| священник Афанасий Гумеров, насельник Сретенского монастыря Блаженный Августин пишет: «Само собой понятно, что следующие затем слова: И древо жизни посреде рая, и древо еже ведети разуметельное доброго и лукавого, надобно рассмотреть с большею тщательностью, чтобы не впасть в аллегорию, будто это были не деревья, а под именем дерева означается нечто другое» (О книге Бытия, буквально. Кн. VIII. 8). У святых отцов признание реального характера древа жизни соединяется с таинственно-аллегорическим толкованием приведенного стиха. Этот символ прообразовательно указывает на крестное дерево, на котором Спаситель мира вернул человечеству жизнь и на святую Евхаристию как спасительный плод голгофской жертвы. Древо жизни несколько раз упоминается в символическом значении в Откровении св. апостола Иоанна Богослова: «Имеющий ухо да слышит, что Дух говорит церквам: побеждающему дам вкушать от древа жизни, которое посреди рая Божия» (2:7). Тайнозритель упоминает его при описании горнего Иерусалима: «Среди улицы его, и по ту и по другую сторону реки, древо жизни, двенадцать раз приносящее плоды, дающее на каждый месяц плод свой; и листья дерева – для исцеления народов» (22:2); «Блаженны те, которые соблюдают заповеди Его, чтобы иметь им право на древо жизни и войти в город воротами» (22:14). Текст книги Бытия убеждает нас, что древо познания добра и зла было реальным, а не символическим: «И произрастил Господь Бог из земли всякое дерево, приятное на вид и хорошее для пищи, и дерево жизни посреди рая, и дерево познания добра и зла» (2:9). Святитель Иоанн Златоуст пишет: «Потому Божественное Писание назвало это дерево деревом познания добра и зла, что у него должно было совершиться преступление или соблюдение заповеди. Человеколюбивый Господь, искони и изначала желая вразумить и внушить человеку, что у него есть Создатель и Творец, произведший все видимое и сотворивший его самого, благоволил показать ему Свою власть в этой заповеди» (Беседы на книгу Бытия. XVI.6). Так же изъясняет святитель Филарет Московский : «Имя древа познания добра и зла, без сомнения, относится к действию, которое оно могло произвести в человеке. |
| Древо Креста Господня в царствование греческого Императора Фоки было пленено персами, но потом возвращено в Иерусалим, к радости и утешению христиан. Совершилось это так: Хозрой, царь персидский, завоевав Иерусалим, овладел сокровищами и утварью Иерусалимского храма, в числе коих пленил и неоцененное сокровище – животворящее древо Креста Господня, которое и принес в Персию. По смерти греческого царя Фоки, воцарился Ираклий, который многократно покушался преодолеть Хозроя, но вместо того сам каждый раз был побеждаем им и просил мира; но гордый враг не соглашался. Тогда, будучи в великой печали и недоумении, царь Ираклий начал искать помощи и заступления у Бога: он дал повеление своим подданным совершать усердные молитвы с постом и бдением, да избавит их Господь от врага, хулящего имя Его и хвалившегося в гордости своей истребить всех христиан; молился и сам царь со слезами и постом. После сего, собрав воинство и вооружившись крестного сплою, выступил он против Хозроя, и, сошедшись с ним, поразил его и обратил в бегство. Хозрой был убит сыном своим Сироесом, который послал к царю Ираклию просить мира. Заключив с персами мир в 628 г. по P. X., царь Ираклий тогда же взял животворящее древо Креста Господня, находившееся в плену у персов 14 лет. Возвращаясь в свое отечество, царь Ираклий воздал благодарение Богу за Его помощь и победу над врагами. Приближаясь к Иерусалиму, царь, облеченный в царскую порфиру, украшенную золотом и драгоценными камнями, и имея на главе корону, взял на свои рамена честное древо Креста Господня, дабы с подобающею честью и торжественно отнести его на прежнее место. Тогда Божиим изволением последовало дивное чудо: достигши врат, чрез которые шел путь к Лобному месту, царь внезапно был удержан невидимою силою и не мог пройти чрез оные врата. Тогдашний патриарх Иерусалимский 3ахариа, со всем народом вышедший на встречу царя, и от горы Елеонской шедший вместе с ним, видя такое чудо, пришел в ужас и, воззрев, увидел стоящего во вратах молние – образного Ангела, который возбранял царю вход и говорил: «Не таковым образом Творец наш нес сюда это крестное древо, каковым вы его несете». Тогда царь снял с себя порфиру, венец и прочие царские одежды, облекся в худое одеяние и понес честное древо Креста, идя босыми ногами, и без всякого препятствия внес оное в храм, и поставил на то самое место, с которого оно было взято Хозроем. Великая тогда была радость о возвращении Креста Господня христианам, которые, подобно древним Израильтянам некогда ликовавшим о возвращении ковчега завета от филистимлян, торжествовали и радовались, прославляя и благодаря Распявшегося на крест за спасете мира, Царя славы. Воспоминание явлений на небе Животворящего Креста Господня, виденных в Иерусалиме. |
| Согласно трактату «О душе», познание себя заключается, с одной стороны, в познании своей слабости и болезненности, приводящей в конце концов к смерти. Бог создал человека, чтобы он «покорялся и, покоряясь, познавал покоряющую его немощь» 30 . С другой стороны, познание себя приводит к познанию в себе величия Божественного творения и самого Бога. На вопрос, зачем был создан человек, прп.Никита дает следующий ответ: «Чтобы как Он Сам даже прежде, чем все творение было создано Им из не-сущих, имел в Себе познание природ и логосов всего сущего, будучи Царем веков и Провидцем, так и человек имел бы в себе подобным образом логосы сущих и природы, а также их познание, будучи сотворенным по Его образу и царем всего творения» 31 . В результате успешного завершения подвижнического пути познание «сущих, как они суть», приведет к вступлению на «высокие горы созерцания» и «во святилище познания Бога» 32 . У души есть пять высших «познавательных сил»: «ум, мысль, мнение, воображение, чувство» 33 , которые, согласно античной и христианской традиции, сложившейся до Стифата 34 , соответствуют пяти чувствам человеческого тела. Хотя Стифат всего лишь повторяет в этом случае прп. Иоанна Дамаскина , эпитет γνωστικο подчеркивает особую роль «разума», руководящего человеческим бытием на «умопостигаемом» уровне. Г. Принцип «Познай себя» в трактате «О рае» В трактате «О рае» тема самопознания продолжает развиваться. В чувственном рае было посажено «древо жизни и древо познания, которое зовется древом познания добра и зла» 35 . При этом главной задачей данного трактата оказывается познание «природы умопостигаемого и невидимого рая», в котором, в отличие от навсегда потерянного чувственного, люди имеют особую нужду 36 . Согласно одному из толкований, «древо познания, то есть древо познания добра и зла, – это наша природа и устроение, свойственное людям» 37 ; «древо познания – это устроение человека» 38 . В данном случае прп.Никита повторяет мысль прп. Иоанна Дамаскина 39 , исходившего, в свою очередь, из более ранней традиции 40 , и имеет в виду собственную способность человека к «познанию добра и зла» 41 . Это добро и зло – как видно из дальнейшего повествования – находится не вовне, а внутри самого человека. Познание добра заключается в неуклонном духовном шествии и восхождении в мужа совершенна, в меру возраста Христова 42 , а познание зла – исходя из учения каппадокийцев о зле как об отсутствии добра – является всего лишь неправильным и несовершенным употреблением процесса познания доброго по определению 43 . То есть древо познания добра и зла становится символом самопознания, смысл которого в исправлении себя. |
| Как некогда божественный Моисей вложил древо в средину горького источника и усладил его, так ныне Бог, проведший нас сквозь мысленное Чермное море от Фараона, животворящим древом честнаго креста, услаждает горесть поста Четыредесятницы и утешает нас, пребывающих в пустыне, доколе не возведет, своим воскресением, к мысленному Иерусалиму. И поскольку крест называется и есть древо жизни, и сие древо было насаждено посреди рая Эдемского, то божественные Отцы прилично насадили, посреди святой Четыредесятницы, крестное древо, напоминая вместе и невоздержание Адамово и исцеление оного настоящим древом, ибо вкушая от него не умираем, но еще более оживляемся». Таково знаменование церковного обряда, совершаемого на утрени сей недели, после великого славословия. При умилительном пении: «святый Боже», Священник, предшествуемый Диаконом с кадилом, выносит из алтаря, на главе своей, крест, украшенный цветами, которые напоминают нам, что терновый венец Распятого процвел для нас розами и лилиями полей. Он возлагает его на уготованный аналой, посреди церкви, и простирается пред ним трижды, со всем народом, при трогательном восклицании: «кресту твоему покланяемся, Владыко, и святое воскресение твое славим». Тогда поются, на оба хора, стихиры крестные, и величается спасительное древо, и призываются все отечествия языков, к его радостному поклонению: «Приидите вернии, животворящему древу поклонимся, на нем же Христос, Царь славы, волею руки распростер, вознесе нас на первое блаженство, их же прежде сластию украд враг, изгнаны от Бога сотвори. Приидите вернии, древу поклонимся, им же сподобихомся невидимых враг сокрушити главы; приидите вся отечествия язык, крест Господень песньми почтим: радуйся кресте, падшего Адама совершенное избавление; о тебе вернейшии Цари наши хвалятся, яко твоею силою Измаильтеския люди державно покоряюще: тя ныне со страхом Христиане целующе, на тебе пригвоздившегося Бога славим, глаголюще: Господи, на том пригвоздивыйся, помилуй нас, яко благ и человеколюбец». «Днесь Владыка твари и Господь славы на кресте пригвождается и в ребра прободается, желчи и оцта вкушает сладость церковная; венцом от терния облагается, покрываяй небо облаки, одеждою облачится поругания и заушается бренною рукою, рукою создавый человека; по плещема биен бывает одеваяй небо облаки; заплевание и раны приемлет, поношения и заушения, и вся терпит мене ради осужденнаго, избавитель мой и Бог, да спасет мир от прелести, яко благоутробен». «Днесь пророческое исполняется слово: се бо поклоняемся на место, идеже стоясте нозе твои Господи, и древо спасения вкусивше, греховных страстей свободу улучихом, молитвами Богородицы, едине человеколюбче». |
| О древе жизни говорится и ближе к концу новозаветной книги Откровение, где описывается образ пребывания спасенных в Царствии Божием: И показал мне чистую реку воды жизни, светлую, как кристалл, исходящую от престола Бога и Агнца. Среди улицы его, и по ту и по другую сторону реки, древо жизни, двенадцать раз приносящее плоды, дающее на каждый месяц плод свой; и листья дерева – для исцеления народов ( Откр.22:1–2 ). Следует подчеркнуть: древние святые отцы понимают этот новозаветный образ именно как обетование о реальном и обоживающем приобщении святых Самому Христу и спасительным, животворящим плодам Его Крестной Жертвы и Крестной славы. Потому-то, по убеждению древних святых отцов, под апокалиптическим древом жизни следует подразумевать не только Самого Христа, но также и Его Крест. Подобную мысль развивает в «Слове о победе Креста Господня» святитель Хроматий Аквилейский: «Крест Христов именуется „древом жизни“, ведь Крестом Христовым даруется жизнь верующим. Это то древо жизни, о котором говорит Иоанн в Откровении…: По ту и по другую сторону реки , – говорит он, – древо жизни, двенадцать раз приносящее плоды, дающее на каждый месяц плод свой; и листья дерева – для исцеления народов ( Откр.22:2 )…» Тем самым древо жизни воспринимается святоотеческой традицией именно как некая – таинственным образом – триединая реальность. Оно – насажденное некогда Богом посреди Рая; и оно же – Древо Креста, дарующее нам начало вечной жизни в Боге; и оно же – то самое древо жизни, древнее и одновременно вечно новое, благодатными плодами которого станут питаться святые в Небесном Иерусалиме. Ветхозаветные прообразы Креста: святоотеческая интерпретация В Ветхом Завете помимо образов древа познания добра и зла и древа жизни были открыты и иные прообразы Креста. Святые отцы перечисляют их в своих праздничных гомилиях на день Воздвижения, а также в прочих проповедях, посвященных изъяснению богословского, спасительного и нравственного значения для христианина Креста Господня. В частности, автор приписываемого Златоусту «Слова на поклонение Честному Древу» настаивает на том, что Крест Христов является не только «дорогой жемчужиной Евангелий», но и представляет собой «сокровище Ветхого Завета». |
| " Христос „помощник и покровитель бысть нам во спасение”, замечает св. Кирилл Александрийский (тв. ч. 1, стр. 267). Гл. 15,25 Возопи же Моисéй ко Гóсподу, и показá емý Госпóдь дрéво, и вложи é в вóду, и усладися водá: тáмо положи емý оправдáния и судбы, и тáмо егó искуси [Моисей] возопил к Господу, и Господь показал ему дерево, и он бросил его в воду, и вода сделалась сладкою. Там Бог дал народу устав и закон и там испытывал его «Христос называется и есть древо жизни ( Лк.23, 31 ), – говорит тот же св. Отец, – ибо во Христе горькое становится сладким, неудобоносимое – выносимым, то, чтó по своей природе водоносно, – необходимым для жизни» (ibid, стр. 261). По другому объяснению того же св. Отца, «древо при Мерре означает крест Спасителя, или таинство Его; и если оно принято будет последователями закона, то они и горькое найдут сладким» (тв. ч. 5, стр. 74). Это второе объяснение разделяется и другими св. Отцами: а) «Древо сие есть образ креста Господня, который должен был усладить горечь языческих народов» (св. Ефрем Сирин, тв. ч. 6, стр. 490–191). б) «Слыша о древе, конечно, будешь разуметь крест» (св. Григории Нисский , тв. ч. 1, стр. 303). в) «Древом горькая вода преложена в сладкую, ибо сим предызображается наше спасение. Спасительное древо креста усладило горькое море язычества» (бл. Феодорит, тв. ч. 1, стр. 124). г) «В горькую воду опускается древо крестное, и горькое превращается в сладкое» (бл. Иероним, тв. ч. XI, стр. 326). Кажется, с таким толкованием согласны св. Кирилл Иерусалимский («Огласительные поучения» XIII, 20, стр. 253) и преп. Нил Синайский (тв. ч. 2, стр. 313; письмо 103 к диакону Капитону). Это объяснение разделяется и Церковью . а) Спасе, истинная сладосте, горькия Мерры древле вóды усладивый образом тогда древа Божественного креста...» (Четв. 3 седм. В. II. веч. стих, на Господи воззвах 1). б) «Ты воображаемый Меррские струи древле услаждаеши, всечестное древо» (Четв. 4 седм. Вел. п. Утр. кан. 2, п. 9, тр. 1). в) «Проображаше благодать твою, кресте, услаждаяй Моисей воды горчайппя древом, ибо горести страстей избавихомся Твоею силою» (Пятн. Утр. п. 7, т. 4). |
| Св. Церковь , прославляя в своих песнопениях Крест Господень, берет черты для изображения славы его из опыта жизни. Исходною точкою прославления Креста выставляется в церковных песнях следующее противоположение: «Древо преслушания миру смерть прозябе: древо же креста живот и нетление; темже Ти поклоняемся распеншемуся Господу: да знаменается на нас свет лица Твоего» (служба Честному Кресту). Отсюда и все остальные похвалы Креста Господня, а именно: «Всесильный Крест Христов – апостолов похвала и благолепие, преподобных утверждение и верных знамение, мучеников крепость, иерархов и мучеников слава, победа и утверждение всех хвалящих его, немощных здравие, болящим исцеление и заступление, мертвым воскресение, падающим воздвижение. Крест – основание благочестия, бесом – губитель, Церквам благолепие, нечестивым погибель, врагом посрамление в день судный. Живоносный Крест – бесом отгнание, и помыслом погашение и ума сохранение. Крест – великое оружие Христово и непобедимое победительство всесильное. Крест – небесная лествице, Христова высота и слава. Крест – освящение водам, очищение воздуху, освящение и просвещение всякому, знамение мужества и Христов скипетр непреложный; противныя в землю попирая. Крест – всех воскресение, падших исправление, страстей умерщвление, и плоти пригвождение, крест душам слава, и свет вечный. Крест – врагов губитель, злочестивых язва и пленение, верных держава, благочестивый хранитель и бесов отгонитель. Крест – страстей пагуба, помыслов отгнание и духовом ловительство. Крест – древо жизни и спасения, древо бессмертия, древо разума, древо трилюбезно, нетленно и неизнуряемо». Вот какими чертами характеризуется слава Креста Господня! И мы видим, что слава Креста соответствует уничижению на нем Христа: крест есть крайняя ступень уничижения Христа и самая высокая лестница к славе, достигающая одесную Престола Божия на небе! В настоящей жизни крест, который мы несем по заповеди Христа ( Мф. 16:24 ; Мк. 8:34 ; Лк. 9:23 ), есть выражение наших бедствий, скорбей и страданий за Христа. Неся свой крест, мы сраспинаемся Христу ( Гал. 2:19 ), мы умираем со Христом, чтобы жить нам с Ним ( Рим. 6:8 ; Кол. 2:20 ). Отсюда, крест, как выразитель всех скорбей и страданий, символизирует собою наше уничижение: «будьте ненавидимы всеми за имя Мое... Изгонят вас из синагог; даже наступает время, когда всякий, убивающий вас, будет думать, что он тем служит Богу... претерпевший же до конца спасется» ( Мф. 10:22 ; Ин. 16:2 ). Но вы «блаженны, когда будут поносить вас и гнать, и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша неграда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде вас» ( Мф. 5:11, 12 ). |
| В Откровении Иоанна Богослова «древо жизни» — символ обетованной вечной жизни: «Имеющий ухо да слышит, что Дух говорит церквам: побеждающему дам вкушать от древа жизни, которое посреди рая Божия» ( Откр.2:7 ). В откровении Иоанну предстает Новый Иерусалим — город, «куда не войдет ничто нечистое и никто, преданный мерзости и лжи» ( Откр.21:27 ), «среди улицы его… древо жизни, двенадцать раз приносящее плоды, дающее на каждый месяц плод свой; и листья дерева — для исцеления народов… Блаженны те, которые соблюдают заповеди Его, чтобы иметь им право на древо жизни и войти в город воротами» ( Откр.22:2, 14 ). Древо познания ДРЕВО ПОЗНАНИЯ [ДОБРА И ЗЛА]: ДРЕВО ЖИЗНИ Входит составной частью в выражение «вкусить от древа познания», имеющее узко определенный смысл — «овладеть знаниями», «стать умудренным» в чем- либо. Дух и буква закона ДУХ И БУКВА ЗАКОНА см. также МЕРТВАЯ БУКВА Выражение указывает на двоякое отношение к каким-либо законам (правилам, предписаниям), которое может быть или формальным, соблюдающим букву и пренебрегающим сутью, или же сохраняющим верность духу. Многие из принявших христианство иудеев настаивали на необходимости исполнения христианами из язычников ритуала обрезания. Обращаясь к ним, апостол Павел говорит: «…когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую… Вот, ты называешь себя Иудеем, и успокаиваешь себя законом, и хвалишься Богом, и знаешь волю Его, и разумеешь лучшее, научаясь из закона, и уверен о себе, что ты путеводитель слепых, свет для находящихся во тьме, наставник невежд, учитель младенцев, имеющий в законе образец ведения и истины: как же ты, уча другого, не учишь себя самого? Проповедуя не красть, крадешь? говоря: «не прелюбодействуй», прелюбодействуешь? гнушаясь идолов, святотатствуешь? Хвалишься законом, а преступлением закона бесчестишь Бога? Обрезание полезно, если исполняешь закон; а если ты преступник закона, то обрезание твое стало необрезанием. Итак, если необрезанный соблюдает постановления закона, то его необрезание не вменится ли ему в обрезание? И необрезанный по природе, исполняющий закон, не осудит ли тебя, преступника закона при Писании и обрезании? Ибо не тот Иудей, кто таков по наружности, и не то обрезание, которое наружно, на плоти; но тот Иудей, кто внутренно таков, и то обрезание, которое в сердце, по духу, а не по букве: ему и похвала не от людей, но от Бога» ( Рим.2:14–23, 25–29 , ср. Гал.5:1–15 ). Е Ева |
| Таковы седмь слов, так Крестом запечатлевается тайна воплощения, так завершается искупительный подвиг всей жизни. Крестом изменяется все, обновляется мир, и начинается новая жизнь. Древом произошло изгнание из рая, древом вселяемся мы снова в него. Так говорит об этом Златоуст: «Дева, древо и смерть были знаками нашего поражения: девою была Ева, так как тогда она еще не познала мужа; древом было древо рая; смертию было наказание Адама. Но вот, опять Дева, Древо и смерть — эти знаки поражения, сделались знаками победы. Вместо Евы — Мария; вместо древа познания добра и зла — Древо Креста; вместо смерти Адамовой — смерть Христова». [ 260 ] Побеждается смертию сама смерть, ибо смертию Христос смерть попрал. Вонзается смертоносное копие в сердце диавола и вместе с Христовым Воскресением воскресают праведники. «Три кресты водрузи на Голгофе Пилат: два разбойника и един Жизнодавца, Егоже виде ад и рече сущим доле: о слуги Мои и силы Моя! Кто водрузив гвоздие в сердце мое, древяным мя копием внезапу прободе, и растерзаюся внутренними моими, болю, утробою уязвляюся, чувства моя смущают дух мой, и понуждаюся изрыгати Адама и сущия от Адама, древом данныя мне, Древом бо сия вводит паки в рай». [ 261 ] «…враг плакаше стражда болезненно чувствы, глаголаше: древяно мя копие прободе посреде сердца моего; Христос вся от адских уз решит». [ 262 ] «Токмо водрузися Древо, Христе, Креста Твоего, основания поколебашася смерти, Егоже пожре желанием ад, отпусти трепетом». [ 263 ] «Точию водрузися Древо Креста Твоего, Христе, прелесть прогнана бысть и благодать процвете». [ 264 ] Водружается Крест Честный на Голгофском холме, на том самом месте, где погребен Адам. Крест водружается как раз над главой праотца, почему и под Распятием всегда иконописуется Адамова глава. Так, по древнему преданию, когда распались камни на Голгофе, в образовавшуюся расселину стекла Пречистая Кровь на Адамову главу: «В Распятии же Господни, егда на Кресте Господь наш Иисус Христос предаде Дух Свой, и тогда раздрася церковная катапетасма [ 266 ] и камение распадеся: тогда и той камень проседеся над главою Адамовою, и тою расселиною сниде кровь и вода из ребр Владычних на главу Адамлю, и омы грехи рода человеча». [ 267 ] Сокрушаются вереи ада, князь мира уязвленный, крестом освобождает пленников Своих, и в Великую Субботу сошедший во ад Христос выводит за Собой в райские обители ветхозаветных праведников. |
| Тот же самый иерусалимский протосинкелл Гавриил прислал царю чудотворную Влахернскую икону с греком Димитрием Остафьевым, который в Посольском приказе показывал, что ту икону усиленно старались купить у протосинкелла патриархи Цареградский Паисий и особенно Антиохийский Макарий «и иные-де многие благочестивые люди, ведая про тое чудотворную икону, у протосингела за многие деньги тое чудотворные иконы добивалися, только-де протосингел от себя тое иконы никуда отпустити не хотел», но по совету его, Дмитрия, отправил в Москву к благочестивому государю 75 . Приведенные свидетельства с очевидностью показывают, что святыня привозилась гречанами на Русь с целью выгодной ее продажи. Но как скоро святыня становилась предметом выгодного торга, то необходимо она могла подать повод к различным корыстным злоупотреблениям со стороны привозивших ее и имевших в виду исключительно только наживу. Поэтому особенно в выдающихся и сомнительных случаях для русского правительства требовались какие-либо гарантии, что оно получает за свои деньги настоящую, подлинную святыню, а не подложную, фабрикованную. Эту необходимость гарантии признавали сами привозившие в Москву святыню гречане, и потому они иногда привозили со святынею и патриаршие свидетельства об ее подлинности, иногда с объяснением, откуда и как она попала к подносителю. Так, например, в 1652 году цареградский грек Фома Иванов прислал в Москву грамоту с политическими вестями, в которой писал между прочим и следующее: «Еще ведомо чиним великому вашему царствию: досталася мне часть Древа Честнаго и Животворящаго Креста Господня от архидиакона бывшаго блаженнейшаго патриарха еросалимскаго Феофана, который крестился от жидов, и он хотел отвести тое часть в иные государства. И я, сведав, что та часть подлинно и истинная и свидетельствена от Вселенского патриарха и митрополитов, и взяв тое часть, посылаю к великому вашему царствию». К этому сообщению грек прилагает самое свидетельство Константинопольского патриарха Иоанникия, который пишет, «что то древо честное было у еросалимскаго протосингела Гавриила 17 лет, а досталося-де ему то древо от Газского митрополита Парфения, и имел то древо у себя, а ныне-де учинилася ему тяжкая болезнь и животы свои все роздал дохтуром и от того обеднял, и хотел он то честное древо отдать в некоторую обитель для вседневной пищи и вечного душевнаго помину и показал то древо ему, Иоанникию патриарху, и свидетельства от него прошал, и он-де, приняв у него то древо, посылал вопросити первых людей, которые ведали при прежнем митрополите: были ли чудеса от того честнаго древа, и они свидетельствовали, что от того-де честнаго и Животворящего Древа некоторому из мертвых было воскресение и многие немощные исцеление получили. |
|
|
