| – Из Франции вы вернулись в Белград, выбирали между литературой и киноискусством. Что повлияло на ваш выбор? Почему были колебания? Как складывалась жизнь в Белграде? – Колебания – это мягко сказано, скорее был период онтологического смятения, которое привело к большим душевным потрясениям, пробуждавшим дух в нашем смысле слова – христианском, монашеском. Все было в русле поиска идеи, поиска Слова , в жажде найти смысл, но не абстрактный, каким были наполнены и литература, и кино, и все виды творчества, которыми я в той или иной степени занимался. А только Лик , только живая Личность как носитель смысла и податель его мог насытить душу. Христос , Которого я в детстве знал как икону, как Спасителя, как Человеколюбца, появился в душе как зов, как жажда. И позже мне стало понятно, что это была жажда Христа и богоискательство . И, последовав за этим зовом, за этим тихим гласом, за тихим дуновением, я предпринял богоискательские путешествия, как стало ясно потом. Этот зов привел на Святую Гору , там произошло то, к чему я так стремился: встреча с живым Христом, не с картонным, не с воображаемым, но с живым. Это случилось в Хиландаре , когда в один из вечеров в церкви Пророка Илии, в том месте, которое описывается в книге « Старец Силуан » – там состоялась встреча старца со Христом, – некая искра в один миг осветила всю мою тьму, это изменило меня, укрепило, окрылило. В тот же год я отправился в Иерусалим . И тогда стало ясно, что толкает вперед некий внутренний эрос, божественный эрос к монашеству и к богословию – к одному и к другому как к священнодействию. И в этом был обретен душевный мир, умиротворение после онтологического смятения, соответствовавшего молодому возрасту, как и у других это бывает: молодой человек отправляется завоевывать мир и не успокаивается, пока не найдет искомое или искомого. – Были ли какие-то особенные встречи, которые помогали в вашем духовном поиске? – Моими любимыми преподавателями в Академии кинематографии, театра, радио и телевидения были Радош Новакович, профессор кинорежиссуры, и Душан Стоянович, профессор теории и эстетики кино. Педагогическая позиция Новаковича гласила: прежде всего говорить о том, что в человеке лучшее. Стоянович же своим талантом, с помощью умелого подбора фрагментов из шедевров киноклассики, умел окутывать свои лекции мистикой. На богословском факультете все мы, тогдашние студенты, были в восторге от наших преподавателей – епископов Афанасия (Евтича) , Амфилохия (Радовича) , Даниила (Крстича) и протоиерея Душана Кашича. |
| Тем не менее СВК, несмотря на свои более чем ограниченные силы, продолжала активно действовать в Западной Боснии в рамках операции «Паук». В Западной Боснии к тому времени силы «Народной обороны Западной Боснии», насчитывавшие три бригады и несколько отдельных подразделений, находились под командованием созданного в составе СВК штаба группы «Паук» во главе с генералом Новаковичем В состав этой группы включались также сводные отряды подразделений из состава СВК и ВРС, а также подразделения специального назначения государственной безопасности Сербии, находившиеся под командованием Радоицы Божовича и Френки Симатовича, которые насчитывали всего несколько сот человек и включали в свой состав отряды «Шкорпиони» и «Красные береты», а также подразделения «специальной» милиции Республики Сербской и Республики Сербской Краины. С назначением генерала Мыркшича на должность главнокомандующего СВК он фактически занял должность командующего группы «Паук», тем более что Фикрет Абдич, согласно опубликованному в Международном трибунале в Гааге дневнику генерала Ратко Младича, был недоволен деятельностью генерала Новаковича, а начальник Главного штаба ВРС генерал Манойло Миловано вич отказался занимать эту должность согласно своим показаниям на судебном процессе против Йовицы Станишича и Френки Симатовича в Международном трибунале в Гааге. В данную операцию основную массу войск с сербской стороны отправила СВК, тогда как Главный штаб ВРС был к тому времени занят операцией под Сребреницей и Жепой. При этом Главный штаб СВК был вынужден выделить свои силы и для обороны Грахово в Республике Сербской, создав тактическую группу «Вьюга» для усиления 2-го «Краинского» корпуса ВРС, который с трудом удерживал позиции против хорватских войск, захвативших под Грахово село Цырни луг. 19 июля части СВК и ВРС, а также силы ДБ Сербии и «Силы обороны Западной Босны» Фикрета Абдича начали новую наступательную операцию «Мач» с направлением на Бужим и Цазин. Прорвав оборону армии Боснии и Герцеговины, они остановились 23 июля на линии Печиград-Скокови-Кривая-Пьяничи, где силы 5-го корпуса создали новую линию обороны |
| Константин Аксаков в письме высказал мысль о том, что для России наступают тяжелые времена, грядет расплата «за отступничество и предательство Веры и братьев» (то есть славян) – неизменная тема его писем к Д. А. Оболенскому (см. публикацию их в данном сборнике). В сохранившейся части ответного письма Гилярова нет рассуждений по данному поводу. Но, учитывая глубокую веру Гилярова в Божественное провидение и то обстоятельство, что война начиналась действительно как религиозная, выскажем предположение, что чуждой эта мысль Гилярову не была. Действительно, в октябре 1854 г. началась 11-месячная осада Севастополя… К. С. Аксаков – Н. П. Гилярову-Платонову (После 21 сентября 1854 г. Абрамцево). Любезнейший Никита Петрович. Читали ли Вы донесение Меньшикова: 2162 он отступил к Севастополю. Хорошего тут нет. – Но теперь и надо ждать козней на Россию за отступничество и предательство Веры и братьев. – Сделайте одолжение, пришлите с сим посланным том «Москвитянина», где «Семейная хроника». 2163 – Я получил письмо от Новаковича; он бедный жалуется на петербургский холод во всех смыслах. 2164 Нота Нессельрода, помещенная в последних I. д. Б., 2165 выше всякого вероятия. Мы надеемся, что Вы приедете к нам откушать в субботу. Брат вам весьма кланяется. 2166 Искренно ваш Константин Аксаков. Н. П. Гиляров-Платонов – К. С. Аксакову (После 21 сентября 1854 г. Сергиев Посад) Да, я читал донесение Меньшикова и писал Вам об этом вчера в другой записке, которую Вы получите. Раз пятьдесят перечитывал я известие об донесении, стараясь открыть в нем хотя один намек, хотя какую-нибудь надежду. Но увы! с последним разом я уверился все более и более, что мы разбиты наголову; что мы не сумели ничего предвидеть; что мы разбиты даже не превосходнейшими, а только многочисленными силами; что мы не отступили, а просто бежали, как можно усмотреть из подробной карты Крыма, где расстояние между Альмой и Севастополем означено; наконец… наконец Севастополь мы потеряем, кажется несомненно, ибо мы надеемся встретить сильным отпором, – только. О, вчитайтесь Вы в эти краткие строки, Вы увидите, как жестоко в них каждое слово! Вчера ездил я расспросить человека, бывавшего в Севастополе. Он подробно рассказал мне положение этого города; и я увидел, – и он также, – что если мы уже пред Севастополем, – нет никакой надежды. Грустно, грустно, мало того, смертельно больно такое положение. А сколько было хвастовства! Я уверен, впрочем, что если, к несчастию, возьмут Севастополь, мы 2167 |
| Во время участия в III Археологической выставке в Киеве, в авг. 1874 г., он познакомился с собранием древностей еп. Порфирия (Успенского), в т. ч. с фрагментами Мирославова Евангелия , Радославова Евангелия и Вуканова Евангелия и др., свое мнение о к-рых изложил в сообщении «С археологической выставки в Киеве 2-21 авг. 1874 г.» (Са археолошке изложбе у Kujeby 2-21 авг. 1874. Београд, 1874). Н. заложил основы изучения истории серб. лит-ры. В 1867 г. он опубликовал «Историю сербской литературы» (18712), к-рая была задумана как гимназический учебник, но в действительности явилась трудом, излагающим принципы новой научной дисциплины в серб. науке. Он осветил основные положения серб. библиографии в капитальной «Сербской библиографии новой литературы 1741-1867 гг.» (Српска бuблujorpaфuja за hobujy 1741-1867. Београд, 1869). Одновременно регулярно публиковал и текущую историческую библиографию в ж. «Гласник Сербского научного общества» (Гласнику Српског ученог друштва) под названием «Библиография сербской и хорватской литературы: С добавлением иностранных публикаций о нас» (Бuблujorpaфuja српске и хрватске С додатком онога што су странци о нама писали). Результатом многолетней работы стало исследование Н. о серб. книгах «Сербская книга, ее продавцы и читатели в XIX в.» (Српска продавци и читаоци у XIX в. Београд, 1900), в котором представлен анализ значения книги в сербском обществе с т. зр. различных аспектов, в контексте экономических и общественных событий. Н. подчеркивал необходимость сотрудничества автора, издателя, библиотекаря и читателя - всех участников процесса создания и использования книги. Также он заложил основы библиотечного дела и права и библиотечной отрасли у сербов в целом. Наиболее значимым исследованием Н. по истории языка стала «Физиология звука и фонетики сербского языка» (Фuзuoлoruja гласа и гласови српског jeзuka//ГСУД. 1873. 37. С. 182-188). Он опубликовал переводы на серб. язык сочинений Ф. Петрарки, И. В. Гёте, А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, Т. |
| Особое внимание Н. уделял общественно-политическим связям серб. средневек. державы и сербско-турецким отношениям. Ок. 1885 г. он начал работу над проектом «Земля и народ в древнем сербском государстве» и народ у cmapoj cpnckoj држави), в рамках к-рого планировал осветить ряд вопросов общественной, политической и культурной истории средневек. Сербии и издал исследования «Прониарии и баштинцы (спахии и читлук сахибии): Заметки по истории недвижимого имущества в Сербии c XIII до XIX вв.» (Npohujapu и баштиници (cnaxuje и читлук caxuбuje): Прилог к ucmopuju непокретне имовине у Cpбuju XIII до XIX в.//ГСКА. 1887. 1. С. 1-103), «Деревня» (Село//Там же. 1891. 24. С. 1-261) и «Древняя сербская армия» (Стара српска bojcka. Београд, 1893). Первое из упомянутых исследований он зачитал при вступлении в члены Сербской королевской академии (20 сент. 1887). В истории отношений сербов и турок более всего его интересовали 2 периода - падение Сербского гос-ва во 2-й пол. XIV - нач. XV в. и начало освобождения сербов от османского ига в XIX в. С первым периодом связаны значимые исследования Н. «Битва на Марице 25-26 сент. 1371 г.» (Бoj на Марици 25-26. септ. 1371. г. Београд, 1893) и «Сербы и турки в XIV и XV вв.: Исторические студии о начале борьбы с нападениями турок до и после Косовской битвы» (Срби и Турци XIV и XV в. Ucmopujcke cmyдuje о првим борбама с hajeздoм турском пре и после бoja на Косову. Београд, 1893). Столетию 1-го серб. восстания он посвятил исследования «Восстания дахиев 1804 г.» (Устанак на дaxuje 1804. Београд, 1904), «Воскресенье Сербского государства» (Васкрс Државе Српске. Београд, 1904) и «Турецкая империя накануне Сербского восстания 1780-1804 гг.» (Турско царство пред Српски устанак 1780-1804. Београд, 1906). Затрагивая сербско-тур. отношения, Н. старался быть максимально объективным, хотя не смог полностью освободиться от характерных для его времени взглядов на отношения между этими гос-вами. В целом сербско-тур. вопрос он расценивал как «сербско-турецкий поединок за царство». |
| «Названное сочинение раскрывает свою тему в такой последовательности. Во введении (1–60) автор представляет сначала подробное изложение содержания Кормчей книги, имея при этом в виду печатное издание её 1653 года, затем обозревает литературу, посвященную изучению разных типов Кормчей и истории их —151— происхождения. Здесь кроме известных русских ученых, каковы: Розенкампф, митрополит Евгений, Калачев, Павлов и др. автор указывает и сербских ученых канонистов и историков, посвятивших свои труды изучению славянского номоканона, каковы: архимандрит Н. Дучич, преосвященный Никодим Милаш , Новакович и др. С особенным вниманием при этом автор останавливается на исследованиях барона Розенкампфа в его: «историческом обозрении кормчей книги» (1 и 2 издание). Собственное историческое обозрение Кормчей книги автор, увлеченный обширными и глубокими исследованиями Розенкампфа, начинает, может быть в подражание ему, также издалека – изложением истории кодификации византийского церковного права, результаты которой «номоканоны» и «синопсисы» послужили важнейшим материалом для славянских кормчих книг, хотя для существа дела начинать так издалека, строго говоря, и не было нужды. История образования Кормчей книги и судьбы её до настоящего времени – главный предмет сочинения – представлены автором полно, основательно и интересно. Автор обнаружил здесь большую начитанность. В особенности приятно действует на читателя весьма обстоятельное исследование о месте, времени и авторе перевода, так называемой Рязанской кормчей. Как известно, сербское происхождение её доказал проф. А. С. Павлов в своем «Первоначальном славяно-русском номоканоне». Усвоив результаты этого исследования, автор делает к ним со своей стороны дополнения, весьма интересные, пользуясь сербской ученой литературой (стр. 100–139). Вторая часть темы о значении Кормчей книги автором не разработана подробно: автор ограничился только выражением своего взгляда на этот предмет, но не раскрыл его вполне, хотя материал для сего и имел под руками. |
| Минеи Солов. библ., 625; в сборник. Солов. библ., 804 и 805. Напечатано в Памятн. стар. русск. лит., III, 76–80; в Четьи-минеи митр. Макария, вып. 1, под 8 сентября; в Starine, кн. X, стр. 67–71). 2. Евангелие Фомы, под заглавием: Чудеса и деяния Господа нашего Иисуса Христа (в сборн. Ундольского, 1253 и в списке Трефология, XIV в., напечатанном в Опис. ркп. Хлудова, 162, лист. 320–325). 3. Евангелие Никодима, под заглавием: Написание о предании Господа нашего Иисуса Христа (в Златоуст. Троицк.-Серг. лавры, XVI в. (145); в сборн. XVII в., Импер. публ. библ., LXXXIII, опис. ркп., стр. 431; в сборн. Солов. библ., XVI–XVII вв., 854. Напечатано в Памятн. стар. русск. литер., III, 91–104; в Starine, кн. IV, 131–149). Во-вторых, к этому циклу относятся те сказания, которые образовались на основании как этих, так и других апокрифических сочинений 8 : 1 . Зачатие св. Анны, егда зачат пресв. Богородицу, слово, составленное на основании Первоевангелия Иакова (в Торжественнике XIV в., Хлудова, 195, опис. 625). 2 . Сказание Афродитиана Персянина о бывшем в персидстей земли чудеси (в Пергам. ркп. XIII в., Импер. публ. библ., по которой оно напечатано в Памятн. отреч. литер., II, 1–4; в сборн. Ундольского, XVI–XVII в., 1688; в Минеи XVIII в., Хлудова; в сборн. Солов. библ., 804. Напечатано Новаковичем в Starine, кн. X, стр. 74–80). 3 . Слово на Рождество Христово о пришествии волхвов (в сборн. XVI в., Синод. библ., 804 и 883). 4 . Феодосия Евреянина об иерействе Иисуса Христа (в сербск. ркп. Севастьянова, XV в., 37; в сборн. Солов. библ., XVI–XVII вв., 811. Напечатано в Памятн. отреч. литерат., II, 164–173). 5 . Прение Господне с диаволом (напечатано в Памятн. отреченн. литер., II, 282–285; 285–288). 6 . Переписка Иисуса Христа с Авгарем и сказания о нерукотворенном образе Спасителя (в Синод. сборн. XVI–XVII в., опис., отд. III, 3, 331; в сборн. Импер. публ. библиот., XVII в., XLIX, опис., стр. 230; в ркп. Рум. Муз , 435; в ркп. Муз. Киев. Акад., 259; в сборн. Солов. библ., 804, 805, 811; в Торжественнике Солов. |
| 85 Подробный обзор их в сочинении В. Сахарова: Эсхатологические сочинения и сказания в древнерусской письменности. Тула, 1879 г. 86 Житие Андрея (греческий текст Жития в Acta SS.) относят одни к V–VII в., другие к IX–X. – Отрывки из Видений Даниила напечатаны у Тишендорфа, Apocal. apocryphae, XXX–XXXIII; в славянских рукописях Видения попадаются нередко вместе с повестью о Царьграде. Смотр. Срезневского: Повесть о Царе–граде и Сказания об антихристе в славянском переводе. Спб. 1871 г. 88 Подлинник Слова издан в сборнике Гринея: Monumenta s. patrum orthodoxographa. Basileae, 1569; в славянских переводах и переделках издан по четырем спискам (XIV–XVIII вв.) в Памятн. отреченн. литерат. II, 213–284. О происхождении, характере и значении Слова смотр. Опыты по истории развития христианской легенды, I. Откровения Мефодия и Византийско–немецкая императорская сага А. Н. Веселовского. Ж. М. Н. Просв. 1875 г., апрель. 90 См. Опис. ркп. Солов. библ., стр. 587 и 624; по списку XVI в. напечат. в Пам. отреч. литер. II, 314–322. 91 Напеч. в Curs. patrol. lat. tom. LXXIII; в славянск. переводе известно в сербской редакции XIV в.; напечат. в Памятн. отреч. лит. II, 59–77; в Пам. стар. литер. III, 135–142. 92 Греческий подлинник найден в Синайской библ. архим. Антонином, в слав. переводе напеч. в Памятн. отреч. литер. II, 76–92. 93 Беседа трех святителей в рукоп. Толстого XVI в., отд. II, 393; в ркп. XVII в., 399; сборн. Императ. публ. библ. (Опис. сборника, стр. 213 и 342); в сборнике Хлудова XVII в., 108, лист 262; в Соловецк. Азбуковнике, 17; в ркп. 86 и 393; в солов. сборн. 889, 913, 925, 1138. Напечатана Беседа в Памятн. стар. русск. литер. III, 169–178; в Памятник. отреченн. литер. II, 129–457; в описании Азбуковников Соловецк. библ. А. Карпова; в позднейшей болгарской редакции Новаковичем в Starine, VI, 47–55; в Памятник. древней письменности 1880 г., выпуск I, напечатана при исследовании князя П. П. Вяземского, по четырем спискам. Другие списки указаны в сочинении Г. Мочульского: Историко–литературный анализ Стиха о Голубиной книге. Русск. Филолог. Вестник 1887 г. 1. |
| В это время учащаются просьбы греческого духовенства о переходе на русскую службу и выдаче им разрешения на проживание в России. В 1728 г. бывший архимандрит, а затем архиепископ Смоленский Филофей обращается с прошением о дозволении жить ему в Нежине с определенным В 1761 г. зафиксировано дело об определении в должность греческого священника Геннадия по его В 1793 г. иеромонах Новаковский обращается к Екатерине II с просьбой о назначении его Феодосийским архимандритом. В том же году зафиксировано прошение архимандрита Захарии к императрице о принятии его в Российское подданство и назначении ему пенсии. Понятно, что канцелярия фиксировала далеко не все приезды греческого духовенства на постоянное место жительства в Россию, поэтому этот список можно рассматривать как часть общего явления. Список же светского греческого населения, желающего переселиться в Россию, в фондах архива весьма внушителен. Из просьб греков можно выяснить и другие сферы их тесного сотрудничества с Российским государством. Наряду с просьбами о переселении на Черноморское побережье зафиксированы и события такого типа: " Приезд грека Ватация из Константинополя с донесением о событиях там (1720) " Грек этот был патриаршим доместиком, как видно из другого То есть Вселенская патриархия продолжала уведомлять Российского императора о событиях в Османской империи. Вознаграждения за известия во время Русско-турецкой войны просит в 1755 г. грек Георгий В 1783 г. поступает донесение Палладоклиса Антона в Коллегию Иностранных Дел о народах Эпира, Амонии, Греции и возможности использования их в войне с В правление Екатерины II, проводившей политику по заселению Черноморского побережья греками, канцелярия фиксирует ряд писем и прошений, число которых сильно увеличивается и где содержатся свидетельства о службе в Русской армии во время войны с Турцией и просьбы даровать за это жалование и разрешение поселиться на Черноморском Греки, имея в борьбе с Турцией ту же цель, что и Россия, не только становились помощниками и проводниками русской политики, но переселялись на постоянное место жительства в Россию, с готовностью принимая и разделяя планы российского двора в этом вопросе. Россия же опиралась на греков, как на верных бойцов в борьбе с Османской империей, поскольку кто более них был заинтересован в войне с Турцией. |
| Разумеется, Острожская Библия не одна выполняла эту культурную миссию: вместе с ней шла к южным славянам целая русская литература: еще до Острожской Библии на славянский юг посылались русские рукописи (Чтения О. Нест. Лет., кн. 18, в. IV, стр. 45), но во главе этой литературы, в основе всех этих русских рукописей и изданий XVI–XVII вв. стояла Острожская Библия. Исследователь сербской книжности, Новакович так уяснял отношение сербских типографий XVI–XVII вв. к русским изданиям и естественное влияние на бедный и порабощенный сербский народ этих изданий и всей их культурной атмосферы: «(сербския) типографии не в состоянии были заменить переписыванья, и потому, и во время их деятельности и после, писалось довольно много, пока не начали привозить книги из Руси, которые действительно освободили сербских монахов от трудов печатания и писания, но вместе с тем вместо сербского произношения ввели русское и были причиною немалых недоразумений и затруднений в развитии народного языка в литературе, прервавши его естественное развитие. Эти русские книги без сомнения прекратили работы нашего книгопечатания, так как наши бедные подрядчики не были в состоянии состязаться с русскими в ценах и оплате труда, да, кроме того, сербы уже начали смотреть на то, что печаталось в России, как на что-то лучшее и более правильное в деле веры. Этому могло помогать и то, что наши легко могли узнать про большую справу русского церковного текста, которая была сделана в XVI веке» 141 , т. е. про острожскую справу. Русская редакция славянского языка главенствовала у сербов с XVII в. до начала новой сербской литературы в XIX веке. Несомненно, такое объединение православного славянства в пользовании в богослужении и письменности церковно-славянским языком русской редакции обусловливалось не одним только преимуществом важнейших текстов русской редакции, во главе с Острожской Библией, но разнообразнымии сложными причинами: здесь действовало и высокое обаяние русской государственной силы, и милостыня и постоянная поддержка угнетенным болгарам и сербам со стороны московского правительства и южно-русских братств – в их борьбе за православную веру против мусульман и католиков и, наконец, школьно-просветительные связи, в особенности при посредстве киевской академии, где часто обучались будущие южно-славянские деятели. |
|
|
