| И. Ц. начал карьеру на службе у правителя Веррия Исаака, однако вскоре, будучи оклеветан его женой, оставил службу. Большую часть жизни И. Ц. провел в К-поле, где сначала был секретарем, а затем преподавал в к-польском мон-ре Пантократора (ныне Зейрек-джами). Первые годы жизни в столице И. Ц. провел в бедности: постепенно он был вынужден распродать свою б-ку и к 1140 г., когда приступил к работе над «Толкованием «Илиады»», в его коллекции оставались лишь «Сравнительные жизнеописания» Плутарха и фрагменты некоего математического трактата. В основном И. Ц. зарабатывал на жизнь преподаванием и лит. деятельностью и полностью зависел от своих покровителей, среди к-рых были жена Андроника I Комнина севастократорисса Ирина, Мануил I Комнин, представители знатных семейств Каматиров и Котердзисов и др. Иногда из-за недостатка средств работа над тем или иным произведением прерывалась и возобновлялась лишь после появления нового покровителя: так произошло с «Аллегориями на «Илиаду»», создание к-рых растянулось на 15 лет (ок. 1145-1160): они были начаты по заказу имп. Ирины (Берты Зульцбахской) и после ее кончины продолжены на средства Константина Котердзиса. В числе учеников И. Ц. было немало представителей к-польского чиновничества (см.: Magdalino. 1993. P. 328-329). Дата смерти И. Ц. неизвестна, однако очевидно, что он умер после 1180 г., поскольку И. Ц. принадлежит эпитафия имп. Мануилу I Комнину (Anecdota graeca/Ed. P. Matranga. R., 1850. P. 619-622). Существует предположение, что «Траурные ямбы на смерть императора», написанные И. Ц., посвящены Андронику I Комнину, в таком случае И. Ц. умер после 1185 г. Сочинения Лит. наследие И. Ц. разнообразно: это прозаические и поэтические сочинения как светского, так и духовного характера, посвященные как античным сюжетам, так и событиям, современником к-рых он был. Поэтические произведения написаны либо гекзаметром, либо политическим стихом. К 1-й группе относится 3-частная поэма «События догомеровского, гомеровского и послегомеровского времени, или Малая Илиада», в 1676 стихах излагающая события Троянского цикла от похищения Елены до падения Трои. |
| Азии. За ней последовала редакция «b», объединившая материалы 80-90-х гг. XII в. и LO. Эту редакцию отличает нейтральное отношение к императорской власти в целом и к Алексею III Ангелу Комнину в частности. Редакция «a», которую ван Дитен внес в издании в основной текст, является последней, незаконченной версией «Истории», ее характеризуют морализаторский тон и более критичное отношение к Алексею III (Ibid. P. XCIII-CII). Реконструкция ван Дитена была пересмотрена А. Симпсон ( Simpson. 2006; Eadem. Niketas Choniates. 2013. P. 68-77). Согласно ее выводам, Н. Х. начал собирать материал для своего сочинения в 1194/95 г. С этой целью в письме своему брату Михаилу, митр. Афинскому, Н. Х. просил прислать его сочинения, к-рые впосл. были использованы при написании «Истории». Непосредственно к работе Н. Х. приступил при Алексее III, вскоре после назначения логофетом секретов в 1196/97 г. (это высший титул из упомянутых в заглавии редакции «b»). «История» Н. Х. появилась не по его инициативе, а как заказ имп. двора. Покровителями Н. Х. при дворе Алексея III были влиятельные чиновники: Василий Каматир (дядя буд. никейского имп. Феодора I Ласкаря), Константин Месопотамит (с 1196/97 митрополит Фессалоникийский) и Феодор Ириник (буд. К-польский патриарх в изгнании в Никее Феодор II). Рассказывая о правлении Алексея III, Н. Х. в редакции «b» не только избегал критики императора, но и характерным образом умалчивал о своей роли в описываемых событиях (тем самым сохраняя приличествующую историку объективность), а повествуя о правлении Исаака II Комнина, рисовал себя умеренным оппозиционером. Работа над «Историей» была прервана захватом К-поля крестоносцами, но Н. Х. возобновил ее во время пребывания в Силимврии (апр. 1204 - июнь 1206) и в период недолгого возвращения в К-поль (июль-дек. 1206). Редакция «b» была дописана к моменту переезда в Никею (дек. 1206 - янв. 1207). В завершающей части редакции «b», озаглавленной «О том, что свершилось в Константинополе после падения», Н. Х. был вынужден отказаться от принципа организации материала по правлениям императоров: не будучи уверен, кого теперь считатьзаконным визант. |
Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
| 9 июля западная эскадра появилась у стен византийской столицы. 17 июля начался штурм, и к утру следующего дня охваченный пожаром город сдался. 1 августа Алексей IV Ангел был коронован соправителем слепого отца, возвращенного на престол рыцарями. За короткий срок двадцатилетний василевс снискал всеобщее презрение. Греки всегда (и небезосновательно) считали католиков варварами, а он, лживый и трусливый, заискивал перед латинянами, пьянствовать в компании которых считал наилучшим развлечением. Найдя казну практически пустой, он для уплаты долга «еретикам» обложил экстраординарным налогом всех, в том числе и православный клир. Воины-крестоносцы безраздельно хозяйничали в окрестностях столицы, по настоянию императора патриарх Иоанн Каматир вынужден был пойти на ряд уступок папе. Все это до предела возмущало умы столичных жителей, не забывавших об исключительности Империи ромеев (во всяком случае, пока дело не дошло до отстаивания этого положения с оружием в руках). 22 августа пизанцы, обнаглев до крайности, средь бела дня принялись за грабеж мусульманского квартала столицы. Правительственным дружинам удалось прекратить разбой, и в ответ католики подожгли мечеть. Сильный ветер понес огонь в центр города. За два дня выгорело огромное пространство, пламя бушевало у стен ипподрома и Большого дворца. Огонь пожрал лучшие торгово-ремесленные кварталы, погибли сотни людей и неисчислимые ценности. Константинопольской торговле, и без того не блестящей, был нанесен удар, от которого она так и не смогла уже оправиться. Итальянские конкуренты греков торжествовали, глядя на пепелище. Осенью, выплатив рыцарям не более половины требующейся по договору суммы, Алексей IV Ангел принялся хитрить и увиливать, видя, что заплатить остального не в состоянии. Назрел конфликт, а когда греки прямо объявили крестоносцам, что денег они в ближайшее время от императоров не дождутся, отношения обострились до предела. Рыцари были недовольны и отвратительным содержанием своего войска. Между латинянами и ромеями начались вооруженные стычки, греки даже пытались сжечь флот крестоносцев, пустив на него брандеры. |
| Далее, историк Никита Хониат резко осуждает церковную политику византийского императора Исаака II Ангела (1185–1195 и 1203–1204), 406 вина которого состояла между прочим и в том, что он низводил и возводил патриархов на престол по своему усмотрению. Так, в 1187 г. царь лишил ( παραλει) престола патриарха Василия II Каматира и взамен его возвел ( προβαλμενος ντ ατο) Никиту II, но в 1190 г. низверг ( πεσφενδνησε) с высоты престола и этого патриарха и поставил ( προχειρζεται) монаха Леонтия, которого опять низложил ( καταστρψεται) в 1191 г. и хитростью возвел на престол бывшего Иерусалимского патриарха Досифея; когда же архиереи, духовенство и народ заявили протест против «пришельца чужой Церкви», то Исаак отказался от своей креатуры, а патриархом был поставлен ( προχειρζεται) Георгий II Ксифилин. 407 Ввиду указанных действий Исаака Ангела он обыкновенно признается одним из худших василевсов Византии и, в частности, считается убежденным последователем будто бы господствовавшей здесь системы цезарепапизма. Но по поводу такого приговора следует сказать, что принципы и факты церковной политики Исаака не позволяют утверждать это с полной научной объективностью. Если и можно говорить о цезарепапизме Исаака Ангела, то вовсе не как о системе de jure и de facto, а просто как о частной и обыкновенной в человеческой жизни непоследовательности, зависевшей частью от внешних принудительных условий, частью от личной моральной неустойчивости царя. Исаак по своему характеру представлял удивительную смесь крайностей. Беспорядочный и непостоянный, он одной рукой уничтожал то, что создавал другой. У него не было последовательности в действиях, согласия между словом и делом. 408 В частности, низложение и возведение Исааком патриархов было результатом преимущественно свойственного царю непостоянства и беспорядочности. К тому же произвол царя проявлялся главным образом в низложении патриархов, как это и видно из ясных и категорических выражений Никиты Хониата ( παραλει, πεσφενδνησε, καταστρφεται). Что же касается избрания патриархов, о котором и ведется наша специальная речь, то относящиеся к этому вопросу выражения историка ( προβαλμενος, προχερζεται) не дают бесспорного основания утверждать, будто патриархи занимали престол исключительно по царскому повелению и без всякого участия собора архиереев, так как эти термины указывают лишь на особый обряд царского поставления патриарха, составлявший один из актов сложного процесса избрания византийских патриархов. А обстоятельства избрания и низложения патриарха Досифея даже говорят в пользу участия здесь и собора. 409 Словом, если Исаак Ангел назначал византийских патриархов по своему усмотрению, помимо собора архиереев, то это было злоупотреблением в области его отношений к Церкви, выражением его личного произвола, а никак не господствовавшей в Византии системы цезарепапизма, и как явление неканоническое и несогласное с обычной практикой осуждалось и Церковью, и византийским обществом. |
| Това разбиране на първенството във Вселенската Църква и мястото на Константинополския Патриарх в семейството на Поместните православни църкви влиза в радикално противоречие с православното църковно Предание и се отхвърля категорично от Руската православна църква, която остава вярна на буквата и духа на църковните канони. Светоотеческата традиция и православното учение за Църквата утвърждават равенството на Предстоятелите на светите Божии църкви и не обличат първия измежду тях с каквито и да е властови пълномощия. Освен всички други, за това са свидетелствали в течение на много векове светейшите Източни Патриарси, в това число и Константинополските. Константинополският Патриарх Йоан X Каматир (1198-1206) в посланието си до Папа Инокентий настоява, че Римската църква не може да бъде майка на останалите църкви, защото «има пет велики църкви, почетени с патриаршеско достойнство, и тя [Римската църква] е първа измежду равночестни сестри»; «по отношение на тези велики престоли смятаме, че Римската църква е първа по ред и се почита само по силата на това си достойнство, бидейки първа сред другите църкви като сред сестри равночестни и равноотечески, породени от единия Небесен Отец, “от Когото се именува всяко отечество на небесата и на земята” (Еф. 3:15), а на това, че тя е учителка и майка на другите [църкви], ние по никакъв начин не сме научени» . Изповеданието на вярата от 1623 г. на Александрийския Патриарх Митрофан Критопул, подписано също и от Константинополския Патриарх Йеремия ΙΙΙ, Антиохийския Атанасий V, Йерусалимския Хрисант и неколцина архиереи на Константинополската църква, определя: «Между четиримата Патриарси съществува равенство, каквото наистина подобава на християнски пастири. Никой от тях не се превъзнася над другите, и никой от тях ни най-малко не се смята за достоен да се нарича глава на Съборната Църква… Такъв глава на Съборната Църква е Господ Иисус Христос, Който е глава на всички, от Когото цялото тяло се съзижда (Еф. 4:15-16)… Знаейки това, светейшите и блаженейши четирима Патриарси на Съборната Църква, приемници на Апостолите и застъпници на истината, не искат изобщо никого да наричат глава, задоволявайки се с речения обожен и всемогъщ Глава, седящ отдясно на Отца и наглеждащ всички. А самите те се отнасят един към друг във всичко като равночестни. Освен катедрата, между тях няма никаква друга разлика. Председателствува Константинополският, подир него е Александрийският, след туй Антиохийският, до него Йерусалимският» . |
| А. К. прекратил практику продажи должностей и повел решительную борьбу с коррупцией, жестоко карая чиновников за злоупотребления властью. Было снижено налогообложение, что улучшило положение визант. провинции. Эту политику с восторгом приветствовал Афинский митр. Михаил Хониат . А. К. отменил т. н. береговое право, позволявшее жителям прибрежных областей грабить потерпевшие крушение корабли. Поддерживая свою репутацию «крестьянского царя», А. К. распорядился поместить в к-польском храме Сорока мучеников, к-рый должен был стать его фамильной усыпальницей, свое изображение в одежде бедного земледельца. Но политика А. К. вызывала недовольство многих представителей знати, не раз поднимавших против него восстания. Со своими противниками василевс расправлялся с крайней жестокостью, не щадя и родственников непокорных. Такая жестокость отвратила от него многих сторонников. Церковная политика А. К. определялась потребностями укрепления его режима. После того как в авг. 1183 г. патриарх Феодосий I Ворадиот отказался благословить брак внебрачной дочери А. К. с внебрачным сыном Мануила I и добровольно оставил кафедру, его место занял Василий II Каматир , обещавший полную покорность василевсу. Новый патриарх согласился освободить А. К. от принесенной им присяги на верность Мануилу I и Алексею II. За это Патриарх и нек-рые архиереи удостоились на короткое время чести заседать рядом с василевсом в его совете. А. К. вел борьбу со злоупотреблениями в церковной сфере и не интересовался богословскими проблемами. Он пригрозил жестоким наказанием митр. Новых Патр Евфимию Малаку, попытавшемуся продолжить начатый еще в правление Мануила I спор о евангельских словах «Отец Мой более Меня» (Ин 14. 28). С т. зр. внешней политики правление А. К. стало началом заката могущества Византии. Венг. кор. Бела III в союзе с серб. жупаном Стефаном Неманей занял Далмацию и стратегически важные города по Дунаю. В М. Азии сельджуки захватили г. Созополь. От империи отпал и о-в Кипр, где объявился самозваный имп. Исаак Комнин. В 1185 г. против Византии выступили сицилийские норманны, чья ненависть к грекам подогревалась воспоминанием о к-польской резне 1182 г. Захватив и подвергнув страшному разгрому Фессалонику, они продолжали двигаться на К-поль, что ускорило падение А. К. |
| Доказательства существования государства во главе с «хаканом Рос» именно в южной России довольно многочисленны. В 834-837 годах под руководством византийских инженеров во главе с Петроной Каматиром хазары строят цепочку крепостей на северном Дону, включая знаменитый Саркел. Крепости для защиты от кого? Византийское житие Григория Амастридского, написанное до окончания иконоборческого периода в 842 году, рассказывает о «нашествии росов – народа в высшей степени дикого и грубого, не носящего в себе никаких следов человеколюбия» (Древняя Русь в свете... с. 129). Наконец, настоящий апокалипсис случается в 860 году, когда росы приходят под стены Константинополя и едва не берут мировую столицу штурмом. Росы вошли во всемирную историю с таким грохотом и блеском, что в Византии и на Западе сохранилось 17 уникальных источников с упоминанием этого события – для данного периода мировой истории это почти рекорд (П.В. Кузенков. «Поход 860 г. на Константинополь и первое крещение Руси в средневековых письменных источниках»//«Древнейшие государства Восточной Европы». 2000. М., 2003, сс. 3-172). Нашествие росов на Константинополь 860 года – одно из наиболее освещенных источниками событий IX столетия. Это наиболее точно датированное событие всей ранней русской истории. Это хронологическая и историческая привязка. Ну и, в конечном счете, просто приятно, когда один из величайших интеллектуалов средневековья – патриарх Фотий – богослов, просветитель, библиограф – посвятил нашим предкам аж две торжественные речи. Хотя и характеризует он их там не лучшим образом, но пышно и ярко: «Народ незаметный, народ, не бравшийся в расчет, народ, причисляемый к рабам, безвестный – но получивший имя от похода на нас, неприметный – но ставший значительным, низменный и беспомощный – но взошедший на вершину блеска и богатства, народ, поселившийся где-то далеко от нас, варварский, кочующий, имеющий дерзость оружием, не имеющий ни воинского охранения, ни команды, ни военачальника, такою толпой столь стремительно нахлынул, будто морская волна, на наши пределы» |
| «Нашедши номисму испорченною его предшественниками, он стал ее выделывать из меди и употреблять такую монету для расплаты по казенным покупкам, между тем как поступления в казну обязательно взимались полновесной золотой монетой» 100 . Пущенный в обращение сплав, долженствовавший иметь принудительный курс номисмы, или 12 милиарисиев, на самом деле стоил лишь 4 милиарисия, т. е. в три раза был ниже настоящей номисмы. Мы не можем допустить, чтобы правительство совершенно не принимало к уплате своей низкопробной монеты, но все ведет к мысли, что принудительный курс плохой монеты оплачивался именно теми, кто имел дело с казенными учреждениями. Есть весьма любопытный финансовый памятник, относящийся ко времени Алексея Комнина, в котором наглядно, в таблицах, представлена господствовавшая система взимания налогов и податей 101 . Прежде чем представить картину того, каким тяжелым бременем был принудительный курс, приведем образец самой обычной раскладки. Если принять за норму податной итог в 100 номисм, какой требовался с той или другой сельской общины, то при фактической уплате сборщику указанный податной налог выражался в следующей величине. На 100 номисм следовало добавочных статей: дикерата 100 милиарисиев, или 8 и 13 ном., эксафолла (6 фоллов) 25 милиарисиев, или 2 и 112 номисмы, так называемого обычного 3 номисмы и погонного 1 ном. Всего вместо 100 номисм с плательщиков собиралось 114 с лишком номисм, т. е. увеличение было на 14%. Но если принять в расчет не такой большой итог, как 100 номисм, а меньшую сумму, например 1 номисму, то подлежащая уплате сумма со всеми надбавочными статьями увеличивалась почти вдвое (1 56 ном.). Еще хуже стояло дело при сборе податей новой монетой, введенной в обращение царем Алексеем. По-видимому, в одно и то же время практиковались две системы в разных частях империи. Во Фракии и Македонии собирали по старому образцу, с надбавкой 14% накладных. Но на 1090 г. некто Димитрий Каматир подрядился собрать с этих фем вдвое более против обычного. |
| Н. Ломоури, М. Лордкипанидзе, Н. Озерова, Дж. Самушия Византия и Русь На рубеже V и VI вв. в ходе Великого переселения народов слав. племена начали проникать на земли Вост. Римской империи. К этому времени относятся первые сведения о славянах в лат. и греч. исторических сочинениях (см. ст. Славяне ). В ходе заселения юж. славянами Балканского п-ова (2-я пол. VI-VII в.) византийцы имели возможность хорошо познакомиться со своими новыми соседями, обосновавшимися в Греции, Фракии, Македонии и Иллирике (см. в целом: Свод древнейших письменных известий о славянах. М., 19942. Т. 1; 1995. Т. 2; также статьи Болгария , Греция , Сербия ). Восточнослав. племена на территории будущей России долгое время находились на далекой периферии политических интересов империи (за исключением, пожалуй, причастности антов к аваро-визант. войнам нач. VII в.). Базилика в Херсонесе Таврическом. VI в. Базилика в Херсонесе Таврическом. VI в. Начиная с VII в. значительную роль во внешней политике Византии играли связи с Хазарским каганатом. Первые в истории Византии браки императоров (Юстиниана II и Константина V) с иностранками были заключены с хазарскими принцессами, принявшими христианство. По данным визант. источников, ок. 837 г. при помощи визант. инженеров в ниж. течении Дона по просьбе хазар была построена мощная крепость Саркел (Белая Вежа) на речном пути из Азовского м. к Волге и Каспию ( Const. Porphyr. De adm. imp. 42; Theoph. Contin. P. 122-124); система белокаменных укреплений обнаружена археологами в лесостепной зоне на предполагаемой границе Хазарии с восточнослав. племенами ( Плетнева С. А. На славяно-хазарском пограничье. М., 1989). Визант. сановник Петрона Каматир, руководивший работами в Саркеле, убедил имп. Феофила в необходимости усилить военное присутствие империи в Таврике (совр. Крым), и ок. 840 г. он был назначен стратигом новообразованной визант. фемы Климаты с центром в Херсонесе (близ совр. Севастополя), где был расквартирован крупный гарнизон. Строительство крепостей и учреждение фемы были вызваны осложнением политической ситуации в Сев. Причерноморье, где в это время появляется Русь. |
|
|
