| Талантливого журналиста задвинули. И вот он появляется в коридорах Московской патриархии. Он хорошо знает Ватикан; как оказывается, он всегда интересовался Русской Церковью и русской «Фиваидой» (северной монашеской волной). С его умением завязывать отношения он преуспел во многом: стал бывать у патриарха, пробился и к митрополиту Николаю, помощником которого он стал. Что касается патриарха, то с ним Казем-Бек нашёл общий язык: они вспоминали форму гвардейских полков, значки; патриарх любил расспрашивать про Париж, про места, виденные в детстве. Он жил в фешенебельном районе Москвы, на Фрунзенской набережной, в доме Министерства обороны, куда простым людям вход был заказан. Впоследствии, когда во главе ОВЦС встал митрополит Никодим и Ватикан стал одним из главных объектов его деятельности, Казем-Бек с его знанием ватиканской кухни стал незаменим 200 . Старшим консультантом ОВЦС Казем-бек стал в 1962 г. 201 Вернувшись в коммунистическую Россию, Александр Львович о своих «идейных шатаниях» на людях не вспоминал. Но коммунисты ничего не забыли и, когда пришло время, – припомнили. В 1971 г., на Поместном соборе Русской православной Церкви, Казем-бек горько жаловался архиепископу Брюссельскому Василию, что его никуда не выпускают за границу. «Не только в настоящую заграницу, во Францию или Америку, но и в «братские страны». Подал прошение поехать в Югославию. Отказали. А между тем мне нужно туда поехать для одной церковной исторической работы, которую я хочу написать. С трудом пустили только раз в Болгарию, да и то потому, что Патриарх Болгарский потребовал. А другие постоянно ездят» 202 . Своей аристократической выправкой и манерами Александр Львович чем-то напоминал Вертинского. В ОВЦС он заведовал католическим сектором. «Дело Кутепова» В отделе переводов трудился сын генерала Кутепова, похищенного в Париже и ликвидированного агентами НКВД. Павла Кутепова война застала в Югославии, и в сентябре 1944 г. он вступил в ряды Советской армии-освободительницы, не скрывая свою «подноготную». Владея французским, немецким и сербско-хорватским языками, Павел Александрович служил в Советской Армии в качестве переводчика. |
| Дневники Мария Львовна Казем-Бек, урожденная Толстая (1855–1918), — видный православный педагог, начальница Института благородных девиц в Казани и Санкт-Петербурге. Ее записи охватывают несколько десятилетий XIX века и начало XX века, отражая эпоху царствования Александра II, Александра III и святого страстотерпца Николая II. Автор рисует портреты и дает характеристики многих государственных деятелей, придворных сановников и церковных иерархов, деятелей науки и культуры. На этом историческом фоне разворачивается повествование о жизни собственной семьи. Убежденная поборница единой и неделимой России, симфонии самодержавия и Церкви, М. Л. Казем-Бек судит обо всем как глубоко верующая христианка. Образ ее поражает глубиной православного мировосприятия, тонкостью патриотического чувства, высотой аристократического духа, ярким литературным дарованием. Все это позволяет говорить об исключительной значимости, идейной и художественной ценности «Дневников», предоставленных издательству князем Зурабом Михайловичем Чавчавадзе — правнуком автора. Автор вступительного слова Валентин Никитин, д-р философии, член Союза писателей России так пишет об авторе «Дневника»: «В этих дневниковых записях хорошо отражен внутренний мир автора, взаимоотношения в семье и ее быт, религиозные переживания, становление характера, первая влюбленность, мысли о своем жизненном предназначении. …Зная о катаклизме 1917 года, свержении монархии и последующих трагических событиях гражданской войны, читая ее дневники, со всей очевидностью понимаешь, что Мария Львовна Казем-Бек предвосхитила в своих суждениях и оценках ход отечественной истории на несколько десятилетий вперед… Идейный вектор дневников устремлен как раз в наше время, требующее от общества консолидации и полного преодоления недавней смуты и ее последствий». «Дневники» М. Л. Казем-Бек отвечают лучшим эстетическим и мировоззренческим критериям и стоят в одном ряду с наиболее значительными произведениями жанра мемуаров: «В “Дневниках” много ярких, убедительно достоверных зарисовок дворянского и народного быта... Земледельческие и прочие работы описаны со знанием дела, рисуя автора умелой и рачительной хозяйкой. Она обладает немалыми познаниями и в области медицины, вполне адекватно описывая симптомы тех или иных болезней, их течение и их лечение. Ее самая разнообразная воспитательно-педагогическая и социальная работа, ее благотворительная деятельность и самоотверженная помощь страждущим (во время голода) превыше всяких похвал. |
| Фундамент второго центра силы в лице массовой общественной организации «Молодая Россия» во главе с А.Л. Казем-Беком только «заливался» и был еще очень сырым. Но главный лозунг младороссов «Царь и Советы» внушал исторический оптимизм, как и структура организации, допускавшая в свои ряды масонов в разряде соревнователей . Именно в 1928 году, когда во Франции якобы публикуется статья с обвинениями Великого Князя Николая Николаевича в государственной измене, а на самом деле продолжается старая масонская интрига, в это самое время уходят из жизни Императрица Мария Феодоровна и барон П.Н. Врангель. А буквально в начале следующего года Господь призвал к Себе и Дядю злодейски убиенного Царя-мученика Николая. Как пишет биограф А.Л. Казем-Бека, французская исследовательница Мирей Массип в книге «Истина - дочь времени», переведенной на русский язык и не так давно изданной тиражом всего 600 экземпляров: «В январе 1929 г. умер великий князь Николай Николаевич. Отпевание проходило в русской церкви Святого Михаила Архангела в Каннах в присутствии маршала Петена, представлявшего Республику. Почетный караул из французских солдат воздал покойному воинские почести. Великого князя похоронили в крипте церкви. «В Каннской церкви А.Л. Казем-Бек и Б.К. Лихачов (один из руководителей младороссов - А.Х.) возложили венок на гроб великого князя Николая Николаевича от имени Союза Младороссов». В начале «возмущенные и пораженные отсутствием Кирилла (Великого Князя Кирилла Владимировича - А.Х.) на похоронах своего знаменитого родственника», позже русские монархические круги признали, что претендент сохранил «похвальную сдержанность». Смерть Николая Николаевича полностью изменила политическую ситуацию. Путь для великого князя Кирилла был открыт, а вместе с ним - путь для самых активных сторонников, Союза Младороссов Казем-Бека, который теперь мог свободнее взяться за дело (выделено мной - А.Х.). (...) «По возвращению Александра в Париж в 1929 г. Союз Младороссов стал быстро развиваться» . Остается добавить, что свой богатый перипетиями жизненный путь Александр Львович Казем-Бек закончил в России, будучи сотрудником Московской Патриархии. Его книги стояли на стеллажах в коридоре Издательского Совета Русской Православной Церкви - на втором этаже, по правую руку, если домовой храм оставляете за спиной. |
| Александр II, Александр III и Мария Федоровна с Николаем II на руках От автора: Мария Котар – супруга протоиерея Сергия Котар, много лет служившего в соборе Всех скорбящих Радость в Сан-Франциско, у мощей святителя Иоанна Шанхайского . Сама Мария хорошо помнит святителя Иоанна, который бывал в их доме. Она также окормлялась у отца Серафима (Роуза), знала многих подвижников благочестия Русской Зарубежной Церкви. Для меня знакомство с Марией было большой радостью и утешением. Мы постарались воссоздать историю жизни ее родных, по которой можно изучать историю Российской Империи. Протоиерей Сергий и его супруга Мария Котар История Российской империи – в судьбе моих родных В их жизни отразились все трагические катаклизмы времени, и описание их судеб достойно пера Александра Дюма... Мы, зарубежники, верующие приходов Русской Зарубежной Церкви, в своем большинстве всегда внимательно читаем портал Православие.Ru . Недавно я прочитала истории моего хорошего знакомого, митрофорного протоиерея Стефана Павленко (он был на нашем с отцом Сергием Венчании и на нашей свадьбе). Отец Стефан рассказал, что по жизни его родных можно изучать историю России конца XIX – начала XX века. И я подумала: то же самое можно сказать и о моих родных. В их жизни отразились все трагические катаклизмы того времени, и описание их судеб вполне достойно пера Александра Дюма... Рыбка в Российской Империи Прадед-перс и прабабушка-француженка Прадед мой по материнской линии был сыном перса и происходил из древнего и знаменитого рода Казем-Беков, а прабабушка по отцовской линии была красавицей-француженкой и приехала в Россию учить французскому языку детей помещика Исаева. Гостеприимные и душевные, русские распахивали двери гостям любой национальности, лишь бы это были хорошие люди. И жилось им в Российской Империи совсем неплохо, иначе не остались бы они здесь навсегда, не связали бы с Россией судьбы свои и своих потомков. Люди старой России Люди старой России Люди старой России Братья Казем-Беки В 1826-м году через Казань в Омск ехал молодой человек, Александр Касимович Казем-Бек (1801–1871). Имя Александр этот молодой человек получил в Крещении, а совсем недавно его звали Мирза Казем-Бек, и был он сыном известного персидского богослова и законоведа Мухаммеда Касима Казем-Бека. |
| Отдел внешних церковных сношений (ОВЦС) (1960–1972) В те годы ОВЦС размещался на тихой улице Рылеева, 18/2, недалеко от станции метро «Кропоткинская». В «мирное время» это был Гагаринский переулок, известный старым москвичам по аристократическим особнякам. В Отделе работали люди «с биографией». Чего стоил один Александр Казем-бек (1902–1977), видный деятель эмиграции, репатриировавшийся в Советский Союз! «Советы без коммунистов» Предки Казем-Бека были туркменские ханы. Он любил рассказывать о том, что его прадед имел гарем с десятками жён. Его дед после покорения Средней Азии стал приспешником Скобелева, принял крещение и женился на графине Толстой. Дед Александра Львовича сблизился с духовенством. Его отец – Лев Казем-Бек, окончивший Пажеский корпус, вошёл в круг русской аристократии и был близок к церковным кругам. Революция застала Александра Львовича 16-летним юношей в Петербурге. В 1920 г. вместе с семьёй отца он через Финляндию отправился в эмиграцию. Молодой Александр учился в университетах Белграда, Мюнхена, Парижа. Париж, конец гражданской войны, нащупывание новых путей. В начале 20-х годов ярко сияет восходящая звезда нового вождя – дуче Муссолини. Раб божий Александр увлёкся сильным человеком, он горел желанием стать русским Муссолини. Как неглупый человек, он, однако, понимал, что Россия имеет свой исторический путь и механически перенести сюда опыт фашизма невозможно. И вот в голове честолюбивого юноши возникает грандиозный план: соединить две русские традиции – монархическую и советскую. Так возникает партия «младороссов» – единственная партия русских эмигрантов. Наиболее экстравагантной чертой этой партии была идея реставрации русской монархии во главе с законным претендентом на русский престол из дома Романовых – великим князем Кириллом Владимировичем, при полном сохранении всех форм советской государственности (Советами, исполкомами, народными комиссарами и т. д.). В то же время должна была произойти некоторая «подстановка»: Коммунистическую партию должна была вытеснить и заменить новорождённая партия «младороссов», ну, а место вождя – Ленина, Троцкого и тогда ещё только претендовавшего на эту роль Сталина – великодушно брал на себя русский Муссолини – Казем-Бек 198 . |
| Мои прадедушка и дедушка Исаевы Другой мой прадедушка, Иван Иванович Исаев, был дворянин, в юности он влюбился в гувернантку-француженку, приехавшую к ним в поместье учить маленьких Исаевых французскому. Звали прелестную француженку – Каролина Жоливе. У них родились четверо детей, одни из которых был мой дед, Олег Иванович Исаев. Он родился на стыке XIX и XX веков. Детство его проходило в дворянской усадьбе и старой петербургской квартире, а младшие сестры были воспитанницами Смольного института. Первая мировая и революция полностью изменили их жизни. Мой юный дед вступил в Добровольческую армию. После ранения за ним ухаживала молоденькая сестра милосердия, которая и стала его женой. Это была моя бабушка, Лидия Владимировна, урожденная Казем-Бек. Они полюбили друг друга и в это страшное время поженились: любовь сильнее превратностей судьбы. Моя бабушка Лидия Владимировна Исаева, урожденная Казем-Бек На восток Через год, в июле 1919, красные снова заняли Екатеринбург, и Белая армия отступала. Вместе с войсками уходили все дальше на восток и их семьи. Среди них были и мои родные: прабабушка и прадедушка Казем-Беки, их дочери, в том числе моя тогда совсем еще юная бабушка Лидия Владимировна Казем-Бек-Исаева с мужем. На восток отправился и следователь Николай Алексеевич Соколов. Он, по предписанию генерала Михаила Дитерихса, должен был «выехать из Екатеринбурга и вывезти вместе с собой все акты подлинных следственных производств по делам об убийстве отрекшегося от престола Государя Императора Николая II, его семьи и Великих князей вместе с вещественными по сим делам доказательствами и обвинениями». И Соколов вывез собранные им материалы в Харбин, а затем во Францию. Чекисты пытались заполучить документы, и в результате активности красных партизан это частично удалось. Сам Николай Алексеевич, работавший над книгой «Убийство Царской семьи. Из записок судебного следователя Н. А. Соколова», был найден мертвым в саду у своего французского домика 23 ноября 1924. Ему было всего 42 года. Причина смерти его неясна, официальная версия – инфаркт, но многие его современники считали, что он «слишком много знал». Книга была опубликована уже после смерти Соколова, в 1925-м году, и, по мнению некоторых, имеет признаки редактирования посторонними лицами. |
| Жизнеописание Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия I В издательстве Сретенского монастыря выходит книга А.Л.Казем-Бека «Жизнеописание Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия I» . Александр Львович Казем-Бек (1902–1977) — автор многих статей посвященных истории Русской Православной Церкви, но особый интерес представляет «Жизнеописание Святейшего Патриарха Алексия I», так как А.Л.Казем-Бек был его ближайшим помощником и другом. В основу книги легли уникальные исторические материалы, воспоминания Святейшего Патриарха, которыми он делился с Александром Львовичем. «Цель наша состоит в изложении главных фактов в жизни Святейшего» — писал А.Л. Казем-Бек о принципах написания данной работы. В тяжелые для России 1920-е годы епископ Алексий прошел скорбный путь тюрем и ссылок, преследований со стороны богоборческих властей, но остался верен Христу и Его Церкви, он отказался подчиниться обновленческому Высшему Церковному Управлению и, известный умеренностью своих суждений, высказывался категорично: «Обновленчество, как таковое, по существу не ересь и даже не раскол, как мы понимаем этот термин во всем его объеме. Оно не более как рабское следование путем ветхозаветного Хама и новозаветного Иуды». Во время Великой Отечественной войны, в период блокады Ленинграда митрополит Алексий, будущий Святейший Патриарх, оставался в городе. «Совершая литургии, всенощные бдения и коллективные отпевания или читая на клиросах, митрополит Алексий фактически не покидал храма. Он постоянно произносил слова и проповеди». «Не раз в храмы во время богослужения были попадания воздушных бомб и дальнобойных снарядов. При падении кирпичей, обломков и стекла службы не прекращались». Митрополит Алексий постоянно обращался с патриотическими посланиями к своей пастве. Ленинградская епархия вносила большие средства на постройку колонны танков имени Дмитрия Донского. В 1945 году состоялось избрание Патриарха, им стал митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий. И снова служение и труд. |
| Старший брат моего прадеда Первый сын и старший брат моего прадеда, Алексей Николаевич (1859–1919), стал врачом – одним из самых авторитетных и опытных кардиологов своего времени. На рубеже XIX–XX веков профессор Алексей Николаевич Казем-Бек возглавлял кафедру терапии Казанского университета. Был он также общественный деятель и действительный статский советник. Алексей Николаевич возглавлял Лигу по борьбе с туберкулезом в России Еще Алексей Николаевич возглавлял Лигу по борьбе с туберкулезом в России – страшным для того времени заболеванием, которое не щадило ни бедных, ни богатых. От туберкулеза в возрасте 28 лет скончался в 1899-м году даже младший брат Императора Николая II, Великий князь Георгий Александрович, а уж его лечили, используя все новейшие достижения медицины. Будущий Император Николай II (справа) и его брат Георгий Александрович Алексей Николаевич спас сотни жизней. Его работа была по достоинству оценена в Российский Империи: его наградили орденами Святого Владимира IV степени, Святого Владимира III степени, Святого Станислава II степени, Святой Анны II степени и медалью «В память царствования Императора Александра III». Но после революции в Казани убивали «буржуев», не считаясь с их заслугами перед Отечеством, и, хотя благодарные пациенты известного доктора никогда бы не подняли на него руку, в любую минуту его могли встретить на улице те, кто не знал его в лицо. В 1918-м году на улицах Казани могли убить просто за то, что ты – офицер, или за то, что носишь сюртук, очки и галоши. Дом Казем-Беков конфисковали, но 60-летний Алексей Николаевич успел уехать и увезти семью в Томск, где читал курс ларингологии в Томском университете. Почувствовав себя больным, сам поставил себе абсолютно правильный диагноз: рак легких. Во время болезни тщательно записывал симптомы, надеясь, что эти записи пригодятся при лечении онкологии. Вскрытие полностью подтвердило его собственный диагноз. Алексей Николаевич Казем-Бек, брат прадедушки Младший брат прадедушки Младший сын Николая Касимовича и Екатерины Казем-Беков – Петр Николаевич (1865 –1912) – окончил с золотой медалью медицинский факультет Казанского университета и работал в акушерско-гинекологическом отделении клиники. В самом начале XX века переехал в Санкт-Петербург, где трудился врачом-акушером и одновременно врачом в больнице Святой Троицы Общества Красного Креста. Умер и похоронен в Санкт-Петербурге. |
| 68 Послание Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Пимена и Священного Синода Русской Православной Церкви Центральному Комитету Всемирного Совета Церквей от 26 декабря 1978 года. – ЖМП. 1979. С. 3. 69 См.: прот. (ныне протопресвитер) В. Боровой. К вопросу о базисе Всемирного Совета Церквей. – ЖМП. 1961. 2. С. 75; сравн.: А. К а з е м – Б е к. От Эванстона до Нью-Дели. – ЖМП, 1961. 9. С. 55; сравн.: А. Казем-Бек. Русская Православная Церковь и Экуменическое движение. – ЖМП. 1962. 5. С. 34. Региональное экуменическое сообщество: Конференция Европейских Церквей на своей IV Ассамблее (в октябре 1964 года) приняло Устав КЕЦ, содержавший «богословский базис», в котором говорится, что членами Конференции могут быть Церкви, «исповедающие Господа Иисуса Христа по Священному Писанию , как Бога и Спасителя, и стремящиеся совместно исполнять свое призвание во имя Отца и Сына, и Святого Духа». – См.: Митрополит Алексий (Ридитер) (ныне Патриарх Московский и всея Руси). В силе Святого Духа – служение миру. Доклад президента КЕЦ митрополита Таллиннского и Эстонского Алексия на VIII Генеральной Ассамблее Конференции Европейских Церквей. Крит, Греция, 18–25 октября 1979 года. – ЖМП. 1980. 2. С. 65. П. 11, 1. Характеристика КЕЦ как «Уникальной региональной организации», задачи которой «те же, что и у всей экумены, т. е. стремление к единству христиан в вере и совместное служение для блага мира», дана в статьях Высокопреосвященного Митрополита Алексия: К оценке прошлой деятельности КЕЦ и по поводу предстоящих ее задач. – ЖМП. 1964. 11. С. 42–45; В силе Святого Духа – служение миру. – ЖМП. 1980. 1. С. 54–64; 2. С. 62–66; 3. С. 57–61 и других. 70 За текст базиса ВСЦ в Нью-Дели голосовали 383 участника Ассамблеи, против – 36, воздержались – 7. См.: А. Казем-Бек. К истории «базиса» Всемирного Совета Церквей. – ЖМП. 1969. 8. С. 82. 73 А. Казем-Бек. К истории «базиса» Всемирного Совета Церквей. – ЖМП. 1969. 8. С. 79. 80. В то же время следует отметить, что «все Церкви Европы имеют Никео-Цареградский Символ веры ... Он входит в состав литургии Православной Церкви, Римско-Католической Церкви, Англиканской Церкви и Церквей Реформации. Таким образом, он является драгоценным звеном связи между разделенными Церквами...» – См.: Послание христианам Европы Третьей экуменической встречи Конференции Европейских Церквей и Совета епископских конференций Европы Римско-Католической Церкви. – ЖМП. 1985. 3. С. 61. |
| – Мой отец закончил Пажеский корпус в Петербурге, отчим также. Остальные члены нашей семьи закончили Пажеский корпус как раз во время революции. Мой отец принадлежал к роду Некрасовых – он прямой потомок поэта Некрасова. Поскольку у того не было детей, он передал все свои права наследования своему старшему брату Федору, который был дедушкой моего отца. – Речь идет о знаменитом поэте Н.А. Некрасове? – Да, это тот самый Николай Алексеевич Некрасов, он мой прямой прапрадед. – А мама? – А моя мать – Мария Львовна Казем-Бек. Сейчас вышли в свет дневники, опубликованные моей прабабушкой . – А А.Л. Казем-Бек, который работал в Отделе внешних церковных связей Московской Патриархии в 70-е годы? – Это мамин брат Александр Львович, родной брат – их было только двое детей. Лев Александрович – это мой дедушка. – Поскольку А.Л. Казем-Бек работал в ОВЦС, то, вероятно, он был и сотрудником владыки Николая (Ярушевича), поскольку владыка в те годы занимал пост председателя ОВЦС? Сам же Отдел в то время находился, если я не ошибаюсь, еще в Новодевичьем монастыре? – Да, он его хорошо знал и очень любил. Но владыку и невозможно было не любить. Теперь я расскажу о том, как владыка приезжал в Париж в 1945 году. Но сначала – о той церковной обстановке, которая сложилась к тому времени в русской эмиграции. И владыка был первым человеком (тем более церковным), который приехал из СССР или, как у нас говорили, «от большевиков», «из страны большевиков», в русскую эмиграцию. И хотя я была еще маленькая, помню, что были такие враждебно относившиеся в Советскому Союзу люди, которые говорили: «Надо еще посмотреть, что у него под рясой – может быть, погоны?» Но никто ни в чем владыку упрекнуть не мог… Одно могу сказать как свидетель: одного дня было достаточно, чтобы владыка Николай стал в эмиграции тем, кем он и был на самом деле – русским архиереем. Лед подозрений сразу растопился! Еще могли иметь какие-то подозрения люди, которые его не успели увидеть, но те, кто с ним встретился, оценили его по достоинству. |
|
|
