Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
| Каждый из наставников Академии, если имел нужду в содействии в чем-либо о. Антония, мог обращаться к нему с полною уверенностью в его участии. Многим студентам он оказывал временную помощь, и наконец 16 человек из них принял на содержание Лавры, дав им помещение и назначив тот оклад, каким пользуются казеннокоштные воспитанники Академии. Что студентам Академии о. Антоний оказывал не одну материальную помощь, но и духовную, знаю это из отношений его к моему покойному брату архиепископу костромскому Платону, скончавшемуся в один день и почти в один час с о. Антонием 45 , О. Антоний узнал брата еще студентом с 1832 г. и приветливо принимал его к себе. В то время инспектором академии был назначен Платон Казанский из вдовых ярославских протоиереев Проникнутый господствовавшими в 20-х годах лжемистическими идеями, вступив в дружбу с Дубовицким, Платон силился распространять свои мнения ив Академии. Митрополит Филарет, как известно, сам сочувствовал некоторым сторонам мистического направления 20-х годов. Его глубокий ум находил себе пищу в этих туманных размышлениях, и он близок был со всеми главными представителями этого направления, но всегда верен он оставался догматическому учению церкви, всегда глубоко чтил и уважал обряды и постановления церкви. Может быть, отчасти известное ему направление Платона и было причиною вызова его в Академию. Он не знал, как далеко Платон уклонился от истинного пути. Среди наставников Академии профессор философии Федор Александрович Голубинский, рано попав в члены масонских обществ, также сочувственно относился к таким мистическим писателям, как Баадер, Мейер, Якоби, Бем, Эккартгаузен и другие. Он рекомендовал молодым студентам знакомиться с сочинениями этих писателей, чтобы приучить поглубже смотреть на предметы. Таким образом почва для посева любимых о. Платоном идей отчасти была подготовлена. Первым студентом младшего курса и самым любимым Ф. А. Голубинского был брат мой Павел Фивейский, живой, восприимчивый, с наклонностью к мистическому направлению. |
| За время этой беготни и без того потрепанные стельки ботинок отца Никиты превратились в липкий и сморщенный блин, доставлявший хозяину постоянное физическое и моральное неудовольствие… Москва встретила незадачливого путешественника крепким морозом. Предчувствуя возможные неудобства, отец Никита собрал вещи заблаговременно и, едва поезд остановился и проводник открыл дверь, как батюшка быстрым шагом, лавируя в толпе приезжих и встречающих, устремился к выходу из Казанского вокзала. По опыту прошлых сессий, он знал, что если опоздает на раннюю электричку, то следующую придется ждать не менее получаса. А это в его положении было крайне нежелательно. Неподалеку от Казанского вокзала, батюшка нырнул в пешеходный переход и уже через несколько минут (которые он потратил на сам переход, на покупку билета в кассе Ярославского вокзала и на поиски своего состава) сидел в вагоне самой первой электрички, отправлявшейся в Сергиев Посад. Но едва успев отдышаться и прийти в себя от быстрой ходьбы по пересеченной местности, отец Никита понял, что спешил совершенно напрасно. Нет, он не ошибся поездом, наподобие рассеянного маршаковского персонажа; электричка, на которую он так спешил, ехала в нужном направлении. Необычным был вагон, в котором оказался незадачливый путешественник. Начнем с того, что кроме батюшки, в вагоне никого больше не было. Чувство полного одиночества на общительного отца Никиту подействовало весьма удручающе. К тому же вагон, в который посчастливилось попасть батюшке, был не очень новым и более напоминал караван-сарай на колесах: раздвижные двери, ведшие в заметенный снегом тамбур, во время движения состава приходили в хаотическое движение и бились друг о дружку с такой силой, что им могли бы позавидовать гильотины Робеспьера. Стены были исписаны и изрисованы шедеврами наскальной живописи советского периода; в помятой обшивке местами зияли пробоины, обнаруживая темный скелет вагонного каркаса; освещение было настолько тусклым, что едва разгоняло ползущий в окна холодный мрак раннего декабрьского утра; резиновые рамы окон давно потеряли свою герметичность, отчего и внутри и снаружи их покрывал толстый слой намерзшего снега, соперничавшего с едва живыми электрическими батареями, спрятанными под сиденьями вагонных кресел. |
Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
| С. М. Василейский (1888–1961): учеба – Самарская духовная семинария, С.-Петербургский университет, Психоневрологический институт; работа – профессор Самарского государственного университета, Нижегородского государственного университета, Нижегородского педагогического института 4 . Ф. А. Зеленогорский (1839–1908): учеба – Нижегородская духовная семинария, Казанская духовная академия; работа – профессор Харьковского университета 5 . Н. Д. Левитов (1890–1972): учеба – Рязанская духовная семинария, С.-Петербургская духовная академия, Психоневрологический институт; работа – Институт народного образования. Н. В. Петровский (1890–?): учеба – Рязанская духовная семинария, Московский университет; работа – профессор Нижегородского государственного университета 6 . В. А. Правдолюбов (1888–1937): учеба – Рязанская духовная семинария, Киевская духовная академия; работа – Житомирская учительская семинария, 2-й Московский государственный университет 7 . В. С. Серебренников (1862–?): учеба – Вятская семинария, С.-Петербургская духовная академия; работа – профессор С.-Петербургской духовной академии, профессор Петроградского университета. В. А. Снегирев (1841–1889): учеба – Нижегородская духовная семинария, Казанская духовная академия; работа – профессор Казанского университета и Казанской духовной академии 8 . П. П. Соколов (1863–1923): учеба – Московская духовная академия; работа – профессор Московской духовной академии. И. П. Четвериков (1880–1969): учеба – Тульская духовная семинария, Киевская духовная академия; работа – доцент Киевской духовной академии; профессор Юрьевского университета, профессор университета Св. Владимира в Киеве, профессор Медико-педологического института, профессор Ярославского университета 9 . Даже в этом, весьма скромном, списке видна общность образовательного пути этих ученых: из семей священнослужителей, после духовных училищ (семинарии), путь одних вел в духовные академии, других – в университеты. Те, кто заканчивал академию, необязательно оставались в лоне богословских дисциплин, они уходили в науку, чаще в философию или психологию. Как пишет историк Л. Манчестер, пожелавшая развеять миф о том, что «православное духовенство было непричастно к высокой культуре, оставаясь по большей части неграмотным, и целиком зависело от государства» 10 , многие поповичи стремились к светскому образованию, желая дополнить им уже пройденный в семинарии путь богословских наук, сознавая необходимость самопожертвования, служения другим 11 . Профессора из поповичей сочетали просветительскую миссию с научной деятельностью, с поиском истины. Если в 1875 году на долю выходцев из духовенства приходилось 17% профессоров, то в 1904–21%. Таким образом, они стали основателями преподавательской корпорации во всевозможных учебных заведениях 12 по всей России. |
Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
| В сер. XV в., после распада Золотой Орды, территория М. вошла в состав Казанского ханства. Участник похода 1552 г. рус. войск на Казань кн. А. М. Курбский так определил этнический состав ханства: «Кроме Татарска языка, в том царстве пять различных языков: Мордовский, Чувашский, Черемисский, Воитецкий або Арский, пятый Башкирский». В том же походе участвовали и мордов. воины. После покорения ханства все мордов. земли вошли в состав Русского гос-ва; мордва стала именовать титулами «инязор» и «оцязор» рус. государей. Учитывая специфику социальной структуры мордов. народа в XVI-XVII вв., царское правительство помимо единой для русских и мордвы местной администрации (воеводского управления) назначала в уезды бортнических и мордов. дел воевод, голов, приказных, в чью компетенцию входили не только финансовые, судебные, но и др. «мордовские дела». Еще в 40-х гг. XVI в., готовясь к войне с Казанью, рус. правительство взяло в аманаты (заложники) некоторых наиболее влиятельных представителей мордов. знати, пожаловав им большие привилегии. Так, Ждан Мордвинов, взятый в аманаты в 1546 г., получил поместье в Копорье под Ярославлем. От него ведет происхождение русский дворянский (впосл. графский) род Мордвиновых, внесенный в родословные книги Ярославской, Московской, Новгородской, Петербургской, Курской губерний. Сын боярский Рудак Булатов, сын Мордвинова, служил помощником русского посла в Казани И. И. Яхонтова. Мордов. князья и мурзы, приняв Православие, вливались в ряды феодалов Русского гос-ва. В духовной грамоте царя Иоанна IV Васильевича от 1572 г. упоминаются «князи мордовские со всеми же их вотчинами» под Кадомом, Шацком, Темниковом, Курмышом (ныне село Пильнинского р-на Нижегородской обл.), Алатырем, сохранившие княжеские привилегии и после покорения Казанского ханства.тав Во 2-й пол. XVI-XVII в. в Русском гос-ве продолжались работы по укреплению юго-восточных границ для защиты от набегов ногайских и крымских татар. В это время шло строительство засечной черты от Тетюшей на Волге до Рязани и Тулы. Ее опорными пунктами были города-крепости Алатырь, Темников, Кадом, Шацк и др. Эти работы продолжались и позднее. Новая засечная черта была построена от Белгорода до Симбирска, она проходила через территорию М. от Сурского острога (ныне с. Первомайское Инзенского р-на Ульяновской обл.) к крепостям Атемар (1640; ныне село Лямбирского р-на), Саранск (1641), Шишкеев (1641; ныне с. Шишкеево Рузаевского р-на). В сер. XVII в. была построена Инсарская укрепленная линия, включавшая город-крепость Инсар (1648), остроги Потижский (ныне с. Усыскино Инсарского р-на), Кортляевский (предположительно совр. с. Картлей Кадошкинского р-на) и Лухменский (ныне с. Лухменский Майдан Инсарского р-на). На строительство укреплений мобилизовывали местных крестьян со своим инвентарем и рабочим скотом; они должны были самостоятельно обеспечивать себя провизией. |
Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
|
|
