| Пение помогает с радостью выдерживать продолжительные церковные службы и лучше усваивать смысл богослужебных песнопений. Именно поэтому Иоанн Златоуст и говорит: «Поскольку это утешение весьма близко к нашей природе, то, дабы дьявол не развращал людей сладострастными песнями, Господь установил пение псалмов, дабы из этого мы получали и удовольствие, и пользу» (Беседа на 41 псалом). Не только в древности, но и во все времена человек стремился к пению. Кто-то пел так, как мог, а кто-то посвящал этому всю свою жизнь. Были и те, которые получали этот дар от Бога, например, преподобный Роман Сладкопевец. Он от Сам о й Божией Матери получил дар сочинять духовные песнопения и прекрасно их исполнять. Другим любимцем Богоматери был преподобный Иоанн Кукузель, который с детства обладал прекрасным голосом. Его пение изумляло не только людей, но и животных, которые как завороженные слушали его. Музыка благотворно воздействует не только на людей и животных, но даже на растения Современные ученые пришли к выводу, что музыка благотворно воздействует не только на людей и животных, но даже на растения, которые быстрее созревают и обильнее плодоносят под пение или классическую музыку. Но все же главным назначением пения является изменение человеческих душ. Интересно заметить, что видимым подтверждением благотворного воздействия пения на душу человека является исцеление и его плоти. Так, у человека, правильно занимающегося пением, излечиваются болезни дыхательной системы и голосового аппарата. Это еще раз подтверждает ту мысль, что пение призвано нести людям только благо и напоминать человеку о его настоящем небесном призвании. Пение одухотворяет человека, возносит его мысль от земного к небесному, откуда и даровано пение человечеству. Пение является врагом уныния и отчаяния, помогает перенести тяжесть трудов, преодолеть душевную скорбь. Оно как бы обличает перед всеми внутреннее состояние человека, его душевный восторг. Неслучайно в таких случаях говорят, что не человек поет, а душа. Действительно, пение гораздо более глубокое понятие, нежели просто мелодия, состоящая из звуков. Оно и слушается не столько ушами, сколько сердцем, воспринимается всем человеческим существом. |
| Первыми авторами М. считаются Фока Филадельфийский, мон. Герман, Николай Авасиот , Николай Кловас, Михаил Падзадос, Николай Кабанис, Симеон Псиридзис, Никифор Ифик и др., время деятельности к-рых приходится на кон. XIII - нач. XIV в. После них и прп. Иоанна Кукузеля , неоднократно украшавшего их сочинения (в его творчестве есть и собственные произведения), авторами М. были такие известные мелурги, как Иоанн Глика , Ксен Коронис , Мануил Хрисаф, а в поствизант. период - протопсалт Великой ц. Панайотис Хрисаф Новый († 1685), Герман , митр. Нов. Патр, свящ. и номофилакс Баласис (оба - 2-я пол. XVII в.), протопсалт Великой ц. Иоанн Трапезундский († 1770), лампадарий Петр Пелопоннесский († 1778), протопсалт Великой ц. Даниил († 1789). Нек-рые из вышеперечисленных мелургов известны как авторы не только мелодий, но и поэтических текстов М. Первоначально М. записывали в Пападики , впосл. сформировались особые певческие книги, содержащие М.,- Калофонические Стихирари, или Матиматарии (один из самых ранних - кодекс Ath. Iver. 1006, написанный в 1431 Давидом Редестским ). Псалмовые стихи в XVIII - нач. XIX в. продолжали помещать преимущественно в Пападики (Анфологии Пападики), а калофонические стихиры - в Матиматарии. Икосы Акафиста в стиле М. были собраны в др. типе рукописи - Икиматарии, или Акафисте (Οκηματριον, Ακθιστος Υμνος). Бóльшая часть М. переведена из древней симиографии в нотацию Нового метода хартофилаксом Великой ц. Хурмузием (в Афинской национальной б-ке сохранилось ок. 10 его рукописей, не опубл.), тем не менее в XIX в. были и мелурги, продолжавшие сочинять произведения в старой традиции. «Экзегезисы» («истолкования») многих М. были сделаны и другим учителем Нового метода - протопсалтом Григорием ( 1821), а позднее святогорскими мелургами иеромонахами Матфеем Ватопедским , Николаем Дохиаритом и Иоасафом Дионисиатом . Согласно новейшим исследованиям, Хурмузий был знаком с «экзегезисами» Григория (к-рые были сделаны несколько ранее) и следовал им, «истолковывая» М., записанные более ранней нотацией. |
| Поскольку время составления 1-й редакции Жития неизвестно, достоверность изложенных в ней сведений может быть поставлена под сомнение. В житийном повествовании отсутствуют сведения о времени жизни И. К. и его певческой деятельности в К-поле, агиограф не называет имен игумена Великой Лавры и императора - покровителя святого. Для выяснения достоверности агиографического предания Уильямс использовал разрозненные упоминания об И. К. в певч. рукописях, содержащие дополнительные сведения. В колофоне Ирмология 1302 г. автором этого сборника песнопений назван «Иоанн Пападопул по прозвищу Кукузель» (РНБ. Греч. 121. Л. 148 об.). В 2 колофонах Ирмология 1309 г. (Sinait. gr. 1256. Fol. 183-183v), выполненного дочерью «святогорца и каллиграфа Феодора» Ириной, содержится фраза «руки Иоанна Пападопула Кукузеля». По мнению исследователей, сохранившаяся рукопись является списком автографа И. К. Патроним Пападопул может свидетельствовать о том, что отец И. К. был священником. Указание на его должность - «маистор» - впервые появляется в сборнике 1332 г. (Sinait. gr. 1257) и повторяется в близкой по времени Аколуфии 1336 г. (Athen. Bibl. Nat. 2358). На основании этих сведений исследователи полагают, что к 30-м гг. XIV в. И. К. был известным музыкантом и учителем пения. На миниатюре из Пападики Ath. Cutl. 457 (2-я пол. XIV в.) И. К. и Ксен Коронис представлены как ученики Иоанна Глики ; в некоторых рукописях Глика назван «протопсалтом Святой Софии» (напр., Sinait. gr. 1252, сер. XV в.), что, вероятно, подтверждает факт обучения И. К. в К-поле. Ряд исследователей полагают, что И. К. умер до 1341 г., поскольку в ремарке писца Стихираря, датируемого этим годом (Athen. Bibl. Nat. 884), отмечено, что книга скопирована с автографа «древнего Кукузеля» (το πλαι Κουκουζλου). В 1437 г. имя И. К. упоминается в пространном колофоне Григория Буниса Алиата ; из этого текста следует, что И. К. жил позже Михаила Ананеота и Иоанна Глики: «Песнопения написаны... Михаилом Анеотом, а украшены... Иоанном Гликой. Позже они написаны и маистором Иоанном Кукузелем, сокращены и уточнены...» (Sinait. gr. 1262. Fol. 1). Более точную последовательность византийских мелургов приводит Мануил Хрисаф (сер. XV в.) в трактате «О теории искусства пения...», где И. К. занимает место после Ананеота, Глики и Никифора Ифика (Ath. Iver. 1120, 1458 г.; изд.: Manuel Chrysaphes. 1985. P. 44). В колофоне рукописи, выполненной Хрисафом, И. К. назван «блистательнейшим маистором благочестивого и царского клира» (Ath. Iver. 975. Fol. 212v, сер. XV в.). На основании указаний певческих рукописей учениками И. К. считаются Димитрий Докиан (см. «Введение в музыку» Кирилла Мармаринского , XVIII в.- БАН. РАИК. 63. Л. 63 об.; изд.: Герцман Е. В. Петербургский теоретикон. Од., 1994. С. 788) и Георгий Контопетрис ( Στθης. Αναγραμματισμο. Σ. 127). |
| Православие. Христианство появилось в этих краях еще в апостольские времена. Территория современной Албании разделялась тогда на две римские провинции: Иллирик и Македонию. Апостол Павел в 55–57 годах писал: «Благовествование Христово распространено мною от Иерусалима и окрестности до Иллирика» (Рим. 15, 19). Древнее предание считает апостолом этого региона святого Кесаря (одного из 70 апостолов), который был первым епископом Диррахия (ныне г. Дуррес). Многие из первохристиан этой земли приняли мученическую смерть ради Христа. В 98 году стал мучеником Диррахийский епископ Астий. Во II веке пострадали епископ Елевферий Иллирийский и его мать Анфия, в III веке – мученики Донат, Ферин, Данакс и др. Христианские захоронения за стенами Бутрота датируются II веком, сохранились храмы-базилики V–VI веков. Албанские епископы участвовали в III, IV, V и VII Вселенских соборах. В начале XI века недалеко от современного Эльбасана подвизался и пострадал святой князь Иоанн-Владимир (22 мая 1015 г.), мощи которого сохранились в одноименном монастыре. Родом из Диррахия был византийский композитор святой Иоанн Кукузель (XIII в.), а в XIV веке на Афоне просияли подвигами святые Нифонт из Люковы и Нил Эрихиот. В XI веке большая часть епархий современной Албании переподчиняется Охридской архиепископии, остальные остаются в юрисдикции Константинопольского Патриархата. После захвата Константинополя латинянами в 1204 году в северных районах Албании усиливается католическое влияние. В 1273 году вместо погибшего православного митрополита на Диррахийскую кафедру был поставлен католический епископ. В 1392 году князья из рода Топия передали Диррахий венецианцам, которые контролировали его до 1501 года. После завоевания остальной части Албании турками в 1479 году начался период османского владычества, ознаменовавшийся массовым отпадением албанцев в ислам. Исламизации населения способствовало и отсутствие христианской литературы на родном языке. С другой стороны, в приморских областях активно действовали римо-католические миссии. Для укрепления Православия во многих районах с XVII века возводились новые монастыри, которые становились центрами противостояния иноверию, писались вероучительные сочинения, строились храмы: например, Дриинупольскому епископу Досифею (1760–1799) в эпоху «туркократии» удалось воздвигнуть около 70 храмов. |
| 1469 год в качестве terminus ante quem для деятельности М. Х. определяется по 2 калофоническим Стихирарям, написанным уроженцем Крита, мелургом, муз. теоретиком и писцом Иоанном Плусиадином (впосл. Иосиф , еп. Мефонский),- Sinait. gr. 1234, выполненному в Венеции в 1469 г., и Sinait. gr. 1251, состоящему из 2 рукописей, позднее объединенных, выполненных соответственно до и после 1469 г. ( Μπαλαγεργος. 2007). Вторая часть рукописи Sinait. gr. 1251 - калофонический Стихирарь, состоящий почти полностью из произведений М. Х., к-рый писцом Иоанном Плусиадином назван блаженнейшим (μακαριτατος), т. е. умершим ( Adsuara. 1995; Antonopoulos. 2015). После смерти М. Х. стал для церковных музыкантов по всему Вост. Средиземноморью одним из самых почитаемых деятелей муз. прошлого, если судить по широкому распространению его произведений в рукописях XV-XVI вв. и частому упоминанию его имени в заголовках и записях на полях в кодексах поствизант. периода ( Γιαννπουλος. 2006). Напр., Иоанн Плусиадин, к-рый сам был автором калофонических произведений, в одном из поздних автографов (Sinait. gr. 1312) назвал М. Х. новым Кукузелем ( Μπαλαγεργος. 2007). Этот эпитет, сравнивающий М. Х. с основоположником и одним из первых авторов произведений калофонического пения в XIV в., содержится и в др. поствизантийских рукописях ( Στθης. Χειργραφα. Τ. 1; Demetriou. 2007). Более того, М. Х. назван учителем (διδσκαλος) в различных источниках, напр. в рукописи Ath. Doch. 369 (Fol. 83; Στθης. Χειργραφα. Τ. 1. Σ. 501). То, что М. Х. был учителем, следует и из фрагмента его музыкально-теоретического трактата, где он пишет о своем ученике иером. Герасиме ( Conomos. 1985. P. 36-37). М. Х. активно занимался написанием певч. кодексов. Определенно ему принадлежит авторство 2 кодексов. Первый - певч. рукопись Ath. Iver. 1120, объемная Аколуфия , выполненная в 1458 г., в сохранившемся колофоне к-рой указаны имя автора и год создания. В нее входят сотни произведений: от анонимных песнопений с обозначениями παλαιν (старое) и ρχαον (древнее), относящихся к началу палеологовского периода, до произведений мастеров XIV в. прп. Иоанна Кукузеля , Ксена Корониса и Иоанна Клады , современников М. Х. Записанные им калофонические песнопения часто сопровождаются эпитетами, такими как πνυ καλν (весьма прекрасное), показывающими высокоперсонализированную эстетику калофонического периода, к-рую М. Х. пытался спасти в период распада империи и рассеивания музыкантов, ранее трудившихся при имп. дворце в К-поле. С этой целью М. Х. поместил в рукопись Ath. Iver. 1120 песнопения кафедрального обряда собора Св. Софии в К-поле, уже вышедшие из употребления в 1458 г., когда М. Х. закончил работу над этой рукописью (напр., служба вавилонских отроков в пещи), но к-рые он считал достойными сохранения и распространения ( Lingas. 2010). |
| 265, сер. XVI в.; Doch. 315, XVI-XVII вв.), позднее «украшенной» протопсалтом Великой ц. Феофаном Кариком (впосл. патриарх К-польский, кон. XVI в.) (Xeropot. 291, 1-я пол. XVIII в.; Doch. 310, 2-я пол. XVIII в.; РНБ. Греч. 130, нач. XVIII в.; РНБ. Греч. 711, XVIII в.). В рукописях сохранились различные кратимы Г.: 2-го гласа (Ivir. 977, кон. XV - нач. XVI в.; Cutl. 395 et 396, 2-я пол. XVI в.; Ivir. 964, 1562 г., и др.), 4-го плагального гласа (Xeropot. 287. Fol. 226v-229, 1724 г.) и др. (Doch. 314, XVI в.; Pantel. 1271, XVII-XVIII вв.; Xeropot. 317 и 319, XVIII в.). Г. принадлежат также теретизмы (Xeropot. 287, 1724 г.), матимы (Dionys. 569, 1685 г.; Stauronik. 237, 2-я пол. XIX в.), Δναμις (последняя часть Трисвятого) 2-го гласа (БАН. РАИК. 30, посл. четв. XVI в.). Ряд сочинений визант. периода надписан как творение иером. Гавриила без к.-л. уточнения: ихима 2-го гласа, сокращенная Иоасафом Новым Кукузелем (Cutl. 446, 1757 г.), кратимы (Xeropot. 265, сер. XVI в.), кратима 2-го плагального гласа (Ivir. 972, 1-я пол. XV в.), ирмос 9-й песни канона Недели о блудном сыне «От земнородных кто слыша» 2-го гласа (Lesb. Leim. 258. Fol. 127-128, 1527 г.), ирмосы катавасий Рождества Христова с ихимами (Cutl. 437, 1757 г.), стихира на Вознесение Господне «Отеческих недр не разлучився» 2-го плагального гласа (Lesb. Leim. 300. Fol. 79v - 80v, посл. четв. XV в.), воскресный причастен «Хвалите» 4-го плагального гласа (Ivir . 993, сер. XVII в.; Ivir. 961, кон. XVII в.; РНБ. Греч. 130, нач. XVIII в.). Соч.: Gabriel Hieromonachos. Abhandlung über den Kirchengesang/Hrsg. v. C. Hannick, G. Wolfram. W., 1985. (MMB. CSRM; 1). Лит.: Порфирий (Успенский), еп. Второе путешествие по св. горе Афонской... в гг. 1858, 1859 и 1861 и описание скитов Афонских. М., 1880. С. 162; Thibaut J. B. Les traités de musique byzantine//BZ. 1899. Bd. 8. S. 482; Σββας Σ. Γαβριλ ερομναχος, μελοποις//ΘΗΕ. Τ. 4. Σ. 127-128; Χατζηγιακουμς. Χειργραφα Τουρκοκρατας. T. 1. Σ. 270, 271; Hunger. Literatur. Bd. 2. S. 204-207; Στθης. Αναγραμματισμο κα μαθματα; idem. Χειργραφα. Τ. 1-3; Герцман Е. В. В поисках песнопений Греч. Церкви: Преосвящ. Порфирий (Успенский) и его колл. древних муз. рукописей . СПб., 1996. С. 82-84, 89; он же. Греч. муз. рукописи Петербурга. СПб., 1996. Т. 1-2; MGG. Perstl. Bd. 7. Sp. 327-328. С. И. Никитин Рубрики: Ключевые слова: ЕВСТАФИЙ (кон. XV - нач. XVI в.), мон. из мон-ря Путна на севере Молдавского княжества (ныне на территории Румынии) ИОАНН КУКУЗЕЛЬ [Пападопул] († до 1341), прп. (пам. греч. 1 окт.; во 2-ю Неделю по Пятидесятнице - в Соборе Афонских преподобных), маистор (руководитель придворного хора), мон. Великой Лавры на Афоне, визант. мелург и муз. теоретик |
| Афонские монастыри Великая Лавра, Ватопед, Филофей, скит Ксенофонта, а также многочисленные кельи посвящены Благовещению Пресвятой Богородицы. Рождеству Богородицы посвящен кириакон Нового Скита, в том числе и различные кельи, в частности, блаженного старца Паисия, отличавшегося особенной любовью к Богоматери. Успение Богородицы чтится Иверским монастырем, где в этот день совершается пышное празднование (панигири), святым храмом монастыря Протату и многими кельями. Введению во храм посвящен кафоликон Хиландарийского монастыря. На Святой Горе находится около шестидесяти известных чудотворных икон Богородицы, как византийских, так и более позднего времени, в драгоценных окладах, со множеством приношений, с серебряными и золотыми лампадами, принимающие поклонения преданных монахов и благочестивых паломников. Перед этими иконами читаются восхищенные акафисты, молебные каноны, каноны богородичника. Горят восковые свечи и благоуханный ладан. Иконы принимают молитвы, поклонения, земные поклоны. Каждая из них обладает удивительной историей, чудесами, традициями, свидетельствами. Их прославляют псалмами, гимнами, радостными духовными песнопениями. Вот некоторые из этих икон: «Лавриотисса» – Экономисса преподобного Афанасия Афонского, «Кукузелисса», икона преподобного Иоанн Кукузеля, великого псалта, которого сама Богородица наградила за его чудесное искусство. Ватопедская «Виматарисса» (Алтарница), иверская «Портаисисса» (Вратарница), хиландарийская «Трихеруса» (Троеручица), икона Дионисиата «Акафистная», «Всемилостивая Заступница» монастыря Кутлумуш, «Геронтисса» Пантократора, дохиарская «Скоропослушница», филофейская «Гликофилуса», «Мировлитисса» (Мироточивая) монастыря св. Павла, ксенофонтская «Одигитрия», «Антифонитрия» монастыря Констамонит, «Достойно есть» монастыря Протат. В благочестивых житиях афонских преподобных, собранных в один том, мы видим их живую связь с Богоматерью: Гавриил Кареот, впервые услышавший ангельских гимн «Достойно есть», Гавриил Иверский, нашедший в море чудесную икону «Вратарница». |
| В Греческой Церкви с самых древних времен, мы видим, сверх нотных богослужебных книг, целый ряд теоретических и методических руководств, частью напечатанных или же сохраняющихся в рукописях, только на языке греческом, частью переведенных на европейские языки (особенно на латинский) 1 , каковые руководства касаются не чтения только нотных знаков, но и музыкальных оснований пения, и состава мелодий, и способов выразительности, и ритма, и украшений. Начало таких руководств восходит еще ко временам св. Иоанна Златоустог о (IV в.), св. Иоанна Дамаскина (VIII в.), Иоанна Кукузеля (XIV в.). Затем все европейские наши соседи, наприм., немцы, французы, голландцы, испанцы, итальянцы и др., имеют развитые теории своего храмового пения, которыми пользовались иногда и наши церковные композиторы 2 . Далее, не довольствуясь этим, западные наши соседи исследуют, перерабатывают древние и новые теории, а равно и напевы греков, как первотипы христианского пения. Таковы, наприм., г. Рандхартингер в Вене, Бурго-Дюкудрэ в Париже и др. Они делают опыты приведения в известность и разработки даже нашего греко-славянского церковного пения (Корнелио Станкович в Вене, Де-Кастро в Риме). Мы же, получившее свое пение, частью от южных славян, частью непосредственно от греков, не только не разработали его теоретически, но даже не имеем понятия ни о их подлинных напевах, ни о их теории и музыкальных знаках… В самом отечестве нашем, в XVII веке, еще были некоторые руководства к изучению церковно-русского пения, которые, в виде объяснений крюковых знаков (наприм. азбука А. Мезенца) или элементарной теории гармонии (грамматика Тихона Макарьевского), знакомили наших певцов с первоначальными теоретическими основаниями и церковно-мелодического пения. Но затем, с XVIII века и эти руководства преданы забвению; новыми же они не заменены, а лишь дополнены разными руководствами по гармонии и музыкальной композиции западно-европейского стиля, вовсе не касающимися мелодии (таковы ныне руководства: Арнольда, Кашкина, Чайковского и др.). Так. обр., теория нашего собственно мелодического церковного пения засохла при пускании первого ростка и не возрождалась доныне. «Пение Русской Церкви, – по словам глубокого знатока его, о. прот. Д. В. Разумовского, – досель еще не имеет своей грамматики» 3 . |
| Вопрос о времени жизни И. К. одним из первых изучал еп. Порфирий (Успенский). На основе рукописных колофонов он считал, что активная деятельность И. К. в качестве мелурга относится к периоду между 1299 и 1332 гг. Исследователь отметил, что в перечне известных мелургов в Стихираре Ватопедского монастыря 1299 г. имя И. К. отсутствует, тогда как в 1332 г. он уже назван маистором. Еп. Порфирий предположил, что покровителем И. К. был Андроник III Палеолог (1328-1341) ( Порфирий (Успенский). 2006. C. 225-226). Биографию И. К. подробно исследовал Уильямс, к-рый, опираясь на косвенные данные, заключил, что преподобный род. ок. 1280 г. и обучался в грамматической школе при приюте св. Павла. Эта школа была предназначена для бедных юношей из провинции, стремившихся приобщиться к греч. культуре и сделать карьеру в К-поле. Уильямс указал на то, что в Житии И. К. представлен как человек, выросший в слав. среде, и, вероятно, славянин по происхождению (исследователь предположил, что патроним Пападопул является переводом слав. Попович). По мнению Уильямса, покровителем И. К. был имп. Андроник II Палеолог (1282-1328), к-рый считался любителем изящных искусств. Исследователь указал на дополнительный источник, данные к-рого позволяют предположить, что И. К. был жив в 50-70-х гг. XV в. Это стихотворная история К-польских патриархов Кирилла Лавриота (XVIII в.), в к-рой описывается встреча патриарха Филофея Коккина и И. К. на Афоне в 1354/55 или в 1376 г. ( Williams. 1968. P. 312-314, 362). Однако поздний характер текста и отсутствие сведений об источниках, на к-рые опирался Кирилл Лавриот, заставляют сомневаться в достоверности текста. Большинство др. исследователей интерпретировали упоминание о «древнем Кукузеле» в рукописи 1341 г. как свидетельство того, что к этому времени И. К. уже скончался (см., напр.: Στθης. Αναγραμματισμο. Σ. 127. Σημ. 4). Е. В. Герцман предположил, что «время активной творческой жизни мастера завершилось задолго до наступления XIV столетия» (возможно, в XII в.- Герцман. 2006. С. 496). Тем не менее, учитывая отсутствие упоминаний об И. К. до нач. XIV в., предпочтительной представляется традиц. датировка. |
| И. К. преподавал пение в К-поле. В наст. время известен только один его ученик - Михаил Амирудзис Трапезундский, произведения которого содержатся в Калофоническом Стихираре сер. XVI в. (Cypr. Machairas. A. 4. Fol. 345-347v: «Кир Амирудзиса, ученика Иоанна лампадария Клады: глас 4-й «Иже Тебе ради богоотец пророк Давид»»; Fol. 359v - 361: «Кир Амирудзиса из Трапезунда, ученика кир Иоанна лампадария Клады: глас βαρς «Под Твое, Владычице, прибежище» (Υπ τν σν, Δσποινα, σκπην)») и в др. источниках. Однако несомненно, что у И. К. учились многие певчие, неизвестные в наст. время. Неслучайно в Анфологии-Матиматарии 1734 г. письма Германа Олимпиота (Ath. Pantel. 901. Fol. 6) И. К. назван «великим учителем» (μγας διδσκαλος), в Матиматарии 1-й пол. XVIII в. (Ath. Iver. 967. Fol. 230) - «лучшим учителем» (ριστος διδσκαλος), в рукописи 1445 г. Николая, иеромнимона Коринфского (Ath. Vatop. 1497. Fol. 294),- «учителем учителей». Многогранная деятельность И. К. повлияла на многих современных ему и живших позднее деятелей певч. искусства. Одной из сторон его творчества было создание певч. кодексов, и, хотя его муз. автографы пока не обнаружены, они часто упоминаются в источниках (см., напр., в Пападики 1463 г. (Athen. Bibl. Nat. 2604. Fol. 194): «Начало с Богом так называемых периссиев, как мы находим [их] в списке (νθηβλαιον) лампадария...»; см. также аналогичные свидетельства в ркп. Sinait. gr. 1252 (Fol. 19, 88, 128, 251)). Из сохранившихся источников известно, что И. К. с почтением относился к предшествующим учителям. Мануил Хрисаф (XV в.), сообщая в теоретическом сочинении об одной из утраченных ныне рукописей И. К., подчеркивает, что творчество мелурга основано на следовании традициям Михаила Ананеота , Иоанна Глики , Никифора Ифика , прп. Иоанна Кукузеля. Хрисаф отмечает, что И. К.- последний из великих мелургов, писавших калофонические икосы для Акафиста Пресв. Богородице на основе древних образцов этого жанра. Подражание древним песнопениям отмечает сам И. К.; напр., соч. «Свыше пророцы» на глас βαρς имеет указание «следуя древним учителям» (κατ χνεσι τος ρχαος διδασκλοις πακολουθν - Ath. Konstamon. 86. Fol. 252v). |
|
|
