| Житомирская область Материал из Азбука паломники Идёт загрузка карты… Спасо-Преображенский кафедральный собор г. Житомир Житомирская область (укр. Житомирська область) — область на северо-западе Украины. Содержание Православие в Житомирской области [ править править код ] Со времени Крещения Руси Житомирский край, расположенный на востоке Волыни, преимущественно входил в пределы Киевской епархии. В гражданском отношении с 1199 года Волынь оформилась в Галицко-Волынское княжество, управлявшееся православными князьями. Находясь как и прочие русские земли под омофором Константинопольской Православной Церкви, в XIV веке Волынь периодически входила в ведение как Галицкой митрополии так и Киево-Литовской митрополии. После пресечения рода Галицко-Волынских князей в 1336-1337 годах Волынь перешла под власть князей литовских. Первый литовский князь правивший Волынью, Любарт, был православным, но его наследники со временем приняли римо-католицизм, вошли с тесный союз с Польшей, и начали утеснять православных, способствовали распространению среди них римо-католической проповеди. После изобретения Ватиканом новой формы пропаганды - т.н. униатства - давление на православных усилиось. В 1596 году епископы Луцкий Кирилл (Терлецкий) и Владимиро-Волынский Ипатий (Потей) подписали Брестскую унию, временно лишив оставшуюся верной Православию паству иерархической организации и той меры государственного признания которой она еще пользовалась. Однако, Луцкая кафедра продолжила свое существование на землях Речи Посполитой в нелегких условиях - многие православные дворяне учреждали монастыри, школы, типографии, где издавалась церковно-полемическая литература. Притеснения и насилие со стороны униатов привели к ряду казацких войн. Луцкие православные архипастыри продолжали свое служение в Польше вплоть до 1712 года, когда Кирилл (Шумлянский) был изгнан униатами. Только после второго раздела Польши в 1793 году, под покровительством Российской Империи, епархиальная организация Волыни стала возрождаться. Для Западной Украины и Белоруси была учреждена Минская епархия, в которой в 1795 году было образовано Житомирское викариатство, обращенное в 1799 году в самостоятельную Волынскую епархию. В ее составе Житомирский край встретил и начало революционной смуты в 1917 году. |
| За Кириллом то же исповедание прочел от его имени по-латыни каноник Лука Докторей, и Кирилл снова клялся, положа руки на Евангелие. Это исповедание веры не было какое-либо новое, составленное самими послами, а написано было по готовой форме, установленной папою для всех вообще греков, т. е. православных, желавших соединения с Римскою Церковию. Но в начале и конце исповедания сделаны были применения, соответствовавшие особому положению послов. Представим это исповедание вполне, по важности его в истории унии. Потей и Терлецкий один за другим произносили: «Святейший и блаженнейший отец! Я, смиренный Ипатий Потей (Кирилл Терлецкий), Божиею милостию прототрон, епископ Владимирский и Брестский (экзарх, епископ Луцкий и Острожский), родом русский, один из послов достопочтенных во Христе отцов прелатов той же нации, именно: Михаила Рагозы, архиепископа, митрополита Киевского, и Галицкого, и всея Руси, Григория, нареченного архиепископа Полоцкого и Витебского, Ионы Гоголя, избранного во епископа Пинского и Туровского, Михаила Копыстенского, епископа Перемышльского и Самборского, Гедеона Балабана, епископа Львовского, и Дионисия Збируйского, епископа Холмского, нарочито избранный ими и посланный вместе с достопочтенным во Христе отцом Кириллом Терлецким, экзархом, епископом Луцким и Острожским (Ипатием Потеем, прототроном, епископом Владимирским и Брестским), той же нации, другим послом тех же господ прелатов и товарищем моим, с тою целию, чтобы заключить и принять унию с Вашим святейшеством и св. Церковию Римскою и от имени всех их, всего их духовенства и всех вверенных им овец принести должное повиновение св. престолу блаженного Петра и Вашему святейшеству как верховному пастырю Вселенской Церкви, находясь у ног Вашего святейшества и намереваясь произнесть нижеписанное исповедание св. православной веры по форме, предписанной для греков, возвращающихся к единству Римской Церкви, как от имени названных выше господ архиепископа и епископов русских, так и от моего собственного вместе с товарищем моим обещаю и ручаюсь, что сами господа архиепископ и епископы с удовольствием одобрят это исповедание, и примут его, и утвердят, и вновь изложат по означенной форме, от слова до слова, и, подписав своими руками, с приложением своих печатей, пришлют к Вашему святейшеству в следующем виде: |
| В отзывах современников-католиков об О. а. используется преимущественно название «греческий коллегиум» (в переписке папского нунция в Польше в 1581-1584 гг. Альберто Болоньетти; в сообщении секретаря папского нунция в Польше Орацио Спаннокки 1587 г. (Relacje nuncyuszów apostolskich. 1864. S. 460)). Ипатий Потей в «Отписи на письмо некоего Клирика Острожского» (1599) характеризует своего соперника как «ученика академии Острожской» ( Nomiй I. Biдnobiдь Kлipuky Острозькому//Ykpaïhcьki ryмahicmu епохи Biдpoджehhя: Ahmoлoriя. К., 1995. Ч. 2. С. 150). О существовании правосл. академии в Остроге писал иезуит Я. Велевицкий в дневниковой записи 1623 г.: «Помещики этой местности были самыми активными покровителями греческих схизматиков. Поэтому и соорудили в этом городе схизматицкую академию как оплот своей религии» ( Wielewicki. 1899. S. 151). Симон Пекалид называл О. а. «трехъязычной гимназией», «трехъязычным лицеем». В поэме «De bello Ostrogiano» (Про Острожскую войну) он писал о преподававшихся в Остроге «свободных науках», прославлял Острог как центр, где процветают культура и наука ( Nekaлiд С. Про Острозьку biйhy niд П " яткою проти низових/Пер.: В. Маслюк//Украïнська noeзiя XVI ст. К., 1987. С. 203, 214). По-видимому, подготовкой к созданию О. а. стало приглашение кн. Константином Константиновичем Острожским в марте 1575 г. Ивана Фёдорова для организации типографии в Дерманском Свято-Троицком муж. мон-ре (см. Святой Троицы женский монастырь в с. Дермань). В тот период началась работа над изданием Острожской Библии, сложился кружок ученых-богословов. Первые этапы этого труда могли осуществляться в Дерманском мон-ре или в г. Дубно (ныне Ровненской обл., Украина), где в 1576 г. преимущественно находился кн. Острожский. Правосл. магнат деятельно участвовал в организации О. а. В февр. 1585 г. он дал фундуш на нужды ц. Св. Троицы и госпиталя в Остроге - доходы от г. Сураж (ныне Тернопольской обл., Украина; владение кн. Острожского с 1583) и сел Суражской вол.: Ст. Сураж, Турова, Онишковцы, Ходаки, Ближ. и Дальн. Зеньки, Исерна и Тетерев. Позже отдельным актом (не сохр.) часть доходов от Суражской вол. князь передал на содержание Острожской школы. В сообщении о смерти кн. Острожского в «Острожском летописце» сказано, что он «на шпиталь и на школы город предоставил Сурож с селами». Князь прилагал усилия для подбора преподавателей в О. а. Он обращался к патриарху К-польскому ( Возняк. 1954. С. 34), искал учителей на греч. Востоке. Буд. униат. митр. Иосиф Вельямин Рутский в письме от 15 февр. 1603 г. к кн. Николаю Радзивиллу Сиротке писал из Рима, что кн. Острожский «какую-то академию на Волыни хочет фундировать, послал в Грецию за профессорами, но там сейчас днем с огнем их не найдешь» ( Голубев С. Т. Киевский митр. Петр Могила и его сподвижники. К., 1883. Т. 1. Прил. 23. С. 180-181). |
| В частности, ничего не достиг через унию Западно-русской церкви митрополит Михаил Рогоза. Он не был убежденным униатом и стал во главе унии отчасти потому, что ему было обещано кресло в Сенате, и из страха перед королем. Но сенатором его не сделали, а между тем он видел, что православные его проклинают. Разочарованный, он умер через несколько лет после введения унии. Другой деятель по введению унии епископ Луцкий Кирилл Терлецкий, происходя из дворян, жил не как монах и святитель, а как богатый польский магнат, и даже производил бесчинства, напр., вооруженные нападения с целью насильственного захвата имений. По-видимому, он сделался униатом из земных расчетов, так как равнодушно относился к делу распространения унии. Через унию он не потерял земных выгод, но и не приобрел ничего важного. Третьим и самым главным деятелем по введению и распространению унии был Владимирский епископ Ипатий (в миру Адам) Поцей или Потей. Он действовал как убежденный униат: он ревностно распространял унию, энергично боролся против православных и имел успех в борьбе; он приготовил целую школу продолжателей своего дела, из которых достаточно упомянуть об известном фанатике епископе Иосафате Кунцевиче 5 , и если уния не замерла в самом начале, то этим она обязана Ипатию Потею. Достиг он и земных почестей, сделавшись, после Михаила Рогозы, митрополитом Западно-русской церкви. Но в высшей степени замечательно то, что прошлое этого главного деятеля по введению и распространению унии было запятнано беспримерным непостоянством в вере, которое показывает, что он был или человек ненормальный, или себе на уме. Он родился от православных родителей и был сначала православным. Но в юных годах, состоя на службе у князя Радзивилла, покровительствовавшего протестантам, он сделался протестантом. Потом, когда состоял на королевской службе, он опять возвратился в лоно Православной Церкви, имея в это время свыше тридцати лет от роду. Наконец, имея уже около пятидесяти лет, он обнаружил склонность к унии, а потом и, действительно, стал униатом и ревностным пропагандистом унии. |
| Магнат отстаивал права православных. Благодаря вмешательству киевского воеводы кор. Стефан Баторий в 1584 г. разрешил правосл. жителям Львова совершать церковные праздники в соответствии с юлианским календарем (ранее католич. Львовский еп. Я. Д. Соликовский приказал закрыть правосл. церкви в городе на Рождество, заставляя православных перейти на григорианский календарь). В 1590 г. К. К. запретил старостам в его имениях привлекать к светскому суду правосл. духовенство и причинять вред церковным владениям. Однако сам он в своих владениях наказывал клириков за проступки вплоть до запрета в служении. Под особым покровительством К. К. состояли Луцко-Острожская, Турово-Пинская и Владимиро-Брестская правосл. епархии. Короли считались с его мнением при назначении на эти кафедры архиереев. В 1585 г. он защищал имущество вакантной Луцко-Острожской епископии. При содействии К. К. Михаил (Рагоза) получил в 1589 г. от кор. Сигизмунда III привилей на Киевскую митрополию. В 1592 г. Сигизмунд III подписал жалованную грамоту, в которой обещал не совершать назначений на высшие должности в православной Церкви без совета с киевским воеводой. Подлинность этого документа оспаривалась некоторыми историками, но его публикация в 1597 г. (т. е. при жизни Сигизмунда III) в полемическом произведении «Апокрисис» свидетельствует о подлинности грамоты. Заключенная в 1596 г. Брестская уния , не принятая К. К., лишила грамоту силы. Последнее назначение, при к-ром король учел мнение киевского воеводы, имело место в 1593 г.: благодаря поддержке К. К. Владимиро-Брестским епископом стал Ипатий Потей . Жалованная грамота 1592 г. является свидетельством признания властями выдающейся роли, к-рую К. К. играл в жизни правосл. Церкви в Речи Посполитой. К-польский патриарх Иеремия II Транос называл князя «хранителем святой Церкви». Александрийский патриарх Мелетий I Пигас после заключения Брестской унии даровал ему - единственному мирянину - звание экзарха. В свою очередь православные считали князя, как он сам об этом писал в 1595 г., «предводителем Русской Церкви». Авторитет К. К. был тем более значим, что в это время его недоставало большинству правосл. епископов в Речи Посполитой. |
| Основанием такого ответа служат акты и книги того времени, печатанные в разных областях русских, присоединенных к Польше. Приведу свидетельства тех и других: Вот первая книга, напечатанная в Киеве в типографии Печерской лавры - Часослов 1617 года. В предисловии к ней иеродиакона Захарии Копыстенского сказано: " Се, правоверный христианине и всеи благоверный читателю, от нарочитых мест в России Кийовских, сиречь лавры Печерския… " . Обратимся к земле Галицкой. Там Львовское братство в своей типографии прежде всего издало " Грамматику " , 1591 года, в наставление " многоименитому российскому роду " . В ней упоминается о пришествии патриарха Иеремии " в страны Российския " , митрополит Киевский и Галицкий Михаил (Рагоза) именуется " архиепископом всея России " . Того же 1592 года Львовское братство обращалось в Москву к царю Фёдору Иоанновичу с просительными посланиями, в которых именуют его " светлым царём Российским " , вспоминают " святого князя Владимира, крестившего весь российский род " . Такое же употребление имен " Россия, Российский " было тогда на и Северо-западе Русском. В столичном городе литовского княжества, Вильне, где была долго и резиденция митрополитов Киевских, Михаил Рагоза первый из них стал писать в своём титуле " всея России " - как это видно из подлинных актов 1590-1599 годов. Так писал и его преемник, униатский митрополит Ипатий Потей в 1600-1608 годах. А прежние митрополиты Киевские, бывшие до Михаила Рогозы писали и " всея Руси " или " всея Руссии " . Так же писали в своём титуле и Московские митрополиты, бывшие до учреждения патриаршества в Москве. Первый патриарх Московский Иов писал уже " и всея России " (в 1576-1589 годах) " . Сама историческая топонимика убедительно показывает, что русский народ Киевской Руси, спасаясь от междоусобиц и половецких набегов, мигрировал на Северо-восток. Потомками переселенцев было основано Владимиро-Суздальское княжество и Новгород-Нижний и т.д. На русской земле, от Карпат и до Волги, при реке Трубеж существовало три города Галича (1 - на Западе: на Волыни, 2 других - на Востоке: в Костромской и Вологодской областях), два Владимира-Волынских, три Звенигорода, три Новгорода - Великий, Волынский и Нижний, три реки Лыбедь и три Припяти. Язык и фольклор Киевской Руси наиболее сохранился на Северо-востоке, Киевские святые канонизированы в Москве, Киевский митрополит, а именно, коренной галичанин св. Пётр, указал на Москву, как на будущую столицу и добровольно перенес в неё свою резиденцию. |
| София Юрьевна Олелько родилась 1 мая 1585 года. Она была дочерью последнего православного мужчины-правителя Слуцка Юрия Олелько и польской княжны Екатерины Кишек. Этот странный брак продлился меньше года. Мать умерла, оставив Софию младенцем. Ее отец совсем ненадолго пережил свою жену. Богатое и могущественное Слуцкое княжество перешло в руки братьев отца – Симеона и Яна-Александра, но они, будучи молодыми и бездетными, вскоре тоже внезапно умерли один за другим. Случайно ли? Бог знает, история – наука темная. Оставшись самой богатой сиротой во всем княжестве, а заодно и самой богатой невестой, (хотя ей не исполнилось еще и десяти лет) София неизбежно должна была стать удобным орудием в руках Польско-литовской шляхты, которая давно мечтала прибрать к рукам богатый, но непокорный Слуцк. Опекуном Софии вызвался быть родственник со стороны матери, жмудский староста Юрий Ходкевич. У него были для этого свои резоны: он надеялся за счет громадных имений единственной прямой наследницы богатого рода отделаться от долгов, умножив при этом собственное состояние. Ходкевичи к тому времени задолжали князьям Радзивиллам астрономические суммы. Поэтому Ходкевич и князья Радзивиллы заключили письменную сделку: княжну Софию по достижении ею совершеннолетия договорились выдать за Януша Радзивилла, князя Несвижского, сына Виленского воеводы князя Христофора Радзивилла. Но девочке никто ничего не говорил. Она росла в тихих имениях Ходкевича в Берестье и Вильно. Ее тщательно оберегали от нежелательных контактов с " неправильными " взрослыми и детьми. В житиях часто пишут, что святые в детстве не любили играть со сверстниками и предпочитали уединение. Но маленькая София просто не имела возможности ни с кем играть. К ней регулярно допускали только священников, чьи имена летописи нам не сохранили. Брестский староста Иероним Ходкевич, принявший опекунство после умершего брата Юрия, считал это безобидным утешением для сироты. Но не таким уж безобидным оно в конце концов оказалось. Намерения опекунов открылись внезапно. В это время продолжались судебные тяжбы, увеличивая противостояние двух родов. Радзивиллы ждали выплаты долга от Ходкевичей, поскольку совершеннолетие княжны уже наступило (по тем временам – 14 лет). Стороны были влиятельными, поэтому вся Литва ждала разрешения конфликта. Знать думала, на чью сторону встать в случае гражданской войны. Некоторые варианты житийного повествования о святой Софии приводят цифры: Радзивиллы собрали 6000 человек вооруженной пехоты и конницы, укрепили пушками свой дворец. Ходкевичи в свою очередь выставили 24 пушки и вооружили 2000 человек своей челяди. Войска Радзивиллов приступили к Вильно, где жил Иероним Ходкевич в доме со своей опекункой княжной Софией (в Вильнюсе, кстати, сохранились остатки этого дома по улице Савич). Королевские послы, как и специально направленный к месту событий униатский митрополит Ипатий Потей, не смогли примирить враждующих. Тогда был объявлен трехдневный молебен во всех Храмах и монастырях Слуцка. |
| Эти опасности еще четче проявились на Соборе 1594 г. На Собор прибыли только 2 иерарха - новый Владимиро-Волынский еп. Ипатий (Потей) и Кирилл (Терлецкий) - свидетельство явного ослабления позиций митрополита в рядах епископата. Вместе с тем на Собор приехали настоятели многих мон-рей, священники, делегации различных братств. Послы Виленского братства привезли инструкции, подписанные литов. знатными лицами во главе с Ф. И. Скуминым-Тышкевичем, воеводой новогрудским. Инструкции предусматривали создание братств в центре каждого повета и исключительное право братств на устройство школ. Церковные книги должны были печатать Виленское и Львовское братства, а средства на это должны были давать епископы, но о к.-л. цензуре со стороны архиереев не упоминалось. Выбор новых епископов должен был производиться при участии духовенства и с согласия светских людей. Наконец, в инструкциях специально говорилось о патриаршем экзархе. Собор не принял эти предложения. В его решениях подчеркивалось, что братские священники должны подчиняться власти своих иерархов, а книги должны издаваться с ведома соответствующих архиереев. По-видимому, к этому времени М. должен был уяснить, к каким опасностям для его власти и власти епископов могло привести сотрудничество с братствами и их влиятельными светскими патронами. С серьезными трудностями столкнулся М., когда попытался подчинить своей власти Львовскую епархию. Против не подчинявшегося решениям М. еп. Гедеона (Балабана) был возбужден судебный процесс. На Соборе 1593 г. Гедеон был запрещен в служении, а на Соборе 1594 г. (где отсутствовали большинство епископов) он был лишен сана. Однако добиться выполнения этих решений М. был не в состоянии. В 1592 г. еп. Гедеон при помощи Тырновского митр. Дионисия (Ралли-Палеолога) изготовил фальсификат грамоты патриарха Иеремии с предписанием отрешить М. от власти, преступления митрополита должны были расследовать епископы Владимиро-Волынский, Луцкий и Львовский. Подлог, однако, скоро был разоблачен. Одновременно в нарушение канонов и решений Соборов еп. Гедеон передал свой спор с братством на рассмотрение королевского суда. Суд вынес решение, благоприятное для епископа, констатировав, что декреты и решения К-польского патриарха не могут иметь силы в Речи Посполитой. Попытки М. добиться признания особой церковной юрисдикции оказались безрезультатными. |
| О. является направленная против унии «Историа о листрикийском, то есть о разбойническом, Ферарском, або Флоренском, синоде...», написанная в качестве приложения к 1-му письму с целью «просветить» Потея. В Речи Посполитой информация о Ферраро-Флорентийском Соборе не была широко известна до кон. XVI в. в отличие от России, где памятники с критикой Флорентийской унии имели хождение с сер. XV в. В связи с подготовкой и принятием Брестской унии 1596 г. тема Ферраро-Флорентийского Собора в посл. четв. XVI - нач. XVII в. стала одной из центральных в межконфессиональной полемике в Польско-Литовском гос-ве, поскольку Брестская уния была провозглашена возвращением к «флорентийскому единству». К Флорентийской унии апеллировали Скарга («O jednósci Kociola Boego», 1577; «Synod brzeski», 1597), Ипатий Потей («Уния, альбо Выклад преднейших артикулов, к зъедноченью греков с костелом Римским належащих», 1595). Издание «Истории...» К. О. усилило внимание к процессу появления унии на рус. землях. В 1603 г. Потей под псевдонимом Петр Федорович издал историю Ферраро-Флорентийского Собора (Obrona . Synodu Florenckiego powszechnego: Dla prawowiernej Rusi napisana przez Piotra Fiedorowicza w Wilnie... W Wilnie, 1603; на простой мове: Вильно, 1604), где опубликовал акт Флорентийской унии и проанализировал источники по истории Собора. Униат. митрополит стремился доказать, что уния на Руси укоренилась издавна, поддерживалась польск. королями. Он опубликовал письмо православных Литвы папе Сиксту IV 1476 г. с признанием Флорентийской унии и с просьбой поставить на Киевскую кафедру Смоленского еп. Мисаила (Poselstwo do papiea Syxta IV od duchowienstwa и od ksiat и panów ruskich w roku 1476. Wilno, 1605). В 1609 г. в Кракове увидела свет написанная иезуитом К. Пентковским подробная история Ферраро-Флорентийского Собора ( P tkowski K. wity a powszechny sobor, we Florenciey odprawiony, abo z grekami unia. Kraków, 1609). Пентковский не связывал Флорентийскую и Брестскую унии, хотя и призывал к поддержке униатов в Речи Посполитой. |
| Служебник. Стрятино, 1604 (РГБ) Служебник. Стрятино, 1604 (РГБ) В качестве главы правосл. Киевской митрополии Г. рукополагал священников, назначал игуменов и архимандритов, освящал церкви, подписывал антиминсы в тех епархиях, чьи архиереи приняли унию, публично проклинал митрополита и др. архиереев-униатов. По просьбе Г. в Уневском мон-ре поселился старец Иезекииль (Княгиницкий), вернувшийся с Афона на родину. Племянник епископа, архим. Уневского мон-ря Исаия (Балабан), разрешил ввести в мон-ре общежительный устав по обычаю Св. Горы. После того как в 1603 г. старец Иезекииль принял схиму с именем Иов и решил покинуть мон-рь, стремясь к уединению, др. племянник епископа, Адам, предложил ему место в своем имении Угорники при ц. во имя арх. Михаила, где схим. Иов основал скит. В 1596 г. Львовское Успенское братство заключило с Г. перемирие на год, затем тяжба была продолжена, хотя и в более сдержанной форме, чтобы не допустить вмешательства католич. и униат. властей. В 1601 г. архиерей попытался захватить казну братства, в ответ братчики отказались признать его патриаршим экзархом. В 1602 г. было достигнуто окончательное примирение. За противодействие насаждению унии Г. был приговорен польск. властями к изгнанию, но на сейме 1603 г. это решение было отменено по требованию сенаторов и послов Волынского и Киевского воеводств. Кроме того, Г. дважды (в 1599 и 1605) получал от короля письма с выражением крайнего неудовольствия. В мае 1604 г. униат. митр. Ипатий Потей прибыл во Львов, чтобы добиться подчинения епископа и духовенства его власти, но в результате согласованных действий братства и Г. вынужден был уехать, ничего не добившись. Кн. К. Острожский по просьбе Г. и Львовского братства подал протест королю на действия митрополита. Заступничество магната и желание сохранить общественный порядок в стране заставили короля подписать письма митрополиту и львовским бурмистрам, с тем чтобы первый прекратил свою «фурию», а последние не притесняли русских и не препятствовали им в занятиях ремеслами и в отправлении богослужения. |
|
|
