| 16 О нем существует много эпиграмм, в том числе такая: Я – Гераклит. Что вы мне не даете покоя, невежды? Я не для вас, а для тех, кто понимает меня. Трех мириад мне дороже один; и ничто – мириады. Так говорю я и здесь, у Персефоны в дому 707 . А другая такая: Не торопись дочитать до конца Гераклита-эфесца – Книга его – это путь, трудный для пешей стопы, Мрак беспросветный и тьма. Но если тебя посвященный Вводит на эту тропу – солнца светлее она 708 . 17 Гераклитов было пятеро: первый – наш философ; второй – лирический поэт, которому принадлежит хвалебная песнь двенадцати богам; третий – элегический поэт из Галикарнаса, которому Каллимах посвятил такие стихи: Друг Гераклит, мне сказали о том, что ты уже умер. Слезы из глаз полились, Вспомнил я, сколько мы раз Вместе беседуя, солнца закат провожали. А ныне Ты уже давний прах, галикарнасский мой гость! Но еще живы твои соловьиные песни: жестокий, Все уносящий Аид рук не наложит на них 709 . Четвертый был лесбиец, написавший македонскую историю; пятый – писатель в серьезном и смешном роде, прежде занимавшийся игрой на кифаре. 2. Ксенофан 18, 19 Ксенофан Колофонский, сын Дексия (или, по словам Аполлодора, сын Орфомена), с похвалою упоминается Тимоном, который говорит: И Ксенофан, Гомеровых кривд бичеватель задорный... Изгнанный из отечества, он жил в сицилийской Занкле, [был участником выселения в Элею, учил там] 710 , жил также в Катане. Некоторые говорят, будто он ни у кого не учился, некоторые – что он учился у Ботона Афинского, некоторые – что у Архелая; а сам он был современником Анаксимандра 711 (так говорит Сотион). Писал он эпические стихи, элегии и ямбы против Гесиода и Гомера, нападая на их рассказы о богах, и сам был певцом своих сочинений. Говорят, выступал он также против мнений Фалеса и Пифагора, бранил и Эпименида. Жизнь его была на редкость долгою, о чем он сам говорит в одном месте: Солнце уже шестьдесят и семь кругов совершило, Как я из края и в край мысль по Элладе ношу. Отроду было тогда мне двадцать пять и не боле, |
| 14 –Скажи, игра на флейте – это дело? – Да. – Игра на флейте – это человек? – О, нет. – Ну а флейтист – он кто такой, по-твоему? Он человек? – Ну да. – Тогда попробуй-ка И о добре судить таким же образом. Добро само есть дело: кто учен добру, Сам делается добрым в силу этого – Как и флейтист есть тот, кто флейте выучен, Плясун – кто пляске, венцеплет – венки плести, Какое ремесло бы ни усвоил ты – Не ремесло ты все же, а ремесленник. 15 Платон в своем учении об идеях говорит так 256 : идеи присутствуют во всем, что есть, – ведь существует память, память бывает лишь о вещах покоящихся и пребывающих, а пребывают лишь идеи, и ничто другое. Как бы иначе выжили живые существа, говорит он, если бы они не были приспособлены к идеям и если бы именно для этого природа не наделила их умом? Однако животные помнят о сходстве, помнят, на что похожа пища, какая для них существует, и тем самым показывают, что наблюдение сходства врождено всем животным. Точно так же они воспринимают и животных своей породы. А как об этом пишет Эпихарм? 16 Любезный! Нет на всех единой мудрости, Но есть во всем живом свое понятие. Взгляни, прошу, попристальней на курицу – Она цыплят живыми не родит на свет, Но греет их, пока не оживут они. Одной природе эта мудрость ведома: Она сама же у себя же учится. И еще: Такой наш разговор не удивителен – Всегда себе мы сами очень нравимся И кажемся красавцами – не так же ли Осел ослу, свинья свинье и бык быку И пес другому псу прекрасным кажется? 17 Все это и иное подобное твердит Алким на протяжении четырех книг, указывая, сколько полезного почерпнул из Эпихарма Платон. Да и сам Эпихарм сознавал свою мудрость – это понятно из следующих строк, где он предвещает себе соревнователя: Так я думаю, и это ясно мне доподлинно, Что слова мои кому-то в будущем припомнятся: Он возьмет, освободит их от размера строгого, Облечет их в багряницу, пестрой речью шитую, И пред ним, непобедимым, лягут победимые. 18 Как кажется, Платон первым привез в Афины также и книги мимографа Софрона и подражал ему в изображении характеров 257 ; книги эти были найдены у него в изголовье. |
| 22 . Origen. Hom61ies sur l’Exod/Introd., traduction et notes par M. Borret. Paris, 1985 (Sources Chffitiennes; 321). 23 . Origenes. Selecta in Ezechielem. Paris, 1862 (Patrologiae cursus completus. Series Graeca; 13. Col. 767–824). 24 . Paulus Orosius. De Arbitri Libertate. Paris, 1846 (PL 31. Col. 1173–1212). 25 . Primasius Hadrumetinus. Commentarius in Apocalypsin. Turnhout, 1985 (Corpus Christianorum; 92). 26 . Prudentius. Carmina/Ed. M. Cunningham. Turnhout, 1966 (Corpus Christianorum; 126). 27 . Tyconius Afer. Expositio Apocalypseos/Ed. R. Gryson. Turnhout, 2011 (Corpus Christianorum; 107A). 28 . Victorin dePoetovio. Sur 1 Apocalypsë suivi du fragment chronologique et de la construction du monde/Introd., texte critique, trad., commentaire et index par M. Dulaey. Paris, 1997 (Sources chffitiennes; 423). Источники на русском языке 29 . Библия: Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета в синодальном переводе. М., 2002. 30 . Новый Завет Господа Нашего Иисуса Христа/Пер. с греч. подлинника под ред. еп. Кассиана (Безобразова) . М., 2001. 31 . Библия . Современный русский перевод. М., 2011. 32 . Андрей Кесарийский , еп. Толкование на Апокалипсис святого Иоанна Богослова. Минск, 2005. 33 . Апокрифические Апокалипсисы/Пер. М. Г. Витковской, В. Е. Витковского. СПб., 2000. 34 . Апокрифические сказания: Патриархи, пророки и апостолы/Сост., вступ. ст., коммент. В. Е. Витковского. СПб., 2007. 35 . Аристотель. Политика//Аристотель. Сочинения: В 4 т./ Пер. с др.-греч. М., 1984. Т. 4. 36 . Ассиро-вавилонский эпос/Пер. с шумерского и аккадского В. К. Шилейко. СПб., 2007. 37 . Библейские комментарии отцов Церкви и других авторов I-VIII веков: Новый Завет . Т. 12: Книга Откровения Иоанна Богослова/Пер. с англ.; Под ред. Д. А. Федчука. Тверь, 2009. 38 . Ветхозаветные апокрифы/Пер. Е. В. Витковского. М., 2001. 39 . Гомер. Илиада. Одиссея/Пер. с др.-греч. Н. Енедича, В. А. Жуковского. Алма-Ата, 1986. 40 . Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов/Пер. и примеч. М. Л. Еаспарова. М., 1979. |
| В ряде случаев под здравым скептическим мышлением можно понимать здравую рассудительность. Такая рассудительность может уберечь христианина от соскальзывания в заблуждение, может способствовать правильному усвоению им догматических и нравственных истин. « Возлюбленные! не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они, потому что много лжепророков появилось в мире », — пишет св. Иоанн Богослов ( 1Ин.4:1 ). « Братия! не будьте дети умом: на злое будьте младенцы, а по уму будьте совершеннолетни », — учит апостол Павел ( 1Кор.14:20 ). « Прилагая к сему все старание, покажите в вере вашей добродетель, в добродетели рассудительность, в рассудительности воздержание, в воздержании терпение, в терпении благочестие, в благочестии братолюбие, в братолюбии любовь », — наставляет апостол Петр ( 2Пет.1:5-6 ). История явления Скептицизм изначально оформляется как одно из направлений в античной философской мысли в IV в. до н. э. При этом скептицизм не был строго организованным философским движением и представлял собой ряд школ, состоящих из последователей конкретных философов. Тем не менее общий контур этого течения возможно очертить, отталкиваясь от оппозиции философов-скептиков философам-догматикам. Скептики критиковали положения, выдвигаемые догматиками, но при этом не предлагали какие-либо альтернативные позитивные положения. К философам-предшественникам скептицизма, как правило, относят Гераклита (др.-греч. ρκλειτος; VI – V в. до Р. Х.) и Ксенофана (др.-греч. Ξενοφνης; VIV в. до Р. Х.), а также представителей Элейской школы (однако, не всех) и практически всех софистов (последних, на основе методологически схожих подходов, иногда даже отождествляют со скептиками). Диоген Лаэртский (др.-греч. Δογνης Λρτιος; II–III вв.) существенным образом расширял понятие скептицизма, включая в число его предшественников даже античного поэта Гомера (др.-греч. μηρος; приблиз. VIII–VII вв. до н. э.). Основным критерием, который позволял Диогену относить к скептицизму весьма значительное количество авторов, являлось отсутствие метафизического догматизма в творчестве этих авторов. |
| Вострышев Михаил. Патриарх Тихон. М.: Молодая гвардия, Русское слово, 1997 (Жизнь замечательных людей) Вулли Л. Ур халдеев. М., 1961 Гаврилов М.Н. Туринская плащаница. Описание и научное объяснение. – Очарованный странник, 1992 Галкина С.Г. Воспоминания о Владыке Луке (Войно-Ясенецком) /Жизнь. Информационный листок православного медико-просветительского центра «Жизнь». 1996 Ганаго Борис. Бриллиантовые слезы. Русский дом, 6, 2001 Гауф Вильгельм. Сказки. М.: Правда, 1990 Георгий (Тертышников), архим. Житие преподобного Варнавы, старца Гефсиманского скита при Свято-Троицкой Сергиевой Лавре. – Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1995 Геродот. История в девяти томах. М., 1999 Гладков Б.И. Толкование Евангелия. – Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1993 Глиндский Владимир, прот. Основы христианской православной веры. Джорданвилль, 1990 Глубоковский Н.Н. Евангелия и их благовестие о Христе-Спасителе и Его искупительном деле. – София (Болгария), 1932 Григорий Богослов , свт. Собрание творений. Т. 1, 2. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1994 Гримм, братья. Сказки. – Минск: Полымя, 1983 Губанов В.А. Бог и вселенная. Библия опережает науку на тысячи лет. М., 1998 Гурьев В., прот. Пролог в поучениях. М., 1997 Дамаскин (Христенсен), иером. Не от мира сего: Жизнь и учение иеромонаха Серафима (Роуза) . М., 1995 Димитрий Ростовский , свт. Алфавит духовный. М.: Паломник, 1991 Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М.: Мысль, 1998 Дорофей, авва. Душеполезные поучения и послания. М.: Отчий дом, 2001 Достоевский Ф.М. Идиот/Полн. собр. соч. Т. 8. – Л.: Наука, 1973 Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов. М.: Правило веры, 1999 Древний патерик, изложенный по главам. М.: Правило веры, 1997 Дронов Михаил, прот. Талант общения. Дейл Карнеги или авва Дорофей ? М.: Новая книга, Ковчег, 1995 Дунаев М.М. Православие и русская литература. Ч. 1, 2, 6. М.: Христианская литература, 1996, 1997, 2000 Дунаев М.М. Путь к свету. К 150-летию со дня рождения В.М. Васнецова/Русский дом, 5, 1998 |
| Кирилл Иерусалимский Огласительные слова: Catecheses [illuminandorum]//PG.33. Col.331–1060. Русский перевод: Кирипл Иерусалимский, свт. Поучения огласительные//Творения. M.,1855. С.7–352. Климент Александрийский Увещание к язычникам; Cohortatio ad gentes//GCS. 12. Строматы: Stromata. GCS 15; 17. Русский перевод: Климент Александрийский. Строматы. Т.1–3. СПб., 2003. Климент Римский Первое послание к Коринфянам: Epistula I ad Corinthios//Die Apostolischen Väter/Hrsg. F.X. Funk. Tübingen; Leipzig, 1901. (Kirchenund dogmengeschichtliche Quellenschriften; Reihe 2. Heft 1). S.33–68. Лев Великий Слово 4; Sermo 4//PL.54. Col.148–152. Поликарп Смирнский Послание к Филиппийцам: Epistula ad Philippenses//SC.10. P.202–222. Русский перевод: Поликарп Смирнский , сщмч. Послание к филиппийцам/Пер. прот. П.Преображенского //Писания мужей апостольских. Рига, 1994. С.359–365. Пруденций О венцах мучеников; Liber Peristephanon//PL.60. Col.275–596. Тертуллиан Апологетик: Apologemicum//CCSL.1. P.85 171. Русский перевод: Тертуллиан . Апологетик. К Скапуле. СПб., 2005. С.111–211, О поощрении целомудрия: De exhortatione castitatis//CCSL.2. P.1015–1035. Русский перевод: Тертуллиан . Избранные сочинения/Сост. А.Столяров. M., 1994. С.358–368. О стыдливости: De pudicitia//CCSL.2. P.1279–1330. O прескрипции против еретиков: De praescriptione haereticorum//CCSL.1. P.187–224. Русский перевод: Тертуллиан , Избранные сочинения. M., 1994. С.106–129. III. Другие источники Апулей. Метаморфозы, или Золотой осел. M., 2004. Вегеций. Краткое изложение военного дела//Вестник древней истории. 1940. С.231–293. Гораций. Оды//Гораций. Полное собрание сочинений. M.; Л., 1936. С.7–170. Деметрий. О стиле//Античные риторики. M., 1978. С.237–285. Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. Второе изд. M., 1986. Дион Кассий Коккейан. Римская история. СПб., 2011. Книги LXIV-LXXX; 2014. Книги LI-LXIII. Дион Хрисостом. Олимпийская речь, или Об изначальном сознавании божества//Ораторы Греции. M., 1985. С.283–303. |
| Скоро умрешь ты, о сын мой, судя по тому, что вещаешь! 376 Так и случилось: его заподозрили в соучастии с Гермолаем, злоумышлявшим против Александра 377 , долго возили в железной клетке, обросшего и завшивевшего, а потом он был брошен льву и так погиб. 6 Стало быть, Аристотель уехал в Афины, и там он тринадцать лет возглавлял школу, пока ему не пришлось бежать в Халкиду, оттого что его привлек к суду за бесчестие иерофант 378 Евримедонт (или Демофил, как утверждает Фаворин в «Разнообразном повествовании») – как за тот гимн, который он сочинил в честь названного Гермия, так и за следующую надпись на статуе того же Гермия в Дельфах: Сей человек вопреки священным уставам бессмертных Был беззаконно убит лучников-персов царем. Не от копья он погиб, побежденный в открытом сраженье, А от того, кто попрал верность коварством своим 379 . В Халкиде он и скончался, выпив аконит, и было ему семьдесят лет, а к Платону он пришел в тридцать. Так утверждает Евмел в V книге «Истории»; но это ошибка, ибо жизни его было шестьдесят три года, а с Платоном он встретился в семнадцать. 7,8 Гимн его имеет такой вид: Добродетель, Многотруднейшая для смертного рода, Краснейшая добыча жизни людской, За девственную твою красоту И умереть, И труды принять мощные и неутомимые – Завиднейший жребий в Элладе: Такою силой Наполняешь ты наши души, Силой бессмертной, Властнее злата, Властнее предков, Властнее сна, умягчающего взор. Во имя твое Геракл, сын Зевса, и двое близнецов Леды Великие претерпели заботы, Преследуя силу твою. Взыскуя тебя, Низошли в обитель Аида Ахилл и Аянт. И о твоей ревнуя красе, Вскормленник Атарнея не видит более полдневных лучей. Не за это ли ждет его песнь И бессмертье От Муз, дочерей Мнемосины, Которые во имя Зевса Гостеприимца Возвеличат дар незыблемой его дружбы. Есть у нас и о нем стихи, вот какого вида: Евримедонт, богини Део служитель и чтитель, За нечестивую речь в суд Аристотеля звал. Но аконита глоток избавил того от гоненья: В нем одоленье дано несправедливых обид 380 , |
| Смысл и цель готовящейся реформы, конечно, состоит не столько в том, чтобы победить здесь коррупцию (почему в таком случае эту борьбу нужно начинать именно со сферы образования?), сколько в том, чтобы либерализовать само образование. На это направлены два основных момента реформы: Единый Государственный экзамен и Именные Сертификаты, привязывающие госфинансирование к учащемуся, а не к ВУЗу. По замыслу реформаторов, учащийся получит возможность самостоятельно формулировать свои образовательные потребности, а ВУЗы будут вынуждены конкурировать друг с другом в удовлетворении этих потребностей, что в конечном итоге должно повысить качество образования в целом по стране. Не нужно особых усилий, чтобы понять, из какой идиосинкразии вырастает эта реформа. Либеральному сознанию претит присутствие власти, которая неизбежно ассоциируется в нем с репрессиями. Между тем, традиционная система образования насквозь пронизана отношениями власти. Она сконцентрирована вокруг фигуры учителя, имеющего особый статус по отношению к ученикам. Диоген Лаэртский, рассказывая о Пифагорейских союзах, говорит, что новоначальному несколько лет даже не дозволялось лицезреть учителя и приходилось довольствоваться беседами с ним из-за перегородки. Либерализация образования означает профанацию, сведение фигуры учителя к фигуре менеджера, оказывающего образовательные услуги. Университет в этом случае приобретает черты организации, удовлетворяющей познавательные потребности человека. Либеральная мысль сомневается в обоснованности традиционной постановки дела и задает вопрос: «Может, учитель – это просто пережиток древности?» Попытаемся решить этот вопрос. Говоря совсем просто, образование – это движение от незнания к знанию. Однако, незнание не преодолевается простой суммой некоторого знания. Иначе говоря, никто не способен воспринимать ответ на вопрос, которого не задавал, который еще не созрел, не достиг нужной остроты. Незнание – это статическая пустота, в которой нет никакого движения, ни малейшего импульса. По меткому замечанию Николая Кузанского, незнание характеризуется неспособностью даже оценить свои глубины. Иначе говоря, если я не знаю физики, я не могу даже задать какой-либо вопрос ученому физику, потому что я не знаю даже того, чего именно я не знаю в физике. |
| деятелей обычно сопровождаются указанием на тот город, откуда они происходят (Диоген Аполлонийский, Демокрит Абдерский и т.д.). Однако ни в каких словарях невозможно найти такого города Лаэрты, так что возникает вопрос: существовал ли такой город на самом деле? Было высказано предположение, что «Лаэрций» – это прозвище, подобное тем прозвищам, которые иной раз давались в Греции деятелям, носившим слишком обычное и частое, слишком популярное имя. Здесь вспомним (У.Ф.Виламовиц-Меллендорф), что, по Гомеру, отцом Одиссея был Лаэрт и что поэтому сам Одиссей иной раз зовется «Лаэртиад» (Ил. III 200, XIX 185; Од. IX 19, XII 378, XVI 104 и др.). Кроме того, этот «Лаэртиад» иной раз сопровождается у Гомера эпитетом diogenës (Uл.II 173, IV 358, VIII 93, IX 308, 624, X 144, XXIII 723; Од. V 203, X 401 и др.) – «богорожденный», «зевсорожденный». Предположение о заимствовании имени Диогена Лаэрция из Гомера обладает некоторого рода вероятностью, но вероятность эта слабая. Некоторые читают имя нашего автора не как «Диоген Лаэрций», но как «Лаэрций Диоген» и просто «Лаэрций». Единственным основанием для последнего чтения имени Диогена Лаэрция является весьма редкое в античной литературе написание именно «Лаэрций Диоген», а не «Диоген Лаэрций». Это написание содержится у Фотия, Евстафия, а у Стефана Византийского встречается и то и другое. Некоторые современные ученые ухватились за «Лаэрция» и называют его именно так. Однако состояние источников по данному вопросу достаточно спутанное, так что вопрос этот о подлинном имени Диогена Лаэрция остается до сих пор неразрешимым. Кажется, можно немного больше сказать о времени жизни Диогена Лаэрция. Дело в том, что Диоген Лаэрций последним по времени философом называет Сатурнина (IX 116). А этот Сатурнин является учеником Секста Эмпирика, жившего и действовавшего около 200 г. Кроме того, Диоген Лаэрций ни одним словом не упоминает неоплатонических деятелей, а основатель неоплатонизма, Плотин, жил в годы 203–269. Следовательно, вытекает как будто бы с достаточной точностью, что Диоген Лаэрций жил и действовал в конце II и в первые десятилетия III в., тем более что Плотин, как известно, стал записывать свои лекции лишь после 250 г. |
| К.: «...он был худой, довольно высокий, со смуглой кожей... с толстыми ногами, нескладный и слабосильный» ( Diog. Laert. VII 1. 1; ср.: SVF. I 1). Он не любил долгих афинских пиршеств, предпочитая скромную трапезу: ломтики хлеба, мед, зеленые фиги, немного ароматного вина. По характеру З. К. был человеком «мрачным и едким», был немногословен, «вынослив и неприхотлив» ( Diog. Laert. VII 1. 27; SVF. I 5); при этом он умел достойно обращаться как с простыми гражданами, так и с правителями. Особенно уважал З. К. македонский царь Антигон, к-рый, приезжая в Афины, всегда приходил послушать З. К. и неоднократно просил его переехать к нему в Македонию. Диоген Лаэртский со ссылкой на Аполлония Тирского приводит письмо Антигона к З. К. и ответ философа, в к-ром последний отказывается ехать к царю, ссылаясь на свою старость ( Diog. Laert. VII 1. 7-9). Позднее З. К. отправил к царю своих учеников: Персея и Филонида. Жители Афин высоко чтили заслуги З. К.: они «вручили ему ключ от городских стен и удостоили его золотого венка и медной статуи» (Ibid. 6; ср.: SVF. I 3). Диоген Лаэртский цитирует текст постановления афинян о З. К., из к-рого следует, что ему также было предоставлено место для погребения за народные деньги на Керамике ( Diog Laert. VII 1. 10-12). Золотая статуя была установлена в честь философа в его родном городе. В сочинении Диогена Лаэртского передается значительное число анекдотических рассказов о З. К. (Ibid. VII 1. 17-27), однако их достоверность вызывает серьезные сомнения у исследователей. Область философских интересов З. К. была весьма широка; Диоген Лаэртский свидетельствует о том, что он «стремился все исследовать и был способен тонко рассуждать обо всем» (Ibid. VII 1. 15; SVF. I 22). Широту кругозора З. К. отражает приводимый Диогеном ( Diog. Laert. VII 1. 4) и дополняемый в соответствии с свидетельствами др. античных авторов список сочинений философа, в к-ром есть трактаты по логике («О знаках», «О словесных выражениях» (Περ λξεων), «Решения», «Опровержения» и др.), по физике («О мироздании» (Περ το λου), «О сущности», «О природе», «О влечении или о природе человека» (Περ ρμς περ νθρπων φσεως) и др.), по этике («О жизни согласно природе» (Περ το κατ φσιν βου), «О страстях», «О надлежащем» (Περ το καθκοντος), «Об учении» (Περ λγου), «О законе» и др.); упоминаются также заглавия трактатов З. |
|
|
