| Ежели при случае увидишь А. А., скажи, что письмо и посылки исправно получили, но за крайнею слабостию писать никак не мог, буду же стараться отвечать, ежели обстоятельства не воспрепятствуют. И сократя, пребываем ваши покорные слуги и недостойные богомольцы, многогрешнии иеросхимонахи Антиох и Леонид со всеми приверженными к нам и к вам униженно кланяемся. 18 октября 1827 г. Письмо 14 М. С. О. Н. Г. И. Х. Б. Н. П. Н. Ваше преподобие! Прелюбезнейший наш о Господе собрат отец Иоанникий! Усердно желаем вам здравствовати душевно и телесно! Приятные ваши три писаньица мы, ничтожнии, имели удовольствие получить каждое в свое время и при оных все посылки во всякой исправности: 1-е – с Б[урчи]ным, 2-е – с о. Ф[еофилактом], а 3-е с бр. А[лександром]. А равно и прочие все письма получены, но только удивительно, что от В[асилия] П[етровича] Бу[шми]на подаренная о. С-му десть почтовой полулистовой бумаги, не оную ли вы прислали мне с бр. А[лександром]. За ваше старательное и попечительное о наших препоручениях содейство всепокорнейше благодарим. Премилосердый же Господь да воздаст вам Своим милосердием и благодатию за все труды ваши и сострадательность сугубо. Насчет анекдотов О[тенско]го третьекласснаго монастыря, хотя для благонамеренных и для нас недостойных крайне неприятно и отяготительно слышать, а особливо для меня даже преболезненно – но что делать?.. За премногие грехи мои, видно, заслужил я своею развратною жизнию и нерадивым поведением таковы плоды от присного своего собрата и сына!!! Но и слог писем, кои вы пересылали, писанные к вашей любве от о. А[арона], крайне нам не нравится и до зела показывается отвратителен. Также и мы уведомляем вас, что и мы от Его Высокопреп. на нынешней почте удостоились письмо получить, в коем может N. и прикрывает свою застенчивость против нашей грубости и худости; пишет, якобы Его Высокопреп. уже давно писал к нам письмо, и на которое, с сожалением и прискорбием чувствует свое недостоинство, и до днесь не получил от нас ответа, однако уверен в нашей к нему любви, и со благонадежием чувственность свою изъявляет, что я не по какому-либо негодованию или немирности на ответ к нему не отписывал, но видно за крайнею слабостию здоровья, поскольку он в продолжении моей любви никакого сомнения не имеет. И так скомпановал небылицу в лицах и еще кой-какие загадки и нелепыя повести и оканчивает письмо смиреннословием мнимым. |
| Еще я не помалу удивляюсь, как вы безрассудно решились ему слова писать нареченного, а ныне уже посвященного Архиерея. – Вы, я думаю, довольно знали, что о. игум. [Аарон] без аппетита сие примет, но со рвением будет оправдывать себя, а произносящих его деяния ругать и укорять. Для сего-то в Премудрости Соломона сказано: «Не обличай злых, да не возненавидят тя» – а позволено только обличать премудрых, кои возлюбят за сие, и преподавать вины премудрым, да премудршии будут. И вы в точности знали и чувствовали, что игум. [Аарон], по его возвышению и ходу его линии дел не примет ваших предостерегательных слухов, но напротив – язву и брань неудобьпримиримую. А потому похвалю ли вас за сие? Воистину не похвалю, но и впредь всячески запрещаю к таковым подобным таковые истории писать, но разве к самым единомысленным. А что вы означаете: отец Ф[еофилакт] подробно нам расскажет о тиранских поступках о. игумена [Аарона], то хотя и рассказывал нам подробно и величественно, но нам, по нашей обычной дебелости, показались сии тиранства и поступки умеренными. Благодетельнице Е[вдокии] Т[ерентьевне] при личном свидании просим изъявить наше пренаичувствительнейшее почтение с поклонением и всеусерднейшую благодарность за ее великия милости и благорасположение, кои изливает она к нам непотребным! И сократя, пребыть имеем с нашим достодолжным высокопочитанием и преданностию покорные ваши слуги и недостойные богомольцы, многогрешнии иеросхимонахи Антиох и Леонид со всеми единомысленными и униженно кланяемся. 20 марта 1828 г. Письмо 15 Христос Воскресе! Достопочтеннейший и любезнейший о Господе собрат отец Иоанникий! Всеусердно желаем вам душевного мира, благоназидательных чувств, здравия и спасения! Приятное ваше писание со вложением 10 р. ассигн. и двемя стропотными письмами о. игумена [Аарона] имели удовольствие получить и, прочитав оные, содержанию вняли. Благодарю всеусердно за доставление писем нашим благодетелям. Вы просите, дабы вас пообстоятельнее уведомить, можете ли вы здесь настоятелем и братиею принятым быть и вместительно ли вам, по вашей немощи, перейти в сию Пустынь? То прилагаю при сем письмо к старцу батюшке отцу Исаакию, коему, сколько мог, объяснил, какие меры и расположение должно предпринять, если расположишься в наши пределы побывать и нашего убогого жительства испытать на самом опыте; а то бывает нередко: «Дух бодр, да плоть немощна». |
| А насчет предложения благодетельницы А[вдотьи] Т[ерентиевны]о письмах, я с Божией помощию буду стараться, хотя я и давно это понимал ясно, и как она сама писала и теперь пишет для проформы П. В-чь, чему соображаясь и я упоминал. Еще напоминаю твоей любве: чтобы тебе всеобщий враг не принес мнительного помысла, будто мы удерживаем вас в Л[авр]е для своих прихотей, будто много служишь нам присылкою потребностей и раздачею писем, точно мы по нашему сладострастному жительству премного вами довольны и наичувствительны к вашим услугам; но дабы для наших прихотей кто повреждал свою душу? – Сего не желаем, хотя и чувство слабое имеем и рассуждаем скудоумно. Но и это да помним: куда пойдем, да и что найдем? А особливо с нашими немощами душевными и телесными? [...] страшно и думать! И здешнее тоже никуда не годится. А св. отцы на немирные места жительства переходить дерзать не повелевают; и притом: куда ни пойдем, а немощи и страсти с собою понесем, а особливо, ежели выйдем за неуважение нашего интереса – тут и жди важного искушения! Да опять же и сие помним, что с долготерпением только и упованием жаждущии сего упокаиваются. И мы сие довольно понимаем, что чрезмерный ваш труд подвигнул вас на таковое рвение и негодование; сожалеем, что при великих наших трудах страсти наши бутеют и младеют; а сие от того, что не приписываем труды сии грехам своим, то есть не рассуждаем, что терпим оные за грехи. Но однако да не отчаиваемся, а со благодушием да продолжаем течение дней наших и, по возможности слабых сил наших, смиряем себя и окаяваем; то негли Премилосердый Господь, видя наше терпение и смирение, умилосердится и изведет, яко из темницы, в тихое пристанище и безмолвное. Ваши покорные слуги и недостойные богомольцы, многогрешнии иеросхим. Антиох и Леонид со всеми единомудренными собратиями кланяемся. 26 апреля 1827 г. NB. Спаси вас Господи и помилуй, что догадались оставить 50 р. и со о. Изр[аилем] сделаешь расчет за все, и будет свобода голове твоей. Также и шаль издерживай – нам шали не нужны, но не смеем Е[вдокии] Т[ерентьевне] запретить, дабы ей не пришло чего противного или огорчительного. Андрею Евсеевичу скажите, что я не помню упоминаемой им книги «Деяния Петра Александрийского », ниже о. Макарий помнит, а была у нас его книжка, печатная о еретике Мартине Армянине и о деянии Киевского Собора на оного, но мы ему оную возвратили, кажется, чрез Михайла Киприяновича (Михайловского полку унтер-офицера и музыканта), а больше мы книги у него не брали. Вы прикажите Диомиду Кондратьевичу у него спросить, и ежели у него, то он и доставит. Скажите, что его, Евсеевича, письмо получил и отцу Исаакию вложенное доставил; он ему отпишет, а от меня недельку должно ему потерпети, и, поуправившись, и я буду стараться отписать к его честности. |
| До самой кончины своей Семен Климыч ни в чем не изменял своего образа жизни и привычек. Властвуя над другими лишь силою примера, он со всеми обходился ровно, любил труд до усталости, наблюдал строгую справедливость, был прост и умерен во всем, бывал при барщинных работах, дома занимался пчеловодством. Летом ходил в одной рубашке, а зимой в простом крестьянском полушубке. Семен Климыч был женат и имел двух сыновей. О том, как он выбрал себе жену, он рассказывал Родиону Никитичу следующее: «Читал я где-то, что некоторый царь, имея намерение выбрать себе достойную супругу, собрал много девиц и держал их всех несколько времени в одном месте. Каждую ночь он посещал их во время самого глубокого сна и каждый раз замечал, что все девицы крепко спали, одна только при каждом царском посещении просыпалась и вскакивала с постели. Эта последняя и сделалась супругою царя. Подобное употребил и я; когда девицы нашего села рано утром выгоняли скот в стадо, выходил и я туда же и всегда замечал одну девицу опрятною и бодрою, тогда как другие гнали свой скот полусонные и растрепанные. Выбор мой пал на ту, которую я всегда по утрам отмечал опрятною, и этот выбор был весьма удачен. Семен Климыч скончался в 1837 году мирною, христианскою кончиной, напутствованный святыми таинствами Покаяния, Причащения и Елеосвящения. В предсмертные минуты он заставил для себя читать 17 кафизму. Последние его слова были: «прими, любезное мое чтение, как много я тебе обязан» Когда окружавшие его предложили ему послать в Балашов дать знать о приближающейся его кончине его друзьям и почитателям, он сказал: «Не надо. Я родился мужиком, хочу и умереть среди мужиков!» Балашевский купец Филипп Александрович Туркин поставил на могиле Семена Климыча скромный памятник, свидетельствующий о его любви к покойному. XI. Несколько слов о старце о. Леониде О. Леонид (Наголкин), из мещан г. Карачева, родился в 1768 г. В мире он был приказчиком болховского купца Сокольникова. 28 или 29 лет от роду он, в 1797 году поступил в Козельскую Оптину пустынь; один из сыновей Сокольникова, Максим, поступил за ним в ту же Оптину пустынь. |
| Старец Леонид В миру он был Лев Наголкин и происходил из мещанской семьи; родился в 1768 г. Двадцати лет он поступил в обучение к одному купцу и в качестве его помощника объездил много городов и деревень центральной России. Это было время, когда мелкие предприятия росли и нередко приобретали значительную известность. Так же было и с тем предприятием, где работал Наголкин. Тем не менее через десять лет Наголкин оставил все и поступил в тогда мало известную Оптину пустынь Калужской губернии. Спустя два года он оставил Оптину и переселился в Белобережскую обитель Орловской губернии. Там был игуменом иеромонах Василий Кишкин, духовный воспитанник Афона и очень одаренный старец. В 1801 г. Лев Наголкин был пострижен в монахи с именем Леонид. Под духовным руководством старца Василия начал молодой монах свою аскетическую жизнь. Отец Леонид был сильным и здоровым человеком. Он охотно брал на себя самые тяжелые монастырские работы и был неутомим, работая каждый день, за исключением времени богослужений. Через пять лет старец Василий ушел на покой, и Леонид, теперь уже иеромонах, был избран братией в игумены. В этом высоком положении отец Леонид не переменил своей жизни. Перед избранием он короткое время находился под духовным руководством старца Феодора из Молдавии, который был учеником и другом старца Паисия, а жил в соседнем монастыре. Через него Леонид соприкоснулся со школой Паисия, и эта связь стала еще теснее, когда старец Феодор переселился в Белобережскую пустынь. Через четыре года старец Леонид отказался от игуменства и стал жить вместе со старцем Феодором и иеросхимонахом Клеопой в той же обители, в пустынной келье, в лесу. Так соединились трое лесных отшельников: Феодор, Клеопа и Леонид. Здесь Леонид принял схиму. Но недолго они могли наслаждаться одиночеством. Из лесной чащи до мира дошел слух о том, что тут живут отшельники, и к ним потянулся народ. Тогда отшельники покинули свою лесную хижину и пошли в Валаамский монастырь на Ладожском озере. Там Леонид с двумя старцами обитал в особом скиту. Ему было сорок лет, и он казался совершенно молодым рядом с дряхлыми старцами, между тем посетители обращались преимущественно к нему. |
| Макарием некролог старца Льва. В 1876 г. было издано жизнеописание Л., подготовленное о. Климентом (Зедергольмом) . По словам К. Н. Леонтьева , Л., «смиряясь пред епископом, все-таки, как мы видим, неизменно и бодро отстаивал свое призвание старца» и «при всей своей серьезности позволял себе иногда несколько юродствовать, смешить, представляться чудаком, притворяться гневным для наставления» ( Леонтьев. 1997. С. 45-46). Наиболее полное жизнеописание Л. составлено по решению собора старшей братии мон-ря (Журнал заседаний собора старшей братии Козельской Введенской Оптиной пуст. и мат-лы к ним, 1913-1918//РГБ. Ф. 213. К. 3. Ед. хр. 26. Л. 35) архим. Агапитом (Беловидовым). В 1917 г. в Шамординской типографии была издана его кн. «Первый великий старец оптинский иеромонах Леонид (в схиме Лев)». В 1994 г. вышло репринтное переиздание - «Житие оптинского старца иеромонаха Леонида (в схиме Льва)», подготовленное Оптиной пуст. в сер. «Преподобные оптинские старцы». Предварительную, собирательскую работу над жизнеописанием старца отражают многочисленные рукописи из архива Оптиной пуст.: Список материалов для составления жизнеописания иеросхим. Леонида (Льва) (Наголкина)//РГБ. Ф. 213. К. 46. Ед. хр. 9; Различные записи о старцах Оптиной пуст.//Там же. К. 50. Ед. хр. 4; Амвросий Гренков (?) . Записка о иеросхим. Леониде (Льве) (Наголкине). Отрывок. Доп. мат-л к жизнеописанию старца Леонида//Там же. К. 49. Ед. хр. 1; Жизнеописание оптинского старца иеросхим. Льва (Леонида Наголкина) и др. гг.]//Там же. К. 74. Ед. хр. 24. Полное жизнеописание старца содержится в рукописи «Первый великий старец Оптинский иером. Леонид (в схиме Лев)» - книга, подгот. ко 2-му изд., испр. и значительно доп. гг.]//Там же. К. 52. Ед. хр. 2. Важными источниками, добавляющими новые штрихи к характеристике Л., являются воспоминания его учеников: Записки иером. Антония, дополнения к жизнеописанию иеромонаха Леонида (Льва) (Наголкина). Копия. гг.]//Там же. К. 49. Ед. хр. 5; Рассказ об оптинских старцах Леониде (Наголкине), Макарии (Иванове), Амвросии (Гренкове): Из восп. |
| Учеником старца Василия Кишкина, и вместе с тем, и учеником старцев Феодора и Клеопы (Антонова) является выдающийся подвижник Оптинский старец Леонид. Схимонах Леонид Оптинский (в схиме Лев), родился в 1768 г. в городе Карачеве Орловской губернии в семье простых родителей по фамилии Наголкины. В крещении был наречен Львом. В молодости занимался купеческими делами, но в 1797 г. оставляет мир и поступает в Оптину пустынь под начальство игумена Авраамия. Через два года Лев переходит в Белобережскую пустынь, настоятелем которой был иеромонах Василий Кишкин. В 1801 г. старцем Василием он был пострижен в монашество с наречением имени Леонид, в том же году рукоположен в иеродиакона и иеромонаха. В 1804 г. о. Леонид на пятом году своего пребывания в Белобережской пустыни был назначен ее настоятелем, когда старец Василий оставил руководство монастырской братией 210 . До занятия должности настоятеля о. Леонид временно пребывал в Чолнском монастыре, где в то время поселился прибывший из Молдавии схимонах Феодор, ученик великого старца Паисия. Под руководством этого опытного наставника о. Леонид обучался брани со страстями, и в дальнейшем его со старцем соединяла неразрывными узами любовь во Христе. В 1805 г. старец Феодор переселяется в пустынную Белобережскую обитель, но через некоторые время поселяется в уединенной келье в глуши леса недалеко от обители с другим подвижником иеросхимонахом Клеопою. В 1808 г. о. Леонид сложил с себя настоятельство, переселился к своему учителю старцу Феодору на пустынножительство, и был им келейно пострижен в схиму с наречением имени Лев. В 1809 г. время старец Феодор переходит в Новоезерский монастырь. О. Леонид со старцем Клеопою в 1811 г. переселяются на жительство в Валаамский скит, а через год к ним присоединяется старец Феодор, где они вместе прожили около шести лет. Одновременно в Валаамском скиту жил с тремя подвижниками иеромонах Варлаам, впоследствии игумен Валаамский . Сожитие и собеседование со старцами принесло немалую пользу о. Варлааму 211 . Духовными наставлениями старца Феодора и о. Леонида пользовался и келлиарх Валаамского монастыря о. Евдоким, впоследствии схимник Евфимий 212 . Слава о подвижниках распространялась все более, и вместе с о. Евдокимом к ним стали приходить и другие иноки из числа братии Валаамского монастыря. Стекались к ним и посетители разных сословий за богомудрыми советами старцев. |
| мон. Лазарь (Афанасьев) Глава 8. Иеромонах Леонид на пути в Оптину Первым старцем в Оптиной пустыни стал иеросхимонах Леонид (Наголкин), в схиме Лев, прибывший сюда в апреле 1829 года с пятью своими учениками из Площанской Богородицкой пустыни. Он был учеником учеников преподобного Паисия и, конечно, принес сюда учение этого великого старца. Это его появление не было внезапным, – он стремился именно сюда, в Оптину, в которой настоятельствовал архимандрит Моисей , слух о котором давно уже достиг до него. Преосвященный Филарет (Амфитеатров) , хорошо знавший старца Льва, еще в 1823 году сообщил устроителям Оптинского скита, что этот старец непременно будет жить здесь. Так что не только старец Лев стремился в Оптину, но и Оптина как бы устремлялась к нему, ожидая его. Однако не гладок был тот путь, которым шел преподобный Лев (тогда Леонид). Иеромонах Леонид (в схиме Лев) родился в 1768 году в Орловском городе Карачеве в мещанской семье и в святом крещении наречен Львом. О родителях его, мещанах Наголкиных, ничего не известно, кроме имени отца, которого звали Даниилом. Они были бедны, иначе не отдали бы сына в работники к купцу Сокольникову в город Болхов. Лев оказался весьма сметливым работником и скоро стал ближайшим помощником хозяина, закупая и продавая товар самостоятельно. Ему часто приходилось бывать в Сухиничах, где он сбывал пеньку и конопляное масло петербургским купцам. Дорога туда шла густым вековым лесом. Однажды зимой, когда он ехал в санях, на него напал волк. Не растерявшись, Лев оглушил его палкой, но тот быстро оправился, догнал сани и, вскочив в них, успел вырвать из ножной икры Льва кусок плоти. Лошади неслись стремительно... В следующий миг юноша сунул руку в волчью пасть, в самое горло. Волк задохнулся и, уже вблизи одной из деревень, замертво свалился с саней. Лев потом всю жизнь прихрамывал на раненую ногу. Будучи весьма общительным, Лев Наголкин беседовал с многими людьми, встречавшимися на пути и на торгах, расспрашивая о их жизни и делах. Впоследствии многих поражало то, что старец прекрасно знает быт людей всякого сословия – дворянского, купеческого, крестьянского, деревенского и городского образа жизни. По рассказам людей, он запомнил массу деталей из военного и морского быта. Казалось, он изъездил всю Российскую Империю, а он, будучи работником у купца, недалеко выезжал за пределы Калужской губернии. |
| 16-го июня, в 10 часов утра, при чтении слов евангелия от Матфея: “Приити имать Сын Человеческий… и тогда воздаст комуждо по делам его” — о. Моисей тихо отошел. О. Моисей погребен в Казанском храме Оптиной пустыни. С ним рядом лежит его брат, игумен Антоний. Над их общей могилой устроено богатое мраморное надгробие, иждивением гжи Небольсиной, которой о. Моисей дал первый совет о принятии православия, и старанием оптинского постриженника (ныне архиепископа Варшавского) Ювеналия Половцова, которому принадлежит прекрасный труд жизнеописания о. Моисея, послуживший руководством при составлении настоящего очерка. Оптинский старец Леонид I. Молодость и монашество Отец Леонид, в миру Лев Данилович Наголкин, родился 1768 года в г. Карачеве, Орловской губ., от простых граждан; в молодости, по должности приказчика, объездил почти всю Россию, приобретя тем большое знание людей и житейскую опытность. 29 лет от роду он поступил в Оптину пустынь, чрез два года перешел в Белые Берега (Орл. губ.), где и пострижен в иночество настоятелем, старцем строгой жизни, бывшем на Афоне, Василием Кишкиным; вскоре за пострижением рукоположен в иеромонахи. В монастыре о. Леонид обращал на себя внимание ревностью и постоянными трудами. Однажды клиросные, недовольные настоятелем, пригрозили ему, что не будут петь всенощную. Настоятель велел петь о. Леониду, с другим монахом. О. Леонид только что вернулся с лугов, где возил сено — и, пыльный, усталый, собирался ужинать; по слову настоятеля, он все бросил, и, как был, пошел исполнять его волю. Удалившись на время в Чолнский монастырь, о. Леонид вошел в близкое духовное общение со схимонахом Феодором, учеником старца Паисия Величковского , архимандрита Молдо-Влахийских монастырей, восстановителя старческого руководства иноков. В 1804 г. о. Леонид был определен настоятелем Бело-Бережской пустыни. Когда братия избрала его, он на квасоварне, в фартуке, был занят изготовлением для братии кваса, и прямо оттуда повезли его к архиерею. В 1805 г. о. Феодор переселился в Белые Берега, и под его руководством много преуспел о. Леонид. В это же время был о. Леонид в общении с инспектором Орловской духовной семинарии, игуменом Филаретом (впоследствии митрополит Киевский). |
| Из учеников о. Паисия, живших в России, упомянем некоторых, имевших отношение к Оптиной пустыни. Таковы: 1) Архимандрит Софрониевой пустыни Феодосий. С ним впоследствии имел общение о. Макарий Оптинский . 2) Клеопа, живший в обителях Островской и Тихвинской и в Московском Симоновом монастыре. Он оставил многих учеников, из которых особенно замечателен строитель Песношской обители Макарий, сам бывший в переписке с о. Паисием и поставивший в Оптину пустынь своего замечательного ученика Авраамия, о котором было сказано выше. 3) Новоспасские иноки Александр и Филарет. Они имели духовное общение с о. Паисием и оказали сильное духовное влияние на будущих оптинских иноков Моисея и Антония (Путиловых), о которых скажем ниже. 4) Афанасий (из сенатских секретарей), доставивший митрополиту Гавриилу Паисиев перевод Добротолюбия , подвизавшийся потом с некоторыми другими Паисиевыми учениками в Свенском монастыре, где вместе с ним жил одно время и вышеупомянутый Моисей. 5) Другой иеромонах Клеопа и его друг схимонах Феодор, много лет жившие в обители о. Паисия, принявшие от него пострижение и им основательно утвержденные в духовной жизни. В Россию они пришли в 1801 году. С ними сблизился и под их руководством возрос знаменитый – впоследствии первый старец оптинский – иеросхимонах Лев, или Леонид (Наголкин). 6) Другой схимонах Афанасий (бывший ротмистр гусарского полка), живший при старце Паисии семь лет, перешедший в Россию в 1777 году и скончавшийся в Площанской пустыни Орловской епархии, где под его духовным руководством возрастал другой оптинский старец – иеросхимонах Макарий (Иванов) . Из этого краткого перечня учеников о. Паисия видно, какую широкую духовную сеть раскинул он по земле русской. В эту-то сеть и попали те лица, коим суждено было положить начало духовной жизни по заветам о. Паисия в Оптиной пустыни. Не считая вышеупомянутого Авраамия, лица эти были следующие: Моисей и Антоний (Путиловы), Леонид (Наголкин) и Макарий (Иванов) . О них-то мы теперь и должны сказать подробнее. |
|
|
