| Посмотрим, как согласуются с этим слова Михея, проповедующего, словно сговорившись, то же самое: «И ты, Вифлеем, дом Ефрафов, разве наименьший ты в тысячах Иудовых? Из тебя ведь произойдет Мне Тот, Кто должен быть Владыкой в Израиле, и исходы Его из начала, из дней вечных» ( Мих.5:1–2 ). Так что этими словами и он указывает, что в Вифлееме-Ефрафе родится Христос и что благодаря Рождеству это место будет достойно чести. Ведь сказав «разве наименьший ты в тысячах Иудовых?», он показывает и причину, почему тот не будет наименьшим, говоря: «Из тебя ведь произойдет Мне Тот, Кто должен быть Владыкой в Израиле». Таким образом, что-то разыскав у многих пророков, можно понять, что все это сбылось во Христе, Каковой и стал Владыкой Нового Израиля, в соответствии с обетованием Авраамову сыну, получившему имя «Ум, Зрящий Бога». «Исходы Его из начала, из дней вечных», – он сказал, указывая на предвечность Его существования. Так Давид и Михей, научаемые божественным Духом, проповедали воплощение Бога-Слова и назвали место, где Он должен был во плоти родиться. А когда Он родился, пришли из Персии волхвы поклониться Ему, неся с собой дары, чтобы подарить Родившемуся. Это были золото, ливан и смирна. Из них золото свидетельствовало о царском достоинстве Новорожденного, ливан о Его божественности, а смирна – о Его подверженности смерти благодаря плоти. Прежде чем прийти в Вифлеем, они пришли в Иерусалим спросить, где находится родившийся Царь Иудейский. Это получилось по некоему божественному промыслу, чтобы и все тамошние люди узнали, что Тот, о Ком проповедовали пророки, уже явился, родившись от чистой Девы. И ведь проделавшие столь далекий путь люди не узнали бы о доме Ефрафа и Вифлееме, если бы, как Я сказал, Бог не захотел сделать известным происшедшее и жителям Иерусалима. Ирод же, царствовавший тогда в вашем народе, услышав об этом, собрал священников и книжников и спрашивал их, где, по пророкам, должен родиться Христос. Они сказали ему: в Вифлееме. Выслушав их и призвав упомянутых волхвов, он попробовал обойти их обманом, сказав: «Пойдите, тщательно разведайте о Младенце и, когда найдете, известите меня, чтобы и мне пойти поклониться Ему» ( Мф.2:8 ). На пути волхвов из Персии им предшествовала некая излучающая свет божественная сила, похожая на звезду, а когда они пришли в Иерусалим, она исчезла, – чтобы и тамошним жителям, как сказано, сделалось известным происходящее таинство. А когда они вышли оттуда, она, вновь появившись, стала указывать им путь, пока «наконец пришла и остановилась над местом, где был Младенец» ( Мф.2:9 ). |
| Итак, обрати внимание на то, что ангел и ясно проповедал Троицу, и недвусмысленно показал, что Дева зачнет. Ведь он сказал: «Дух Святый найдет на тебя, и сила Всевышнего осенит тебя, посему и рождаемое Святое наречется Сыном Божиим». Тем самым он предельно ясно указал на Святую Троицу – Отца, Сына и Святого Духа – и на силу, укрепляющую Деву для этого великого и превосходящего разум таинства, чтобы она могла носить спасительный плод. Так что бессмысленно недоумевать, как она смогла без мужа зачать и родить. Не каким-то человеческим возможностям надо все это приписывать, но осенению Святым Духом и силе Всевышнего, у которого «не остается бессильным никакое слово», ибо, если Бог хочет, побеждается естества чин. Предвидя это великое таинство, Давид и сказал: «Речь, непонятную мне, услышал» ( Пс.80:6 ), т. е. речь ангела; и в другом псалме: «Услыши, дочь, – сказал, – «и смотри, и приклони ухо твое, и забудь народ твой и дом отца твоего» ( Пс.44:11 ), – обращая это к Деве Марии. Смысл этих слов такой: поскольку отныне Бог призывает тебя к некоему необычному, непривычному, совершенно своеобразному образу жизни – по сравнению с тем, который был в доме отца твоего, приготовься к нему, приклони ухо твое к тому, к чему теперь тебя призывают, а то, что было дома, уже позабудь. Также и слова: «С благоговением отнесся Ты, Господи, к земле Твоей, возвратил плен Иакова, отпустил беззакония народу Твоему» ( Пс.84:1–2 ) – и дальнейшее, что в этом псалме сказал божественный пророк, может показаться человеку, воспринимающему лишь поверхность мысли и не способному увидеть прикровенное и глубинное, сказанным только о вашем народе и его земле и городах. Но в не меньшей мере это относится к богоносным и божественным мужам. Раз уж это приходится к слову и к нашей теме, скажу теперь, что и здесь, как в большинстве других псалмов, пророк указывает и предсказывает неизреченное и исполняющее трепета вочеловечение Бога Слова и говорит о зачавшей и родившей Его Матери, пресвятой Марии. Так, от первого стиха псалма до слов: «Яви нам, Господи, милость Твою, и спасение Твое даруй нам» ( Пс.84:8 ) – пророк поет, как мне кажется, ни о ком другом, как о Христе, ибо Христос – спасение всего мира, а также о совершенном разорении и пленении дьявола и ада, поскольку, низвергнув там того и связав, Он ад расхитил, т. е. – поет об освобождении связанных нерасторжимыми узами душ. |
| Я пресыщен ими. Уже не отпущу грехов ваших. Когда протянете ко Мне руки свои, Я отведу от вас очи Мои, и когда приумножите моление, Я не услышу вас, ибо руки ваши полны крови» ( Ис.1:11–15 ). Еще он же говорит: «У возлюбленного Моего был виноградник на вершине горы в плодородном месте. И построил Я кругом него ограду, и обнес его частоколом, и насадил в нем отборный виноград, и соорудил башню посреди него, и выкопал в нем точило, и ожидал, что вырастут виноградные гроздья; а вырос терновник. И ныне, жители Иерусалима и человек Иуды, рассудите Меня с виноградником Моим. Что еще надлежит сделать для виноградника Моего, чего я не сделал ему? Ведь Я ожидал, что он принесет виноградные гроздья, а он принес терновник. Ныне Я возвещу вам, что Я сделаю с виноградником Моим: Я отниму у него ограду, и будет он расхищаем; разрушу стену его, и будет он растаптываем. И оставлю невозделанным виноградник Мой, и да не будет он ни обрезываем, ни вскапываем; и зарастет он, словно бесплодный, тернием; и облакам повелю не проливать на него дождь. Ведь виноградник Господа Саваофа – это дом Израиля, а человек Иуды – любимое новое насаждение. Ждал Я, что он рассудит право, он же совершил беззаконие» ( Ис.5:1–7 ). И божественный Амос говорит: «Отвратительны мне праздники ваши, и Я не обоняю запаха жертв во время торжественных собраний ваших, потому что, когда вы приносите Мне всесожжения и жертвы ваши, Я не приемлю их, и на спасительные почести ваши Я не призрю» ( Ам.5:21,22 ) Согласно с этим свидетельствует и Малахия: «Нет воли Моей в вас, говорит Господь, и жертвы ваши не приемлю из рук ваших; по этой причине от востока солнца до запада имени Моему предстоит прославиться между народами; и на всяком месте приносится жертва имени Моему, и жертва чистая, потому что чтится имя Мое в народах. Вы же оскверняете его» ( Мал.1:10–12 ). Яснее же всего показывает, что вы оставлены Богом, сказанное пророком Исайей: «Вот, приходят дни, – говорит Господь, – и заключу с домом Израиля и с домом Иуды Новый Завет – не такой, какой дал я отцам их в тот день, когда взял их за руку, чтобы вывести их из земли Египетской; потому что они не пребыли в Завете Моем, и Я пренебрег ими, – говорит Господь. |
| А то, что все взявшие меч умрут, Он сказал, разом и научая уподобляться Ему незлобивостью, беря за образец Его поступки и всегда их имея перед глазами, и предсказывая тяжелые беды, которые ожидали иудеев в будущем, едва ли не вопия нам тем самым: «Все Меня убившие скоро и сами станут жертвами убийства», – что вскоре и случилось, не миновало, ибо все они были погублены римским мечом. Смотри же: ничего из прореченного о Нем пророками не осталось ведь неисполнившимся. Покинули ученики Его, когда Он был схвачен теми убийцами, разойдясь кто куда, – и сбылось пророчество, гласящее: «Поражу пастыря, и рассеются овцы стада» ( Мф.26:31 ). Отведен Он был связанным во двор первосвященника по имени Каиафа (см. Мф.26:57 ), а оттуда к Пилату (см. Мк.15:1 ), и, обступив Его, слуги били Его по щеке и ругались, всевозможным образом браня Его и надругаясь, – и сбылись слова Давида: «Окружили Меня псы многие» ( Пс.21:17 ), «быки тучные схватили Меня» ( Пс.21:13 ), «поношения поносящих Тебя пали на Меня» ( Пс.68:10 ), «Умножились больше волос на голове Моей ненавидящие Меня понапрасну, укрепились враги Мои, преследующие Меня неправедно» ( Пс.68:5 ). Отослан Он был, оскорбляемый, от Пилата к Ироду, случившемуся в Иерусалиме (см. Лк.23:7 ), – и вновь сбылось пророчество Давида: «Зачем были в смятении народы и люди поучались суетному? Восстали цари земли», т. е. Ирод и Пилат с первосвященниками и людьми, «против Господа и против Помазанника Его» ( Пс.2:2 ), говоря: «Расторгнем узы их и отбросим от себя иго их» ( Пс.2:3 ). Каких их? Бога, конечно же, и человека, которого Бог воспринял. Но «Живущий на небесах посмеется над ними, и Господь поругается им. Тогда скажет им во гневе Своем и яростью Своею смутит их: «Я ведь – , говорит Христос, – поставлен Им царем над Сионом, горою святою Его» ( Пс.2:4–5 ), т. е. в самом Иерусалиме, каковой так и называем Сионом, и в церкви древней иудейской и этой новой, народов, «возвещая», т. е. проповедуя, преподавая, «повеление Господне» ( Пс.2:7 ). Затем продолжает: «Господь сказал Мне: Ты Сын Мой, Я сегодня родил Тебя» ( Пс.2:7 ), – имея в виду человека, которого воспринял Божий Сын-Слово, потому что «сегодня» указывает на человеческую временность. «Проси у Меня, и Я дам Тебе народы в наследие Тебе, и пределы земли во владение Тебе» ( Пс.2:8 ), – что и произошло, ибо всю подсолнечную можно видеть божественное иго Евангелия влекущей. |
| «Дали Ему пить уксуса, смешанного с желчью» ( Мф.27:34 ), – и опять тот же Давид говорит: «И дали в пищу Мне желчь, и в жажде Моей напоили Меня уксусом» ( Пс.68:22 ). В ребра пронзен был копьем ( Ин.19:34 ), – а Захария говорит: «Воззрят на Меня, Которого пронзили» ( Зах.12:10 ; Ин.19:37 ). Густая тьма среди дня повсюду разлилась (см. Мф.27:45 ; Мк.15:33 ; Лк.23:44 ), – и опять тот же Захария говорит: «И день этот ведом Господу, и не день и не ночь, и к вечеру будет свет, и будет Господь царем над всей землею, и в тот день будет Господь един, и имя Его едино» ( Зах.14:7–9 ). И Амос: «И будет в тот день, говорит Господь, зайдет солнце в полдень, и померкнет днем свет» ( Ам.8:9 ). И Иеремия: «3ашло солнце в полдень» ( Иер.15:9 ). Обрати в связи с этим внимание на трепет вызывающую совершенно чудесную вещь: луна была тогда четырнадцатого дня, диаметрально противоположная солнцу, ибо с момента обновления она минула солнце, а свет полностью исчез в полдень, и повсюду распространились такой мрак, такая тьма, что казалось, что наступила глубокая ночь. И вот что способно удивить еще больше: когда по причине естественного течения светил какая-то часть земли оказывается затемненной, все остальное пребывает освещенным; тогда же тьма разлилась повсюду. Происходит это обычно так: когда в восточной части небосклона сходятся светила, тогда для одних только тамошних стран исчезает солнечный свет, а западные остаются освещенными; если же это случается в западной части неба, то соотношение затемненного и освещенного оказывается обратным. А тогда, когда и весеннее равноденствие настало, и неподвижный полдень, луна четырнадцатого дня, наиновейшая, противоестественно закрыла солнце, – явление никогда не бывавшее и по естественным причинам невозможное никогда, – и чтобы произошла такая встреча светил, и чтобы такая тьма по всей земле разлилась. И не только это произошло, но и земля от самих корней отрывалась, и храмовая завеса разодралась (см. Мф.27:51–53 ), и все было исполнено смущения, и казалось, что наступает развязка. |
| Имяславческие споры начала века поразительно напоминают споры XIV века о природе Фаворского света и по сущности вопроса, и по раскладу противостоящих сил. Здесь, по выражению архиепископа Никона, «простецы " -монахи выдвинули «новый догмат», «противоречащий законам нашего разума», и во времена святителя Григория Паламы рядовые монахи-исихасты, омфалопсихи или «пуподушевные» 154 , были возмущены светской гуманистической философией «просвещённого» Варлаама. Как в XIV веке, так и в XX веке на защиту православного исповедания монахов встали лучшие богословские умы. В XIV веке – преподобный Григорий Синаит , Святейший Патриарх Каллист I, Святейший Патриарх Филофей Кокин, святитель Григорий Палама , Давид Дисипат , император Иоанн VI Кантакузин , Николай Кавасила и другие 155 ; в XX веке – отец Антоний (Булатович), Владимир Эрн, профессор М. Д. Муретов , отец Павел Флоренский , отец Сергий Булгаков , А. Ф. Лосев , М. А. Новосёлов, И. П. Щербов 156 . Известны положительные отзывы в отношении имяславия митрополита Вениамина (Федченкова) , епископа Феофана (Быстрова) , епископа Феодора (Поздеевского) , В. Н. Лосского . Имяславие, или ономатодоксия, послужило толчком к созданию трудов, ставших золотым фондом религиозно-философской литературы «серебряного века» – это «Философия имени» отца Сергия Булгакова 157 , очерки отца Павла Флоренского о слове и об именах 158 , всё творчество А. Ф. Лосева , насквозь проникнутое имяславческими идеями 159 . К сожалению, до настоящего времени официальной точкой в имяславческом деле является Синодальное послание 18 мая 1913 года, осудившее афонских имяславцев. К сегодняшнему дню накоплено большое количество трудов, посвящённых этому вопросу, и сейчас, когда столько говорится о возрождении духовной культуры нашего общества, как никогда необходимо направить усилия церковной общественности на серьёзное богословское исследование имяславческих идей. В противном случае нас вновь, как и восемьдесят лет назад, может постигнуть судьба иудейских заклинателей, бесчинно призывавших имя Господа Иисуса: Даже некоторые из скитающихся Иудейских заклинателей стали употреблять над имеющими злых духов имя Господа Иисуса, говоря: заклинаем вас Иисусом, Которого Павел проповедует. Это делали какие-то семь сынов Иудейского первосвященника Скевы. Но злой дух сказал в ответ: Иисуса знаю, и Павел мне известен, а вы кто? И бросился на них человек, в котором был злой дух, и, одолев их, взял над ними такую силу, что они, нагие и избитые, выбежали из того дома ( Деян. 19:13–16 ). |
| Полный обзор византийской литературы, направленной против ислама, должен, без сомнения, включать многие византийские документы, принадлежащие более поздним периодам, что выходит за рамки нашей работы. Достаточно упомянуть здесь, что с XI по XV вв. сведения об исламе в Византии постепенно возрастают. Писатель XIII в. Варфоломей Эдесский уже демонстрирует некоторое знакомство с ролью Османа и Абу-Бакра после смерти Мухаммада. В XIV в. бывший император Иоанн Кантакузин собирает еще более богатую документацию. Он составляет четыре «Апологии» христианства, направленные против мусульман, и четыре трактата (λγοι) с опровержением Корана . Вдобавок к ранневизантийеким источникам он использует латинское «Опровержение ислама», написанное флорентийским монахом-доминиканцем Рикальдом из Монте Кроче (Ricaldus de Monte Сгосе, ум. 1309) и переведенное Димитрием Кидонисом . Похоже, что Кантакузин считал издание антиисламских сочинений главным делом своей жизни: в хорошо известной прекрасной копии его богословских работ, заказанной самим Кантакузином для своей частной библиотеки (этот список находится сейчас в Париже, Paris, gr. 1242), экс-император представляет себя держащим свиток с надписью Μγας Θες των Χριστιανν — Incipit [начальные слова] его работы против ислама. Хотя общий метод его опровержения остается в достаточной мере научным и отвлеченным, но нет никакого сомнения, что Кантакузин лучше, чем его предшественники, отдает себе отчет в новой ситуации, в которой живет. Он реалистично смотрит на вызов ислама и являет готовность искать сведения и доводы в любых источниках, даже в трудах латинского монаха. (Он цитирует свой источник так «монах Ордена проповедников — της τξεως των Πρεδικατρων, τοι των κηρκων — по имени Рикальд отправился в Вавилон [...] и, тяжко трудясь, изучил наречие арабов» . И он молится не только о ниспровержении, но и об обращении мусульман . Все это свидетельствует о том, что он относится к исламу гораздо серьезнее, чем авторы VIII или IX вв. Вероятно, стоит здесь упомянуть, что друг Кантакузина, известный богослов-исихаст архиепископ Фессалоникийский Григорий Палама описывает в 1352 г. свое путешествие в оккупированную турками Малую Азию в достаточно оптимистическом тоне, надеясь, подобно Кантакузину, на последующее обращение мусульман и допуская до тех пор дружественное сосуществование . 2. |
| Полный обзор византийской литературы, направленной против ислама, должен, конечно, включать исследование многих византийских документов, относящихся хронологически к более поздним периодам, лежащим вне сферы нашей работы. Было бы достаточно упомянуть здесь, что с VIII по XV вв. знание об исламе в Византии постепенно возрастало. Писатель XIII в. Варфоломей Эдесский 34 уже демонстрирует некое знакомство с ролью Османа и Абу-Бакра после смерти Мухаммеда. В XIV в., будучи уже не у дел, император Иоанн VI Кантакузин собирает более богатую информацию. Он составляет четыре трактата, опровергающих Коран 35 , и четыре Апологии христианства, нацеленных против мусульман. Вдобавок к ранним византийским источникам он использует латинское Опровержение ислама, написанное флорентийским монахом-доминиканцем, Рикальдом из Монте Кроче (Ricaldus de Monte Croce, ум. 1309) и переведенное Димитрием Кидонисом 36 . Похоже, что Кантакузин посчитал издание анти-исламских сочинений главным делом своей жизни: в хорошо известном списке его богословских работ, заказанных самим Кантакузином для его частной библиотеки (этот список находится сейчас в Париже, Paris. gr. 1242), экс-император изображает себя держащим свиток с надписью Р оп (“Велик христианский Бог”), — слова, которые были Incipit (то есть “началом, источником” — Пер.) его работы против ислама. И хотя его основной метод опровержения остается все еще академическим и отвлеченным, но нет никакого сомнения, что Кантакузин лучше, чем его предшественники, отдает себе отчет в той новой ситуации, в которой живет. Он реалистично рассматривает противостояние с исламом и демонстрирует готовность к тому, чтобы искать сведения и доводы среди любых источников, даже в работе латинского монаха (он цитирует его сочинение: “монах Ордена проповедников — mБj топ PredikamTrwn, топ khrЪkwn — по имени Рикальд, отправился в Вавилон и, усиленно занимаясь, выучил наречие арабов” 37 ). И он молится не только о разрушении исламской веры, но и об обращении мусульман 38 . Все это подтверждает, что он воспринял ислам намного серьезнее, чем кто-либо из авторов VIII или IX вв. Возможно, здесь стоит упомянуть, что друг Кантакузина, известный богослов-исихаст архиепископ Фессалоникийский Григорий Палама описывает в 1352 г. свое путешествие в оккупированную турками Малую Азию в довольно оптимистических тонах, надеясь, подобно Кантакузину, на последующее обращение мусульман, и подразумевая, что до тех пор будет принято дружественное сосуществование 39 . 2. |
| Свержение Андроника Старшего принесло с собою внутренний мир; Андроник и Кантакузин были врагами репрессий; изобилие припасов обрадовало население столицы. Новое правительство обещало быть более сильным и приступило к отражению врагов. Первым из них был зять Андроника Михаил Болгарский, разграбивший окрестности Адрианополя. Андроник опустошил Южную Болгарию, взял Ямвол, и последовало примирение; угрожала сербская опасность; и когда сербы разбили болгар под Вельбуждом (1330) и Михаил был убит, а его вдова, сестра Андроника, изгнана из Болгарии, император вновь захватил всю Южную Болгарию до моря. Новый болгарский царь Иоанн Страшимир 63 , с сербской и валашской поддержкой, однако, прогнал греков из Болгарии, причем сам Андроник оказался в трудном положении под Розокастро и вынужден был заключить мир, обещав свою дочь Александру (1332). Между тем грозные османы уже обложили Никею. Чтобы обеспечить себя с фланга, Андроник отправился в Кизик и Пиги (Бигу), где заключил договор с соседним сельджукским эмиром племени Караси: постоянным желанием Кантакузина и Андроника было воспользоваться враждою сельджуков к османам. Вернувшись в столицу, Андроник с Кантакузином собрали все силы для похода на османов и выступили с 2-тысячной закаленной в боях фракийской конницей и с многими тысячами ополчения; последнее представляло собою сброд людей, настолько не уверенных в победе, что они захватили с собой лодки на случай бегства. Османов стояло под Никеей не менее 8 тысяч: это было национальное, испытанное в боях войско под начальством Ала ад-дина, брата султана Орхана. Турки встретили греков не посреди Никейской равнины, но в ущельях Пелекана. После перестрелки к ночи греки решили отступить, по совету Кантакузина, но болгарский вспомогательный отряд ввязался в схватку, в которой едва не погибли Андроник и Кантакузин. Царь был ранен, и немедленно в греческих войсках произошло смятение; в панике греки рассеялись по разным направлениям, причем погибло много знатных вождей (1329). Поражение под Пелеканом имело для империи гибельные последствия. Никея, ядро империи Ласкарей, была принуждена голодом к сдаче османам (1330), никейские святыни и рукописи попали в руки турок, которые их продавали впоследствии грекам за большую цену. Плодородная Вифиния была утрачена греками навсегда, и победителям открылась дорога к азиатским пригородам Константинополя. |
| Прибыв в Константинополь, Варлаам вскоре достигает исключительного успеха в самых различных кругах. Кантакузин, писавший свою «Историю» уже после исихастских споров, где он выступал на стороне Паламы, не преуменьшает как тех заслуг, которые византийцы признавали за Калабрийцем, так и тех милостей, которые сам он, будучи великим доместиком, ему оказал. Кантакузин пишет: Варлаам , острый умом и весьма способный излагать [свои] измышления, изучивший [труды] Евклида, Аристотеля и Платона и славный этим он пользовался благосклонностью и почестями у царя, и великий доместик ничуть не меньше его любил и удостаивал заботы, так что ничто не препятствовало ему пребывать в благоденствии 800 . Калабриец добился, добавляет Кантакузин, что «императоры чтили его и обращались с ним как с учителем ( σα διδασκλω τοτφ χρντο) " 801 . Сам Варлаам в первом письме к Паламе не без гордости замечает, что греки «почитали его как учителя», когда он излагал им свое учение о Духе Святом 802 . Действительно, пока не разразился спор, сам Палама выказывал в его адрес большое уважение 803 , называя его «корифеем красноречия» 804 . Даже после обмена первыми полемическими письмами он пишет о Варлааме: В том, что касается владения словом, я считаю этого человека одним из лучших и убежден, что он обладает способностями, благоприятствующими тому, чтобы следовать путями добродетели 805 . Монахи-исихасты, когда Калабриец пожелал перенять их опыт, приняли его с радостью. Увидев его в монашеском одеянии, – пишет Палама, – я было обрадовался, думая себе, что он поступит мудро, сблизившись до прохождения божественной науки с нашими лучшими монахами : он станет для нас, рассуждал я, тем книжником, который подобен сокровищу, являющему по Господню слову старое и новое (ср.: Мф. 13:52 ) 806 . Таков был авторитет Варлаама, приобретенный им в первые годы пребывания в Византии. Авторитет этот распространялся не только на его познания в светской области: очень скоро его стали считать также и знатоком богословия. Преимущественно благодаря посредничеству Кантакузина, государственного деятеля и богослова, Калабриец добивается назначения преподавателем и разъясняет премудрость Псевдо- Дионисия Ареопагита . Действительно, Григора, будучи в 1351 г. осужденным тем же Кантакузином, к тому времени уже императором, напомнил ему в одном разговоре о милостях, которые тот в прежние времена оказывал Варлааму: |
|
|
