| 79 . Лучше (совсем) не обещать, чем обещать что либо нежелательное для того, кому ты даешь обещание 991 . Это мы видим на примере Исаака, вместо котораго, по указанию Господню, в жертву был принесен овен (Быm. XXII, 13). Итак, не всегда должно приводить в исполнение свои обещания. К тому же (и) сам Господь, как видно из Писания, часто изменяет свои решения. Так, в книге, которая озаглавливается «Числа», (разсказывается о том, как) Он (сначала) решил поразить смертию и погубить (весь) народ, но потом, по молитве Моисея, примирился с согрешившими пред Ним (Чucл. XVI, 12 и сл.). А потом опять говорит Моисею и Аарону: «Отделитесь от среды общества этого, и я — тотчас истреблю ихъ» (Числ. XVI, 21). И когда они отступили от общества, внезапно разверзлась земля, и бездна поглотила нечестивых Дафана и Авирона. 80 . (Вышеуказанный) пример дочери Ieффaя и славнее и древнее того, который считается замечательным у философов. (именно, примера) двух пифагорейцев 992 . (Вот эта история). Один из пифагорейцев тиранном Дионисием был осужден на смерть; после того как уже назначен был день смерти, он попросил отпустить его домой, чтобы устроить (судьбу) своих (близких) (quo commendaret suos); (при этом), дабы уверить (тирана) в том, что он вернется ко дню казни, этот пифагореец оставил за себя поручителем (своего друга) с тем условием, что, если он не возвратится к назначенному сроку, то за него должен быть казнен его поручитель. Последний не отказался от такого условия и спокойно стал ждать дня смерти. И вот он не уклонился (от обязательства), а другой (постарался) вернуться в свое время. Это было столь удивительным, что тиран, угрожавший им смертию, стал просить их принять его в свое содружество (in amicitiam adscissceret). 81 . То, что в славных и ученых мужах было удивительным, это в гораздо большей степени просияло (multo magnificentius multoque illustrius) в деве, сказавшей вздыхавшему (о ней) отцу: «Сделай со мною (согласно с тем), как (это) изошло из уст твоихъ» (Cyд. XI, 36) 993 . Она попросила только для себя двухмесячной отсрочки, чтобы вместе с своими подругами она обреченная на смерть могла оплакать в горах свое девство достойным образом (pio affectu). Ее не тронул плач подруг, не поколебала скорбь, и стенания не помешали ей явиться в назначенный день и час. Она возвратилась к отцу, точно шла на свадьбу (votum) и, когда тот медлил, она сама побуждала его, (а главное) она делала (все это) совершенно добровольно. Таким образом то, что было (собственно) делом (fortuitum) нечестия, это сделалось жертвой благочестивой (настроенности). |
| Другой аспект патристического богословия придает ему современное звучание. Действительно, одна из примет современной религиозной жизни – это проблема спасения, понимаемая не столько в индивидуальном плане, как это стало привычным для Запада со времени Августина, сколько в общественном плане. Современный человек испытывает духовное потрясение, определяющее его обращение к Церкви, не столько от вопроса: «Как спасти свою душу?» – сколько от вопроса: «Я должен спасти душу своих братьев». Успех организации «Католическое действие» недавно убедительно подтвердил это. И это сознание присуще греческим Святым Отцам, для которых спасение есть прежде всего спасение человечества, понятого как некая целостная реальность, которую Христос наполнил божественной жизнью и которая потому навсегда спасена по природе. Вот откуда происходит тот богословский оптимизм, который характеризует это сознание и наследником которого является русское православие. Возвращение к учению о мистическом Теле [Христовом] вновь придает значение патристическим текстам, в которых это учение выражено на каждой странице. Следует учитывать, что эта тенденция содержит в себе также некоторую опасность – упустить из виду трагедию отдельной судьбы и оставить без внимания внутреннюю жизнь человека. И тем не менее именно с этим сопряжено существенное расширение горизонтов бытия и шаг к забвению самого себя, каковые есть несомненно ключ к Царствию Небесному. К библейскому и патриотическому направлениям следует добавить, наконец, направление литургическое. Это есть третий источник, к которому припадает современная богословская мысль, обретая за данными как литургической, так и библейской археологии видение сокровенного бытия в священных символах. В этом случае современное обновление на самом деле выражается в возвращении к первоначальной традиции, в которой Литургия рассматривалась не просто с точки зрения ее действенности, но и с точки зрения своего значения, поскольку она есть действенный знак и действует посредством того, что первоначально обозначает. Помимо толкований к Священному Писанию , предназначенных придать ему духовный смысл, Святые Отцы составляли толкования к литургическим последованиям, также предназначенные придать им сокровенный смысл. Эти толкования называли мистагогиями. Непревзойденными образцами среди них остаются «Слова тайноводственные» Кирилла Иерусалимского , «Трактат о таинствах» Амвросия Медиоланского и трактат «О небесной иерархии» Псевдо-Дионисия. Недавно этот жанр возродил отец Луи Буйе в своей книге «Таинство Пасхи». |
| Недостаток диалектической остроты и системы в толкованиях св. Амвросия ставит его в этом отношении ниже других западных отцов, напр., Августина. Этот пробел и вышеуказанные недостатки толкований св. Амвросия восполняются несомненными, отмеченными нами в своём месте, достоинствами их. В заключение не можем не повторить отчасти сказанного нами выше. Если бы Господь продолжил жизнь св. Амвросия, он восполнил бы пробелы своих толкований, несомненно, освободился бы от излишнего увлечения аллегоризмом и примкнул бы к здравому толкованию умеренных антиохийцев, к чему он уже приближался, благодаря Василию Великому . Но он скончался после двадцатисемилетнего служения церкви на 57 году жизни. Припомним здесь труды св. Амвросия за указанный период служения церкви на благо общества и императорского двора! Приведём на память его неустанную борьбу с врагами церкви, – арианами, манихеями и другими еретиками! Примем во внимание и то, что экзегезис не был исключительной областью св. Амвросия, над которой он трудился в сфере богословской литературы. Помимо трудов экзегетических у него есть труды характера чисто догматического и морального. Не вправе ли мы после всего этого смотреть на экзегетические труды св. Амвросия, как на труды, достойные особенного внимания, и самому св. Амвросию воздавать достойную его трудов хвалу и честь! 4 Дата его рождения недостаточно определена. В epist. LIX 3 замечено, что ему было 53 года, и, в то время как Кампания была спокойна «nos in medio versanaur omnium molestiarum freto». Это хорошо согласуется с 393 г., когда Арбогаст и Евгений вступили в Милан. Если эта дата установлена правильно, то Амвросий родился в 340 г. 12 Православный епископ Дионисий, изгнанный арианином Констанцием, умер в изгнании в том же 374 г. 17 Напр., Epist. 9, 10; 12, 12 и др. И труды его не остались бесплодными. «Вся Италия, – пишет бл. Иероним, – снова обратилась к истинной вере». 36 Сикст Сиенский (в соч. «Bibliotheca Sancta». Editio tertia. Coloniae 1586. Lib. quartus. p. 198.) разделяет экзегетические произведения св. |
| 79 . Лучше (совсем) не обещать, чем обещать что-либо нежелательное для того, кому ты даешь обещание 659 . Это мы видим на примере Исаака, вместо которого, по указанию Господню, в жертву был принесен овен ( Быт.22:13 ). Итак, не всегда должно приводить в исполнение свои обещания. К тому же (и) сам Господь, как видно из Писания, часто изменяет свои решения. Так, в книге, которая озаглавливается «Числа», (рассказывается о том, как) Он (сначала) решил поразить смертью и погубить (весь) народ, но потом, по молитве Моисея, примирился с согрешившими пред Ним ( Чис.16:12 и сл.). А потом опять говорит Моисею и Аарону: «Отделитесь от среды общества этого, и я – тотчас истреблю их» ( Чис.16:21 ). И когда они отступили от общества, внезапно разверзлась земля, и бездна поглотила нечестивых Дафана и Авирона. 80 . (Вышеуказанный) пример дочери Иеффая и славнее, и древнее того, который считается замечательным у философов, (именно, примера) двух пифагорейцев 660 . (Вот эта история). Один из пифагорейцев тираном Дионисием был осужден на смерть; после того, как уже назначен был день смерти, он попросил отпустить его домой, чтобы устроить (судьбу) своих (близких) (quo commendaret suos); (при этом), дабы уверить (тирана) в том, что он вернется ко дню казни, этот пифагореец оставил за себя поручителем (своего друга) с тем условием, что, если он не возвратится к назначенному сроку, то за него должен быть казнен его поручитель. Последний не отказался от такого условия и спокойно стал ждать дня смерти. И вот, он не уклонился (от обязательства), а другой (постарался) вернуться в свое время. Это было столь удивительным, что тиран, угрожавший им смертью, стал просить их принять его в свое содружество (in amicitiam adscissceret). 81 . То, что в славных и ученых мужах было удивительным, это в гораздо большей степени просияло (multo magnificentius multoque illustrius) в деве, сказавшей вздыхавшему (о ней) отцу: «Сделай со мною (согласно с тем), как (это) изошло из уст твоих» ( Суд.11:36 ) 661 . Она попросила только для себя двухмесячной отсрочки, чтобы вместе с своими подругами она, обреченная на смерть, могла оплакать в горах свое девство достойным образом (pio affectu). Ее не тронул плач подруг, не поколебала скорбь, и стенания не помешали ей явиться в назначенный день и час. Она возвратилась к отцу, точно шла на свадьбу (votum) и, когда тот медлил, она сама побуждала его, (а главное) она делала (все это) совершенно добровольно. Таким образом то, что было (собственно) делом (fortuitum) нечестия, это сделалось жертвой благочестивой (настроенности). |
| Другие более обстоятельные истории проповеднической литературы (к каким мы причисляем «Прагматическую историю христианского красноречия и гомилетики» Паниля) 39 не выполняют до конца предначертанного плана и останавливаются на половине первого периода христианской проповеди, не ведя обозрения дальше Златоуста и Августина, и не доходя до времен Григория Великого . Таким образом изучение проповедей св. Григория Великого , со стороны их характера, содержания и достоинства, должно опираться единственно на них самих. Вместе с другими сочинениями св. Григория Великого проповеди его были издаваемы несколько раз. Лучшими изданиями считаются издания Гуссанвиля 1675 года и бенедиктинское 1705 года, в изготовлении которого самое деятельное участие принимал лучший из биографов Григория Дионисий Санмартанский или Сен-Мартэ. Это издание воспроизведено в Cursus completus Patrologiae Минье (1849) 40 , где проповеди помещены в LXXVI том, после изъяснения на книгу Иова 41 . Мы имели еще под руками антверпенское издание 1672 года 42 . Проповеди св. Григория Двоеслова переведены и на русский язык архимандритом Климентом и изданы, – беседы на Евангелия в 1860 году, а беседы на Иезекииля в 1863. Три беседы помещены в переводе на русский язык в Христианском Чтении 1839–1840. Но беседы на Евангелия известны были у нас еще в глубокой древности 43 . Общий ход развития латинской проповеди в патристический период. Место, занимаемое в истории латинской проповеди Григорием Великим В истории латинской христианской литературы первых веков немного имен, которых бы сочинения и мысль были сильным выражением своего времени с одной стороны, и с другой имели определяющее влияние на направление окружающей среды и потомства. Мы назовем Тертуллиана , св. Киприана, св. Амвросия Медиоланского , блаж. Августина, блаж. Иеронима, и потом прибавим к ним св. Льва Великого и св. Григория Двоеслова : этим мы укажем почти все выдающиеся пункты, около которых группируется развитие латинской христианской письменности, и по которым мы верно можем живописать направление и дух римской мысли и римского благочестия. |
Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
| С обвинениями против Афанасия выступил епископ Мурсийский Валент, но западные епископы продолжали настаивать на недопустимости заочного рассмотрения дела Афанасия и на отсутствии доказательств его вины. Подслушивая спор, Констанций пришел в крайнее негодование, «вышел из-за занавеса и заявил: “Я сам обвиняю Афанасия. Ради меня вы должны верить Валенту”» . Епископы Павлин Трирский, Дионисий Медиоланский и Евсевий Веркелльский стояли на своем, требовали дополнительной проверки фактов по делу и в присутствии императора повторили свой довод о неканоничности заочного суда. И тогда Констанций, «ударяя плашмя своим мечом по столу, выкрикнул: “Моя воля – вот для вас канон”» . Большинство участников собора в конце концов подчинились требованию императора и подписали постановление о низложении Афанасия и акт о восстановлении общения между западными и восточными Церквями, которое было прервано Сардикийским собором. Но епископов Павлина, Дионисия, Евсевия и Люцифера, занимавшего кафедру в сардинском городе Каралах (Кальяри), императорские угрозы изгнанием и даже казнью за «выгораживание» государственного преступника не устрашили, и они были отправлены в азиатскую ссылку. На одну из важнейших на Западе кафедр – в Медиолан – был назначен выходец из Каппадокии арианин Авксентий. Узнав о происшедшем, протест заявил старец Осий Кордубский, за что был подвергнут аресту. В Рим к папе Либерию был направлен императорский чиновник евнух Евсевий. Но он тщетно пытался уговорить святителя подписать акты Медиоланского собора; тогда решено было доставить папу в Медиолан под конвоем. В состоявшемся там разговоре с ним Констанций пытался убедить папу «отречься от общения» «с нечестивым Афанасием» , но тот настаивал на незаконности заочного приговора. Присутствовавший при этой беседе «епископ Эпиктет сказал: “Царь! Либерий спорит теперь не для защиты веры или определений церковного суда, а для того, чтобы похвастаться пред римскими сенаторами, что он царя переспорил”. Поэтому царь сказал Либерию: “Да что ты за важное лицо в государстве, что один поддерживаешь сторону нечестивого человека и разрушаешь спокойствие вселенной, даже целого мира?” Либерий: “Слово веры не бессильнее оттого, что я защищаю его один. И в древности только три человека воспротивились повелению”… Тут евнух Евсевий сказал: “Ты царя нашего сделал Навуходоносором?” Но Либерий отвечал: “Отнюдь нет. Но беззаконно было бы осудить человека так, без рассмотрения его дела. Я считаю нужным, прежде всего, собрать вселенскую подпись, которой бы утверждалась изложенная в Никее вера, чтобы, через это возвратив из заточения братьев наших и восстановив их на принадлежащих им кафедрах, а потом рассмотрев, окажутся ли согласными с апостольскою верою люди, производящие ныне в Церквях столько смятения, тогда уже собраться в Александрию, где лично будут присутствовать и обвиняемый, и обвинители, и защитники той и другой стороны, и там, рассмотрев все дело, произнести единогласное решение”» . |
| Философское мировоззрение Эригены не отличается ни самостоятельностью, ни оригинальностью. На нем ясно заметны следы многих христианских писателей, как, напр., Дионисия Ареопагита , Максима Исповедника , Василия Великого , Григория Назианзина , Григория Нисского , Оригена , Амвросия Медиоланского и бл. Августина. Но еще в большей степени Эригена в своём мировоззрении находился под влиянием гностиков и неоплатоников, учения которых он стремился соединить с новозаветным откровением. Его философское мировоззрениё вследствие этого получило характер чисто пантеистической системы, сильно напоминающей, однако же, мировоззрение древних неоплатоников. Оно изложено в его главном сочинении De divisione naturae (о разделении природы), в котором речь идет о Боге Самом в Себе, о Боге, как Творце мира, о мире, о творении мира и падении человека и, наконец, о возвращении мира к Богу как о заключении мирового процесса. Весь универс Эригена ограничивает четырьмя видами натуры или природы, вне которых уже ничто не может иметь своего бытия: 1) natura creatrix et non creata, т. е. природа творящая, но несотворенная; это – Сам Бог, как причина всего, как только чистое, неопределенное бытие, которое справедливо можно было бы назвать абсолютным ничто, которое хотя, по-видимому, и сознает себя, но в своем сознании не находит однако же никакого различения, даже само не знает, что оно есть (nescit, quod ipse est), – начало безличное, пантеистическое, в котором не существует даже различия добра от зла, ибо оно более, чем добро – plus quam bonus est; его даже не точно обозначают слова – -Бог, Жизнь, Свет, Вечный, Сущий, потому что оно есть абсолютное» Ничто, вечная тайна. 2) Natura creata-etcreatrix, т. е., природа сотворенная и творческая; это очевидно идеи Платона, rationes, primordiales causae, как мировые принципы или первоосновы вещей, как всеобщие типы, находящие свое осуществление в отдельных явлениях и предметах. 3) Natura creata et non creans, – природа сотворенная, но не творящая; это – весь окружающий нас и чувственно – воспринимаемый нами мир явлений, как осуществление идей или природы второго вида. Наконец 4) Natura neque creata, neque creatrix, – природа ни сотворенная, ни творящая; это опять – Сам Бог, но уже как конечная цель всех вещей. |
| Видя в пророке Давиде, как и в некоторых других ветхозаветных святых, прообраз христианских подвижников (отсюда и обозначение его как о σχητχτατος), св. Серапион одновременно намекает и на тот факт, что египетские иноки как бы «ежедневно общались» с этим святым. Ибо у них существовала практика каждодневного распевания псалмов в своих келлиях, а, кроме того, во время работы (рукоделия) они имели обыкновение произносить вслух речитативом по несколько стихов Псалтири, постоянно размышляя над словами богодухновенного пророка (см.: Regnault L. La vie quotidienne. P. 115–121; Burton-Christie D. Scripture and the Quest for Holiness. P. 182–193)). Подобная практика постоянного «общения» с богоглаголивым песнописцем сохранилась в православном монашестве и в дальнейшем. Например, в «Житии св. Григория Паламы » повествуется о некоем Дионисии, который, будучи знатного происхождения и приближенным к императорскому двору ( τς μεν βασλευοσης ταυτησ πλα πολτης χα τν επατρδων), покинул все это, возлюбив безмолвие и любомудрие по Христу ( συχας δεραστς χ τς χατ Χρστον φλοσοφας). Уйдя в горы и пустыни, он вместе с другими монахами пребывал там в [непрестанном] общении с благим Давидом ( τωχρηστω Δαβδ χε συγγνμενος) (см.: ΦΙΛΟΘΕΟY ΚΟΚΚΙΝΟY ΒΙΟΣ ΓΡΗΓΟΡΙΟY ΠΑΛΑΜΑ. Σ. 218). О значении псалмов Давидовых для духовной жизни каждого христианина прекрасно говорит св. Амвросий: «Если все Священное Писание дышит благодатию Божиею, то о псалмах это должно сказать по преимуществу. Уже самая форма изложения их – поэтическая – говорит за это. Тогда как в книгах Моисея этот род изложения встречается два раза ( Исх. 15 и Втор. 32 ), псалмы представляют собою непрерывную поэзию: их содержание – песни, в которых воспевается слава Божия и Его дела благие в целях примирения с человечеством. Как утренняя роса, святые песни псалмов ниспадают с неба и обильно напаяют веру людей дождем духовной благодати. В псалмах мы находим ответы на все вопросы жизни; каждый может найти в них спасительные средства, которые необходимы для него именно, для уврачевания его страстей. Желает ли кто изучить историю и подражать примерам предков, – все это найдет вкратце в псалме; желает ли кто изучить Закон, – в псалмах он найдет заповедь о любви, в которой все сосредотачивается; страшится ли кто наказания, пусть произнесет: Господи, да не в ярости Твоей обличай меня и не во гневе Твоем наказывай меня ( Пс. 6, 2 ); желает ли кто найти пример терпения и кротости, пусть читает Пс. 7, 5 ; желает ли кто противостать нападениям зла духовного, не найдет в этих видах ничего лучшего, как петь псалмы, что делал Давид. Псалмы смягчают гнев, рассеивают заботы и устраняют печаль» (цит. по кн.: Лосев С. Св. Амвросий Медиоланский как толкователь Св. Писания Ветхого Завета. Киев, 1897. С. 24–25). |
| «Те люди, – настаивает Минуций Феликс , – которые думают, что весь этот благоустроенный мир не божественным разумом создан, а составился из известных частей, соединившихся между собой без всякой цели, – те не имеют, мне кажется, ни разума, ни мысли, ни даже глаз» с. 486]. Будучи не в состоянии объяснить изменчивость форм при постоянстве законов, материалистическая идеология вышла за узкие рамками доказательной аргументации и интерпретировала этот факт, как нечто само собой разумеющееся – таков, мол, порядок, общий закон. «Ничто не вечно, – уверял Ф. Энгельс, – кроме вечно изменяющейся, вечно движущейся материи и законов ее движения и изменения» с. 275]. Между тем, если встать в русло их рассуждений и остаться последовательным до конца, то вопрос о происхождении этого закона приведёт к заключению: либо закон сам себя произвёл и сам породил из себя силу содержать содержимое в строгой соразмерности с собой; либо он исполняется по факту другого, более важного закона, а тот обусловлен ещё более важным, и так до бесконечности. Очевидно, что без учения о Законодателе и Законоблюстителе данный вопрос не решить. «Ибо не тварь вменила закон, – пишет святитель Амвросий Медиоланский , – но коль скоро закон принят, то и служит он принимающему его» с. 28]. Нетрудно заметить, что дискредитации догмата о творении мира Создателем противится даже и заурядная мудрость. Кто, например, поверил бы в шутку, что в результате налёта на живописную мастерскую снежного вихря беспорядочно подброшенные краски могут так забрызгать холсты, что в результате составится собрание высокохудожественных картин? – Никто. Всякому ясно, что для создания шедевра необходим искусный мастер. Но почему-то, когда нас убеждают, что вселенная (безмерно превосходящая по красоте и оформленности самые выспренние произведения человеческого гения) образовалась в результате случайного переплетения обстоятельств и не имеет Художника-Устроителя, многие верят. «Но можем ли мы слушать... людей, – спрашивает святитель Дионисий Александрийский , – которые утверждают, будто исполненные мудрости и потому прекрасные творения суть случайные создания? …Их не вразумляют хотя бы те мелкие, обычные и общеизвестные примеры, из которых они могут узнать, что ни одно необходимое и полезное произведение не является без старания и случайно, ...наоборот, когда оно превращается в ненужное и бесполезное, тогда и разлагается, и рассеивается непрерывно и как попало, так как им более уже не занимается и не распоряжается мудрость, благодаря которой оно могло явиться. |
|
|
