| 3—10). Излагая разнообразнейшие философские взгляды, Ермий картинно изображает, как он, усвоив каждое новое учение, увлекался им и признавал его истинность, но потом, после знакомства с другими учениями, отвергал прежние и отдавал предпочтение новейшему из них, пока, наконец, от разнообразия полученных идей и впечатлений у него не закружилась голова. Кроме того, он отмечает смешные стороны в жизни философов, например, что Эмпедокл бросился в вулкан Этну, Клеанф нашел смерть на дне колодезя, а пифагорейцы отличались важностью и молчаливостью, учение свое передавали, как таинства, и главным доказательством его истинности выставляли то, что это «сам Пифагор сказал». От такой своеобразной манеры рассказа сочинение Ермия читается легко и с интересом. В заключение он говорит: «Все это я высказал с тою целию, чтобы видно было, как философы противоречат друг другу в мнениях, как исследования их теряются в бесконечности, ни на чем не останавливаясь, и как недостижима и бесполезна цель их усилий, не оправдываемая ни очевидностью, ни здравым разумом» (гл. 10). Тертуллиан Ряд западных апологетов, выступивших на защиту христианства в самом конце второго века, начинает собою Тертуллиан. Квинт Септимий Флоренс Туртуллиан родился (приблизительно в 150—160 г.) в африканском городе Карфагене от языческих родителей. Хорошие материальные средства его отца, бывшего центурионом (сотником) проконсульского войска, дали Тертуллиану возможность изучить все, что считалось необходимым знать тогдашнему образованному человеку, — историю, мифологию, красноречие, философию, физику и другие науки. Он знал даже по-гречески и мог не только читать, но и легко писать на этом языке. А так как в Карфагене, как и в Риме, в его время самою модною и необходимою наукою, которая давала доступ ко всем государственным должностям, считалась юриспруденция, то Тертуллиан и в этом отношении не отстал от века, сделав ее своею специальностью. Во всех его литературных произведениях сразу чувствуется блестящий оратор и хороший знаток римского права. Кроме того, и Евсевий называет его точным знатоком римских законов (Евсевий. «Церковная История», II, 2). На этом основании все исследователи полагают, что первой его профессией было преподавание красноречия и адвокатура. |
| Воскресни Златоусте и во ушию о армянской церкве рцы православныя нашея Елисаветы! Мы бо дремлюще и посреде нас такового зла не чувствуем. Возгреми на пролиявшаго коварно многу кровь российску, Остермана. Загради Миниху челюсти, исковшему своя восставити, где от веков того зловерия не бывало, кирхи. Очисти, яко от бесчествующей крохи кирпичной, венец царский, очистивый иногда златословием твоим, Константинополь от церквей арианских: град сей от бесчувствующей церкви армянской. Думали армяне и ласкатели мнози, кои слепым умом, Остермана и Миниха обманным рассказом удивлятися часто за свое в вере повреждение и непостоянство принужденны бывали, будто бы как в первенствующей церкве два светила, и два новые апостолы воссияли: один бы от них яко Павел, будто насаждал, а другий яко Аполлос напоивал, но осуетишася: видим бо, что семя, еже Остерман насаждал, Миних напоял, Бог того не токмо не возрастил, но и их искореняет. Мнози, думать надобно, о Остермане и Минихе глаголаху: бози уподобльшеся человеком снидоша к нам, и нарицаху Остермана Диа, Миниха Ермиа; якоже бо Дий и Ермий в языцех, тако Остерман и Миних в России были кумиры златыя, им же советнии неустыдешася, яко болванам и жрети своя совести воли их, закалающе в жертву; но уже сокрушишася о камень Петров, яже есть сильно семя на земли российстей Елисавет: на еяже величестве точно сбысться о царе Иоасе Иудине, в четвертых царственных книгах, сия история. Гофолиа, мати Охозиина, измершим сыном ее, погуби все семя царствия, что видя Иосавеа, сестра Охозиина, украдши Иоаса, сына брата своего, и доилицу его, скрываше в дому Господнем до шести лет. В седьмое же лето Иодай иерей, утесняемым бывшим от Гофолии иудеем, и сетующим, аки бы не остася скипетра иудина ни един наследник, первее тысящником таже сотником дав им предходящих, и копие царя Давида, яже быша в дому Господни последи всем людем показав сына царска Иоаса, венче, помаза и воцари его, еже людие видевше, и с восплесканием рук изрекше — да живет царь: абие дом Ваалов разбиша, жертвенники и образы его сокрушиша. Мафена, жреца Ваалова, убиша пред лицеем жертвенника, и возрадовашася и град умолча (4Цар. гл. 11). |
| около 177 г.) и «О воскресении мертвых» («Per9i anast0asewq nekr6wn», лат. «De resurrectione mortuorum» 25 гл.); св. Феофила Антиохийского «К Автолику» («Pr9oq Ayt0olukon», лат. «Ad Autolycum», три книги); Еремия «Осмеяние языческих философов» («Diasurm9oq t6wn 2exw filos0ofwn», лат. «Irrisio gentilium philosophorum», 10 гл.); Мелитона Сардийского «Речь к императору Антонину» (новооткрыта в 1855 г. в сирском манускрипте ученым Куртоном); Минуция Феликса «Октавий» лат. «Oktavius» (разговор христианина с язычником, написан около 166 г.); Тертуллиана «Apologeticus» (50 гл. напис. около 197 – 199 г.), «Ad nationes» (2 кн.), «Ad Scapulam» и «De testimonia animae» и св. Киприана «О тщете идолов» («De idilorum vanitate»). Кроме того, многие из древних христианских апологий не сохранились. Сюда относятся апологии Квадрата, епископа афинского, написанная при императоре Адриане, Аристида – философа афинского, Мильтиада, Клавдия-Аполлинария, св. Иринея апологетическая книга против эллинов (Евс. V, 26) и другие. Сохранившиеся апологии от 2-го века находятся в сборниках Otto «Corpus apologetarum christianorum» (1847 г.) и Migne «Patrologiae cursus completus» T. VI; в русском переводе изданы со введениями и примечаниями священником П. Преображенским под заглавиями: «Сочинения святого Иустина Философа и Мученика», Москва, 1864 г. и «Сочинения древних христианских апологетов» ( Татиан , Афинагор, св. Феофил Антиохийский , Ермий , Мелитон сардийский , Минуций Феликс ). Москва, 1867. 22 «E2i tiq 2ayeoq 1h Cristian9oq 2h " Epiko0urewq». Lucid. Alex. Pseud. XXXVIII. « A2ipe to9uq ay0eouq» («лови безбожников!») был крик, когда мучили святого Поликарпа. 23 Тертуллиан. Apologeticus, c. 45: Vobis humana aestimatio innocentiam tradidit, humana item dominatio imperavit, inde nec plenae nec adeo timendae estis disciplinae ad innocentiae veritatem. Quanta est prudentia hominis ad demonstrandum, quid vere bonum, quanta auctoritas ad exigendum? tam illa falli facilis, quam ista contemni. 24 Более известные из них: Лукиан Самосатский (120–135 г.) в своих неблагопристойных сатирах «Peregrinus» (пародия на христианское мученичество) и «Philopseudes» (пародия на чудеса) подвергавший осмеянию христиан с эпикурейской точки зрения; Цельс – философ эклектик, придерживавшийся неоплатонических, но не чуждый и эпикурейских воззрений, автор грубо-полемического сочинения «Alihy)hq l)ogoq»; Филострат в «Жизни Аполлония Тианского» и Ямвлих в «Жизни Пифагора», пытавшиеся подражать четвероевангелию в описании ложных чудес, совершенных будто бы позднейшими языческими софистами и древними философами; Порфирий, Гиерокл, Юлиан отступник (неоплатоники), Ливаний (ритор), Евнапий (историк) и др. |
| В произведениях историографов V-VI веков четко прослеживается мысль, что идеалом является именно мирное время. Эту любовь к «временам мирным» можно считать заданной и естественным образом жизни людей, по крайней мере, развитых обществ, развитой под влиянием христианских богословских представлений, о которых было много сказано ранее. В качестве примера следует привести текст одного из первых церковных историков. Ермий Созомен , живший в начале V века, считал признаком достойного и праведного правителя прекращение войн во время его пребывания на троне. Так, описывая правление Феодосия Младшего, сына императора Аркадия и внука Феодосия Великого, он отмечает: «Бог явно показывал к ним свою милость и хранил их дом. А между тем, с возрастанием Державного возрастала и империя; все козни и войны против него прекращались сами собою» или даже: «Богу благоугодно настоящее царствование; потому что, вопреки ожиданию, Он… привел к такому концу все войны» 129 . Впрочем, эти соображения не помешали ему в сообщении о смерти Юлиана Отступника, убитого в сумятице боя брошенным, по мысли известного оратора Ливания, римлянином-христианином 130 , заявить следующее: «Говоря так, Ливаний дает разуметь, что убийцею Юлиана был христианин. Может быть, это и справедливо; ибо кому-нибудь из тогдашних воинов и пришло на мысль умереть за свободу всех и усердно помочь согражданам, родственникам и друзьям. Да напрасно бы стали мы и порицать такого человека, который ради Бога и исповедуемой веры показал свое мужество» 131 . Подобные мысли, на наш взгляд, свидетельствуют не о «кровожадной мстительности» этого автора, злорадствующего о гибели гонителя христиан, а о зарождающейся специфике византийского восприятия справедливости, о которой мы будем писать ниже. Для Созомена вполне справедливо, чтобы нарушитель космического порядка и Промысла был серьезно наказан, причем искомый непосредственный виновник его смерти не может быть осужден, поскольку выступил орудием вынесения божественного приговора. Благочестивому и достойному же правителю высшая справедливость, наоборот, присудит мирное и спокойное правление. |
| «Церковная история» Сократа охватывает события в Римской империи почти полуторавекового периода. Сократ начинает свое повествование с 306 г., года провозглашения Константина Великого императором в Галлии (I. Введ.), а завершает его 439 г., годом рукоположения кесарийского епископа Фалласия (VII. 48). Автор распределяет исторический материал по семи книгам, следуя «императорскому» принципу: каждая отдельная книга посвящена событиям одного или, реже, нескольких правлений. В первой описывается эпоха Константина Великого , во второй – Констанция II, в третьей – Юлиана Отступника и Иовиана, в четвертой – Валентиниана I и Валента, в пятой – Феодосия Великого, в шестой – Аркадия и в седьмой – Феодосия Младшего. Книги распадаются на главы (от 23 до 48) разной величины. Большая часть книг (четыре из семи) снабжена теоретико-методологическими предисловиями. Для написания своей работы Сократ обращается к самым разнообразным источникам 43 . Он использует прежде всего послания церковных соборов, императоров и церковных лидеров, полемические и апологетические сочинения Афанасия Александрийского , Евсевия Кесарийского (особенно «Жизнь Константина»), Григория Назианзина , Евагрия Понтийского и других писателей, исторические труды Руфина Аквилейского и Филосторгия, а также устную традицию, в частности, воспоминания новацианина Авксанона о Никейском соборе 44 . Вся информация, которой Сократ располагает, им критически анализируется 45 . Главными критериями выбора материала оказываются его согласованность с другими свидетельствами, авторитетность и объективность источника 46 . Историк отказывает в доверии даже тем авторам, чьи свидетельства он обычно принимает как бесспорные, если он вдруг обнаруживает их личную заинтересованность в описываемых событиях 47 . «Повинуясь законам истории, которые требуют искреннего и беспристрастного анализа событий, – формулирует писатель свое “исследовательское кредо”, – я приступаю к своему повествованию и, описывая то, что сам видел или что успел узнать от очевидцев, буду считать рассказ достоверным, если говорящие об одном и том же происшествии не противоречат друг другу. Труд мой в познании истины основывается на сообщениях многих различных свидетелей, из которых одни заявляют, что сами присутствовали при описываемых событиях, а другие – что знают их лучше других» (VI. Введ.). Однако критичность и объективность Сократа, на которую любили указывать ученые самого разного времени 48 , не мешает ему проводить вполне определенную субъективную точку зрения на события и на их участников, выбирая и соответствующим образом организуя свой исторический материал. 3. Ермий Созомен : «Церковная история» |
| Не так давно бывало (а может быть, и доныне сие соблюдается), что сенат Римский о своих от начала бывших царях, или о всех, или о ком изволит и заблагоразсудит он, делал постановление: «быть им в числе богов», и предписывал воздавать им божескую честь. Если которые ненавистны сенату, то объявляет он природу их, и как врагов именует людьми; а которые угодны ему, тем за доблестныя дела повелевает воздавать божескую честь, как будто сенаторы имеют власть делать богами, хотя сами они-люди, и не отрицают того, что они-смертные. А между тем надлежало бы, чтоб делающие других богами тем паче сами были боги; потомучто творящее должно быть совершеннее творимаго. Но обычай сей не нов и не в Римском начался сенате, напротив же того, с давних времен получил начало, и наперед замышлен с понятием об идолах. Ибо древние, пресловутые у Еллинов, боги: Зевс, Посидон, Аполлон, Ифест, Ермий, и-женскаго пола: Ира, Димитра, Афина, Артемида, удостоены именования богов по указам известнаго по истории у Еллинов Фисея. В Египте и до-ныне еще совершается плач об утрате Озириса, Ора, Тифона и других. Додонския утвари и кориванты в Крите доказывают, что Дий не бог, а человек, и рожден плотоядным отцем. И удивительно то, что самый мудрый и много похваляемый у Еллинов за то, что уразумел Бога, т. е. Платон, идет с Сократом в Пирей поклониться изображению Артемиды, сделанному человеческим искусством! О таковых и подобных сим изображениях идолобесия, давно, и задолго прежде, научило Писание, говоря: Начало блужения умышление идолов: изобретение же их, тление живота. Ниже бо быша от начала, ниже будут во веки: тщеславием бо человеческим внидоша в мир, и сего ради краток их конец вменися. Горьким бо плачем сетуя отец скоро восхищеннаго чада образ сотворив, егоже тогда человека мертва, ныне яко жива почте, и предаде подручным тайны и жертвы: потом временем возмогший нечестивый обычай, аки закон храним бысть, и мучителей повелением почитаема бяху изваянная. Ихже бо в лице не могуще чествовати человецы далняго ради обитания, издалеча лице изобразившие, явный образ почитаемаго царя сотвориша, яко да отстоящаго аки близ сущаго ласкают с прйлежанием. Б продолжение же нечестия и не разумеющих понуди художниково искусство. Сей бо хотя угодити державствующему, произведе хитростию подобие на лучшее: множество же человек привлечено благообразием дела, прежде вмале чествованнаго человека, ныне в бога вмениша. И сие быст житию в прельщение, яко или злоключению, или мучительству послуживше человецы, несообщно имя камению и древам обложиша (Премудр. XIV:12—21). |
| В 2011 г. Российское Библейское Общество издало Библию в современном русском переводе. Перевод был сделан со стандартного научного издания Ветхого Завета — Biblia Hebraica Stuttgartensia. В некоторых случаях переводчики и научные редакторы следовали реконструкциям современной ветхозаветной текстологии. В своей работе коллектив авторов руководствовался принципом перевода Библии, которого Библейские Общества во всём мире придерживаются уже около полувека. Его основное положение сводится к тому, что при переводе в первую очередь необходимо литературными средствами передавать смысл Священного Писания, а не воспроизводить его словесную форму. Такой тип перевода принято называть смысловым. Основной задачей такого перевода является его доступность для понимания и восприятия обычных людей, не имеющих специальной лингвистической и богословской подготовки. 3. Правила толкования Священного Писания 3.1. Этимология термина «герменевтика» Наука, которая разрабатывает правила, принципы и методы толкования текста называется «герменевтикой». Этимологиея термина «герменевтика». Название «герменевтика» происходит от греческого глагола ρμηνεω [ерминеýо], означающего «перевожу, толкую, объясняю». Этимология этого слова восходит к имени древнегреческого бога Гермеса, который действовал как вестник и посредник между богами и людьми. В обязанность Гермеса входило не только истолкование, но и объяснение того сообщения, который он передавал. Также греки молились Гермесу о человеческом взаимопонимании, особенно когда дело касалось торговли. Гермес был богом торговли, а ее успех напрямую зависел от умения собеседников договориться и понять друг друга. В связи с этим интересен отрывок из 14 главы книги Деяний. Апостолы Варнава и Павел проповедовали в Ликаонском городе Листре, где исцелили хромого от рождения. Жители Листры, видя чудо и слыша проповедь апостолов, решили, что боги «в образе человеческом сошли к нам» ( Деян.14:11 ). Варнаву они посчитали Зевсом, «а Павла Ермием, потому что он начальствовал в слове» ( Деян.14:12 ). Ермий — это славянская форма имени Гермес. 3.2. Общая и частная герменевтика |
| б) в издании Галланди (Gallandii Bibl. vet. Patr. 1765–1781, tt. I–XIV), представляющем собственно перепечатку (с некоторыми добавлениями) издания Марана. При чем сочинениям апологетов II века отведены в нем первые два тома: I (Иустин, Татиан ); II (Афинагор, Ермий , Феофил). в) в издании Миня (Patrologiae Cursus Completus, S. Gr. t. V и VI), представляющем точно также перепечатку издания Марана с добавлениями из издания Галланди и др. г) в издании Отто (I. С. Th. Ewues de Otto, 9 vol.), которое принадлежит к числу самых полных и исправных. Сочинения апологетов II в. распределяются в нем следующим образом: I–V vol. – сочинения Иустина мученика , как подлинные, так и сомнительные (изданы третьим изданием в 1876–1881 е.); VI vol. – «Речь против греков» Татиана (изд. в 1854 г.); VII vol. – сочинения Афинагора (изд. 1857 г.); VIII vol – Феофила Антиохийского «Три книги к Автолику (изд. 1861): IX vol. – сочинения Ермия, Кодрата, Аристида, Аристона, Милтиада, Милитона, Аполлинария (изд. 1872 г.). Кроме указанных общих есть еще частные издания отдельных произведений того или иного автора-апологета. Они будут указаны в своем месте. В переводе на русский язык изданы следующие памятники апологетической литературы II века: а) в общем издании свящ. П Преображенского (Москва 1867 г. и 2-е. изд. Спб. 1895 г.): сочинения Иустина мученика , Татиана, Афинагора, Феофила Антиохийского , Ермия , Мелитона. б) Кроме того отдельно переведены еще: Иустина мученика «Апология первая» (в Хр. Чт. 1825 г., XVII, 12). «Апология вторая» (Там же, 1840 г, III, 3); Афинагора – «Прошение за христиан» (с сокращениями в Хр. Чт. 1843, II, 205); Аристида – «Апология» (отрывок с армянского фрагмента в Прав. Обозр. 1879, III, 347–352 и в вышеуказанном сочинении свящ. Остроумова «Разбор сведений Евсевия и Иеронима »…. ); Феофила Антиохийского – отрывки из «Трех книг к Автолику» (Воскр. Чт. XXI. 485). Читать далее Источник: Чтения по патрологии/посмертное издание «чтений» Дмитрия Гусева, экстра-ординарного профессора Казанской духовной акад. - Казань : Типо-литография Императорскаго ун-та, 1895-1898./[Вып. 2]: Период христианской письменности с половины II и до начала IV века. Общий очерк. - 1898. - 38 с. Вам может быть интересно: |
| Последнюю он отождествлял с Сыном Божиим, утверждая, что Божественный Логос «Зенон [Китийский] определяет как создателя, образовавшего все в должном порядке, называя его судьбой, богом, душой Юпитера и необходимостью всех вещей; Клеанф все это соединяет в духе, о котором говорит, что он пронизывает вселенную. И мы также слово, разум и силу... считаем особой сущностью - Духом... о Котором знаем, что Он от Бога произошел, причем при происхождении был порожден; поэтому Он называется Сыном Божиим и Богом по единству сущности» ( Tertull. Apol. adv. gent. 21. 10=SVF. I 533). Изложение космологии К. предлагал также раннехрист. апологет Ермий Философ (II в.) в соч. «Осмеяние языческих философов»; он противопоставлял мнение К. о началах мира учению Эпикура, однако собственной оценки взглядам К. не давал: «Клеанф, высунув голову из колодца, высмеивает твое [=Эпикура] учение и извлекает истинные начала - бога и вещество (θεν κα λην). [По его мнению,] земля превращается в воду, вода - в воздух, воздух поднимается вверх, огонь движется около земли, а душа (ψυχ) распространяется по всему мирозданию, и мы одушевлены, поскольку обладаем ее частью» ( Hermias. Irrisio gentilium philosophorum. 14//Doxographi Graeci/Ed. H. Diels. B., 1879. P. 654=SVF. I 495; рус. перевод (СДХА. С. 200) 2-го предложения как высказывания самого Ермия ошибочен; ср.: Фрагменты ранних стоиков. 1998. С. 173). Климент Александрийский в соч. «Увещевание к язычникам» и в «Строматах» ссылался на К. как на философа, который излагал «не баснословную теогонию, но истинную теологию» и приводил стихотворный отрывок, в котором благо (τγαθν) описывается с помощью 31 эпитета; хотя совр. исследователи полагают, что К. писал об этическом благе, Климент Александрийский считал, что речь в отрывке идет о Боге как о Первоблаге и источнике всякого блага ( Clem. Alex. Protrept. 6. 72. 2; Idem. Strom. V 14. 110. 3; Euseb. Praep. evang. XIII 13//PG. 21. Col. 1121; ср.: SVF. I 557; Фрагменты ранних стоиков. 1998. С. 194-195). По утверждению Климента Александрийского, К. |
| " Нет ереси, — говорит Тертуллиан, — которая бы не имела начала в учении философов: Василид был платоник, Маркион стоик, вечная материя идет от Зенона, отрицание бессмертия от Эпикура " . Он, Тертуллиан, проклинает Аристотеля за его диалектику, служившую для сектантов могучим орудием в защите их Тот же Тертуллиан, изображая зрелище Страшного суда, не без " восхищения " объявляет, что многие мудрые философы вместе со своими учениками будут гореть в пламенеющем огне, что многие знаменитые поэту будут трепетать не пред судом Миноса, но пред судилищем Христа, что многие трагики еще плачевнее будут вопить под бременем своих собственных В том же роде отзывается о языческой философии, науке и литературе и христианский философ Татиан. " Ваше (языческое) красноречие, — восклицает он, — есть не иное что, как орудие неправды, ваша поэзия воспевает только ссоры и любовные проделки богов на пагубу людей, глупцы и льстецы были все ваши философы. Ни один из ваших философов не произвел ничего великого и достойного, ни Диоген, живший в бочке, чтобы явить себя чуждым потребностей, и умерший потому, что он ел грубые полипы, ни Платон, который любил лакомые обеды Дионисия (Сиракузского), ни Аристотель, который льстил Александру (Великому); все они не были свободны от суетности и притязательности. Или, что достойного и удивительного сделали ваши киники? " Христианский философ Ермий в едкой сатире ( " Осмеяние философов " ) описывает в самых жестких выражениях почти всех философов древности. Вооружась против языческой науки и литературы, христианское сознание вооружалось и против таких проявлений эллинской цивилизации, какими были театры. " Театр, — по словам Тертуллиана, — есть собственно святилище Венеры, дом, посвященный Венере и Бахусу " Лактанций пишет о театрах так По отношению к воззрениям древних христиан на театры мы должны в оправдание подобных взглядов сказать, что в эпоху, о которой мы говорим, театры испортились, они не были тем, чем они были в древней Греции и чем они стали в наше время, т. |
|
|
