| На Руси со времени принятия ею Крещения существовало понимание Премудрости, полностью адекватное апостольскому: «А мы проповедуем Христа распятого... Христа, Божию силу и Божию премудрость» ( 1Кор.1:23–24 ). Среди статей, включенных в Изборник 1073г. великого Киевского князя Святослава, имеется толкование на 9-ю притчу Соломонову «Премудрость созда себе дом» Ипполита Римского (III в.) в редакции автора VI в. Анастасия Синаита , где говорится: «Христос Божия и отчая мудрость и сила... словом во плоти став, вселился в нас». Так же понимал слова притчи митрополит Киевский Климент Смолятич, упомянувший об этом в послании к Фоме пресвитеру: «Вот о чем глаголет Соломон, говоря, что «премудрость создала себе храм»: премудрость – есть Божество, а храм – человечество, ибо Христос истинный Бог наш, как во храм вселился во плоть, принявши ее от Пречистой Владычицы нашей Богородицы». Спасителю были посвящены Софийские соборы Киева, Новгорода, Полоцка, построенные в 1-й половине – середине XI в. Об этом, в частности, свидетельствовали изображения, располагавшиеся над входами в эти соборы: в наосе Софии Киевской, на западной стене под хорами, Христос на троне, окруженный представителями великокняжеской династии, начиная с крестителя Руси князя Владимира; грандиозное изображение Спасителя, известное по описаниям, над входом в Софию Новгородскую. София Премудрость Божия. Икона. 1-я четв. XV в. Тверь (?). 69х54,5 см. ГМЗМК. Происходит из Благовещенского собора Московского Кремля По сути, каждый храм представлял собой тот «Дом Премудрости», о котором говорится в 9-й притче Соломоновой. Это подобие Святая Святых храма Соломона, где Господь обитал между крышкой Ковчега Завета и крыльями венчавших его херувимов, что подтверждают слова псалма, выложенные мозаикой над аркой алтаря Софии Киевской: «Бог посреди его: он не поколеблется; Бог поможет ему с раннего утра» ( Пс.45:6 ). Одновременно храм Софии являл образ Церкви как тела Христова: «Приступая к Нему [Господу], камню живому, ...Богом избранному, драгоценному, и сами, как живые камни, устрояйте из себя дом духовный, священство святое, чтобы приносить духовные жертвы, благоприятные Богу, Иисусом Христом» ( 1Пет.2:4–5 ). |
| Личность заинтересованного переписчика проявилась и в списке Германа Подольного. Над строкою, где речь у Нила идет о месте, в каком он поселился, уйдя из Кирилло–Белозерского монастыря, к словам «якоже сам видел еси» приписано: «и похвалил ми еси» (л. 219). Благодаря этим словам, которых нигде больше, даже в списке Гурия Тушина, мы не находим, получается, что Нила Сорского за выбор им места для своего скита похвалил Герман Подольный. Как видим, переписчики имели основания доверять более копиям посторонних лиц, нежели копиям получателей посланий. Итак, основное русло рукописной традиции посланий Нила Сорского пошло, как я полагаю, от списка самого Нила Сорского, нам теперь неизвестного, или, во всяком случае, — из его скита. К этой традиции, помимо названных выше трех рукописей, принадлежат (ограничиваю этот перечень XVI в. и уточняю датировку ряда рукописей): РГБ, Волоколамское собр., 534, 1519 г. (писец Фотий из Волоколамского монастыря); РГБ, Q. XVII.50, Сборник игумена Волоколамского монастыря Евфимия Туркова, 2–я четверть XVI в.; РНБ, Ки- рилло–Белозерское собр., 25/1102, ок. середины XVI в.; РНБ, Кирилло–Белозерское собр., 74/1151, ок. середины XVI в.; РГБ, Рогожское собр., 570, XVI в.; РНБ, Кирилло–Белозерское собр., 95/1172, 2–я половина XVI в.; ГИМ, Уваровское собр., 237 (96), 2–я половина XVI в.; РГБ, собр. Ундольского, 573, 3–я четверть XVI в.; РНБ, Кирилло–Белозерское собр., 102/227, XVI- вв.; РНБ, Кирилло–Белозерское собр., 109/234, вв. Но и копии получателей не остались, как я уже говорил, совершенно отвергнутыми. Некоторые, хотя и редкие, писцы следовали исключительно им, как, например, писец РНБ, Кирилло–Белозерское собр., 29/1106, середина XVI в. — Гурию Тушину. Другие писцы только сверялись с текстами этого вида и брали их варианты чтений. Примеры таких списков являют рукописи: РНБ, Софийское собр., 1444, 2–я половина 20–х годов XVI в.; РНБ, Софийское собр., 1460, ок. середины XVI в.; РГБ, Рогожское собр., 728, XVI в.; РНБ, Софийское собр., 1489, 2–я половина XVI в.; РГБ, собр. Троице–Сергие- вой лавры, 188 (1576), 2–я половина XVI в.; РНБ, Софийское собр., 1157, вв. |
| Сербская редакция кормчей (Законоправило или Номоканон светога Саве. Л. 394 об.–395) Чудовская редакция кормчей (БАН. 21.5.4. Л. 499–499 об.) Вьпрашаеть его с(вя)т(ите)ль третицею: «Вроуеши ли вь с(вя)тоую и единосоущноую Тро(и)цоу?» Отвщаваеть: «Вроую». И поклоншоу пристоупающоумоу главоу, с(вя)т(ите) ль молитсе, г(лаго)ле: «Б(ож)е Сп(а)се нашь, хотеи всмь ч(е)лов(е)комь сп(а)стисе и вь разоумь истинныи приити, приими раба Твоего имер(ек), едва вьзбноувшасе от льсти и вьжделавша вь разоумь истинныи приити... Въпрашает и трикраты попъ: «Вруеши ли вь с(вя)тоую и единосоущноую Тро(и)цю?» И отвщает: «Вроую». Попъ поклонивъ главоу приходящемоу и творит м(о)л(и)твоу Г(оспод)оу: «Б(ож)е Сп(а)се нашь, хотяи вся ч(е)л(о)в(е)кы сп(а)сти и в разоумь истинныи приити, приими и сег(о) раба Твоего им(я)р(е)к, едва вьзникноувша от прелести и възлюбивша в разоум истинныи приити... И потомь приобьщитьсе и приемлеть заповдь 7 днии тхь месь не ясти, ни оумывати лица, нь якоже кр(е)щаемии тако прбывати, и вь 8 д(е)нь оумытисе... и посемъ комкаеть и приемлеть заповдь за седмь днии мясъ не сти, ни оумывати лица, но якоже новокр(е)щеныи тако и сьи да творить, и вь осмыи д(е)нь разршити и. В Чине принятия еретиков в Чудовской редакции пропущены имена Севгира и Иавоцанцала (статьи 3–4), характерные как для греческих списков, так и для Мясниковской и Софийской редакций. Однако и Мясниковская редакция имеет значительный пропуск в конце Чина: заключительная молитва о еретике обрывается на середине фразы на словах: «сподоби его знамения Божественнаго Ти мира и причастия честнаго тела и крови, и яви и свершена раба» 15 . В греческих списках, как и в Сербской, Чудовской и Софийской редакциях, молитва продолжается, заканчиваясь описанием помазания еретика миром и второй молитвой священника. Очевидно, что в Мясниковской редакции кормчей текст механически оборван (возможно, составитель намеренно сократил слишком растянутый, на его вкус, текст, что вообще характерно для Мясниковской редакции кормчей, в которой сокращено большинство статей). Таким образом, Чин принятия в православие еретиков в Чудовской, Мясниковской и Софийской редакциях восходит к единому источнику, причём, как и в случае с Чином принятия мусульман, наиболее полный текст, соответствующий греческому оригиналу, сохранился в поздней Софийской редакции кормчей. |
| К этому времени город был разорен до основания, его население резко сократилось, а оборонительные сооружения пришли в полный упадок. На протяжении XVII в. укрепления кремля и окольного города неоднократно перестраивались. В первую очередь были восстановлены стены кремля и Малого земляного города. Двурогие зубцы кремлевских стен заменили на прямые, устроили бойницы подошвенного боя. Уже к 1632 г. привели в порядок стены окольного города на Торговой стороне, которые и в дальнейшем еще не раз перестраивались. При перестройках укреплений Торговой стороны в XVII в. прослеживаются определенные тенденции. При каждом новом строительстве уменьшалось количество вновь возводимых башен. Так, если в начале XVII в. их было 38 (вместе с раскатами) и 16 ворот, то во второй половине этого же столетия - только 25. Свои названия башни получили по улицам, которые в них упирались. С течением времени упрощались и конструкции самих башен. Так, если в первой половине XVII в. Борисоглебская башня была в плане шестиугольной, то при последующих перестройках ее возвели четырехугольной, с размерами сторон 10x8 м и высотой 18 м. В двух ее ярусах насчитывалось 10 пушечных и 32 пищальных бойницы. Среди башен Торговой стороны особое место занимала Славенская проезжая. В середине XVII в. она была квадратной в плане (10x10 м), четырехъярусной, с зубцами и навесным боем. Это дает основания утверждать, что она была каменной. Однако по описи 1675 г. башня предстает уже 6-угольной (вероятно, деревянной), с отводным быком к Волхову. Боевые выступы -быки - имела также трехъярусная Воскресенская (Павлова) каменная проезжая башня. На начало XVII в. в укреплениях Торговой стороны было устроено 16 ворот. Во второй половине столетия для проезда использовалось шесть башен и двое проездных ворот в стене. Наиболее сложна для реконструкции сторона вдоль Волхова. На участке между Волховским мостом и Славенской башней в первой половине XVII в. насчитывалось 7 глухих башен и трое: средистенных ворот. По описи 1667 г. на этом участке упоминанием лишь одни ворота и две башни (Михайловская и Наугольная). На плане Э. Пальмквиста 1674 г. на этом участке ясно различимы четыре башни. Непрерывно обновляемые укрепления Торговой стороны Представляли мощное фортификационное сооружение. Что касается окольного города Софийской стороны, то его восстановление после шведского разорения задерживалось до 60-х гг. XVII в. Причина крылась в том страшном опустошении, которое постигло город из-за шведского господства. Тем не менее уже к 1657 г. были восстановлены 20 башен окольного города Софийской стороны. Все они были трехъярусными, около 6 м в поперечнике. Среди них десять предназначались для проезда. Через Белую башню проходила главная дорога на Псков, через Чудинцовскую - на Нарву, через Ореховскую - на Ладогу и Орешек. В 1674 г. согласно плану Э. Пальмквиста окольный город Софийской стороны насчитывал 25 башен. Кроме того, вся сторона разделялась деревянными стенами с башнями на три части. |
| Празднование Масленицы прошло в Санкт-Петербурге марта 2016 В ограде Крестовоздвиженского казачьего собора 12 марта прошел праздник " Широкая Масленица " . Весь двор перед собором был заполнен детворой, стремящейся поучаствовать в состязаниях и конкурсах. Началось все со спектакля про блины, который подготовили ученики второго класса приходской школы под руководством Екатерины Чеклецовой. Затем были проведены конкурсы: метание метлы на дальность, эстафета с коромыслом, импровизированные скачки на " конях " ... В перерывах между состязаниями зрители могли насладиться живым звуком - выступал ансамбль казаков Невской станицы. Поплясать от души тоже удалось - всех сплотил общий танец под гармошку, который провел гармонист Евгений Колонтаев. Затем на середину площади было вынесено бревно, на которое всходили для боев баклушками. Побеждал тот, кто удержится на бревне. Кульминация праздника - добывание призов с " ледяных столбов " - деревьев в Предтеченском сквере. Самый большой приз достался самому ловкому - юноше Андрею, который благородно отдал трофей девочкам. Напоследок для самых смелых ребят казак Роман Шаповалов провел настоящее боевое состязание: казачата, разделившись на команды и вооружившись поролоновыми палками, сражались с целью завоевать знамя другой команды. Разумеется, в течение всего праздника можно было попробовать блины, которые испекли прихожанки собора под руководством организатора праздника Вероники Кривошеевой-Сергиенко. На территории Софийского собора 13 марта праздник начался сразу после Божественной литургии. Гуляния начались на открытом воздухе. Ключарь Софийского собора иерей Алексий Баринов обратился к присутствующим с проповедью о смысле празднования Масленицы, а также о предстоящих неделях Великого поста. Эстафеты и викторины, конкурсы, перетягивание каната, традиционные русские забавы, катание на лошадях - все эти развлечения были доступны и детям, и взрослым на протяжении всего дня. Гости смогли полакомиться блинами, приготовленными консультантами Софийского собора, послушать уникальные фольклорные песни в исполнении ансамбля " Лиственный венок " . |
| Л.И. Лифшиц. К реконструкции иконографической программы и литургического контекста росписи Софийского собора в Новгороде 1108 г. Уже целое столетие внимание ученых привлекает ансамбль древней стенописи Софии Новгородской, фрагменты которого были раскрыты в 1893–1894 гг. во время реставрационных работ, проводившихся под руководством В.В. Суслова 445 . Представшая взору ученого живопись и сегодня вызывает разноречивые оценки. В первую очередь это касается проблемы ее датировки, поскольку существует несколько летописных свидетельств о разновременных работах по росписи собора. В.В. Суслов на основании анализа строительной техники и принципов декоративного оформления интерьера храма, созданного в процессе его постройки, сделал вывод о том, что древнейший слой живописи, лежащий на штукатурке с соломистым наполнителем – к нему в первую очередь относится роспись центральной главы – появился по прошествии достаточно длительного периода времени 446 . В.К. Мясоедов, первым предпринявший монографическое исследование живописи Софийского собора в Новгороде, датировал ее 1144 г., связав с годом росписи храма при архиепископе Нифонте 447 . Эта точка зрения не получила в дальнейшем поддержки и сегодня продолжают обсуждаться только две концепции: одна – В.Г. Брюсовой, относящей роспись главы к середине XI в. на основании известного сказания «О Спасовом образе», который якобы был написан пришлыми греческими мастерами 448 , и другая – В.Н. Лазарева, датировавшего изображения пророков согласно Новгородской Первой летописи, сообщающей под 1108/1109 гг. о росписи собора «стяжянием» епископа Никиты 449 . При аргументации обеих точек зрения их авторы прежде всего принимали во внимание данные истории, приметы стилистического и технико-технологического характера. В меньшей мере при оценке росписи использовались возможности, предоставляемые анализом системы и идейной программы храмовой декорации, что, впрочем, объясняется объективными причинами. Исследователь, обращающийся к проблеме прочтения и истолкования программы росписи собора Св. |
| 2) Автор говорит (стр.28): «Самое раннее указание об этом оригинальном представлении находится в расходных книгах новгородского архиерейского Софийского дома». Указание это относится к 24 декабря 1548 г. В расходе записано, что «халдеем двема дано гривна московская». До сих пор это действительно считалось самым ранним, но теперь граница документальной известности «пещного действа» должна быть отодвинута к ещё более раннему времени. В рукописях новгородской софийской библиотеке (в Санкт-Петербургской духовной академии) найден нами древнейший список пещного действа. В нём есть многолетствование великому князю московскому Василию Ивановичу. Следовательно, пещное действо совершалось в Новгороде ранее 1548 г., в самом начале XVI в. 1 Об этом списке мы делали сообщение на Московском археологическом съезде в январе 1890 г., т.е. несколько позднее составления г.Савиновым своей статьи. Поэтому, само собой понятно, что, делая поправку по этому пункту, мы отнюдь не имеем в виду делать упрёк автору, а только научную пользу. 3) Говоря о Халдейской печи (стр. 31–32), автор сообщает описание Вологодского амвона из Описи 1663 г. и описание Новгородского амвона, устроенного владыкой Макарием в 1533 г., из Софийского временника, а затем утверждает, что «с большой вероятностью можно допустить, что амвон владыки Макария впоследствии, когда стали ежегодно совершать чин пещного действа, мог исполнять назначение халдейской печи». Тоже с «ещё большей уверенностью» утверждает он относительно амвона в вологодском соборе на том основании, что в приходорасходных книгах архиерейского дома нет даже намёка на существование специально устроенной для обряда печи». Как видно из описаний, древнерусские амвоны имели круглую форму, принадлежа к тому типу византийских амвонов, образцы которых представляют нам памятники города Равенны, а действительно в случае нужды могли быть приноровляемы, хотя не без труда, к совершению пещного действа. Но на самом деле это едва ли было так даже и в «последствии», особенно в Новгороде. В Описи новгородского софийского собора, составленной в середине XVII в. (Ивз. Археол. Общ., m.III, стр. 366) упоминается особо пещь «древяна решетчата». А в текстах XVIII в., содержащих в себе описание пещного действа и напечатанных у Никольского, печь и амвон ясно различаются. Например, «и после обедни повелевают ключари пономарям и звонарям амвон с места сдвинуть и ставят его за левым клиросом, а на том месте ставят пещь» (Никольск., стр. 192.). Или: «читают Евангелие воскресное в пещи вместо амвона» (198). Или наконец: «а после утрени пещь снимают, а на том месте амвон устанавливают» (207). |
| 136 Poppe A. Christianity and Ideological Change in Kievan Russ//Canadian-American Slavic Studies. 1991. Vol. 25. P. 21. 138 Термин предложен К. К. Акентьевым (см.: Акентьев К. К. Мозаики киевской св. Софии... С. 93–94). 144 Lafontaine-Dosogne J. L’évolution du programme décorative des églises du 1071 à 1261//ACEB. 15. Athènes, 1979. P. 133; Mouriki D. The Mosaics of Nea Moni on Chios. Athens, 1985. P. 200. 145 Для Софии Охридской продольная ось уже менее актуальна. Demus О. Byzantine Mosaics Decoration. London, 1948. P. 87–88; В. Buзahmujcke фреске y Jyrocлabuju. Београд, 1975. С. 10 (переизд.: Джурич В. Византийские фрески. Средневековая Сербия. Славянская Македония. Далмация. Μ., 2000). 147 Лифшиц Л. И. К реконструкции росписи Софийского собора в Новгороде//Восточнохристианский храм. Литургия и искусство: Сб. ст./Под ред. А. Μ. Лидова. Μ., 1994. С. 168. 148 Тодич Б. Тема Сионской церкви в храмовой декорации XIII– XIV вв.//Иерусалим в русской культуре. Μ., 1994. С. 36. 149 Акентьев К. К. Мозаики киевской св. Софии... С. 77–79, 84–86; Лифшиц Л. И. К реконструкции росписи Софийского собора... С. 168, прим. 12. 150 Попова О. С. 1) Византийское искусство в Италии. Мозаики Торчелло//ВВ. Μ., 2000. Т. 59(84). С. 152–165. 2) Аскетическое течение в византийском и русском искусстве первой четверти XI в. и его дальнейшая судьба//ДРИ. К 2000-летию христианства: Тезисы докл. Междунар. конф. СПб., 2000. С. 60. 151 Лифшиц Л. И. Соотношение техники и стиля в живописи середины XI – начала XII в.//Материальная база сферы культуры. Μ., 1997. Вып. 4. С. 37 (переизд.: Заметки о соотношении техники и стиля в живописи середины XI – начала XII в.//ДРИ. XII в. СПб., 2002. С. 322 и сл.). 152 Смирнов С. Древнерусский духовник: Материалы для истории древнерусской покаянной дисциплины. Μ., 1913. С. 3, 5–6. 157 См.: Лазарев В. Н. Фрески Софии Киевской//Лазарев В. Н. Византийское и древнерусское искусство. Μ., 1978. С. 65 и сл. 55) Логвин Г. Н. Новые наблюдения в Софии Киевской//Культура Средневековой Руси. Л., 1974. С. 154 и сл. |
| Теперь лягает и осел: Дух века вот куда зашел! Строфа Х (в «Современнике» заключительная). Ст. 12. И ежегодно продавалась; Остальные стихи поэмы опубликованы только после смерти Пушкина. Поэма в том составе, как она дошла до нас, содержит размышления Пушкина о судьбах русского дворянства. В тот же период, когда писалась поэма, Пушкин набрасывал заметки об исторической роли дворянства. Черновые редакции отдельных строф показывают, как колебался Пушкин в выборе героя, то изображая богатого аристократа, то окончательно разоренного потомка когда-то богатого дворянского рода. Из белового текста исключены строфы – возможно, по цензурным основаниям, – имевшие большое значение в замысле; так, нет строф, касающихся судеб рода Езерских в XVIII веке, хотя именно этот век особенно обилен превратностями, приведшими последних Езерских к разорению. См. «Из ранних редакций». (1) Софийский хронограф – Софийский временник, летописный свод, составленный в Москве в середине XV века на основе Новгородских летописей. (2) Фиглярин – Булгарин; Пушкин имеет в виду фельетоны Булгарина в «Северной пчеле» 1830 г., в которых Булгарин нападал на предков поэта. Ответом было стихотворение «Моя родословная» и журнальная заметка о записках Видока. (3) Коллежский регистратор – чин 14-го класса, низший по табели о рангах. (4) «Державин двух своих соседов и смерть Мещерского воспел». – Имеются в виду стихотворения Державина «К первому соседу» (1780), «Ко второму соседу» (1791) и «На смерть князя Мещерского» (1779). Анджело Поэма окончена 27 октября 1833 г. и напечатана в альманахе «Новоселье», ч. 2, 1834, вышедшем в свет в апреле 1834 г. В рукописи подзаголовок: «Повесть, взятая из Шекспировской трагедии „Measure for measure “». По настоянию министра С. С. Уварова из поэмы было исключено несколько стихов. И во втором издании (в сборнике 1835 г. «Поэмы и повести»), несмотря на энергичные протесты Пушкина, места эти не были восстановлены. Поэма соединяет оригинальное повествовапие в духе старинных итальянских хроник на сюжет драмы Шекспира «Мера за меру» с довольно близким переводом некоторых сцен этой драмы. Первоначально Пушкин собирался перевести драму Шекспира размером подлинника («Вам объяснять правления начала», см. т. III). Критика встретила драму отрицательно, видя в ней признаки падения таланта Пушкина. По этому поводу Пушкин говорил Нащокину: «Наши критики не обратили внимания на эту пьесу и думают, что это одно из слабых моих сочинений, тогда как ничего лучшего я не написал». |
| Древнейшим памятником новгородской литературы является летопись. С XIII в. ее тематика значительно расширяется: появляется понятие «Русская земля», и летописец внимательно следит за событиями в других княжествах. В круг его наблюдений входят также важнейшие события политической и военной жизни шведов, немцев и монголов. Это можно наблюдать в дошедшей до нас «Первой Новгородской летописи», относящейся к 30-м годам XIV в. Дальнейшее развитие летописания и расцвет литературного творчества в Новгороде происходит в 30 – 50-е годы XV в. при архиепископе Евфимий II (1429 – 1459). Он стремился дать идеологическое обоснование сепаратистским тенденциям новгородской знати. С этой целью новгородские писатели обратились к историческим преданиям и легендам, к упрочению местных святынь. По поручению Евфимия II в 1432 г. создается Софийский временник, в котором центром истории Руси признается Новгород. Но Софийский временник был летописью чисто новгородской, он слабо отражал историческую жизнь других русских княжеств. Характерной особенностью новгородских летописей XV в. является включение в них историко-легендарного повествования. В поздних новгородских летописях большое место отводится повествованию о присоединении Новгорода к Москве Иваном III (1472 – 1478), появляются вставленные позже легенды, предвещающие падение новгородской вольности. В XIV в. в новгородской литературе интенсивно развивается жанр путешествий – хождений. В середине века проявляется «Хожение Стефана Новгородца». Это первое в древнерусской литературе путешествие мирянина. Цель его путешествия – торговля. Стефан создал своеобразные очерковые записки, в которых описывались не только святыни, но и важнейшие достопримечательности Царьграда (Юстинианов столп, гавань и морские суда, архитектура города). Характер путеводителя носит «Сказание о Царьграде» и «Беседа о святынях Царьграда» (вторая половина XIV в.). Примечательным произведением является «Послание новгородского архиепископа Василия к тверскому епископу Федору о земном рае», помещенное в «Первой Новгородской летописи» под 1347 г. Василий полемизирует с ортодоксальной позицией тверского епископа |
|
|
