| 310 Прибывшие в столицу исповедники весьма деятельно принялись за устройство монашеской жизни. Преп. Навкратий, по просьбе патриарха и императрицы, принял на себя игуменство над священным братством в монастыре Студийском. Его заботами монастырь снова начал переживать времена знаменитого своего руководителя преп. Феодора, собравшего здесь до тысячи монахов. «Это вновь собранное стадо Христово, как некоторый сад, опять доставляло всем желающим смотреть пышную розу добродетелей и благоухание духа». 311 В 844 г. монастырь еще раз торжественно отпраздновал свою победу над иконоборцами, приняв в свои стены мощи знаменитого борца за Православие преп. Феодора Студита , перенесенные с острова Приконнеза. В процессии перенесения участвовало громадное число монахов. 312 Монастырь продолжал процветать и при преемниках преп. Навкратия († 18 апреля 848 г.) – Николае Студите и Софронии, которые еще более увеличили его братство. 313 В то же время преп. Иларион благоустроил монастырь св. Далмата, 314 а Михаил Синкелл – весьма большой монастырь Хора, который он получил для управления от императрицы Феодоры и в котором жил на покое. 315 Женский монастырь Хрисоволанта процветал под управлением игуменьи Ирины. Преп. Ирина может служить прекрасным примером того, какой славой монашество пользовалось в византийском обществе рассматриваемого времени. Ирина происходила из знатной каппадокийской фамилии и была одной из невест Михаила III. Встреча во время поездки с родины в Константинополь со знаменитым подвижником горы Олимпа в Вифинии – преп. Иоанникием возбудила в ней мысль о суетности мира и вызвала желание посвятить себя отшельнической жизни. По приезде в Константинополь она вместо царского дворца избрала своим жилищем монастырь Хрисоволанта и, раздав все свое имение, постриглась здесь. Ее подвиги скоро приобрели ей всеобщее уважение в монастыре и сделали ее известной патриарху Мефодию. Последний, по общему желанию сестер, поставил ее игуменьей обители. В этом звании преподобная пребывала до самой смерти. |
| И вот он принужден постоянно путешествовать, то на север, то на юг, то на восток, то на запад. Не любознательность руководит им, не желание узнать, на каком расстоянии лежит Фула британцев, каким образом прославленный Океан омывает землю, какие эфиопы живут на востоке, какие на западе, вся его забота к тому устремлена, чтобы в одном месте получить товар, в другом продать и на вырученные деньги пропитать мать и толпу родственников. Монах Илия, замечает Пселл, мастер на все руки: он тебе споет священный гимн, а потом попляшет и от дорийской песенки перейдет к фригийской, если же ты обнаружишь недовольство, он опять перескочит на первоначальный лад: одну минуту глаза у него неподвижны, руки скромно покоятся на груди, ноги составлены вместе, но он многообразен, как мифический Протей, – вдруг зарычит по-львиному и запрыгает как обезьяна. 2688 Наконец, для монахов не было закрыто и политическое поприще. Начать с того, что пострижение не служило неодолимым препятствием ко вступлению на императорский престол. Феодора была пострижена 2690 Зоей, однако же считалась до смерти Мономаха императрицей и после его смерти царствовала самодержавно. Зоя была пострижена Калафатом, 2691 однако же это не помешало ей заменить опять монашескую одежду порфирой, выйти в третий раз замуж и оставаться на троне до самой смерти. Константин Далассин тоже был пострижен Калафатом, 2692 однако же когда поднялся вопрос о замужестве Зои и о кандидатах на ее руку, а с рукой и на императорский престол, выдвинут был и Далассин, если же он был отвергнут, то не потому, что одет был в монашеское платье. Если доступ к императорскому трону не был прегражден для монахов, то тем более не были закрыты для них государственные должности. Мы видим, что монахи занимают места первых министров, например, Иоанн Орфанотроф при Михаиле Пафлагоне и в начале царствования Калафата, Лев Параспондил при Феодоре и Стратиотике, Михаил Никомидийский при Вотаниате; монахи исправляют придворные должности, поступают на службу по центральному и областному управлению, например, Иоанн, протонотарий дрома, синкелл Василий, катепан Болгарии. |
| По смерти царя Михаила († 829) на престол вступил сын его Феофил, «злейший из всех, до него царствовавших». – Под влиянием этого известия Ф. И. Шмит также считал Феофила «наиболее ярым врагом монахов» (стр. 32), однако все-таки по сравнению напр. с Константином Копронимом Феофил был куда более снисходительный. И вообще надо признать за несомненное, что первый период иконоборчества (VIII в.) был наиболее жестоким; во втором периоде (IX в.) императоры как будто задумываются, основательно ли преследование ими иконопочитания. Сам Феофил под конец своей жизни, изверившись в преследовании, послал к Иоанникию, вифинскому аскету, спросить мнения, надо ли продолжать гонение. – На 5-м году своего царствования (в 834 г.) он вызвал Михаила синкелла из темницы Прусиадского монастыря и заключил в столичный Преторий (Πραιτριον), разлучив с Иовом. Два года узник страдал слабостью и от старости и страданий очень ослабел зрением. Одна верная монахиня Евфросиния приняла в нем живое участие и заботилась даже в его телесных нуждах. Через дна года (в 836 г.) Феофил велел перевести Михаила из одного каземата Претория в другой. Через четыре месяца после того Феофил вспомнил о братьях Феодоре и Феофане – по следующему поводу. Некий протасикрит (ασηκρτις), знакомый св. Михаила и его учеников, под давлением правительства подписался под иконоборческою ересью. Синкелл, узнав о том, писал ему увещательные письма и вернул его снова в лоно православия. Тогда имп. Феофил осудил Стефана на изгнание, а имущество его конфисковал. Михаил укрепил в православии также своего знакомого спафария Каллону (Καλλονν), чем привел царя в исступление. По этому поводу царские приспешники напомнили Феофилу: из Иерусалима де при царе Льве прибыли сюда четыре монаха, с намерением ехать в Рим; они – иконопочитатели и, не смотря на угрозы царя, не отстали от идолослужения, не смотря на ссылки и заточения они продолжают рассылать письма для укрепления «православных». Феофил велел вызвать всех их к себе. Все четверо собрались 8 июля XIV индикта (836 г.) и были заключены в Преторий. На 9-е июля был назначен допрос их в присутствии царя в Хрисотриклине. Иноки были введены к царю епархом (παρχος), вошли с веселыми лицами, как бы на брак, а не на подвиг. Тут житие принимает тон мученичества. – Откуда вы? спросил Феофил. – Из Моавитиды, последовал ответ. – Зачем прибыли сюда? Не дождавшись еще ответа, царские слуги набросились на иноков и били их до потери ими сознания. Когда иноки пришли в себя и встали на ноги, Феофил повторил свой прежний вопрос. Те молчали. Обратившись к епарху (παρχος), 338 Феофил велел начертать братьям на лицах стихи и в таком виде отправить их на родину. Христодул, державший в руках готовые уже стихи, стоял тут же, прибавив: «хотя они и не хороши, но не беспокойся», а один из слуг заметил: «да они (братья) и не достойны, владыко, чтобы ямбы были лучше». И вот в Претории Феодору и Феофану были начертаны на лицах следующие 12 стихов: |
| Глава VI. Хорский монастырь Ж. Михаила Синкелла. – Ж. Феодора Начертанного. Хорский монастырь, подобно Студийскому, в иконоборческое время представлял печальное зрелище: монахи были разорены и проживали в самом ограниченном числе в усадьбе Καστρεον, земли его были конфискованы и сам монастырь был почти разрушен и обращен в гостиницу для приезжающих мирян. При таких условиях не могло быть и речи о книжной деятельности хорцев. Некоторая населенность, образование и литературная деятельность в монастыре начинается лишь со времени окончательного восстановления иконопочитания, когда игуменом Хоры сделался образованнейший человек того времени – св. Михаил Синкелл. Но иноки, вышедшие из его школы и выступившие на поприще писательства не ранее конца IX века, были люди недостаточно подготовленные и не отличались литературными дарованиями. Однако если они из школы своего учителя могли вынести любовь к историческому прошлому своей обители, то уже и эта черта их достаточно характеризовала хорского игумена Михаила. Во второй половине IX в. один из хорцев составил житие основателя обители, св. Феодора; другой (если не он же) составил житие игумена Михаила Синкелла. Полная несамостоятельность авторства, заимствование почти всего содержания из чужих книг, самое простое, незамысловатое изложение, с синтаксическими неправильностями, – таков общий характер хорской школы агиографии. Житие Феодора издано было нами в 1903-м, житие Михаила – Ф. И. Шмитом в 1906 году. В первом больше неправильностей в построении речи, нежели во втором, почему (если агиографом было одно лицо) можно предположить, что житие Феодора было вероятно его первым дебютом на литературном поприще; во втором житии уже менее синтаксических неправильностей: агиограф видимо уже сделал успехи в писательстве. При рассмотрении жития Михаила Синкелла мы видим уже проторенный учеными путь; напр. ассомпсионист S. Vailhé хронологически уже определил главнейшие моменты его биографии. 332 Житие это 333 по всем видимостям написано было иноком Хорского монастыря во второй половине IX столетия. Агиограф не был человеком лично хорошо осведомленным в деле, но жил в такое время, когда еще можно было спросить живых свидетелей деятельности игумена и сподвижников имп. Феофила. Рассказы этих лиц наш автор обильно снабдил выписками из житий других святых, отчасти из хроник и будто бы из писем самого игумена; от себя он не привнес ни одной сколько-нибудь новой черты для биографии, с чем в общем согласны все исследователи. Говорить о нем, как о современнике описываемых событий и как о писателе правдивом, о чем говорит г. Шмит, едва ли приходится, потому что он сам в сущности ничего не дает: контролировать пришлось бы не агиографа, а его источники. |
| Когда происходили эти события, было от Бога некое посещение Иоанникию Великому , подвизавшемуся на горе Олимп. К нему явился великий подвижник Арсакий и сказал: «Бог прислал меня к тебе, чтобы мы пошли в Никомидию к преподобнейшему мужу Исайе Затворнику узнать от него о том, что Богу угодно и для Церкви самой прилично». И достигнув преподобнейшего Исайи, слышат: «Вот что говорит Бог: се, приблизился конец врагам Моего изображения! Вы же, придя к царице Феодоре, а также к патриарху Мефодию, скажите следующее: “Удали всех нечестивых, а потом вместе с ангелами принеси жертву Мне, воздавая честь изображениям Лица и Креста Моего!”» Услышав сие, отправляются они в Константинополь и возвещают сказанное патриарху Мефодию и всем избранным от Бога. Те же, собравшись, прибывают к царице и находят ее во всем покорной, ибо она, как наученная от отцов, благоговейна и боголюбива была. И немедленно раскрыв висевший на шее образ Богородицы, облобызала его на глазах у всех со словами: «Если кто сим образам не кланяется и не лобызает их как должно, то есть не идолопоклоннически, не как богов, но ради любви как изображения первообразов, да будет анафема!» Отцы же весьма возрадовались, но и она просит их сотворить молитву о муже ее Феофиле. Те же, видя веру царицы, хоть поначалу и отказывались, после смягчились. А патриарх Мефодий, собрав в Великую Церковь Божию весь народ, всех клириков и архиереев, является туда сам. Были среди них и отборные воины Христовы: Иоанникий Великий, Арсакий и Навкратий с Олимпа, и Феодора Студита ученики, и из Великого села 41 исповедники Феофан и Феодор Начертанные, и святоградец Михаил Синкелл 42 и иных множество. Совершают они всенощное моление к Богу о Феофиле, единодушно прося за него со слезами и усердной мольбой. Исполнялось это и во всю первую седмицу Поста, причем и сама царица с женщинами и остальным народом делала то же. Среди всех этих событий Феодора под утро в пятницу задремала. И представилось ей, что она находится у крестного столпа, и какие-то люди проходят с шумом по дороге, неся орудия мучений. Узнав среди них и царя Феофила, ведомого с руками, скрученными назади, царица сама последовала за ведущими. И вот, когда достигли Медных врат 43 , видит некоего Мужа дивного обликом, сидящего перед образом Христа, против которого и Феофила поставили. Припав к Его ногам, царица молила о царе. Он же, едва отверзая уста, произносит: «Велика твоя вера, женщина. Знай же, что ради слез твоих и веры, а также ради ходатайства и моления рабов Моих и иереев Моих даю прощение твоему мужу Феофилу». И далее приказывает ведшим царя: «Развяжите его и отдайте жене». И взяв мужа, отошла она с веселием и радостью, и тотчас оставляет ее сон. Вот что видела царица Феодора. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ГРИГОРИЙ АСВЕСТА Григорий Асвеста [греч. Γρηγριος Ασβεστς - возможно, уничижительное прозвище - изготовитель извести], митр. Сиракузский (843-852 или 853; 858-867; 877-878/9), митр. Никейский (878/9-879/80); визант. церковный и политический деятель. В 843 г., после восстановления иконопочитания, Г. А. был поставлен К-польским патриархом свт. Мефодием I (843-847) на Сиракузскую кафедру после иконоборца Феодора Крифина . В одной из т. н. малых хроник отмечается, что Г. А. восстановил на Сицилии Православие. После смерти патриарха Мефодия в Византии сложилась напряженная церковно-политическая ситуация, поскольку заключительный период его Патриаршества был отмечен внутрицерковным конфликтом, в к-ром патриарху Мефодию противостояли, в частности, монахи Студийского мон-ря в К-поле и ряда др. мон-рей, поддержанные нек-рыми епископами. Г. А., земляк (он также был уроженцем Сиракуз) и ближайший сподвижник покойного патриарха, рассматривался как один из основных кандидатов на его место. Однако правительство св. имп. Феодоры (гл. обр., вероятно, регент Феоктист) не желало видеть на К-польской кафедре продолжателя дела патриарха Мефодия, стремившегося усилить позиции Патриархата как внутри Церкви, так и по отношению к имп. власти. Кроме того, Г. А., не будучи исповедником во время 2-го периода иконоборчества (815-843), не обладал таким авторитетом, как патриарх Мефодий и др. его соратники, напр. умершие незадолго перед тем, исповедники Феофан Начертанный (845) и Михаил Синкелл (846). Об обеспокоенности правительства лояльностью буд. патриарха можно судить, в частности, по тому факту, что от новоизбранного свт. Игнатия потребовали дать присягу на верность императорам. Несмотря на то что Игнатий был ревностным сторонником противостоявшей патриарху Мефодию группировки, Г. А. прибыл из К-поля на его хиротонию, что можно понимать как демонстрацию готовности к примирению. В нек-рых сохранившихся источниках, враждебных Г. |
| Патриарх тогда хитроумно возразил, что это был двойной агент, и что студиты намеренно предоставили ему памфлеты Феодора, чтобы «запугать» предстоятеля Константинопольской церкви 283 . Значит, чтобы проникнуть в библиотеку монастыря, даже высшим чинам византийского духовенства иногда приходилось прибегать к замысловатым уловкам. Обобщение изложенных выше фактов и правдоподобных предположений приводит меня к мысли, что тексты, происходившие из круга Мефодия или же служившие общим источником для писателей, работавших под эгидой патриарха, каким-то образом очутились в библиотеке Студийского монастыря очень скоро после 847 г. На первый взгляд такое развитие событий кажется невозможным, учитывая ожесточенное столкновение между Мефодием и студитами, не утратившее актуальности до самой его смерти. Однако именно этот конфликт и мог послужить основанием для перемещения архива. Как мне кажется, вскоре после 847 г. произошло следующее. Все влиятельные лица из окружения Мефодия умерли или во время его патриаршества (Феофан Начертанный и Михаил Синкелл в 845 г., Иоанникий в 846 г.), или лишь немного позже (Игнатий Диакон). Если в основе архива, о котором здесь идет речь, действительно лежала библиотека Никифора, то это было частное собрание, не принадлежавшее библиотеке патриархата. То, что у Никифора имелась собственная коллекция рукописей, подтверждает Фотий, согласно которому император не отнял у низложенного патриарха его книг 284 . Поскольку довольно сложно допустить, что император разрешил ссыльному Никифору забрать с собой какую-либо часть официальной библиотеки патриархата, это должно было быть частное собрание (возможно, оно передавалось по наследству сначала Никифору от Тарасия, а потом Мефодию от Никифора, со временем увеличиваясь в размерах). Однако после смерти Мефодия 14 июня 847 г. архив из-за отсутствия законных наследников, по-видимому, остался в патриарших палатах и был обнаружен там новопоставленным патриархом Игнатием. Но собрание это, несомненно, включало полемические сочинения, созданные самим Мефодием и, возможно, его соратниками во время столкновения со студитами, и содержавшие резкую критику в адрес последних. |
| Вероятно, если не все, то некоторые из означенных разностей были в древних нам неизвестных экземплярах прологов. Сходство же его с древними славянскими прологами — редакциею Месяцеслова импер. Василия, простирается до того, что он имеет и ошибки и разности общие с ними, напр. 18 ноября Платона и Романа и с ним младенец вместо младенца (тоже в Кт.), апр. 3 Тота и Поликарпа вместо Тита, так и в прологе синод. библ. 246. Месяцеслов при софийском обиходе XIII века в петербургской духовной академии имеет менее памятей и, судя по оригинальности, происхождения греческого; наприм. ему одному свойственны памяти: пр. Герасима 7 марта, 5 апр. пр. о. Германа (неизвестен, если не из Георгия), июня 3 св. Ипатия гангрского. Служебники и требники В древних рукописных служебниках и требниках месяцесловы встречаются весьма редко. Укажем на месяцеслов софийского служебника XV 558), согласный во всем с месяцесловом иерусалимского устава, на месяцеслов софийского служебника XVI в. 568), отличающийся произволом в означении памятей русских святых, наприм. 30 марта преставление св. Ионы, митрополита московского, 10 мая опять преставление его, 15 мая литовских мучеников Антония и Иоанна, а 14 апр. Евстафия, июня 5 пренесение мощей св. Киприана, Фотия и Ионы (вместо 27 мая) и преставление Андрея Христа ради юродивого. Триодь постная В постной триоди важна для агиологии служба в сырную субботу, особенно канон ее: в ней поминаются многие преподобные мужи и жены и святители и в числе их такие, которых не было и нет во всех, дошедших до нас, святцах восточной церкви, взятые из патериков; наприм. некий Василий, во гроб вселившийся из послушани, Каллист, Милл мертвовоскреситель, преподобная Феодула и другие. Сей канон приписывается пр. Феодору студиту ( 826): но в нем поминаются патриарх Никифор 828 года, Михаил синкелл 830, пр. Феодор начертанный 840 и брат его Феофан, Навкратий игумен студийский 846, пр. Афанасий афонский 980. Очевидно или позднейшие святые внесены после в канон, или канон принадлежит не Феодору студиту. |
| В своей «Хронографии» Георгий Синкелл и Феофан Исповедник , видные представители православного монашества, последовательно проводят линию на возрождение александрийской эры, которую они – очевидно, в противовес византийской – постоянно сопровождают эпитетами «точной и истинной». Закономерен вопрос: почему же в таком случае после «рецидива» 2-го иконоборчества и окончательного торжества православия в 843 г. александрийская хронология не только не получила преобладания, но наоборот, стала стремительно вытесняться из употребления? Ответ на это следует, очевидно, искать в тех сложных и противоречивых процессах, которые характеризовали историю церковно-государственных отношений в Византии 2-й половины IX–X вв. Утверждение православного догмата соседствовало с неуклонным ослаблением роли монашества, которое, неоднократно выступая в оппозиции к государству и официальным церковным властям, в итоге утратило те исключительные позиции в области культурной и политической жизни, которых оно добилось на рубеже VIII–IX вв. В высшей степени характерно, что на смену «монашеским» хроникам предыдущей эпохи в X в. приходят придворные историки, которых уже нисколько не могло смутить якобы «светское» летосчисление. А в XI в. инок-царедворец Михаил Пселл уже прямо – хотя и с оговорками – отвергает александрийскую эру как исторически неадекватную. 7 «Хронография» Георгия Синкелла и Феофана Исповедника является знаковым рубежом в этом процессе «смены эр». Для характеристики той роли, которую это крупнейшее сочинение монашеского историписания сыграло в истории византийской хронологии, важно проследить общее и особенное в подходе обоих ее авторов как к построению хронографического повествования, так и к вопросам хронологического характера. Анализ показывает, что в последнем отношении безусловное первенство принадлежит Георгию Синкеллу, который значительное внимание уделяет хронологии как системе. Что касается Феофана Исповедника , то он выступает как новатор в области хронографической методики, предлагая оригинальный способ распределения исторического материала. |
| если гонители наших Новомученников были не от Бога, а от сатаны, то они были - бесами. Тогда наши Новомученники молились за... бесов.... Нет, конечно, Александр, не за бесов, а за людей, которые попустили бесам хозяйничать. Господь молился за Своих распинателей, мученики первых веков молились за своих мучителей, молились о своих мучителей и новомученики:«Как-то раз батюшка (о.Иоанн Крестьянкин) рассказал нам о своем следователе. Они были ровесниками. В 1950 году обоим исполнилось по сорок лет. И звали следователя так же, как батюшку, — Иваном. Даже отчество у них было одинаковое — Михайловичи. Отец Иоанн говорил, что каждый день поминает его в своих молитвах. Да и забыть не может.— Он все пальцы мне переломал! — с каким-то даже удивлением говорил батюшка, поднося к подслеповатым глазам свои искалеченные руки.«Да, — подумали мы тогда, — молитва отца Иоанна, да еще всежизненная, — это не шутка! Было бы интересно узнать судьбу следователя Ивана Михайловича, за которого так молится его бывший подследственный Иван Михайлович Крестьянкин».Я в другом обсуждении уже писала (повторюсь):Вообще в любом вопросе непонятном нужно посмотреть опыт Церкви: как учат святые отцы примерно в такой же ситуации? Мы видим, что прецедентов похожих было два: когда святитель Григорий Двоеслов слезно молился о душе императора Траяна и когда святая Феодора умолила священноначалие молиться об упокоении ее супруга иконоборца Феофила.Эти оба случая известны и как раз говорят о том, что к молитве за богоборцев нужно относиться крайне осторожно.В первом случае святитель САМ КЕЛЕЙНО умолял Господа, не вынося молитву на общее поминовение. Императрица Феодора попросила отцов, которых она вернула из ссылок и заточений, куда их сослал император-иконоборец Феофил сотворить молитву о нем, который (внимание!!!) перед смертью слезно (!)раскаялся (!!) в своих заблуждениях . «…Отцы, видя ее веру, хотя и говорили, что это выше их сил, но все же повиновались. Святой Патриарх Мефодий, придя в Великую Божию церковь, созвал весь православный народ, причт и архиереев, (монашествующих и пустынников), среди которых были Иоанникий Великий с Олимпа и Арсакий, Навкратий, ученики Феодора Студита, Феофан, (игумен) «Великого Поля», Феодор и Феофан Начертанные, Михаил Святоградец, синкелл и исповедник, и многие другие. Они все совершили панихиду за Феофила, молясь со слезами и постоянно умоляя Бога. И так делали всю первую седмицу (Великого) Поста. А сама царица Феодора тоже таким же образом молилась вместе с синклитом и со всеми, кто был во дворце».Еще раз для тех, кто делает вид, что не понимает: даже святые отцы говорили, что молиться за богоборца ВЫШЕ ИХ СИЛ (!!!), но ради его раскаяния и просьб святой императрицы, вернувшей иконопочитание они стали молиться за одного-единственного императора. |
|
|
