномученик митрополит Владимир (Богоявленский , умер в 1918 году). В лавре веками собиралась уникальная библиотека рукописных и старопечатных книг. Постриженниками лавры основаны и духовно обустроены сотни русских монастырей. В 1744 году монастырь получил почетное наименование лавры. Славный период в истории лавры связан с именем митрополита Московского Платона (Левшина ; умер в 1812 году). В XVIII–XIX bb. в окрестностях лавры возникли Вифанский монастырь, Боголюбский, Черниговско-Гефсиманский скиты и скит Параклита. Эти небольшие обители, духовно и административно связанные с лаврой, явили миру замечательных старцев-подвижников. |
| Огромная трудность этой задачи зависит от того, что индивидуальное открывается лишь на отчетливом фоне общего. Другими словами, необходимо знание агиографии всего христианского мира, прежде всего православного, греческого и славянского Востока, чтобы иметь право судить об особом русском характере святости. Никто из русских церковных и литературных историков до сих пор не был достаточно вооружен для такой работы. Вот почему и предлагаемая книга, которая лишь в очень немногих пунктах может опереться на результаты готовых работ, является лишь черновым наброском, скорее программой будущих исследований, столь важных для духовных задач нашего времени. 2 Материалом для настоящей работы будет служить доступная нам агиографическая житийная литература Древней Руси. Жития святых были излюбленным чтением наших предков. Даже миряне списывали или заказывали для себя житийные сборники. С XVI века, в связи с ростом московского национального сознания, появляются сборники чисто русских житий. Митрополит Макарий при Грозном с целым штатом сотрудников-грамотеев более двадцати лет собирал древнюю русскую письменность в огромный сборник Великих Четьих Миней, в котором жития святых заняли почетное место. Среди лучших писателей Древней Руси посвятили свое перо прославлению угодников Нестор Летописец, Епифаний Премудрый и Пахомий Логофет. За века своего существования русская агиография прошла через разные формы, знала разные стили. Слагаясь в тесной зависимости от греческого, риторически развитого и украшенного, жития (образец – Симеон Метафраст Х века), русская агиография, быть может, лучшие свои плоды принесла на Киевском юге. Немногочисленные, правда, памятники домонгольской поры с пышной словесной культурой соединяют богатство конкретного дееписания, отчетливость личной характеристики. Первые всходы житийной литературы на севере до и после монгольского погрома имеют совсем иной характер: это краткие, бедные и риторикой и фактическими подробностями записи – скорее канва для будущих сказаний, нежели готовые жития. В. О. Ключевский высказал предположение о связи этих памятников с кондаком шестой песни канона, за которой читается житие святого в канун его памяти. Во всяком случае, мнение о народном происхождении древнейших северно-русских житий (Некрасов, отчасти уже Шевырев) давно оставлено. Народность языка некоторых житий – вторичное явление, продукт литературного упадка. С начала XV века Епифаний и серб Пахомий создают и в северной Руси новую школу – несомненно, под греческими и юго-славянскими влияниями – школу искусственно изукрашенного, пространного жития. Ими – особенно Пахомием – создается устойчивый литературный канон, пышное " плетение словес " , подражать которому стремятся русские книжники до конца XVII века. В эпоху Макария, когда переделывалось множество древних неискусных житийных записей, творения Пахомия вносились в Четьи Минеи в неприкосновенности. |
| Святитель Евфимий заботился и о распространении книжной грамотности среди своих пасомых. С этой целью по его указанию и за его счет переписывались многие душеполезные книги. Святитель Евфимий отличался любовью к храмоздательству. В 1432 году им был основан монастырь 12 апостолов. В 1437 году построена церковь в честь святителя Николая, а в 1439 году – в честь апостола Иоанна Богослова. В 1442 году возобновил в Старой Руссе Спасо-Преображенский монастырь. В 1445 году была построена домовая церковь во имя преподобного Евфимия Великого. В 1446 году возобновлен в Ладоге Георгиевский монастырь. В городе Новгороде за время своего служения он построил 6 церквей. Святитель Евфимий не был безучастным и к политической жизни своего города. Он дважды успешно вел переговоры о заключении мира с Московским князем. В 1439 году при владыке Евфимии были открыты мощи святителя Иоанна, архиепископа Новгородского († 1186, память 7/20 сентября), и установлено ежегодно совершать память по всем святителям и князьям, почивающим в Софийском соборе. Как передает описатель его жития Пахомий Логофет, при наступлении зимы 1458 года святитель занемог, но, несмотря на это, он, простившись со своею паствою в Прощеное воскресение и поучив ее жить нравственно, отправился, как обычно, в Вяжищскую обитель для подвигов молитвенных. В обители, хотя и чувствовал немощь, не пропускал богослужений. В немощах он не печалился, но с радостью переносил все, готовясь к отшествию. Перед самой кончиной святитель Евфимий призвал братию, простился с нею, затем, приобщившись Святых Таин, мирно отошел ко Господу. Кончина его последовала 11 марта 1458 года. Литература: Тихомиров П. И., протоиерей. Кафедра новгородских святителей со времен введения христианства в Новгороде до покорения его Московской державе. – Новгород, 1891, т. 1. Тихомиров П. И., протоиерей. Сказание о Новгородской чудотворной иконе Знамения Божией Матери. – 3-е изд. – Новгород, 1908. – С. 116–119. Толстой М. В. Рассказы из Истории Русской Церкви. – М., 1901. – С. 241–245. |
| Как видим, суждения о политическом первенстве Москвы в это время пока ещё весьма условны. С «борьбой против монголо-татарских захватчиков» тоже не всё оказывается гладко. Именно в этом веке ненавистные ордынцы всё чаще выступают и как…средство для выяснения отношений с собственными же соседями. Баскаки. Художник Сергей Иванов В 1328 году Иван Калита лично приводит под Тверь ордынские отряды, которые разоряют город так, что тверские правители забывают о своих политических претензиях на несколько десятилетий. В 1382 Димитрий Донской соглашается возобновить выплату дани и благодаря этому вновь обходит представителя Твери в борьбе за ярлык. Да, в 1380 году состоялась Куликовская битва – крупнейшее для своего времени сражение против ордынцев. Но уже через два года после него, пока Димитрий Донской собирал по Руси армию взамен погибшей, отряды хана Тохтамыша сожгли Москву. Вот так: платим, выясняем отношения, воюем, потом опять платим. А на фоне этих событий в глуши радонежских лесов разворачивалась совсем другая история. «От рождения Сергия… и до самой кончины его» Житие святого Сергия писали два величайших древнерусских агиографа – Епифаний Премудрый и Пахомий Логофет. О границах работы над текстом одного и второго исследователи спорят до сих пор. Обычно считается, что Епифаний чрезвычайно пространное житие написал, а Пахомий потом его правил, приспосабливая поистине необъятный текст для нужд обихода. Епифаний же проделал и уникальную подготовительную работу, опросив многочисленных современников и свидетелей жизни преподобного – его старшего брата, келейника, учеников. В итоге повествование получилось у него не просто житийным, но историческим. В нём не только описаны моменты, обычные в рассказе о святом – рождение от благочестивых родителей, подвиги аскезы, постриг, чудеса, — но упомянуты многие события русской истории того времени. Так, автор оговаривает, что переселение родителей святого из Ростова в Радонеж состоялось после перехода ростовских земель под власть Ивана Даниловича Калиты, когда «москвичи получили в Ростове большую власть» и обижали местных жителей. Основание же первой Троицкой церкви пришлось на ранние годы княжения Симеона Ивановича Гордого. |
| Важно при этом отметить, что, несмотря даже на собственный новгородский патриотизм, местный архиепископ Евфимий († 1458), понимая необходимость и неизбежность будущего объединения Руси, лично весьма способствовал сближению Новгорода с Москвой. Евфимия, бывшего прежде игуменом Лисицкого Богородицкого монастыря, избрали новгородским владыкой на вече по жребию, после чего он, как полагалось, принял (в 1434 г.) посвящение во архиепископа. Святитель Евфимий являл собою образец истинного монаха - милостивого и для всех доступного владыки, неизменно строгого постника и великого молитвенника. Софийская звонница С особым увлечением он занимался строительством и украшением новгородских церквей: обновил храм Святой Софии, построил рядом знаменитую Софийскую звонницу, воздвиг в Новгородском кремле так называемую Евфимиевскую часозвоню - высокую изящную башню с часами «с боем» (колокольным перезвоном), вызывавшими тогда всеобщее удивление. Всего же при Евфимии было реконструировано и вновь построено около 20 храмов. При нем обрели и торжественно прославили нетленные мощи двух местных подвижников, тогда же и причисленных к лику святых, - архиепископа Илии-Иоанна и преподобного Варлаама Хутынского. Владыка Евфимий всячески содействовал церковному писателю сербу Пахомию Логофету († после 1484), прибывшему на Русь с далекого Афона, в его обширной литературной деятельности, поддержав в еще незнакомой ему тогда стране. Благодаря помощи просвещенного архиепископа Логофет стал вскоре достаточно известным на Руси автором, трудившимся в жанре житийной церковно-исторической литературы. Его перу принадлежат жития преподобных Сергия Радонежского, Варлаама Хутынского и самого святителя Евфимия, текст церковной праздничной службы в честь митрополита Московского Петра, канон святителю Стефану Пермскому и многие другие произведения. Пробыв около 20 лет в Троице-Сергиевом монастыре, Пахомий приблизительно в 1459 году вновь вернулся в Новгород, где занимался литературными трудами при другом известном архиепископе - Ионе (возглавлял кафедру с 1458 по 1470 г.). |
| К вечеру осада города была снята, князья с позором отступили от Новгорода. В следующем году архиепископ ездил на переговоры с князем Андреем Боголюбским, отцом Мстислава, во Владимир, чтобы обезопасить свою паству и способствовать заключению мира на долгие годы. Город стал жить спокойно. В память об этом чуде архиепископ Иоанн установил праздник иконы Пресвятой Богородицы «Знамение» А чудо, конечно, забыть не могли. С того времени в Новгороде архиепископ Иоанн установил праздник Знамения Пресвятой Богородицы , который и сегодня отмечается 27 ноября/10 декабря. Об этом событии в XIV веке было написано сказание – «Слово о знамении Святой Богородицы», а веком позже афонский монах Пахомий Логофет написал о нем «Слово похвальное Знамению». На месте, где стояла плачущая икона, построили монастырь Богородицы на Десятине. Сама икона Божией Матери «Знамение» 186 лет хранилась в той же церкви на Ильинской улице, а в 1356 году была перенесена в храм, названный в ее честь (впоследствии ставший Знаменским собором). Сегодня известны ее многочисленные списки, а одну из икон, написанных на сюжет победы новгородцев над суздальцами, можно увидеть в Третьяковской галерее. На бесе в Иерусалим Храм Гроба Господня Архиепископ был, как бы сейчас сказали, талантливым миссионером. Он вел беседы с мирянами, игуменами, священниками – об исповеди , о причастии , о святости. В одной из таких бесед святой рассказал о некоем человеке, который был искушаем бесом, но подчинил его себе и съездил на нем в Иерусалим, чтобы поклониться Гробу Господню. Считается, что рассказывал святитель о себе самом, как обычно и поступали подвижники, – чтобы о них не думали особо. Новгородский архиепископ, безусловно, был человеком святой жизни. Порядок искушений таких подвижников – гораздо выше, чем обычных людей. Как описывает святой наших дней Паисий Святогорец, искушения мирян – гнев, невоздержанность и даже какие-то грубые грехи, а к преуспевшему монаху уже могут прийти и сами лукавые духи, чтобы смутить, напугать его. |
| Прп. Кирилл Белозерский, в житии. Икона. Нач. XVI в. Москва. Мастерская Дионисия (ГРМ) Прп. Кирилл Белозерский, в житии. Икона. Нач. XVI в. Москва. Мастерская Дионисия (ГРМ) Круг источников Жития был определен В. О. Ключевским : воспоминания учеников К. (нек-рые из них названы Пахомием - прп. Кассиан , настоятель Кириллова Белозерского мон-ря, прп. Мартиниан , игум. Ферапонтова Белозерского в честь Рождества Пресв. Богородицы монастыря , старец Кириллова монастыря Игнатий) и Духовная грамота К. Текст грамоты передан с пропусками и поправками. Пахомий сообщает, что взялся за свой труд по повелению вел. кн. Василия II, с благословения митр. Феодосия (Бывальцева) и по настоянию игум. Кассиана. Среди побудительных мотивов написания Жития исследователи называют стремление братии зафиксировать уклад жизни, установленный основателем монашеской общины (значительную часть текста занимает монастырский устав и обсуждение вопроса монастырского землевладения). Пахомий Логофет превратил Житие К. в своеобразный «Кирилловский патерик», сообщая краткие сведения о деятельности его преемников - игуменов Христофора, Иннокентия и Трифона. Потребностью в кратких «уставных чтениях» были вызваны многочисленные сокращения Жития для Прологов и Торжественников, в некоторых случаях в них помещались фрагменты Жития (напр., описание явления Божией Матери К., устав и т. д.). Если тексты повторяются в неск. списках, можно говорить об особых редакциях Пахомиева Жития, как то: 1-я редакция Торжественников (РГБ. Егор. 857; Больш. 420; РНБ. Солов. 806/916, 830/940; Погод. 850), 2-я редакция Торжественников (РГБ. ОИДР. 196; Егор. 921). Пахомиево Житие К. послужило источником для Житий мн. рус. святых: преподобных Зосимы и Савватия Соловецких, Мартиниана и Ферапонта Белозерских, Александра Свирского, Корнилия Комельского, Стефана Махрищского . Оно вошло во все крупные минейные своды - ВМЧ, Чудовские Минеи, Минеи Германа Тулупова, Иоанна Милютина и Феодосия Сийского. Значительным оказалось влияние труда Пахомия Логофета и на уровне лит. формул. Так, по мнению Е. А. Рыжовой, «источником сюжетного мотива «выбор места для основания монастыря с помощью чудесных знамений» («глас-свет») для севернорусских житий XVI-XVIII вв. является Житие Кирилла Белозерского и связанные с ним памятники» ( Рыжова. 2008. С. 439). В первую очередь речь идет о Житиях преподобных Александра Свирского, Кирилла Новоезерского, Филиппа Ирапского. Предисловие к Житию К. было использовано в предисловии к Житию Зосимы и Савватия Соловецких, а описания нек-рых чудес повторены в Житии Кирилла Новоезерского. |
| Пахомий окончательно и надолго упрочил литературные приемы с колебаниями вводившиеся впервые Киприаном и Епифанием, и вкус к которым давно уже получили наши читатели под влиянием нахлынувшей к нам юго-славянской письменности. Пахомий заботится не о факте, а лишь о более красивой его передаче; он не изучает исторических материалов, чаще всего прибегая к помощи общих мест. Факт сам по себе не имеет для автора значения, и он не занят ни его собиранием, ни его критической проверкой; цели, которые ставятся труду, исключительно моральные, назидательные. Для автора важно не описать события, а их подбором очертить морально-аскетический идеал. Пахомий поэтому без сожаления опускает фактические подробности, может быть, драгоценные для историка, но неудобные для церковного чтения, или переиначивает самый факт ввиду стилистических соображений. Общие места – любимый его прием, и в этом отношении Пахомий, со своей стороны, еще более способствует обезличению нашей агиографии, этой отличительной ее особенности. Под его пером, например, исчезают черты живой действительности, занесенные в Епифаньевское «житие Сергия». Уходя в пустыню, преподобный Сергий у Епифания оставляет имущество своему младшему брату, у Пахомия раздает бедным; Епифаний просто говорит, что в лесу, где поселился Сергий, было много зверей и всякого гаду, у Пахомия в зверей и гадов преображаются бесы, смущающие подвижника, и т. п. По взгляду Пахомия, так выходило красивее в «житии», назидательнее. Общие места совершенно устраняют личные взгляды автора, и за исключением двух-трех фактов, мы почти не видим в его сочинениях его собственной личности и его симпатий. Любовь Пахомия Логофета к общим местам и его авторская безличность не являются, впрочем, его отличительными чертами; в этом отношении Пахомий – типический представитель взглядов, искони господствовавших в нашей агиографии, а отчасти и во всей древнерусской письменности. На задачи и цели «жития» Пахомий смотрит так же, как смотрели на это все наши писатели «житий» вплоть до XVII века, а равно и все читавшее древнерусское общество. |
| §11. Преподобный Кирилл Белоезерский († 1427 г.) был большим любителем «книжного учения», занимался переписыванием книг. Ему принадлежит несколько посланий, правил и монастырский устав. Три сохранившиеся послания обращены к князьям. Преподобный кротко призывает князей к братолюбию и рассудительности. §12. Епископ Авраамий Суздальский и иером. Симеон Суздальский , сопровождавшие Исидора, митрополита всея Руси, на Флорентийский Собор в 1438 г. Оба они были противниками унии и за это претерпели от униата митр. Исидора заключение под стражу и различные издевательства. Еп. Авраамий оставил интересное описание сценического представления Благовещения Богородицы, которое он видел во Флоренции, а иером. Симеон составил подробное описание их путешествия и отдельно «Повесть о Восьмом Соборе», где правдиво говорит о предательстве митр. Исидора. §13. Инок Пахомий Логофет († ок. 1460 г.), по национальности серб, постриженник Святой Афонской Горы, подвизался на ниве русской агиографии и гимнотворчества. Им составлены жития московских, новгородских и других святых. Наибольшую историческую ценность представляет житие преп. Кирилла Белоезерского. Помимо житий инок Пахомий Логофет зачастую писал службы, каноны и похвальные слова тем же святым. §14. Святитель Иона митрополит Московский († 1461 г.) – автор не менее 35-ти посланий. Содержание его посланий разнообразно. они посвящены, например, защите Православия перед лицом унии, умирению вражды между православными христианами, утешению князя потерявшего супругу, наставлению монашествующих. §15. Святитель Геннадий Новгородский († 1505 г.) потрудился над изданием на Руси полной Библии на церковно-славянском языке, которая легла в основу Острожской Библии. Свят. Геннадий – автор многочисленных посланий, направленных против ереси жидовствующих. Характерной особенностью его посланий является живая русская речь, в то время как большинство церковных писателей употребляло книжный церковно-славянский язык. §16. Преподобный Нил Сорский (ок. 1433–1508 гг.) фактически является основателем аскетического направления русской церковной письменности. Жанр патериковой литературы появился со времени преп. Нестора Летописца , но браться за изложение собственного аскетического опыта или даже наставлять, основываясь на святоотеческом опыте, на Руси долго никто не решался. Аскетическая мысль вызревала постепенно и проявилась как самостоятельное направление в сочинениях преп. Нила Сорского . |
| Большинство русских обителей расположено в дивных по красоте местах. И это не случайно. За внешней суровостью подвижников скрывалось любящее сердце, тонко чувствующее красоту и гармонию окружающей природы и благодарящее за нее Творца. Преподобный Дионисий Глушицкий был суров к себе и братии, ночи он проводил без сна, днем непрестанно трудился, ел один раз в день хлеб с солью, а пил только воду, да и то в меру. На иконах запечатлен его характерный образ: аскетичное худое лицо, запавшие щеки, резко сдвинутые брови, пристальный взгляд изпод бровей. Таким же он предстает перед нами на страницах своего жития. Но вот несколько деталей, замечательно подчеркивающих тонкую красоту его души. Решив поселиться на реке Епушице, преподобный поставил себе келью под цветущей черемухой. Через некоторое время здесь возник Покровский монастырь. Тогда, желая полного уединения, преподобный Дионисий оставил обитель и за несколько поприщ от нее устроил себе безмолвную келью в необычайно красивом месте, которое потом назвали Сосновцом. Это был сосновый бор на высоком берегу реки, «место зело красно и превыше иных мест», – записал агиограф. Перед смертью преподобный завещал похоронить себя на Сосновце. Берег Сиверского озера, где в 1397 году поселился преподобный Кирилл Белозерский, и по сей день захватывает своей красотой. «Место сие мало и кругло, но очень красиво, всюду, словно стеной, окружено водами», – восхищенно заметил Пахомий Логофет, автор Жития преподобного Кирилла (Прохоров. С.76), который повидал на своем веку немало красот: был Пахомий родом из Сербии, монашество принял на Афоне, выполняя агиографические заказы, исходил всю Русскую землю – от Новгорода до Москвы, и дальше в Заволжье – до обители святого Кирилла Белозерского. Сам характер природы, окружающей монастырь, может многое рассказать о его основателе. Преподобный Кирилл Белозерский пришел на берег Сиверского озера не один, а вместе со святым Ферапонтом. Но через год Ферапонт покинул преподобного Кирилла, и Пахомий объясняет почему: «не согласовались их обычаи: Кирилл хотел жить тесно и жестко, Ферапонт же пространно и гладко» (Прохоров. С. 77). Что значат эти слова? Видимо, преподобному Кириллу была по душе величественная и суровая природа, окружавшая его. Святой хотел подвизаться уединенно, в стороне от людей, потому и выбрал «великий бор, чащу». А преподобный Ферапонт поселился на открытом живописном холме в окружении привольных полей и озер. Труды каждого из подвижников увенчались победой: их обители устояли в веках. Но какие они разные! Могучий и суровый Кириллов, радостный и живописный Ферапонтов. Тонкий художественный вкус не изменил преподобному Ферапонту и в глубокой старости, когда он, по желанию можайского князя Андрея Дмитриевича, основал в окрестностях Можайска новый монастырь во имя Рождества Пресвятой Богородицы. Лужецкий монастырь стоит на «гладком и пространном месте» и так же необыкновенно красив, как и Ферапонтов. |
|
|
