| 26 В 544 г. черноморские Готфы просили Имп. Юстиниана прислать им епископа на место умершего (Procop. de bello Gothico 4, 423). В 692 г. Георгий Епископ Херсонеса и Доры подписался под деяниями Трулльского Собора. При иконоборцах Льве и Константине страдал Иоанн Епископ Готфский (Четь – Мин. 26 июня). 27 В житии Стефана Епископа Сурожского или азовского Судака: «Воинственный и сильный князь из Новгорода русского с многочисленным войском опустошал места от Корсуня до Керчи, с большою силою пришел к Сурожу... сломал железные ворота, вошел в город с мечом в руке, вступил в св. Софию; сломив двери, вошел туда, где стоял гроб св. Стефана и ограбил все, что было на гробе: царский покров, жемчуг, золото, драгоценные каменья, золотые паникадила, и много другого. Но в тот же час лицо его своротилось назад; князь пал, и пена шла из рта его; он кричал: велик сей человек!.. возвратите назад, что взяли... Князь кричал: пусть придут попы и крестят меня. Пришел Археп. Филарет со священниками; совершили молитвы, крестили его во имя Отца и Сына и Св. Духа. И лицо его повернулось опять. И крестились все главные из его людей». Самая подробность рассказа ручается за верность. Биография говорит, что это было «по смерти святаго мало лет минувши». (У Востокова в Опис. Муз. 689). Св. Стефан страдал за иконы при Имп. Льве Псавре и после его смерти (741 г.). Освобожденный из темницы управлял паствою «время довольно», след. скончался ок. 750 г. Филарет был преемником св. Стефана. След. событие с новгородским князем было ок. 755 г. 28 Имп. Константин говорит о южных краях России, занятых в его время печенегами: «Здесь находят среди развалин городов некоторые следы христианства и кресты, высеченные из скважистого камня». Hist. Vizant. vol. 29. p. 87. 29 О нападении Руссов на Константинополь и о чудесной погибели кораблей писали Георгий Амартол, Лев Грамматик, Георгий монах, Симеон Логофет продолжатель Константина, Зонара, Кедрин (слова их в Записк. Одесск. Общ. Ист. 181–185), Никита Нафлагон, П. Фотий (в словах и письме), из Славян Нестор, болгарский переводчик Манассииной Летописи и сербская летопись у Черткова (перевод Манас. Лет. 101. 103. 158. 160). А Имп. Константин, его продолжатель, П. Фотий, Кедрин и переводч. Манас. Летоп. говорит о приглашении епископа Руссами и крещении их. |
| Седьмины, а не лета употребил при своем пророчестве Даниил потому, что так совершался счет времени у Иудеев, как свидетельствуют об этом Иосиф Флавий, Евсевий, Никифор Патриарх Цареградский и Георгий монах премудр (Амартол), написавший Хронограф. Пересчитав царей бывших в Иудеи от Даниила до И. Христа и время их правления и нашедши год и девять месяцев лишних сравнительно с предсказанием Даниила, Иосиф замечает: «это ошибки переписчиков. От Даниила Пророка до нашего времени прошло 2000 лет, сколько же в это время пережило переписчиков? Есть и другие ошибки в писании, которые на долго останутся неизвестными в роде следующих: мы скажем: твердо (т); но когда одна черта сотрется, то уже неузнать твердо ли это (т), или покой (п); также, если верхняя черта буквы п сотрется, нельзя узнать п ли это или и. Отсюда происходит и то, что в некоторых списках не достает, в других выходит надлежащее число лет, по прошествии которых явился Христос». «Иисус Христос, заключает Иосиф, до крещения не творил чудес, потому был неизвестен народу, но после крещения совершал многие и различные чудеса, которые доказывали, что он есть Христос Сын Божий. Что И. Христос был на земле, как Мессия, это доказал Он, кроме своей чудодейственной жизни, своим страданием, нашего ради спасения, воскресением и вознесением на небо. Все эти действия, совершенные Христом, были предсказаны ветхозаветными пророками. О распятии И. Христа и спасительности для нас принесенной Им жертвы предсказали Пророк Исаия (LII, 13–14; LIII, 2–12), Захария (XI, 12; XII, 10; XIII, 6, 7; XIV, 6–20), Давид ( Nc. XXI, 17–19; 11, 2 ), Иеремия (XI, 19) и Моисей, когда сказал: «узрите живот ваш висящ, прямо очима вашими и не веруете». Если кто-либо скажет, что последние слова сказаны о медном змие, то это ложно, потому что в медного змия веровали ( Чucл. XXI, 9 ). Истину воскресения Христова предсказали Давид ( Nc. LXXII, 65–66 ; 14, 16, 20; LXXXI, 8; XV, 10; IX, 20, 21, 23 и LXVI), Захария (IX, II), Осия (XIII, 14), Софония (III, 8, 9) и другие Пророки. |
| Таким образом, занимательность рассказов, яркость, конкретность и образность изложения, близость фольклору способствовали популярности апокрифической литературы. Постепенно вбирая в себя черты русской действительности, некоторые апокрифические сказания становились достоянием фольклора, бытовали в виде устных легенд, духовных стихов. Историческая и «естественнонаучная» литература. Выработке новых христианских воззрений на природу, историческую жизнь народов способствовал перевод византийских хроник, «естественнонаучных» сочинений. Особой популярностью на Руси пользовалась хроника Георгия Амартола, созданная в IX в. и дополненная Симеоном Логофетом в X в. Изложение событий «мировой» истории здесь начиналось от сотворения мира и включало историю древнееврейскую и, как ее продолжение, византийскую. Излагая события византийской истории, доведенной до 948 г., Георгий Амартол и Симеон Логофет большое внимание уделяли церковной жизни. Трактовка исторических событий давалась с религиозно-дидактической, провиденциалистской точки зрения. Хроника знакомила русского читателя с событиями мировой истории, служила и назидательным чтением. Ее материалы использовались русскими летописцами для уяснения места и судеб Русской земли в «мировой» истории. Меньшей популярностью пользовались на Руси хроника Иоанна Малалы (VI в.) и хроника Георгия Синкелла (VIII в.); изложение событий в последней было доведено до императора Диоклетиана (III в.). В обеих хрониках преобладал мирской элемент. Георгий Синкелл включил в свою хронику много языческих мифологических рассказов и почти не касался событий церковной жизни. В XI – XII вв. путем обработки хроник Георгия Амартола и Иоанна Малалы на Руси была создана первая редакция «Еллинского и Римского летописца», вторая редакция которого (XIII в.) явилась основой древнерусских хронографов. Своеобразной средневековой «естественнонаучной» энциклопедией были «Шестоднев» и «Физиолог». Сообщая сведения о растительном мире и животном царстве, эти произведения включали много баснословного, фантастического и вместе с тем поэтического. |
| Первый рассказ можно назвать апологией святой безкнижности. «Не следует пройти молчанием – говорит Амартол, – чуда, совершившегося на соборе. По удивительному царскому распоряжению присутствовали на соборе и философы и риторы, искуснейшие в диалектике, в числе которых был некий эллин, служивший для всех особенным предметом удивления и собиравший кругом себя толпы слушателей. Епископы не в состоянии были состязаться с философом и ритором сильным в диалектике, потому что он на все вопросы весьма легко отвечал, возражения быстро решал и был неуловим, как угорь. На чем ни думали его поймать, он всегда выскальзывал и являлся победителем благодаря широте мыслей, изяществу слов и многоречию. Но да покажет Бог, что царствие небесное не в словеси, а в силе, некто из святых, родом Кипрянин, епископ города Тримифунфа, именем Спиридон, человек простейший по природе и невежда словом, просит позволения говорить с философом Отцы, зная его простоту и невежество, удерживали его, чтобы не подвергнуться посмеянию. Но Спиридон не унимается, приступает к философу и говорит: «во имя Иисуса Христа выслушай, философ, догматы истины. Бог един есть, сотворивший небо и землю и т. д. Веруешь ли сему, философ?» А тот, как будто никогда не учившийся говорить, оторопел и стоял, как глухой и немой, и твердил только, что и, по-моему, кажется так. А старец говорит: «так пойдем в церковь и примешь знамение веры». Тогда философ, обратившись к своим ученикам, говорит: «послушайте меня, о мужи! пока я имел рачение о словах, то словам противополагал слова и словесным искусством отражал возражения. Но когда вместо слов некая сила изошла из уст сего старца, то слова оказались бессильны бороться с силой; ибо человек не может противиться Богу» 84 . Этот рассказ должен был очень полюбиться русским читателям моск. периода, потому что совпадал с их взглядом на образование, сущность коего может быть выражена следующими словами русского книжника: «аще кто ти речет: веси ли всю философию? И ты ему также рцы: эллинских мудростей не текох, и в школах афинейских не бывах, и у риторов не учихся: учуся книг благодатного закона, во ежебы грешная моя душа избыти от грех» 85 . |
| Во-вторых, автор краткого изложения истории Филиппа из Сиды (ок. 430 г.) сообщает со ссылкой на труд Папия Иерапольского, что “Иоанн Богослов и Иаков, брат его, были убиты иудеями”. В-третьих, Георгий Амартол в IX в. подтверждает, что «Папий, епископ Иераполя, который знал его [Иоанна], во второй книге “Речей Господа” говорит, что он был убит иудеями». В четвертых, два мартиролога — сирийский ок. 411 г. и (менее однозначно) карфагенский ок. 505 г. сообщают о том, что сыновья Зеведеевы претерпели мученическую кончину. Однако оба историка, передающие цитату из Папия, не отличаются точностью; в то же время мы знаем, что и Ириней, и Евсевий, которые несомненно заслуживают большего доверия, были знакомы, в отличие от нас, со всеми трудами Папия и вряд ли могли бы просто проигнорировать его сообщение. Мартирологи сами по себе, без поддержки других источников, недостаточно надежны; к тому же Иоанн мог быть убит иудеями и в Эфесе. С другой стороны, можно отметить еще несколько обстоятельств, ставящих под сомнение достоверность “эфесского” предания. Во-первых, молчание христианских (по крайней мере, православных) авторов до Иринея о длительном пребывании апостола Иоанна в Эфесе — крупнейшем центре раннего христианства, остается необъяснимым. Во-вторых, Ириней сообщает и о Папии, что тот был сотрудником Поликарпа и слушателем апостола Иоанна — но сам Евсевий, который цитирует это сообщение, находит его невероятным ввиду сведений, которые приводятся в трудах Папия. В-третьих, сохранилось житие священномученика Поликарпа, написанное несомненно позже Иринея, и, хотя его историческая ценность невелика, оно по крайней мере отчасти основывается на предании смирнской Церкви. Пионий, автор жития, собирает все, что может возвеличить Поликарпа, но при этом ни слова ни говорит о его знакомстве с апостолом Иоанном, что было бы совершенно невозможно, если бы такое предание существовало. В-четвертых, Поликарп цитирует 1 Ин, но не обнаруживает знакомства с четвертым Евангелием. Отметим еще такую подробность: хотя Ириней несомненно сам убежден в авторстве апостола Иоанна, он не ссылается при этом прямо на слова Поликарпа и не утверждает, что Поликарп располагал текстом Ин, написанным Апостолом. |
| § XIX), а также наконец непрестанно томились в молитвах (Козьма пресвитер и патр. Евфимий. Первый не совсем понятным образом, противореча себе, сначала говорит, что они принимали одну молитву «Отче наш», а потом – что «молитвы их прелести тысящи суть». Что кроме «Отче наш» богомилы имели и другие, многие или немногие, молитвы, это дает знать и Зигабен, когда говорит, что при перекрещивании православных, переходивших в их секту, были петы непотребные молитвы, § XVI). Относительно крещения частные общины или толки не сходились между собой, – одни крестили детей и перекрещивали совращавшихся в секту (Амартол по изд. Муральта стр. 610, 14, Зигаб. § XVI); другие более строгие не допускали никакого подобного обряда (Косьма прес., Лаврск. Троицк. Кормчая 205, л. 367). Не соблюдая и не признавал христианских праздников (Козьма пресввт.), они соблюдали христианские посты, именно они постились в понедельник, среду и пятницу (Зигаб. § XXV). Иерархическое устройство у богомилов состояло в том, что каждая частная община или церковь имела своего учителя, который имел под собой двенадцать учеников, именовавшихся апостолами (Анны Комненой Alexiad. lib. XV, ed. Venet., t. XV, p. 884 и 887, Acta Patriarchal Consmanminop. Mukлoшuчa). Впрочем, богомилы всех вообще последователей своей секты называли священниками и диаконами (парт. Каллист), и сами себя исповедали и решили не только мужчины, до и женщины (Козьма пресв.). Нравственное учение богомилов было сурово-аскетического характера. 1) Так как по их мнению не только весь этот видимый мир, но и самое тело человека от диавола, то они ушли бежать из мира (Козьма пресвит.) и наставляли земную задачу человека в том, чтобы побеждать плоть духом посредством подвигов самоумерщвления и самоотрицания; вообще они предписывали своим последователям христианские добродетели не только в том их объеме, который обязателен для каждого христианина, но и в том, который в церкви только добровольно принимают на себя монахи. Так как богомилы учили безженству и все вообще обыкновенно носили монашеское платье (Анны Комненой Alexiad. |
| М. Г. использует большое количество источников (их отождествление см. в: Μαυρομτη-Κουτσογιαννοπολου. 1984). Если для 1-го раздела он использует неск. десятков источников, переключаясь с одного на другой при описании маленького эпизода, то в последнем разделе подолгу следует за одним сочинением. Основной источник 1-го раздела - «Шестоднев» свт. Василия Великого. М. Г. привлекает сочинения др. богословов (прп. Анастасия Синаита, еп. Феодорита Кирского, свт. Иоанна Златоуста, прп. Иоанна Дамаскина), дополняет их данными из сочинений светских визант. авторов (Михаила Пселла, Феофилакта Симокатты, Георгия Писиды), несохранившейся версии «Физиолога» и античных текстов (в т. ч. Аристотеля). В качестве источников приводимых сведений М. Г. называет таких античных авторов, как Никандр, Элиан, Плутарх, Диоскорид, однако в соответствующих отрывках нет совпадений с их сочинениями. В рассказе о сотворении земных животных мн. источники (в т. ч. редкие) используются однократно, часто сгруппированы по темам; возможно, автор не обращался к ним напрямую, а использовал готовые тематические антологии. Описывая период иудейской истории, помимо книг ВЗ М. Г. опирается на труды Георгия Амартола, Константина Манасси, Иоанна Зонары. К произведениям Иосифа Флавия он обращался как через посредство сочинений Георгия Амартола, так и напрямую. При этом он полемизировал с Иосифом Флавием даже тогда, когда Амартол этого не делал (Annales. 1836. P. 264). М. Г. спорит и с др. источниками: с Книгой Юбилеев (о причинах грехопадения Адама - Ibid. P. 206) и с Юлианом Отступником (почему жертва Авеля была любезней Богу, чем жертва Каина - Ibid. P. 221). Рассказывая об убийстве Авеля, М. Г. взял за основу тексты сочинений неск. богословов, предлагавших различные интерпретации этого библейского сюжета (Ibid. P. 222-224). Для описания римского периода М. Г. использовал «Хронику» Георгия Амартола, дополняя ее отрывками из «Хроники» Манасси. Описание событий церковной истории М. Г. значительно сокращает по сравнению с текстом Амартола, вместе с тем в рассказе о мученичестве апостолов Петра и Павла он обращается за дополнительными сведениями к сочинениям свт. Иоанна Златоуста, а также уточняет сведения о жизни ап. Павла, пользуясь «Церковной историей» Евсевия Кесарийского (Ibid. P. 440). Изложение евангельских событий выделяется из общего повествования и имеет отчасти экзегетический характер. Для толкования текста НЗ М. Г. обращается к творениям отцов Церкви и более поздних богословов: святителей Иоанна Златоуста, Григория Назианзина, Григория Нисского, Василия Великого, преподобных Иоанна Дамаскина, Андрея Критского и еп. Феодорита Кирского. |
| 308 ...сбывается чародйством. – Фрагмент «Якоже бысть во царство ...Не чюдесы прельщати» – извлечение из Хроники Амартола (см. с 304–306). 310 Антиохия – город в северной части современной Сирии на берегу реки Оронт (см. ниже: «при берез си Оронтии»). В античности и раннем средневековье Антиохия была одним из крупнейших городов Средиземноморья. 312 ...Валамъ, и Саулъ ...сынове Скевави. – Прорицатель Валаам (Чис. Гл. 22–24 и 29). Первый израильский царь Саул (1 Цар. Гл. 9–31), первосвященник Каиафа (Ио. Гл. 11 и 18), сыновья первосвященника Скевы ( Деян. 19:14 ). Какого Иуду имеет в виду Амартол – неясно. 313 И Навходъносоръ ...посред же града откры... – Вавилонский царь Навуходоносор II (605–562 г. до н. э.), согласно библейской книге Даниила (Дан., гл. 2), видел вещий сон, истолкованный ему пророком Даниилом. В И текст испорчен, у Амартола: «...послжде пакы мнозхъ сущихъ родъ откры». Соответственно этому тексту и сделан перевод. 314 Симон – фнлософ-гностик I в. н. э. Он упоминается в апокрифическом «Прении апостола Петра с Симоном волхвом»: Симон, как и Петр, творит чудеса, возносится на воздух, но по молитве Петра, поддерживавшие его духи оказываются бессильны, Симон падает на землю и гибнет. 316 ...Костянтинъ, сынъ Леонтовъ, зять Романовъ – Константин VII Багрянородный – византийский император (913–959 гг.); единоличным правителем он стал лишь после смерти своего тестя и соправителя Романа (920–944 гг.). 317 ...деревлян заратишася... – В Л и Р – «затворишася»; судя по управлению («от Игоря») это чтение первично и верно; соответственно сделан и перевод. 318 В си же времена приде Семеонъ, плняя Фракию. – Речь идет о войне болгарского царя Симеона сВизантией в 913–917 гг. 319 Семеонъ же прия градъ ...Ондрянем градом. – Эта статья ПВЛ – пересказ Хроники Амартола (см. С. 545–546). Адрианополь именовался прежде Орестий, по имени Ореста, сына Агамемнона (героя Троянского эпоса). Город был перестроен и укреплен римским императором Адрианом (117–138 гг.). 322 Иде Игорь на Гркы. – Рассказ летописца построен в основном на переводных источниках: византийском Житии Василия Нового и Хронике Амартола (см. С. 567). Текстуальное сопоставление с ними летописного текста см.: Лихачев. Комментарии. С. 284–286. В Начальном своде извлечение из Амартола было полнее: этот текст отразился, например, в Новгородской четвертой летописи (См.: Творогов О. В. Повесть временных лет и Хронограф по великому изложению//ТОДРЛ. Л., 1974. Т. 28. С. 108–113). |
| Феофил, сын Михаила Травла (829–842) В рассказе Амартола о царствовании имп. Феофила без труда можно указать некоторые сходные черты из быта византийских и московских государей. Вот рассказ о выборе невесты Феофилу. – «Мать царя, Евфросиния, пославши по всем областям, собрала красивых девиц для брачного выбора сыну своему Феофилу. Поставив их всех в палате, называемой жемчужный триклиний, мать дала Феофилу золотой перстень со словами: отдай той, которая понравится. Была в числе невест одна благородная девица по имени Икасия, чрезвычайно красивая. Феофил, увидав ее и восхитившись ее красотой, сказал: не чрез жену ли проистекло злое? Икасия со скромностью возразила: но чрез жену же берет начало и лучшее. Оскорбленный возражением, царь оставил Икасию и отдал перстень Феодоре, родом пафлагонянке» 291 . В этом рассказе все напоминает русскую старину: и собрание красивых девиц для выбора жениху – царю, и смотр их женихом 292 , и отчасти пессимистический взгляд на женщину и испытание ума невесты притчей и темным словом. Последнее – составляет любимый мотив в русских сказаниях: припомним напр. хотя сказание о Февронии муромской. О дворцовой утвари Феофила Амартол сообщает следующе: будучи любитель художеств, Феофил, благодаря искусству начальника златолитейного дела, – человека весьма умного и родственника патр. Антония, – устроил пятибашенный кремль (πενιαπργιον) и два огромных цельно-золотых органа, украшенных различными камнями и цветными стеклами, и золотое дерево, на котором сидели страусы и музыкально пели вследствие какого-то механизма. Феофил переделал также царские доспехи, обновив их и сделав златоблещущими, так называемые лоры (λρους) и все прочее 293 . Точно также и дворец моск. государя щеголял множеством дорогой золотой и серебряной посуды, хитро устроенными органами с птицами, поющими без человеческих рук, многоценными доспехами 294 , так что множеством и богатством этих предметов, по справедливости, вызывал удивление иностранцев. По своему характеру и деятельности Феофил, как еретик и иконоборец, не мог заслужить расположения Амартола, который играя словами, называет его более богоненавистником, чем боголюбцем (μισϑεος μαλλον επειv, θεφιλος), и новым Валтасаром 295 . |
| Бароний Цезарь – Baronio С. Annales ecclesiastici. Barri-Ducis, 1864–1883. 37 v. Русский перевод: Бароний Ц. Деяния церковные и гражданские от Рождества Христова до 1198 лета. М., 1913– 1915. 3 кн. Беда Достопочтенный – Beda Venerabilis. Opera historica/Ed. С. Plummer. 1896. V. 1–2. Георгий Амартол (Георгий Монах) – Ceorgius Monachus. Chronicon/Ed. С. de Boor. Lipsiae, T904. T. 1–2. Славянский перевод: Истрин В. М. Книги временьныя и образныя Георгия Мниха: Хроника Георгия Амартола в древнем славянском переводе. Пг.-Л., 1920–1930. Т. 1–3 [В Т. 2 греч. оригинал]. Георгий Пахимер – Ceorgius Pachymeres. De Michaele et Andronico Palaeologis. Bonnae, 1835. Диоклейский священник (Летопись попа Дуклянина) – > Sisic F. Ljetopis popa Dukljanina. Beograd-Zagreb, 1928; Mósm V. Ljetopis popa Dukljanina. Zagreb, 1950. Евагрий Схоластик – Evagnus Scholaslicus. Historia ecclesiastica/Patrologiae cursus completus: Series graeca/Accurante J.-P. Migne. Parisiis, 1860. T. 86. Русский перевод: Евагрий Схоластик . Церковная история. СПб., 1853. Житие св. Владимира – Зимин А. А. Память и похвала Иакова Мниха и житие князя Владимира по древнейшему списку/Краткие сообщения Ин-та славяноведения АН СССР. 1963. 37. С. 66–75. Житие св. Стефана Сурожского – Васильевский В. Г. Русско-византийские исследования. СПб., 1893. Вып. 2: Жития св. Георгия Амастридского и св. Стефана Сурожского: Введение в греческие тексты с переводом. Славяно-русский текст; То же/Васильевский. Труды. СПб., 1915. Т. 3. Жития свв. Кирилла и Мефодия (Паннонские жития) – Лавров П. А. Материалы по истории возникновения древнейшей славянской письменности. Л., 1930. С. 1–39, 67–87. Западноевропейские хронисты о Руси: Продолжатель Регинона, Хильд есхаймские, Кведлинбургские, Альтхаймские и др. анналы – Перевод фрагментов о Руси в кн. Назаренко А. В. Немецкие лати-ноязычные источники IX–XI вв.: Тексты, перевод, комментарий. М., 1993. С. 101–130. Записка об обращении хорутан – Conversio Bagoariorum et carantanorum/Ed. M. Kos/Razprave znanstvenega drustva v Ljubljani. 1936. 11. |
|
|
