| Но какие бы ни были результаты сличения показаний Иакова с показаниями летописи, ясно только то, что второму источнику отдается видимое предпочтение, его данными проверяют сообщения первого источника, т. е, „Похвалы»; под мерку летописной хронологии хотят подогнать указания Иакова; а между тем подобная попытка проверки никак не может быть признана основательной, и г. Завитневич называет ее „грубой ошибкой» 247 . В самом деле, ведь это значит писателя древнейшего, по всем признакам заслуживающего нашего доверия, поверять писателем более поздним и источником не вполне твердым. Известно, что летопись в распределении событий, следовавших за крещением св. Владимира, по разным спискам, представляет немалую запутанность в хронологии и это в обозначении тех фактов, которые и хотят, при ее помощи, установить в „Похвале Володимеру “!.. Вместо того, чтобы обратиться к Иакову и при помощи его показаний попытаться разобраться в хронологической запутанности некоторых фактов по летописи, защитники последней поступают прямо наоборот: утверждают, что Иаков согласен со сбивчивыми показаниями летописи, как будто и в „Похвале“ также замечается спутанность фактов... Можно ли назвать подобные приемы строго научными. Цель защитников летописи при сопоставлении показаний Иакова с показаниями летописными та, чтобы доказать их (показаний) полное тождество, а следовательно и оправдать летописный год крещения св. Владимира. А между тем некоторыми учеными признано, что у Иакова „хронология не та, что в летописи», о чем Погодин и заявил категорически: „Владимир крестился в 987 г., ходил к порогам в 988, взял Корсунь в 989, заложил церковь в 990, основал Переяславль в 991, установил десятину в 995“ 248 . Если же хронология у автора „Похвалы» иная, чем у летописца, то какое же может быть сопоставление между данными этих двух писателей? В этом случае нужно не сличать, а доказать, чья хронология более правильна и может быть принята. Вопрос, по нашему мнению, сводится к авторитетности писателей; и в виду указанной не раз хронологической путаницы в летописи, должен быть решен утвердительно в пользу мниха Иакова. |
| Т. е. вероятно из Переяславского монастыря Бориса и Глеба, построенного на месте убиения первого 1419 . Предположение, что этот пресвитер Иаков есть одно и то же лицо с нашим мнихом Иаковом, совершенно вероятно. Равным образом совершенно вероятно и то предположение, что последней есть одно и то же лицо с тем черноризцем Иаковом, на вопросы которого написал ответы «Правило церковное вкратце» митрополит Иоанн2. В рукописях наших читается нравоучительное послание от многогрешного чернца Иакова к Божьему слуге Димитрию, над которым сделано надписание, что оно есть послание «некоего отца к духовному сыну» и которого Божий слуга Димитрий в некоторых списках называется великим князем. Если принять, как некоторые принимают, что под великим князем Димитрием должно разуметь Изяслава Ярославича (носившего христианское имя Димитрия), то в его духовнике, чернце Иакове, вероятно будет видеть ни кого иного, как нашего мниха Иакова. Как бы то ни было, несомненно только то, что сказание о Борисе и Глебе Иаков написал, как сам прямо свидетельствует, мало лет спустя после их мученических кончин, или в конце правления Ярослава или в начале правления Изяслава, а во всяком случае до 1072 года, ибо не говорит ещё о церкви, построенной в Вышгороде Изяславом в честь мучеников в этом последнем году, и что другое сказание, задуманное одновременно с первым, написал более или менее вскоре вслед за ним. По хронологическому порядку Иакову следовало бы писать сначала о Владимире с Ольгой, потом о Борисе и Глебе. Но он, как мы сейчас сказали, поступил наоборот, хотя писав одно сказание, как сам даёт знать, имел в то же время намерение написать и другое. Причина не совсем ясна; но вероятно она есть та, что Борис и Глеб были прославленные и канонизованные святые, каковыми не были ещё тогда Владимир с Ольгой. Сказание о последних, с которого мы начнём, имеет пространное надписание, служащее вместе как бы и кратким оглавлением: « Память и похвала князю рускому Володимеру, како крестися Володимер и дети своя крести и всю землю рускую от коньца и до коньца, и како крестися баба Володимерова Олга преже Володимера». |
| 1906. С. 59-60, 75, 82, 103-120). Иную последовательность событий сохранило сочинение Иакова Мниха «Память и похвала князю Владимиру» (2-я пол. XI в.). Согласно содержащимся в нем хронологическим указаниям, крещение князя произошло, вероятно, в Киеве в 987 или 988 г., а Херсон был взят «на третье лето» после крещения, т. е. в 989 или 990 г. ( Пономарев, Сериков. 1995. С. 163-166). Разночтения источников не позволяют историкам прийти к единому мнению о месте и времени крещения кн. Владимира. В качестве компромисса высказывалось предположение, что в Киеве был проведен обряд оглашения, крестился же князь в Херсоне. Вполне вероятно также, что обязательство кн. Владимира принять крещение согласно условию договора о его браке с Анной, о котором свидетельствует хронист Яхья Антиохийский , дало повод Иакову Мниху говорить о крещении как об уже свершившемся факте ( Левченко. 1953. С. 209-210). Как бы ни решался вопрос о месте и времени крещения Владимира, остается безусловным то, что эти события стали отправной точкой массовой христианизации Руси. «Корсунские попы», приехавшие с кн. Владимиром, на начальном этапе сыграли важную роль в формировании Русской Православной Церкви. Во главе с Анастасом Корсунянином они составили клир ц. Пресв. Богородицы (Десятинной), в которую были переданы привезенные из Херсона реликвии, церковные предметы, иконы и архитектурные детали. Первым епископом Новгорода на протяжении 42 лет был Иоаким Корсунянин ( Шахматов. 1906. С. 49; ПСРЛ. Т. 3. С. 179, 207-208). «Корсунская легенда» содержит важные сведения о топографии Херсона. Согласно летописям, церковь, в которой крестился Владимир, находилась «посреде града, идеже торг деют корсуняне». Однако название церкви варьирует: св. Василия, св. Василиска, Св. Софии, св. ап. Иакова, Пресв. Богородицы, св. Климента ( Беляев. 2001. С. 55-56). Первоначально с ц. св. Василия (по Лаврентьевскому и Переяславскому спискам) отождествляли крестообразный храм 27 на агоре Херсона ( Мурзакевич. 1863; Айналов. 1905. |
| Но так как указанная письменность соприкасается с сакраментальной стороной духовнической практики, не дает никаких указаний на своих авторов и притом же имеет своего исследователя (проф. Алмазова, Тайная исповедь), – то ее обозрение мы оставляем в стороне. Нас интересуют произведения, вышедшие несомненно из под пера древнерусских духовиков и характеризующие их только как учителей и наставников народа. 165 Послание или «повченье» издано Срезневскими в Сед. и зам. о малоизв. и неизв. памятник. вып 1, 54–57. Издатель высказал, догадку, что памятник можно относить к до-монгольскому времени, по по соображению недостаточно твердому, – потому именно, что послание не упоминает о великом бедствии Руси. Но в этом личном письме весьма естествен и пропуск об общественном бедствии Можно только сказать, что памятник не позднее XIII в. 166 В послании Климента Смол. пресвитеру Фоме под именем философии разумеется искусство толковать эзотерически Священное Писание (Никольский, О литер. трудах м. Климента Смол., 124). Георгий не причисляет себя к философам в этом, вероятно, смысле слова. 168 Послание Иакова сохранилось в двух кормчих XVI в. Румянцевского Музея 233 и 234. Напечатано преосв. Макарием, История р. церкви, изд. 2-е т. II, стр. 339–342. Так же читатель найдет и обстоятельное изложение памятника (стр. 156–158). Автором послания вслед за Погодиным, (Изв. Ак. Н. по отд. рус. яз. и слов. 1, 332) преосв. Макарий признает известного Иакова мниха, современника преп. Феодосия, автора Похвалы великому князю Владимиру и Сказания о страстотерпцах Борисе и Глебе. Слугою Божиим Димитрием, которому адресовано это послание, они считают великого князя Изяслава Ярославича, носившего христианское имя Димитрия. К этому предположению склоняется и проф. Е. Е. Голубинский (История 1, стр. 615–616). Но при помощи наличных списков послания и данных об Иакове мнихе решить эти вопросы с уверенностью невозможно. Во всяком случае Димитрий был человек именитый. «Имя бо велико, говорится в конце послания, не введет в царство небесное», Язык памятника, по общему признанию, свидетельствует о глубокой древности и не препятствует относит его к XI стол., когда жил известный Иаков мних, предполагаемый автор послания. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла АНАСТАС КОРСУНЯНИН (2-я пол. Х в.- 1-я пол. XI в.) впервые упоминается в рассказе о взятии Херсонеса св. равноап. кн. Владимиром (989) («Корсунской легенде»), в составе НПЛ младшего извода и в ПВЛ, а также в нек-рых редакциях жития св. Владимира. Согласно «Корсунской легенде», житель Херсонеса (древнерус. Корсунь) А. К., видя безуспешность осады города Владимиром, «стрели... написав на стреле» о колодцах, из к-рых по подземным трубам в Херсонес поступала вода; Владимир «переняша воду» и тем заставил корсунян сдаться. Возвращаясь в Киев, князь взял А. К. с собой. Ввиду существования др. варианта «Корсунской легенды» (в к-ром вместо А. К. выступает варяг Жберн, или Ижберн: Шахматов. С. 1074-1075) и отсутствия упоминаний об А. К. в ряде разновидностей жития (напр., у Иакова Мниха ) не исключено, что этот эпизод был связан с именем А. К. позднее - в XI в. (А. А. Шахматов, Р. В. Жданов, Д. С. Лихачёв). Вероятно, А. К. вошел в число доверенных людей св. Владимира, коль скоро последний «поручи» ему новопостроенную Десятинную ц . в Киеве (996) или, как более ясно излагает летописец в др. месте,- «вдасть десятину Настасу»: похоже, А. К. был назначен экономом Десятинной ц. (Л. Мюллер, А. Поппе). То была высокая должность, напр., в кафедральных храмах эконом был в хозяйственных делах вторым лицом после епископа. В этом своем качестве А. К. являлся членом клира, но необязательно иереем, как утверждается в новгородской летописной традиции (в соответствующем текстуально родственном месте ПВЛ упоминания о священстве А. К. нет). В сходной роли А. К. выступил и после взятия Киева в авг. 1018 г. польск. кн. Болеславом I Храбрым , когда тот поставил А. К. хранителем казны, захваченной в столице Руси и вывозившейся в Польшу, куда отбыл и сам А. К. В свете этих данных выглядят безосновательными догадки, будто в А. К. следует видеть епископа (о «епископе Настасе» изредка говорится в поздних источниках - напр., в одной из редакций жития св. Владимира, представленной списком сер. XVI в.- ГИМ Чуд. 62/264), возможно возглавлявшего Русскую церковь при кн. Владимире (М. Д. Присёлков, Р. В. Жданов, Н. М. Зёрнов и др.; ср. убедительную критику Л. Мюллера). |
| Ок. четверти собрания составляют книги Свящ. Писания, творения отцов Церкви и богослужебные рукописи, датируемые преимущественно XVI-XVII вв. Среди них велика доля певч. рукописей крюковой нотации XVII-XX вв. (ок. 100). Наиболее ранними являются Апостол-апракос 2-й пол. XIV в. рус. извода (РГБ. Ф. 98. 18) и Евангелие-апракос кон. XIV - нач. XV в. рус. извода (Там же. 108). Др. значительную часть коллекции составляют рукописи патристического, богословско-учительного, аскетического, полемического содержания, памятники древнерус. оригинальной и переводной лит-ры. В этой группе выделяется новгородское Учительное Евангелие 2-й четв. XVI в., украшенное миниатюрами, инициалами и заставками работавших позднее (после 1548) в Кремле мастеров. Из царской мастерской, несомненно, происходит и т. н. Егоровский сборник, содержащий 330 великолепных миниатюр (Там же. 1844), сборник имеет тесную связь с Лицевым летописным сводом, создававшимся кремлевскими мастерами в Александровой слободе после переезда туда царя. В числе древнейших книг этой группы - Лествица прп. Иоанна Лествичника серб. извода кон. XIV (?) - нач. XV в. (Там же. 380). Особо ценным является список 30-х гг. XV в. «Памяти и похвалы князю Владимиру» Иакова Мниха , в к-ром отразились черты древнейшего рус. летописания XI в. В собрании много Житий рус. и южнослав. святых, а также сказаний об иконах Божией Матери в разновременных списках. Среди старообрядческих сочинений, большей частью написанных в поморском согласии , присутствуют 2 первоначальных, поданных властям экземпляра «Поморских ответов» , подписанных 9 представителями Выголексинского общежительства во главе с Даниилом Викулиным , а также большое число списков этого сочинения XVIII-XIX вв. Неск. списками представлен и др. важный старообрядческий памятник - «Дьяконовы ответы» . Коллекция включает старообрядческие сочинения исторического (в т. ч. значительное число списков «Истории о зачале Выговской пустыни» И. Ф. Филиппова , «Истории об отцах и страдальцах соловецких» и «Винограда Российского» Семена Денисова (см. Денисовы )), житийного, эсхатологического содержания, полемические произведения, в т. ч. труды учителей старообрядчества. |
| Церковная организация была создана на Руси в конце X в., т. е. в условиях первого периода существования феодального общества, что и определило способ и формы ее материального обеспечения — княжеской властью и в виде отчислений от государственного бюджета. 1. Древнерусская десятина, характерная для первого столетия обеспечения церкви Активная роль государственной власти при формировании на Руси церковной организации сказалась не только в создании ее структуры — митрополичьей и епископских кафедр, но и в обеспечении материальных условий их деятельности. В период раннего развития феодального строя, когда не могло быть речи не только о приобретении путем покупки земельных владений, но и о получении их от князя на основе лена, новая организация должна была существовать за счет князя, государственного бюджета, путем отчислений от собираемых им даней и других поступлений на княжеский двор. Таким же образом в X в. обеспечивалось существование дружины, государственного аппарата, тесно связанных с князем. Особой формой, в которой происходило отчисление доли поступающих на княжеский двор даней в пользу церкви, была десятина. Это праславянское слово, общее всем славянским языкам , обозначает одну десятую часть чего-либо. Свидетельства о форме обеспечения церкви Церковная десятина на Руси как средство обеспечения христианского культа известна с первых сообщений о строительстве и обеспечении новых храмов, Десятинной церкви Богородицы и некоторых других, причем она имеет централизованную форму и дается князьями из тех поступлений, которые они получают с территории государства. По Повести временных лет, Владимир после постройки Десятинной церкви «рек сице: даю церкви сей святей Богородици от именья моего и от град моих десятую часть... и вдасть десятину Настасу Корсунянину... » (996) г.]. То же сообщение содержится в Новгородской I летописи и в сокращенном виде в Прологе . Об этом же сообщают «Память и похвала» князю Владимиру Иакова Мниха , Устав князя Владимира , Житие князя Владимира . О десятине, даваемой церкви Богоро- |
| месте говорится о 37 годах правления Владимира Святославича в Киеве (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 18; Т. 2. Стб. 13); 980/81-й год появился, надо думать, в результате неудачных подсчетов самого летописца. Но если принимать 11 июня в качестве дня вокняжения Владимира Святославича в Киеве, то событиям, которые в ПВЛ помещены между возвращением Владимира Святославича «из-за моря» (сделать это он мог только с началом навигационного сезона, после освобождения Финского залива от льдов) и взятием им Киева, очень трудно уложиться в 2-3 месяца. Едва ли подлежит сомнению, что приведенные хронологические вехи усобицы Святославичей условны, являясь более поздними добавлениями к первоначальному рассказу, не разделенному на годовые статьи,- вроде того известия, фрагменты которого сохранились в летописчике Иакова Мниха. Ясно одно - незадолго до 978 г. между Святославичами вспыхнула борьба за власть, в ходе которой и кн. Ярополк (когда в Полоцк прибыли сваты от Владимира Святославича, княжну Рогнеду, согласно летописному преданию, собирались «вести» за Ярополка), и Владимир Святославич стремились привлечь на свою сторону Полоцк, в котором правил тогда не зависевший от Киева князь. Совокупность данных - сведений нем. источников о династическом союзе Ярополка и герм. имп. Оттона II (973-983), чехо-моравского предания об удалении в Чехию сына кн. Олега Древлянского, свидетельства перечня сыновей Владимира Святославича, согласно которому первой женой князя была «чехиня» (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 79-80, 121; Т. 2. Стб. 67, 105; НПЛ. С. 128, 159; Жития св. мучеников Бориса и Глеба. С. 27-28) и др.- позволяет выдвинуть гипотезу (А. В. Назаренко), что юные Святославичи, видимо, оказались втянуты в длительную и ожесточенную борьбу Оттона II против чешско-польск. коалиции, которая определяла политические союзы в Центр. Европе 70-х гг. X в., причем киевский князь оказался на стороне герм. императора, а новгородский и древлянский князья - на стороне его противников Болеслава II Чешского (967/972-999) и Мешко (Георгия) I Польского (ок. |
| В «Вопрошании...» условно могут быть выделены следующие тематические блоки: вопросы богослужебной практики, отношение к причастию, пищевые запреты, присоединение к Православию «латинян», иноверцев и язычников, вопросы чистоты телесной и духовной применительно к посту и брачным отношениям, отношения полов у мирян и духовенства; много внимания уделяется материнству, детям, суевериям и проявлениям «двоеверия» и т. п. «Вопрошание...» - ценнейший и редчайший источник сведений о повседневной жизни древнерус. города, о ранней истории рус. христианства и пережитках язычества на Руси; оно продолжает практику «вопрошаний» киевского монашества 2-й пол. XI в. (прп. Феодосия Печерского, игум. Спасо-Берестовского мон-ря Германа, Иакова Мниха ), обращенных к греч. митрополитам ( Георгию , Иоанну II ), отличаясь от них большей тематической широтой. По-видимому, вопросы К. почти всегда были обусловлены реальной церковной жизнью. Приведем лишь неск. примеров: в ст. 4 речь идет о допустимости ростовщичества, называются размеры процентов (архиеп. Нифонт проявляет здесь сравнительно мягкую позицию, лишь призывая мирян снижать проценты); в ст. 33 упоминается такой пережиток язычества, как поклонение роду и рожаницам; в ст. 40 рекомендуются разные сроки предшествующего крещению поста для оглашенных: для славян 8 дней, для неславян («болгарину, половчину, чюдину») - 40 дней; в ст. 55 обсуждается вопрос о допустимости захоронения с иконой (наличие такой практики подтверждается данными археологии); в ст. 65 спрашивается, нет ли в том греха, чтобы «по грамотам ходити ногами» (речь, очевидно, идет о берестяных грамотах, к-рые бросали на землю после прочтения); в ст. 69 К. интересуется мнением архиеп. Нифонта о тех, кто заводят наложниц из числа собственных рабынь (как тайно, так и открыто), и т. д. К. также просит истолковать канонические правила. Обычно он ссылается на тексты, входящие в состав Ефремовской Кормчей (Древнеславянская Кормчая в 14 титулах без толкований). Сама вопросно-ответная форма «Вопрошания...» восходит к переводным с греч. языка текстам, входившим в состав Кормчих книг. Чаще всего К. упоминает правила патриарха К-польского св. Иоанна IV Постника, свт. Василия Великого, патриарха Александрийского св. Тимофея. |
| Календарным проблемам посвящены 2 статьи Огицкого 4, 7) и статья прот. Л. Воронова 7); дискуссия на эту тему отражена в материалах Поместного Собора Православной Российской Церкви 1917-1918 гг. 34). Особый вклад в публикации по литургике был сделан Успенским, поместившим на страницах «Б. т.» историко-литургические очерки по основным богослужебным последованиям: «Православная вечерня» 1), «Чин всенощного бдения на православном Востоке и в Русской Церкви» 18-19), «Византийская Литургия» 21-24, 26), «Литургия Преждеосвященных Даров» 15) и др. В цикле статей мон. Игнатии (Петровской) исследуется гимнографическое творчество преподобных Космы Маиумского 22), Иоанна Дамаскина 23), инокини Кассии 24), свт. Андрея Критского 25), а также древнерус. песнописцев 28). Прот. Л. Воронов публикацией в 6 представляет 23-ю главу 1-й книги сб. «Testamentum Domini nostri Jesu Christi» (Завещание Господа нашего Иисуса Христа) - одного из древнейших памятников древнехрист. письменности, в основе своей восходящего ко II в., к-рый содержит чинопоследование сир. литургии. Важной частью материалов по истории Церкви в «Б. т.» являются публикации источников и церковно-исторических памятников: нового перевода «Церковной истории» Евсевия Кесарийского 23-26); «Слова о Законе и Благодати» митр. Илариона 28); поэмы Арсения Элассонского , посвященной учреждению на Руси Патриаршества 4); «Бесед о суеверии» Юрия Крижанича 27); соч. «Память и похвала князю русскому Владимиру мниха Иакова» 29); документов Русской библейской комиссии за 1915-1921 гг. по научному изданию слав. Библии 13-14); материалов Поместного Собора Православной Российской Церкви 1917-1918 гг. (ст. «Общая картина отношений русской высшей церковной власти к имябожникам в связи с вероучением об имени Божием» по докладам, подготовленным сщмч. Василием (Зеленцовым , с 1925 г. еп. Прилукским), для Подотдела об афонском движении, связанном с почитанием имени 33; материалов Отдела о богослужении, проповедничестве и храме (проблемы церковного пения и музыки, иконописания и церковного искусства, богослужебного языка, календаря, Типикона, прославления и почитания святых) - 34) и др. |
|
|
