| В 20-х гг. ХХ в. в Г. проживали представители рус. духовенства, к-рые были вынуждены покинуть Россию: архиеп. Волынский (впосл. митрополит) Евлогий (Георгиевский) , еп. Челябинский и Троицкий Гавриил (Чепур ; впосл. архиепископ), проф. КДА прот. Феодор Титов и др. В этот период в Г. была типография, в 1922-1923 гг. ее директором был архим. Виталий (Максименко ; впосл. архиепископ Восточноамериканский и Нью-Джерсийский РПЦЗ). Мон-рь сильно пострадал от военных действий во время второй мировой войны. От взрыва 22 сент. 1943 г. колокольня и братский корпус были разрушены полностью. Церковь была разграблена и частично разрушена. Иконостас сохранился, но все иконы были повреждены осколками и осквернены. Драгоценности ризницы были вывезены, их малая часть по окончании войны была передана в Музей СПЦ. Небольшое монастырское собрание рукописных и старопечатных книг, совпавшее по числу с результатами визитации 1753 г. (описание см.: С. Збирка рукописа манастира Кувеждина, Дивше, Шишатовица и Гргетега//Споменик САНУ. Београд, 1951. 101. С. 3-88), рассеялось и частично погибло в годы второй мировой войны. Отдельные рукописи, происходящие из Г., находятся в собрании Музея СПЦ и в Народной б-ке «Кирилл и Мефодий» в Софии. С 1953 г. постепенно шло восстановление мон-ря, Г. был обновлен как жен. мон-рь первым из Фрушкогорских обителей. К 1987 г. произвели полную реконструкцию церкви, к 1994 г. привели в порядок келейные корпуса. В 1999 г. в келейном корпусе еп. Сремский Василий (Вадич) освятил домовый храм во имя прп. Серафима Саровского. К Пасхе 2001 г. на колокольню были подняты 4 колокола весом от 350 до 1200 кг, отлитые по заказу мон-ря в Воронеже. 24 июля 2002 г. в Г. торжественно встретили копию чудотворной иконы Божией Матери «Троеручица», написанную специально для Г. в Хиландаре. В мон-ре открыты музей архим. Илариона (Рувараца) и экспозиция сохранившихся предметов из ризниц Фрушкогорских мон-рей (часть коллекции Музея СПЦ). В 1969 г. в мон-ре проживало 3 монахини, в нач. 90-х гг.- ок. 10 насельниц, в нач. 2006 г.- 14 насельниц. В Г. приняли монашество |
| Любую молитву, любой тропарь архипастырь мог истолковать, осветить с неожиданной стороны, показать их глубину, выявить их аскетический смысл. Например, разъясняя песнопения Крестопоклонной недели, владыка Гавриил обращал внимание на то, что понятия «страдание» и «несение креста» не являются синонимами. Архипастырь говорил, что и грешники испытывают страдания от неудовлетворенных страстей. Разбойник, распятый слева от Спасителя, страдал вдвойне – и от боли, и от злобы. Но спасся другой разбойник, в котором помимо страданий горела любовь к Спасителю. «Это величайшее проявление любви, побеждающей страдания физические, – говорил архипастырь. – Когда какая-нибудь госпожа от суеты, раздражения, зависти и злобы изнемогает от усталости и говорит, что несет тяжелый крест, она совершенно права, но это крест не Христов, а разбойничий». Такие мысли, подобные жемчужинам, в речах архипастыря встречались повсюду. Он мог высказать блестящую мысль, поучение, сходное с поучением святоотеческим, как бы между делом, среди уличного шума и суеты . Иерарх обращал внимание на то, что мы живем среди множества богослужебных текстов и часто не видим, что они являются настоящими сокровищами богословской мысли. Архиепископ Гавриил учил вникать в богослужение, видеть его глубокий смысл. По словам архимандрита Киприана, архиепископ Гавриил стал одним из первопроходцев в создании литургического богословия. Действительно, тексты богослужений, как правило, составлялись святыми, среди которых были Иоанн Златоуст , Василий Великий, Феофан Исповедник, Иоанн Дамаскин, Симеон Солунский, Роман Сладкопевец, император Юстиниан и многие другие. Более того, богослужебные тексты освящены временем и традицией. Однако литургический подход к догматике в те годы казался непривычным . Архиепископ Гавриил обладал даром слез, часто плакал и во время богослужения, и во время произнесения проповеди. При этом архипастырь отличался очень веселым характером. «Трудно себе представить более приветливого, веселого и занимательного собеседника, необыкновенно остроумного, всегда готового добродушно пошутить, изобразить голос и интонации разных знакомых», – вспоминал о нем современник. |
| Но оставляю в стороне эти мелочные уколы личного свойства. В Москве о. Гавриилу было где развернуть свои музыкальные и литургические таланты. К нему хорошо относился митр. Владимир, архим. (потом епископ) Феодор (Поэдеевский), еп. Анастасий (Грибановский) и др. видные московские прелаты. Близость Синодального училища, его прославленного хора, московских церквей, особенно Успенского собора с его уставными службами, Троицкой Лавры, ее скитов, Нового Иерусалима и т.д. Синодальный Ризничий был во главе, так сказать, московского литургического стиля. Все пышные службы московского митрополита, кремлевские дворцовые соборы, частые приезды в Москву Царской фамилии, такие службы, как мироварение и т.п., давало Ризничему возможность показать свое богослужебное образование, свою литургическую культуру, свой стиль. Сам ризничий являлся настоятелем своего храма, под Иваном Великим, служил, конечно, и в других московских церквах. Тут-то о. Гавриил и развернулся во всем своем блеске проповедника, музыканта, уставщика, литургиста. Он не был только уставщиком, т.е. начетчиком, знающим устав со всеми его тонкостями, Марковыми главами и проч. Он был тонкий литургист, отличный знаток истории каждого чина, ценитель и знаток богословского смысла каждого последования, каждой молитвы, каждой стихиры. В нем сочеталось многое: ослепительный талант, художник, знаток устава, богослов. Он был проникнут тем же духом, что и его друг Скабалланович. Дух знаменитого «Толкового Типикона» Скабаллановича, дух его толкований двунадесятых праздников, его знание Библии восполнялись талантом и артистической натурой о. Гавриила. У о. Гавриила знание и понимание литургической красоты, доведенное до вершины стильности и классики, переходило в известный литургический снобизм и болезненное повышенное требование к безгрешному исполнению богослужения. Надо сказать, что должность Синодального Ризничего была исключительной в русской иерархии, но, к сожалению, недооцененная и широкой публики почти совсем неизвестная. Как-то обер-прокурор Синода гр. Н. А. Протасов сказал тогдашнему Синодальному Ризничему иеромонаху Савве (Тихомирову , впоследствии архиеп. Тверскому) при посещении им ризницы: «Знаете ли, о. Ризничий, ведь Ваше положение такое же, как барона Корфа, Директора Императорской Публичной Библиотеки; у вас на руках такие же сокровища как у него». |
| .. Желаю всех Вас обнять, лично с Вами побеседовать. Но, видно, это возможно для нас лишь вне условий земной нашей многоскорбной и суетной жизни. Простите и помолитесь. Господь да поможет Вам нести крест изгнания». Совет митрополита Сергия не помог: 1926-й стал годом трагического разделения русской эмиграции. От Русской Зарубежной Церкви отделились митрополит Евлогий (Георгиевский), управлявший русскими приходами в Западной Европе, и митрополит Североамериканский Платон (Рождественский). Митрополит Евлогий, ранее отказывавшийся от главенства в РПЦЗ, с 1924 г. стал претендовать на власть, мотивируя свои права указом патриарха Тихона 348 от 1922 г. Конфликт привел к тому, что митрополит Евлогий покинул заседания Архиерейского Собора 1926 г. Другой отделившийся иерарх, митрополит Платон (Рождественский), вступил в конфликт с Зарубежным Синодом из-за разного понимания пути Североамериканской митрополии. Если Синод хотел сохранять митрополию в составе РПЦЗ вплоть до падения большевизма, то митрополит Платон считал необходимым провозгласить автокефалию в Америке. Детройтский Собор 1924 г. принял соответствующее решение. Это и привело к разрыву, который также совершился на Архиерейском Соборе 1926 г. § 2. Структуры русской церковной эмиграции в 1927–1936 гг. Русская Зарубежная Церковь Православие стало главным связующим звеном для русской эмиграции. На всех континентах открывались приходы и епархии, основывались монастыри, появлялись свои подвижники. Центром Русской Зарубежной Церкви стал городок Сремские Карловцы. Здесь в нескольких комнатах патриаршей резиденции проживал митрополит Антоний, здесь же проходили заседания Архиерейского Синода. Помимо главы РПЦЗ в заседаниях принимали участие иерархи, проживавшие в Югославии, – епископы, а затем архиепископы Гермоген (Максимов), Гавриил (Чепур), Сергий (Петров), Феофан (Гаврилов). Другие архипастыри РПЦЗ, прибывавшие в Югославию по делам, также участвовали в заседаниях в качестве полноправных членов. Особую миссию взял на себя епископ Курский Феофан (Гаврилов). |
| И тут мне припомнился рассказ протоиерея Стефана Павленко, нашего священника в Калифорнии, который поведал мне об интересной встрече, произошедшей давно в Белграде. Мать отца Стефана часто помогала в архиерейской столовой при русской Троицкой церкви в Белграде, где встречались и обедали блаженнейший митрополит Антоний (Храповицкий), архиепископ Челябинский Гавриил (Чепур) и многие другие известные иерархи и священнослужители Русской Зарубежной Церкви. Однажды, накрывая на стол, покойная мать отца Стефана беседовала с одним священнослужителем, который считался среди русских в Белграде прозорливцем, и он, указав пальцем на пришедшего в столовую иеромонаха Иоанна (Максимовича), сказал ей: «С его мощами русские люди начнут возвращаться в Россию». Мать отца Стефана рассказала своему сыну об этом случае незадолго до своей кончины в 1980-х годах, стоя в усыпальнице святителя под алтарем кафедрального собора в Сан-Франциско. Рассказ доброго батюшки из Западно-Американской епархии меня умилил, мне приятно и утешительно было чувствовать и сознавать, что великий святитель Зарубежья благословляет наш путь и дело нашей Церкви. Участники переговорного процесса. В руках о. Серафима Курская-Коренная икона Божией Матери Указав пальцем на отца Иоанна (Максимовича), он сказал: «С его мощами русские люди начнут возвращаться в Россию» 14 мая 2004 года мы прибыли в Москву. В терминале аэропорта «Шереметьево» нас встретил митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий, постоянный член Священного Синода Московского Патриархата и управляющий Московской епархией. Затем мы проследовали в «vip-зaл», где владыка Ювеналий тепло приветствовал Владыку Лавра, рассказал о деятельности синодальной комиссии по канонизации святых, которую он тогда возглавлял; о церковной жизни Московской епархии, состоянии здоровья Святейшего Патриарха и о многом другом. Поначалу, как мне показалось, атмосфера была несколько напряженная. Видно, все волновались или устали после длинного перелета, но благостный и добросердечный владыка Ювеналий сумел «сломать лед». |
| Об этом он говорит, вспоминая и митр. Антония: «Не любя митрополита Евлогия за многое, он все же оценил его решение идти из Москвы прямо непосредственно к Константинопольскому патриарху за защитой». Когда о. Киприан вернулся в Сербию после Иерусалима, его епархиальным архиереем в Битоле был вл. Николай (Велимирович). Они были знакомы и раньше, но сблизились в Иерусалиме в 1930 г. Возвращение в Сербию было связано, скорее всего, и с приглашением вл. Николая. В 1934 г. он был переведен на другую кафедру, и тут, возможно, о. Киприан начал думать о новом месте. И этим местом оказался Париж. При чтении воспоминаний о. Киприана о жизни на Балканах бросается в глаза то, что упоминается множество людей, но ни разу не упоминается будущий свят. Иоанн (Максимович, 1896-1966). Они были сверстниками: свят. Иоанн только на три года старше о. Киприана. Оба имели высшее юридическое образование: вл. Иоанн окончил юридический факультет Харьковского университета, о. Киприан — Белградского. В Белграде они одновременно учились на богословском факультете и окончили его с первым выпуском в 1925 г. В одном монастыре были пострижены. Обоих рукополагал митр. Антоний (Храповицкий) (Иоанна Максимвича митр. Антоний рукополагал в диаконы, в священники – еп. Гавриил Чепур). В некоторые годы они одновременно преподавали в Битольской семинарии и служили там в одном и том же русском храме. Вероятно, Керн упоминает брата свят. Иоанна, когда говорит о начале своего общения с митр. Антонием в Белграде: «меня привел к владыке один мой коллега по юридическому факультету, которого митрополит знал еще ребенком в России». При этом — ни оного упоминания будущего святителя. Это может быть связано как с тем, что они были по-человечески разные и не находили общего языка, так и с последующими конфликтными ситуациями. Одно дело, вспоминать в 1947 г. тех, кто уже давно преставился, другое дело — тех, с кем могли быть какие-то конфликты. Скажем, юрисдикционного характера. Если свят. Иоанн всю жизнь оставался приверженцем Русской Зарубежной Церкви, то о. Киприан покинул ее ради Сербской церкви, а затем и юрисдикции митр. Евлогия. Это могло стать причиной взаимного непонимания после возвращения о. Киприана в Битоль в 1931 г. С 1951 г. - и вплоть до смерти о. Киприана - свят. Иоанн жил под Парижем, возглавляя «зарубежную» юрисдикцию. О контактах между ними во Франции неизвестно. У свят. Иоанна о. Киприан тоже не упоминается, и о его участии в отпевании последнего, например, ничего неизвестно. Впрочем, отсутствие упоминаний скорее говорит об отсутствии контактов и взаимопонимания, нежели о наличии конфликтов. |
| управлял Минской епархией. С 1 ноября 1927 г. – архиепископ Сталинградский. В 1930 г. переведен в Крымскую епархию. На всех местах архипастырского служения мужественно противодействовал обновленцам, пользовавшимся поддержкой властей. В 1931 г. назначен архиепископом Орловским и Севским, однако в управление епархией вступить не смог, в 1932 г. уволен на покой. В 1933 г. арестован в Сталинграде, до кончины находился в ссылке в разных местах, в частности, в 1934 г. в Борисоглебске. В 1935 г. назначен архиепископом Семипалатинским, но не имел возможности вступить в управление епархией. По освобождении из ссылки возвратился в Таганрог, где скончался 19 декабря 1937 г. и был погребен на старом городском кладбище. С 1917 г. вел дневники (не сохранились), писал чернилами, изготовленными из каракатиц. Был одарен выдающимися математическими способностями и обладал феноменальной памятью. Помимо польского и русского, свободно владел английским, французским, немецким и итальянским языками, основательно знал греческий, латинский и еврейский. Был человеком честным, принципиальным и последовательным. В делах веры не допускал никаких компромиссов. В людях превыше всего ценил правду. Служил благоговейно, торжественно и величественно. 221 Гавриил (Чепур 222 Григорий Маркелович; 1874–1933), епископ Челябинский и Троицкий, – на Соборе председатель III отдела – «О церковной дисциплине», литургист, гимнограф, проповедник, знаток устава, кандидат богословия, в кон. 1919 – нач. 1920 г. член ВВЦУ Юга России, архиепископ Русской Православной Церкви Заграницей. Родился недалеко от г. Херсона в семье военного генерала. В 1892–1896 г. учился в Казанской духовной академии. Ученик церковного композитора А. Д. Кастальского. В 1896 г. пострижен в монашество, рукоположен в сан священника и определен преподавателем в Новгородскую духовную семинарию. С 1896 г. преподавал гомилетику и литургику в Александровской (Ардонской) духовной семинарии (Владикавказская епархия), в 1899 г. назначен ее инспектором. С 1901 г. |
| Выше уже говорилось, что многие русские эмигранты не любили сербских песнопений. Безусловно, это было во многом связано с нежеланием понять их. Иначе отнесся к сербской певческой традиции епископ Гавриил. В отличие от многих эмигрантов он хорошо выучил сербский язык. Иерарх внимательно изучил местную певческую традицию и достиг в этом такого совершенства, что своими познаниями удивлял даже сербов . Более того, владыка Гавриил удачно гармонизировал сербские богослужебные мелодии, которые полюбились сербам . Архипастырь прославился и своими проповедями. Архимандрит Киприан писал, что проповеди иерарха были исключительны по красоте и поэтичности. Во время произнесения их он преображался. Его слушали, затаив дыхание. Однако архиепископ Гавриил никогда ничего не печатал, а потому многое из его наследия утрачено . Но архипастырь проповедовал и вне храма. П. Лопухин вспоминал, что архипастырь овладевал общим вниманием повсюду: «Огромная фигура в широкополой и странной какой-то шляпе с твердыми полями, немного согбенная на правый бок, с трудом передвигающаяся, была так оригинальна, так необычна, что вызывала удивление и всегда какое-то почтение и симпатию. Он отлично говорил по-сербски и охотно заговаривал с незнакомыми. В разговоре он всегда смотрел прямо в глаза с такой искренней любящей откровенностью, радушием и веселием, что все поддавались его настроению». Например, если он ехал в трамвае, то сразу же начинал разговор с пассажирами и становился центром всеобщего внимания . Простота, доступность и дружелюбность владыки помогли ему стяжать любовь. Архимандрит Киприан (Керн) вспоминал: «Его чтили и любили сербские архиереи, с которыми ему приходилось встречаться как в своем монастыре, так и в Карловцах и Белграде; его очень уважали и любили священники окрестных деревень и монахи соседних монастырей Фрушской Горы; нечего и говорить, что его особенно любили простые селяки» . Он обращал внимание на то, что понятия «страдание» и «несение креста» не являются синонимами Современники вспоминали, что владыка Гавриил мог быстро и точно дать ответ на сложный богословский вопрос, ссылаясь на богослужебный текст . |
| В бытность свою инспектором и ректором семинарий о. Гавриил уже прославился как талантливый преподаватель Св. Писания. Его толкования были всегда ярки, свежи, не схоластичны, насквозь пронизаны литургическим восприятием Библии и Евангелия. Он, как нам кажется, правильно понимал православный подход к толкованию Слова Божия. Он не увлекался протестантскими исагогическими подробностями, не дробил текст на отдельные фразы, не пускался в филологические тонкости, но в то же время и не засушивал его подразделениями на «первую мысль», «вторую мысль» и т.д. Он в Писании видел не только одно учение о спасении души, а бездонный источник красоты, который всегда у него подтверждался литургическими примерами: стихирами, тропарями, прокимнами и под. Художник чувствовался в нем всегда и везде: в служении, в проповедании, в пении. Но педагогическая деятельность его была омрачена и скорбями. В Полтаву он был назначен на место очень известного там ректора, прот. И. X. Пичета, которого почему-то невозлюбил Синодский ревизор П. И. Нечаев (автор «Практического руководства»). Архим. Гавриил позволял себе гласно критиковать, может быть даже вышучивать, своего предшественника и, во всяком случае, его артистически копировать. Этим он против себя восстановил преподавательскую корпорацию. С другой стороны, так как в русских семинариях обязательно полагалось бунтовать, будь то против режима строгого инспектора, будь то против злоупотреблений эконома, будь то просто под влиянием революционной пропаганды. Архим. Гавриил, кроме того, открыто делил семинаристов на своих любимцев и нелюбимцев. Это, что греха таить, за ним водилось. И вот, когда против него семинаристы восстали, то и корпорация его не поддержала, и ректору пришлось не особенно доблестно искать спасения бегством. Жаль только, что этот эпизод весьма односторонне представлен в нашей литературе. Проф. Н. Н. Глубоковский , общепризнанный и большой ученый, но заклятый враг монашества, видевший почти все зло в нашем учебном деле оттого, что ректоры семинарий и академий назначались из черного духовенства, изобразил в своем докладе Предсоборному Присутствию этот эпизод из жизни Полтавской семинарии и односторонне, и совсем недостойно для профессора большого стиля. Его высмеивания литургических увлечения о. Гавриила читать неприятно 25 . По-видимому, Глубоковский не нашел ничего в о. Гаврииле, кроме артистической способности всех копировать. Другой такой же монахоненавистник прот. Г. Шавельский в своих «Воспоминаниях», написанных тоже недостойно того высокого доверия, которым он был облечен, об еп. Гаврииле только и нашел, что характеризовать его как «большого чревоугодника, циника и десятипудового» 26 . |
| Митрополит позвал своего келейника архимандрита Феодосия (Мельника). Тот тоже почувствовал этот запах, но источника благоухания найти не смогли. И только спустя несколько часов стало известно, что именно в этот самый час умер архиепископ Гавриил . Пример этого архипастыря заставляет задуматься о том, какую пользу мог оказать нашему Отечеству, нашей Церкви архиепископ Гавриил, не будь в России трагедии 1917 года и последовавшей затем антицерковной политики государства. Но остается надежда, что наследие архипастыря всё же не утеряно и со временем оно займет свое место в церковной жизни. Даты до 1918 г. даны по старому календарному стилю, с 1918 г. – по новому. Граббе Ю. Высокопреосвященный Гавриил, архиепископ Челябинский и Троицкий//Церковная жизнь. 1933. 4. С. 59–60. Киприан (Керн), архимандрит. Воспоминания о митрополите Антонии (Храповицком) и епископе Гаврииле (Чепуре). М.: Православный Свято-Тихоновский богословский институт, 2002. С. 128. Государственный архив Российской Федерации (далее – ГА РФ). Ф. 3696. Оп. 1. Д. 1. Л. 25. ГА РФ. Ф. 3696. Оп. 1. Д. 25. Л. 13, 23. Граббе Ю. Высокопреосвященный Гавриил, архиепископ Челябинский и Троицкий. С. 61. Лопухин П. Беседы с епископом Гавриилом. Монреаль, 1984. С. 5. ГА РФ. Ф. 3696. Оп. 1. Д. 7. Л. 17 об.; Граббе Ю. Высокопреосвященный Гавриил, архиепископ Челябинский и Троицкий. С. 61. Граббе Ю. Высокопреосвященный Гавриил, архиепископ Челябинский и Троицкий. С. 59. ГА РФ. Ф. 6343. Оп. 1. Д. 8. Л. 143. ГА РФ. Ф. 6343. Оп. 1. Д. 41. Л. 1 об. – 2; Д. 70. Л. 2 об.; Д. 71. Л. 3 об. ГА РФ. Ф. 3696. Оп. 1. Д. 7. Л. 18 – 18 об. Киприан (Керн), архимандрит. Воспоминания о митрополите Антонии (Храповицком) и епископе Гаврииле (Чепуре). С. 147. См. напр.: ГА РФ. Ф. 6343. Оп. 1. Д. 43. Л. 2 об. – 3; Д. 54. Л. 1 об.; Д. 55. Л. 1; Д. 80. Л. 2 об. Граббе Ю. Высокопреосвященный Гавриил, архиепископ Челябинский и Троицкий. С. 62. См. также: Ледковская М . Архиепископ Гавриил (Чепур): выдающийся литургист и церковный композитор//Русский пастырь. |
|
|
