| Палладий, Епископ Еленопольский, рассказывает о св. Потамиене несколько: иначе. «Блаженный Исидор странноприимец рассказывал мне, пишет Палладий, что он, быв у святого и блаженного Антония, слышал от него нечто такое, что стоит записать. Именно: одна прекрасная лицом девица, во время Максимина гонителя была рабою у какого-то сластолюбца. Господин долго старался обольстить ее различными обещаниями, но не мог. Наконец, пришедши в ярость, он представил тогдашнему александрийскому префекту, как христианку, которая хулит настоящее правительство и царей за гонения и обещал ему довольно денег за ее наказание. Ежели ты, говорил. господин Потамиены, убедишь ее согласиться на мое желание, то не предавай ее истязанию; а когда она по-прежнему будет оставаться непреклонно, – просил, уморить ее в мучениях: «пусть же, говорил он, живая не смеется над моею страстью.» Привели мужественную девицу пред судилище, и начали терзать ее тело разными орудиями казни: в тоже время уговаривали ее различными словами; но она оставалась непоколебимою в своей душе. Тогда судья избирает из числа орудий казни самое страшное и мучительное: он приказывает наполнить большой медный котел смолою и поджигать его сильнейшим огнем. Когда смола стала клокотать и кипеть, безжалостный судья обращается к блаженной девице и говорит: или ступай, покорись воле господина твоего, или я прикажу бросить тебя в этот котел. Потамиена отвечала: можно ли быть таким несправедливым судьею, чтобы приказывать мне повиноваться сладострастию? Разъяренный судья повелевает раздеть ее и ввергнуть в котел; тогда Потамиена вскрикнула и сказала: заклинаю тебя жизнью Императора, которого ты боишься, – прикажи, по крайней мере, не раздевать меня, если ты присудил уже мне такую казнь, а вели понемногу опускать в смолу, и ты увидишь, какое терпение даровал мне Христос, которого ты не знаешь. Таким образом ее понемногу опускали в котел, в продолжение почти трех часов, пока св. мученица не испустила дух как скоро смола уже захватила у нее горло. (Лавсаик. Стр. 12–13). |
| Отсюда не следует, однако, что рассадники и общежития диаконисс излишни. Такие рассадники и общежития («парфеноны» и «дома диаконисс») существовали и в древней Вселенской Церкви и могут быть весьма полезны и даже необходимы в настоящее время. Но образцом для устройства их должны служить не католические конгрегации и не протестантские общины диаконисс, а женские же православные монастыри, так как антагонизм между служением диаконисс и монашеством есть лишь протестантская выдумка, а на самом деле в Восточной Церкви служение диаконисс гармонически объединялось с монашеством. 1 Это мнение Голубинского не совсем верно. И в Греческой Церкви просфоры не всегда покупались, как он думает, а иногда существовали особые лица, занимающиеся их приготовлением. Уже в «Лавсаике» Палладия говорится: «Я видел, как эта доблестная вдова (Кандида) трудилась целыми ночами, молола муку своими руками и пекла просфоры». (Палладия, епископа Еленопольского, «Лавсаик» , или Повествование о жизни святых и блаженных отцев. СПб., 1854. Гл. 127. С. 292; MG. XXXIV. 1250. Р. 145). Ср.: Номоканон при Большом Требнике по греческому тексту, ст. 7 (Павлов А. С. Номоканон при Большом Требнике. М., 1897. С. 103). «Елико же время не причащаются, ниже просфоры не месят, точию призывают иныя чистыя, яже причащаются и месят е». Аттон Верчегльский пишет: «...diaconas oblationibus sacerdotibus of Ferendos praeparunt» (ML, CXXXIV, ep. 8); Macer († 1671) свидетельствует в своем Hierolexicon’e, что в его время в Милане женщины, доставлявшие хлеб и вино для храма, назывались диакониссами (Robinson С. Op. cit. Р. 94). 3 А могут быть петы вне алтаря и не священниками, как знает, а может быть, и не знает читатель, все церковные службы за исключением Литургии. В других случаях Вальсамон употребляет слово κκλησιζειν в смысле: находиться в церкви (и именно – или вообще находиться в церкви, или находиться в самой церкви, а не в притворе) ( Σ. IV, 8 bis, 426 fin., 461 bis). Но с прилагательным πολλ это значение, очевидно, к слову не идет. |
| 665 Наконец, можно отметить, что одно любопытное сообщение относительно Оригена содержится в известном «Лавсаике» Палладия Еленопольского Здесь, ведя речь о некой деве Иулиании, считавшейся в Кесарии Каппадокийской «ученейшей и усерднейшей в вере» (λογιωττη κα πιστοττη), он замечает, что она приняла у себя Оригена , когда тот бежал от «восстания язычников» (τν πανστασιν τν ‘Ελλνων), и два года укрывала его, содержа на свой счет. Палладий ссылается еще на очень древнюю книгу, которую он лично видел, где рукой Оригена было написано. «Книгу эту я нашел у девицы Иулиании, когда скрывался у нее» 666 . Время пребывания Оригена у Иулиании определить достаточно трудно, но скорее всего он находился у нее в период гонений при Максимине Фракийце (235–237). Впрочем, следует заметить, что некоторые исследователи либо ставят под сомнение сообщение Палладия 667 , либо колеблются в вопросе о времени этого пребывания 668 . Однако сомневаться в знакомстве Оригена с Иулианией вряд ли можно, ибо и Евсевий (Церк. ист. VI, 17) передает слова самого Оригена , гласящие, что толкования Симмаха на Священное Писание он «получил от некоей Иулиании, которой вручил эти книги сам Симмах». Поэтому колебаться относительно факта пребывания Оригена у Иулиании нет оснований, как и относительно того, что Палладий видел самолично автограф Оригена 669 . Кроме этих вольных и невольных отлучек из Кесарии Палестинской, Ориген второй раз посещал и Афины. Точная дата этого посещения неизвестна, и мнения исследователей на сей счет расходятся (240 или 243–244 гг.). Р. Хансон высказывает гипотезу, что во время данного визита в Афины Ориген встречался и общался с двумя известными языческими философами – Плотином и Лонгином, которые тогда находились в этом городе, остававшемся еще центром языческой учености 670 . Впрочем, это мнение английского ученого остается лишь очень и очень вероятным предположением. Имеются также глухие сведения о том, что известный учитель посещал еще и Никомедию, хотя о времени и цели его поездки туда трудно сказать что-либо определенное. |
| 85 Примеры повествований такого рода мы видим еще в Ветхом Завете. Самый известный пример – св. царь Давид, покаяние которого десятки веков является образцом духовного восстания от падения. В Печерском патерике рассказывается о юном иноке Никите, который, несмотря на запрет игумена, ушел в затвор, желая сподобиться дара чудотворения. Там он уже через несколько дней впал в прелесть, приняв лукавого духа за Ангела. Никита, по бесовскому действию, стал пророчествовать, знал наизусть почти все Ветхозаветные книги, но ничего не хотел слышать о Новом Завете. Исцелился он по молитвам печерских старцев и, после возвращения на путь правильного подвижничества (в послушании и смирении), достиг высокой степени духовного совершенства, а впоследствии даже стал епископом Новгородским (память 31 января). В «Лавсаике» еп. Палладия также упомянуты подвижники, «которые, достигши до самой высокой добродетели, по высокомерию и тщеславию низверглись в самую глубокую бездну, на дно адово, и приобретенные долговременными и многими трудами... совершенства подвижнические от гордости и надмения потеряли в одно мгновение, но благодатию Спасителя нашего... возвратились к прежней добродетельной жизни» [ Палладий Еленопольский , еп. «Лавсаик, или повествование о жизни святых и блаженных отцов» . – М., 2003. С.8. [Далее: Палладий, еп. Лавсаик]. 86 Цитаты по: Бармин С. Г. Русские иконописные подлинники/Вестник Новгородского Государственного Университета. 2003. 4. С.71–75. 88 Полетаев Л. Жанр жития в русской духовной литературе XIX–XX веков [Электронный ресурс]: Автореферат дипломной работы/Официальный сайт Санкт-Петербургской Духовной Академии: [Web-caйm]. http://ww.spbda.ru/refer/ds_2004_pol.htm. (29.07.2006). [Далее: Полетаев Л. Жанр жития...]. 89 Первые жития – повествования о мученическом подвиге – читались на богослужебных собраниях в дни памяти мучеников. 90 Как известно из курса литургики, свидетельством древности тропаря является его краткость (например, тропарь Пасхи). А чем длиннее тропарь, тем больше вероятности, что он написан не так давно. |
| В четвертую главу выделен анализ богословской полемики преп. Марка. В приложении 1 приводится таблица соответствия между нумерацией глав сочинений «О законе духовном» и «О тех, которые думают оправдаться делами» по изданию «Sources Chrétiennes» и русскому переводу. В приложении 2 приводится авторский перевод сочинения преп. Марка «О Мелхиседеке». Общий объем работы без приложений: 199 страниц. Объем библиографии: 223 наименования. Краткое содержание диссертационной работы Во Введении обосновывается актуальность исследования и показывается его новизна, определяются цели, задачи, предмет и основные методы исследования, предлагается краткий обзор литературы по теме исследования, приводится структура диссертации. Глава первая «Источники о преп. Марке Подвижнике и его творениях» состоит из четырех параграфов. В первом параграфе «Сведения о жизни преп. Марка Подвижника» излагаются и анализируются дошедшие до нас сведения о преп. Марке, рассматриваются разные предположения о том, где и когда жил преподобный. Самое раннее свидетельство о том, где жил преп. Марк, содержится в наиболее древней сохранившейся рукописи с его творениями (датируется 534 годом). В ней преп. Марк дважды назван «Египтянином». В источниках, самые древние из которых датируются X веком, преподобный отождествляется с тем Марком Подвижником ( σκητς), который упоминается епископом Еленопольским Палладием (†430) в «Лавсаике» и Созоменом (†V в.) в «Церковной истории». Но подвижник Марк, описанный Палладием и Созоменом, жил как минимум за треть столетия до начала несторианского спора. А так как сочинения преп. Марка «О Мелхиседеке» и «Против несториан» содержат полемику с несторианством, то, следовательно, преп. Марк не был тем лицом, которое описывали Палладий и Созомен. А. Юрьевский, чтобы сохранить авторство большинства сочинений за тем Марком, о котором пишет Палладий, предложил указанные выше два догматико-полемических сочинения считать написанными другим Марком, жившим позднее, но распространения эта гипотеза не получила. |
| 178 Палладий обозначает основную тему своего сочинения. Существует род особых, или личных, даров, подающихся тем, кто обладает духовно-нравственным совершенством. К этому роду даров относится священство. 179 Созерцание (ϑεωρα) – аскетический монашеский термин. (См.: Зарин С. Аскетизм. M., 1996. С. 259, 395–398, 413, 440, 473, 476, 674–679.) Но здесь Палладий не имеет в виду монашество: он утверждает, что посредством созерцания обрести Бога может каждый, в то время как монашество и девство он исключает из числа как общих, так и из числа делимых даров. 180 Впервые в античной философии учение о четырех стихиях появилось у Эмпедокла (V в. до Р. X.). Он призывает четыре вечных, постоянных, качественно и количественно неизменных элемента всего сущего: эфир, огонь, землю и воду. Учение о четырех стихиях имеет место также в философии Платона, который утверждает, что Бог составил мир из земли и огня и, чтобы связать их между собой, переложил огонь и землю воздухом и водой. Аристотель тоже признавал четыре стихии, противоположные по своим качествам: землю, воздух, огонь и воду. Деление стихий на тяжелые и легкие также присутствуют во многих философских системах античности, в частности в философии стоиков. В согласии с ней, вселенная образуется путем сгущения и разрежения огненной пневмы. Пневма сгущается в воздух, воздух – в воду, вода же служит материей для прочих тел. Тяжелые части, осаждаясь из воды, образуют твердую земную стихию, легкие – вновь улетучиваются вверх в воздух и огонь. (См.: Трубецкой С. Н. Курс истории древней философии. М., 1910. Кн. l. С. 143–150; M., 1915. Кн. 2. C. 44–45, 121–122.) 181 Речь идет, вероятно, о возникновении частной собственности на землю. Св. Иоанн Златоуст считал частную собственность противоречащей христианской любви, а также богоустановленному строю человеческой жизни. «А что сказать о земле? говорит он. – Не всем ли она равно открыта? Нет, говоришь. Почему же скажи мне? Потому что богатый и в городе получив во владение большое количество десятин земли, окружает их длинными стенами, и в полях отрезает себе большие участки». (См.: Св. Иоанн Златοуст. Беседа 12 на 2 Послание к Коринфянам/Творения. Т. 10. Кн. 2. С. 588.) «У них (животных. – А. Б.) все общее – и земля, и источники, и пастбища, и горы, и леса, и ни одно из них не имеет больше другого; а ты, человек, кротчайшее животное, делаешься свирепее зверя, заключая в одном своем доме пропитание тысячи и даже многих тысяч бедных, между тем как у нас одна общая природа». (См.: Св. Иоанн Златоуст . Беседа, сказанная в Константинополе, в великой церкви после того, как другой сказал слово при многочисленном собрании народа на слова «не убойся, егда разбогатеет человек» и о милостыне/Творения. Т. 5. Кн. 2. С. 579–580.) |
| Однако имеются и противоположные примеры достаточно мягкого отношения к Евагрию. Так, в признанном Церковью сочинении «Лавсаик», написанном учеником Евагрия, еп. Палладием Еленопольским , авва Евагрий именуется: «блаженным мужем», «доблестным подвижником Христовым», «праведником», «мужем жизни апостольской», наконец, прямо «святым» (Еп. Палладий Еленопольский , «Лавсаик», Санкт-Петербург, 1873 г., гл. 73). Нужно указать и на то, что составитель русской редакции «Добротолюбия», свят. Феофан Затворник , в предисловии к аскетическим творениям аввы Евагрия ни единым словом не обмолвился о его церковном осуждении, зато, вслед за Палладием, сообщил читателям такие подробности: «умерщвляя тело свое,... блаженный (Евагрий – и. В.Ф.) внутренне оживотворялся Духом Святым и, очистив ум, сподобился дара ведения и различения духов» («Добротолюбие», Джорданвилль, 1986 г., т. I., «Сведения о жизни аввы Евагрия»). В том же, положительном ключе говорит об авве Евагрий и свят. Игнатий (Брянчанинов) в своем «Отечнике» (Еп. Игнатий (Брянчанинов), «Отечник», С.-Петербург, 1880 г., стр. 102). И все же, положительные отзывы сами по себе не могут перечеркнуть анафематствование аввы Евагрия Пятым Вселенским Собором. §2. Сочинения Авва Евагрий является автором аскетических, экзегетических и литургических сочинений, а также целого ряда эпистолий. Аскетические сочинения аввы Евагрия были излюбленным чтением монашествующих, как в древности, так и в последующие времена. Блаж. Иероним Стридонский сообщал, что «книги Евагрия читаются не только греками по всему востоку, но и на западе латинянами» (Epist. 135 ad Ctesiph). Но в силу того, что Евагрий был осужден Пятым Вселенским Собором открытое пользование его сочинениями на время ушло в подполье. В результате, вопрос о сочинениях Евагрия сделался довольно запутанным. Некоторые сочинения аввы Евагрия были сокрыты под именами других авторов, а часть его сочинений дошла до нас только в отрывках. Вопрос осложнился тем, что оригиналы некоторых произведений аввы Евагрия, написанные на греческом языке, были утрачены. |
| Подвергая анализу отношение Созомена к труду Руфина, исследователь замечает, что Созомен в одних местах стоит ближе к латинской версии Истории монахов, в других – к греческой. Это явление он объясняет тем, что в этих частях своей истории Созомен пользовался двумя источниками: греческим переводом Истории монахов и сочинением неизвестного Тимофея, в основе которого лежала латинская версия труда Руфина. Первоначальною формою Истории монахов исследователь признает латинскую, и греческую считает ее переработкой. К атому выводу его склоняет то обстоятельство, что путешественники, о которых идет речь в этом памятнике, говорили между собою по-латыни, как это показывает самый текст. Греческая версия представляет некоторые особенности, отчасти объяснимые из обстоятельств того времени. В ней видна тенденция к сокращению географических описаний. Сказание о Макарии Египетском составлено независимо от латинского подлинника, вероятно на основании сказаний, распространенных на востоке. Та и другая черта указывает на человека, —506— хорошо знакомого с географией Египта и египетским монашеством. Далее, греческая версия опускает сказание о братьях аввы Аммония и Оригене , который был вместе с ними учеником Памвы, сокращает, сколько возможно, сказание об Евгарии, потому что эти лица были заподозрены отчасти в оригенизме, отчасти в антропоморфитстве, а братья Аммония подвергались даже преследованию со стороны Феофила Александрийского. Греческая переработка составлена не позже жизнеописания Порфирия Газского, написанного вскоре после его смерти († 419) диаконом Марком, который несомненно пользовался ею. Сходство языка греческой версии с жизнеописанием Порфирия приводит исследователя к смелой гипотезе, что составителем греческой переработки Истории монахов был диакон Марк в первой трети V в. Составление же латинского подлинника исследователь относит к 402–404 г. Автором Лавсаика исследователь признает Палладия Еленопольского , друга св. Иоанна Златоуста . Некоторые рукописи приписываюсь «Лавсаик» каппадокийскому епископу Гераклиду, но и в этом ошибочном надписании исследователь видит косвенное указанно на Палладия, потому что и Гераклид принадлежал к числу друзей Златоуста, т.е. |
| Когда мы, возлюбленные братья и сестры, смотрим внимательно на подвижников благочестия, то видим, что они старались в жизни своей не допускать праздности. Они всегда трудились, и не только в молодые годы, но и в старости. Почему они так поступали? Потому что, с одной стороны, труд избавлял их от греха праздности, а с другой — они памятовали заповедь апостольскую: «Кто не трудится, тот и не ест». Поэтому-то они и старались со всею силою своего внутреннего убеждения исполнять благочестивое правило: трудиться, трудиться и трудиться, питая от своих трудов себя и помогая другим. Примером такого трудолюбия может послужить нам жизнь Дорофея, старца Фиваидского, который подвизался в Египте более 60 лет. Он с ранней юности посвятил себя Богу, приняв иноческий постриг. Даже когда он достиг глубокой старости, когда тело его одряхлело, авва Дорофей проводил весьма суровую жизнь в пустыне. Он, как свидетельствует очевидец его жития, каждый день, каким бы он ни был, холодным или жарким, выходил на приморскую местность и собирал там камни. Из камней он строил келий и затем отдавал их инокам, которые не могли сами себе сделать жилище. В течение года преп. Дорофей выстраивал одну келию. Жизнь его проходила в очень трудных обстоятельствах. Он носил самую бедную одежду, в пищу употреблял немного хлеба, немного овощей и очень небольшое количество воды. Иноки, жившие с ним, никогда не видели его возлежащим на одре или на рогоже. Он давал отдыхать своему телу за работой, сидя. Никто не видел его спящим. Преп. Дорофей почти всю ночь плел веревки, а из веревок — корзинки, которые затем продавал. На вырученные деньги он содержал себя и помогал неимущим бра-тиям. Однажды очевидец его жития, удивившись суровости подвигов аввы Дорофея , спросил иноков: может быть, он ведет такую строгую жизнь только при нем? Но те засвидетельствовали, что подобный образ жизни авва проводит от юности. Никогда не ложится спать даже на рогожу, а тем более на постель, лишь за работой иногда смежит очи, немного вздремнет и затем снова продолжает труд. Посетивший как-то этого старца епископ Еленопольский Палладий сказал ему: «Авва, ну для чего ты убиваешь свое старческое тело среди такой жары?» А тот ему ответил: «Оно меня убивает, а я его убиваю. Обуздываю тело, чтобы оно не мешало духовным подвигам». В другой раз, когда Палладий попросил его хотя бы одну ночь отдохнуть на рогоже, старец, огорчившись, сказал ему: «Убеди сначала ангелов, чтобы они заснули, а тогда убеждай и меня, подвижника». |
| На жизнь самого Златоуста было дважды произведено покушение, которое было предупреждено только бдительностью его друзей. Наконец, 5 июня 404 года, состоялось утверждение императором самого акта низложения и изгнания Златоуста. Кроткий пастырь, ревновавший больше всего о мире церкви, а не о своем личном самолюбии, добровольно уступил физической силе своих настойчивых врагов. Он тайно, незаметно для народа, в сопровождении нескольких близких ему друзей, оставил патриархию и на берегах Босфора отдался в руки ожидавших его чиновников. Таким образом удалился «ангел церкви», по выражению его биографа, – Палладия Еленопольского . На кафедре Константинополя навсегда замолкли золотые уста. Златоуст окружил свой уход из патриархии такой таинственностью, что народ узнал о похищении своего пастыря только тогда, когда изгнанник под конвоем стражи уже отплыл от берегов Босфора. Страшный взрыв народного негодования был ответом на эту драму, в Константинополе поднялось целое возмущение, во время которого в пламени пожара погибло здание сената, были повреждены строения патриархии и часть самого храма св. Софии. Этот неразумный поступок толпы еще более ухудшил положение Златоуста и его друзей, которых вполне естественно заподозрили, если не в активном участии, то по крайней мере, к подстрекательству к бунту. Начались жестокие пытки и казни. Самому Иоанну местом ссылки был назначен отдаленный глухой город Кукузы (в Армении), населенный полудикими племенами исаврян. Более тяжелой пытки для изможденного трудовой жизнью старца, – нельзя было и придумать. Вдали от своих друзей, вне сферы привычной обстановки, он как бы заживо погребался в Исаврийских горах; у него был оборван сам жизненный нерв его существования. Когда же оказалось, что и в полудиких Кукузах, Златоуст сумел проявить кипучую деятельность и снискать симпатии среди жителей, враги перебросили его в Питиунт, еще более отдаленный и глухой город Армении. На пути туда и закончилась трудовая жизнь св. мученика. И без того надорванный, организм Златоуста наконец не выдержал. |
|
|
