| Кроме их для исполнения тех же обязанностей здесь были солдаты. Генеральный регламент каждой коллегии предписывал иметь «вахмейстера и караульных солдат» 95 . К концу 722 г. мы находим при Синоде уже достаточное число офицеров и солдат 96 . Кроме чиновников, поименованных в штате Св. Синода, при нем были еще некоторые другие чиновные лица. Так, для того, чтобы создать живую связь Синода с Сенатом, необходимость которой на первых порах деятельности Синода ощущалась особенно заметно, при Синоде установлена была должность агента. По инструкции на обязанности агента лежало «рекордовать как в Сенате, так и в коллегии и в канцелярии настоятельно, дабы по оным синодским ведениям и указам надлежащая отправа чинена была, без продолжения времени» 97 , затем агент должен смотреть, чтобы синодские ведомости, посылаемые в Сенат и другие установления, слушались прежде других дел, как о том повелевает Высочайшая резолюция от 15 марта 721 года 98 . Ежели в которой команде будет кто в синодальных делах поступать не по содержанию вышеозначенных и прочих его императорского величества указов, на обязанности агента лежало: «президующим тамо персонам протестовать», а ежели протест не достигнет цели, то доносить об этом генерал-прокурору 99 . Важные бумаги, поступавшие из Синода в Сенат, а также в коллегии и другие ближайшие места, агент должен был сам туда относить и рапорты от президентов этих установлений приносить в Синод. Инструкция агенту заключалась такими словами: «поступать ему, агенту, во звании своем умеренно и благопочтенно, дабы на Св. Синод не нанес какого нарекания и самого себя не показал бы штрафованию повинна, чего ему и опасаться долженствует» 100 . Кроме должности агента мы видим еще при Синоде должность комиссара от монастырского приказа, установленную Синодом в 21 г. 30 июня по предложению судии этого приказа Ершова 101 . Обширный круг ведомства монастырского приказа требовал того, чтобы был постоянный представитель его в высшем церковно-административном учреждении Синода. |
| Николай Васильевич Лебедев, серьезный восьмидесятилетний старик, проработавший шестьдесят лет сельским врачом в Черкутинской больнице, доказывал мне, что у ворщинской воды существуют какие-то особые свойства. Не думаю, чтобы это было так, но должен сказать: ни воды пяти морей, в которых мне приходилось купаться, ни воды множества рек и речек не приносили мне той свежести во всем организме, какая охватывает после купания в Ворще. Послушав соловьев под Курьяновской кручей и миновав мост, Ворща утекает к другим деревням, переставая интересовать олепинцев. Но предварительно, на самой, так сказать, границе, на самом выходе из сферы их интересов, образует три больших и глубоченных омута: Черный, Средний и Круглый. Про Черный все ходили легенды, что никто там, даже с длинным шестом, не мог достать дна из-за студеной воды, от которой ближе ко дну начнет ломить ноги, и дерзающие выскакивают, обыкновенно отфыркиваясь, и кричат: «Кой черт дно! Это пропасть, а не омут!» В Среднем омуте однажды мы с Колькой Пеньковым увидели, как поверху ходит кругами по часовой стрелке огромная стая голавлей. На другой день притащили бредень, но едва завели – он зацепился за что-то возле дна. При нырянии вниз головой воздуха хватало только на то, чтобы дойти до дна, а не на то, чтобы там действовать и отцеплять. Между тем бредень не двигался и назад. Хорошо, если бы он был свой, а то в Прокошихе у Александра Павловича Павлова взят под залог головы. Когда я нырял, стараясь отцепить бредень от коряги, Колька стоял на берегу и хохотал: депешу Павлову надо посылать, депешу! Известно, что в Круглом омуте, кроме всей прочей рыбы, живут четыре голавля-патриарха. Редко-редко (но можно увидеть) они, как субмарины, поднимаются из темной глубины и совершают два или три прогулочных круга. Сначала они видятся как некие темные тени и только ближе к поверхности оформляются в широколобых, темноспинных чудовищ, лениво пошевеливающих хвостами. Потом снова уходят в коряжистую глубину. Алеша Щербаков из Курьянихи караулил их и пытался убить из ружья, стрелял по ним неоднократно, но толку не добился. |
| Воротившись снова в Симферополь, я поехал оттуда в Керчь. Здесь я с любопытством осматривал боспорские могилы и музей, в котором в то время хранилось множество древностей, впоследствии пересланных в императорский Эрмитаж. Керченские могилы и найденные в них остатки сильно заняли мое воображение: я написал по-малорусски стихотворение, напечатанное впоследствии в «Молодике» Бецкого . Я изобразил блуждающую тень одного из боспорских царей, которого прах выбросили из могилы древлеискатели, и тень не находит себе покоя, что представлено сообразно известному антическому верованию о беспокойном блуждании умерших, лишенных погребения. Случайно познакомившись в Керчи с тамошними обывателями, я услыхал возмутительные вещи о злоупотреблениях, совершавшихся при раскопке керченских курганов. Так, например, рассказывали, что, раскопавши «Золотой курган», но не выбравши из него всех вещей, оставили на ночь без караула, и толпа жителей, проведавши это, бросилась туда и разграбила сокровища, которых не успели прежде вынести археологи. Говорили, что после иудеи продавали обломки украшений, куски разрубленного золотого царского скипетра и множество золотых монет. Кроме того о самых археологах, раскапывавших курганы, ходили неодобрительные отзывы. Говорили, будто бы они утаивали найденные в курганах драгоценности и тайно продавали их англичанам. Из Керчи я поплыл пароходом до Таганрога, где оставались мои лошади, и поехал сухопутьем в свое имение, из которого скоро опять выехал в Харьков. По приезде в Харьков я узнал, что моя диссертация утверждена факультетом, но не всеми его членами. Ее не нашли достойною Артемовский-Гулак и профессор Протопопов. Первый из них находил, что само заглавие ее по близости к современным событиям не должно служить предметом для ученой диссертации; но так как большинство членов утвердило ее, то она была признана и я начал ее печатать. В это время я сблизился с целым кружком молодых людей, так же, как и я, преданных идее возрождения малорусского языка и литературы; это были: Корсун 35 , молодой человек, воспитанник Харьковского университета, родом из Таганрога, сын довольно зажиточного помещика; Петренко 36 , бедный студент, уроженец Изюмского уезда, молодой человек меланхолического характера, в своих стихах всегда почти обращавшийся к месту своей родины, к своим семейным отношениям; Щоголев 37 , студент университета, молодой человек с большим поэтическим талантом, к сожалению, рано испарившимся; его живое воображение чаще всего уносилось в старую казацкую жизнь; Кореницкий 38 , сельский дьякон, в его стихотворной поэме «Вечерници» заметна сильная склонность к сатире и влияние «Энеиды» Котляревского; самое его произведение написано тем же размером и складом, как «Энеида»; наконец, семинарист Писаревский 39 , сын священника, уже написавший по-малорусски и издавший драму «Купала на Ивана»; этот молодой человек владел хорошо языком, стих его был правилен и звучен, но большого творческого таланта он не показывал. |
| – Позвольте: как же это вы опять про войну говорите? – Дас. – Стало быть, вам «Благое молчание» не помогло? – Не могу знатьс: усиливаюсь, молчу, а дух одолевает. – Что же он? – Все свое внушает: «ополчайся». – Разве вы и сами собираетесь идти воевать? – А как жес? Непременнос: мне за народ очень помереть хочется. – Как же вы: в клобуке и в рясе пойдете воевать? – Нетс; я тогда клобучок сниму, а амуничку надену. Проговорив это, очарованный странник как бы вновь ощутил на себе наитие вещательного духа и впал в тихую сосредоточенность, которой никто из собеседников не позволил себе прервать ни одним новым вопросом. Да и о чем было его еще больше расспрашивать? повествования своего минувшего он исповедал со всею откровенностью своей простой души, а провещания его остаются до времени в руке сокрывающего судьбы свои от умных и разумных и только иногда открывающего их младенцам. Впервые опубликовано – «Русский мир», 1873. Человек на часах. (1839 г.) Глава первая Событие, рассказ о котором ниже сего предлагается вниманию читателей, трогательно и ужасно по своему значению для главного героического лица пьесы, а развязка дела так оригинальна, что подобное ей даже едва ли возможно где-нибудь, кроме России. Это составляет отчасти придворный, отчасти исторический анекдот, недурно характеризующий нравы и направление очень любопытной, но крайне бедно отмеченной эпохи тридцатых годов совершающегося девятнадцатого столетия. Вымысла в наступающем рассказе нет нисколько. Глава вторая Зимою, около Крещения, в 1839 году в Петербурге была сильная оттепель. Так размокропогодило, что совсем как будто весне быть: снег таял, с крыш падали днем капели, а лед на реках посинел и взялся водой. На Неве перед самым Зимним дворцом стояли глубокие полыньи. Ветер дул теплый, западный, но очень сильный: со взморья нагоняло воду, и стреляли пушки. Караул во дворце занимала рота Измайловского полка, которою командовал блестяще образованный и очень хорошо поставленный в обществе молодой офицер, Николай Иванович Миллер (впоследствии полный генерал и директор лицея). |
| Это видно, например, из того, что, хотя Гродненское губернское правление в 1845 году и сообщило консистории о сделанном им предложении уездным предводителям дворянства учредить при церквах ночные караулы, однако, церкви продолжали, по-прежнему, обкрадываться. В таком положении находилось дело охранения церквей до 1869 года, когда пр. Макарий обратился к Виленскому генерал-губернатору с просьбою о подтверждении всем полицейским управлениям относительно обязания ими прихожан церквей охранять караулами от похищения церковную собственность, под ответственностью их за могущие быть случаи покражи из них. И действительно, генерал-губернатор обязал всех подведомственных ему губернаторов, а последние – мировых посредников и полицейские управления относительно того, чтобы волостные правления, в видах охранения православных церквей от ограблений, распорядились немедленно учредить при них ночные караулы из самих прихожан, по очереди, или из сторожей, нанимаемых прихожанами. Со своей стороны и гражданская власть, в лице гродненского губернатора, просила Литовскую духовную консисторию обязать православное духовенство епархии, чтобы и оно имело надлежащее наблюдение за аккуратным отбыванием ночных караулов при церквах, и, в случае замеченных неисправностей в сем отношении, обращалось по сельским приходам к мировым посредникам, а по прочим – в местные полиции для принятия зависящих мер к восстановлению аккуратного отбывания сих караулов, и, в случае неисполнения сего, сообщало через благочинных губернатору. Тем не менее, и после сего, случаи краж из церквей ни мало не уменьшились, потому что, как полагала Литовская духовная консистория, распоряжения гражданской власти касательно охранения церквей приводились в исполнение местными властями не всецело, а лишь на половину, в смысле лишь сделанного, и без особой настойчивости, предложения волостным правлениям учредить ночные при церквах караулы, тогда как дальнейшей половины дела, назначения соответствующего и определенного сбора на наем сторожей и даже желания настоять над взысканием уже заслуженного сторожами и обещанного, по приговорам крестьян, вознаграждения не было видно, и даже, напротив того, отсутствие прямых на то узаконений понималось мировыми посредниками в смысле полной непричастности их к сему делу, так что на просьбы некоторых священников о взыскании административным порядком жалования, в виде хлеба, сторожам, встречался резкий отказ со стороны этих посредников. Вследствие, сего, сторожа, получая в некоторых приходах жалованье весьма неисправно от прихожан и, притом, в очень ограниченном размере, а иногда и вовсе не получая заслуженного вознаграждения, по недобросовестности прихожан, часто меняли места. 572 |
| Результатом сего настойчивого обращения пр. Алексия к гражданской власти по указанному предмету было то, 573 что губернаторами трех губерний северо-западного края, входящих в состав Литовской епархии, было вменено в обязанность мировым посредникам наблюсти за повсеместным наймом сельскими обществами церковных сторожей и принять меры к обеспечению более успешного выполнения существующими в деревнях караулами обязанностей к охранению церквей. По отношению же к охранению городских церквей было предложено исправникам и полицеймейстерам располагать ночные полицейские посты вблизи храмов, вменив, притом, постовым в обязанность иметь особенное наблюдение за церквами, находящимися в районе их постов. Вместе с сим, и городским головам было также предложено привлечь существующих в городах ночных сторожей к охранению храмов. 574 Говоря о ведении церковного хозяйства духовенством Литовской епархии вообще и, в частности, приходо-расходных книг, как одной из причин не благоустройства церквей, по близкой связи между собою предметов, скажем о ведении и других церковно-приходских документов, как-то: церковных описей и летописей, а также метрических и клировых ведомостей. И в этом случае приходится констатировать тот же печальный факт, что очень многие священники вели указанные документы неисправно и небрежно. Духовенство, как будто бы, не понимало или не хотело понять всей важности указанных документов и особенно метрических книг в юридическом и других отношениях. Необходимость заведения описей церковного имущества в Литовской епархии прежде всего сознал пр. Михаил, епископ Брестский, викарий сей епархии, который в 1840 году представил свое мнение архиепископу Иосифу относительно заведения сих описей в Кронской, Юрбургской и Кейданской церквах по образцу, составленному Полоцкой консисторией. В последующее время, ведение церковных описей, по-видимому, было наблюдаемо и в других многих, хотя и не во всех, приходских церквах. По крайней мере, в то время, как Свенцянский благочинный в 1845 году доносил консистории о том, что в осмотренных им церквах его благочиния описи церковные были везде, но только на польском языке, в половине церквей Довилейского благочиния сих описей не было еще и в 1850 году, как это было обнаружено ревизией. Впрочем, в 1853 году последовало общее распоряжение св. Синода по всем епархиям относительно принятия мер к охранению церковного имущества и об единообразном составлении описей оного, по приложенной форме, которые стали составляться в Литовской епархии только с 1855 года, и то, только по монастырям, соборам и древнейшим и значительнейшим церквам, с поручением составления их особым комиссиям из трех лиц. 575 Впоследствии, хотя церковные описи и были составлены по всем церквам, однако, велись, вообще, небрежно, так как священники далеко не всегда внимательно следили за внесением в оные новых вещей и исключением из них устаревших и сделавшихся негодными к употреблению. 576 |
| Останавливать нужно (это единственно честная, последовательная христианская позиция) вначале руку, гребущую из казны, неправедно наказующую, лукавствующую с документами и волеизъявлением, а вот пото-о-ом предъявлять претензии к разъяренным мужикам и остужать пламень. Но если так не поступаете, то и после - молчите, ибо лукавите. Любовь Семеновна Андруша 30 декабря 2013, 17:55 Как же хочется чтобы эту статью прочли ВСЕ стоящие на Майдане! Спасибо.о.Андрей за вразумление! Господи, спаси и сохрани Украину! Валентина Милева (Брага) 30 декабря 2013, 15:36 Спаси Господи! Все верно и добавить не чего. А объединятся нужно вокруг Церкви Христовой и ее Приданиям. Спаси Господи и сохрани страну нашу от кровопролития! Николай 30 декабря 2013, 14:42 " Самое удивительное , как вы при таком всеобщем разброде еще не развалились? Мне пронзительно больно за вас " . Это Вы серьезно? У нас, по крайней мере, в областных центрах и столице людей десятками не взрывали, и многолетней внутренней войны у нас не было, и Верховную Раду у нас из танков не расстреливали. Так что лучше наш разброд, чем ваше " вставание с колен " . Безопаснее и как-то человечнее. Марина Рождественская 30 декабря 2013, 14:11 Не серьезно. Это взгляд чисто украинский,и очень субъективный. Наталия 30 декабря 2013, 11:06 Прошу модераторов не удалять этот комментарий. Знаю, что спорить со священником нельзя, потому не стану этого делать. Особенно с таким уважаемым, как отец Андрей. Но просто скажу, что за " нейтральной холодной головой " озвучена четкая политическая позиция. Людмила 30 декабря 2013, 06:59 Вообще с бунтарями говорить и спорить бесполезно. Насколько я вижу, отец Андрей один из немногих, кто высказал свою позицию честно и открыто, не пряча голову в песок. Бунтарям эта позиция - как кость в горле. Больше месяца продолжается этот быдлам на майдане и всем это изрядно надоело, но бунтари цепляются за любую соломинку. Если посмотреть изначально, кто это затеял и чем это закончилось, так все было просчитано с самого начала. Сначала спровоцировать власть, потом получить по зубам, а потом всему миру кричать - караул! лежачего бьют. Если били детей, как пишут, так по закону, дети после 9 часов должны спать дома на кровати, послушав вечернюю сказку перед сном . Если это не дети, так извольте, здесь другой расклад. Какой разумный человек пошлет " детей " на бунт под пули и гранаты? Так этих самозваных царьков и надо призвать к ответственности и по полной. Думаю после этих событий надо пересмотреть и ужесточить законы и сделать всем прививки против революции. С такими людьми себя нельзя вести нормально, а тем же и потому же. |
| Первый путь был проще и во всех отношениях надежнее, император к нему прежде всего и обратился. Некоторые митрополиты были отправлены к Керулларию на остров убедить его сложить достоинство добровольно, с тем чтобы не было нужды разбирать дело публично в синоде. Керулларий не сдался на убеждения и пристыдил митрополитов. Когда те возвратились и сообщили императору о неудаче, решено было начать процесс на соборе, собору же собраться не в Константинополе, где ежеминутно можно было ждать какой-нибудь вспышки разъяренной толпы, а в одном из городов Херсониса Фракийского. Сделаны были все приготовления, подобраны члены судебного трибунала, причем некоторые державшиеся прежде хорошего мнения о патриархе, из угождения к императору перешли в лагерь врагов, обвинительный акт должен был составить Пселл, старающийся заверить читателя, что нет в мире вещи, которой нельзя было бы истолковать и в хорошую, и в дурную сторону и по поводу которой, вооружившись риторикой, невозможно было бы говорить «за» и «против». Затем отправлен был корабль, который должен был взять Керуллария из его заточения и доставить на место соборных заседаний. Путь лежал через Геллеспонт, на европейском берегу Геллеспонта расположен был город Мадит, в котором почивали мощи угодника Божия, Евфимия, источавшие благовонное миро. Причалили к Мадиту, Керулларий вошел в храм, приложился к мощам святого, и так как был вечер, то весь кортеж расположился на ночлег. Во сне явился Керулларию св. Евфимий и возвестил ожидающее его в скором времени преставление в лучшую жизнь, о чем проснувшийся патриарх и сообщил сначала караулившему его солдату, а потом еще нескольким спутникам. Взойдя на корабль, поплыли дальше и пристали наконец к месту назначения. Но не привелось собору судить патриарха. Исполнилось бывшее ему в Мадите предсказание: изнуренный телесно голодом и лишениями во время приконисского заключения, еще более потрясенный душевно, с разбитыми идеалами, носителем которых и неодолимым защитником почитал он себя, Керулларий скончался, молясь в последнюю минуту за свой народ, им любимый и ему преданный; рука его так и застыла в форме для благословения, в чем его современники видели чудесное знамение. |
| Бесспорно, что введенное светским церковным законодательством публичное церковное покаяние могло быть практикуемо духовными судами и в тех случаях, которые же были предусмотрены воинским уставом, как противные не только церковным заповедям, но и государственному порядку; но, с другой стороны, несомненно и то, что духовная власть могла употребить и другого рода меры, как, например, отлучение. Это видно из духовного регламента, который, как уже указано было выше, постановил подробные правила относительно наказания анафемою и отлучением малым. При этом из самого перечисления регламентом вин, за который полагались эти наказания, можно усмотреть, что суд по церковным правилам мог иметь место не в одном лишь случае двоеженства; в регламенте упоминаются и другие случаи, каковы например: «когда кто», по выражению регламента, «надолзе от церковного пения удаляется, или кто явно изобидев, или обезчестив лицо честное, прощения не просит», и т. д. То же самое подтверждается и практикой того времени, как это видно из из следующего случая. Князь Долгорукий приневоливал жену свою к пострижению; отец принуждаемой, Шереметьев, просил св. Синод послать повсюду указы, чтобы ее нигде не постригали, а ей позволить до окончания дела жить с родителями. Долгорукий стал держать жену под крепким караулом, несмотря на неоднократные посылки из Синода об отпуске княгини. Св. Синод 13 марта 1722 года, в Успенском соборе чрез протодиакона сделал воззвание к православным христианам, в котором, сказав об ослушании князя, молил их «любовь» помолиться благоутробному Богу, да умягчит его жестокосердие и да сердце чисто сотворит в нем и преклонит его к покаянию, а окружающих князя просил увещавать его к этому единолично и с другими вместе со всяким усердием, и возвестить князю, что аще не исправлен и презорлив пребудет от сего дне до будущей недели ваий, то подпадет отлучению от Церкви. Но 14 марта Долгорукий явился и объявил, что он «св. Синоду не противен». 61 Таким образом, из представленного случая мы видим, что суд по церковным правилам был возможен не только в случае двоеженства, но и в других обстоятельствах. |
| Так неужели же при таких-то храбрецах, солдатиках, нам, священникам, истинно русским людям, труса, как говорится, праздновать и быть по вашему желанию при двуколке в обозах? Нет, родные, бывают, как видите, моменты, когда долг гражданина, сына отечества, надо ставить выше, дороже самой жизни, не говоря уже о долге службы, о присяге. 23 июня Сегодня в 6 часов вечера мы, то есть штаб бригады и полка, выступаем из этого противного душного города на «дачу», то есть расположимся в пригородных деревнях. Сколько времени продолжится эта наша дачная жизнь, сказать трудно, все зависит от японцев — шпионы недавно донесли, что очень скоро начнется их наступление. Вчера торжественно служили мы молебен, благодаря Бога за одержанную нами победу; служили и панихиду по убитым. Началась жара, и последние сорок верст возвращаться из набега было очень трудно. Мы от Чжэнцзятуня на юг прокатили семьдесят пять верст, набежали, разбили неприятеля и марш назад. Памятен будет японцам наш герой, славный генерал Павел Иванович Мищенко. Люблю и почитаю я его. Он здесь с самого начала войны, все время на передовых позициях на фланге, был довольно сильно ранен и все-таки воюет с успехом. Конечно, он устал, поседел, а о мире и слышать не хочет. Теперь если он сердит, то верный признак, что кто-нибудь ему говорил о мире. Истинный патриот и честный воин этот дивный генерал. Между прочим, он знает меня и при обращении называет кратко — «отец». 30 июня Генерала Н. П. Степанова перевели в Петербург в главный штаб. Все меньше и меньше остается нас, коренных орловцев-черниговцев. Счастливый Николай Петрович. Он увидит родную землю, родные лица… А мы? Ох, и не знаем, когда настанет для нас это блаженство. Приехал наш офицер Ведерников и нашел, что я не изменился, а он не видел меня десять месяцев. Да и правда, физически я здоров, только душевно устал страшно. Ну да что ж делать? Надо смириться и даже благодарить Бога за Его великие к нам, грешным, милости. В воскресенье 27-го и в праздник 29 июня я служил обедницы и молебны на воздухе; немного и беседовал, хотя был сильный ветер и деревья шумели. Июль-декабрь 1905 года 5 июля Вместо Н. П. Степанова назначен к нам генерал Бернов, по-видимому довольно взыскательный. Он все время был в Корее и не воевал, а стоял на одном месте, караулил дорогу на Владивосток и потому питался там с настоящим поваром. Теперь прямо не знают, чем его кормить: на сале не ест, мяса рубленого не ест и т. д. |
|
|
