| Развратный образ жизни его отца язычника сказался на его мировоззрении, а значит, и мысли, не менее, чем праведность матери 4 . Страстный характер, присущий северо-африканцам, в полной мере обнаружил себя в нем, чем объясняются как излишества его юности, так и высокие идеалы зрелых лет 5 . В этом внутреннем дуализме, в свою очередь, нашла выражение внутренняя противоречивость современного ему общества. Африка во времена Августина – «страна контрастов», где разврат и непомерная чувственность соседствуют с крайними формами аскетизма и пламенной религиозностью. Именно здесь «сила зла должна была представляться непомерной, неодолимой естественными человеческими силами, а добро, напротив, должно было представляться как нечто абсолютно сверхприродное, сверхчеловеческое… Между этими полюсами человек ничто: его свобода всецело поглощается снизу или сверху, все уходит в грех или в благодать» 6 . Отсюда естественным образом вытекала ощутимая необходимость сковать необузданность африканской природы «цепью железной дисциплины» 7 . Впрочем, и западный мир в целом был не намного лучше. В этом мире «всеобщего разъединения и разлада» 8 отдельной человеческой личности не оставалось ничего другого, как только замкнуться в своем внутреннем мире, в своем одиночестве. Кроме того, в этом мире не существовало отчетливого разделения «между духовной и светской областью, между сверхприродным единством церкви и мирским единством государства» 9 . Неизгладимый отпечаток наложило на взгляды блаженного Августина и его юридическое образование, вследствие чего его богословские концепты содержали в себе явные параллели с римским «естественным правом» 10 . Наконец, обусловленный всеми этими факторами внутренний путь блаженного Августина был своего рода типологическим для всех, кто приходит ко Христу «не даром». Ведь все таковые «неизбежно проходят через идеалистические порывы молодости и через отчаяние пессимистов и скептиков: чтобы уверовать в мистический идеал христианства, нужно вместе с пессимистами отчаяться в земной действительности, но, чтобы подчиниться церкви, нужно вместе со скептиками отрешиться от рационалистического самомнения и гордости разума. |
| Глава X. КНЯЗЬЯ С. Н. и Е. Н. ТРУБЕЦКИЕ Князь Сергей Николаевич Трубецкой и его брат князь Евгений были близкими друзьями Соловьева, хотя были моложе его на 10 и 11 лет (Сергей Трубецкой родился в 1862 г., а Евгений Трубецкой — в 1863 г.). Они продолжали дело Соловьева, разрабатывая православное религиозное философское мировоззрение. Условия, в которых проходила юность этих мыслителей, ярко описаны в «Воспоминаниях» князя Евгения Трубецкого и достойны внимания, ибо они хорошо характеризуют русскую духовную культуру. Братья Трубецкие учились в классической гимназии в Москве и воспитывались в окружении высококультурных людей. С двенадцатилетнего возраста братья прониклись страстью к музыке, особенно классической — Гайдна, Моцарта, Бетховена, а позднее русских композиторов — Бородина, Мусоргского, Римского-Корсакова и др. В 1877 г. вспыхнула русско-турецкая война. В широких массах русского народа эта война рассматривалась как поход за освобождение православных братьев болгар и сербов из-под турецкого ига. Братья Трубецкие были страстными поборниками идеи России как великой нации. Они пережили энтузиазм, которым была охвачена вся Россия. Будучи еще в гимназии, Трубецкие, подобно Соловьеву и другим русским молодым людям своего времени, преодолели духовный кризис, выразившийся в отрицании всех традиций прошлого. Трубецкие утратили веру в Бога и страстно увлеклись позитивизмом Спенсера и Дж. С. Милля. Господствовавшее в России критическое отношение к общественному и политическому режиму привело не только к осуждению самодержавия, но и к чисто нигилистическому по своему духу отрицанию всех других ценностей. Хотя осуществлялся строгий контроль над политическими мнениями учеников со стороны школьного начальства, два брата, отличавшиеся умом и талантом, не боялись высказывать свои мнения прямо. Старший брат, Сергей, обычно подшучивал над учителем французского языка — швейцарцем: «Федор Федорович, зачем вам нужен Монблан? Он только стоит на пути. Никто не может через него перейти. Разве это не позор? Вот к чему приводит республиканский режим. Другое дело у нас. Будь этот Монблан в России, какой-либо полицейский в чине капитана или губернатор немедленно приказали бы его убрать с дороги. Вот и не было бы Монблана!» |
| Искусственный интеллект — одно из самых спорных явлений, связанных с развитием цифровизации в современном мире. С одной стороны, все мы ежедневно сталкиваемся с его проявлениями — смартфоны и голосовые помощники, обработка персональных данных, диагностика заболеваний и многое другое. С другой стороны, есть этические вопросы разработки и использования интеллектуальных компьютерных систем, которые до конца не решены и тревожат православное сообщество. Существуют ли перспективы создания машинного разума в обозримом будущем, какие цифровые технологии допустимы с точки зрения Евангелия, в чем действительно могут помочь умные роботы и можно ли доверять их выводам относительно человека, читателям «Журнала Московской Патриархии» рассказал руководитель рабочей группы Межсоборного присутствия епископ Переславский и Угличский Феоктист. PDF-bepcuя. епископ Переславский и Угличский Феоктист 14 декабря 2021 г. 15:00 В этом году исполнилось 150 лет со дня рождения знаменитого русского философа Евгения Николаевича Трубецкого (1863–1920), чье имя стало одним из символов русского религиозно-философского возрождения начала ХХ века. 27 ноября 2013 г. В Москве в Всероссийской государственной библиотеке иностранной литературы состоялась научная конференция «Блаженный Августин и мировая культура». В ней приняли участие представители Православной и Католической Церквей, богословы, ученые, послы, преподаватели и учащиеся Общецерковной аспирантуры и докторантуры. Алексей Реутский 24 апреля 2013 г. 14:40 В подмосковном городе Дубна, крупнейшем российском центре ядерной физики, прошла XV конференция " Наука. Философия. Религия " , организованная Фондом Андрея Первозванного, Институтом философии РАН и Объединенным институтом ядерных исследований (ОИЯИ). 29 октября 2012 г. 15:10 10-11 ноября в подмосковном городе Дубна, крупнейшем российском центре ядерной физики, прошла XIV конференция «Наука. Философия. Религия», организованная Фондом Андрея Первозванного, Институтом философии (ИФ) РАН и Объединенным институтом ядерных исследований (ОИЯИ). В этом году конференция была посвящена теме «Человек в техническом мире: вызовы XXI века». 14 ноября 2011 г. 13:35 e-mail: @ |
| Шутливую памятку о редакции «Вопросов жизни» находим в «Огненной России» А. М. Ремизова. Он пишет, обращаясь к Блоку: «1905 год. Редакция „Вопросов жизни“ в Саперном переулке. Я на должности не канцеляриста, а домового: все хозяйство у меня в книгах за подписями (сам подписывал!) и печатью хозяина моего Д. Е. Жуковского. Помните, „высокопоставленные лица“ обижались, когда под деловыми письмами я подписывался: „старый дворецкий Алексей“. Марья Алексеевна, младшая конторщица, усумнилась в вашей настоящей фамилии — „Блок? Псевдоним?“ И когда вы пришли в редакцию — еще в студенческой форме с синим воротником, первое, что я передал вам, это о вашем псевдониме». Вернувшись из Петербурга в Москву, Белый снова попал в безвыходный круг персонажей «Огненного Ангела». О несчастной Ренате — Нине Петровской он успел уже забыть, но Рупрехт-Брюсов продолжал мстить графу Генриху-Белому. В эту зиму «маг» пребывал в особенно возбужденном и мрачном состоянии. Он искал ссоры с Белым: однажды явился к нему, швырнул на стол его корректуры и стал поносить Мережковского. Белый написал ему письмо, в котором заявлял, что не может придавать значения его словам, так как он «известный сплетник». В ответ Брюсов прислал ему вызов на дуэль. Секунданты — Эллис и С. Соловьев — дело уладили. С тех пор до 1909 года, работая вместе в «Весах», поэты часто встречались и, на людях, беседовали вполне дружелюбно; но когда оставались вдвоем, наступало тяжелое молчание, оба опускали глаза: тень одержимой Ренаты стояла между ними. В этом году Белый часто встречался с меценаткой Маргаритой Кирилловной Морозовой, в особняке которой на Смоленском бульваре собирались и общественные деятели, и религиозные философы, и поэты-символисты. Ученица Скрябина и друг князя Евгения Николаевича Трубецкого, она имела дар объединять самых несоединимых людей, говорить о конституции с Милюковым и кн. Львовым, о мистических зорях с Белым и о философии Вл. Соловьева с Лопатиным и кн. Сергеем Трубецким. Ей принадлежала заслуга создания тона необыкновенной «культурной вежливости» между профессорами и символистами. В ее салоне Мережковский и Белый читали лекции; бывали у нее Рачинский, Булгаков, Эрн, Фортунатов, Кизеветтер, Э. К. Метнер, Бальмонт. |
| Этот вывод о. А. Жураковского отличается от традиционного понимания вечности и в то же время очень близок к мыслям святого Исаака Сирина . 5 . Совершенно иной подход к вопросу геенны находим у другого известного русского мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого († 1920). Основные его мысли сводятся к следующему. «Ад не есть какая-либо вечная жизнь вне Христа, ибо вечная жизнь – одна: она только в Боге, только во Христе; действительность ада возникает не путем отторжения чего-либо живого от вечной божественной полноты... Отпадение ада от Бога есть отпадение смерти, а не отпадение жизни... И червь и огонь в аду – не более и не менее, как образы неумирающей смерти... эта действительность смерти не есть действительность жизни, а действительность призрака. Ад есть царство призраков, и лишь в качестве такового ему может принадлежать вечность. Вся вечная жизнь – в Боге... Действительность ада есть действительность разоблаченного праведным судом Божиим вечного миража... адские муки это страдания полной и окончательной утраты жизни» 468 . «Полная и окончательная утрата жизни есть переход во времени от жизни к смерти и в качестве перехода может быть только мгновенным. Вечная мука есть не что иное, как увековеченный миг окончательного разрыва с жизнью. Свободным самоопределением сотворенное существо на веки вечные отделяется от самого источника жизни и в этом отрешении испытывает крайнюю, беспредельную муку... Очевидно, страдание “второй смерти” не может быть ни длящимся переживанием во времени... ни состоянием вечной жизни... Это страдание... может заполнять только единый миг – тот миг, которым для него заканчивается время. Но в этот миг духовный облик существа, его переживающего, утверждается на веки вечные: оно определяется навсегда к смерти... Говоря иначе, действительность ада есть действительность перехода, который совершается навсегда – перехода от жизни к смерти, от бытия к небытию» (с. 95). «В этом и заключается “воскрешение суда”: осужденный воскресает не для того, чтобы вечно жить во Христе, а только для того, чтобы ожить на единый миг окончательного и бесповоротного отделения от жизни, от самого ее источника. В этом смысле, как я сказал, вечность ада есть вечность мига» (с. 97). |
| Евгений Трубецкой. «Гамлет русской революции» Как найти общий язык с народом 5 октября, 2017 Как найти общий язык с народом Человек, который на короткий миг потерял веру, а потом обрел навсегда. Философ и политик, которому сам Витте предлагал должность министра народного просвещения. 154 года назад родился Евгений Трубецкой, считавший, что христианство – единственная сила, которая могла бы положить предел всеобщему разложению, резне, грабежу и анархии. «На последнем краю Русской земли» Памяти философа Евгения Трубецкого (23 сентября (5 октября) 1863 – 23 января 1920) Князь Евгений Николаевич Трубецкой – русский религиозный философ, правовед, публицист. Потомок древнего рода, представители которого участвовали чуть ли не во всех значительных событиях русской истории, он оставил заметный след в осмыслении судьбы своей Родины. Актуальность наследия князя сегодня не вызывает сомнений. Он смог избежать крайностей, присущих взглядам многих современников, и сохранить удивительное трезвомыслие. Как найти общий язык с народом Эпоха второй половины XIX – начала XX века принесла с собой множество новых идей и привлекла к переосмыслению старых порядков. Для всей дальнейшей судьбы России важнейшим событием, безусловно, стала отмена крепостного права. Потеря самоидентификации народа, неизбежно произошедшая после такой серьезной перемены вкупе с возрастающей ненавистью к «барину», с оставшейся экономической зависимостью и необразованностью обострили социальное напряжение. Ребром вставал вопрос: на какой почве можно найти общий язык с народом? Вместе с тем именно в эту эпоху православие – казалось бы, такое близкое, родное и понятное для нашей страны – становится предметом пристального философского рассмотрения и осмысления. И именно православие стало видеться почвой для сближения с народом. Евгений Трубецкой писал: «То анархическое движение, которое на наших глазах разрастается, не может быть остановлено никакой внешней, материальной силой. Вещественное оружие бессильно, когда падает в прах весь государственный механизм. Только сила нравственная, духовная может положить предел всеобщему разложению, резне, грабежу, анархии общественной и правительственной. Христианство – та единая и единственная нравственная сила, перед которою у нас склоняются народные массы; иной у нас нет». |
| Дело в том, что и понимание сущности искупления как «уплата долга», и понимание его сущности как «освящение», «очищение» и «уврачевание» человека, являются важнейшими основоположениями общецерковного учения. Оба эти итоговые следствия Домостроительсва нашего спасения суть «две стороны одной медали» и оба широко отмечаются в святоотеческой литературной традиции. Вообще-то говоря, разницу между этими взаимосопряжёнными, однако же не всегда взаимотождественными аспектами искупления можно свести к следующему. Если первым аспектом спасение отмечается как процесс, совершаемый по отношению к человеку как бы извне, то вторым – отождествляется с действием, совершаемым внутри (изнутри) самого человека. Итак, ознакомившись с сущностью проблематики правильно-неправильного понимания религиозного содержания Голгофской Жертвы, впору вернуться к упомянутой ранее философской работе Евгения Трубецкого «Смысл жизни». Повторимся, что в этой работе профессор, в частности, пишет о том, что «Искупление не есть заключительный момент выдуманной латинскими богословами тяжбы Бога и человека; оно есть акт исцеления человека, человечества…» с. 209]. В другом отделе своего труда философ задаётся вопросом: «Если Бог есть жизнь, то что такое грех, как не отпадение от жизни?». И сразу отвечает: «Такое понимание греха представляется единственно религиозным, если мы продумаем его до конца, то внутренняя существенная связь между грехом и смертью становится очевидною; а потому всякие сомнения в соразмерности наказания с виною отпадают сами собою: смерть не есть внешнее наказание за грех, которое может быть заменено каким-либо другим наказанием, более мягким, или вовсе отменено, ибо смерть лежит в самой природе греха, составляет раскрытие его внутренней сущности. Если грех есть отпадение от жизни, то непонятным представляется не то, что согрешивший умирает, а то, как он может жить». Выражаясь кратко, Евгений Николаевич недоумевает: «Как может жить тот, кто отпал от жизни?» с. 198 – 199]. Нет ни малейшего смысла подробно повторять в настоящем месте то, что было высказано ранее о связи смерти и греха. |
| «Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего. Странник я на земле; не скрывай от меня заповедей Твоих» (Псалтирь 118:18-19) Трубецкой Сергей Николаевич Сергей Николаевич Трубецкой (1862–1905) — религиозный мыслитель, историограф античной философии, публицист, общественный деятель. Брат Евгения Трубецкого, другого выдающегося философа, отец евразийца и лингвиста Николая Трубецкого, друг Владимира Соловьева (тот умер на руках Трубецкого). Дружил также с Гарнаком, уважая его как историка, но осуждая его либеральный протестантизм. В молодости как почти все его поколение увлекался позитивизмом и кантианством, которое преодолел при чтении славянофилов, Шеллинга, западных мистиков. В последствии стал «христианином, уверенным в своем православии». Трубецкой, идя вслед за Соловьевым пытался создать современную православную философию. Один из немногих русских философов сделавших академическую карьеру (он же критиковал современную ему русскую мысль за отсутствие школы). Был ректором Московского Университета, одним из редакторов журнала «Вопросы философии и психологии». Его вспоминают как искреннего общественного деятеля. Трубецкой был членом земского движения, защитником свободы печати, совести, университетской автономии. В философских семинарах Трубецкого принимали участие многие студенты, ставшие впоследствии богословами и священниками, в частности: П.А.Флоренский, В.Ф.Эрн, В.П.Свенцицкий. После смерти философа семинар был преобразован в «Студенческое научное общество памяти кн.С.Н.Трубецкого». Вернадский вспоминал о Сергее Трубецком: «Глубоко мистически настроенный Трубецкой был не только строгим ученым, но в своем философском идеализме был строго критическим мыслителем. Смело и безбоязненно подходил он к самым крайним положениям философского скепсиса и этим путем оживлял и очищал основы своего философского познания. Это соединение глубокого мистицизма и проникнутой им веры, критического — почти скептического — идеализма и строго научного мышления представляют ту удивительную загадку, какую дает жизнь этого замечательного русского человека». |
| У Соловьева, кстати, находим мы и наиболее близкий к изложению Трубецкого пересказ хомяковского определения Церкви: « Церковь там, где люди, соединенные взаимною братской любовью и свободным единомыслием, становятся достойным вместилищем единой благодати Божией, которая и есть истинная сущность и жизненное начало церкви, образующее ее в один духовный организм» 53 . Возможно, именно это, а не непосредственно хомяковское определение и пересказал по памяти кн. Трубецкой. Однако здесь мы становимся уже перед новым вопросом, так как указанное определение взято не из «Чтений о богочеловечестве», а из работы «История и будущность теократии», где Соловьев отчасти пересматривает свои взгляды и вовсе не в пользу Трубецкого. Если, согласно Трубецкому, необходимость жесткой церковной организации и власти определялась для Августина более всего крайней необузданностью северо-африканского мира, то теперь Соловьев иронизирует над теми, кто считает слова «авторитет, порядок, дисциплина» слишком низменными «по отношению к духовному и божественному существу Церкви» и напоминает слова евангелиста о том, что Христос поступал как власть имеющий 54 . Если для Трубецкого любовь и закон противоположны и зло есть необходимость только для закона, но не для любви, то Соловьев теперь уверен, что любовь не исключает силы и еще менее исключает она закон: «Сила и закон необходимы для осуществления любви в мире зла, а допущение зла необходимо для проявления свободы, без которой нет истинной полной любви» 55 . В результате у Соловьева появляется еще одно определение Церкви: « Церковь есть всемирная организация истинной жизни» 56 , из которого следует, что «начало послушания богоучрежденному авторитету прежде всего определяет собой церковь как реальную форму общества» 57 . Наконец, если даже насилие не может быть принципом церковного действия, то все равно «настоящая христианская жизнь начнется только тогда, когда все свободные силы человечества, оставив в покое свои спорные права и обратившись добровольно к своим бесспорным обязанностям, добровольно и по совести примутся за все то, к чему средневековый папизм стремился путем принуждения и насилия» 58 . Однако это невозможно, пока не будет преодолено разделение видимой Церкви и восстановлено единство христиан. |
| В 1917 году князь Евгений Трубецкой удостоился чести стать делегатом Всероссийского Поместного Собора. Более того, он был избран помощником председателя Собора от мирян. Собором была принята позиция именно Евгения Николаевича по вопросу о влиянии Церкви на грядущие выборы в Учредительное собрание. Резолюция гласила: «Обратиться с воззванием к народу, не опираясь ни на какую политическую партию, и определенно сказать, что следует избирать людей, преданных Церкви и Родине». «Мировая бессмыслица» и вечный смысл Катастрофу 1917 года Трубецкой принять не мог. Об этих событиях он писал: «На наших глазах апокалиптическое видение зверя, выходящего из бездны, облекается в плоть и кровь. (…) В минуту, когда я пишу эти строки, все общество у нас живет в состоянии войны (…) Есть только хищные волки, которые рвут друг друга на части или собираются в стаи, чтобы вместе нападать на одиноких». В отличие от многих своих современников, Евгений Трубецкой не разделял увлечения теориями «мирового заговора» против России. По его мнению, революция, поглотившая Родину, была вызвана недугом, охватившим весь мир: «Наш русский кровавый хаос представляет собою лишь обостренное проявление всемирной болезни, а потому олицетворяет опасность, нависшую надо всеми (…) Провал современной государственности – явление всеобщее: он уже сказался для всех в самом факте всемирной войны и, так или иначе, его до дна переживут все. Что такое эта кровавая анархия, которая с такою силою проявилась в России? Это – проявление крайнего практического безбожия». В то же время Евгений Николаевич высказывался против увлечения идеями «русского мессианизма» и «народа-богоносца». В статье «Старый и новый национальный мессианизм» он писал: «В идее “русского Христа” в одинаковой мере извращается и образ Христов, и русская национальная идея. Быть может, именно благодаря этому искажению мы до сих пор о ней так мало знаем. Увлечение Россией воображаемой помешало нам рассмотреть как следует Россию действительную и, что еще хуже, русскую национальную идею; духовный облик России хронически заслонялся фантастической грезой “народа-богоносца”». |
|
|
