| Архиеп. Антиохии (362-388), глава евстафианской (строго православной, никейской) общины этого города; противник свт. Мелетия I Антиохийского (360-381). Ко времени низложения интригами ариан (ок. 330) свт. Евстафия Антиохийского П. был пресвитером в Антиохии. По свидетельству свт. Иоанна Златоуста , антиохийца и представителя партии еп. Мелетия, свт. Евстафий, удаляясь в изгнание, заповедовал «не отлучаться, не уступать волкам и не предавать им паствы, но оставаться внутри, заграждая им уста и обличая их, а простейших из братьев утверждая» ( Ioan. Chrysost. In S. Eust. 4). П. и его сторонники восприняли это напутствие буквально и отказывались признавать кого-либо из преемников свт. Евстафия, даже тех, кто, как еп. Флакилл и позже еп. Мелетий, придерживались вполне правосл. исповедания, но скомпрометировали себя общением с арианами. Согласно арианскому историку Филосторгию ( Philost. Hist. eccl. III 18), П. даже нек-рое время сопровождал свт. Евстафия в ссылке. Арианствующий еп. Антиохии Леонтий (344-357/8) лишил П. сана, однако его сторонники отказались это признать. На протяжении неск. десятилетий (нач. 30-х - нач. 60-х гг. IV в.) евстафиане во главе с П. продолжали собираться в Антиохии лишь в одном небольшом храме внутри городских стен ( Sozom. Hist. eccl. III 9). Офиц. епископы Антиохии не считали их серьезными соперниками, а еп. Флакилл даже относился к ним с симпатией. К тому же П. имел репутацию нравственного и благочестивого человека среди антиохийцев. Т. о., его община благополучно пережила эти наполненные внутрицерковной борьбой годы. Свт. Афанасий I Великий считал общину П. несомненным выразителем голоса православных в Антиохии. Он вступил в общение с П. в 346 г., когда возвращался в Александрию из очередного изгнания через Антиохию и Иерусалим (Ibid. III 20). Поэтому на Александрийском Соборе в 362 г. Антиохийскую Церковь представляли 2 диакона, направленные именно П. Александрийский Собор стремился примирить обе православные партии в Антиохии, мелетиан и евстафиан, предлагая мелетианам безоговорочно признать I Вселенский Собор и Никейский Символ веры, а евстафианам в ответ на это признать епископом Мелетия, поскольку в этом случае у них не останется догматических претензий. Этот план предлагался в соборном послании к антиохийцам ( Athanas. Alex. Ad Antioch.//PG. 26. Col. 796-809). |
| архим. Сильвестр (Стойчев) Тема XV. История богословской науки Традиционно историю богословской науки делят на следующие периоды: доникейский (до 325 г.); эпоха Вселенских Соборов (325–787 гг.); после Вселенских Соборов до разделения Церквей (787– 1054 гг.); от разделения Церквей до падения Константинополя (1054–1453 гг.) – на Востоке, и до возникновения Реформации (1054–1517 гг.) – на Западе; новое время (с XVI в. до конца XIX в.). Учитывая сложную судьбу Церкви и церковной науки в XX в., а также наличие разнообразных и ярких богословов в это время, XX в. можно рассматривать как самостоятельный период. Как уже было отмечено ранее, богословская наука требует такого признака, как систематизация и полнота рассматриваемых тем. Поэтому далеко не все сочинения, несмотря на их значимость, могут быть нами рассмотрены. Предполагать наличие развитой богословской системы в доникейский период вряд ли возможно. Всё же есть произведения с элементами систематизации, и кроме того, в них содержится изложение практически всех истин христианской веры. Не будет преувеличением назвать первым систематизатором богословия святого апостола Павла, который в своих Посланиях касается практически всех сторон вероучения. Своеобразной системой являются «Строматы» Климента Александрийского и «Против ересей» святого Иринея Лионского . Однако общепринято первым систематизатором вероучения считать Оригена с его сочинением «О началах» (написано приблизительно в 230 г.). Сам этот труд стал предметом полемики, так как в нём содержались взгляды, идущие вразрез с Откровением. Тем не менее, не следует принижать значимость этого сочинения и его влияние в истории богословской науки. Ориген делит свой труд на четыре части, и впоследствии другие христианские авторы также будут использовать четырехчастное разделение (например, «Точное изложение православной веры»). После труда Оригена достаточно долгое время не было сочинений с системным изложением вероучения. Лишь в середине IV в. Иерусалимским святителем Кириллом были написаны «Огласительные и тайноводственные поучения», которые по своей сути являются объяснением Никейского Символа веры . Несмотря на системность изложения, этот труд носит скорее черты проповеди . |
| Беседа 5. В Страстную Субботу 1) Спаситель разрешил узы смерти в аде, наполнил его своим светом, разбудил усопших. Мы не боимся уже тления, которое не имеет силы над нетлением Владыки. Смерть поглотила Его, но не могла удержать. Поглотила, не зная, и изблевала с Ним многих. Он добровольно содержится сегодня, чтобы завтра победить и воскреснуть (89 А, В). Сегодня смерть утрачивает свою силу, приняв чуждого мертвеца (89 В, С). 2) На древе простирается простерший словом небо; оковами облагается связавший море песком; желчью напояется даровавший источники мёда; тернием венчается увенчавший землю цветами; тростью по главе ударяется поразивший Египет десятью казнями и покрывший главу фараона волнами; в лицо заплёвывается Тот, Кого не в силах видеть херувимы. Снося всё это, Он молится за распинающих (89 D – 92 А). Воскресивший раба Сам Себя тем более воскресит (93 А). Соборное послание Мы слышим о высоте вашего пастырского настроения. Это подтверждается вашим совместным посланием, которое показывает, что вы также единодушны принять наш ответ (93 В). Ожидали Василия, чтобы он был председателем Собора, но по болезни он не мог приехать. Прислал книгу о Святом Духе, которая заменяет его личное присутствие (93 С – 94 А). Никейский Собор, имея дело с арианами, не затронул вопроса о Духе Святом. Но при внимательном чтении Символа в нём можно видеть, что о Духе Святом надо мыслить так же, как об Отце и Сыне (96 А, В). Но так как в настоящее время у многих возникло сомнение о Духе Святом, то надо обратиться к источнику Никейской веры. А этим источником является крещальная формула, которой исключается савелианство и ереси аномеев, ариан, духоборцев. Так надо крестить, так веровать, так и славословить (96 С, D). Так как нет средней природы между Творцом и тварью, то необходимо причисляем Духа к твари, если отделяем от Божества. Проповедуем не три начала ( ρχ ς), не трех богов, не три различных природы, но начало всего – Отца, ничего не отнимая от других Ипостасей (96 D – 97 А). Этого достаточно. Остальное можете дополнить сами. Остаётся присоединить увещание. |
| БОГОСЛОВСКИЙ СИНТЕЗ НИКЕЙСКИЙ СИМВОЛ ВЕРЫ: ОБЪЕДИНЯЕТ ИЛИ РАЗДЕЛЯЕТ? Чрезвычайно важно, чтобы современное экуменическое движение согласилось избрать исторический подход в качестве главного фокуса на совещаниях, подобных нашему. Многие из критически настроенных историков-эрудитов XIX в. настойчиво доказывали, что история – это лишь совокупность перемен, а то, что некоторые полагают вечными истинами, на самом деле – лишь отражение тех обстоятельств, которыми они были порождены. С позиций такого релятивизма рассматривалось и Священное Писание – Новый и Ветхий Завет, и чаще – и куда более решительно – утверждения, принадлежавшие исторической церкви. Преобладание такого «исторического» подхода к богословию было совершенно неприемлемо для тех, кто не желал терять веры в неизменность и спасительность апостольской истины. Что же касается непросвещенных верующих, то они нередко склонялись к отрицанию исторической учености как таковой. В протестантизме (особенно американском) они стали тяготеть к фундаментализму. В католицизме во время долгого правления Пия IX их главной заботой была не проблема соответствия, но сохранения исторической церкви и ее постоянного, институционально установленного магистериума. Результатом этой заботы стали декреты Ватикана о власти и непогрешимости папы. Православие также испытывало похожую озабоченность. Библеистика стала тяготеть к фундаментализму, церковное же руководство порою выступало с весьма спорными утверждениями вроде того, что непогрешимые истины могут непогрешимо возвещаться только вселенскими соборами. К счастью, ни одной из этих тенденций не дано было развиться в полноценную догматическую позицию. Православная Церковь всегда воспринимала себя как церковь Предания, как церковь, почитающую и толкующую Писание и сохранявшую веру не только благодаря официальным постановлениям Вселенских соборов, но и в богослужении, в духовной жизни и в живом опыте всего народа Божьего. Соответственно, сегодня перед нами стоит задача определить место, занимаемое Никейским Символом веры в Предании, в котором мы видим общий для всех христиан источник 486 . Православные богословы чувствуют себя как дома в рамках этой, по сути, преимущественно исторической методологии, главное же недопонимание может возникнуть при попытке связать Предание с природой самой Церкви. Но не существует способа определить, что такое Предание, не придя к общему взгляду на Церковь . Доникейские экклезиологические предпосылки |
| богословское направление 2-й пол. IV в., представленное свт. Василием Великим , свт. Григорием Нисским и свт. Григорием Богословом (т. н. великими каппадокийцами) - отцами Церкви, осуществившими философско-богословское обоснование догмата о Св. Троице. Наименование дано по месту их служения в малоазийской пров. Каппадокия . Иногда к представителям К. ш. причисляют свт. Амфилохия Иконийского («четвертого каппадокийца»). Время жизни и деятельности отцов-каппадокийцев характеризуется значительным подъемом в греч. богословии, связанным прежде всего с победой христианства над язычеством и с активным изучением христианами классической античной лит-ры (отцы-каппадокийцы в своих творениях широко и творчески использовали достижения античной философии и науки). Др. особенность этого времени, непосредственным образом сказавшаяся на развитии К. ш., состояла в более полном освоении лит. наследия Оригена , влияние к-рого на каппадокийцев было обусловлено также живым преданием: через прямого ученика Оригена - свт. Григория Чудотворца , еп. Неокесарийского, во 2-й пол. III в. христианство широко распространилось в Понте (малоазийской области), откуда происходили предки свт. Василия Великого и его брата свт. Григория Нисского (свт. Григорий Чудотворец был духовным наставником их бабки по линии отца - св. Макрины Старшей ). В сочинениях каппадокийцев имеются свидетельства о том, какое влияние на их религ. образование имел Символ веры свт. Григория Чудотворца ( Basil. Magn. Ep. 204; Greg. Nyss. De vita Greg. Thaum.). Вероятно, свт. Григорий Чудотворец пробудил у каппадокийцев интерес и к самому Оригену. По свидетельству древних историков, свт. Василий Великий и свт. Григорий Богослов составили выборку из творений Оригена - «Филокалию» ( Socr. Schol. Hist. eccl. IV 26; Sozom. Hist. eccl. VI 1). Вместе с тем Ориген по-разному влиял на представителей К. ш.: свт. Василий Великий, наиболее критичный, менее подвергся этому влиянию; значительно больше оно отразилось на свт. Григории Богослове и особенно на свт. Григории Нисском. В то время как влияние Оригена определило общий характер и дух богословия К. ш., а также сообщило ему ряд понятий и терминов, содержание богословского учения К. ш. было основано на никейском вероопределении. Отсюда проистекала связь К. ш. с богословием свт. Афанасия I Великого , главного защитника никейской веры в предшествующий период, а через него - с малоазийским богословием (преимущественно сщмч. Иринея Лионского). Влияние малоазийского богословия удерживало каппадокийцев от одностороннего увлечения метафизическими проблемами и побуждало проявлять внимание к религиозно-практическим вопросам (этому способствовало также церковное служение каппадокийцев). |
| В.В. Симонов Глава 4. Христологический вызов и первое разделение Церкви (несторианство – монофизитство и монофелитство – иконоборчество) После изучения данной главы студент должен: знать • содержание учения Нестория и основные этапы и методы его преодоления Церковью; • содержание монофизитского и монофелитского учений, основные этапы и методы их преодоления Церковью; • смысл иконоборческой политики и основные этапы ее преодоления; • причины возникновения «неортодоксальных» церквей Востока; • особенности христианизации Британских островов; уметь • дать историко-критический анализ политики администрации Византийской империи по отношению к несторианству, монофизитству и монофелитству, иконопочитанию; • проанализировать и оценить церковно-организационные последствия несторианства и монофизитства; владеть • навыками сравнительно-исторического и историко-критического анализа христологических учений. § 1. Несторианство. III Вселенский собор (431 год) 1. Возвышение кафедры Константинополя. Дело Иоанна Златоуста Торжество никейской ортодоксии после 380 г. еще более укрепило авторитет двух главных кафедр древнехристианской церкви – Рима и Александрии, предстоятели которых находились в центре борьбы с арианами за Никейский Символ веры . Между тем в число важнейших церковных центров стремилась войти и бурно растущая молодая столица Империи. Именно в Константинополе состоялся собор 381 г., покончивший с арианством на Востоке. Этот же собор сделал первый шаг на пути церковного возвышения «Нового Рима». З-е правило (канон) Константинопольского собора ставит кафедру Константинополя на почетное второе место: «Константинопольский епископ да имеет преимущество чести после римского епископа, потому что этот город есть Новый Рим». Ни в Риме, ни в Александрии долго не признавали этого правила. Более того, оспаривался и статус Константинопольского собора 381 г., на котором не было ни одного представителя Запада, как Вселенского собора. Только в V в. этот собор стал повсеместно считаться Вторым Вселенским. |
| В.М. Скворцов Приложения. Разбор последних религиозных трактатов гр. Л.Н. Толстого. «Обращение к духовенству», и «Разрушение ада» «Обращение к духовенству» Введение. Ответ о. Иоанна Кронштадтского на «Обращение гр. Л.Н. Толстого к духовенству» Русские люди! Хочу я вам показать безбожную личность Льва Толстого, по последнему его сочинению, изданному за границей, озаглавленному: «Обращение к духовенству», т. е., вообще к православному, католическому, протестантскому и англиканскому, – что видно из самого начала его сочинения. Не удивляйтесь моему намерению: странно было бы, если бы я, прочитав это сочинение, не захотел сказать своего слова в защиту веры христианской, которую он так злобно, несправедливо поносит вместе с духовенством всех христианских вероисповеданий. В настоящее время необходимо сказать это слово и представить наглядно эту безбожную личность, потому что весьма многие не знают ужасного богохульства Толстого, а знают его, лишь как талантливого писателя, по прежним его сочинениям: «Война и мир», «Анна Каренина» и пр. Толстой извратил свою нравственную личность до уродливости, до омерзения. Я не преувеличиваю. У меня в руках это сочинение, и вот вкратце его содержание. С привычною развязностью писателя, с крайним самообольщением и высоко поднятою головою, Лев Толстой обращается к духовенству всех вероисповеданий и ставит его пред своим судейским трибуналом, представляя себя их судьёй. Тут сейчас же узнаешь Толстого, как по когтям льва (ex ungue leonem). Но в чем же он обличает пастырей христианских церквей и за что осуждает? В том, что представители этих христианских исповеданий принимают, как выражение точной христианской истины. Никейский символ веры , которого Толстой не признает и в который не верит, как несогласный с его безбожием. Потом обличает пастырей в том, что предшественники их преподавали эту истину преимущественно насилием (наоборот, христиан всячески гнали и насиловали язычники и Иудеи, откуда и явилось множество мучеников) и даже предписывали эту истину (канцелярский слог) и казнили тех, которые не принимали ее (никогда не бывало этого с православным духовенством). Далее Толстой в скобках пишет: миллионы и миллионы людей замучены, убиты, сожжены за то, что не хотели принять ее (попутно достается и православному духовенству). В словах Толстого очевидно явная клевета и совершенное незнание истории христианской Церкви. |
| В Селевкии Исаврийской (359 г.) А.В.Карташев. Вселенские соборы (оглавление) Восточная половина «вселенского» собора собралась к 27 сентября 359 г. Съехалось от 150 до 160 епископов. Императорскую персону представляли «квестор дворца Леона и военный начальник округа Лаврикий.» Из Александрии прибыл епископ Георгий, из Антиохии Евдоксий, из Кесарии Палестинской — Акакий, из Скифополя — Патрофиль. Собралась и веская группа в 105 епископов, уже вдохновленных своим омиусианством. Это — Македоний Константинопольский, Элевсий Кизикский, Кирилл Иерусалимский, Евстафий Севастийский, Василий Анкирский, Георгий Лаодикийский. Послан был на собор и живущий тут в изгнании Иларий Пиктавийский. Это была первая соборная встреча вновь образовавшейся партии. Подобралось и от 30 до 40 левых, арианствующих в форме аномейства со старым Акакием Веррийским во главе. Была малочисленная группа и никействующих. Таков, например, Имерий из Египта. Есть предание, что тайно прибыл в Селевкию из пустыни и Афанасий. Но ни ο какой конспиративной работе его здесь y нас нет данных. Напряжение токов между здоровыми консерваторами (Василий Анкирский и Георгий Лаодикийский) и крайне арианствующей группой Акакия Кесарийского обещало бурный взрыв. С этого и началось. На самом открытии собора (27 октября 359 г.) Акакий сразу предложил отменить Никейский символ, отвергнуть как омоусиос, так и омиусиос и даже простое омиос, ибо «ничто не может быть подобно Божественному существу. Христос есть творение и произошел из ничего.» На это обнажение аномейства поднялась буря негодования среди омиусианского большинства вплоть до перехода некоторых омиусиан к никейскому меньшинству. Раздались возгласы: «Сын — от Бога, т.е. из сущности Божией!» Для доказательства, к чему ведет полное отрицание Никеи, огласили цитаты из проповедей Евдоксия: «Отец и не мог иметь Сына, ибо y Него нет жены.» Поднялся вновь шум... Чтобы встать, казалось, на основную общепринятую базу, т.е. на 2-ю Антиохийскую формулу (Лукиановскую), группа большинства — Василия Анкирского и Георгия Лаодикийского — предложила вновь подписать эту, издавна свою собственную формулу. |
| Въ этомъ периоде мы еще не видимъ техъ оформившихся и последовательно развивающихся направлений, какия выступаютъ предъ нами въ истории тринитарныхъ споровъ uV–ro века. Богословская мысль здесь идетъ какъ бы ощупью, не по однимъ какимъ–либо определеннымъ русламъ, но разбрасываясь во все стороны, делая неловкий шагъ впередъ и вновь отступая назадъ. Каждый церковный писатель строитъ свою сиетему богословия, пытается самостоятельно проникнуть въ глубину христианскаго учения ο Триединомъ Боге и разъясняетъ его сообразно духу времени, своему философскому образованию и индивидуальнымъ наклонностямъ. Такое состояние учения ο Троице въ до–никейский периодъ объясняется теми условиями, при которыхъ христианская мысль должна была начинать свою богословскую работу. Она почерпала свое содержание изъ Св. Писания и Св. Предания, то–есть, изъ техъ же источниковъ, которыми питалась и вся позднейшая догматическая деятельность церкви, но оба эти источника еще не предлежали ей въ томъ обработанномъ и удобномъ для пользования виде, какой былъ приданъ имъ къ IV–мy веку. Изучение Св. Писания въ первые три века еще не достигло высоты, необходимой для всестороннихъ богословскихъ построений; правильныхъ, научно обоснованныхъ приемовъ толкования его еще не существовало; экзегетика только что зарождалась и собирала материалъ для будущаго. Обращаясь къ Пи–санию съ богословскими запросами, недисциплинированная наукой и опытомъ мысль не могла сразу освоиться со всей полнотой его содержания и часто поражалась отдельными его местами, какой–либо одной стороной, на которой, затемъ и основывала свои умозрения. Съ дру–гой стороны и руководство церковнаго предания не моигло обезпечивать богослововъ этого времени отъ погрешностей и односторонности. Свое учение церковь предлагала въ символахъ или правилахъ веры, но по евоей краткости и элементарности эти символы были совершенно недоста–точны для того, чтобы руководствовать богословскимъ умозрениемъ. Церковный учитель этого времени долженъ былъ богословствовать за свой страхъ, полагаясь на свое личное убеждение и чувство уверенности. Такимъ обра–зомъ, самыя условия, при которыхъ зарождалась богослов–ская мысль христианства, открывали широкую дверь субъективизму въ систематизации учения церкви и делали неизбежнымъ тотъ индивидуализмъ въ понимании догмата ο Троице, какой наблюдается у всехъ церковныхъ писа–телей до–никейскаго периода. Поэтому–то, въ до–никейскую эпоху, строго говоря, мы имеемъ дело не съ церковнымъ учениемъоТроице, то–есть, не съ такимъ учениемъ, которое было 6ы принято и авторизировано самой церковью, но съ рядомъ мало зависимыхъ другъ отъ друга, своеобраз–ныхъ богословскихъ построений, излагающихъ это учение съ болыпей или меныпей чистотой и совершенствомъ. Апологетическая теология u Ириней. |
| Глава 7. Латинские отцы Церкви В IV веке богословие латинского Запада далеко отставало от философской глубины и интеллектуальной утонченности греческого Востока. Однако изучение латинских отцов этого периода, когда обе половины христианского мира еще сохраняли единство, важно хотя бы потому, что в их писаниях уже намечаются черты дальнейшего развития западного христианства. Святитель Иларий Пиктавийский Святой Иларий родился в 315 году в городе Пуатье, называвшемся тогда Пиктавиум, в знатной галло-римской семье. В 350 году он крестился, а уже в 353 году прямо из мирян был избран епископом. Когда Иларий начинал свою церковную деятельность, Восток был раздираем на части борьбой с арианством, но на Западе все было спокойно – большинство христиан придерживалось православной никейской веры. Но скоро обстоятельства переменились. В 350 году единственным императором Востока и Запада стал племянник Константина Констанций, поддерживавший ариан. Он немедленно послал епископов Валента и Урзакия в западную часть империи собирать подписи под арианским вероопределением. При этом Констанций, конечно, не отдавал себе отчета в том, что он вводит в употребление новую веру: в своих собственных глазах он, по-видимому, был просветителем невежественных латинян, не наставленных в истинной вере. Все западные епископы, не исключая самого папу Ливерия, подписали арианское исповедание веры. Греческого языка они не знали и поэтому не понимали важности различия между «омоусиос» и «омиусиос». Единственным западным епископом, отказавшимся подписать арианский Символ веры , оказался святой Иларий, за что его незамедлительно сослали во Фригию, в Малой Азии. Примерно в это же время его восточный единомышленник, святой Афанасий Великий , такой же одинокий борец за никейскую веру, тоже находился в изгнании. Иларий так никогда и не встретился с Афанасием, но зато в ссылке у него было довольно много времени для чтения его сочинений, а также писаний Оригена , для чего ему пришлось выучить греческий язык. Кроме того, он завел себе много друзей среди православных епископов, которых миновала арианская «чистка». |
|
|
