| Димитрия на Карельскую землю. В февр. 1282 г. в ответ на пленение новгородцами 1 января того же года семьи кн. Димитрия и его дружины Довмонт совершил из крепости Копорье нападение на Ладогу, где освободил 2 княжон и бояр вел. князя, а также вернул казну. Очевидно, к 1281-1282 гг. относится заключение брака между Довмонтом и св. кнж. Марией, дочерью Димитрия Александровича. В 1285 г. вместе с псковичами и литовцами Довмонт совершил неудачный поход на Тверскую землю. Здесь в волости Олешня князь потерпел поражение от объединенного войска городов Твери, Торжка, Зубцова, Ржевы, Москвы, Волока Ламского и Дмитрова и попал в плен, через какое-то время был освобожден. В 1292 г. ливонские источники упоминают Довмонта как одного из 4 князей Сев.-Зап. Руси, которые находились в подчинении у вел. кн. Димитрия (Пашуто. С. 385. Примеч. 124). В конце 1293 г. именно у Довмонта в Пскове скрывался от ордынской рати царевича Тудан-Менгу (в русских источниках Дюдень) вел. князь. В Сев.-Вост. Русь Димитрий Александрович возвращался через Торжок, в этом городе найдена одна из 2 княжеских печатей, принадлежавших Довмонту (Янин, Гайдуков. Т. 3. С. 107, 220). На одной стороне печати изображен св. патрон князя, на другой - Голгофский крест. Очевидно, в 1293 г. Довмонт принимал более активное участие в судьбе тестя, чем это отразилось в летописи. 2-я печать Довмонта сохранилась на рядной Тешаты и Якима, которую написал «Довмонтов писец» (ГВНиП. 331. С. 317). По мнению Ю. Г. Алексеева, грамота свидетельствует о функционировании в Пскове в правление Довмонта княжеского адм. аппарата (Алексеев Ю. Г. Псковская судная грамота и ее время. Л., 1980. С. 17). После смерти тестя и сюзерена (1294) Довмонт установил контакты с новым вел. кн. Владимирским Андреем Александровичем. 4 марта 1299 г. псковский князь вновь нанес поражение войскам Ливонского ордена, внезапно захватившим псковский посад и разорившим окрестные монастыри. В битве на берегу р. Псковы у ц. апостолов Петра и Павла (вблизи нынешней ул. |
| Локальный характер этих свидетельств, малая распространенность их даже в греческой поздневизантийской письменности (и близких к ней традициях), связь с удаленными регионами (Крит, Кипр, Палестина), периферийность самой антилатинской проблематики, укорененность их во внутриполитических проблемах Византии сделали эти сюжеты неинтересными или даже недоступными для древнерусской книжности. Средиземноморско-черноморский регион, таким образом, не развивал антилатинскую проблематику в агиографии и не транслировал ее за пределы региона, не влиял на древнерусскую агиографию. Поскольку в древнерусской агиографии и, следом за ней, гимнографии не позднее XV века антилатинская проблематика появилась, у нее необходимо искать невизантийские корни. «Западная» тема долгое время не попадала в древнерусскую агиографию . Если в ней и фигурировали персонажи, связанные с Римом или другими территориями в латинской Европе, то в них не была заложена конфликтная составляющая. Ее легко можно проследить по истории развития агиографического нарратива в житии св. Александра Невского. Наличие многогранной политики князя на западном и северо-западном направлении очевидно , однако заострение проблемы на межконфессиональной конфликтности правильнее будет охарактеризовать как формирование научного нарратива . Однако складывание антилатинской направленности в житии благоверного князя нужно относить к концу XV века, а то и началу XVI , причем сюжеты связаны только с Невской битвой и Ледовым побоищем, то есть с прибалтийским направлением. Примерно тогда же, в конце XV века, и в более резкой, чем в «лихачевской редакции» жития св. Александра Невского, форме антилатинский пассаж появился в житии блаженного Исидора Твердислова Ростовского (ум. 1474/84), который «от западных убо стран, от латынскаго языка, от немечьекыа же земля от славных же и богатых, якоже глаголют, от местерьска роду бе». Попытки увидеть в нем выходца из Германии упираются в упоминание в житии о «местерьском роде» — в литературе до конца XVI века под местером подразумевался только великий магистр Ливонского ордена . Это автоматически помещает святого в контекст отношений России с Балтикой. Производным от него является поздняя редакция жития праведного Прокопия Устюжского, юродивого, как и Исидор. По мнению А. Н. Власова, сведения о немецком происхождении его попали в житие только ближе к середине XVII века и были заимствованы из жития св. Исидора Твердислова . Влияние жития Исидора Ростовского усматривают и в позднем по происхождению житии преподобного Антония Римлянина, новгородского святого начала XII века, хотя это текстуально не подтверждается. В этом житийном памятнике третьей четверти XVI века есть несколько антилатинских пассажей, источник которых усматривают в некоторых полемических произведениях первой половины столетия . Приплыть в Новгород из Рима святой мог только через Балтийское море. Во всех этих случаях антилатинский выпад связан только с происхождением героя и не развит в самом житии. |
| На их место прибыли дети боярские из Великого княжества Московского и московские богатые купцы - «гости». Так было закреплено присоединение Новгородской земли к Русскому гос-ву. В 1489 г. прекратила существование Вятка - небольшое политическое образование, выделившееся некогда из состава Новгородской земли. Вятчане пытались сохранить самостоятельность, балансируя между Москвой и Казанью. Когда в Казани в 1487 г. утвердилось рус. влияние, И. В. принял решительные меры для подчинения Вятки. В авг. 1489 г. посланные им войска осадили центр Вятской земли Хлынов, вынужденный капитулировать. Арестованные предводители вятчан были повешены, «лучшие люди» и купцы выселены из Вятской земли. Великое княжение Иоанна III. Миниатюра из Лицевого летописного свода. Голицынский том. 70-е гг. XVI в. (РНБ. F.IV.225. Л. 889) Великое княжение Иоанна III. Миниатюра из Лицевого летописного свода. Голицынский том. 70-е гг. XVI в. (РНБ. F.IV.225. Л. 889) Иной характер имели отношения И. В. с Псковом, к-рый не стремился к конфликтам с Москвой, будучи заинтересован в поддержке вел. князя в борьбе с Ливонией. Псковское войско участвовало в походах И. В. на Вел. Новгород в 1471 и 1477 гг. Заинтересованность Пскова в помощи против Ливонского ордена вел. князь использовал, чтобы усвоить себе роль верховного арбитра в спорах между псковским боярством и «черными людьми». Он также добился значительного расширения власти великокняжеских наместников в Пскове, что подготавливало условия для присоединения Псковской земли к Русскому гос-ву в будущем. Тверская земля, связанная с Москвой союзными отношениями уже при вел. кн. Василии II, при И. В. продолжала оставаться в сфере московского политического влияния. Тверское войско участвовало в походах на Вел. Новгород в 1471 и 1478 гг. и в защите Русской земли от войск хана Ахмата в 1480 г. Устанавливалась фактическая зависимость Твери от Москвы. В 1476 г. неск. тверских бояр перешли на службу к И. В. Пытаясь сохранить самостоятельность, вел. кн. Тверской Михаил Борисович заключил соглашение о союзе с Казимиром, к-рый должен был быть скреплен его браком с внучкой короля (2-я пол. |
| Нижняя часть Иоанно-Предтеченского храма относится к XIV веку, но в XVI столетии церковь перестроили. Шатровую церковь Брусенского монастыря возвели при Иване Грозном в 1552 году. В селе Городня в десяти километрах от Прусской церкви стоит еще один шатровый храм той же эпохи, но территориально он относится уже к Ступинскому району. На стенде перед Ильинским храмом помещен портрет владельца села Пруссы в XVI веке Ивана Васильевича Шереметева. Представитель знаменитого боярского рода служил воеводой при царе Иване Грозном и погиб в бою в Ливонии. Однако боярин изображен без бороды, в парике, западноевропейской одежде и, более того, с орденом апостола Андрея Первозванного. Этот первый российский орден царь Петр I ввел в 1698 или 1699 году. Очевидно, что воевода XVI века Иван Васильевич Шереметев не мог носить Андреевского ордена и выглядеть как европеец. По ошибке на стенд попал его знаменитый родственник граф Борис Петрович Шереметев. Этот представитель рода Шереметевых был близким сподвижником Петра и героем Северной войны. Он приходился владельцу Пруссов Ивану Васильевичу двоюродным праправнуком и жил на полтора столетия позже. Борис Петрович тоже командовал царскими войсками в Ливонии. В 1704 году он взял крепость Дерпт – нынешний эстонский город Тарту. Шереметевы, владевшие Пруссами и окрестными селами, принадлежали к седьмому колену боярского рода по подсчету генеалога Александра Барсукова. В начале XX века он насчитал девятнадцать колен Шереметевых. Их родоначальником был Андрей Кобыла – общий предок с Романовыми. Праправнук Кобылы Андрей Константинович получил прозвище Шереметь, от которого все последующие потомки взяли фамилию Шереметевы. В седьмом колене было два брата, которые не только носили одно имя Иван, но и умерли в один год. Иван Васильевич Большой умер 27 мая в 1577 году в Кирилло-Белозерском монастыре, приняв монашеский постриг с именем Иона. Иван Васильевич Меньшой, о котором говорилось выше, погиб 10 февраля 1577 года в Ливонском походе при неудавшейся попытке взять прибалтийскую крепость Ревель (Колывань) – нынешнем эстонском Таллинне. |
| Противостояние польско-литовскому войску Приграничное положение обители оставалось опасным. В середине XVI века усиливается натиск на псковскую землю со стороны немецкого ливонского ордена. Это привело к тому, что Псково-Печерский монастырь постепенно становится не только местом спасения христианских душ, не только миссионерским и просветительским центром, но и мощной крепостью северо-западной Руси. Летом 1581 года стотысячная польско-литовская армия двинулась на Псков. Находившиеся в Печерской крепости-монастыре сторожевые войска перехватывали неприятельские отряды, обозы с оружием, шедшие к осажденному городу. 29 октября разгневанный польский король Стефан Баторий послал многочисленное войско к монастырю, защитниками которого были всего две-три сотни стрельцов, переселенных из Москвы и положивших начало Печерскому посаду. 5 ноября вражеские войска обстреляли монастырь из пушек и разбили стену возле Благовещенсного храма. Сюда тотчас устремился неприятельский отряд. Теперь уже одна только военная сила не могла спасти обитель, и тогда иноки принесли к пролому главную монастырскую святыню - древнюю икону Успения Божией Матери. Все осажденные горячо молились Заступнице рода христианского, и Матерь Божия услышала их молитвы. Битва продолжалась до глубокой ночи, но все приступы были отражены. Летопись повествует и о других чудесных событиях, в которых была явлена особая милость Божия к обители. Секретарь походной канцелярии Батория ксендз Ян Пиотровский записал в своем дневнике: “Немцам не везет в Печорах, были два штурма и оба несчастны. Пробьют пролом в стене, пойдут на приступ, а там дальше ни с места. Это удивляет всех, одни говорят, что место заколдовано, другие - что место свято, но во всяком случае подвиги монахов достойны удивления”. Чудотворные иконы Божией Матери “Успение” и “Умиление” были посланы к защитникам Пскова, вдохновляя их на ратные подвиги: за 5 месяцев осады неприятель более 30 раз штурмовал Псковский кремль, но города так и не взял. В память этого чудесного избавления благодарные печеряне каждый год в 7 неделю по Пасхе ходили крестным ходом с чудотворной иконой “Умиление” во Псков. В 1998 году традиция крестного хода была возобновлена (только икону теперь переносят внутри обители - из Успенского в Михайловский храм и обратно). |
| Сегодня многие молодые люди не видят будущего, не имеют «жизненного проекта». У них нет доступа к принятию решений, они долго ждут осуществления своих планов. Часть молодежи не имеет жилья, работы и относится к разряду бедных. Все это провоцирует апатию, бегство в антимир алкоголя и наркотиков, отъезд из родных мест в дальние города и страны. Чтобы победить это зло, нужно дать молодым людям почувствовать себя хозяевами своего дела, своей улицы, своего города, своего села, своей страны. Если поколение старших не поймет этого, оно потеряет молодежь, а значит, потеряет и свое будущее. Молодые лишатся будущего, если не создадут крепкие семьи. Им не нужно бояться любви, надежды и ответственности. А значит, не нужно бояться создавать семью даже в юные годы. Не нужно избегать отцовства, материнства, многодетности, в которых истинное счастье, гораздо более настоящее, чем «кайф», навязанный масскультурой. Нынешним молодым хочется не только банальных потребительских радостей. Им нужна великая страна, которой можно гордиться. Они нуждаются в исторических свершениях. Это Поколение Возвращения. Оно имеет силу говорить: «Слухи о кончине России сильно преувеличены». «Россия возвращается». Удержать лучшее Инновационный путь по определению означает опору на умную, патриотичную, наступательную молодежь. Не нужно бояться продвижения молодых кадров на самые ответственные посты, причем не по «молодежной квоте», а по достоинству, таланту и перспективности. Не забудем святого праведного князя Александра Невского, одного из святых покровителей нашей государственности двадцати лет от роду, еще «студентом», он одержал победу на Неве, а двадцати двух лет, «аспирантом», сокрушил силу Ливонского ордена. Должен быть полностью перевернут устоявшийся бюрократический шаблон, который прощает молодости глупость и ошибки, зато безжалостен к инициативе и непокорству. Довольно противопоставлять молодых старшим поколениям! Мы не дадим вбить клин между юными, зрелыми и ветеранами. Не дадим выдать трагичность нашей истории за вину целых поколений. Относится это и к поколению 90-х, которое прозвали «поколением пепси», но которое на самом деле стало поколением пепла пепла великой страны. В любом времени есть свои герои и подвижники, есть своя избранная часть, которая не смирилась с роковой эпохой. На нее-то и опирается Собор поколений. |
| В мае 1559 г. находившийся в преклонном возрасте Фюрстенберг сложил полномочия и удалился в Феллин; вскоре К. был избран ландмейстером ордена. Воспользовавшись длившимся с марта по нояб. 1559 г. перемирием с Россией, К. закрепился в Ревеле (ныне Таллин) и, заложив ряд земельных владений Ливонского ордена, собрал деньги, необходимые для найма войска. Одновременно он активизировал дипломатическую деятельность, направляя многочисленные просьбы о военной помощи князьям Свящ. Римской империи, а также правителям Польши и Швеции; в ответ ему обещали поддержку, но никаких практических действий европейскими правителями предпринято не было (гос. переписка Ливонии этого времени опубл.: Schirren. 1861-1881; Idem. 1883-1885). В нояб. 1559 г. К. попытался еще раз отбить у русских войск Дерпт, однако вновь потерпел неудачу. В кон. 1559 - нач. 1560 г. русские войска продолжали совершать из Дерпта набеги на Ливонию, захватывая и грабя замки. Летом 1560 г. русские войска под предводительством кн. А. М. Курбского (1528-1583), воспользовавшись изменой нем. гарнизона, захватили замок Феллин, взяли в плен Фюрстенберга, а также получили в свое распоряжение артиллерийские орудия Ливонского ордена, хранившиеся в замке; осенью русские войска осадили замки Венден, Вольмар (ныне Валмиера, Латвия), Вайсенштайн (ныне Пайде, Эстония), Реваль и разграбили их окрестности ( Арбузов. 1912. С. 159-162). К 1561 г. Ливонская конфедерация фактически прекратила существование: рус. армия получила контроль над мн. замками Ливонии; польск. и литов. войска заняли ряд замков, заложенных ранее орденом для получения средств на наемных солдат; сев. часть Ливонии (территория совр. Эстонии) и нек-рые земли на побережье Балтийского м. были поделены между Данией и Швецией, заключившими договоры о передаче власти и протекторате с епископами и городскими советами. Желая сохранить от захвата Россией территории, еще остававшиеся под контролем Ливонского ордена, К. и его соратники приняли решение согласиться на вхождение земель ордена в состав союза Литвы и Польши, которое было предложено кор. Сигизмундом через кн. Н. Радзивилла. Осенью 1561 г. в Риге и Вильно (ныне Вильнюс) проходили переговоры, на которых делегацию Ливонии возглавляли К. и архиеп. Рижский Вильгельм, а делегацию Литвы и Польши - кн. Н. Радзивилл. В ходе переговоров были согласованы «Условия подчинения» (Pacta subjectionis; опубл.: Codex diplomaticus regni Poloniae. 1759. P. 238-243; рус. пер.: Документы к истории присоединения Ливонии к Польше. 1880. С. 410-418), а также особые «Привилегии дворянству» (Ibid. P. 243-248; Там же. С. 419-428). Оба документа были официально подписаны кор. Сигизмундом в Вильно 28 нояб. 1561 г. и приняты представителями Ливонии. |
| В соответствии с «Условиями...» Ливонский орден подлежал секуляризации и роспуску. Большая часть земель ордена (в т. ч. важная в стратегическом отношении Рига) переходила непосредственно под управление кор. Сигизмунда и преобразовывалась в герц-ство Задвинское в составе Литвы; меньшая часть была выделена в герц-ство Курляндия и Семигалия, становившееся родовым владением К. как вассала кор. Сигизмунда. Курляндское герцогство представляло собой область к югу от р. Зап. Двина (Даугава), которая имела вид длинной полосы, растянутой от запада к востоку; оно не было сплошной территорией, т. к. внутри его было немало чужих владений (см.: Документы к истории присоединения Ливонии к Польше. 1880. С. 414-415; Арбузов. 1912. С. 184-185). Из-за невозможности в краткие сроки добиться согласия от польск. сейма на присоединение Ливонии формально Ливония получила статус не части Литвы или Польши, но особого «личного наследственного владения» кор. Сигизмунда; при этом король брал на себя обязательство добиться освобождения Ливонии от вассальной зависимости по отношению к имп. Свящ. Римской империи и ее полноправного вхождения в союзное гос-во Литвы и Польши (Документы к истории присоединения Ливонии к Польше. 1880. С. 412). Статус провинций Ливонии как подчиненных непосредственно польск. королю остался неизменным и после Люблинской унии (1569), в результате которой Польша и Литва образовали единое гос-во - Речь Посполитую. В «Условиях...» было оговорено, что рыцари ордена, владевшие землями на территории созданного Курляндского герцогства, становились вассалами К. и получали все права польских дворян. В «Привилегиях...» закреплялось право ливонских дворян на их земельные владения, подтверждалась неизменность «германского управления» в Ливонии, т. е. всех действовавших правовых норм, договоров и обычаев. Т. к. мн. представители знати Ливонии к этому времени были протестантами, а кор. Сигизмунд оставался верным католицизму, специально была оговорена свобода вероисповедания: «Дабы оставалась священной и неприкосновенной религия, хранимая согласно евангельскому и апостольскому Писанию, Никейскому Символу и Аугсбургскому исповеданию» (Codex diplomaticus regni Poloniae. 1759. P. 243-244). 5 марта 1562 г. К. в Риге в присутствии рыцарей Ливонского ордена передал кн. Н. Радзивиллу ключи от орденских замков и печать ордена; рыцари сняли кресты и орденские мантии в знак сложения с себя духовного звания. К. принес присягу на верность кор. Сигизмунду и получил назад ключи от замков уже как вассал короля и «наместник Ливонии». Тем самым существование Ливонского ордена прекратилось ( Henning. 1848. S. 240-241; Schirren. 1885. Bd. 3. S. 285-287; ср.: Арбузов. 1912. С. 163; Klocke. 1931. S. 430). |
| 70-е гг. XVI в. (РНБ. F. IV. 233. Л. 938 об.) Ограниченность ордена меченосцев в людских и материальных ресурсах, их нехватка для нужд орденского гос-ва заставили меченосцев в 30-х гг. XIII в. искать сближения с Тевтонским орденом. Были начаты переговоры об объединении орденов, но они затянулись как по причине того, что меченосцы настаивали на своих условиях проведения инкорпорации, прежде всего на обязательном сохранении владений и структуры ордена в Ливонии, так и в силу нежелания руководства Тевтонского ордена и его верховного магистра Германа фон Зальцы (1209-1239) распространять сферу своего влияния на меченосцев. Однако после разгрома литовцами ордена меченосцев и выступивших тогда в союзе с орденом псковичей в битве при Сауле (22 сент. 1236) папа Римский Григорий IX постановил инкорпорировать рыцарей и владения меченосцев в состав Тевтонского ордена. Среди прочего это должно было способствовать завоеванию Курляндии, Земгалии и Жямайтии (Жмуди), что позволяло объединить орденские владения в Пруссии и Ливонии в единый комплекс. В 1237 г. на капитуле в Марбурге было решено принять меченосцев (ок. половины их погибло при Сауле) в Тевтонский орден. В Ливонию прибыл отряд из 60 рыцарей во главе с прусским ландмейстером (магистром) Германом Балком (1237-1238/39). Стратегия Тевтонского ордена предусматривала участие его ливонского подразделения в боевых действиях на южном, курляндско-земгальско-жямайтийском, направлении, поэтому, согласно договору в Стенбю (7 июня 1238), владения меченосцев в Сев. Эстонии были уступлены дат. кор. Вальдемару II. Навязанное ордену меченосцев объединение, утрата владений в Сев. Эстонии, в т. ч. орденской комтурии в Ревеле и фогства в Гарриэне (Харьюмаа), вызвали в Ливонии жесткий внутренний конфликт между бывш. меченосцами и тевтонскими рыцарями в первые годы существования Л. о. Из-за этого конфликта магистр Герман Балк был вынужден даже покинуть Ливонию (подробнее об объединении орденов см.: L ö wener. 1998. S. 109-135). Не исключено, что война Л. |
| и западноевроп. купцами. Кроме того, власти ордена установили запрет на ввоз в Россию цветных металлов и оружия, не пропускали мастеров, нанятых рус. властями в Зап. Европе. В 1554 г. после длительных переговоров были заключены соглашения, устранявшие эти препятствия, но на практике они не выполнялись. Один из пунктов договора предусматривал возобновление выплаты дани, к-рую во 2-й пол. XV в. выплачивало Дерптское католич. еп-ство Пскову. Когда в 1557 г. ливонские послы не привезли в Москву дани, это стало предлогом для начала зимой 1557/58 г. войны с Ливонским орденом, к-рая показала военно-политическую слабость этого образования. В 1558-1559 гг. рус. войска захватили сев.-зап. часть владений ордена, в т. ч. такой важный центр, как Дерпт (Юрьев, ныне Тарту, Эстония). Занятая русскими войсками в 1558 г. Нарва превратилась в крупный порт, где рус. купцы торговали с западноевропейскими. В 1560 г. ливонское войско было разбито в битве при Эрмесе, в плен попал великий магистр ордена. Однако, не имея флота, русская армия не могла овладеть прибалтийскими портами. В это же время Великое княжество Литовское, Швеция и Дания выступили с притязаниями на наследство Ливонского ордена, на обладание транзитными путями, приносящими большие доходы. Локальный конфликт превратился в международный. Одновременно осложнилось внутриполитическое положение в России. К кон. 50-х гг. XVI в. И. В. стал знатоком тех социокультурных традиций визант. мира, которые были связаны с представлениями о роли и характере имп. власти. Он считал себя не только правителем России, но и главой всего христ. мира, на которого Богом возложена миссия распространения и утверждения истинной веры. Такой правитель, ответственный за свои действия только перед Богом, по убеждению И. В., должен обладать неограниченной властью и вправе требовать от подданных беспрекословного повиновения. Между тем действительность не соответствовала этим представлениям. Царя не могло радовать усиление выборных начал в гос. управлении после проведения земской реформы. |
|
|
