| То же случилось непроизвольно и с юным атеистом Ваней. От страха он невольно стал креститься и… молиться Богу. И бесы еще не раз к нему являлись во сне, но каждый такой сон, видимо, по молитвам матери и тетушки, теперь лишь отрезвлял и укреплял его в вере во Христа Спасителя. Пройдет время, и некогда атеист Ваня станет монахом, священником и даже архиереем. Это из жизни митрополита Уральского и Николаевского Тихона (Оболенского) (1856–1926 гг.). А теперь подытожим все. В обоих случаях, что было со мной во сне при кончине Василия Федоровича и что привиделось тогда «вольнодумному» юноше, присутствовал дикий и необъяснимый страх. Страх — от встречи с падшими духами, или бесами, с которыми встретится душа в загробной вечности. Если апостол Павел писал о Рае, что невозможно человекам передать его красоту, просто нет таких слов и подобий, то и Ад в равной степени, мы не сможем ни описать, ни передать муки грешников. «Ибо время начаться суду с дома Божия; если же прежде с нас начнется, то какой конец не покоряющимся Евангелию Божию? — спрашивает апостол Петр (1Петр.4:17). «И если праведник едва спасется, то нечестивый и грешный где явится?» — дополняет он же (1Петр.4:17–18). Какой ужас, думаю, откроется человеку при его кончине, если он осознает, что умирает, и умирает без веры, покаяния и Святых Таинств, установленных Господом. И невидимый духовный мир ему уже откроется… В Библии, в книге «Бытие», есть такой эпизод, как однажды праотец Аврам во время крепкого сна испытал великий страх и ужас: «При захождении солнца крепкий сон напал на Аврама, и вот напал на него ужас и мрак великий…» (Быт.15:12). Может, и на меня тогда ночью напал тот самый ужас и мрак великий, что и я пережил? Святой апостол Павел увещает нас: «Поминайте наставников ваших, которые проповедовали вам слово Божие, и, взирая на кончину их жизни, подражайте вере их…» (Евр.13:7). Заметьте: взирая на их кончину. В моей пастырской практике было как минимум три случая благочестивой кончины скромных простых христиан, у которых с последним вздохом улыбка так и застыла на их хладных устах. Это Петр Павлович Васильев, Мария Петровна Оболешева и Инна Евгеньевна Горшкова — настоящая благочестивая христианская кончина. |
| Третий раз помог мне в болезни св. Николай Чудотворец, когда на Пасхальной неделе я обратилась к нему с горячей молитвой: “Исцели меня ради Воскресения Господа нашего Иисуса Христа!” Однажды, когда я уже носила медальон с образом святителя Николая, во сне он показал мне большую опасность, угрожающую дочери в связи с ее работой. Дочь срочно уволилась, а через три месяца нашла хорошую работу, да еще рядом с домом. Святитель Николай уберег меня, когда ко мне на улице пристал злой человек. Я возвращалась из магазина, а он крепко схватил меня за руку и начал говорить гадости. Мне всегда в таких случаях удавалось вывернуться, а тут – никак, я даже заплакала от отчаяния. Думаю, потащит меня в подворотню, среди бела дня, и никто не заступится. Вот позор на старости лет! Подняла я голову к небу и говорю: “Святитель Николай Чудотворец, помоги мне от него отойти!” Мужик руку отпустил, а я – бегом через дорогу. Обернулась – чувствую: что-то с ним происходит, и ушла скорее. Лариса, г. Санкт-Петербург Перепечатано из народной газеты во славу Святителя Николая Чудотворца “Правило Веры” (http://www.piter.orthodoxy.ru/) Одоление супостатов Во время войны поселок Плавск, в котором жила моя старенькая тетушка Валентина Евгеньевна Озерецковская, был оккупирован фашистами. Однажды вечером в домик ввалились немцы и потребовали продукты. Продуктов не было. “Ах нет? Тогда смотри! Ведь ты врешь!” – сказали непрошеные гости. Они вышли во двор, стали рубить сад. На глазах хозяйки одно за другим падали любимые, выращенные отцом деревья, среди которых особенно славились яблони старинных сортов. Вернулись, опять стали требовать продукты. Отказ. “Тогда дай керосин: за то, что нас не покормила, сожжем твой дом”. Керосин был спрятан, и тетушка сказала, что его тоже нет. “Ну, тогда мы тебя убьем”. А отец Валентины Евгеньевны – местный протоиерей, много лет служивший в сельской церкви. К тому времени его уже не было в живых, но иконы в доме сохранились, хотя и были убраны. Особо почитался нашей семьей большой образ святителя Николая, по преданию, чудотворный. |
| Мирский . Здравствуйте, Андрей Евгеньевич, заняты? Может быть, помешал? Подгорный (дружески жмёт руку). Нет, что вы, садитесь. Мирский . Видите ли, какая история, Андрей Евгеньевич, у меня к вам поручение есть. Садятся. Подгорный . Поручение? От кого это? Мирский . Да от директора, Андрей Евгеньевич. Вы уж простите меня, старика: я буду говорить прямо, без всяких, знаете, этих фокусов... Подгорный . Ну, конечно же, Фёдор Фёдорович. В чём дело? Мирский . Вы знаете, Андрей Евгеньевич, как мы любим все вас и ценим. И директор тоже, да... но штука-то вот в чём... Журнал вы тут издаёте, " Народные думы " , и значитесь редактором-издателем... Так вот директор находит это неудобным... Уф... Ну, слава Богу, кончил. А то, верите ли, как гимназист какой-нибудь боялся идти к вам. Чуть домой не вернулся. Как, думаю, я говорить-то буду, в чужие дела мешаться... Да главное -- люблю-то я уж очень вас. Подгорный . Я не понимаю -- журнал, кажется, ничего предосудительного не содержит, ни в каком смысле? Мирский . Знаю, знаю, Андрей Евгеньевич, и директор ничего не имеет... Но, подите же: говорит, несовместимо звание учителя и редактора народного журнала. Подгорный . Ну уж как угодно. Мирский (волнуясь). Господи, Боже мой! да не упрямьтесь вы, Андрей Евгеньевич: снимите своё имя официального редактора. Вот и всё. И издавайте себе с Богом что хотите. Ведь он только формальность соблюсти просит. Подгорный . Нет, Фёдор Фёдорович, я должен решительно огорчить вас отказом. Мирский . Вот что, Андрей Евгеньевич, редакторство вы снимите, а вместо этого поставьте, что при вашем ближайшем участии. Все же так делают... Подгорный . Может быть, и делают. Не знаю. Но мне всё это надоело, опротивело. Не симпатично это как-то... И от всего этого я устал невыносимо. Мирский . Ах ты, Господи, Боже мой! Вот беда-то... Подгорный . И потом, всё, кажется, устроится само собой: журнал за недостатком средств, вероятно, придётся закрыть. Пружанская быстро влетает в комнату, на ней шляпа, кофточка, в руках зонт. |
| Мирский. У вас гости, может быть, мне удобнее прямо пройти к нему? Татьяна Павловна. Нет, это свои. И мы сейчас идём обедать. Таракан, позовите Андрея Евгеньевича. Садитесь. Он сейчас придёт. Пойдёмте, господа, в столовую. Все уходят. Мирский, заложив руки за спину, несколько раз проходит по комнате. Вассо молча возвращается и, увидав, что все ушли, идёт в столовую. Небольшая пауза. Входит Подгорный. Мирский. Здравствуйте, Андрей Евгеньевич, заняты? Может быть, помешал? Подгорный (дружески жмёт руку) . Нет, что вы, садитесь. Мирский. Видите ли, какая история, Андрей Евгеньевич, у меня к вам поручение есть. Садятся. Подгорный. Поручение? От кого это? Мирский. Да от директора, Андрей Евгеньевич. Вы уж простите меня, старика: я буду говорить прямо, без всяких, знаете, этих фокусов… Подгорный. Ну, конечно же, Фёдор Фёдорович. В чём дело? Мирский. Вы знаете, Андрей Евгеньевич, как мы любим все вас и ценим. И директор тоже, да… но штука-то вот в чём… Журнал вы тут издаёте, «Народные думы», и значитесь редактором-издателем… Так вот директор находит это неудобным… Уф… Ну, слава Богу, кончил. А то, верите ли, как гимназист какой-нибудь боялся идти к вам. Чуть домой не вернулся. Как, думаю, я говорить-то буду, в чужие дела мешаться… Да главное – люблю-то я уж очень вас. Подгорный. Я не понимаю – журнал, кажется, ничего предосудительного не содержит, ни в каком смысле? Мирский. Знаю, знаю, Андрей Евгеньевич, и директор ничего не имеет… Но, подите же: говорит, несовместимо звание учителя и редактора народного журнала. Подгорный. Ну уж как угодно. Мирский (волнуясь) . Господи, Боже мой! да не упрямьтесь вы, Андрей Евгеньевич: снимите своё имя официального редактора. Вот и всё. И издавайте себе с Богом что хотите. Ведь он только формальность соблюсти просит. Подгорный. Нет, Фёдор Фёдорович, я должен решительно огорчить вас отказом. Мирский. Вот что, Андрей Евгеньевич, редакторство вы снимите, а вместо этого поставьте, что при вашем ближайшем участии. Все же так делают… Подгорный. Может быть, и делают. Не знаю. Но мне всё это надоело, опротивело. Не симпатично это как-то… И от всего этого я устал невыносимо. |
| 41 Белик А.А. Культурология. Антропологические теории культур. М.: Российский гос. гуманит. ун-т, 1998. С. 176–177. 42 Элез А.Й. «Этничность»: средства массовой информации и этнология//Этничность, толерантность и СМИ. М., 2006. С. 39–80. 43 Андерсон Б. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма. М., 2001. С. 31. 51 Barth F. Introduction//Ethnic Groups and Boundaries. London, 1969. P. 10. Электронная копия в личном архиве автора. 59 Тишков В.А. Этничность, национализм и государство в посткоммунистическом обществе//Вопросы социологии. 1993. 1–2. С. 4. 60 Леонтьев А.Н. Образ мира//Избранные психологические произведения. М.: Педагогика, 1983. С. 251–261. 61 Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М., 1995. С. 11. 63 Поддьяков А.Н. Образ мира и вопросы сознательности учения: современный контекст//Вопросы психологии. 2003. 2. С. 122. 68 68 Евгеньева Т.В. Социально-психологические основы формирования политической мифологии//Современная политическая мифология: содержание и механизмы функционирования/Сост. А.П. Логунов, Т.В. Евгеньева. Российский государственный гуманитарный университет. М., 1996; Евгеньева Т.В. Предисловие//Формирование и функции политических мифов в постсоветских обществах. М., 1997; Евгеньева Т.В Культурно-психологические основания образа «Другого» в современной России//«Чужие» здесь не ходят. Радикальная ксенофобия и политический экстремизм в социокультурном пространстве современной России/Отв. ред. Т.В. Евгеньева. М., 2004. С. 39–57. 69 Следзевский И.В. Феномен политического сознания в ситуации социокультурного кризиса//«Новая» Россия: социальные и политические мифы. Материалы Российской межвузовской конференции 26–27 ноября 1999 г. М., 1999; Следзевский И.В. Неоархаика: постцивилизационный вызов миру и России//Мифология и политика. Материалы семинара 20.03.1997. Фонд РОПЦ. М., 1997; Следзевский И.В. Мифологема границы: ее происхождение и современные политические проявления//Современная политическая мифология: содержание и механизмы функционирования/Сост. А.П. Логунов, Т.В. Евгеньева. Российский государственный гуманитарный университет. М., 1996; Следзевский И.В. «Чужие идут…». Архетипический мотив границы как источник иррациональной ксенофобии и фактор ее преодоления//«Чужие» здесь не ходят. Радикальная ксенофобия и политический экстремизм в социокультурном пространстве современной России/Отв. ред. Т.В. Евгеньева. М., 2004. С. 23–38. |
| – Батюшка! Но что же вас так долго не было? – Простите, пожалуйста, Клавдия Евгеньевна! – от всего сердца попросил я прощенье. – Я и вправду виноват! Но вот сейчас все-таки пришел… – Да, да! И мы с вами должны сделать что-то очень важное! – сказала Клавдия Евгеньевна. И встревоженно добавила: – Только я не помню – что? – Мы должны с вами исповедоваться и причаститься. – Совершенно верно, это мы с вами и должны сделать! Только вы, пожалуйста, мне помогите! Нас оставили вдвоем. Я подсел на стульчик к кровати, и, с моей помощью, конечно, Клавдия Евгеньевна полчаса искренне и совершенно бесстрашно исповедовалась за всю свою жизнь, начиная с десяти лет, когда она, еще гимназисткой, последний раз была у исповеди. При этом она обнаружила такую поразительную память, что я только диву давался! Когда Клавдия Евгеньевна закончила, я пригласил Машу и ее подругу и при них торжественно прочел над старушкой разрешительную молитву. Она же, сидя в кровати, просто сияла! Наконец мы причастили ее Святых Христовых Таин. Удивительно, но когда я начал читать положенную пред причащением молитву: «Верую, Господи, и исповедую…», Клавдия Евгеньевна вдруг сама сложила крестообразно руки на груди, как это и положено при причащении. Наверное, на память к ней вернулись образы ее давнего детского причастия. Закончив с главным, мы дали бабушке просфорку, размоченную в святой воде, и Клавдия Евгеньевна улеглась в кровати, спокойная и умиротворенная. Только с удовольствием пожевывала просфорку своим беззубым ртом. Тем временем мы взялись за освящение квартиры. Когда я зашел с чашей святой воды освящать комнату Клавдии Евгеньевны, она, увидев меня, вынула изо рта просфорку и приветливо мне кивнула. После освящения мы с Марией Георгиевной, ее сыном Егором и подругой сели за стол перекусить. За разговором прошло, наверное, часа полтора. Собравшись домой, я зашел проститься с Клавдией Евгеньевной. Старушка по-прежнему лежала в кровати, но я сразу заметил, что с лицом ее что-то случилось. Левая половина как бы опала и была совершенно неподвижной. Я крикнул Марью Георгиевну. Та бросилась к бабушке, стала спрашивать, что с ней, но Клавдия Евгеньевна не отвечала. Мы поняли, что это паралич. |
| Все уходят. Мирский, заложив руки за спину, несколько раз проходит по комнате. Вассо молча возвращается и, увидав, что все ушли, идёт в столовую. Небольшая пауза. Входит Подгорный . Мирский . Здравствуйте, Андрей Евгеньевич, заняты? Может быть, помешал? Подгорный (дружески жмёт руку). Нет, что вы, садитесь. Мирский . Видите ли, какая история, Андрей Евгеньевич, у меня к вам поручение есть. Садятся. Подгорный . Поручение? От кого это? Мирский . Да от директора, Андрей Евгеньевич. Вы уж простите меня, старика: я буду говорить прямо, без всяких, знаете, этих фокусов... Подгорный . Ну, конечно же, Фёдор Фёдорович. В чём дело? Мирский . Вы знаете, Андрей Евгеньевич, как мы любим все вас и ценим. И директор тоже, да... но штука-то вот в чём... Журнал вы тут издаёте, " Народные думы " , и значитесь редактором-издателем... Так вот директор находит это неудобным... Уф... Ну, слава Богу, кончил. А то, верите ли, как гимназист какой-нибудь боялся идти к вам. Чуть домой не вернулся. Как, думаю, я говорить-то буду, в чужие дела мешаться... Да главное -- люблю-то я уж очень вас. Подгорный . Я не понимаю -- журнал, кажется, ничего предосудительного не содержит, ни в каком смысле? Мирский . Знаю, знаю, Андрей Евгеньевич, и директор ничего не имеет... Но, подите же: говорит, несовместимо звание учителя и редактора народного журнала. Подгорный . Ну уж как угодно. Мирский (волнуясь). Господи, Боже мой! да не упрямьтесь вы, Андрей Евгеньевич: снимите своё имя официального редактора. Вот и всё. И издавайте себе с Богом что хотите. Ведь он только формальность соблюсти просит. Подгорный . Нет, Фёдор Фёдорович, я должен решительно огорчить вас отказом. Мирский . Вот что, Андрей Евгеньевич, редакторство вы снимите, а вместо этого поставьте, что при вашем ближайшем участии. Все же так делают... Подгорный . Может быть, и делают. Не знаю. Но мне всё это надоело, опротивело. Не симпатично это как-то... И от всего этого я устал невыносимо. |
| — Врачи давали самые неутешительные прогнозы, — говорит Любовь Евгеньевна. — Они не верили, что Наташа выживет. Никто не верил, кроме мамы. 40 дней Наталья была в коме, потом еще примерно 8 месяцев в состоянии «безответного бодрствования» — это вторая стадия вегетативного состояния. Лежала с открытыми глазами, но ничего не видела и не понимала. Разве что на громкие звуки реагировала частым морганием. Никакой реакции на слова или движения. После удушения А Любовь Евгеньевна приходила в больницу каждый день. Занималась с дочерью: разговаривала, переворачивала, массировала и разгибала пальцы, руки, ноги. «Они были как каменные», — говорит мама Натальи. Врачи говорили: «Это надо принять». Любовь Евгеньевна отказывалась слушать и продолжала заниматься. Ей повторяли: «С этим надо научиться жить». Она отвечала: «Ни за что, с этим невозможно жить». Наталья Просто Любовь Евгеньевна знала свою дочь. Знала, что сама Наташа никогда бы не смирилась. Активная, веселая, общительная, в дочке, Алине, души не чает. Наталья работала дизайнером мебели, увлекалась фитнесом, водила Алину на кружки, танцы, английский. — Она бы никогда не сказала, что это надо принять, она бы боролась, — говорит Любовь Евгеньевна. И она боролась за дочь, за двоих. До трагедии «Мама вернется» Спустя полгода в Первоуральске нашлась врач-невролог, которая сказала: «Давайте попробуем Наташу вытащить». Назначила лекарства, занятия. И постепенно, очень медленно Наталья стала приходить в себя. Сначала реагировать на слова, узнавать родных, потом есть с ложечки, садиться, говорить. Два года лечения и непрестанной заботы мамы не прошли зря. С мамои после трагедии Сегодня Наталья может сделать несколько шагов с поддержкой, сидит без поддержки, сама ест, но пить самостоятельно пока не может. Она разговаривает, отвечает на вопросы, пытается общаться с дочерью, Алиной. Конечно, Алина тяжело переживает болезнь мамы. «Но я сразу сказала внучке, — объясняет Любовь Евгеньевна. — Мама вернется, дай только срок». Наталья с дочкои до трагедии |
| 70 Мосейко А.Н. Кризис идентичности: мифологизация процесса (Россия и Африка – сравнительный анализ)//Человек, этнос, культура в ситуациях общественных переломов. Материалы докладов секции VIII международной конференции африканистов. Москва, сентябрь 1999/Отв. ред. Д.М. Бондаренко. М., 2001. 71 Евгеньева Т.В. Предисловие//Формирование и функции политических мифов в постсоветских обществах. М., 1997. С. 3, 5. 72 Хобсбаум Э. Принцип этнической принадлежности и национализм в современной Европе//Нации и национализм/Б. Андерсон, О. Бауэр, М. Хрох и др; Пер с англ. и нем. Л.Е. Переяславцевой, М.С. Панина, М.Б. Гнедовского. М., 2002. С. 340. 77 Евгеньева Т.В. Предисловие//Формирование и функции политических мифов в постсоветских обществах. М., 1997. С. 6. 79 Емельянов Ю.Н. Лидерство и групповая динамика//Райгородский Д.Я. Психология и психоанализ власти. Т. 2. Самара, 1999. С. 118, 128, 129, 119. 81 Евгеньева Т.В. Социально-психологические основы формирования политической мифологии//Современная политическая мифология: содержание и механизмы функционирования/Сост. А.П. Логунов, Т.В. Евгеньева. М., 1996. С. 28–29. 82 Евгеньева Т.В. Предисловие//Формирование и функции политических мифов в постсоветских обществах. М., 1997. С. 8. 83 Следзевский И.В. Мифологема границы: ее происхождение и современные политические проявления//Современная политическая мифология: содержание и механизмы функционирования/Сост. А.П. Логунов; Т.В. Евгеньева. Российский государственный гуманитарный университет. М., 1996. 84 Новиков О.Г. Формирование идеологии африкано-американского движения «Власть черным». Автореф. дис. … канд. историч. наук. М., 2003. 85 Фирсов Н.Н. Культурная идентичность и мифологемы социально-политического дискурса//Третья международная конференция «Иерархия и власть в истории цивилизаций» (Москва, 18–21 июня 2004 г.). Тезисы докладов. М., 2004. С. 41–42.; Фирсов Н.Н. Миф в российском политическом дискурсе 90-х гг. ХХ века. (На материалах и документах политических партий и движений). М., 2005. |
| — Простите, пожалуйста, Клавдия Евгеньевна! — от всего сердца попросил я. — Виноват! Но вот сейчас все–таки пришел… — Да, да! И мы с вами должны сделать что–то очень важное! — сказала теща Жукова. И встревоженно добавила: — Только я не помню — что? — Мы должны с вами исповедоваться и причаститься. — Совершенно верно. Только вы, пожалуйста, мне помогите. Нас оставили вдвоем. Я подсел на стульчик к кровати, и, с моей помощью конечно, Клавдия Евгеньевна на протяжении получаса искренне и бесстрашно исповедовалась за всю свою жизнь начиная с десятилетнего возраста, когда она, еще гимназисткой, последний раз была у исповеди. При этом она обнаружила такую поразительную память, что я только диву давался. Когда Клавдия Евгеньевна закончила, я пригласил Машу и ее подругу и при них торжественно прочитал над старушкой разрешительную молитву. Она же, сидя в кровати, просто сияла. Наконец мы причастили ее Святых Христовых Таин. Удивительно, но когда я начал читать положенную пред причащением молитву: «Верую, Господи, и исповедую…», Клавдия Евгеньевна сама сложила крестообразно руки на груди, как это и положено. Наверное, на память к ней вернулись образы давнего детского причастия. Мы дали бабушке просфорку, размоченную в святой воде, и Клавдия Евгеньевна улеглась, спокойная и умиротворенная, с удовольствием пожевывая просфорку беззубым ртом. Мы взялись за освящение квартиры. Когда я с чашей святой воды снова зашел в комнату Клавдии Евгеньевны, она вынула изо рта просфорку и приветливо мне кивнула. После освящения мы с Марией Георгиевной, ее сыном Егором и подругой сели за стол перекусить. За разговором прошло, наверное, часа полтора. Собравшись домой, я зашел проститься с Клавдией Евгеньевной. Старушка по–прежнему лежала в кровати, но я сразу заметил, что с лицом ее что–то случилось. Левая половина как бы опала и была совершенно неподвижной. Я кликнул Марию Георгиевну. Та бросилась к бабушке, стала спрашивать, что с ней, но Клавдия Евгеньевна не отвечала. Мы поняли, что это паралич. |
|
|
