| Из письма, которое Иоанн Комнин отправил из Бухареста в мае 1701 года к митрополиту Феодосию, известно, что ранее он жил на Святой Горе и вполне был способен оценить эти места. Во вступлении к своему «Проскинитарию» Иоанн Комнин пишет о причинах, которые подвигли его взяться за написание этого сочинения; что, откликаясь на просьбы друзей, «он создал свой труд с надеждой на то, что князь Константин Брынковяну примет решение посетить Святую Гору, несмотря на трудности и опасности, которые обычно причиняют подобные путешествия» История появления «Проскинитария» отчасти проясняет малоизученный отрезок биографии Иоанна Комнина Моливда после окончания им университета Падуи. Деятельность Иоанна Моливда в этот период связана тесными связями не только с Грецией, Венецией, но и с Россией, а также с Англией. Согласно источникам, в 1692–1694 годах доктор Комнин находился в Москве (вероятно, этот приезд был связан с вопросом открытия в Москве греческой типографии; доктор Иоанн Комнин мог сопровождать Хрисанфа Нотара, выполнявшего поручение Иерусалимского патриарха Досифея). Паломничество иеродиакона Дамаскин на Афон, по всей видимости, совпало с путешествием Иоанна Комнина по святым местам Востока, и, вероятнее всего, относится к 1694–1698 годам. В предисловии к «Проскинитарию» автор так описывает маршрут своего паломничества: «…сподобихся поклонитися честным и Богоходным местом, сущим во святем Божием граде Иерусалиме, и сущим далее, и лобызати со страхом многим и благоговением, не точию всесвятый и живоприемный Гроб Господа нашего Иисуса Христа, и святую Голгофу, на ней же постави Владыка наш и Спас победительное ору жие Креста, и на оном распростер пречистыя Своя руки… Не точию, глаголю, сия Богопрославляемая места сподобихся лобызати и целовати со многим благоговением, но и сущий во Вифлееме святый вертеп, иде же Господь родися телесне. И святый гроб Богородицы в Гефсимании, и гору Елеонскую, отнюду же на небеса вознесеся Господь, и прочая Богопочтенная и покланяемая места, сущая внутрь и вне того же града Иерусалима, творя чудное и душеполезнейшее обхождение. От онудуже, по предведению Божию, понужден и управлен, поплых и во святоименованную и Богохранимую гору Афонскую, яко да посещу и яже на оной благочестивыя и царственныя монастыри и священная обиталища, и да поклонюся и сущим во оных честным и чудотворным святым мощем, и восприиму от оных (аще и недостоин) благословение и благодать каковую либо, и да лобызати имам преподобныя руки тамо обретающихся благоговейных иереев, и прозрительных пустынножителей, яко благодатию Божиею во свидетельство истинныя нашея веры, не оскудеша, и от онуду даже до днесь мужи достойны многаго благоговения, и за слово, и за досточудное и добродетельное житие их, яко же ниже из сущих во святем Божием граде Иерусалиме, и из сущих далее честных православных наших монастырей, не оскудеша даже доныне добродетельныя и пустынножительствующия старцы, (ветхия денми), от них же сподобихся видети и самолично…» |
| История появления «Проскинитария» отчасти проясняет малоизученный отрезок биографии Иоанна Комнина Моливда после окончания им университета Падуи. Деятельность Иоанна Моливда в этот период связана тесными связями не только с Грецией, Венецией, но и с Россией, а также с Англией. Согласно источникам, в 1692-1694 годах доктор Комнин находился в Москве (вероятно, этот приезд был связан с вопросом открытия в Москве греческой типографии; доктор Иоанн Комнин мог сопровождать Хрисанфа Нотара, выполнявшего поручение Иерусалимского патриарха Досифея). Паломничество иеродиакона Дамаскин на Афон, по всей видимости, совпало с путешествием Иоанна Комнина по святым местам Востока, и, вероятнее всего, относится к 1694-1698 годам. В предисловии к «Проскинитарию» автор так описывает маршрут своего паломничества: «...сподобихся поклонитися честным и Богоходным местом, сущим во святем Божием граде Иерусалиме, и сущим далее, и лобызати со страхом многим и благоговением, не точию всесвятый и живоприемный Гроб Господа нашего Иисуса Христа, и святую Голгофу, на ней же постави Владыка наш и Спас победительное ору жие Креста, и на оном распростер пречистыя Своя руки... Не точию, глаголю, сия Богопрославляемая места сподобихся лобызати и целовати со многим благоговением, но и сущий во Вифлееме святый вертеп, иде же Господь родися телесне. И святый гроб Богородицы в Гефсимании, и гору Елеонскую, отнюду же на небеса вознесеся Господь, и прочая Богопочтенная и покланяемая места, сущая внутрь и вне того же града Иерусалима, творя чудное и душеполезнейшее обхождение. От онудуже, по предведению Божию, понужден и управлен, поплых и во святоименованную и Богохранимую гору Афонскую, яко да посещу и яже на оной благочестивыя и царственныя монастыри и священная обиталища, и да поклонюся и сущим во оных честным и чудотворным святым мощем, и восприиму от оных (аще и недостоин) благословение и благодать каковую либо, и да лобызати имам преподобныя руки тамо обретающихся благоговейных иереев, и прозрительных пустынножителей, яко благодатию Божиею во свидетельство истинныя нашея веры, не оскудеша, и от онуду даже до днесь мужи достойны многаго благоговения, и за слово, и за досточудное и добродетельное житие их, яко же ниже из сущих во святем Божием граде Иерусалиме, и из сущих далее честных православных наших монастырей, не оскудеша даже доныне добродетельныя и пустынножительствующия старцы, (ветхия денми), от них же сподобихся видети и самолично...» |
| А кто поступит вопреки этому, да подлежит наказаниям по правилам. Если же клирик имеет судебное дело со своим, или другими епископом, да судится в областном соборе. Византийские императоры своими законами не только утвердили канонические права константинопольских патриархов, но и значительно расширили круг их. Таковы в особенности законы Юстиниана I (527–565 г.г.), Льва VI Мудрого (886–912), Иоанна Цимисхия, Константина Дуки, Никифора Вотаниана, Алексия Комнина, Иоанна Комнина и др. Императоры прежде всего значительно расширили область константинопольского патриархата. Уже император Юстиниан (181 Now. с. 2. 3. 4. Basil, lib. V, tit. III. с. 3. 4. 5) присоединил к нему весь Иллирик. „Возникающие канонические сомнения во всем Иллирике,-писал он,-не должно разрешать без соизволения константинопольского арх и епископа и его синода, который имеет преимущества древнего Рима”. Правило второго вселенского собора о предоставлении константинопольскому епископу преимуществ чести таких же, какими тогда пользовался римский епископ, Юстиниан утвердил в той же 131 новелле своим императорским авторитетом: „постановляем, согласно с определениями святых соборов, чтобы святейший папа древнего Рима был первым из всех иереев, а блаженнейший епископ Константинополя, Нового Рима, занимал второй чин после апостольского престола древнего Рима и имел преимущество чести пред всеми прочими». Впоследствии юрисдикции константинопольского патриарха были подчинены все страны просвещенных христианскою верою болгар, сербов, румын и русских, вслкдств и е чего его область простиралась далеко за пределы византийской империи. По гражданским законам византийских императоров (Прохирон, Эпанагога, Базилики), патриарх есть живой и одушевленный образ Христа, делами и словами в себе самом живописующий истину (Epanag. tit. II, 1). Суд патриарха не подлежит никакому обжалованию и никем другим не преследуется, потому что сам патриарх есть начало (источник) церковного суда, ибо от него зависят все церковные суды, в нем они разрешаются и к нему возвращаются, а сам он ни от кого не зависит и ни к кому другому не обращается, ибо в этом состоит начало; судит же духовно и сам себя (Epanag. |
| D. Наконец, большая часть СВ была переиздана с комментариями и указателями без критических улучшений, но и без слишком большого количества опечаток в Patrologia graeca (=PG) Migne (161 том Paris 1857–1866), отношение которой к СВ подобно отношению CV к СР. Из греческих текстов СВ тут нет Иоанна Лидийца, 3осима, Прокопия, Феофилакта Симокатты, Георгия Синкелла, Михаила Атталиата и отрывков «Turcograecia» Мартина Крузия. Предпринятая Migne перепечатка имеет для византийских работ по крайней мере значение пособий на случай нужды, так как в некоторых особенно богословских библиотеках нет ни одного из трех вышеупомянутых собраний, но есть вся Патрология. Кто хочет специально заняться Византией, тот всегда прибегнет к СР и СВ, поскольку нет совершенно новых обработок как напр., для Феофана и др. Е. В заключение надо упомянуть еще, что издательство В. G. Теивпег в Лейпциге стало включать и византийских историков, и хронистов в критической обработке в свою всемирно известную Bibliomheca Teubneriana (=ВТ). До сих пор появились Отрывки малых историков, Агафий, Феофилакт, Никифор патриарх, 3онара, Анна Комнина и др. А. Историки § 2. Общая характеристика . Византийские повествователи современных им событий следуют все без исключения древнегреческой традиции. У историков VI и начала VII в., Прокопия, Агафия, Менандра, Феофилакта – это в достаточной мере понятно само собой: они ведь принадлежат переходной эпохе от языческой древности к христианскому средневековью и непосредственно примыкают к предшествующей историографии. Но и историки, которые вновь призывают историю к жизни после рокового литературного пробела от середины VII до середины IX в., тотчас опять обращаются к древним образцам, а в эпоху Комнинов и Палеологов замечается даже значительное усиление любви к древности. Историки VI и VII в. отличаются от историков XI–XV в. в общем только тем, что внешние средства их изложения стали в гораздо большей степени искусственными, школьно заученными. Несмотря на всевозможные искусственности и на всю их подражательность, Прокопий, Агафий, Менандр, Евагрий и Феофилакт все-таки до некоторой степени остаются еще на почве более тонкого обиходного языка своего времени; напротив, например, Анна Комнина изучает древнегреческий язык, как чужой, и в том же положении оказываются все историки XII и следующих столетий: в их время живой язык отклонился от древнегреческого морфологически, лексически и синтаксически так далеко, что обычного литературного языка не понимали без основательной подготовки. Это единственное действительно основное различие отделяет позднегреческих историков от собственно византийских. Но надо заметить, что это различие не было преднамеренным и возникло не из индивидуальности писателей, но из совершившегося независимо от их воли естественного преобразования языка. |
| В 967 г. землетрясение полностью разрушило Клавдиополь и нанесло ущерб мн. др. городам П. В 1035 г., также в результате землетрясения, разрушены 5 сел в феме Вукеллариев, в 1050 г.- Гангры. В 1032 г. в П. был мор, вызвавший бегство многих ее жителей в столицу (TIB. 1996. Bd. 9. S. 1). В 1059 г. тюрки-сельджуки впервые дошли до Гонориады ( Mich. Attal. Hist. P. 78). В 60-70-х гг. XI в. фемное ополчение в Вукеллариях и П. было ликвидировано, а стратиги заменены дуками. В 1075-1076 гг. для борьбы с тюрками 1-й дука Вукеллариев Михаил Маврик имел уже не профессиональных солдат, а свою личную дружину ( Niceph. Bryen. Hist. P. 197). Впрочем, прибрежная П. в меньшей степени была затронута тюрк. нашествиями. В 1101 г. крестоносцы под рук. Раймунда Тулузского прошли мимо занятой тюрками Гангры, а близ Кастамона их фуражиры были окружены и сожжены тюрками Данишменда (TIB. 1996. Bd. 9. S. 85-86). В 1124 г. Амир Гази занял Ираклию и побережье П. В 1132 г. имп. Иоанн II Комнин (1118-1143) освободил Кастамон и Гангры. Через 2 года Амир Гази отвоевал Кастамон, уничтожив большое число христиан, однако его сын, Малик Мухаммед, не смог удержать город; в 1139 г. тюрки окончательно покорили Гангры и Кастамон ( Cinnam. Hist. P. 13-14; Nicet. Chon. Hist. P. 18-21). В том же году по побережью П. прошло войско Иоанна II (Ibid. P. 34). Император сослал в Ираклию своего брата, Исаака, к-рого впосл. вернул Мануил I Комнин (1143-1180) ( Cinnam. Hist. P. 199-200). В 1180 г. последний спас от тур. осады Клавдиополь ( Nicet. Chon. Hist. P. 99-200). В 1181-1182 гг. буд. имп. Андроник I Комнин , готовившийся вступить в К-поль, собирал отряды своих сторонников в Ираклии и П. (Ibid. P. 229, 243). В 1191 г. в П. началось восстание 2-го Псевдо-Алексея Комнина, подавленное Феодором Хумном в 1195 г.; 3-й Псевдо-Алексей захватил несколько крепостей в П. и спустя 2 года был убит в Гангре. В 1196 г. султан Масуд взял Дадивру (Ibid. P. 422-423, 461-463). После захвата К-поля участниками 4-го крестового похода (1204) территории фем Вукеллариев и П. должны были перейти к Латинской империи . Впрочем, вскоре они стали предметом противостояния между правителями Никеи и Трапезунда. В 1204 г. греческие и грузинские войска под рук. Давида Великого Комнина дошли до Ираклии. Через год никейский имп. Феодор I Ласкарь вступил с ним в борьбу и отнял у Трапезундской империи Прусиаду, однако был остановлен союзными Давиду латинянами; в 1211 и 1214 гг. Феодор отвоевал всю прибрежную П. до Амастриды (TIB. 1996. Bd. 9. S. 92-95). |
| жертвователей обители много дарений делали господари Молдавии и Валахии, благодаря к-рым в основном сложился совр. облик мон-ря. В 1-й четв. XVI в. главным жертвователем был господарь Валахии Нягое Басараб (1512-1521), давший деньги на постройку башни мон-ря (1520) и каменного водопровода взамен деревянного. Он же даровал Д. м. честную главу св. Иоанна Предтечи в золотом ковчеге и посеребренную раку в виде храма для мощей К-польского патриарха свт. Нифонта II, духовным чадом к-рого он являлся. Вскоре после этого (25 окт. 1535) большая часть мон-ря сгорела, и господарь Молдавии Петру Рареш, бывший ктитором и жертвователем денег на росписи монастырского собора, на свои средства отстроил все вост. крыло Д. м. ( Μαμαλ κης. 1971. Σ. 243). Его дочь Руксандра вместе с супругом господарем Молдавии Александру III Лэпушняну взяла на себя расходы по возведению 6-этажного крыла со стороны моря. Руксандра и ее сын господарь Молдавии Богдан IV выкупили у султана Селима II (1568) большую часть отобранных им у Д. м. владений ( Γαβριλ, ρχιμ. 1959. Σ. 112). Среди ктиторов поминается и мон. Силуан, руководивший строительством при этих правителях. Миниатюра с изображением имп. Алексея III Великого Комнина и имп. Феодоры в ктиторском хрисовуле. 1374 г. Миниатюра с изображением имп. Алексея III Великого Комнина и имп. Феодоры в ктиторском хрисовуле. 1374 г. Также 2 брата, Лазарь и Бойос из Исвороса (совр. Стратоники) на п-ове Халкидики, значительно расширили в сторону сада 7-этажное юго-вост. крыло, в к-ром располагаются продуктовые склады, кухня, портняжная мастерская и кельи братии. Примерно в то же время 2 др. брата, Мануил и Фома из г. Серры, построили монастырскую пристань и восстановили древнее подворье Д. м. Орфани у горы Пангеон в Вост. Македонии. В 1574 г. Д. м. выкупил у мон-ря Ксиропотам его полномочия и с того времени находится на 5-м месте в иерархии святогорских обителей, обладая правом раз в 5 лет председательствовать в Свящ. эпистасии в лице своего представителя. В 1601 г. |
| Наследовавший в 1284 г. престол Альфонсо X Мудрый (1252-1284), король Кастилии и Леона, был отстранен от власти кортесами после 30-летнего властвования, новым венценосцем объявлен его сын Санчо IV Храбрый (1284-1295). В 1366 г. та же участь постигла Педро Жестокого (1350-1366), которого сменил Энрике II (1366-1367) незаконнорожденный сын короля Альфонсо XI Справедливого (1312-1350), ранее проживавший во Франции и при помощи французских рыцарей захвативший власть. Интересный прецедент имел место в Польше в 1573 г., когда Генрих III Валуа (1573-1574), ставший венценосцем этой страны, спустя три месяца без разрешения сейма покинул ее и отправился во Францию, дабы наследовать там королевский престол. В результате он был низложен, а новым королем Польши объявлен Стефан Баторий (1575-1586). Аналогичные картины происходили в Швеции, когда Эрик XIV Ваза (1560-1568), психически нездоровый человек, был смещен с престола своим братом Юханом III (1568-1582) и отправлен в тюрьму, где и скончался. В Дании король Христиан II (1513-1523) был насильственно лишен власти из-за плохого правления своим дядей Фредериком I (1524-1533), герцогом Голштинским. И народ признал узурпатора легитимным королем . Для императора св. Маврикия (582-602) расплатой за ошибки стала смерть и утрата престола, который, не основываясь ни на каком законе, захватил ужасный тиран сотник Фока Солдат (602-610), также смещенный через несколько лет в результате заговора . К группе лиц, чьи заговоры не только состоялись, но и привели их глав к власти, можно отнести и других Византийских императоров, например, Ираклия Великого (610-641), Леонтия I (695-698), Филиппика (711-713) , Михаила II Травла (820-829) , Василия I Македонянина (867-886), Иоанна I Цимисхия (969-976), Михаила VII Парапинака (1071-1078), Никифора III Вотаниата (1078-1081), Алексея I Комнина (1081-1118), Алексея III Ангела Комнина (1195-1203), Алексея V Мурцуфла (1204) и многих других. Может показаться, что в подобных случаях общество склоняется перед силой узурпатора, вынужденно, под страхом расправы признавая за ним права на престол, но – ничуть не бывало. Несложно привести гораздо более широкий список удачных заговоров, руководители которых не были поддержаны в качестве легитимных правителей политической элитой, священноначалием и обществом; участь их была печальной… |
| Разъехавшись по своим армиям, полководцы тайно начали готовиться к походу на Константинополь, но один случай вынудил их поторопиться. Осторожный Михаил VI приставил к Никифору Вриеннию казначеем «своего» человека патрикия Иоанна Опсара. Вскоре между сослуживцами возникла ссора, и Никифор поссорился с патрикием – возможно, оскорбил действием. Ничего не подозревавший о готовящемся перевороте соседний военачальник патрикий Ликанф решил, что Вриенний сам по себе готовит нечто преступное против царя, а потому приказал арестовать его, ослепить и отправить в Константинополь для производства дознания. Получив об этом известие, остальные заговорщики очень испугались, как бы Никифор под следствием не выдал их, а потому поспешили в Пафлагонию, где находилось войско Исаака Комнина, и 8 июня 1057 г. провозгласили его императором 885 . Как и следовало ожидать, горячий призыв лучших полководцев Византии нашел дружный отклик в сердцах старых солдат – в лагерь Комнина со всех сторон стекались все новые и новые добровольцы. Кроме того, Катакалон поспешил в черноморские области и собрал у Никополя 5 боевых полков – два западных, один из наемных русских воинов и два полка из черноморских фем, которые привел к Исааку Комнину. Тот в свою очередь поместил свою жену и дочь в крепости Пемолиссе в Галисе и вскоре двинулся на Никею 886 . Он без большого труда занял город и, желая продемонстрировать свое миролюбие, дал свободный проход гарнизону, оставшемуся верным присяге императору Михаилу VI. Вообще, надо сказать, Комнин действовал здраво и вел себя, как настоящий император. В первую очередь он перекрыл все дороги в столицу, и теперь никто не мог пробраться в Константинополь без его разрешения. Прекрасно понимая, что для войска нужны деньги, он приступил к взысканию государственных налогов на занятых его армией территориях. Созвав к себе представителей налоговых органов, Исаак потребовал от них тщательно вести списки, чтобы по восшествии на престол иметь точные расчеты налоговых поступлений. Каждому командиру и солдату своей армии он определил жалованье и произвел наиболее достойных офицеров в следующие чины. Наконец, проявляя похвальную предусмотрительность, Комнин окружил себя телохранителями из числа своей родни 887 . |
| Студийский монастырь по-прежнему был вовлечён в общественно-политические события; как отмечал профессор Санкт-Петербургской Духовной академии Н. А. Скабаланович (1848–1918), “лица, удалявшиеся или удаляемые со сцены, если они до тех пор занимали высокое общественное положение или обладали большим богатством, поступали обыкновенно в знаменитый Студийский монастырь, находившийся в самом Константинополе. Цари считали этот монастырь самым приличным для себя местом после удаления с трона: Михаил V Калафат (1041–1042) искал в нём убежища, был в нём пострижен и только после ослепления насильно сослан в монастырь Элегмон; Исаак Комнин (Исаак I, 1057–1059 — а. А.) после отречения от престола и пострижения в монашество тоже нашёл приют в Студийском монастыре, где пробыл последнее время своей жизни; Михаил Парапинак (Михаил VII Дука, 1071–1078 — а. А.), вытесненный с престола Вотаниатом (Никифор III, 1078–1081 — а. А.), был отправлен после пострижения в Студийский монастырь и только впоследствии, после рукоположения в митрополиты, стал проживать в монастыре Мануила” 19 . Студийскому монастырю из века в век императорская семья поручала воспитание своих детей мужского пола. Так, сыновья императора Мануила I Комнина (1143–1180) Исаакий и Иоанн были отданы в Студийскую обитель на воспитание, “чтобы поучались добродетели подражанием жизни отличных мужей” 20 . В домонгольскую эпоху русские паломники часто посещали Константинополь на пути в Святую Землю. Этому способствовало и укрепление русско-византийских государственных отношений, в частности, брак наследника византийского престола Алексея Комнина с дочерью киевского князя Мстислава (1125–1132); по сообщению Воскресенской летописи, “дщи Мстиславля ведена бысть во грекы за царевича” 21 . “Хождения” в Святую Землю после принятия христианства на Руси были основной формой путешествий русских на Восток. Рассказы паломников о Константинополе, Византии и Палестине начиная с XII века включались в русские летописи. Уже в XI–XII вв. в Константинополе существовал особый русский квартал (“обол”), в котором жили купцы, приезжавшие с Руси. Русские паломники издавна считали Студийский монастырь одной из самых больших святынь Царьграда: в нём хранились мощи святого Иоанна Крестителя, там находилась гробница преподобного Феодора Студита, который являлся для русских иноков идеалом исповедника веры, хранителя канонов и устроителя монашеского общежития. Поэтому в своих записях о “хождениях” русские паломники уделяли большое внимание и Студийскому монастырю. |
| Царь Алексей не только преследует манихеев, армян, павликиан, богомилов, но и заботится о научном опровержении ересей и поощряет Евфимия Зигавина к составлению истории ересей и опровержению противных православию учений. Нет сомнения, что деятельность Алексея Комнина в этом направлении должна была найти выражение в том документе, который может быть назван по преимуществу памятником торжествующего православия, именно в синодике. И действительно, вся часть его, следующая за статьями против иконоборцев, в числе по крайней мере 20 статей, относится по своему происхождению ко времени Алексея Комнина. Отличием этой части служит тот признак, что в синодик вошли учения, а не имена, как будто замечание Анны Комнины об Итале – что имя его приводится в церковном отлучении не совсем прямо и темно – касается и многих других осужденных при Алексее лиц. Эта особенность частей синодика, относящихся по происхождению к концу XI и началу XII b., не может не представлять особенных затруднений для исследователя. Во всяком случае, в том круге идей, которым мы доселе занимались, нельзя искать объяснения для некоторых статей. Поэтому находим необходимым коснуться, хотя в общих чертах, религиозных лжеучений, обнаруживающихся в занимающую нас эпоху. Известия Анны Комнины и история еретических учений Зигавина в общих чертах сообщают о главных течениях религиозной жизни за эту эпоху. Поэтому нельзя сказать, чтобы исследователь лишен был возможности установить происхождение даже и тех частей синодика, которые, не обозначая по имени основателей и виновников еретического мнения, подвергают отлучению абстрактно выраженную мысль. Иногда эта мысль высказана в такой близкой форме к выражениям, находимым у Анны или у Зигавина, что не остается никаких сомнений относительно ее приурочения. Труднее представляется дело там, где буквального сходства в выражениях не находим. Прежде всего обращает на себя внимание ряд статей (11 глав), отмеченных именем Иоанна Итала. Это один из интереснейших отделов синодика, потому что здесь назван по имени еретик и учение его изложено с некоторыми подробностями, какие редко встречаются в других случаях. |
|
|
