| Греческий Ирмологий. Нач. XII в. (Crypt. E. g. III. Fol. 185) Греческий Ирмологий. Нач. XII в. (Crypt. E. g. III. Fol. 185) О. Странк в издании И. Hieros. Sab. 83 отмечает, что каждый глас начинается с одной и той же последовательности канонов: Иоанна Дамаскина, Космы Маюмского, Андрея Критского и Германа К-польского (исключение составляет 3-й глас, где между канонами Андрея и Германа вставлен канон мон. Стефана). В таком порядке записано 140 канонов, т. е. ок. 1/2 общего количества канонов данного списка. Именно эти каноны составляют основное и наиболее стабильное ядро И. Они зафиксированы как в древнейших, так и в более поздних И. с незначительными вариациями (см.: Busch. 1971. S. 42-86; здесь же приведена таблица ирмосов 2-го гласа по 26 рукописям X-XIV вв.). Те ирмосы из Принстонского палимпсеста, к-рые удалось идентифицировать, в более поздних источниках связываются с именами Иоанна и Космы ( Jeffery. 2001. P. 196). Помимо вышеназванных авторов в И. неоднократно упоминаются Андрей Пир , патриарх Илия, мон. Киприан, прп. Феодор Студит, мон. Дамиан, Георгий Восточный (Ανατολικς), Сергий I , патриарх К-польский, и др. Для ряда канонов содержатся указания, которые могут обозначать как прозвище гимнографа, так и место происхождения канона: Σινατης (синайский), Βυζντιος (византийский), Σικελιτης (сицилийский). Иногда одни и те же ирмосы приписываются разным авторам даже в пределах одной рукописи, что связано с традицией писать новые каноны на уже известные ирмосы: при повторении может указываться не автор исходного ирмоса, а автор новонаписанного канона. Заимствование ирмосов для нового канона из разных канонов еще больше осложняет их атрибуцию тому или иному автору. Абсолютное большинство греч. И. нотировано, что обусловлено их предназначением. Даже в древнейшем Принстонском палимпсесте есть отдельные знаки т. н. фитной нотации (см. ст. Византийская нотация ), причем они расположены на местах, где в более поздних И. стоят знаки распева (θεματισμς; см.: Raasted. 1992. P. 223-224). Из ненотированных И. можно назвать Hieros. Sab. 46 и 682, кон. XIV в., оба относятся к типу с последованиями песней. |
Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
| На ряду с триодными самогласнами Андрея Пира можно поставить еще покаянные самогласны – седальны и стихиры Октоиха, с которыми они иногда имеют довольно близкое сходство 267 . Кроме данных самогласнов, стихирари приписывают Андрею Пиру еще стихиру недели Ваий: Приидите и мы днесь весь новый Израиль. Кто же был автор этих песнопений? В упоминавшемся выше житии свв. Иоанна Дамаскина и Космы Маюмского – Иоанна Меркуропула сообщается, что самогласны 40-цы написаны св. Космой и были его первыми произведениями: «из существующих песнопений св. Космы, говорится там, первыми являются песнопения, которые поются на вечернях и утренях очистительного времени поста, – эти песнопения, отличающияся сладостнейшими мыслями и звучной формой, суть единственные вещи, составленные им для целого постного периода” 268 Но это известие Меркуропула опровергается надписаниями стихирарей, которые усвояют разсматриваемые самогласны Андрею Пиру. Родиной или местожительством этого песнописца, несомненно, была Палестина и, быть может, даже – Иерусалим. В западных и славянских триодях его самогласны нередко называются γιοποΛτου и восточными. 269 Содержание их явно принаровлено к недельным евангельским зачалам по древнему иерусалимскому уставу: так, самогласны первой и второй седмиц говорят о посте и милостыне, третьей седмицы – о блудном сыне, четвертой – о мытаре и фарисее и т. д. Из приготовительных седмиц автор знает одну только сырную. Время жизни Андрея Пира едва ли можно выносить за пределы VIII века. Это видно из того, что св. Стефаном Савваитом 270 также было составлено несколько самогласнов для поста, аналогичных самогласнам Пира: одни из них – 4 самогласна о впадшем в разбойники на 5-ую седмицу – сохранились среди песнопений этой седмицы, но стоят, большею частию, после самогласнов Пира, и в разных рукописях занимают разные места, другая же часть – самогласны о мытаре и фарисее и о блудном отнесены на приготовительные недели. В иверском стихираре 954 одна стихира на память св. ап. Фомы (6 окт.). |
| В Западной Церкви в праздник Сретения Господня учреждено освящать свечи (отчего он от простого народа называется там праздником свечей), раздавать оные народу и совершать вокруг Церкви хождение с пением Псалмов и песен в похвалу Богородицы. Это учреждено папой Сергием, а в большее употребление введено Григорием в противоположность, как некоторые думают, языческому празднику, совершавшемуся в этот день с зажженными факелами в честь Феба, Прозерпины и богов адских. В настоящее время обычай сей соблюдается не везде и не всегда. В нашей Церкви есть у некоторых обыкновение в этот день освящать в церкви воду; а в Малой России и во многих домах это делается перед литургией. Происхождение службы В церковной службе на сей праздник из стихир на Господи воззвах две первые суть произведение Германа, патриарха Константинопольского (VIII век), последняя – Иоанна Дамаскина или Иоанна, митрополита Евхаитского, жившего в XI веке; на литии первая принадлежит Анатолию, патриарху Константинопольскому (V век), вторая – монаху Иоанну, третья – Андрею Пирру, время жизни которого неизвестно; четвертая, пятая и шестая – Герману, седьмая – Анатолию, восьмая – Андрею Критскому (VII век), девятая – Герману; на стиховне три суть монаха Космы (епископа Маюмского) и одна – Андрея Критского ; канон – произведение Космы, епископа Маюмского; из стихир хвалитных последняя – Германа. Остальное – неизвестно, чьего произведения. Продолжение праздника Празднование Сретению Господню в нашей Церкви начинается 1, а оканчивается 9 числа февраля, если не предупредит сего числа пост; в противном случае Сретению празднуется столько дней, сколько останется их от поста. Притом и самый Праздник, если случится в один из первых дней Великого Поста (далее он не заходит), то празднуется в предыдущее воскресенье. Праздник Благовещения Предмет праздника и отношение его к жизни христианской Двадцать пятого числа марта, то есть за девять месяцев до Рождества Христова, Церковь совершает торжество в воспоминание преславного и вожделенного Благовещения Пресвятой Деве Марии о чудесном, безсеменном зачатии и рождении Ею Предвечного Сына Божия. ( Лк. 1:26–38 ). |
| «Точное изложение православной веры». Этот тип впосл. особенно часто воспроизводился на дверях алтарных преград (как, напр., на дверях церквей на о-ве Керкира: Христа Пантократора, Панагии Лимниотиссы, св. Архангелов и Богоматери Антивуниотиссы, подписана мастером Иоанном Цанесом и датирована 1682). На фреске 1734 г. (мастер Анагностис Михаил Хомазас), находившейся на сев.-зап. столбе наоса в ц. Панагии Крина на о-ве Хиос (Chios. Byzant. Mus.), И. Д. представлен в тюрбане, с указующим жестом правой руки и свитком с текстом гимна в честь Богоматери в левой. В белом тюрбане, с раскрытым свитком в руке он изображен и на иконе «Святые Варвара и Иоанн Дамаскин» (1-я пол. XVIII, музей монастыря Лимонос на о-ве Лесбос). Образ И. Д. нередко включался в сборники песнопений, где он обычно изображался сидящим и записывающим свои сочинения (напр., Сборник 1686 г. из Иверского монастыря - Ath. Iver. 970. Fol. 1; Анфология 1760-1764 гг. из монастыря Дохиар - Ath. Doch. 332. Fol. 18v). В Сборнике из Иверского монастыря ок. 1670 г. (Ath. Iver. 1250. Fol. Br-Гv) И. Д. показан сидящим, с пером в правой руке и раскрытым свитком в левой, рядом - афонский гимнограф прп. Иоанн Кукузель , также сидящий с книгой в руках. Самые ранние сохранившиеся изображения И. Д. в рус. искусстве относятся к XIV в., святой изображен: в юж. рукаве подкупольного креста в соборе Рождества Богородицы Снетогорского мон-ря (в составе Рождественского цикла, в ряду преподобных) (1313); дважды в ц. Успения на Волотовом поле в Вел. Новгороде (1363) - на северной стене предапсидной арки (на южной - изображение свт. Космы Маюмского), в тюрбане, с длинным свитком, на к-ром, как и на свитке Космы, написаны строки из канона на Великий четверг, и на юж. склоне свода притвора в композиции «Премудрость созда себе дом» вместе со свт. Космой Маюмским, в руке свиток. Предположительно И. Д. (на основании формы головного убора и части мантии) был изображен на юж. стене хор в ц. св. Феодора Стратилата на Ручью в Вел. Новгороде (1378). |
| Разделы портала «Азбука веры» с 2005 года Акростих (греч. aκρος – крайний, στχος – стих, строка в книге, слав. краестрочие, краегранесие) – внешняя форма поэтического произведения, в соответствии с которой начальные буквы строк или строф (всех или некоторых) формируют осмысленный текст или определенную последовательность (алфавит). Акростих встречается: 1) в поэтических произведениях, стихотворениях; 2) в некоторых поэтических текстах Ветхого Завета; 3) в богослужебных песнопениях. Последний аспект особенно важен: акростих или «краегранесие», «краестрочие» представляет собою характерную отличительную особенность церковной гимнографии, в частности, греческих кондаков и канонов. Акростих заимствован из нехристианской поэзии и очень древнего происхождения (впервые акростих употребил греческий комик Эпихарм Сиракузский b V в. до Р. Х.). Это – чисто внешнее, техническое украшение гимнографической поэмы. Особенно часто акростихи употребляются в канонах. Здесь они бывают 3-х видов: 1) образуются из всех строф канона (то есть из ирмосов и тропарей), обычно этим отличаются каноны преп. Космы Маюмского; 2) образуются только тропарями канона (каноны авторов IX–X вв.); 3) отражаются только в Богородичнах (обычно имя автора). Акростих обычно представляет собой фразу, относящуюся к тому же празднуемому событию и отражающему его суть. Особенно это характерно для канонов преподобного Космы Маюмского (например, его канон на Вход Господень в Иерусалим имеет акростих: ΩΣΑΝΝΑ ΧΡΙΣΤΟΣ ΕΥΛΟΓΗΜΕΝΟΣ ΘΕΟΣ=«Осанна Христос благословенный Бог»). Достаточно часто акростих открывает имя автора канона (что особенно ценно, так как иных способов атрибуции канона зачастую просто нет). Например, многие кондаки преподобного Романа Сладкопевца в полном виде имеют акростих ΤΟΥ ΤΑΠΕΙΝΟΥ ΡΩΜΑΝΟΥ – «смиренного Романа». Иногда имя автора (и соответственно, акростих) содержится только в Богородичнах: например, в каноне Недели о мытаре и фарисее акростих ΓεωργΙου (Георгия). Особый вид акростиха представляет алфавитный акростих – последовательность, в которой каждая строфа (строка) начинается очередной буквой алфавита. Такой акростих используется в еврейском тексте Ветхого Завета: Пс.9, 24, 33, 36, 110, 111, 118, 144 , «Гимн добродетельной жене» ( Притч 31:10-31 ), Иер.1–4 . |
| «Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего. Странник я на земле; не скрывай от меня заповедей Твоих» (Псалтирь 118:18-19) Церковные песнотворцы «Церковные песнотворцы» монахини Игнатии — уже ставший классическим труд о литургических поэтах Православной Цекрви. «Церковные песнотворцы» блестяще совмещают объективность научного очерка, глубину духовного размышления и богословский анализ. Читатель найдет в книге монахини Игнатии очерки о творчестве Космы Маюмского, Иоанна Дамаскина, Андрея Критского, Германа Константинопольского, Кассии Константинопольской, Феофана Начертанного, Феодора Студита, Иосифа Песнописца, русских гимнографов. «Там, где профессиональные исследователи остановятся в сознании, что за этой гранью уже не работают их методы, монахиня Игнатия берется за перо. Имея форму научных статей, ее труды кардинально отличаются от них по сути, преследуют иные цели. Первая опубликованная статья монахини Игнатии, посвященная творчеству преподобного Космы Маиумского, имеет подзаголовок «Духовные размышления». Эти слова наиболее точно раскрывают специфику ее работ. Почему именно ее размышления над древними песнопениями ценны для нас? Прежде всего потому, что ее взгляд — это взгляд человека, укорененного в Предании. Прежде чем взяться за перо, монахиня Игнатия в течение 60 лет воспитывалась ежедневным чтением службы, вниманием к праздничному богослужению в храме. Она многократно ПРОЖИЛА весь церковный год, впитала в себя почти каждую строчку наших богослужебных книг. Церковные гимны перестали быть для нее сухими и слишком далекими, раскрылись во всей своей красоте и глубине. Их авторы стали ей близки и понятны, подлинно стали ее ДРУЗЬЯМИ. Поэтому большинство статей этого тома — творческие персоналии песнотворцев. Монахиню Игнатию интересует прежде всего духовный облик песнописца, неповторимые черты его души, нашедшей себя в предстоянии Богу и выразившейся в слове. Общее для всех песнописцев — устремление к Единому Богу и поэтический дар. Душа и путь каждого неповторимы, и слово их выражает одно стремление бесконечно многообразно. |
| Тем самым вы свидетельствуете против себя, что вы сыновья тех, которые убили пророков. Доведите же до полноты меру отцов ваших. Змеи, отродье змеиное! Как бежать вам от осуждения в геенну? Поэтому, вот, Я посылаю к вам пророков и мудрых и книжников; иных вы убьете и распнете, иных будете бичевать в синагогах ваших и гнать из города в город; да придет на вас вся кровь праведная, проливаемая на земле, от крови Авеля праведного до крови Захарии, сына Варахии, которого вы убили между храмом и жертвенником. Истинно говорю вам: это все придет на род этот. Иерусалим, Иерусалим, убивающий пророков и камнями побивающий посланных к нему! Сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов под крылья, и вы не захотели! Вот, оставляется вам дом ваш пуст. Ибо говорю вам: не увидите Меня отныне, доколе не скажете: «Благословен Грядущий во имя Господне.» Мф 22:15–23:39 Посем псалом 50. Таже, Спаси, Боже, люди Твоя: Господи помилуй, 12. Посем ектения малая. И псалом 50. Затем «Спаси, Боже, народ Твой:», Господи помилуй, (12) и ектения малая. Таже кондак, глас 2. Подобен: Вышних ища: Кондак, глас 2 Час душе конца помысливши,/и посечения смоковницы убоявшися,/данный тебе талант/трудолюбно делай окаянная/бодрствующи и зовущи:/да не пребудем вне чертога Христова. Очасе конца помысли, душа,/и участи срубленной смоковницы убоявшись,/над данным тебе талантом потрудись, несчастная,/бодрствуя и взывая:/«Да не останемся мы вне брачного чертога Христова!» Икос: Что унываеши душе моя окаянная?/Что мечтаеши безвременно попечения неполезная?/Что упражняешися к мимотекущим?/Последнейший час есть отселе,/и разлучитися имамы от сущих зде./Дондеже время имаши, возникни зовущи:/согреших Ти, Спасе мой,/не посецы мене якоже неплодную смоковницу,/но яко благоутробен Господи,/ущедри со страхом зовущую:/да не пребудем вне чертога Христова. Икос: Что в нерадении пребываешь,/душа моя несчастная?/Что не вовремя мечтаешь в заботах о бесполезном?/Что занимаешься бесследно утекающим?/Последний час отныне наступил,/и предстоит нам со всем здешним разлучиться./Доколе имеешь время, отрезвись, взывая:/«Согрешила я пред Тобою, Спаситель мой,/не сруби меня как бесплодную смоковницу,/но как милосердный, Господи,/пожалей со страхом восклицающую:/Да не останемся мы вне брачного чертога Христова!» Синаксарь. Синаксарь. Таже двоепеснец, егоже краестрочие: Трити те, сиесть, во вторник же. Творение господина Космы, ирмос по дважды, стихи же на 12. Последи же ирмос, оба лика вкупе. Глас 2. Двупеснец господина Космы Маюмского, глас 2 Акростих его: «Трити те», то есть «Во вторник же». Ирмосы исполняются дважды, тропари же на 12. В конце же ирмос поют оба хора вместе. Песнь 8. Ирмос: Велению мучителеву/преподобнии трие отроцы не повинувшеся,/в пещь ввержени, Бога исповедаху, поюще:/благословите, дела Господня, Господа. Песнь 8 Ирмос: Приказу тирана не подчинившись,/благочестивые три отрока,/в печь ввергнутые,/исповедали Бога, воспевая:/«Благословляйте, творения Господни, Господа!» |
| [Марк Гидрунтский; греч. Μρκος Σαββατης] (IX-X вв.), визант. гимнограф. М. С. был монахом лавры прп. Саввы Освященного, затем экономом ц. св. Мокия в К-поле, позже епископом Отрантским (Гидрунтским). Византийские хронисты рассказывают, что 11 мая 903 г. в ц. св. Мокия на имп. Льва VI Мудрого было совершено покушение. После этого Лев исключил церковь из имп. процессии, но вскоре «мудрейший монах Марк» убедил императора восстановить прежнюю церемонию, объяснив покушение Промыслом Божиим и предсказав, что царство Льва продлится еще 10 лет. По словам хронистов, этот монах «дополнил» четверопеснец прп. Космы Маюмского в Великую субботу. Эти сведения находят подтверждение в источниках XII в. По словам Феодора Продрома, М. С., к-рый назван «епископом Гидрунтским», принадлежат песни 1-5 канона в Великую субботу, а Косме Маюмскому - песни 6-9. Продром пишет, что, как гласит «устное предание», песни 1-5 принадлежат визант. поэтессе Кассии (IX в.), но затем сочли «недостойным примешивать» к творению прославленного гимнографа Космы «женские речи» и М. С. поручили переработать тропари, но оставить ирмосы неизменными, поэтому акростих Κα σμερον δ в этой части канона проходит только через тропари. Сходные сведения приводятся в совр. Постной Триоди. Свт. Евстафий , митр. Фессалоникийский, цитировал 3-й тропарь 5-й песни канона, называя его автора «блаженнейшим песнописцем», но не связывал его ни с лаврой прп. Саввы, ни с ц. св. Мокия, ни с кафедрой Отранто ( Eustathii Thessalonicensis. 2014. P. 241). Большинство исследователей доверяют сведениям, к-рые сообщает Продром. Дж. Скиро, напротив, полагает, что канон принадлежит Косме Маюмскому целиком, а сообщения об авторстве Кассии и М. С. носят легендарный характер ( Schir ò . 1979). Хронологические данные не позволяют отождествить М. С. с Марком, еп. Отрантским, участвовавшим в К-польском Соборе 879-880 гг. ( Mansi. T. 17. Col. 373). Не ранее XVI в. М. С. были приписаны богослужебные Марковы главы . В действительности их автор неизвестен. |
| Канон Космы Маюмского открывается радостными, ликующими словами ирмоса: Христос рождается – славьте! Христос с небес – встречайте! Христос на земле – воспряньте! Пой Господу, вся земля и с веселием воспойте, люди, ибо Он прославился! Впрочем, эти слова написал не сам Косма – он лишь перефразировал и немного расширил то, что несколькими столетиями ранее было сказано святителем Григорием Богословом в одной из его проповедей. Приведем также фрагмент канона Иоанна Дамаскина. Первый тропарь второй песни этого канона отсылает нас к Евангелию от Луки, где описывается явление ангелов Вифлеемским пастухам, которые затем отправились посмотреть на младенца Христа: Хор свирельщиков поражался, необыкновенным образом удостоившись узреть то, что превыше ума: от Невесты пречистой всеблаженное рождение и полк бесплотных, воспевавших без семени воплощающегося Царя-Христа. Кондак После шестой песни второго канона в тексте рождественской утрени находится песнопение, озаглавленное словом кондак, а вслед за ним – икос. О двух этих строфах следует сказать подробнее. Эти кондак и икос не являются частью канона. Это – всё, что осталось в нынешней службе от очень интересного произведения еще одного сирийского автора – Романа Сладкопевца . Роман родился во второй половине V века, то есть он жил позже, чем Григорий Богослов, но заметно раньше Иоанна и Космы, Германа и Кассии. Он был автором многострофных гимнографических произведений, которые мы так и назывались – кондаки. То, что мы сейчас именуем этим словом, – это лишь вступительная строфа Романова песнопения. А то, что нынче называется икосом, – это первая из ряда многих строф, содержавшихся в кондаке. Однострофный кондак (т. е. кондак в современном смысле слова) – это, наряду с отпустительным тропарем, одно из главных песнопений любого праздника. Приведем церковнославянский текст кондака и его русский перевод. Дева днесь Пресущественнаго раждает, и земля вертеп Неприступному приносит. Ангели с пастырьми славословят, волсви же со звездою путешествуют: |
|
|
