| 828 Халкедон – город, расположенный напротив Византия (Константинополя) в Геллеспонтской Фригии при входе в Понт (Strabo XII. 4. 2). 830 Амастра (Амастрия) – город на южном побережье Понта к востоку от реки Парфений (Strabo XII. 3. 10). 831 Фрагмент «в Малой Азии – Тенедос» представляется сложным для комментирования по двум причинам. Во-первых, в античности не было термина «Малая Азия», во-вторых, Тенедос уже упоминался в пятом климате в Азии Великой. 832 Местоположение Амиса (Амисы) играло большую роль в географических построениях. Страбон неоднократно упоминает этот город. 834 Текст этого раздела заимствован из «Хронографии» Иоанна Малалы (loannisMalalae Chronographia/Rec. H. Thum. Berlin; New York, 2000 (Corpus Fontium Historiae Byzantinae 35). Раздел составлен по абзацам таким образом, чтобы в конце абзаца можно было поставить сноску с указанием заимствованного текста. Выделенный текст отсутствует у Иоанна Малалы. 835 Разночтение: Иоанн Малала: Γανδουβριος (Гандуварий), Аноним: νδουβριος (Андуварий). Имя сохранилось только в традиции, идущей от «Хронографии» Иоанна Малалы (Георгий Амартол, Кедрин). Об этом персонаже «Хронографии» подробнее см.: Jeffreys Е. The Chronicle of John Malalas, Book I: Commentary//The Sixth Century – End or Beginning?/Ed. P. Allen and R. Scott. (Byzantina Australiensia. Vol. 10.) Brisbane, 1996. P. 65. 838 Дюканж оправдывает изменение «Вавилонии» на «Вавилон», которое предприняли Кедрин и Логофет, ибо в античной традиции Вавилонией называли часть Месопотамии и Ассирии (Ducangii nota 57). Ср.: Быт. 10:8–10 ; Clementina. Recogn. IV. 29. 839 Согласно греческой мифографической традиции, Орион был сыном Посейдона и Геи, или одной Геи. См.: Apollod. I. 4. 3. В поздних мифологических сборниках отцом Ориона называют то Энопиона, то Посейдона, то, чаще всего, Гириея (ПВМ. I. 32. 1; 33. 1). У греков Орион славился как охотник; после смерти он удостоился места среди звезд (ПВМ. I. 32. 4; III. 31.5; 32. 6–7). Указание на персидское происхождение мифа об Орионе заставляет Э. Джеффрис предположить, что автор «Хронографии» отождествлял Ориона с Зороастром (Jeffreys Е. The Chronicle... P. 65–66). Нам трудно согласиться с этим мнением. |
| 35 Ср.: «Некоторые люди, нерадиво живущие в мире, спросили меня, говоря: “Как мы, живя с женами и оплетаясь мирскими попечениями, можем подражать житию монашескому?” Я отвечал им: “Все доброе, что только можете делать, делайте…”» (Iohannes Climacus. Scala paradisi 1, 21//PG 88, 640C. рус. пер.: Иоанн Лествичник , прп. 1898. С. 7. 41 В Богородичной гомилии, приписываемой свт. Феодоту Анкирскому, это пророчество также связывается с храмом неведомому Богу в Афинах. Вопрос и оракул, согласно гомилии, были высечены в храме в память потомкам (Theodotus Ancyranus. Homilia in sanctam Deiparam et in navititatem Domini [Dub.] (CPG 6136)/Ed. M. Jugie. P., 1926 (PO 19.3). P. 334). По «Хронографии» Иоанна Малалы, это пророчество Аполлона получили аргонавты на вопрос о храме, основанном ими в Кизике после невольного убийства тамошнего царя. Герои высекли пророчество на камне, посвятив означенный храм «Рее – матери богов». При императоре Зиноне (474–491 г.) этот храм был обращен в церковь Богородицы (Iogannes Malalas. Chronographia 4, 8 (I. Thurn. B., 2000. P. 54–55). Слав. пер.: Истрин 1994. С. 107–108). «Теософия» также сообщает о том, что это пророчество было обнаружено в языческом храме в Кизике, относя это событие ко времени императора Льва I (457–474) (Theosophia. 10, 54 (Beatrice 2000. P. 26=Buresch 1973. S. 111)). 42 Захватив в плен весь мир и подобно огненной стреле: < (Bodl.). то есть в этом кодексе повторение пророчества отсутствует. < (Bodl.). > 46 Придет Отроковица, имущая (Q): пришла восходящая (AV); придет восходящая в нас безмужная Девица (Bodl.). 48 Придет Отроковица во чреве: придет восходящая в нас безмужная Девица, Которой предстоит родить Бога и Отца небесное Дитя (Bodl.). 51 Согласно «Хронографии» Иоанна Малалы, сходное пророчество было дано в Мемфисе фараону, который, устрашенный чудесами Моисея, вопросил о Боге Израиля: «Будет по великому небу сшедшее превосходнейшее пламени, ясное, вечное, бессмертное, пред Которым трепещет все: небо, земля и море – и пред Которым цепенеют преисподние глубинные демоны. Сей бог – Сам себе Отец, без отца; Отец – Сам Сын Свой, треблаженный…». Фараон повелел выбить это пророчество на каменных скрижалях (Iogannes Malalas. Chronographia III, 13–14 (I. Thurn. B., 2000. P. 46–47)). Это место из Иоанна Малалы повторяет Георгий Кедрин (Georgius Cedrinus. Compendium historiarum (I. Bekker. Vol. 1. Bonn, 1838 (CSHB). P. 73–74)). Отметим, что сходные определения Божества встречаются и в одном из гимнов Синезия киренского: «Τ γρ ο σν, ναξ/Πατρων πντων,/πτερ ατοπτωρ,/προπτωρ πτωρ,/υ σεαυτο…» (Synesius Cyrenensis. Hymnus I (III):144–155 (CPG 5639) (C. Lacombrade. P., 1978. P. 49)). Рус. пер.: «Есть ли что-нибудь не твое, о царь? Сам себе отец, отче всех отцов, сам отца не знав, всем ты праотец, сам себе ты сын…» (Грабарь-Пассек, Смыки 1988. С. 286). |
| Но Иллу удалось соблазнить Леонтия видами на победу над Зеноном, и он стал вместе с Иллом во главе восстания. – Точно так же изложено это дело в хронике Иешуа-Стилита (Chronique de Josue Stylite, chap. 15). Брукс считает эту версию более вероятной, чем та, которую сохранил Малала и др. 1189 Текст манифеста приведен у Малалы (с. 35) и Феофана с незначительными различиями. – Водворение Леонтия в Антиохии Феофан точно датирует 27 июня 7 индикта, т. е. 484 года (р. 129, 30). 1192 Так называет крепость, куда укрылся Илл, Иоанн Антиохийский (Exc. III, p. 137), а Малала знает только Папирий (ib. 166). Но у Иоанна поминается еще αντιροριον. Что касается крепости Папирия, то она была разбойничьим гнездом. Свое имя она получила от второго ее владельца, Папирия. Основал ее исавр, по имени Неон. Производя грабежи в соседних областях и разбойничая по дорогам, он собрал туда большие богатства. При Зеноне она перешла к третьему властителю, сыну Папирия, Индаку, который прославился удивительной быстротой ног, чем вообще отличались исавры. Индак мог в один день пройти из Папирия в Антиохию – очевидно, не столицу Востока, а город в Исаврии, или в Неаполь (Suidas, s. v. νδακς). Во время своего консульства в 469 году Зенон посылал отряд войск в эту крепость, чтобы выгнать из нее Индака, который беспокоил соседей своими разбоями. А 478 году ее укреплял Илл по поручению Зенона. 1193 Jordan.Get. 266. Часть ругов была принята в империю после разгрома державы Аттилы и получила разрешение поселиться во Фракии в местности городов Bizzim и Аркадиополя. Bizzim – очевидно, Bizye. 1194 Этот старый победный клич сохранялся в придворном обиходе Византии и в десятом веке, когда димы кричали императору на приемах τοβικας. 1201 Эту подробность сообщает Малала (Chron. 383). Общее представление Малалы о выходе Теодориха в Италию обличает полное непонимание тогдашних отношений. – По сообщению Малалы, Теодорих бежал из столицы, опасаясь участи Армата, и направился сначала в Селимврию. Там он поднял восстание и захватил всю Фракию. |
| Среди хронистов выделяется также антиохиец Иоанн Малала (491–578), написавший «Хронографию», или «Всемирную хронику», в 18 книгах. Он попытался в простой и доходчивой форме соединить наследие античной историографии с христианским миросозерцанием. «Всемирная хроника» освещает историю всех народов с древнейших времен почти до конца правления Юстиниана: Малала начинает с библейской истории, затем в переработанном виде излагает греческую мифологию и историю народов Востока, древнюю историю римского государства, эллинистического мира эпохи диадохов и т.д. В наиболее полной рукописи хроника Иоанна Малалы доведена до 563 г., но есть предположение, что существовало ныне утерянное заключение, освещавшее события до 574 г. 321 Сочинение Малалы послужило источником для многих хронистов – уже в 6–7 вв. его переписывали: Иоанн Эфесский; анонимный автор «Пасхальной хроники» 322 (события в ней охватывают время от Адама до 628 г.; хронист был современником Ираклия и написал свое сочинение, по–видимому, вскоре после 628 г., использовав в качестве источников Библию , жития и мученичества святых, церковные истории Евсевия и Епифания, хронографию Секста Юлия Африкана и др., документальный материал – консульские списки, надписи из Александрии и Антиохии и др., а также хронику Малалы и устную традицию); коптский иерарх Иоанн Никиуский (7 в.), приветствовавший арабов–мусульман как избавителей от гнета ромеев (фрагменты этой хроники сохранились в эфиопском переводе с арабского); Иоанн Антиохийский (о личности которого достоверно ничего не известно, кроме того, что он был уроженцем Антиохии и представителем сирийской литературной школы), под именем которого в отрывках сохранилась хроника от Адама до воцарения Ираклия (видимо, написанная после 610 г.). Из византийских историков для истории Церкви важны также Никифор Константинопольский 323 и автор «Хронографии» Феофан Исповедник 324 . Оригинальное направление в византийской хронографической традиции представляет труд писателя середины 9 в. Георгия Монаха (известного в русской научной традиции под самоуничижительным именем Амартол, букв. – «грешник»). Его «Краткая хроника» (Χρονικν σωτομον) 325 , доходящая до 842 г., представляет собой большой компилятивный свод из самых разных источников – от Библии и исторических трудов до богословских трактатов и житий. |
| Таким образом, пока намечаем неизвестного пронсхождения источник для Летописи и Архивского, так называемого «иудейского хронографа». Обращусь к Палейному сказанию. Оно отличается объяснением, почему не отнят был язык у Фалека, сына Еверова, см. выше. Можно было бы думать, что Палейное сказание восходит к тому же, к которому восходят и сейчас разнообразные сказания Летописи и Архив. хронографа, а подробности приписать бы редактору Палеи: но точно так же, как и выше, Палейное сказание в данном случае не стоит одиноко: с ним буквально сходится повествование о столпотворении, находящееся в Еллинском Летописце 1-й редакции. Известно, что Еллинский Летописец первой редакции составлен по двум хроникам: Иоанна Малалы и Георгия монаха. В настоящее время, когда первая книга хроники Иоанна Малалы стала известна вся вполне в греческом оригинале, можно видеть, что данное место заимствовано не из хроники Малалы. В Елл. Лет. оно читается так: « длаем же стлъп м л н еще не скрышенъ вы. и спиде Гь видти стлъпа и смси Бгъ (въ) зыкы и раздли на о и на динъ зык, а вторыи зыкъ адамовъ иже не тъ бы оу Фалека сна Еверова, зане Еверъ ие приложис къ и, и того рад Евера Еври призвашас (Погодин. 1437, л. 7 об.; Палейн. расск. см. выше). Буквальное совпадение указывает на общий источник отличный от источника летописи и Архивского хронографа, а таким источником мог быть тот неизвестный, о котором сказано выше. Сходство Палеи со сказанием Еллинского Летописца не ограничивается этим. Автор Палеи, положив в основание рассказ Косьмы Индикоплова, местами видоизменял последний, местами прибавлял, и к числу таких прибавок относится и следующая, совпадающая с Еллин. Летоп.: Колом. Палея, стб. 229,22– 230,5. Еллин. Лит. Погод. 1437, л. 7. и наченьшимъ оуво созддти столпъ. безлпотнымъ ихъ помышленьмъ. и хотщнмъ нмъ на нбо взити (и) и троудъ начаша великъ длатн. зижемоу оуво столпоу къ высот и силнаго втра соверьжени быва(ми). инии же преженмь ( вар. приближениимь А. В. К. С. Т. Я.) слнцд съжагами теплоты издыхаху. зижему же стлъпоу к высот и т силнаго втра свръжени бываху. же слнца згараху теплоты. |
| Едва ли подобный вывод, выдержанный в гиббоновских традициях, мог гармонировать с быстрым ростом могущества Третьего Рима – Русского государства XV–XVII вв., объявленного полным «подражателем» Второго Рима – Византии. Косвенно подобную уязвимость трактовок Ф.А. Терновского признали и его оппоненты – В.С. Иконников и В.Б. Антонович, которые, в частности, справедливо отметили, что «диссертант в некоторых случаях делает слишком произвольные параллели между византийской историей и русской. Часто видит аналогию там, где её нет» 34 . И всё же показанная Ф.А. Терновским несомненная эволюция взглядов русских историографов от компиляции и тенденциозного использования данных византийской истории для обслуживания политико-идеологических заказов до её научного осмысления и предостережений признавалась успешной не только его современниками, но и потомками 35 . Отметим, что сам Ф.А. Терновский , как в процессе работы над диссертацией, так и после её защиты, успешно проводил апробацию отдельных её положений на Третьем Археологическом съезде в Киеве (1874) и на заседаниях Исторического общества Нестора Летописца . Его активность на Археологическом съезде весьма показательна: киевский учёный был одним из немногих участников, который вместо одного положенного доклада выступил с двумя: «Сравнительная характеристика византийских хроникёров, вошедших в состав русского сводного хронографа, именно: Иоанна Малалы, Георгия Амартола и Константина Манассии» и «Откуда ведёт своё начало обычай вешать княжеские одежды в храмах, о существовании которого упоминается в летописях под 1203 и 1237 гг.». В первом из докладов о византийских хронистах Ф.А. Терновский чётко высказал мысль о разном характере и степени влияния на древнерусскую письменность Георгия Амартола, Константина Манассии и Иоанна Малалы. По мнению учёного, «первый из них влиял на древнерусскую письменность своими историческими воззрениями, а второй –своим цветистым высокопарным изложением; влияние же Малалы на русскую письменность было сравнительно малозначительно» 36 . |
| Много информации об Иоанне Лидийце и значении его сочинений можно найти в сочинении Э. Штайна: Untersuchungen uber das Officium der Pratorianenprafektur seit Diokletian. Wien, 1922. Сочинение Иерокла было написано до 536 года. См.: К. Krumbacher. Geschichte der byzantinischen Litteratur... S. 417; G. Montelatici. Storia della litteratura bizantina, 354—1463. Milano, 1916, p. 76. G. Montelatici. Storia della litteratura bizantina, 354—1453, pp. 63—64 Возможно, хроника Иоанна Малалы доходила до первых лет правления Юстиниана, и в новом издании последовало добавление, написанное либо автором, либо кем-то другим. cm.: J. В. Bury. A History of the Later Roman Empire... vol. II, p. 435. K. Krumbacher. Geschichte der byzantinischen Litteratur... S. 326. М. Спинка в сотрудничестве с Г. Дауни перевел книги VIII-XVIII славянской версии Малалы на английский. А. Т. Олмстед в рецензии писал: «Иоанн Малала был, конечно, худшим хронистом мира. Историк может проклинать его глупости, но должен его использовать, так как Малала сохранил большое количество важной информации, которая иначе была бы утрачена» (The Chicago Theological Seminary Register, vol. XXXI, 4, 1942, p. 22). Здесь хотелось бы от себя добавить, что А. А. Васильев, специально не занимавшийся ранним периодом истории Византии, приводит, скорее всего, не столько свое мнение, сколько представления о Малале нескольких исследователей рубежа веков, воспитанных на античной классической литературе и смотрящих поэтому с эстетствующим высокомерием на Иоанна Малалу и на тот жанр исторической литературы, который по-настоящему начался с него. Между тем, он не может быть худшим уже потому, что влияние его огромно. Бесспорно, его невозможно (да и не нужно, ибо подобное сравнение неправомерно) сравнивать с Геродотом или Фукидидом, однако для своего времени и своего жанра Малала очень хороший образец исторического сочинения. Сетования же о «глупости» Малалы неуместны потому, что к средневековой литературе невозможно (просто крайне непродуктивно) подходить с мерками античной литературы и у хронистов и других историков принципиально иного мировоззрения искать что-то похожее или сопоставимое по содержательности, идеям и глубине их разработки с классической греческой или римской литературой. Примечание научного редактора. |
| Отсутствие греч. посредничества доказывается наличием в слав. тексте гебраизмов, к-рые не могли пройти через фонетико-орфографический фильтр греч. языка, напр., в использовании буквы «ш»: это такие формы, как «машлях» в толкованиях на «Благословения Иаковом своих сыновей» (иудейский мессия - машиах, к-рый в христ. понимании может стать лишь антихристом), «шамир» (алмаз), «Малкатошва» (царица Савская из древнеевр. «Малкат-Шва»). Среди др. источников ТП выделяют: толкования блж. Феодорита Кирского на Псалтирь и на малых пророков, Хронику Иоанна Малалы , книгу Иосиппон (или «Историю иудейской войны» Иосифа Флавия ), Слова о Мелхиседеке свт. Афанасия Александрийского (см. Афанасий I Великий ), «Паренесис» прп. Ефрема Сирина , Мефодия Патарского Откровение , «Христианскую топографию» Космы Индикоплова и др. Заимствования из этих сочинений в ТП не были досконально исследованы. Не изучавшиеся до недавнего времени серб. списки ТП немногочисленны и датируются не ранее 1-й четв. XVII в. (Ath. Chil. N 188, 1631/32 г.; Черногория, Цетинский монастырь. 80/84, 30-е гг. XVII в.). Их появление на слав. Балканах связано со «вторым восточнославянским влиянием» XVI-XVII вв. (см. Древнерусские (восточнославянские) влияния ). Полная Хронографическая П. Полная Хронографическая П., как установил Истрин, представляет собой расширенную редакцию ТП, к которой добавлена хронология описываемых событий, библейское повествование доведено до конца 4 Книги Царств, затем следуют дополнения из хроник Георгия Амартола и Иоанна Малалы, «Александрии», книг пророков Иеремии и Даниила, в т. ч. с толкованиями св. Ипполита Римского на последнюю книгу и со связанными с ней апокрифами. По завершении библейской части ПП представляет уже хронограф, составленный из хроник Амартола и Малалы, повествующий о Персидском и Римском царствах, о событиях НЗ, в т. ч. о связанных с ними годах правления Ирода. История Римского царства плавно переходит в историю Византии, и повествование оканчивается упоминанием похода руси на К-поль в 920 г. и смертью имп. Романа I Лакапина . Т. о., ПП совместила ветхозаветную экзегезу с хронографией. В ПП по сравнению с ТП намного шире представлены ветхозаветные апокрифы, «Заветы двенадцати патриархов» приведены практически целиком в отличие от ТП, где использованы извлечения из «Заветов...». Однако дополнительный апокрифический материал встречается и в той разновидности ТП, которую выделил Тихонравов; эту разновидность Мильков вслед за Шахматовым называет «промежуточной» (в ней нет хронографического продолжения и «Заветы...» даны в краткой редакции ТП). |
| 491 Много информации об Иоанне Лидийце и значении его сочинений можно найти в сочинении Э. Штайна: Untersuchungen uber das Officium der Pratorianenprafektur seit Diokletian. Wien, 1922. 492 Сочинение Иерокла было написано до 536 года. См.: К. Krumbacher . Geschichte der byzantinischen Litteratur... S. 417; G. Montelatici . Storia della litteratura bizantina, 354—1463. Milano, 1916, p. 76. 493 G. Montelatici . Storia della litteratura bizantina, 354—1453, pp. 63—64 494 Возможно, хроника Иоанна Малалы доходила до первых лет правления Юстиниана, и в новом издании последовало добавление, написанное либо автором, либо кем-то другим. cm.: J. В. Bury . A History of the Later Roman Empire... vol. II, p. 435. 495 K. Krumbacher . Geschichte der byzantinischen Litteratur... S. 326. 496 М. Спинка в сотрудничестве с Г. Дауни перевел книги VIII-XVIII славянской версии Малалы на английский. А. Т. Олмстед в рецензии писал: «Иоанн Малала был, конечно, худшим хронистом мира. Историк может проклинать его глупости, но должен его использовать, так как Малала сохранил большое количество важной информации, которая иначе была бы утрачена» (The Chicago Theological Seminary Register, vol. XXXI, 4, 1942, p. 22). 497 Здесь хотелось бы от себя добавить, что А. А. Васильев, специально не занимавшийся ранним периодом истории Византии, приводит, скорее всего, не столько свое мнение, сколько представления о Малале нескольких исследователей рубежа веков, воспитанных на античной классической литературе и смотрящих поэтому с эстетствующим высокомерием на Иоанна Малалу и на тот жанр исторической литературы, который по-настоящему начался с него. Между тем, он не может быть худшим уже потому, что влияние его огромно. Бесспорно, его невозможно (да и не нужно, ибо подобное сравнение неправомерно) сравнивать с Геродотом или Фукидидом, однако для своего времени и своего жанра Малала очень хороший образец исторического сочинения. Сетования же о «глупости» Малалы неуместны потому, что к средневековой литературе невозможно (просто крайне непродуктивно) подходить с мерками античной литературы и у хронистов и других историков принципиально иного мировоззрения искать что-то похожее или сопоставимое по содержательности, идеям и глубине их разработки с классической греческой или римской литературой. Примечание научного редактора. |
| Затем они захватили Боспор и перебили местный гарнизон. Узнав о этом, Юстиниан сконцентрировал в Иероне на берегу Босфорского пролива эскадру, которая состояла из кораблей, перевозивших готских солдат во главе с почетным консулом Иоанном [PLRE III A, 625-626], получившим должность комита проливов. Затем он, вероятно, усилил эту эскадру и отправил всю экспедицию в Крым во главе с экзархом по морю, в то время как по суше на Боспор начала наступление армия под командованием Бадуария. В итоге гунны оставили Боспор и бежали в степи. Рассказывая об этом эпизоде, Малала включает в повествование историю основания Боспора, возможно, заимствованную из местных Боспорских хроник, согласно которой основателем города был Геракл, прибывший из Испании вместе с отрядом испанских воинов и обязавший жителей платить римлян дань быками. Как тут не вспомнить о традиции корриды, которая, вероятно, существовала в Испании еще во времена кельтиберов? Рассказ Малалы повторяется в последующей традиции: в сохранившейся благодаря древнеэфиопскому переводу хронике коптского епископа Иоанна Никиусского [Ioan. Nic. 90. 61-5], у Феофана [Theoph. AM 6020] и у позднего хрониста Георгия Кедрина [Cedr. I. 644]. Чем же была примечательна гуннская царица Боа? Иоанн Никиусский добавляет к рассказу Малалы некоторые романтические подробности. В частности, коптский епископ пишет, что не Юстиниан подкупил гуннскую царицу, а сама Боа (Wrks) отправилась в Константинополь и привезла императору богатые подарки: золото, серебро и драгоценные камни, после чего получила приказ атаковать своих соседей, ставших персидскими союзниками. Боа таким образом изображается данником и федератом Империи, что, конечно же, не соответствовало действительности. Затем Иоанн Никиусский со свойственной ему кровожадностью описывает казнь пленного гуннского вождя Тирангса, утверждая, что он был не просто повешен, а привязан к виселице и распят по приказу Юстиниана. Феофан уточняет рассказ Малалы, указывая на то, что Боа уничтожила отряд Тюрангса и Глома, когда они направлялись к Каваду «через ее владения». |
|
|
