| Изд. и лит.: Смоленский С. В. «Мусикийская грамматика» Николая Дилецкого. СПб., 1910. С. VII-VIII, XII, 5-57; Позднеев А. В. Рукописные песенники XVII-XVIII вв.: Из истории песенной силлабической поэзии//УЗ Моск. гос. заочного пед. ин-та. М., 1958. Т. 1. С. 18; он же. Никоновская школа песенной поэзии//ТОДРЛ. 1961. Т. 17. С. 419-428; Музыкальная эстетика России XI-XVIII вв./Сост., пер., вступ. ст.: А. И. Рогов. М., 1973. С. 104-140; Цалай-Якименко О. С. «Nobicmь о nihiï мycukiйcьkoм» - видатна пам " ятка bimчuзhяhoï музично-естетичноï думки (сер. XVII ст.)//Укр. музикознавство. 1976. 11. С. 51-71; она же. Киïвська школа музики XVII ст. К.; Льbib; Полтава, 2002. С. 283-304; [Редколлегия сер. «Памятники русского музыкального искусства»: Письмо в редакцию]//Советская музыка. 1977. 9. С. 117-119; Цалай-Якименко А. С., Лихачев Д. С. [Письма в редакцию]//Там же. С. 131-132; Келдыш Ю. В. [Письмо в редакцию]//Там же. 1978. 3; Протопопов В. В. Н. Дилецкий и его рус. современники// Дилецкий Н. П. Идеа грамматики мусикийской/Публ., пер., исслед., коммент.: В. В. Протопопов. М., 1979. С. 555-562. (ПРМИ; 7); он же. Эстетическое определение музыки в трактате И. Т. Коренева «Мусикия» (1671)//MAAS. 1982. T. 6. P. 839-853; он же. Русская мысль о музыке в XVII в. М., 1989. С. 44-58, 91; он же. «Мусикия» Иоанникия Коренева//Старинная музыка. 1999. 3. С. 12-25; Конотоп А. В. «Мусикия» Коренева о звуковысотной организации и стилевой ориентации строчного многоголосия XVII в.//Musica antiqua, VIII: Acta musicologica. Bydgoszcz, 1988. T. 1. Р. 527-541; он же. Русское строчное многоголосие XV-XVII вв.: Текстология, стиль, культурный контекст. М., 2005. С. 53, 74, 111, 127-129; Панченко А. М., Салмина М. А. Коренев Иоанникий Трофимов//СККДР. 1993. Вып. 3. Ч. 2. С. 179-180; Шабалин Д. С. Певческие азбуки Древней Руси: Тексты. Краснодар, 2003. С. 349-354; Холопов Ю. Н., Лыжов Г. И. «Мусикия» Иоанникия Коренева// Холопов Ю. Н. и др. Музыкально-теоретические системы. М., 2006. С. 202-212; Jensen C. R. Musical Cultures in 17th-Century Russia. Bloomington, 2009. Р. 55-56, 148-153, 277-279. |
| Знаю, жестоки мои слова; но если вы вникните в них, они принесут пользу. Минь. Т. XI. С. 48 Творения Т. XI. С. 55, 56 1165. Признак истинной любви Беседа VII . Что служит признаком истинной любви? Любовь к ненавидящему. Я хочу привести пример и – простите мне – не находя его в области предметов духовных, заимствую его из плотской жизни. Не видите ли вы любовников? Сколько они терпят от любовниц обид, сколько коварства, сколько вреда, как бывают мучимы и иссушаемы ими, – и тем не менее они любят их более своей души, проводя ночи у дверей их. Научимся этим примером, конечно, не тому, чтобы любить этих распутных женщин, но чтобы так любить врагов. Минь. Т. XI. С. 53 Творения Т. XI. С. 62 1166. Лучше бесчестие за Христа, чем почесть от Него Беседа VIII . Для меня доблестнее терпеть зло за Христа, чем принимать от Него почести. Это – великая честь, это – слава, выше которой нет ничего. Если Он, сделавшись для меня рабом и ни во что вменивши славу, ничего не считал для Себя столько славным, как распинаться за меня, то чего не должен я потерпеть? Послушай, что говорит Он Сам: прослави Мя Ты, Отче ( Ин. 17:5 ). Что говоришь? Тебя вместе с разбойниками и грабителями ведут на крест, чтобы подвергнуть позорной смерти; Ты терпишь заушения и заплевания, – и Ты это называешь славой? Называю, говорит. Так как Я страдаю за любимых Мною, то и считаю эти страдания славою. Если же Он, возлюбивши достойных сожаления и несчастных, называет страдания славою; если для Него слава состояла не в том, чтобы быть на престоле Отчем, – не в славе, а в бесчестии, и последнее Он предпочитал первому, – то тем более я должен считать это славою. Минь. Т. XI. С. 57. Творения Т. XI. С. 66–67. 1167. Лучше оковы за Христа, чем сила чудес Если бы кто давал мне силу воскрешать мертвых, я избрал бы не ее, а оковы. Если бы я не имел забот по церкви и мои телесные силы были крепки, то не отказался бы совершить столь дальнее путешествие для того, чтобы только видеть Павловы оковы и темницу, в которой он был заключен. |
| В “Толковании на Евангелие от Матфея”, как и во многих других произведениях Оригена, особое внимание в данном плане обращается на разоблачение антицерковной сути “псевдо-гносиса”. Здесь экзегет особенно отмечает, что эта ересь, выступающая в якобы христианском обличьи, представляет особую опасность для простых верующих, далеко не всегда способных различить волка под овечьей шкурой 9 . В рассматриваемом произведении отчётливо прослеживается и ряд важнейших богословских интуиций, весьма характерных для миросозерцания Оригена. Прежде всего здесь многоразличным образом оттеняется идея Домостроительства спасения рода человеческого, высшим выражением и средоточием которого является Воплощение Бога Слова. Сын и Спаситель, будучи Образом Бога невидимого (см. Кол 1:15) и Образом благости Его (см. Прем 7:26), стал источником благости для всего мира и главным образом для людей (XV,10). Ибо Он “снизошёл” к ним ( sugkataba…nein to‹j и принял смерть за них (XII,40); дело Его Человеколюбия состояло в том, что Он “покинул Свой Дом” и пришёл к тем, которые сами не могли прийти к Нему (X,1). При этом Господь, став Человеком, не перестал быть Богом, хотя Божественная природа Его постигалась и постигается далеко не всеми 10 , причём это неведение началось с общественного служения Иисуса, когда Его соотечественники, изумлённые, вопрошали: откуда у Него такая премудрость? и соблазнялись о Нем (Мф 13:54–57). Толкуя это место, Ориген замечает, что слова и сестры Его не все ли между нами? означают, что “родственники” Господа, по мнению иудеев, “мудрствуют по-нашему, а не как Иисус” ( t¦ fronoasin оЩ t¦ тоа ‘Ihsoa), и в их мудрости нет ничего чуждого и непонятного для иудеев, в отличие от мудрости Иисусовой. В этом выражалась неспособность иудеев понять, что Иисус был не просто человек, но и Существо Божественное ( ti qeiTmeron; X,17). О сём было предречено пророком Исаией (Ис 53:2–4) и об этом же говорит святой Павел, изрекая, что Господь стал сообразен ( sЪmmorfoj) уничиженному телу нашему (см. Флп 3:21) и уничижил Себя Самого, приняв образ раба (Флп 2:7), но принял для того, чтобы этот образ восстановился ( как образ Божий (XII,29). Причём Бог Слово, истощивший Себя до “образа раба”, действовал домостроительно и “педагогически”, соизмеряя Свою силу с тем, что в мире ( kaq’ У ™curei t¦ ™n kTsmJ XI,17). Такой “кенозис” Слова даровал новую жизнь падшей твари, ибо Господь есть Хлеб живый, сошедший с небес (Ин 6:51), тогда как Его супротивник (диавол или смерть) есть “хлеб мёртвый” 11 . Поэтому всякая разумная душа смогла (и может) выбирать, какой “хлеб” вкушать ей: согрешающие вкушают “хлеб смерти”, а подъявшие труд добродетелей не вкушают смерти (см. Мф 16:28), ибо питаются “Хлебом живым” (XII,33). И как говорит Ориген, есть различные разряды нуждающихся в пище Иисусовой ( ™sti топ mБj ‘Ihsoa mrofБj), ибо не все питаются равными научениями ( to‹j ‡soij lTgoij; XI,3). |
| 2 . Для чего вам отвешивать серебро за то, что не хлеб и трудовое свое за то, что не насыщает? Послушайте Меня внимательно и вкушайте благо, и душа ваша да насладится туком. 3 . Приклоните ухо ваше и придите ко Мне: послушайте, и жива будет душа ваша, – и дам вам завет вечный, неизменные милости, обещанные Давиду. Speaker’s Commentary in loco очень правильно указует по поводу 2-го стиха на „хлеб жизни“, упомянутый в Ев. Ин. 6:27,32,35,53 , с приведением в той же главе, в ст. 45, слов Исаии LIV, 13. (И все будут научены Богом). Первая половина 2-го стиха говорит о том, что не насыщает (Ср. Ин. 6:31,49 ), вторая говорит о „всяком слове, исходящем из уст Божиих“ ( Мф. 4:4 ), которым „жив будет человек“. „Послушайте“! говорит пророчество, и „вкушайте благо“: уверуйте словам жизни и Господу Иисусу и вы вкусите истинное благо, которое не может дать земля и плоть животная. „Аз есмь хлеб жизни“. „Хлеб же, который Я дам, есть плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира“, „верующий в Меня имеет жизнь вечную“... „Аз есмь путь и истина и жизнь, никто не приходит к Отцу, как только чрез Меня“ 1685 . „Приидите ко Мне, послушайте и жива будет душа ваша“, говорит пророк в первой половине 3-го стиха. „Приидите ко Мне все труждающиеся и обремененные и Я успокою вас“. „Приходящего ко Мне не изгоню вон“ 1686 , так глаголал воплощенный Сын Божий, Спаситель наш. „Дам вам завет вечный, неизменные милости, обещанные Давиду“, говорит вторая половина 3-го стиха. Во 2Цар. 23:1–7 Давид в конце жизни произносит пророческий гимн, в котором восклицает: „Завет вечный положил Господь со Мною, твердый и непреложный“ (ср. 2Цар. 7:16 ), провидя духом, что спасение мира явится в потомстве его 1687 . (Ср. Пс. 88:3–5,27–30,36 ). Но как (спрашивает комментатор Кей в Sp. Comm. in loco) могло это совершиться, когда объявлено было уже пророчество о том, что сыновья (или потомки) Езекии будут отведены в плен? и когда все происшедшие из чресл Давида должны были подвергнуться неминуемой участи всех смертных – умереть? „кто из людей жил и не видел смерти?“ ( Пс. 88:49 , – сынов Кореевых). Но Давиду было открыто, что потомство его не исчезнет и что некто из его потомков (которого он отожествляет с собою, ( Пс. 15:10 ) не увидит тления: „ибо ты не оставишь души моей во аде и не дашь святому Твоему увидеть тление“ 1688 . И пророку Исаии было открыто что для „Отрасли Корня Иессеева“ (гл. XI) не будет предела умножению владычества Его и мира на престоле Давида и в царстве его“ ( Ис. 9:6–7 ), и что „Он узрит потомство долговечное“ ( Ис. 53:10 ); „Он будет светом народов“ ( Ис. 49:6 ). |
| В. Металлова и А. В. Преображенского. СПб., 1913. (ИздОЛДрП; 131); Лавров П. А. Палеографическое обозрение кирилловского письма. Пг., 1915. С. 93-94; Иванов Й. Български старини из Македония. София, 19312, 1970р. С. 296-305, 359-367, 387-390, 424-431, 468-474; Palikarova-Verdeil R. La musique byzantine chez les bulgares et les russes du IX au XlV siècles. Copenhagen, 1953. P. 76, 222, 227-230; Петров С., Кодов X. Старобългарски музикални паметници. София, 1973. С. 57-61, 149-157; Floros C. Die Entzifferung der Kondakarien-Notation//Musik des Ostens. Kassel, 1965. Bd. 3. S. 7-71; 1967. Bd. 4. S. 12-44; Кожухаров С. Нотни начертания в Орбелския триод - среднобългарски книжовен паметник от XIII в.//Бълг. език. 1974. 4. С. 324-343; он же. Новости в музикалната медиевистика: дванадесет новооткрити паметника на старобългарската музика от XII и XIII в.//Антени. 1978. 49/213. 6 декември. С. 13; он же. Палеографски проблеми на тита-нотацията в средновековните ръкописи от XII-XIII в.//Славянска палеография и дипломатика. София, 1980. С. 228-246; Raasted J. Musical Notation and Quasi-Notation in Syro-Melkite Liturgical Manuscripts//CIMAGL. 1979. Vol. 31a. P. 11-37; Vol. 31b. P. 53-77; idem. Theta Notation and Some Related Notational Types//Palaeobyzantine Notations & Reconsideration of the Source Material/Ed. J. Raasted, C. Troelsgård. Hernen, 1995. P. 60-62; Джурова А. 1000 години бълг. ръкописна книга: Орнамент и миниатюра. София, 1981. С. 36, 37. Табл. 126-133; Димитрова М. Проникване на старобългарската химнография в руските певч. сборници (XVI-XVII в.)//Лит. история. 1984. 12. С. 45-55; она же. Богослужебната книга миней като музикален извор: гръцки и слав. нотирани минеи от XI-XII в.//Пети достоитъ: Сб. в памет на С. Кожухаров. София, 2003. С. 601-623; она же. Богослужебната книга миней като музикален извор: Нотиране песнопения в гръцки и слав. нотирани минеи от XII-XIII в. 2007: Ркп. (Б-ка Ин-та искусствознания Болг. АН); она же. Тита-нотацията във визант. и слав. ръкописи (XI-XIII в.)//Българско музикознание. |
| В Ordo Romanus I детально описывается, как именно должно совершаться Л. м.: после канона мессы архидиакон лобзает епископа (папу), а затем передает лобзание др. клирикам и мирянам (Ordo Romanus. I 96// Andrieu. Ordines. Vol. 2. P. 98), т. е. «мир» буквально посылается из алтаря народу. В XI в. возникла новая идея, заключавшаяся в том, что совершающий мессу священник передает народу «мир» от Самого Христа. Внешним выражением этой идеи стало изменение обряда Л. м.: священник целует сначала алтарь, а затем передает «мир» народу ( Bernhold. Microlog. 23). В XII в. эта идея стала выражаться еще ярче: католич. священник стал лобзать Гостию, принимая «мир» ab ipsa eucharistia ( Beleth. Ration. div. offic. 48). В литургических книгах XIII в. предписывается целовать не только алтарь и Гостию, но и Чашу, Миссал и распятие. В толкованиях мессы Л. м. стали связывать прежде всего с явлением Воскресшего Христа, даровавшего ученикам мир (Ин 20. 21-22) ( Innocentius III, papa. De sacro altaris mysterio. VI 5//PL. 217. Col. 909; Durand. Rationale. IV 53. 1-7). Однако в это же время фактически прекращается обмен поцелуями между мирянами. С сер. XIII в. сначала в Англии (возможно, по инициативе францисканцев), затем в Сев. Франции и далее распространяются специальные дощечки для целования - оскулатории (лат. osculatorium, instrumentum pacis, pax, pacificale, tabula pacis). Они изготавливались из дерева, бронзы или слоновой кости, богато украшались, на них наносили образы Господа и сцены из Свящ. истории. Для удобства использования они снабжались рукоятью. Сначала оскулаторий целовал совершающий мессу священник, затем его выносили из алтаря и давали мирянам по очереди. Чаще всего это происходило на торжественных мессах, а оскулаторий подавался только знатным и высокопоставленным особам. В лит-ре XIV-XV вв. (напр., в «Кентерберийских рассказах» Дж. Чосера) встречается множество свидетельств о спорах среди прихожан, кому первому надлежит целовать оскулаторий. Вероятно, по этой причине Севильский Синод 1512 г. предписал отказаться от переносного оскулатория и закреплять его в определенном месте храма. К XVIII в. оскулатории почти исчезли из практики (сохр. только в некоторых конгрегациях, напр. у доминиканцев). |
| Ис.29:13 ; Лк.22:37 Ис.53:12 ); в цитировании евангелистами пророчеств Исаии ( Мф.3:3 Ис.40:3; 4:4–6 = Ис. 9:1–2; 8:17 Ис.53:4; 12:17–21 = Ис.42:1–4 ; Ин.1:23 Ис.40:3; 12:38–40 = Ис.53:1; 6:9–10 ); в цитировании книги Исаии другими апостолами в новозаветных книгах ( Деян. 8:28,32–33 = Ис.53:7–8; 28:25–27 = Ис.6:9–10 ; Рим. 9:27 Ис.10:22–23; 10:11 Ис.28 :16б; Ис.53:1; 15:12 Ис.11:10 ). Следуя текстам Нового Завета, отцы и учители Церкви в своих толкованиях и многочисленных ссылках также признавали подлинной всю книгу Исаии, а пророка называли «ветхозаветным евангелистом» за необычайную ясность предсказаний о Мессии-Христе и его духовном Царстве. Этому воззрению не противоречит некоторое различие языка и стиля 1–39 глл. и 40–66 глл. Его можно объяснить, во-первых, тем, что Исаия в течение полувекового служения мог усовершенствовать свой стиль и, во-вторых, тем, что в глл. 1–39 преобладают угрозы, а в глл. 40–66 утешительные пророчества. Кардинальной же разницы в языке этих частей кн.Исаии нет; каждая из них написана прекрасным поэтическим языком и стилем, вследствие чего вся книга Исаии в полном составе 66 глав считается классическим образом ветхозаветной пророческой письменности. Наконец, как в 1–39, так и в 40–66 главах, многократно употребляется наименование Бога «Святой Израилев» [кедош исраэль] (13 раз в 1–39 глл. и 12 раз в 40–66 глл.), которое редко встречается в других ветхозаветных книгах и более свидетельствует о единстве автора, чем о подражании великому Исаие его учеников, как думают критики. 1: Начиная с 3 века до Р.Х. иудеи знали все три части Исаии (1–39; 40–55; 56–66) и приписывали их ему, что видно из Сир.48 гл., И.Флавия (Древности XI,1,2–3), из Нового Завета и отцов Церкви. Это мнение было господствующим вплоть до 20 в. Наиболее древнее и пространное свидетельство мы имеем в кн.Иисуса Сираха, написанной за 180 лет до Р.Х. В ней сначала упоминается исторический отдел кн.Исаии (36–39 глл.) ( Сир. 48:17–25 ), а далее об Исаие говорится, что «он великим духом своим предвидел отдалённое будущее и утешал сетующих в Сионе; до века возвещал он будущее и сокровенное прежде нежели оно исполнилось» ( Сир.48:27–28 ). |
| Последнее знамение Христово в Ин. есть Воскрешение Лазаря (Ин.11). В сознании евангелиста Иоанна это было событие, происшедшее в истории и имевшее последствие в истории. Оно было тем последним толчком, который побудил синедрион устранить Иисуса (ср. Ин.11:46—53). Не только гл. XI, повествующая о чуде, но и гл. XII стоит под знаком Лазаря. Вынуть Лазаря из истории значило бы разрушить все построение Иоанна. И тем не менее Православная Церковь видит в воскрешении Лазаря прообраз Воскресения Христова. Это вытекает и из слов церковных песнопений и из священных сроков Постной Триоди. В евангельском повествовании Воскрешение Лазаря отделено от Торжественного Входа не только Вифанским помазанием, но и пребыванием Иисуса в Ефраиме, продолжительность которого не следует преуменьшать (ср. Ин.11:54—57). В Триоди это пребывание как бы забывается и за Лазаревой субботой следует непосредственно Вербное воскресение. Мы увидим в свое время, что это литургическое толкование, несомненно, выражает ту связь, которая существовала и в сознании евангелиста между Воскрешением Лазаря и Воскресением Христовым. Но в построении Ин. Воскрешение Лазаря, как это тоже будет показано, имеет двоякую обращенность: оно предваряет то, что за ним следует — Страсти и Воскресение, но и заключает то, что ему предшествует. В беседе Господа с Марфой (Ин.11:21—27) как бы суммируется в основных чертах все учение гл. III-X. Это значит, что перемещение Воскрешение Лазаря в плоскость чистой истории было бы не меньшей ошибкой, чем совершенное пренебрежение историей в пользу одностороннего духовного толкования чуда. В Воскрешении Лазаря есть и то, и другое. Но и это чудо, как и чудо в Кане Галилейской, и еще больше чем оно, есть знамение. И только толкование его как знамения может приобщить нас к мысли евангелиста. То же должно быть сказано и о тех примерах, которые были приведены выше. Мы к ним вернемся в связи с толкованием Евангелия. Ясно одно: чисто историческое толкование фактического содержания Ин., во многих случаях совершенно обязательное, не может исчерпать заключенного в Ин. духовного смысла. К его раскрытию нас приводит толкование духовное — символическое или типологическое, — которое держится фактов для того, чтобы прозреть то, что стоит за фактом. Постараемся установить те случаи, когда это духовное толкование представляется обязательным. |
| Конечно, чудеса воскрешения значительнее и больше всех других чудес. Но если еще и можно в каком-то смысле перетолковать чудо воскрешения дочери Иаировой (ср. «дитя не умерло, но спит», Мк. 5и парал.), то остается в евангельской истории, кроме Воскрешения Лазаря, не допускающее перетолкования воскрешение Наинского отрока (Лк. 7:11—17). Он уже был мертв и несли его на погребение, когда процессию встретил Иисус. Не надо преувеличивать и политическое значение чуда. Оно его имело. Однако покушения иудеев на жизнь Иисуса регистрируются евангелистом очень рано: начиная с исцеления Иисусом больного у Овчей купели (ср.Ин.5:18). Все они имели место в Иерусалиме. И я, в связи с комментарием, неизбежно обращал на них внимание читателя. В Ин.11сл. речь идет или о формальном заседании Синедриона или о частичном совещании его влиятельных членов. Как бы то ни было, предметом совещания было Воскрешение Лазаря, но вопрос, поставленный на совещании, гласил: «...что нам делать, потому что этот человек много творит знамений?» (Ин.11:47). Речь шла о знамениях вообще. К ним прибавилось Воскрешение Лазаря, как последний толчок или последняя капля. Если бы не было более ранних знамений, то и Воскрешение Лазаря могло бы остаться без решающего влияния на течение событий. Все эти наблюдения, если и не снимают трудности, связанной с Воскрешением Лазаря, то во всяком случае значительно ее уменьшают. Но и этим еще не все сказано. Воскрешение Лазаря при всей исторической точности требовало, по мысли Иоанна, толкования не исторического, а духовного, в данном случае не только символического, но и типологического. Это толкование и дает евангелист. В каком же смысле Воскрешение Лазаря должно быть понимаемо как символ или прообраз? XI. 1—16 Повествование о Воскрешении Лазаря предваряется пространным введением, в котором идет речь о болезни Лазаря. Его сестра уведомляет о ней Господа. И на первое же известие Иисус ответил: «...болезнь эта не к смерти, но в Славу Божию, чтобы прославлен был Сын Божий чрез нее» (Ин.11:4). Он остается два дня на том месте, где Его застало известие (ст. 6). После того Он говорит ученикам о смерти Лазаря. Но слова Его «Лазарь, друг наш, уснул» (Ин.11:11) они понять не могут. Это все тот же метод недоразумения, который мы наблюдаем на всем протяжении Ин. Но и нечто большее. О дочери Иаировой Господь тоже сказал, по свидетельству всех трех синоптиков (ср. Мф. 9:24; Мк. 5:39; Лк. 8:52—53), что она не умерла, но спит. Это значит, что пред Божественным всемогуществом и любовию смерть не есть непроходимая грань. Сон есть образ смерти. Но для Бога и смерть есть сон. Фома зовет учеников идти в Иерусалим вместе с Иисусом: «...идем и мы, чтобы умереть с Ним» (Ин.11:16), — не с Лазарем, конечно, а с Иисусом. |
| Не менее ясно указывает на век Исаии политическое состояние царств языческих и иудейского. В 43:3 считаются могущественными и богатыми самостоятельными государствами: Египет, Ефиопия, Савея 51 . Такими они были в век Исаии. Египет и Ефиопия находились в союзе (45:14), каковой был исключительно в век Исаии 52 (18:2, 7). Многие народы вели войну с Иудеями (41:11–12, 42:25), что немыслимо во время плена. Кроме того, подлинность 40–66 гл. доказывается ясными историческими свидетельствами. Приводимый во 2Цар. 36 гл. и 1Ездр. 1 -й гл. указ Кира об освобождении Иудеев из вавилонского плена ясно напоминает пророчество Исаии о Кире. Кир в своем указе считает себя избранником Божиим, покорившим своей власти все народы при помощи Божией, и восстановителем Иерусалимского храма. Такое представление о Кире встречается в 44 и 45 главах книги пророка Исаии 53 . Самому Киру и его придворным, составителям указа, вероятно, было известно пророчество Исаии, как свидетельствует Иосиф Флавий (Древ. XI. 1–2). Оно, конечно, не могло бы иметь такого значения и не было бы известно, если бы составлено было при Кире, а тем более, если бы оно появилось по возвращении из плена. Премудрый Сирах точно и ясно говорит, что при Езекии был пророк Исаия. верный во всех видениях, возвративший солнце, утешавший сетующих на Сионе и предвозвестивший последние времена ( Сир.48:22–23 ). Здесь пρиводится пророчество Исаии, заимствованное из 61:1–2. Вслед за Сирахом позднейшие иудейские историки признают подлинность этого отдела. Иосиф Флавий, как уже сказано, свидетельствует, что Кир дал свободу Иудеям, потому что знал о себе пророчество Исаии (Древн. XI, 1. 2). Вслед за Флавием позднейшие Иудеи, ортодоксальные и сектанты (караимы), признавали подлинною всю книгу пророка Исаии. В глазах христианских богословов подлинность рассматриваемых речей Исаии подтверждается свидетельствами Иисуса Христа и Евангелистов. В назаретской синагоге Иисус Христос , прочитав из книги пророка Исаии: Дух Господен на мне, его же ради помази мя ( Ис.61:1–3 ), сказал, что эти слова исполнились на Нем (Иисусе Христе) ( Лк.4:18–19 ). Ев. Матфей прилагает к Иисусу Христу пророчество Исаии – 42:1–3= Мф.12:18–20 . Евангелист Иоанн, по поводу неверия Иудеев в Иисуса Христа, замечает: да сбудется слово Исаии пророка: Господи, кто верова слуху нашему и мышца Господня кому открыся: ( Ис.53:1 = Ин.12:38 ). Также точно диакон Филипп прилагает к Иисусу Христу пророчество Исаии 53 гл. ( Деян.8:32–35 ) . Ср. Рим . 10:13–12 = И с .65:1–2 . |
|
|
