| подр. Волын. Е.В. 1897, 12–13; см. также Лит. Е.В. 1891, 25–26). – За места для погребения на столичных кладбищах хотя и взимается установленная плата, но крестьяне, дворовые люди, мастеровые, работники и фабричные, все снискивающие себе пропитание подённою работою, служащие и отставные нижние чины, нижние служители казённых мест и бедные служащие и отставные чиновники, не исключая и семейства их, освобождаются от всякой платы за места на кладбищах (Извлеч. из Отч. Г. Обер-Прокурора Св. Синода 1844 г., 53 стр.; Обозр. узак., 234 стр.). – Относительно погребения умерших в С.-Петербурге и на С.-Петербургских кладбищах постановлены особые правила (см. указ С.-Петерб. Дух. Конс. от 27 нояб. 1867 г. и изд. в 1871 г. прав. об устр. кладбищ в С.-Петербурге). – В губерниях Царства Польского действуют (см. Уст. Врач., 2 прим. к 704 ст.) особые правила, утверждённые Советом Управления Царства Польского от 31 мая 1846 г. о погребении умерших, содержащие в себе и некоторые постановления относительно устройства и содержания кладбищ и помещённые в 38 томе Дневника Законов (см. Холм.-Варш. Е.В. 1897; 16). – Особые правила о выдаче свидетельств на погребение умерших в Варшаве см. в Уст. Врач., 731–739 ст.). – Закона, запрещающего хоронить православных на лютеранском кладбище, нет (Ц.Вед. 1896, 3; сн. 2 прим. на 1345 стр.). – Нигде нет указаний на право приходского священника обращать в свою пользу холст, коим покрывается гроб умершего и при посредстве коего гроб опускается в могилу, и потому подобные вещи, во избежание раздора в причте, приличнее обращать в доход церкви (см. Ц.Вед. 1897, 45; сн. выше, 1 прим. к 951 стр.). – Существует обычай устроять в память усопшего после его погребения похоронный обед. Этот обед обыкновенно предваряется литией об усопшем и вкушением колива (кутии), оканчивается вкушением киселя с молоком (коровьим, а в постные дни так называемым миндальным) и так называемою заупокойною чашею с пением заупокойных стихов (см. Ц.В. 1896, 27). Вкушение указанных снедей и питий имеет связь с молитвою об отшедшей душе и служит символами этой молитвы. |
| Вкушение колива с сладкою сытою выражает молитвенное пожелание усопшему вечной сладости блаженной жизни (см. также ниже, 1373 стр. печатного оригинала); кисель с молоком (в виду свойственного ещё древним христианам воззрения на смерть, как на рождение, почему ими и назывался день смерти днём рождения) напоминает нам о своего рода младенчестве новопреставленной души и располагает нас к молитве о благополучном духовном росте и развитии её в загробной жизни. Всё это придаёт похоронным обедам религиозный характер, и обычай устроения таких обедов заслуживает одобрения. К глубокому сожалению, иногда участвующие в этих трапезах ведут себя крайне непристойно, обременяясь снедями и горячительными напитками до такой степени, что поминальная трапеза уподобляется языческой тризне (см. подр. Душ. Чт. 1885 г., 3 ч., 338–343 стр.; Ц.В. 1900, 40). Благоразумными мерами не допускать и устранять на поминальных обедах всё непристойное и оскорбительное для памяти усопшего есть долг не только пастырей Церкви, но и всех тех, кому дорога память почившего. – На западе в некоторых местах уже практикуется, вместо погребения в земле, сожигание тел умерших в специально приспособленных для того зданиях, называемых крематориями (печами для сожжения трупов). В последнее время и у нас некоторые желали бы ввести замену предания тел усопших земле сожиганием, настаивая на необходимости этого будто бы в целях санитарно-гигиенических. Но с православно-богословской точки зрения такая замена не признаётся допустимой. Правда, в наших священных книгах нет запрещения сожигать трупов, но зато имеются известные положительные и повелительные указания христианского вероучения на иной и единственно допустимый способ погребения тел – это предание их земле (см. Быт.3:19 ; Ин.5:28 ; Мф.27:59–60 ). Этот способ погребения, принятый св. Церковью с самого начала её существования и освящаемый ею особым чинопоследованием, стоит в связи со всем христианским мировоззрением и с самою его сущностью – верой в воскресение умерших. |
| 650 Хоровое чтение. 651 Срав. сказанное выше о возглашении на панихиде Во блаженном успении, которое заменяется возглашением Вечная ваша память... 652 См. выше о чине благословения колива, стр. 40. 653 Собрание древних литургий. Вып. I, СПб, 1874, стр. 109, 129 654 Творения, Сергиев Посад, 1911, стр. 205—206 655 Творения, М. 1882, стр. 562—566 656 Кальнев, Доклад, читанный в VI отделе Предсоборного присутствия в 1906 году 657 Собрание мнений, дополн. том, стр. 186 658 Письма 1886 года на имя преосв. Туркестанского Неофита. В докладе Кальнева 659 Но это не значит, что в своей домашней молитве молящийся может ни с чем не считаться, и, напр. в Великом Посте петь Христос Воскресе или на Пасхе читать: Господи и Владыко живота моего. В существенном и основном и домашняя молитва должна быть в соответствии с церковной. В церковной молитве указуется один определенный путь, по которому одному, ради единообразия, и несмущения друг друга должны идти и все молящиеся. В домашней молитве большая широта пути, но направление остается то же, что и в церковной молитве. И самая широта и простор должны иметь известные границы, за пределами которых начинается уклонение от правильного пути на распутия произвола и самочиния. Православные не только монахи, но и мipяhe всегда и везде остаются послушниками Святой Церкви и даже в том, что предоставляется их свободе они всячески избегают самоволия. Отцы советуют все вообще делать с совета и рассуждения. Особенно это нужно в отношении молитвы. О домашней молитве следует советоваться с людьми духовноопытными, со старцами, и особенно, со своим духовных отцом, по благословению которого должен быть по возможности определяем состав и пределы ее (ср. примечание 2 на стр. этой же, ниже). 660 Характерно это название домашней молитвы не только инока, но и мирянина — «келейное правило». Оно указывает, что и домашние молитвы как инока, так и мирянина, не должны быть чем-то беспорядочным, случайным, а должны быть именно ПРАВИЛОМ, то есть должны быть составлены по известному правилу, должны иметь более или менее определенный порядок и возможное постоянство. |
| Устав предписывает, Великим постом поминовения с седмичных дней, переносить на субботу и, следовательно, только по субботам (и, конечно, по воскресениям) и следует вынимать частицы из просфор. Коливо – кутия. Обычай освещения коливы восходит к временам первохристианской Церкви, когда богослужение и таинство Евхаристии соединялись с вечерней, т.е. с трапезой. Трапеза не только происходила тотчас за богослужением, но рассматривалась Уставом, как непосредственное продолжение службы. Позже богослужение было отделено от трапезы и освящение колива осталось, как скромное напоминание о бывшей, некогда, общей трапезе. В конце 3-й главы Типикона напечатан «Чин благословения колива, смесь кути или вареной пшеницы с медом, смешанная с различными сладкими овощами, украшенные в честь и память господских праздников или Святых Божиих в церковь приносимыя» Из этого видно, что древнейшее благословение колива было связано с праздничными днями и совершалось в честь празднуемого события или святого. Освящение совершалось после вечерни или на Литургии после заамвонной молитвы. В Афонских обителях и Южнославянских церквах этот обычай сохраняется доныне. В древней Руси, в Новгородской области, по праздничным дням, освящали коливо, а в Черниговской епархии этот обычай сохранялся еще в половине XIX в. В Московской Руси праздничное освящение коливо не получило распространения, а сохранился другой вариант – приношение кути при поминовении умерших. (В служебниках Московского издания различается: «чин благословению колива» и «чин над кутиею в память усопших») До наших дней совершается только одно праздничное освящение колива, а именно, в честь святого великомученика Федора Тирона в пяток первой седмицы Великого поста. Кутия в память усопших, состоящая из вареной пшеницы, смешанной с медом и украшенной фруктами (у нас нередко мармеладом) напоминает о воскресении умершего. Как зерно, чтобы образовать колос и дать плод, должно быть положено в землю и там истлеть, так и тело усопшего предается земле, истлевает, а затем восстанет для будущей жизни ( 1Кор.15:36–38 ; Ин.12:24 ). Мед символизирует сладость будущей жизни. Особой молитвы для освещения поминальной кутии не положено. Многие священники с полным основанием благословляют ее рукой в конце панихиды или отпевания. Общее поминовение усопших за богослужениями |
| Разделы портала «Азбука веры» с 2005 года Сочиво (кутья, коливо) – особое сладкое блюдо наподобие каши, приготовленное из пшеницы, риса или других злаков и заправленное сахаром или мёдом (нередко бывает приправлено изюмом либо яблоками, черносливом, орехами, соком). В богослужебных книгах сочиво, кутья, коливо часто стоят в одном ряду как синонимы, из чего можно сделать вывод, что этими словами принято называть одно и то же блюдо. Это так, однако существует практика применительно к разным случаям называть это блюдо по-разному. Например, согласно этой практике, в Сочельник Рождества или Богоявления его называют: сочиво; на поминках: кутья; в пятницу первой недели Великого поста: коливо. Происхождение блюда Указание на употребление сочива мы встречаем в 48 главе Типикона в описании службы Рождества Христова и конкретно навечерия: «И входим в трапезу и ядим совершенно: рыбы же не ядим, но со древяномаслием, и сочиво обварено, или кутию с медом». Как видно из текста, Типикон предполагает строгий пост и в качестве еды запрещает рыбу, а разрешает лишь злаковую пищу. Типикон фиксирует «на бумаге» ряд важнейших правил монастырской практики. В монастырях в Сочельник Рождества совершалась долгая служба, которая заканчивалась вечером, во время которой ничего не ели. А уже скоро нужно было на Рождественское Всенощное бдение. Поэтому Типикон и предписывает для подкрепления сил сделать постный быстрый, но сытный перекус из злаков с мёдом. Кроме того в служебнике есть «Чин благословения колива». Коливо происходит от греческого слова κλλυβα и означает «варёная пшеница». В предисловии к чину говорится: «Чин благословения колива, сиесть, кутии, или вареныя пшеницы, с медом смешенныя, и различными сладкими овощми украшенныя, и в честь и память господских праздников, или святых божиих, в церковь приносимыя». С самого начала мы видим сходство понятий колива кутии. В тексте Типикона встречается слово кутья как некий синоним к сочиву, а в служебнике кутья и коливо ставятся в один ряд. Кутьёй нередко принято называть простое блюдо из зерён, которое готовится на поминки. Само же слово происходит от греческого κκκος «зерно»; оно было воспринято восточными славянами как основное для обозначения целой группы подобных блюд. Так в современных языках славянской группы можно встретить сочетания «бедная кутья» (перед Рождеством), «богатаякутья», «голодная(водяная) кутья» (перед Крещением), «чёрная кутья» (на поминки) 1 . Все они различались по составу в зависимости от праздника. Освящение колива в праздник великомученика Фёдора Тирона |
| В конце 3-й главы Типикона указывается: «Чин благословения колива, си есть кутии или варения пшеницы с медом смешанныя и в честь и память господских праздников или святых Божиих в церковь приносимыя». У нас этот чин как праздничный почти совсем позабыт и кутья считается исключительной принадлежностью заупокойных служб. Церковный же Устав, назначая принесение ее в церковь не только при поминовении усопших, но и в праздники Господские и святых, тем самым внушает смотреть на кутью несколько иначе. Это вкусное и сладкое блюдо, одно из блюд праздничной трапезы, блюдо сладкое, лакомое и питательное – одно из лучших. Трапеза рассматривается Уставом как непосредственное продолжение богослужения Литургии или вечерни. Теперь трапеза отделилась от богослужения, особенно в приходских храмах. Но в праздники, как бы желая напомнить о древней практике общения в праздничной трапезе всех молившихся за праздничным богослужением, Устав повелевает приносить в храм к концу вечерни и Литургии хотя бы одно из праздничных блюд. Принесенное в Церковь коливо – это как бы малая трапеза, устрояемая более состоятельными прихожанами, от коей питаются священнослужители и все присутствующие при богослужении, в особенности неимущие. В древности у греков, по свидетельству святого Симеона Солунского , вместе с кутьей приносилось и вино, как обычный на Востоке напиток. В древней Руси за неимением своего виноградного вина в таких случаях приносился местный национальный напиток – мед. Таким образом, благословение колива было хотя и малой, но полной трапезой, на которой поставлялось не только ястие, но и питие. При благословении колива возглашается: «Во славу Твою, и в честь Святаго, (имя рек), сия предложишася от Твоих рабов и в память во благочестивой вере скончавшихся». Чин благословения колива напоминает имущим, чтобы они ради праздника и в память усопших поделились с неимущими и от других ястий своей праздничной трапезы, да не остатками, а лучшими, сладкими кусками, напоминает о том, чтобы они в праздники вообще усугубили свои добрые дела, умножили милостыню всякого рода, совершая ее ради праздника и в память усопших, как бы их долг отдавая неимущим. Отдать неимущим то, чем рады были бы угостить в праздник наших дорогих усопших – вот лучший способ праздничного поминовения их, угодный Господу. |
| вечерне, на Госп. воззв., как ныне; на литии стихира «святому монастыря» 678: † «и святому, емуже ряд»); Слава егоже память, и ныне Богородичен (329: † «того же гласа от азбучных»; 678: † «от стиховных»); по Ныне отпущаеши как ныне; на утрене на Бог Господь тропарь воскресен однажды 329: «дважды»), Слава: святому, И ныне: Богородичен; по кафизмам «Блажени непорочнии (329: † «с тропари своими и ипакои») и многомилостиво» (678: «полиелей»); каноны воскресны на 4, Богородицы на 4 (678: «2») и святому на 6 (678: «8»); если 2 святых, то на 8; по 3 песни седален святому, по 6 песни кондак и икос святому; на часах кондак святого. В старообрядческом уставе следующие отличия от нашего: на благословении хлебов «тропарь святому дважды и «Богородице Дево» 1. Чтение в посланиих и прочее чтение от жития его»; за кафизмами как в рукописях; «непорочна ипакой гласу и чтение во Евангелии. Полиелеос святому и седальны его»; по 3 и 6 песни, как в рукописях; по 3 песни чтение святого; по отпуске утрени «оглашение Студитово и исхожение обычное в притвор и час 1», на часах кондак святому, на литургии, если храм Христов, и ныне кондак храму; если святому хотя и указано бдение, но почему-либо оно не поется, то тропари и кондаки на литургии говорятся, как полиелейному святому. Чин благословения колива Как к 1 и 2 главам Типикона присоединяется чин трапезы, так к этой – чин благословения колива. Этим дается понять, что вкушение колива – такая же принадлежность, такое же отличие памяти бденного святого, как трапеза для каждого дня. Это – трапеза в день памяти святого. Что такое коливо 2843 , объясняется в самом заглавии настоящего чина: это кутия или вареная пшеница с медом, украшенная сладкими плодами и приносимая в церковь в честь и память «Господских (т. е. двунадесятых, великих) праздников или святых Божиих», святых великих, как видно из помещения этого чина именно здесь. Как показывает содержание молитвы над коливом, оно, с одной стороны, имеет такое же знаменование, как приносимое в память усопших, т. |
|
|
