| На следующий день мы по случаю чудной погоды выходим в парк, где нам теперь разрешили гулять; нас сопровождают караульные офицеры и часовые. Желая немного размять себе мускулы, мы забавляемся разбиванием льда у плотины пруда. Толпа солдат и штатских не замедлила собраться вдоль ограды парка и смотрела на нашу работу. Через некоторое время караульный офицер подошел к Государю и сказал, что он опасается враждебной манифестации или даже покушения на членов Царской Семьи и просит нас не оставаться на том месте, где мы находимся. Государь ответил ему, что совершенно не боится и что эти добрые люди ему нисколько не мешают. Среда 18 апреля . — Каждый раз, что мы выходим, нас окружают несколько солдат с винтовками с примкнутыми штыками под командой офицера и следуют за нами по пятам. Мы — точно каторжане среди караульных. Распоряжения меняются ежедневно, — или, может быть, офицеры понимают их каждый на свой лад! Когда мы возвращались сегодня днем во дворец после нашей прогулки, часовой перед дверью остановил Государя словами: — Господин полковник, здесь проходить нельзя. Потребовалось вмешательство сопровождавшего нас офицера. Алексей Николаевич густо покраснел, увидев, как солдат остановил его отца. Пятница 20 апреля . — Мы теперь гуляем регулярно, два раза в день: утром от одиннадцати до двенадцати и днем от двух с половиною до пяти часов. Мы все соединяемся в полукруглой зале и ждем, пока караульный начальник отопрет нам двери, ведущие в парк. Мы выходим — дежурный офицер и солдаты следуют за нами по пятам и окружают место, где мы останавливаемся для работы. Императрица и Великие Княжны Ольга и Мария еще не выходят из комнат. Воскресенье 22 апреля . — Запрещено доходить до пруда: мы должны оставаться около дворца и не выходить из отведенного для нас пространства. Мы замечаем издали толпу любопытных, желающих нас разглядеть. Среда 25 апреля . — Керенский опять приехал во дворец. Доктор Боткин воспользовался этим случаем, чтобы спросить его, нельзя ли переправить императорскую семью в Ливадию ради здоровья детей. Керенский отвечает, что в данное время это совершенно невозможно. Вслед за тем он пошел к Их Величествам, где оставался довольно долго. Отношение Керенского к Государю уже не то, что было вначале: он уже не принимает позы судьи. Я уверен, что он начинает понимать Государя и подпадает под его нравственное обаяние; это случается со всеми, кто к нему приближается. Керенский просил газеты прекратить травлю, которую они ведут против Государя и особенно против Государыни. Эти клеветы только подливают масло в огонь. У него есть чувство ответственности за заключенных. Однако ни слова о нашем отъезде за границу. Это показывает его бессилие. |
| Среда 30 января . — Сегодня очередь хорошего взвода 4 полка. Государь и дети провели несколько часов с солдатами в караульном помещении. Суббота 2 февраля . — 23° ниже нуля по Реомюру. Мы с князем Долгоруковым поливали сегодня ледяную гору. Мы принесли тридцать ведер. Было так холодно, что вода замерзала, пока мы ее носили от крана в кухне до горы. Наши ведра и гора «дымились». С завтрашнего дня дети могут кататься с горы. Понедельник 4 февраля . — Говорят, что градусник показывал сегодня ночью больше 30° мороза по Реомюру (37° по Цельзию). Ужасный ветер. Спальня Великих Княжен — настоящий ледник. Среда 6 февраля . — Оказывается, что по почину 2 полка солдаты решили, что комиссар Панкратов и его помощник Никольский должны оставить свои должности. Пятница 8 февраля . — Солдатский комитет сегодня днем постановил заменить Панкратова комиссаром из большевиков, которого выпишут из Москвы. Дело становится все хуже и хуже. Оказывается, что состояние войны между советской Россией с одной стороны и Германией, Австрией и Болгарией с другой — прекратилось. Армия распущена, но мир еще не подписан Лениным и Троцким. Среда 13 февраля . — Государь объявил мне, что вследствие демобилизации несколько сроков призыва отпущено по домам. Все старые солдаты, самые лучшие, таким образом от нас уйдут. Государь этим, по-видимому, сильно озабочен; эта перемена может иметь для нас очень неприятные последствия. Пятница 15 февраля . — Некоторые солдаты уже уехали. Они приходили тайком проститься с Государем и Царскою семьей. За вечерним чаем у Их Величеств генерал Татищев выразил свое удивление при виде того, насколько тесно сплочена и проникнута любовью семейная жизнь Государя, Государыни и их детей. Государь, улыбаясь, взглянул на Государыню: — Ты слышишь, что сказал только что Татищевь? Затем с обычной своей добротой, в которой проскальзывала легкая ирония, он добавил: — Если вы, Татищев, который были моим генерал-адъютантом и имели столько случаев составить себе верное суждение о нас, так мало нас знали, как вы хотите, чтобы мы с Государыней могли обижаться тем, что говорят о нас в газетах? |
| Пятница 12 апреля . — Алексей Николаевич остался в постели; со вчерашнего дня он ощущает сильную боль в паху вследствие сделанного им усилия. Он так хорошо чувствовал себя эту зиму! Лишь бы это не было что-нибудь серьезное! Один из солдат нашего отряда, которого посылали в Москву, вернулся сегодня и передал полковнику Кобылинскому бумагу центрального исполнительного комитета большевиков с приказанием подвергнуть нас еще более строгому режиму. Генерал Татищев, князь Долгоруков и графиня Гердрикова должны быть переведены в наш дом и считаться арестованными. Говорят о скором приезде комиссара с чрезвычайными полномочиями, который привезет отряд солдат. Суббота 13 апреля . — Все жившие в доме Корнилова: графиня Гендрикова, гжа Шнейдер, генерал Татищев, князь Долгоруков и мистер Гиббс переехали к нам. Только доктор Боткин и Деревенко оставлены на свободе. Боли у Алексея Николаевича со вчерашнего дня усилились. Понедельник 15 апреля . — Алексей Николаевич очень страдал вчера и сегодня. Это один из его сильных припадков гемофилии. Вторник 16 апреля . — Полковник Кобылинский, караульный офицер и несколько солдат приходили произвести обыск в доме. У Государя отобрали кинжал, который он носил при казачьей форме. Понедельник 22 апреля. — Московский комиссар приехал сегодня с маленьким отрядом; его фамилия — Яковлев. Он предъявил свои бумаги коменданту и солдатскому комитету. Вечером я пил чай у Их Величеств. Все обеспокоены и ужасно встревожены. В приезде комиссара чувствуется неопределенная, но очень действительная угроза. Вторник 23 апреля . — В одиннадцать часов приехал комиссар Яковлев. Он осмотрел весь дом, затем прошел к Государю и вместе с ним направился к Алексею Николаевичу, который лежит в постели. Так как ему нельзя было видеть Государыню, которая еще не была готова, он вернулся немного позже со своим помощником и вторично посетил Алексея Николаевича. Он хотел, чтобы и его помощник удостоверился, что ребенок болен. Выходя, он спросил у коменданта, много ли у нас багажа. Не идет ли дело о каком-нибудь отъезде? |
| При выходе из собора массы народа приветствовали Великого Князя восторженным, долго не смолкавшим «ура». Затем у Его Высочества состоялся обед, к которому были приглашены представители города, земства и почетные обыватели. На следующий день рано утром Великий Князь уехал в Румынию. 2 мая Он прибыл в г. Плоешти, где состоялась встреча с прибывшим сюда Румынским Князем Карлом, только что перед тем объявившим независимость Румынского княжества от Турции. Он был встречен почетным караулом - ротою болгар, охранявших Великого Князя; на площадке перед станцией построился конвой Его Высочества, с хором трубачей; впервые развевался красивый значок Главнокомандующего - белый, с восьмиконечным крестом. Встреча Его Высочества с Князем Карлом имела важное значение для наших дальнейших военных действий: Их Личное свидание выяснило много серьезных вопросов, вытекавших из решения румын теперь уже действовать совместно с нами против турок. На следующий день Великий Князь был с визитом у Князя Карла в столице Румынии - Бухаресте, где Ему был сделан великолепный и блистательный прием. На станции Князь и Княгиня встретили Его Высочество самым радушным и задушевным образом. На платформе вокзала стоял кавалерийский почетный караул; викарный архиерей Бухареста и три митрополита приветствовали Августейшего Гостя речью, после чего был отслужен молебен. По всему пути с вокзала огромные массы народа выражали свой восторг. Возле дворца был выставлен почетный караул от пехотного полка. Когда после торжественного обеда Великий Князь посетил русское консульство, то был здесь встречен депутациею от болгарского и русского населения с хлебом-солью и образами. Вечером состоялось возвращение в Плоешти Здесь шла работа по обсуждению и выработке мер для успешной переправы через Дунай, по сбору сведений о противнике, по распределению наших войск на театре войны и пр. Войска наши все еще продолжали следовать по Румынии, и Великий Князь не упускал случая посмотреть их, поговорить с ними, подбодрить их. Так, например, он ездил за город встречать бригаду 12-й пех. |
| Государь Император собственноручно надел на Его Высочество ленту св. Георгия 1-й степени и наградил генералов Непокойчицкого и Тотлебена 2-ою степенью, кн. Имеретинского и Ганецкого - 3-ею и Левицкого - 4-ю степенью, затем Сам изволил скомандовать «Слушай на караул» и отдал честь Главнокомандующему. Обратясь к Великому Князю, Его Величество сказал: - Я надеюсь, что Главнокомандующий не будет сердиться на меня за то, что я надел Себе на шпагу Георгиевский темляк, на память об этом времени. Затем был отслужен благодарственный молебен; по окончании его, в Плевне, в Высочайшем присутствии, состоялся завтрак, к которому были приглашены высшие начальствующие лица. После этого, к Государю был вызван Осман-паша, которого привели, поддерживая под руки, так как вследствие раны он переступал одною правою ногою. Государь подал ему руку, долго разговаривал, хвалил за геройскую оборону и, в знак уважения, возвратил ему саблю. В Богот вернулись к вечеру. Его Высочество, весьма довольный наградою, был весел и оживленно говорил за обедом, во время которого пили за здоровье Его и вновь пожалованных кавалеров. Наконец-то Плевна, потребовавшая от нашей армии столько усилий и кровавых жертв, принесшая столько истинных огорчений и так сильно задержавшая наше наступление, - перешла в русские руки и открыла Главнокомандующему путь для дальнейших действий… 30 ноября в Порадиме у Государя состоялся военный совет, в котором приняли участие Его Высочество, Князь Карл, Начальник Штаба Непокойчицкий, Военный Министр и генералы Тотлебен и Обручев. На этом совете Великий Князь развил Свой план немедленного зимнего перехода через Балканы, признавая всякое замедление нашего наступления выгодным только для неприятеля. Смелый и удивительный по идее, план Главнокомандующего был принят советом и утвержден Государем. Было решено: 1) Усилить генерала Гурко 9-м корпусом и 3-ю гвард. пех. дивизиею и, оттеснив армию Мехмеда-Али, наступать к Софии и далее вдоль южного склона Балкан, к Казанлыку, чтобы выйти в тыл туркам у Шипки. В случае отступления турок - гнать их к Адрианополю. 2) Усилить Шипкинский отряд Радецкого 11-м корпусом и частью 4-го корпуса под начальством Скобелева, и всем этим войскам перейти в наступление, когда Гурко перевалит через Балканы. 3) Плевнинский отряд расформировать, направив частью к Гурко и Радецкому, частью (4-го корпуса) - к Цесаревичу; гренадерский корпус - в общий резерв. 4) Рущукскому отряду Цесаревича оставаться в прежнем положении и присоединить к нему все наши отряды из Журжева, Ольтеницы и Калараша, где расположить румынские войска. |
| За преподаванием священника не отрицать непосредственного надзора и молоканских старейшин. Христианским благоразумием и терпением священник будет особенно действовать на старейшин: и внешностью, которая в этом случае может быть разнообразна до бесконечности и совершенно сообразна с духом православия – на детей и толпу. Привычка – вторая природа: а слово Божие живо и действенно! Апреля 9 дня 1853 г. Город Бердянск. Письмо 35. Известие о мелитопольских молоканах вовсе неутешительно, и я совершенно согласен, что тамошнее грязное полицейское начальство недостойно доверия, но кто же опять этому виноват, как не начальник губернии, который должен бы был знать важность поручения данного ему, вследствие вашего требования еще в августе прошлого года, и не поручать местной полиции исследовать свои преступления, а действовать через чиновника особого доверия заслуживающего, и тогда дело выказалось бы иначе; в делах подобного рода, да и во многих подобных, я бьюсь как рыба об лед, а мои почтенные сотрудники только и делают, что передают мои бумаги, уподобляясь почтарям раздающим письма адресам; дело о молоканах я полагаю оставить до вашего возвращения, оно будет направлено по вашему указанию; мне кажется, что для достижения истины нужно будет послать чиновника из Одессы. Сведение о порядке выдачи паспортов на следование в Иерусалим изволите прочесть в прилагаемой у сего записки. Приношу вашему высокопреосвященству душевную благодарность мою за внимание ваше к нашему семейству; сын мой не успел быть у вас, потому что со дня прибытия его в Питер он ежедневно назначаем был то в караул, до дежурным; видно, что в гвардии не только испытывают способность, но даже силу и терпение, и вот он уже в лихорадке; не знаю, долго ли она его продержит, но по выздоровлении первым долгом его будет явиться к вам, для принятия вашего архипастырского благословения, о чем он заботился, бывши еще здесь. Да когда же вы приедете к нам? Пожалуйста, скажите; назначение епископа ставит меня в какое-то раздумье! Успокойте же нас и удостойте вашего благословения на всегда преданного вам, вашего высокопреосвященства покорнейший слуга. |
| В это время стоял в Астрахани первый русский корабль «Орел». Матросы и работники на нем были немцы; капитан был известный Бутлер. Эти чужеземцы-наемники, увидя, что Астрахань не показывает нерасположения к Стеньке, задумали убраться по добру по здорову. Бутлер сам созвал их и говорил: «Мы теперь в воровской ловушке, и нет нам спасения; как придут казаки, они с нас сдерут кожи: ненавидят они немцев! Собирайте скорее свои пожитки, сядем на лодки и убежим в Персию. Да не медлите ни четверти часа, пока ворота не заперли!» Пятнадцать немцев сейчас овладели лодками. Но через несколько времени Бутлер передумал и рассудил лучше погибнуть в битве, чем постыдно бежать. Он послал им сказать, чтоб они остались; но немцы сочли за лучшее последовать первому приказанию своего начальника, чем последнему. Они поплыли по Каспийскому морю и достигли Персии. Там ни одни не избежал беды: их поймали и продавали в рабство, передавая за деньги от одного господина к другому. В числе их был Страус, оставивший описание этих дней. Исходила первая половина июня – и новые зловещие предзнаменования увеличивали страх ожидания. 13-го числа рано, когда еще митрополит служил заутреню, прибежали в храм испуганные караульные стрельцы, что стояли в кремле города у Пречистенских ворот. Они говорили: «В полночь за три часа до света видели мы на небесах чудо: все небо отворилось над Астраханью, и на город просыпались искры, будто из печи». Митрополит обратился к тем, что подле него стояли, и сказал: «Сие видение предвещает, что излиется на нас фияль гнева Божия». 281 Пересказал он о чуде Прозоровскому. Тот вздохнул и сказал: «Господи! На Тебя единого надежда. Укрепи наш град!» Затем толпа стрельцов собралась и начала роптать за то. Что им не платили жалования, которое всегда давалось вперед. «Что нам служить без денег и отдавать себя на убой? – кричали они, – У нас нет ни денег, ни запасов, и верно целый год не будет: мы пропали!» 282 Конные и пешие стрельцы пошли на воеводский двор и кричали: – Подай нам наше денежное жалование, воевода! |
| «Я советую тебе, господарь, – сказал Свирговский: – пока удерживать войско на одном месте, а мы, казаки, отправимся на неприятеля, поймаем кого-нибудь из их обоза и узнаем достоверно о числе и планах турков». Ивон согласился и дал им шесть тысяч молдаванской конницы. Они наткнулись на шесть тысяч отборной турецкой конницы, содержавшей передовой караул. Казаки и молдаване вступили с ним в битву и разогнали. К несчастью, в руки их попался только один пленник, и тот был смертельно изранен. Он уверял их, что Турков ничтожное число, и тот час испустил дыхание. Казаки увидели, что он солгал. «Нет сомнения, – сказал Свирговский, вновь явившись в шатер Ивона: – что неприятели пришли несравненно в числе большем того, какое тебе сказал Чарнавич. Это видно ясно из того, что мы встретили такую огромную передовую стражу. Господарь! Советуем тебе подумать о себе и убедиться собственными очами в верности Чарнавича». Ивон отвечал им: «Нечего бояться; я знаю кому верить. Мы скоро узнаем о числе неприятелей. Я пришел сюда для того, чтобы до последнего дыхания охранять отечество от врагов». Ивон расположил свой обоз близ озера, вытекающего из Дуная. Всего войска у него, кроме рабочей прислуги, было тридцать тысяч. Он разделил его на тридцать рядов: перед каждым рядом поставлены были каменные пушки, которых числом всех было восемьдесят. Пехота была отделена от конницы. Лучшее его войско, в числе тринадцати тысяч конницы, находилось у Чарнавича; пехота, которая была в обозе, большею частью состояла из поселян, вооруженных косами и киями. Многие из них, привязанные к Ивону, который умел вообще заслужить расположение простонародья, просили его находиться при казаках, как при лучшем войске. В то время, когда Ивон устроивал в боевой порядок войско, турки не показывали своих сил, скрытых за близлежащим возвышением. Ивон перед устроением войска, всходил один раз на холм и не увидел ничего. Окончивши устроение, он снова взошел на тот же холм и увидел огромнейшие полчища. Измена Чарнавича стала для него очевидна. |
| Король продолжал держать себя подобным образом. Прибыв в Париж 3 мая н. ст., он завидовал популярности Александра среди французов и называл его «маленьким королем Парижа». Пригласив однажды к обеду русского и прусского монархов, он вошел в столовую первым и сел на почетном месте; когда же придворный служитель, подавая блюдо, подошел прежде всего к Александру, король громко вскричал: «мне, пожалуйста». Государь, вспоминая этот обед, говорил: «Мы, северные варвары, более вежливы у себя дома». В беседе с будущим государственным, деятелем, крайним роялистом гр. Жозефом Виллелем государь высказался так по поводу неуместного высокомерия короля: «Людовик XIV, во время своего наибольшего могущества, не принял бы меня иначе; можно было подумать, что он возвратил мне утраченный престол. Его прием произвел на меня то же впечатление, как и ушат холодной воды, который бы мне вылили на голову». Государь посетил в Рамбульэ императрицу Марию-Луизу. Часто виделся он, к неудовольствию Людовика, с первой разведенной супругой Наполеона, императрицей Жозефиной, и установил дружеские отношения с ея дочерью от ея первого брака, королевой Гортензией. Когда Жозефина, после недолгой болезни, умирала в Мальмезоне, государь находился в соседней комнате. Русская гвардейская часть отдавала последния почести первой императрице Франции, которую отпевали в Рюеле, под Парижем. Император Александр обещал первой депутации парижан сохранить памятники города. В день вступления союзных войск в Париж, толпа подстрекаемая роялистами, с криками: «долой Наполеона», двинулась к Вандомской площади, к колонне, увенчанной статуей Наполеона. Статуя была зацеплена веревками и народ пытался ее сбросить. По личному распоряжению государя, внезапно явился караул лейб-гвардии Семеновского полка, окруживший колонну. Чернь присмирела и разошлась. Позднее, во избежание подобных безпорядков, статуя Наполеона была снята. Шильдер, говоря об отношении парижан к Александру, пишет: «Не легко было достигнуть полной, решительной победы и не оставить раздражения в побежденных, приобрести их любовь и уважение. |
| БОРТКО Владимир Владимирович, Народный артист России, Народный артист Украины, лауреат Государственной премии РСФСР, кавалер Ордена Почета БУДАНОВ Владимир Григорьевич, доктор философских наук, кандидат физико-математических наук, ведущий научный сотрудник сектора междисциплинарных проблем научно-технического развития ИФ РАН БУЗИАШВИЛИ Юрий Иосифович, кардиолог, доктор медицинских наук, профессор, академик РАМН, Заслуженный деятель науки РФ, кавалер Ордена Почета БУРЛЯЕВ Николай Петрович, Народный артист России, лауреат премии Ленинского комсомола, президент МКФ " Золотой Витязь " , председатель Международного объединения кинематографистов славянских и православных народов ВАСИЛЬЕВА Екатерина Сергеевна, Народная артистка РСФСР ВОЛГИН Игорь Леонидович, писатель, историк, телеведущий, доктор филологических наук, профессор МГУ им. М.В.Ломоносова и Литературного института им. А.М.Горького, академик РАЕН, член Международного ПЕН-клуба, президент Фонда им. Достоевского, вице-президент Международного общества им. Достоевского (IDS) ГОРШКОВ Борис Львович, Заслуженный деятель искусств России, академик Российской академии художеств, председатель Творческого союза мастеров-художников и реставраторов музыкальных инструментов ГРАНОВСКАЯ Рада Михайловна, доктор психологических наук, профессор, старший научный сотрудник Института экстремальной медицины МЧС России ГРЕЧКО Георгий Михайлович, космонавт, дважды Герой Советского Союза ЕГОРОВ Борис Яковлевич, Заслуженный деятель искусств России, профессор РАМ им. Гнесиных ЖУК Любовь Яковлевна, Заслуженная артистка России, профессор МГИМ им. А.Г.Шнитке, РАМ им. Гнесиных и МГПИ им. М.А.Шолохова, художественный руководитель ансамбля " Купина " , солистка ГБУК " Москонцерт " ЗАХАРОВА Наталья Вячеславовна, актриса, журналист, правозащитник КАРАУЛОВ Андрей Викторович, журналист, телеведущий, автор программы " Момент истины " КОЗЫРЕВ Александр Александрович, Заслуженный деятель искусств России, профессор МГИМ им. А.Г. Шнитке КОНКИН Владимир Алексеевич, Заслуженный артист России, Заслуженный артист Украинской ССР, лауреат премии Ленинского комсомола |
|
|
