| Часть II Генрих Пахали. Сотирих и Николай Мифонский 110 На фоне общего представления о том застое, в который вступила Греческая Церковь после завершения ее догматического развития, подчас недооцениваются действительно имевшие место попытки преобразования церковного учения. Вопреки именно этой тенденции я бы и хотел попытаться в настоящей работе доказать важность для истории богословия полемики, возникшей между Сотирихом Пантевгеном, с одной стороны, и Николаем Мефонским с другой. Источниками по истории этого спора являются, как известно, работы византийских историков Киннама, Ефрема и Никиты; кроме того, косвенно сюда же относятся труды JI. Алляция (Allatius L. Adversus Creyghton, 26; De ecclesiae occidentalis et orientalis perpetua consensione, II.12; Vindiciae synodi Ephesinae, 73; предисловие к Excerpta varia rhetorum ac philosophorum). В существенных поправках нуждаются соответствующие сообщения Лекьена (Le Quien) в Oriens Christianus; неточны и краткие сообщения у Манси (Mansi), а также в более новое время у Штайца (Steitz G. II Jahrbücher für deutsche Theologie, 13 (1868). S. 23–31). Напротив, важными являются издания Φ. Тафеля (Tafel Ph. Annae Comnenae supplementa historiae ecclesiasticae Graecorum. Tübingen, 1832), затем А. Май (Mai A. Spicilegium Romanum. Romae, 1844. Tom. X. P. 1–93), где опубликованы деяния Соборов по тексту Никиты) и особенно статьи И. Дрэзеке (J. Dräseke), из которых здесь я хочу отметить только: Der Dialog des Soterichos Panteugenos//Zeitschrift für wissenschaftliche Theologie, 29 (1886). S. 224–237; Zu Nikolaos von Methone//Zeitschrift für Kirchengeschichte, 9 (1888). S. 405–431; 565–589; Nikolaos von Methone//Byzantinische Zeitschrift, 1 (1892). S. 438478; Zu Michael Glykas//Byzantinische Zeitschrift, 5 (1896). S. 54–62 111 . Следует также упомянуть и исследование X. фон Капхера (von Kap-Herr Η. Die abendländische Politik Kaiser Manuels. Strassburg, 1881). Правда, даже и в этих работах не все детали еще прояснены до конца. Так, например, нет до сих пор еще полного согласия по поводу года, когда состоялся Собор против Сотириха. Но тем не менее внешняя сторона спора уже столь хорошо известна, что я могу ограничиться в данном случае лишь кратким обзором, чтобы затем обратиться непосредственно к изложению содержания тех произведений, которые вышли в ходе спора из-под пера оппонентов, а также к оценке значения этого спора с точки зрения истории христианского вероучения. Я буду пользоваться изданиями Май, Тафеля и Дрэзеке при обращении к текстам Сотириха, а для текстов Николая изданиями Андроника Димитракопулоса. 1. Внешний ход спора |
| Шкинь. Церковь Сошествия Святого Духа. Свято-Духовская церковь Карта и ближайшие объекты Проезжая вдоль реки Северки из Непецина, издалека можно видеть храм села Шкинь – образец столичного архитектурного стиля и размаха, подобный собору Александро-Невской Лавры в Питере. Заказчиком данного строительства являлся Гаврил Ильич Бибиков (1746-1803) - известный московский меценат, построивших дворцы в Москве и подмосковном Гребневе, владелец популярного в то время московского театра, человек с тонким вкусом, и что немаловажно, значительным состоянием. В 1794 году на его средства в селе Шкинь, вместо обветшавшей деревянной церкви началось грандиозное строительство ныне существующего каменного храма. Строительство шло медленно, и к 1800 году были закончены и освящены только приделы Архангела Михаила и Святителя Николая Мирликийского. Строительство столь значительного по размаху сооружение было доверено одному из лучших учеников М.Ф.Казакова – Родиону Родионовичу Казакову (1758-1803), построившему к тому времени в Москве около трех десятков зданий. Все работы велись под наблюдением губернского архитектора И.А. Селехова, в то время работавшего в Шкини. Храм был расписан в начале и середине XIX века уже при сыне Г.И.Бибикова. По данным на 1852 год, в селе проживало 348 крестьян и 405 крестьянок в 99 дворах. Иконостас и большая часть лепного убранства погибли в советское время. В 1930-х гг. храм был закрыт, но не разорен. По рассказам местной жительницы, растаскивать церковное добро начали после войны, когда все ходили в лохмотьях, носить было нечего, вот и пригодилось сбереженное церковное добро. В 1960-е годы храм приспособлен под склад. В это же время были растесаны часть проемов для въезда тракторов и погрузочной техники. Когда сбрасывали колокол – растесали проем колокольни. При падении колокол отбил белокаменный карниз храма с западной его стороны. Храм возвращен верующим и медленно восстанавливается. В 1991 году на чердаках одного из местных домов нашлась икона церкви – большой образ Серафима Саровского. С 1996 года проходят регулярные богослужения. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ГУННЫ [греч. Οννοι, лат. Hunni], древний народ, пришедший в Европу из Азии. Впервые упомянуты в источниках в связи с описанием бегства значительной части герм. народа визиготов на территорию Римской империи в 376 г. Визиготы были напуганы слухами о страшных пришельцах - Г., разгромивших в Сев. Причерноморье родственных им остроготов. Перед этим Г., продвинувшись с востока, покорили ираноязычных аланов, живших на территории от Сев. Кавказа до донских степей. Гипотеза о связи Г. с разгромленным китайцами центральноазиат. народом хунну (сюнну) разделяется мн. специалистами, но не имеет бесспорных доказательств. Язык Г. неизвестен, по ряду оценок он относился к древнему пласту тюрк. языков. Есть гипотезы о принадлежности Г. к угорским народам, к народам, близким к кетам. Несомненны лишь принадлежность к монголоидной расе, кочевой образ жизни и связь Г. с областями, близкими к Центр. Азии. После покорения аланов и вост. групп готов Г. подчинили ряд др. народов юга Вост. Европы и к кон. IV в. стали здесь ведущей военной и политической силой. Известно, что в 70-х гг. IV в. могущественнейшее из объединений Г. возглавлял Баламбер, при этом др. группы Г. действовали отдельно. Напр., группировка Г. наряду с готами и аланами входила в объединение, возглавляемое Алатеем и Сафраком, участвовавшее в разгроме рим. армии в 378 г. у Адрианополя, а в 382 г. получившее статус федератов Рима и земли для поселения в Паннонии. Какие-то группировки Г. привлекались имп. Феодосием I Великим для борьбы с узурпаторами в 388 и 394 гг. В 395-398 гг. отряды Г. совершали набеги на Закавказье, доходя до Сирии, а также на Балканы. В нач. V в. в Н. Подунавье сильнейшим было объединение Г. (им были подчинены скиры и ряд др. народов) во главе с Ульдисом (Ульдином), в 400 г. они пленили бежавшего за Дунай мятежного рим. полководца Гайну, родом гота, отправив его голову в К-поль; в 408-409 гг. нападали на Вост. Римскую империю, но были отбиты. Наряду с этим отряды Г. использовались западнорим. полководцем Стилихоном для борьбы с группировкой Радагайса, вторгшейся в 405-406 гг. в Италию, а также против вестготов. У имп. Гонория был отряд гвардейцев из Г. (перебиты в 409). В 405-408 гг. у Г. в качестве заложника жил Аэций. Ок. 412 г. известно о правителе Г. Донате, умерщвленном при участии римлян, и «первом среди вождей» Харатоне. Ок. 415-420 гг. или в 421 г. Г. совершили поход против Персии. |
| B. H. Залесская. К интерпретации символики литургических сосудов из собрания Государственного Эрмитажа Символика воды и предназначавшихся для нее культовых сосудов, их связь с божественными силами известны с момента зарождения цивилизации. В ритуале почитания этой природной стихии каждая эпоха имела свои отличительные черты. Проявились они и в период средневековья как непосредственно в богослужении, так и в окололитургической практике, связанной с нуждами паломников. В собрании византийского отделения Эрмитажа имеется несколько предметов, на примере которых может быть раскрыта символика воды в литургическом действе: 1. как символа очищения и возрождения; 2. как знака присутствия Бога. Для первого случая достаточно характерным образцом являются изображения на евхаристическом блюде епископа Патерна (конец V в.) 403 . На бортике этого сосуда в извивах виноградной лозы представлены девять сцен: голуби по сторонам корзины, агнцы в виноградной лозе, павлины у вазы, голуби, клюющие грозди винограда, козлики по сторонам вазы, клюющие виноград павлины, голуби по сторонам вазы, утки по сторонам корзины, олени, пьющие из вазы. Перед нами типичные для ранневизантийских памятников, полные сакрального смысла изображения животных и птиц, заключенных в так называемую «населенную лозу» 404 . В такой символической конструкции лоза отождествлялась с древом Иессевым 405 , а последнее – с древом жизни. Корзины намекали на чудо с хлебами и рыбами, помещенные в них грозди винограда и хлеб – на таинство евхаристии, вазы – фонтаны жизни – связывались с крещением в его эсхатологическом понимании 406 . Птицы, прежде всего голуби и павлины, олицетворяли бессмертие души 407 , олень – Христа, победившего змея 408 , а птицы и животные по сторонам вазы – души, стремящиеся к истине. Таким образом, на блюде была символически представлена сцена евхаристии, суть которой – утверждение истинного учения, побеждающего смерть и силы зла и дающего вечную жизнь душам приобщившихся. Такие композиции типичны для мозаичных полов IV–VI вв. 409 , но редки в изображениях на литургической утвари. Единственной и не очень близкой аналогией бортику блюда Патерна может считаться золотая чаша из Врапа (Албания) 410 , а наибольшее сходство по структуре и характеру декора – сочетанием «живописного» бортика и графически врезанной хризмы – обнаруживает блюдо епископа Евтихиана (VI в.), найденное в 1963 г. в Кумлуке (древняя Коридалла) около Анталии 411 . |
| Cедмица.RU Церковно-Научный Центр «Православная Энциклопедия» По Благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации Кузьмин А. В., Рыков Ю. Д. Новые источники по истории вологодских монастырей Рецензия на книгу: Переписные книги вологодских монастырей XVI–XVIII вв.: Исследование и тексты/Отв. ред. М. С. Черкасова. Вологда: Древности Севера, 2011. 496 с. Работа «Переписные книги вологодских монастырей XVI–XVIII вв.» представляет собой первое комплексное издание описей XVI–XVIII вв. 8 наиболее значимых вологодских обителей. Книга подготовлена коллективом авторов в составе кандидата исторических наук О. Н. Адаменко, кандидата исторических наук Н. В. Башнина и доктора исторических наук М. С. Черкасовой при участии А. П. Анишиной, Н. А. Бараевой, Е. А. Виноградовой, А. Н. Красикова, доктора филологических наук С. Н. Смольникова, кандидата исторических наук И. Н. Шаминой. Источники публикуются впервые; большинство из них издается по подлинникам. Имущество каждой из обителей представлено двумя описями: ранней и поздней. Этот принцип вызван стремлением публикаторов продемонстрировать имущественное и хозяйственное положение каждой духовной корпорации с целью их исторического сравнения. Публикации текстов переписных книг предшествует статья Н. В. Башнина и М. С. Черкасовой «Историко-археографическое введение. Вологодские монастыри и их переписные книги» (С. 11-25). Графическая карта-схема данных обителей в XVI–XVIII вв. составлена О. Н. Адаменко и Н. В. Башниным (С. 26). Издание переписных книг вологодских монастырей составляет основную часть книги (С. 27–343). Публикуются описи Спасо-Прилуцкого, Спасо-Каменного, Дионисиева Глушицкого, Лопотова Пельшемского, Сямжемского Спасо-Евфимиева, Спасо-Преображенского Нуромского, Троицкого Павлова Обнорского и Введенского Корнилиева Комельского монастырей. Издание источников сопровождает подробный научно-справочный аппарат. В его состав входят указатели: личных имен и фамилий (С. 346–375), названий географических объектов (С. 376–388), иконографии (С. 389–405), книг (С. 406–414), высших, центральных и местных государственных учреждений, органов местного самоуправления (С. 415). Им предшествует статья «Принципы составления указателей» (С. 344–345). Имеется и «Предметно-терминологический словарь» (С. 416–423). |
| XVIII. Благотворительное общество при Троицком соборе на Петербургской стороне Устав общества. – Открытие и первые годы деятельности. – Квартира для бедных женщин. Преобразование ее в богадедьню. – Даровые обеды. – Ясли. – Новый устав. – Последние годы. – Главнейшие благотворители. – Капиталы общества. Устав «Попечительного общества о бедных в приходе Троицкого на Петербургской стороне прихода» утвержден в 1873 году. Особенностью устава, кроме названия общества, было содержание § 5 и 10; первый определял состав общества – «из местных священнослужителей, церковного старосты и прихожан, и посторонних лиц обоего пола, всех званий и сословий»; второй требовал, чтобы средства общества употреблялись «исключительно на дела благотворительности», и чтобы расходы на канцелярские надобности и тому подобное, покрывались складчиной между членами попечителями. Органом деятельности общества являлся, по уставу, также не «совет», как в других благотворительных обществах, а «распорядительный комитет». Во всем прочем устав был сходен с уставом других приходских благотворительных обществ, открытых ранее Троицкого. Открытие общества состоялось 1 октября 1873 года. Первые годы жизни общество отличалось выдающеюся скромностью. Число всех жертвователей никогда не превышало ста человек, за 10 лет существовала общество имело на приходе лишь немногим более 18,000 рублей, по 1,800 р. в среднем в год. В соответствии с этим и деятельность общества не могла быть иной, как только скромной. В первые два года она проявлялась исключительно в выдаче денежных пособий бедным, преимущественно ежемесячных (во второй год 1,218 рублей), и во взносе платы в учебное заведение за воспитание бедных детей. В конце 1875 года была нанята квартира для бедных женщин, после чего цифра ежемесячных пособий сразу уменьшилась в девять раз, но затем опять поднялась, делая колебания от 766 до 282 рублей в год. За первые десять лет израсходовано на ежемесячные пособия 5,807 р., на единовременные 3,149 р., внесено за воспитание детей 405 р. (этого рода взнос заканчивается 1880 годом) и уплачено за квартиру для бедных женщин 5,959 р., всего израсходовано 15,635 рублей. Сокращение выдачи ежемесячных пособий для общества сделалось возможным с 1876 года, со времени взаимодействия с Императорским Человеколюбивым обществом, которое приняло на себя такую выдачу большей части бедных клиентов общества. В квартире помещалось обыкновенно 26 старух. За все это время «о развитии или расширении попечительской деятельности чрез открытие приюта, богадельни или другого какого-либо благотворительного учреждения общество, при всем своем самом искреннем желании, по крайней скудости своих средств, не могло и думать. Оно благодарило Господа и за то, что Он, премилосердый Отец Небесный, благословил труды его и ниспослал благодатную помощь на совершение доброго дела», хотя и в незначительных размерах. |
| XXII. Продолжение розысков по делу пасквильного письма. – Новые подозрения Феофана. – Решилов. – Арест и допросы тверского архиепископа Феофилакта Лопатинского Не добившись ничего от Яковлева, Феофан перенес свое подозрение на другое лицо, еще в первый раз встречающееся в нашей истории. Эго был иеромонах Иосиф Решилов, вместе с которым привлечено к делу множество других лиц. Жизнь и судьба этого человека богаты разнообразными приключениями. В 1726 г. тверской архиепископ Феофилакт Лопатинский, отправляясь из С.-Петербурга в епархию, взял с собою одного иеромонаха, по имени Иосифа, прозванием Решилова, проживавшего в ту пору в С.-Петербурге без всякого дела. Прежде он был раскольником, по потом присоединился к церкви и употребляем был св. Синодом по разным поручениям в раскольнических делах. Эта специальность сблизила его с Феофилактом, который заведывал в Синоде раскольническими делами 405 и, по известному делу о выгорецких раскольниках, имел от Синода поручение составить ответы на раскольницкие вопросы, предложенные выговцами Неофиту. Феофилакт думал, что может быть ему самому придется отправиться на Олонец и лично говорить с раскольниками, 406 и надеялся, что Иосиф будет ему полезен своею начитанностью и знанием разных раскольнических толков; а до той поры может быть употребляем для обращения раскольников его епархии. И во всем этом горько обманулся. Решилов был человек пустой и продажный, грубый и наглый проходимец, у которого в душе не осталось по-видимому ни одного чистого понятия, ни одного честного движения. Он в грош не ставил монашество, хотя был иеромонахом; развратничал с крайним безстыдством; но где нужно было, ползал и пресмыкался с таким же крайним самоуничижением. В монастырях (тверской епархии), которыми он управлял с званием игумена, он не возбуждал ничего, кроме ненависти, своими притеснениями монахов и монастырских крестьян, хищничеством и поборами. Даже снисходительный к нему Феофилакт должен был делать ему иногда строгие внушения и подвергать его строгим взысканиям. |
| Антон Анатольевич Горский Глава четвертая. Приращение сил: Семен Иванович (1340–1353) Семен Иванович является «рекордсменом» среди московских князей по частоте поездок в Орду: за 13 лет своего княжения он побывал там 6 раз. Цели первых трех визитов ясны: в 1340 г. Семен ездил по смерти отца за ярлыком на великое княжение владимирское, в 1342 – за подтверждением своих прерогатив после вступления на ордынский престол нового хана Джанибека и в 1343 – чтобы оспорить права на нижегородское княжение. В отношении же причин остальных поездок (1344, 1347–1348 и 1350 гг.) единственное предположение было высказано Л.В. Черепниным: «Семен Иванович систематически ездил в Орду, очевидно, для внесения в ханскую казну дани и для выражения своего подданства хану» 403 . Такое объяснение явно неудовлетворительно. Во-первых, для отвоза дани совершенно не обязательно совершать вояж самому великому князю (в противном случае надо было бы допустить, что он должен был ездить в Орду ежегодно). Во- вторых, во всех трех случаях Семен и его братья возвращались «с пожалованием» 404 . Как было видно из изложенного выше (гл. 3), такая летописная формулировка говорит о конкретных приобретениях, которые получал ездивший в Орду князь. Следовательно, целью московских князей были не привоз дани и не некое абстрактное выражение покорности, а определенные владельческие притязания. В момент смерти отца Семен находился в Нижнем Новгороде. 2 мая 1340 г. он отправился в Орду вместе с обоими братьями, Иваном и Андреем; одновременно и «вси князи тогда въ Орде были» – кончина верховного правителя Северо-Восточной Руси вызвала необходимость переутверждения владельческих прав. В Орде Семен получил ярлык на великое княжение владимирское и 1 октября взошел на владимирский стол 405 . Ярлык, очевидно, стоил московскому князю дорого. Вскоре после возвращения он попытался собрать с входившей в Новгородскую землю Новоторжской волости ордынскую подать – «черный бор», что вызвало возмущение новгородцев 406 . Одновременно вспыхнуло восстание в Брянске против московского ставленника Глеба Святославича: 6 декабря 1340 г. брянский князь был убит; очень вероятно, что эти действия также находились в связи с побором в пользу великого князя 407 . С помощью военной силы и при поддержке митрополита Феогноста Семен привел Новгород в покорность 408 . Брянск же вышел из-под контроля, вернувшись в зависимость от Смоленска и через него – Литвы 409 . |
| Беседа 8. Каковы отличительные тех , о которых говорилось : когда человек сосредотачивается в мысли своей 404 и в безмолвии открываются они. И как ощущаются они и распознаются, и что они такое. 1 . Откровение блага, скрытого внутри нас, есть чувство познания истины: Царство Небесное таинственно внутрь вас есть. 405 Познание истины есть вкушение 406 Царства Небесного. О том же, что все истинное в мире сем не истинно, слушай. Истиной называем мы правильную мысль о Боге, которая – от Него, и которую человек встречает внезапно в уме своем, 407 словно в некоем изумлении. И помыслы восхитительные появляются в душе, вместе с духовными мыслями о сокровенном. 408 – изумление тайнам Духа, 409 зрелость 410 плодов образа жизни 411 внутреннего человека. 2 . Образ жизни внутреннего человека есть символ существования после воскресения, когда нет больше телесных действий, но при помощи мысленных движений совершается оно 412 и ощущается. Здесь же, поскольку это лишь символ той истины, оно совершается при помощи многих размышлений. Ибо там, будучи совокупностью всего, оно оканчивается единым размышлением, если можно это так назвать, ибо это скорее усладительный взгляд и нерассеянное видение. 3 . Чистота души есть обнажение от плотских забот и от обеспокоенности телесными помыслами. 4 . Изумление божественному Естеству есть откровение нового века. 5 . Откровения нового века суть движения восхищения Богом. Этими тайнами движимо все словесное естество в том грядущем существовании, в том небесном жилище. 6 . Ибо святые силы существуют теперь в этих побуждениях; и таков их образ бытия; этой тайной восхищены они на всякое мгновение благодаря откровениям, которые получают они различным образом через устремленность свою к божественному Естеству. 413 Это и есть тот чин, в котором все существует после воскресения. 7 . Иное – откровения нового века, и иное – откровения о новом веке. Первые относятся к достославному и великому Естеству; 414 вторые же – к различным видам дивных изменений, которые творение будет претерпевать, 415 и к каждому виду будущего существования, который в откровении прозрений узнается умом благодаря постоянному размышлению об этом 416 и озарению. |
| Г. Э. Щеглов Глава 3. Служба (1908–1914) 3.1. Особые поручения С 1908 года С.Г. Рункевич уже мало занимался научной работой. В этот и ближайшие годы он не издал ничего нового и не опубликовал практически ничего, кроме мелких рецензий, заметок и кое-каких статей. Вся его деятельность и энергия теперь сосредоточились главным образом на служебных обязанностях. Занятия по должности, работы в различных комиссиях и разного рода специальные поручения занимали почти все его время. Уже в 1907/08 учебном году из-за недостатка времени он не имел возможности читать лекции в университете и 10 января 1908 года по собственному заявлению вышел из состава приват-доцентов 404 . 26 января С.Г. Рункевича назначили «в состав Комиссии по пересмотру положений о наградных списках священно-церковнослужителей и клировых ведомостях» 405 , в результате работы которой была выработана новая форма послужных списков, очистившая формуляры лиц духовного звания от многочисленных отметок о судимости 406 . 4 марта С.Г. Рункевич был командирован в помощь Тамбовскому епископу Иннокентию (Беляеву), проводившему по поручению Синода ревизию дел Владикавказской епархии. Это была единственная ревизия епархии за всю ее историю. 12 марта Рункевич получил еще отдельное поручение провести ревизию Александровской миссионерской семинарии 407 в селе Ардон центральной Осетии. Ему необходимо было на месте выяснить вопрос о преобразовании этой семинарии по образцу обычных епархиальных семинарий, и о средствах ее содержания. А, кроме того, «выяснить меру должного образовательного уровня у окончивших курсы Владикавказских духовных училищ» 408 . Вопрос о преобразовании Ардонской семинарии был вызван неудовлетворительной постановкой в ней учебно-воспитательного процесса и часто происходившими среди учащихся беспорядками. Серьезные волнения, сопровождавшиеся стрельбой и битьем окон, в семинарии начались еще в феврале 1905 года и происходили они на общей волне бунтарских настроений, царивших тогда в духовных семинариях. В революционный 1905 год волна беспорядков и бунтов в духовных семинариях прокатилась буквально по всей России. Очень часто беспорядки сопровождались совершенно дикими эксцессами: оскорблением и избиением преподавателей и семинарского начальства, погромами, поджогами, стрельбой и даже взрывами (Минская духовная семинария. – Г.Щ.). Беспорядки продолжались и в последующие годы. Кажется, не было ни одной семинарии, которую бы не коснулись брожения. И порой, несмотря на достаточно жесткие меры, предпринимаемые духовными и светскими властями, бунты в некоторых семинариях повторялись снова. Церковная пресса мало писала об этом, предпочитая не выносить сор из избы, и только в светской периодике можно было встретить частые и более подробные сообщения о беспорядках в духовных школах. |
|
|
