| Егезипп дополняет рассказ И. Флавия некоторыми другими подробностями касательно смерти мученика. Он говорит, что Иаков склонил многих иудеев к христианству своим свидетельством о том, что Иисус есть дверь двора овчаго, путь жизни, так что множество обращений, как это было и двадцать пять лет раньше, возбудило особенное внимание книжников и членов Синедриона. Ввиду этого они отправили к нему депутацию от своих «семи сект» спросить его: кто есть дверь Иисусова? Он отвечал, что Иисус есть Спаситель, и своим свидетельством опять приобрел столь многих обращенцев, что произошло даже смятение из опасения, чтобы весь народ не стал ожидать пришествия Христа. Вследствие этого, они еще раз отправили к нему депутацию, которая, признавая его «праведность» и то почтение, с которым они относились к нему, равно как и то влияние, которым он пользовался над народом, просила его стать на крыле храма в день Пасхи и убеждать «все колена» и язычников «не увлекаться Иисусом». Остальную часть рассказа древний писатель своим своеобразным слогом передает так: «затем книжники и фарисеи, упомянутые раньше, поставили Иакова на верхнее крыло храма и закричали ему, и сказали: «праведный, которому мы должны все повиноваться, так как народ блуждает по стопам Иисуса распятого, скажи нам: кто есть дверь Иисусова?» И он отвечал громким голосом: «зачем вы спрашиваете меня опять об Иисусе, Сыне человеческом? Он сидит на небесах одесную Всемогущего и опять приидет на облаках небесных». И когда многие вполне уверовали и прославляли Бога за это свидетельство Иакова и говорили: «осанна сыну Давидову!» тогда опять те же книжники и фарисеи начали говорить друг другу: мы напрасно добились такого свидетельства об Иисусе; давайте, взойдем наверх и сбросим его вниз, чтобы народ устрашился и не уверовал ему. И они закричали, говоря: «ох, ох! даже праведный заблудился!» и они исполнили писание, написанное у Исайи: «удалим праведного, потому что он не удобен нам» ( Uc. III, 10 ). Поэтому они вкусят от плода своих собственных дел. Они пошли поэтому наверх и сбросили праведного вниз и сказали друг другу: побьем камнями Иакова праведного. И они начали побивать его, так как он не умер от низвержения вниз, но обернулся и стал на свои колени, говоря: «Молю тебя, о Господи Боже, Отче, прости им, ибо не знают, что творят». Но в то время, как они побивали его таким образом, один из священников из сынов Рехава, сын сынов Рехавовых, о котором свидетельствует пророк Иеремия, кричал, говоря: «Перестаньте, что вы делаете! праведник молится за вас!» Но один из валяльщиков, поднимая свою палку, которой он обыкновенно выбивал свои сукна, опустил ее на голову праведника. Так он понес свидетельство, и похоронили его на том же самом месте, вне святилища. |
| Характер нравственных наставлений отца проявился отчасти в его письмах к сыну – студенту академии. Он здесь советует «другу своему Михаилу» питать по отношению к своему начальству и товарищам чувства уважения, смиренного уничижения и услужливость, ибо только смирение возносит. К экзаменам отец рекомендует готовиться покаянием и молитвой. «Мира не люби, плоти не угоди», наставляет он сына, и особенно отвращает от знакомства со спиртными напитками, позволяя выпивать только по рюмке красного вина или пить его с чаем. «Я знаю, писал отец, что сложение твое пылкое: побережешь себя – поживешь». Каков был о. Иаков по представлению своего старшего сына и какое нравственное влияние имел на него, видно из письма последнего к брату от 22 ноября 1827 г. с благородностью за присылку портрета умершего отца: «Какое вы подарком сим утешение и пользу мне сотворили, душа моя знает и чувствует, а слово не может довольно выразить. Благодарю сердечно и почтенного живописца, искусством своим сохранявшего для сладчайших воспоминаний сии черты неизменного праводушия, общего всем доброжелательства, веры и упования на Промысл Божий, и христианского мужества, толикими скорбями искушеннаго и победившего плоть, мир и диавола силою Божиею. Сие священное для нас изображение обличает во мне все низкое и нечистое, и внушает мне священные чувствования и помышления, поощряет меня к труду, успокоивает меня в смущении, разгоняет туман уныния» («Письмо», стр. 12). В родной семье Михаил Глухарев получил и первоначальное образование. Им занялся отец и вел его так успешно, что Михаил семи лет мог делать переводы с русского языка на латинский. На восьмом году он поступил в школу, но с последней у него связалось тяжелое воспоминание. Однажды суровая угроза учителя заставляла его возвращаться домой с плачем. Это было зимой, он простудился, прохворал полгода и у него на всю жизнь ослабели грудь и голос. Впоследствии, когда Михаил учился уже в академии, отец особенно советовал ему беречь здоровье и не «ретивиться» в науках: «без здоровья учение ничто», писал он: «младость побережешь – старость наживешь». |
| Лит.: Кондаков Н. П. История визант. искусства и иконографии по миниатюрам греч. рукописей. Од., 1876. С. 220-229; Fleury Ch. R., de. La sainte Vierge: Études archéologiques et iconographiques. P., 1878. Vol. 1. P. 419-437; Кирпичников А. И. Переписка монаха Иакова с императрицей//ЛетИФО. 1892. Т. 2. Визант. отд. 1. С. 255-280; он же. О письмах монаха Иакова: (Письмо к редактору)//ЖМНП. 1893. 3. Отд. 2. С. 261-262; idem. Zur byzant. Miniaturmalerei//BZ. 1895. Bd. 4. S. 109-124; Васильевский В. Г. О севастократориссе Ирине: Заметка по поводу статьи А. И. Кирпичникова//ЖМНП. 1893. Т. 285. 1. Отд. 2. С. 179-185; Beck. Kirche und theol. Literatur. S. 629; Hutter I. Die Homilien des Mönches Jakobos und ihre Illustrationen (Vat. gr. 1162 - Paris. gr. 1208): Diss. W., 1970. 2 Bde; Jeffers E. M. The Sevastokratorissa Eirene as Literary Patroness: The Monk Iakovos//JÖB. 1982. Bd. 32. S. 63-71; Anderson J. C. The Seraglio Octateuch and the Kokkinobaphos Master//DOP. 1982. Vol. 36. P. 83-114; idem. The Illustrated Sermons of James the Monk: their Dates, Order, and Place in the History of Byzant. Art//Viator. Berkeley, 1991. Vol. 22. P. 69-120; Buchthal H. A Greek New Testament Manuscript in the Escorial Library//Byzanz und der Westen: Stud. zur Kunst des Europäischen Mittelalters. W., 1984. S. 85-98; Spatharakis I. An Illuminated Greek Grammar Manuscript in Jerusalem//JÖB. 1985. Bd. 35. S. 231-244; Лазарев В. Н. История визант. живописи. М., 1986. С. 91, 223. Табл. 253-255; Nelson R. S. Theoktistos and Associates in Twelfth-Century Constantinople: An Illustrated New Testament of A. D. 1133//The J. P. Getty Museums Journal. Malibu (Calif.), 1987. Vol. 15. P. 53-78; Саминский А. Л. Мастерская груз. и греч. книги в К-поле XII - нач. XIII в.//Музей. М., 1989. Вып. 10. С. 184-216; Nelson R. S., Kazhdan A. James of Kokkinibaphos//ODB. Vol. 2. P. 1031; Овчарова О. В. Образ и стиль в миниатюрах круга Гомилий Иакова Коккиновафского//Образ Византии: Сб. ст. в честь О. С. Поповой/Отв. ред.: А. В. Захарова. М., 2008. С. 319-334. |
| Отрадно было и ему видеть, как под обаятельным неотразимым впечатлением его " πνεματος αθομενοιο οιδμτι» 174 толпа его слушателей постепенно росла в массу верующих; дикая, невозделанная почва мало-помалу обращалась в обильную пажить. Приятно было видеть ему, как его " εεπη« [ «доброречие " ] «услаждало всех, и красноречивых, и сведущих в священном слове благочестия, и наших и пришлых, и даже тех, которые весьма далеки от нашего двора, будучи жалкими чтителями бессильных идолов. Как теплыми лучами очерненная виноградина не совсем уже незрела, но начинает понемногу умягчаться, и не совсем зрела, но отчасти черна, отчасти румяна, по местам уже зарделась, а по местам наполнена кислым соком, так и они различались зрелостью повреждения, и я восхищался уже необходимостью обширнейших точил. Таково было мое видение; но голос петухов похитил у меня с веждей сон, а с ним – и Анастасию. Несколько времени носился еще предо мною призрак призрака, но и тот, постепенно бледнея, скрывался в сердце; оставались же при мне одна скорбь и бездейственная старость. О тебе скорблю, моя Троица! О вас сокрушаюсь, дети мои! Что ты сделала со мною, зависть?» 175 Трогательные выражения этой непритворной скорби, этих сокрушений святого Григория о разлуке его со своей любимой паствой и столь близким его сердцу храмом святой Анастасии составляют вторую часть стихотворения (ст. 65–105). «Много, правда, потерпел я напастей на море и на суше от врагов и от друзей. От пастырей и от волков, от мучительной болезни и от старости, которая делает меня согбенным; но никогда прежде этого не постигала меня такая скорбь. Не плакал так о великом храме порабощенный ассириянами народ, когда веден был далеко от отечества; не плакали так израильтяне о Кивоте, который взят был иноплеменниками; не рыдал так и прежде них Иаков о похищении любимого сына; не сокрушается так и косматый лев об убитых ловцами детищах, и пастух о потерянном стаде, и птица о невольно покинутом гнезде на гостеприимном дереве, и полип об оставляемом им ложе – как я доныне сетую о новоустроенном храме, об этом плоде моих трудов, которым пользуется другой» 176 . Дальше, под наплывом ощущений растроганной души, язык поэта достигает высшей силы энергии и патетизма, сообщающего стихотворению глубоко трогательный тон вопля пленных евреев в тоске по своем дорогом Сионе. «Если когда-нибудь сердце мое забудет о тебе, Анастасия, или язык мой произнесет что-нибудь прежде твоего имени, то да забудет меня Христос! Как часто, и без великих жертв, и без трапезы, очищал я людей, собранных у Анастасии, сам пребывая вдали, внутрь сердца создав невещественный храм и возлияв слезы на божественные видения! Никогда не забуду, если бы и захотел, не могу забыть вашей любви, девственники, песнопевцы, лики своих и пришлых, восхищающие попеременным пением, вдовицы, сироты, не имеющие пристанища, немощные, взирающие на мои руки, как на руки Божии, и сладостные обители, препитывающие в себе старость!» 177 |
| В среде последней потребность книжного чтения сделалась обыкновенного и насущною потребностию. Эта потребность удовлетворяется по преимуществу светскою, журнального и газетного печатию. Последняя ежедневно, так сказать, высыпает на головы русского народа необъятную массу разнообразных мыслей, сведений и впечатлений, нередко ложных, двусмысленных и прямо безнравственных. Наблюдения показывают, что читатели прежде всего прочитывают легкие стихотворения, журнальные листки и хроники, изредка статьи научного интереса, но более всего читается обширнейший и разнообразнейший отдел повестей, драм, комедий и романов. Их читают с жадностию и безустали и недозрелые люди, и молодые девицы, и матери семейств, и серьезные служащие люди. Признавая ту плодотворную и образующую сторону светской литературы, которая, несомненно, в ней есть, мы не можем не указать на то, с одной стороны, что при таком направлении обычная умственная пища нашего читающего большинства является одностороннею, а с другой стороны - чувственного характера. Ведь кому из грамотных и читающих людей неизвестно, около в повестях, романах и драмах и светских стихотворениях, обыкновенно вертится это литературное изящество? Справедливость требует сказать, что творений нравственно чистых и совершенно безопасных несравненно менее, чем противоположных им. Надо быть уже опытным, зрелым и искушенным человеком, чтобы с пользою заниматься этим чтением и безвредно проглатывать те сладкие части которые в нем рассеяны и скрыты во множестве. ______________________ Опять - скопческая тенденция! Да около чего, друже, вращается и Библия, от первой главы Бытия, сотворения мужчины и женщины для любви и деторожденья, и до родословия Иисуса Христа, которым начинается Новый Завет? Везде " Адам, роди Сифа... Авраам, роди Исаака... Иаков, роди Иосифа, мужа Марии " (Матфея, I). Да, конечно, - это стержень жизни: кто с кем и кого родил. Его бы надо поливать; сюда бы нужны священные песни, туманные грезы, обетования, надежды; коротенькие предсказания - пророчества, ну хоть ворожеи-цыганки, если уж не священника: весь ритуал Veneris-Genitricis. |
| Вместе с этим приведем и другой взгляд на значение стыда, на днях только что высказанный: " Стыд можно считать средством для предохранения человека от половых излишеств, которые особенно сильны могут быть у юношей, кровь которых кипит, кровь которых неуравновешенна. Стыд и служит уравновешивающим началом. Он и не позволяет юношам до наступления известного возраста, до известной зрелости, вступать даже и в какие бы то ни было половые сношения. У юношей стыд и должен быть особенно силен. Когда же наступает нормальный для половых отношений возраст, стыд как предохраняющее начало, естественно, несколько уже должен отступить на второй план. Это и видим обыкновенно у взрослых мужчин " (проф. А.А. Бронзов). Не здесь ли причина, что почти исключительно только в первый раз незаконно родившие девушки умерщвляют своих детей? А при последующих, повторяющихся незаконных рождениях такие девушки уже не умерщвляют детей, и даже своим положением. ______________________ " Бравируют " ... Автор точно жалеет, что они не убивают и во второй, и в третий раз. Но простим ему: " Не ведает бо, что творит " . " Только в первый раз убивают, а потом уже не стыдятся " ... Прямо страшно читать. В. Р-в. ______________________ Блаженный же Августин " чувство стыдливости считает результатом чувствительности к потере и утрате первобытной гармонии между телом и духом, каковая дисгармония ощутительно и рельефно обнаруживается в акте плотского каковые и составляют предмет наибольшего стыда, даже в случае законного пользования похотью в браке. Человеческая душа стыдится того, что приличное по природе совершается так, что его сопровождает нечто постыдное, превзошедшее в человека, как наказание " . ______________________ " Дисгармония... вожделения " . Известны излишества юности, коим ненасытно предавался до принятия христианства бл. Августин: и вот реакция против " гноища " юности оказалась у этой Марии Египетской в мужском образе - излишеством мнений в старости и зрелости. Вообще едва ли не весь аскетизм и все манихейство представляет " покаянные слезы " о " былом " . Товия, от отрочества муж, Иаков - в юности почти отец 12 сынов, среди здоровой полевой жизни, среди благополучных стад - не заплакали бы о " дисгармонии плотского вожделения " в супружестве. " Ныне я купила тебя (за мадрогоровые яблоки) у сестры моей - иди, преспи со мною " , - говорит некрасивая Лия возвращающемуся со стадами Иакову, дышащему зноем только что спавшего полуденного зноя. Так говорят невинные. Так они желают. Да будет благословенна память их. В. Р-в. |
| Иакова, то после него. – И, разумеется, я не вижу оснований – не допускать, что св. Ефрем знал и о Баву И, но в Carmina Nisibena перечислял епископов, начиная с Иакова как самого знаменитого. Загадочен (для меня, по крайней мере) смысл следующих слов св. Ефрема: «b-qdmya ъlu uksa, ъlu ът-н u-npqu ът-н». «При первом [ при св. Иакове] вошли порядки ( τξεις)], вошли с ним и ушли с ним». Нет никаких оснований оспаривать показание восточных источников (Chronicon Edessenum, Liber Chalipharum, Элия), что св. Иаков скончался в 649 г селевкидов (338 г. по р. Хр.) и именно 15 таммуза (15 июля). (В мартирологии 411–412 г. записано: «в месяце таммуз в пятнадцатый [день] по [сличению] ионийцев, т. е. римскому солнечному календарю=15 июля, «dûk h rneh d-yaъqôb h episqôpâ d h a-nçîb h în, память Иакова епископа нисивинского»; и в martyrologium Hieronymianum по codex Bernensis конца VIII в.: «id iulias – et iacobi epi niciuis [так!] qui in corpora [так!] multa signa fecit et arcam noae solus uidit in monte nullus alius de his qui cum eo perrexerant videre est permissum»). [В копто-эфиопском месяцеслове SMLgH.LuH.DiZb «преставление св. Иакова нисивинского» – под 18 τυβ 13 января; но, по моему мнению, это доказывает только, что первоначальный составитель месяцеслова воспользовался здесь латинским источником, в котором «id. uul.» было уже испорчено в «id. иап " ]. – В Liber Chalipharum [т. е. в заметках и извлечениях из «хроники» Евсевия и восточного (антиохийского?) продолжения ее, которые сделал пресвитер Фома, живший в 636 г. по р. Хр.] читаются две записи: f.36v рукописи, после известия о смерти Константина в. и воцарении «Константия и Константина и Костанта»: «Шавор, царь персов, пришел в Месопотамию (l-byt-nhryn), да пленил Нисивин; и осаждал его шестьдесят шесть дней (yumta štyn u-šta). И Я’ков, епископ нисивинский, своею молитвою прогнал войско от него (rdp-h 1-yla mn-h). И когда [персы] в страну их возвратились, встретило их возмездие: голод и моровая язва». Ср. Theophan а. |
| 1346 Так и в морали везде и всегда считалось справедливым и похвальным любить Бога более всего и ближнего как самого себя. 1347 Всеми признается общеобязательным правило: чего не хочешь для себя, не делай другому. 1348 Преступления против природы везде и всегда возбуждали отвращение и подлежали наказанию. 1349 Везде и всегда признавалось, что брак установлен для продолжения рода, а не для удовлетворения похоти. Отсюда и в моногамическом браке можно предаваться разврату, препятствуя осуществлению объективной цели природы – чадородию и ставя для себя целью одно наслаждение, и в полигамическом браке можно сохранять целомудрие, стремясь лишь к продолжению рода и обуздывая похоть. Таковы были ветхозаветные патриархи – Авраам, Иаков. 1350 Полигамия совместима с целями и задачами брака, но полиандрия совершенно их исключает. Потому-то Ветхий Завет говорит о праведниках, имевших по нескольку жен, но не называет ни одной праведной женщины, у которой одновременно было бы несколько мужей. 1351 То же нужно сказать относительно разнообразных законов о пище. Отношение к пище одобряется или порицается в зависимости от цели вкушения и степени умеренности, а не от рода пищи. Лучше есть рыбу так, как вкушал ее Господь, чем с жадностью набрасываться на чечевицу, как Исав. 1352 Закон справедливости, требующий, чтобы добрые получали блаженную жизнь, а злые терпели наказание, вечен и неизменен, но из него заимствуют свою правду законы народов, по-видимому совершенно противоположные друг другу, а в действительности одинаково справедливые. В одно время и в одном человеческом обществе закон предоставляет народу право избирать для себя правителей и чиновников, в другое время и в другом месте он отнимает это право у народа, предоставляя его немногим или даже одному. Эти два закона до такой степени противоположны, что не могут существовать одновременно в одном и том же государстве. И тем не менее оба они могут служить выражением вечного закона справедливости. Справедливо, чтобы народ, стоящий на страже общих интересов и предпочитающий общую пользу частным выгодам, пользовался правом раздавать общественные должности, но в равной степени справедливо, если человек, наделенный достаточной долей силы, отнимет это право у того же народа, но ставшего корыстным и продажным. |
| Когда с наступлением сравнительно спокойного времени верующие снова собрались в Иерусалиме, то им нужно было устроить свою жизнь так, чтобы возможно менее бросаться в глаза врагам и гонителям новой религии и, таким образом, избежать напрасного кровопролития. Прежний чрезвычайный порядок жизни с его ежедневными собраниями был неудобен и потому был оставлен. Верующие живут уже каждый в своем доме, владеют своим имуществом ( Дeяh. XI, 19–22 ), являются богатые и бедные ( Дeяh. IX, 36 ; Uak. II, 1–7 ). Прежнее воодушевление стало ослабевать, мало-помалу начали проявляться признаки упадка прежнего духа безграничной братской любви. Предстоятель иудео-христианской церкви, Иаков обличает уже своих пасомых в погоне за наживой (IV, 2, 13), в притеснении бедных и наемников (II, 6; V, 4), в стремлении к роскоши (V, 5) и пр. Требовалось поэтому назначить особые времена и места для общественных специально-христианских богослужебных собраний и для сбора пожертвований в пользу бедных. И в это именно время, думаем, воскресный день выделился из числа прочих, как день общественного богослужения и благотворительности. Продолжающееся соблюдение субботы не только не могло препятствовать этому выделению, но скорее способствовало ему: выбрать субботы для целей специально-христианского богослужения было неудобно, потому что, строго соблюдая обрядовый закон Моисеев, иерусалимские христиане в этот день участвовали в синагогальном богослужении и вообще праздновали по-ветхозаветному ( Дeяh. XXI, 20 ). Новое вино требовало новых мехов, новое душевное религиозно-нравственное настроение требовало иных форм для своего выражения. Если бы потребность в христианском освящении дней стала удовлетворяться в субботу, то христианскому празднованию грозила бы опасность сделаться служением «образу и сени», вместо служения Богу духом и истиной. Но у иудео-христиан существовал день, который сам собою призывал к христианскому празднованию, который напоминал о событии, самом радостном для христианина, составляющем основу веры его: «Аще Христос не воста, тща же и вера наша», – как говорил апостол Павел ( 1Kop. XV, 14 ), который призывал христиан к хвалебной и благодарственной молитве Богу за ниспосланные им в этот день бесчисленные блага небесные и временные и напоминанием об этих благах побуждал и получивших их к благотворению ближним. |
| Для Августина жизнь ветхозаветных праведников служила доказательством низменности Ветхого Завета. Он видел в них людей невоздержных, преданных плоти, жестоких. Покровительство же и любовь, которыми они пользовались со стороны Бога, казались несовместимыми с благочестивым понятием о Высшем Существе благом и духовном. Проповеди св. Амвросия совершенно разрушали это предубеждение. В своих сочинениях, посвященных ветхозаветным праведникам, Медиоланский епископ находился под сильным влиянием Филона. Но вся литературная деятельность иудейского мыслителя была посвящена философскому комментарию отечественной религии и проникнута апологетическими тенденциями. Презрительное отношение образованных язычников и в частности Апиона к евреям, как народу, исповедующему варварскую религию, подвигло Филона на защиту родных преданию и побудило его истолковать Ветхий Завет в смысле совокупности символов, заключающих под своей оболочкой чисто философское учение о мире и человеке. Для доказательства этого положения он воспользовался правилами широко тогда распространенного аллегорического метода толкования литературных памятников. Применяя его к жизнеописание патриархов, он изобразил их в виде живого олицетворения философской мудрости, сообщив им черты платонического и стоического морального идеала. Авраам – это тип человека, который при помощи философии достигает истинного познания о Боге и полного нравственного освобождения от соблазнов плоти и мира. Сначала, в Халдее, он изучает природу и ищет Бога среди предметов этого мира. Потом он переходить к изучению человека и энциклопедических наук. Это символизируется его брачным союзом с Агарью. Наконец, он достигает истинного богопознания и совершенной добродетели, образом чего служить изгнание Агари и подчинение воле Сары. Исаак является типом человека, который остается всегда верен идеалам добра благодаря счастливым естественным задаткам. Иаков – символ аскета, достигающего созерцания Бога усилиями своей воли, путем жестокой борьбы с самим собой 167 . |
|
|
