| Б. не было. Они возобновились в дек. 1076 г., после смерти Святослава. Уже летом следующего года (неясно, до возвращения Изяслава Ярославича на киевский стол 15 июля 1077 или после него) Всеволод Ярославич с сыном совершили поход на Полоцк. Зимой 1077/78 г. блгв. кн. Владимир (Василий) Всеволодович Мономах в сопровождении Святополка Изяславича снова разорил окрестности стольного города В. Б. Как и после 1069 г., предполагалось вытеснить В. Б. из Полоцка, а город должен был перейти либо к Изяславу, либо ко Всеволоду. Ответ В. Б. не заставил себя ждать. Немедленно после захвата в конце авг. 1078 г. безземельными князьями Олегом Святославичем и Борисом Вячеславичем Чернигова, принадлежавшего тогда Всеволоду Ярославичу, В. Б., оставив в покое Новгород, вернувшийся под власть Изяслава, совершил нападение на др. город Всеволода - Смоленск. Последовавший в кон. 1078 г. поход Владимира Мономаха на владения В. Б. (были разорены Лукомльская, Логожская и Друцкая волости, т. е. весь юго-восток Полоцкого княжества) получил продолжение в 1081 г. (по реконструируемой хронологии «Поучения» Владимира Мономаха), когда Мономах ходил войной на юг Полоцкой земли - в Минскую вол. После этого сведений о военных действиях против В. Б. нет. Однако брак сына В. Б. Глеба Всеславича , буд. кн. минского, с дочерью волынского кн. Ярополка Изяславича Анастасией, к-рый следует датировать если не ок. 1085 г., то во всяком случае временем киевского княжения Всеволода Ярославича (до апр. 1093), свидетельствует о сохранении определенной напряженности между Киевом и Полоцком, коль скоро один из самых активных сыновей В. Б. ищет союза с потомками покойного Изяслава Ярославича. Отсутствие В. Б. и каких бы то ни было его представителей на общерус. княжеском съезде в Любече в 1097 г. можно объяснить и сохранявшимся недоверием полоцкого князя по отношению к Киеву, и демонстративным желанием подчеркнуть, что его вотчинные права не зависят от решений съезда. Летописная дата смерти В. Б.- 6609 г., «априля в 14 дьнь, индикта 9, в среду» - содержит внутреннее противоречие, т. |
| Другая сторона военного дарования Владимира Всеволодовича - это вдумчивость и методичная последовательность в действиях, доводящая противников до капитуляции. Так же как половцев, теснит он полочан, сжигая город за городом. Сильная воля, ясный, уравновешенный ум, выдержка, терпение, трудолюбие и целеустремленность в сочетании с большой осторожностью. Личная проверка караулов - его еженочное правило. Место ночлега он выбирает сам. Ни в чем он не полагается на воевод, все решения принимает лично и всегда проверяет их исполнение. Особое внимание - " стороже " - разведке и походному охранению. Не потому ли русская разведка и превосходила половецкую, что особенно проявилось в походе 1103 г. и во многом предопределило исход битвы на Сутени? Мономах - несомненно творческая личность. Его творчество как полководца проявилось и в организации необычно ранних весенних походов, и в посылке зимнего рейда по половецким кочевьям, что было оценено и использовано лишь десятилетия спустя. Особо важно отметить, что со времени битвы на Сальнице мы можем говорить и об эшелонировании боевых порядков русских войск, т. е. об усилении их построения в глубину и создании резервов, что было вызвано новыми условиями ведения боя в окружении и, возможно, произошло тогда, впервые и стихийно, под воздействием противника; выражаясь военным языком - в ходе марша в предвидении встречного боя. Говоря о наступательной стратегии и тактике Мономаха, необходимо отметить, что куда менее он известен как организатор масштабных фортификационных работ по укреплению южной границы, в первую очередь - Посулья. Новейшие исследования позволяют считать, что за годы его княжения в Переяславле здесь было сооружено не менее 15 " типовых " крепостей, которые отличает единство новой, более прогрессивной схемы (в форме правильного круга), что позволяло строить укрепления без привязки к естественным укрытиям (речным мысам, высотам), даже на ровном месте, там, где это было наиболее целесообразно для прикрытия рубежа реки Сулы (над бродами). Таким образом, Мономаху, как верно отметил археолог Ю.Моргунов, " принадлежит заслуга комплексного подхода к степной политике и сочетание им активных и пассивных методов защиты границ " . |
| Другой сын Ярослава I, Всеволод, говорил на пяти иностранных языках, которые он изучил сидя дома, как выражается сын его, Мономах, и этим дает знать, что Всеволод изучил языки не по необходимости во время странствования по чужим землям, но единственно из любознательности; Мономах говорит при этом, что знание языков доставляет почет от иностранцев. Религиозная начитанность Мономаха видна из его сочинений. Святослав (Святоша) Давыдович собирал книги, которые подарил Киево-Печерскому монастырю; по его побуждению инок Феодосий перевел с греческого послание Льва, папы римского к Флавиану, архиепископу константинопольскому. В своде летописей Татищева, в подлинности которых нет основания сомневаться, часто встречаем известия об образованности князей, например, о Святославе Ростиславиче говорится, что он знал греческий язык и книги охотно читал, о Святославе Юрьевиче, что он охотник был читать и милостиво принимал ученых людей, приходивших из Греции и стран западных, часто с ними разговаривал и спорил; о Романе Ростиславиче смоленском, что он многих людей понуждал к учению, устроил училища, при которых содержал учителей греческих и латинских на свой счет и не хотел иметь священников не ученых; на это он издержал все свое имение, так что по смерти его ничего не осталось в казне, и смольняне похоронили его на свой счет. Михаил Юрьевич, по словам того же свода летописей, очень хорошо знал св. писание, с греками и латинами говорил на их языках так же свободно, как по-русски, но не любил спорить о вере. О Ярославе Владимировиче галицком говорится, что он знал иностранные языки, читал много книг, так что мог сам наставлять правой вере, понуждал духовенство учить мирян, определял монахов учителями и монастырские доходы назначал для содержания училищ. О Константине Всеволодовиче в дошедших до нас летописях говорится, что он всех умудрял духовными беседами, потому что часто и прилежно читал книги; а в Татищевском своде летописей говорится, что он был очень учен, держал при себе людей ученых, накупал много старинных книг греческих дорогою ценою и велел переводить их на русский язык, собирал известия о делах древних славных князей, сам писал и другие с ним трудились; одних греческих книг было у него более тысячи, которые частию сам купил, частию получил в дар от патриархов. |
| Развития научных сведений и их широкого применения мы не можем и ждать от народа, только лишь вышедшего из племенной жизни к гражданскому быту. Но замечательно, что в это время образование наших предков было гораздо выше, чем в последующую эпоху жизни русского народа. Так, в 12 веке встречаются даже женщины, умеющие писать, читающие книги и знающие наизусть многие места Священного Писания , а в 15 и 16 веках даже вельможные бояре не умеют подписать своего имени под государственной грамотой. Меры, предпринятые в начале нашей государственной жизни для народного образования, конечно, не представляют ничего особенно блестящего; но если бы они укрепились на нашей почве, если бы не помешали их развитию исторические обстоятельства, они могли бы дойти до важных результатов. Не забудем, что не лучше, если не хуже, было общественное образование в средние века и у западных племен. Достаточно указать на то, что даже сами епископы западные, собиравшиеся на соборы, вместо подписей, чертили signum crucis manu propria ignoratione litterarum (т.е.по неумению писать начертывали своей рукой крест). Но западные европейцы были счастливее русских в своих исторических столкновениях. Нашему отечеству в продолжение многих веков суждено было иметь дело с народами азиатскими, которые ничего не приносили к нам, кроме меча и разрушения, ничего не развивали в нас, кроме напряженных физических усилий, ничего не прививали к нашему характеру, кроме грубости и жестокости. И при всем том, летописи сохранили нам сказания о лицах, замечательно образованных по тому времени, а древняя письменность представляет такие произведения, которые весьма много обещали в будущем, и рассмотрение которых заставляло ученых недоумевать, какие причины погубили впоследствии все надежды и изгладили следы древней образованности? Вот несколько фактов в подтверждение. У сына Ярославова Святослава была довольно большая библиотека: «книгами наполнил он свои клети», говорит летопись и называет его очень образованным человеком. Другой сын Ярослава Всеволод говорил на пяти иностранных языках, и выучился им не в путешествиях, но, по свидетельству Мономаха, сидя дома. Религиозная начитанность самого Мономаха видна из его сочинений. Многие князья знали греческий и латинский языки, принимали к себе греков и латинян и вступали с ними на их наречиях в беседы и состязания. Константин Всеволодович, князь Владимирский, был большой охотник читать, любил окружать себя людьми учеными, многие древние греческие книги покупал за высокую цену, так что одних греческих книг было у него более тысячи. |
| Сохранились два рассказа о взятии Полоцка. Один в НС и «Повести временных лет» под 980 г., а другой под 1128 г. в летописях Лаврентьевско-Троицкой группы. В НС сказано кратко: «В се же время хотяху вести Рогън дъ за Ярополка. И приде Володимеръ на Полотескъ, и уби Рогъволода и сына его дъва, и дщерь его Рогън дъ поя жен ». В Лаврентьевской он гораздо больше и охватывает несколько лет. Когда Владимир был еще «детьскъ», его дядя Добрыня сватал у Роговолода дочь. Далее следует фрагмент близкий, но не совпадающий с НС и «Повестью временных лет»: диалог Рогволода с дочерью, ее гордый ответ и краткое сообщение об их происхождении. На этом сходство заканчивается. Далее говорится, что Добрыня пошел на Полоцк, взял город и захватил самого Рогволода с женой и дочерью (сыновья не упомянуты). Он назвал княжну «робичица и повел Володимеру быти с нею предъ отьцемь ея и матерью». Ее отец и мать были убиты, а она стала женой Владимира и родила Изяслава. Остальные дети не упомянуты, и, как мы увидим, не случайно. Владимир взял себе других жен, и оскорбленная княгиня решила отомстить за своих убитых родичей. Ночью она попыталась зарезать Владимира ножом, но он проснулся. Князь хотел было убить жену, но пока он ходил за оружием, она дала меч своему сыну Изяславу. Ребенок сказал, как научила его мать: «Отче, еда единъ мниши ся ходя?» Тогда Владимир отказался от своего намерения. Он созвал бояр, и они посоветовали князю восстановить отчину жены. Рассказ заканчивается словами: «И отътол мечь възимаютть Рогволожи внуци противу Ярославлимъ внукомъ». В летописях Лаврентьевско-Троицкой группы история Рогволода появляется в связи с полоцкими известиями. В 1128 г. умер князь Борис Всеславич, а в следующем 1129 г. киевский князь Мстислав, сын Владимира Всеволодовича Мономаха, сослал всех полоцких князей в Царьград. История происхождения княжества появилась не сама по себе, а для того, чтобы объяснить беспрецедентный поступок Мстислава. Рассказ из статьи 1128 г., по мнению А. А. Шахматова, был основан на былине о Рогнед, но он считал его первичным, так как здесь действует дядя Владимира Добрыня. Ученый возводил текст к Новгородскому летописанию XI в. через Новгородский свод 1167 г. и Полихрон XIV в., который он считал источником Лаврентьевской летописи. Как показал М. Д. Приселков, Лаврентьевская (Владимиро-Суздальская) и Ипатьевская (Киевская) летописи не имеют общего источника за XIII–XIV вв. Их сходство объясняется в первую очередь использованием во Владимире при Андрее Боголюбском (1154–1175) летописца Переяславля Русского (Южного). 288 В конце XII в. владимирские и киевские летописцы еще раз сверяли и перепроверяли свои тексты. 289 Статья 1128 г. относится к летописанию Переяславля, который тогда принадлежал Ярополку Владимировичу, младшему брату Мстислава и будущему (1133–1139) князю Киевскому. |
| Суеверие, конечно! Что тут скажешь?! Но этот мирный славянский культ на острове Руян-Буян продержался очень долго - до второй половины XII века. Все остальные славяне на континенте давно уже приняли Христианство, а тут держались древних обычаев, пока в 1168 году на остров Руян не прибыл со своей дружиной знаменитый Датский конунг-царь Вальдемар I Великий (1131 - 1182). Датский-то он датский, но это ещё как посмотреть! Точнее - как присмотреться. Был оный Вальдемар, кстати, первый на Западе государь с таким именем, прапраправнуком Святого Равноапостольного Великого Князя Русского Владимира Святославича и правнуком Святого Благоверного Киевского и всея Руси Великого Князя Владимира Всеволодовича Мономаха, а также внуком Великого Князя Мстислава Владимировича. К тому же Вальдемар был женат на Княжне Софье Володаревне - дочери Минского Князя Володаря (Владимира) Глебовича и польской Княжны Рыксы Болеславовны. Ещё раз отмечу, что «западные» знаменитые Вальдемары появляются на исторической сцене не ранее первой трети XII века, то есть на два с половиной века позже, чем известные в истории славянские Владимиры, если считать от Великого Князя Болгарии Владимира Борисовича Расате, княжившего в 889-893 годах. Некоторые же филологи ошибочно считают имя «Владимир» славянским звукоподражательным аналогом «германского» имени «Вальдемар», тем более что в латинских хрониках зачастую известных князей-славян Владимиров называют Вальдемарами. Но сама «германская» природа имени «Вальдемар» (по-немецки wald - власть, а meri - знаменитый ) находится под большим вопросом. Совсем не исключено, что это западнославянский, варяжский диалектный вариант имени «Владимир», поскольку имя «Вальдемар» в древности совершенно не встречается в чисто германском контексте «дальнего» Запада и Северо-Запада Европы, но его бытование у германцев связано с областями, где германцы соприкасались с западными славянами. Из этого можно сделать вывод, что как раз западная версия сугубо славянского имени «Владимир» является его звукоподражательным «онемеченным» вариантом. И позже западный вариант имени «Вальдемар» стал более популярным у западных славян - поляков и чехов, чем среди собственно германцев. Именно такая историческая последовательность: от «Владимира» - «Вальдемар», а не наоборот, указывает и на то, что при выяснении этимологии и семантики имени «Владимир» не имеет смысла строго опираться на немецкие значения корней в имени «Вальдемар». |
| Но эти младшие - Мономахович Владимир и Ольгович Игорь сейчас же начали спор за старшинство и поссорились: Владимир стал проситься у Игоря ехать напереди, а Игорь не пустил его, тогда Владимир рассердился и вместо половцев пошел на северские города, где взял большую добычу; Игорь один с своими Ольговичами отправился на половцев и принудил их бежать, но далеко не мог идти за ними, потому что от дождя вода поднялась в реках. Старшие князья Святослав и Рюрик исполнили свое обещание, летом повестили поход на половцев, собрали князей - переяславского, волынских, смоленских, туровских, взяли вспомогательный галицкий отряд и пошли вниз по Днепру. Черниговские отказались идти вместе, они послали сказать Святославу Всеволодовичу: " Далеко нам идти вниз Днепром, не можем своих земель оставить пустыми, но если пойдешь на Переяславль, то сойдемся с тобою на Суле " . Святославу не понравилось это неповиновение младшей братьи; он продолжал без них путь по Днепру, вышел на восточный берег при Инжире броде и отрядил младших князей на поиски за половцами с 2100 берендеев; Владимир Глебович переяславский отпросился у него ехать прежде всех: " Моя волость пуста от половцев, говорил он, так пусти меня, батюшка Святослав, наперед с сторожами! " Половцы, увидавши идущий на себя полк Владимиров, ударились бежать, так что русский сторожевой отряд не мог нагнать их и возвратился к реке Ерелу; остановились и половцы, и хан Кобяк, думая, что русских всего только, что с Владимиром, погнался за последним и стал перестреливаться с его отрядом через реку; услыхав об этом, Святослав и Рюрик отправили на помощь к сторожам большие полки, вслед за которыми пошли и сами, но половцы, увидавши первые полки, отправленные на помощь к сторожам, подумали, что это сами Святослав и Рюрик идут и побежали, русские - за ними, стали их бить и хватать в плен и набрали 7000 человек; взяли тут самого Кобяка с двумя сыновьями и много других князей, возвратились Святослав и Рюрик со славою и честию великою, по словам летописца. |
| Первоначально вятичей обложили данью хазары, исповедовавшие иудаизм, но летописи указывают вятичей и как участников похода киевского князя Олега Вещего в 907 г. на Византию. В 964 г. Святослав Великий совершил, видимо, неудачный поход на вятичей. Но после разгрома Хазарского каганата он в 966 г. организует новый поход на них. Возможно, уже с этого времени киевские князья считали вятичей своими подданными. Будущий креститель Руси князь Владимир Святой еще в 981 г. совершил поход на непокорных вятичей, обложив их данью и тем номинально включив их земли в Киевскую Русь. Но в летописи указано, что вятичи «заратились», то есть подняли против киевских наместников и дружины войско, и в 982 г. князь их усмирял снова. В 988 г., по словам Повести временных лет, князь начал ставить города на р. Десне и набирать «лучших мужей», в том числе и от племени вятичей, и населил ими южнорусские города. Однако р. Оку летописец не упоминает. Несомненно, что Владимир крестил этих «лучших», то есть знатных мужей. К этому времени археологи относят появление первых курганов вятичей, где останки помещались без сожжения, при этом руки покойных по-христиански крестообразно складывались на груди. Но с этим соседствовали языческие амулеты и ритуалы, что говорит о существовании языческого двоеверия, когда Христос воспринимался и почитался местными язычниками как еще один языческий бог. Всерьез же заходить вглубь земли вятичей оставалось опасно, и там жили по старым языческим законам. Управлялась эта земля местной династией и оставалась в целом некрещеной. В 1024 г. после победы князя Мстислава Удалого в битве при Листвене, где он одолел Ярослава Мудрого, из Киевского княжества для Мстислава было выделено Черниговское, в которое и вошли номинально подчиненные земли вятичей. Крещение орловского края и всей земли племени вятичей связано с именем киевского князя Владимира Всеволодовича Мономаха (1053–1125). Его отец, сын Ярослава Мудрого Всеволод Ярославич (1030–1093), после смерти Ярослава наследовал Переяславльский престол. Владимир, как он сам рассказывает в своем «Поучении детям», познакомился с нашим краем в 13 лет, когда впервые по поручению отца примерно в 1066 г. совершил свой первый поход к принадлежавшему князю Всеволоду городу Ростову Великому, через землю непокорных вятичей. Этим он, видимо, гордился до конца дней и с описания данного события начинает свою автобиографию. |
| славянских племён. При его преемнике Игоре, сыне Рюрика (912–945 г.), Древляне восстали, но были усмирены. Затем после смерти Святослава Игоревича (972 г.), вся Русь была разделена между его тремя сыновьями, причём Древлянская или Волынская земля досталась Олегу – второму сыну. Но вскоре третий сын Владимир Святой (980–1015), князь Новгородский, соединил разрозненные земли отца своего и затем разделил свои владения между своими сыновьями, назначив каждому из них уделы. Волынь при нём в 988 г. была разделена на две части: прибужная часть, с городом Владимиром во главе, образует Владимирское княжество и достаётся в удел Всеволоду, а население по р. Стыри, с г. Луцком – достаётся Позвизду. Владимир же завоевал и Червонную Русь 7 или Галицию. Сын и преемник его Ярослав Мудрый (1019–1054 г.) управлял Волынью посредством своих наместников, а затем, перед смертью своею, отдал её в удел сыну своему Игорю. Это было в 1054 году. С этого времени г. Владимир делается главным удельным городом на Волыни; хотя впоследствии на Волыни и является несколько уделов, но во всяком случае князь, обладавший городом Владимиром, пользовался преимуществом перед другими Волынскими князьями. После смерти Ярослава произошла борьба между его наследниками из-за земель. Борьба эта закончилась на Любечском съезде (1097 г.), на котором Ростиславичи – Василько и Володарь (дети Ростислава Владимировича, внука Ярослава Мудрого) – получили Червонную Русь 8 , a Давид Игоревич (сын Игоря Волынского и внук Ярослава Мудрого) получил г. Владимир-Волынский, столицу Волынского княжества, и г. Луцк, но ненадолго. За ослепление Василька Ростиславича Давид лишился Волынского княжества на Вятичевском съезде (в 1100 г.). Затем Волынское княжество сосредоточивается в роде Владимира Всеволодовича Мономаха (1113–1125 г.), который, будучи Киевским князем, присоединил к себе и Волынь. С этих пор она постоянно оставалась за его родом, а со времени его внука Изяслава II Мстиславича (1146–1154 г.) она утвердилась именно за линией старшего сына Мономаха – Мстислава I (1125–1132 г). |
| Все внимание летописцев обращено в это время на спор между Мономаховичами и Ольговичами. И Мстислав Романович устремляется в 1206 г. на юг к Галичу, но потом он спокойно княжит до 1214 г., когда он покинул Смоленск и стал княжить в Киеве. Смоленским князем стал Владимир Рюрикович. Теперь Ростиславичи начинают ослаблять князей Суздальских на севере, сходясь в этом с новгородцами. Они встали на сторону старшего сына Всеволодова Константина, против его братьев: Ярослава, Святослава и Юрия. В 1216 г. начался поход Ростиславичей против князей Суздальских. Их советники говорили: «Князи (Ростиславичи) мудрии суть и ратни и храбри, а мужи их новгородцы и смольняне дерзки к боеви», но суздальцы не хотели слышать о мире и потерпели страшнейшее поражение. После сего Суздальская земля потеряла свое первенствующее значение, перешедшее к Смоленску. Во Владимире был посажен князь Константин, который втянулся всецело в интересы Новгорода, оказывавший влияние на западные финские племена: литвов, латышей. После Мстислава Мстиславича новгородцы призвали Святослава Мстиславича. Но в 1220 г. отец упросил отпустить его к нему в Киев, а в Новгород взять Всеволода Мстиславича, на что и согласились новгородцы. Когда в 1219 г. умер Смоленский князь Владимир Рюрикович, то старшим в роде сем остался в Смоленске Мстислав Давидович, сын Давида Ростиславича, начавший ряд князей Смоленских, которые никуда не стремились из Смоленска. Он принимал участие в Калкской битве с татарами, где русские князья потерпели страшное поражение. В числе погибших был Мстислав Романович. Влидимир Рюрикович, предводительствовавший смольянами, занял великий престол в Киеве. Внимание Мстислава Давидовича было всецело поглощено делами западными. Новгородский князь Ярослав Всеволодович теперь поддерживал добрые отношения с Смоленским князем, и они общими силами боролись против Литвы, сделавшей нападение на Смоленскую землю еще в 1206 г. В 1223 г. они сделали новое нападение и опять были отражены. В 1228 г. Литва прорвалась до Торопца с 7000 человек, которые, однако, были разбиты во время преследования их в земле Полоцкой, причем побито до 2000. |
|
|
